На рыбалке с Графом. У Островишны

Начало повествования: http://proza.ru/2021/06/27/786

Поплыли дальше. Снова начались каменистые пороги с перекатами. Высокие берега. Громадные ёлки. Следы пожара на одном и другом берегу. Где то тут, недалеко, должна быть Островишна и изба Александра Федосеева (Надешкиного).

Хруп – переломилось на небольшом порожке и второе весло. На этот раз я был осторожнее и лодку не покинул. Запасное весло и выглядело не очень крепким, ожидаемо похрустывало давно. Приткнулись к берегу. Топориком срубил ближнюю березку. Обрубил ветки, срезал вершинку. Березовая палка – шест. Умеем мы и не только на одном весле, а и на шесте ходить.

Тяжелый и неудобный березовый шест. Толкаться им – только мучатся. А впереди дорога дальняя. Да и уставший я еще со вчерашнего дня.
- Переночуем у Островишны. Отдохнем, да я новое весло из цельной ёлки вытешу.
А вот и изба на пригорочке стоит. Крутая двухскатная крыша. Единственное окно на реку смотрит. Рядом с избой приземистая клетушка – амбарчик на столбиках с покатой крышей. Выносим к избе вещи. Лодку вытаскиваем на мелководье. Пусть на мели стоит, что бы не утонула.

Время рано. Печку топить и на ночлег обустраиваться будем позднее. Можно побродить по окрестностям:
- Пойдем, Андрей, покажу тебе место красивое. Тут недалеко от избы, метров 600, угор высокий и вид великолепный.
- Пойдём, посмотрим.

Сразу за избой начинается гарь. Чистое место, как выбрито. Пожар был в начале восьмидесятых. Холмы выгорели, а в двухтысячном пожар прошел еще раз. Совсем как в степи стало.

Я взял ружье и патроны. Пройдусь по лесу, может где рябчика подстрелю. Андрей оружия брать не стал.
- Что его таскать. Посмотрю, да и сразу к избе – чай кипятить буду.
Поднимаемся в угор. Вершина высоченного холма и вид во все стороны. На север – плавный спуск. Там Верхняя Ванда течет. За речку пожар не прошел. Там поросшие левом холмы. На юг – Лохама, за деревьями ее не видно. А на тех угорах, за Лохамой видны краешки вырубок. На сколько тут вид? Километров на десять? Горизонт теряется в дымке. Красиво.
 
Указываю Андрей направление на избу. Сам ухожу по краю пожарища около километра, потом по компасу в направлении реки. Из под ёлки метнулся заяц. Перед снегом он побелел и на темной земле его хорошо видно. Переложил в стволы крупную дробь, пошел следом. Заяц, он обычно останавливается, отбежав на какое то расстояние. Любопытствует: кто это его напугал? Если идти потихоньку, то можно подойти на выстрел. Но этот заяц оказался каким то неправильным. Ждать меня не стал. Больше я его не видел. Но зато видел стайку рябчиков. Удачно взял двух. Будет ужин.

Около избы горит костерок. Чайник фыркает и выплескивает из носика кипящую воду.
Граф рассказывает:
- Спускаться стал с горы, ушел не туда. На какое то болотце вышел. Согнал глухарку. Она ягодами кормилась. Услышала меня, взлетела и уселась метрах в пятнадцати. Как на картинке. Эх, зря я ружья не взял..
- Ну ладно. Видимо не наша добыча и была. Я вот ужин нам добыл. А пеструха пускай живет. Что есть "пеструха"? Это у нас так самка глухаря называется. Сам не знал, думал, что это какой то другой вид пернатых… А глухарь называется тетеря. Нет, не тетерев. Тетерев – у нас "польник", а тетёрка – "польнюшка". Польник, наверное потому, что черный, как головёшка – палёный. Неправильно, не по научному у нас дичь называется. Впрочем с какой стороны посмотреть: может это наука ошибается в названиях – выражение "Глухая Тетеря" именно про глухаря. Тетеря! А научно назвали глухарём.

День длинный. Занимаюсь изготовлением нового, и желательно прочного, весла. Весло нужно делать из цельной сухой ёлки, росшей на сухом месте и засохшей на корню. Из комлевой части, где сучков поменьше. Подходящую сухую елку нашел в ельнике, неподалеку от избы. Сантиметров пятнадцать в поперечнике, почти без сучков в нижней и средней части. Росла в темном ельнике, тянулась вверх, к свету. Сухая, кора начала отпадать. Свалил, окарзал сучки.
 
Отмерил нужную мне длину для заготовки весла. Примеряю для себя весло так: мой рост и поднятая вверх рука – по кончики пальцев. Два метра с лишним. Распускаю кряжик на доски. Отваливаю два горбыля, с каждой стороны. Толстая доска в центре – вот это и будет весло. Еще раз похвалил бензопилу. Вручную, топориком, мне бы это бревнышко тесать до завтрашнего утра. А пилой на двадцать минут работы. Пилой же грубо вырезаю контуры весла. Вот это будет ратовище, а это – лопасть. Мульгу, поперечную рукоятку в навершии весла я не делаю. Просто чуть пошире, вроде как конус. С мульгой пользоваться веслом удобнее, но там уже специальный инструмент нужен, тонкая стамеска, а ее под рукой нет.
Дальше работа для острого топора. Понемногу стёсываю стружку. Несколько насечек топором и потом по ним длинный скол.

У кого то из великих скульпторов, кажется у Микеланджело есть немного хвастливое высказывание: "Я беру кусок мрамора и срубаю все лишнее". Не сравнивая себя с великими о себе тоже говорю: "Срезаю все лишнее". Вот уже в руках у меня не грубая болванка, а весло. Еще излишне толстое во всех местах, неказистое и угловатое, но весло. Стружка снимается тоньше. Ненароком, неосторожным движением можно снять лишнего и вся работа пойдет насмарку. А топором лишнее движение сделать… очень легко. Снимаю лишнее. Лопасть приобретает нужный, двуяковыпуклый, профиль и форму. Плавный переход от лопасти к ратовищу. Лопасть делаю широкой. Что бы гребануть, так гребануть.
Пожалуй для топора тут работа закончилась. Теперь ножом снимаю токую стружку, пытаясь довести вещь до идеального состояния. Рукоятку весла оставлю потолще. Опыт поломки предыдущих вёсел настоятельно рекомендует заложить в инструмент запас прочности побольше.

Руки устают. Давно не занимался подобными работами.
Пора к ночевке готовится. Избу натопили. Ужин наварили. Изба у Александра Вениаминовича маленькая, для двоих с комфортом, теплая и уютная. Недалеко, в корнях большой сосны у меня спрятана бутылка с керосином. Когда то ночевал тут, оставил запас. Заправили лампу. Со светом веселее. Матрасы, подушки, одеяла…

После сытного ужина в тепле разморило. Не заметил, как уснул. Андрей Николаевич что то еще рассказывает, кажется что слова доносятся откуда то издалека. Вспоминаю армейсий афоризм: "По команде ОТБОЙ наступает тёмное время суток".

Продолжение: