Отец

- Все будет хорошо, ты обязательно встанешь,- сказал солдат, повернулся и пошел прочь.
-Постой, подожди…- закричал Александр, и оттого проснулся. «Ну и сон»,- подумал он и глубоко вздохнул. За всё это время отец не снился ему ни разу. Да и как такое могло быть!? Всего год был ему, когда отец ушел на войну, да так и не вернулся. А тут вдруг привиделся. И словно озарение явилась догадка: поддержать в болезни пришел.
Вот уж несколько недель Александр не вставал с постели: болела голова, во всём теле стучало сердце, кружило в глазах. Давление запредельное. Лекарства не помогали. «Не уж-то не встану больше»,- подумалось ему вдруг. «Отец…»,- и снова мыслями он вернулся к увиденному во сне. «Ничего о себе не сказал. Как погиб? Где похоронен? А я ведь искал его, писал всюду, но ответа так и не получил».
И только случай помог узнать о нём хоть немного. Ещё подростком был, с братьями лесу взяли на баню, выбрали тот, что похуже, подешевле. Увидел их лесник и говорит: «Что же не подошли, хороших бы деревьев набрал,- и, помолчав, неожиданно добавил,- Я ведь с вашим отцом вместе воевал под Сталинградом. Бой тогда шел страшный. Нам на смену других прислали. Меня ещё в руку тяжело ранило. Так вот, ползу обратно, а навстречу - Николай. Перекинулись словом, о доме вспомнили, пожелали друг другу удачи, а у самих слезы на глазах, и разминулись. Больше я его не видел. Не вернулся он с того сражения», - вдруг ясно и четко, до мелочей, вспомнился Александру тот давний разговор.
И память, как ниточка из клубка, потянулась эпизодами из детства, выпавшего на послевоенные годы. То поздняя осень пронизывающим ветром студит его, худощавого белесого мальчишку, бегущего в школу, с тряпичной сумкой через плечо, одетого в старую легкую одежонку. То лето: привольные луга с диким луком, щавелем, столбунцами и другой съедобной зеленью, где ощущение вечного голода немного отступало. Вспомнилось и то, как после победы в деревню стали возвращаться мужики, как, будучи детьми, бегали гурьбой от двора ко двору, где и были эти трогательные встречи, посмотреть: какие они, отцы-то, бывают. Ведь многие из них не видели их вовсе. И радостно было за товарища и горько оттого, что самого минуло такое счастье.
А как хотелось увидеть отца! Поговорить с ним. Как не хватало его внимания, заботы, доброй подсказки! Те, у кого они были, и жили-то сытней. Одеты, обуты - исправней. Другие же сами себе всё добывали с ранних лет. Десяти не было Александру, когда мать отдала их с братом, старшим всего-то на год, на кордон в пастухи за пропитание. Всякое было. Раз утомились, набегавшись за скотиной, прилегли отдохнуть и уснули. Сумку с краюхой хлеба, да бутылкой молока рядом положили. Проснулись, а провизии-то нет. Всё вокруг оббегали – не нашли. Так и пробыли весь день голодными. Случай тот и забылся бы, да только осенью загадка раскрылась. Мужик один, из этого же села, хвастался среди товарищей: как над ними пошутил хитро. Сумку на сосну повыше забросил. Они-то её на земле искали. Обидно стало, когда услышали разговор. Да разве против что скажешь! Заступиться некому! Работали каждое лето, но дети есть дети, много не заработаешь! Все, у кого сила была, брали в старом лесу делянки. Освобождали от деревьев и корней, а землю распахивали, засевали просом. Потом, года через 2-3, государство забирало участки под посадку. Сильные были урожаи на той земле, а каша получалась желтая, душистая!
Вспомнилось ему как, пришел к товарищу, а у них на столе – пшенка. Домой вернулся, матери сказал: « У Савинкиных кашу едят». - Промолчала она. Только потом, став взрослым, понял, как тяжело было ей это слышать. У них-то делянку корчевать некому. «Да… Нелегко приходилось без тебя, отец!» - вздохнул Александр. И прожитые годы снова калейдоскопом предстали перед ним моментами, подтверждающими это…
-Вот уж и внучата большие, - возвращаясь мыслями в настоящее, подумал он. - Время такое было. Война отца отняла. А сейчас? Сколько вон детей - сирот при родителях, преспокойно живущих себе. Не болит у них, живых, душа за сыновей, дочерей своих.
Александр взглянул на окно – светало. Он вдруг почувствовал, как сон снова охватывает его сознание.
- Может, поешь, хоть немного? - разбудила жена. – Сейчас принесу.
- Знаешь, я, наверно, сам дойду до стола. Мне сегодня лучше, - он встал, ощутив в ногах твердость. Пропала боль в голове. И только сердце напоминало о себе, хотя и слышалось уже заметно тише. Постепенно таял образ отца, но оставались память о нем, дарующая силу и крепкую надежду на выздоровление, да горечь давней невосполнимой утраты дорогого человека.