Горькая Горечь

    Всё той же твёрдой походкой,  хотя  и с  тяжёлыми  придыханиями,  да с пристукиваниями  лёгонькой тросточкой,  мой бывший однополчанин торопливо,  как и всю жизнь,  шагал   по асфальтовому тротуару   вдоль Курземского  проспекта.   Мы,  обрадовались  встрече  и каждому нетерпелось  поделиться с другом наиболее наболевшим,  поразившим, особенно удивившим.
   
    -- Мир перевернулся с ног на голову.   Ты этого не заметил?   Как  же   ещё понимать  всё, что происходит  вокруг?   Ничего не осталось ни от Домостроя, ни от векового уклада  обычной российской  семьи.   И  это  безобразие происходит не изредка,  не  где-то, у кого-то, а сплошь и рядом.   Становится  страшно жить.   Рушится само  понятие  семьи,  её нерушимость,  крепость,  лопаются родственные  связи.   Да и глубокий  смысл  «Семьи»  всё  чаще заменяется  мутным,  ни  к  чему  почти    не обязывающим  «Гражданским  браком»,  который  всё более вытесняет устойчивую,  проверенную  веками   основу  российского  общества. 

    Остановившись,   он достал платок,  протёр  глаза и запотевшие стёкла очков.               
    -- Да,  дружище, мог ли я,  моторясь   в   различных    ипостасях   все многие годы  трудовой  жизни,   предположить,  что в  глубокой старости   окажусь  почти  в  одиночестве?      Конечно,   нет.     Даже  редкие  мысли сиротством  в жизни не  угрожали.  А,  оказалось,  наступило.   Точнее,  почти  наступило.   Горькое,   до  ужаса  обидное,   считаю,   не заслуженно.    Но… факт!
    И  когда?  Именно  в   период  старческой   немощи,  когда  и  силы  совсем   не  те  (растаяли  вдали  любимые  атлетика,  гимнастика?),   и  здоровье  «не  слишком  сибирское»  (различные  бока  организма     выгрызают  неведанные  ранее    язвы),  и  сподвижники – родственники,  друзья,  коллеги,  соратники  могут  сами  поддержать  всё реже, а часто    даже   стали  исчезать   насовсем.  То  есть,   в  самый  тяжёлый   период   глубокой старости.     Вот  в   горькой  лузе   одиночества   неожиданно  для себя  почти  оказался  и  я. 
Правда,  честно  говоря,   обязан   признать  существенную  помощь  моему  вдовству  ( хоть и с большого расстояния)  родной   сестрички,  её дочери  и   её  внука,  сестёр  жены    и    единственного  сына,   который   хоть  и  не    замечает    иногда  разницы   между  помощью – опекой   над  стариком  и    желанием  давать  ему руководящие  указания,  но   верен   сыновней  преданностью. 
Спасибо  им,  родным.

    Одна  моя  подруга,    живущая в доме  сына,   ежедневно   слышит, как  её трёхлетний внук, с которым  она постоянно  играет, гуляет,  читает  и рисует,  спрашивает  самого  близкого к себе  человека – маму:  « А  бабушка   плохая?»  И   слышит  размазчивый ответ:   «Да   почему же плохая?   Ведь она же  с тобой  проводит  все дни,  играет,  рассказывает,  лепит, рисует…»: 
     А,  если не плохая, то почему же ты,  моя мама, всегда бабушку не  видишь в упор,  не общаешься  с нею, ничего не обсуждаешь, ничем с нею вместе  не занимаешься,   не кушаете  вместе  и  так далее?    Трёхлетний  так  не спросит,  а  мама не  сообразит  (или «некогда»   об   этом  думать?),   что,  воспитывая  сына   во лжи,   она  невольно закладывает  в его  сознании  мину   на  всю   его большую  жизнь, в том числе и  в  будущие  отношения  к  самой  себе.

    Внуки!   Не  зря  народ говорит,  что  внуки  слаще  детей.     Все  знают,  что для стариков самая большая радость  услышать  от  внучков     ласковое «Бабуля!»   Представьте  себе,  с каким чувством в душе  ежедневно  возвращается  бабушка  в дом,  в котором внучок  сомневается    «Баба  это  -- добро  или зло?»    Испорчены  последние  годы  старушки,  отравлена  единственная радость   пожилого  человека,  давшего жизнь,  вскормившего  и воспитавшего  отца  ребёнка.    Как  же  можно  дойти до такого?    С  кем же  ещё душевно  побеседовать   старичку  на  склоне лет, повспоминать,  огорчиться  или  порадоваться  событию,  как  не  с сыном, дочкой  или  внучатами?    И  такое отношение  «в  благодарность»    за  вынашивание,    учёбу,  воспитание и обучение  ребёнка, да, зачастую,  и  внуков? 
 
    Как-то  моего ровесника  его  внук, походя,  спросил по  СКАЙПу:  «Как ты  там, Дед?»    Расчувствованный  вниманием  дедуля   ответил,   что  его «мучает  хворь,  нужно  долго и  серьёзно  лечиться,  но  (успокоил!)  вы,  внучок,  обо  мне не заботьтесь,  нужна  только  одна  ваша помощь --  моральная  поддержка.   И  я  выберусь   из  этой  беды». И  дедов  ответ--стон  никто  не  читал  три  недели.

    Дочь  моей  коллеги по заводу  напрочь отвернулась от матери  и  не знается  с  нею  совсем.  Беспричинно  отказаться от  родной  мамы?   Это  как  же  нужно до такого докатиться?

    Сын  нашего  однополчанина  отказался  от   своего сына.   Неоднократные  попытки  родителей выяснить причину такой дикости  ни к чему не привели, и вырос  их  внучок    «дичком»  без  отца  при живом    «папе».   Это ли  не безобразная,  ничем не оправданная,  дикость  в   двадцать  первом  веке?


    Вряд ли  мой друг  успел высказать  всё, что накипело у него на душе,  но  пришло  время расстаться и нам.  Так и не уразумев,  что  происходит с людьми в этом  веке,   как сохранять  родство  и беречь  стариков, крепко пожали мы руки друг другу и постучали  тросточками  каждый в свою сторону.

    Самая  горькая  горечь  в жизни --  неблагодарное  отношение  детей, и, следовательно, внуков  к дедам и бабулям.
Или  во  истину  мир перевернулся?