Клон-3 или В лабиринтах любви. Часть 34. Гл. 37-45

37. Часть 34. Глава 37. Праздник в доме Саида Рашида.


На следующий день в доме Саида царило нервное ожидание. Саид должен был вернуться ближе к вечеру, но точного часа никто не знал. Зулейка часто заглядывала в кухню, чтобы узнать, нет ли проблем с приготовлением ужина, Хадижа и Фатима возились с малышами, сидя в беседке в саду, и только Рания то гоняла нянек своих детей, то, нервничая, стояла у окна. Она теребила кончик накинутого на плечи дорогого палантина, обдумывая, как лучше преподнести мужу историю с телефонной ссорой Хадижи с дядей Абдулом.
- Было бы отлично, если бы сам сид Абдул позвонил Саиду и пожаловался на его дочь. Тогда Саид не только выслушал бы отчет Зулейки, но сам расспросил бы меня. И тогда я обо всем ему расскажу. Иначе мне придется идти к нему в кабинет, а потом ЭТИ будут с презрением выговаривать мне, что я доносчица и интриганка. Но если Зулейка ему не пожалуется, то потом, когда эта история станет известна, мое молчание Саид расценит как выпад против него. ОНИ не оценят, а расположение мужа я потеряю. Но его отношение ко мне для меня важнее, чем то, что обо мне будут думать другие жены!
Рания так волновалась, что едва не разговаривала сама с собой вслух, порой даже шевеля губами. Хорошо, что ни Фатимы, ни Хадижи не было поблизости. Она присмотрелась к саду, стараясь увидеть среди кустов вторую жену и Хадижу. Увидела: обе вышли из беседки и направились по дорожке мимо целой плантации роз. Фатима катила коляску, Хадижа держала за руки обоих сыновей, с трудом топающих по выложенной плитке. Малыши совсем недавно начали ходить.
- Чужие дети растут быстрее, чем плоды чайота! – пробормотала она, отходя от окна, все ещё теребя ткань палантина.
...Саид подъехал на такси незадолго до наступления сумерек. Сначала рейс задержали, потом машина долго стояла в городских пробках. Мужчина устал, но жены видели, что, не смотря ни на что, он был в довольном расположении духа.
Сидя за столом, когда ужинали, Саид рассказал о поездке. Он удачно разобрался со своими делами, а потом отыскал родителей Азиза, отправил им букет роз и созвонился, чтобы поблагодарить их за помощь их сына его внукам. Пригласил их на ужин в ресторан, и, конечно, приглашение было принято.
- Я также пригласил родителей доктора Азиза в гости – в конце недели сид Вахид и лара Асма приедут в Рио-де-Жанейро, я поселю их в отеле, где проживает в данный момент их сын, а потом буду ждать эту семью к нам в гости. Зулейка, распорядись всем так, чтобы праздник в доме в честь прихода гостей оказался бы на самом высоком уровне. Для меня это очень важно. Дай задание моим женам:  пусть кто-то занимается украшением гостиной, кто-то составит меню и следит за приготовлением блюд, а ты отвечаешь за всё - чтобы ничто не сорвалось.
- Да, Саид, не волнуйся, я всё организую, как следует, - твердо ответила Зулейка.
И если Хадижа и Фатима тут же ухватились за возможность оформить зал, обсуждая, какие розы могут подойти для такого праздника, то Рания занервничала. Вот как? Доктор Азиз, о котором она не раз презрительно отзывалась, станет почетным гостем Саида? Аллах, что она наделала! Ее язык, и верно, ее злейший враг! Но как она могла догадаться, что простой врач окажется нужным Саиду человеком, и настолько, что его семья будет с почетом принята в доме!
- Но вот что: проблема в том, кого пригласить на наш семейный праздник? – нахмурился Саид. – Это будет небольшой прием в честь доктора, в благодарность за его самопожертвование, праздник в честь его семьи. Я не намерен приглашать деловых партнеров...
Только тогда Рания и выдохнула с облегчением. И снова нервно вздрогнула, услышав, кого Саид намерен пригласить:
- Я думаю, что нужно принять всех, кто помог нам найти такого отличного донора. Прежде всего, это семья Зейна и семья Феррасов...
- Да, моя мама и тетя Латифа с мужем очень переживали, и это Зейн и Сумайя нашли доктора Азиза. А отец Лукаса и его жена приняли доктора у себя в доме даже раньше, чем ты, отец, успел об этом подумать, -  напомнила Хадижа со своего места.
- Знаю, дочка, знаю! – сказал Саид Рашид, застыв над тарелкой с аппетитным куском мяса. – И хотя я когда-то давал слово, что твоя мать не переступит порог моего дома, но так будет лучше, если учитывать мои дальнейшие планы...
- Какие планы, дорогой? – тут же ухватилась за оговорку Фатима, но Саид промолчал. Потом буркнул: - Узнаете, когда придет время.
«Аллах! Что ещё задумал Саид? И он, кажется, ещё не поговорил с дядей Абдулом. Иначе мы не сидели бы так спокойно за столом! Что происходит? Я ничего не понимаю!» - переживала Рания, опустив глаза в тарелку.
- Очень вкусное мясо, Зулейка, - похвалил Саид приготовленное блюдо, как будто это первая жена стояла у плиты, готовя его. Рания всё подмечала, из-за всего злилась и ревновала.
- А какая выпечка нас ждет! – похвастала Фатима, покосившись в сторону кухни, откуда неслась замечательная смесь ароматов, что слюнки текли не только из-за содержимого тарелок.
- Всё должно пройти как можно лучше и без скандала! – вслух продолжал думать о своем Саид.
- Хабиби, какие скандалы могут быть в нашем доме? – с недоумением спросила Зулейка. – Кто посмеет? Все, кто переступит порог нашего дома, наши гости, никто не осмелится оскорбить их или обидеть.
- Разумеется, - жестко произнес глава семейства. – Но ты, Зулейка, принеси мне сегодня же список гостей, я должен просмотреть и убедиться, что мы ни о ком не забыли. Семью моего брата с Амином и его женами, Мустафу с его женой-бразильянкой... Или нет, кто тогда останется в магазине Мухамеда? Латифу с Керимом, Зейна с Сумайей, Жади с мужем, синьора Леонидаса с женой...
Хадижа дополнила:
- Самиру с мужем, если она успеет прилететь в Бразилию? А Эмми и Халису? Или так: пусть Халиса посидит дома с малышами, а ...
- Самира? – удивился Саид, вспомнив о племяннице. – Но на каком она сроке? Запишите и ее, возможно, для Мухамеда это шанс для примирения с беременной дочерью.
Отец согласился, но Хадижа уже успела пожалеть о сказанном: Самира не беременна! И если придет на праздник, это станет ясно. Ее обман раскроется, и это станет тем скандалом, которого опасается отец. Девушка и не вспомнила про опасную ссору с дядей Абдулом, случившуюся накануне.
- Нет, я не уверена, что Самира с мужем успеют вернуться. Даже не знаю, где они, я просто так спросила. Но я так давно с ней не общалась! Они, скорее всего, не приедут на этой неделе в Бразилию, – девушка  запуталась во лжи  и покраснела. Это заметили Фатима и Рания. Зулейка же внимала каждому слову мужа, не обращая внимания ни на что больше.
В голове у Рании лихорадочно прыгали мысли – то она с ужасом думала, что лицом к лицу встретится с Жади, та ее спровоцирует, вспыхнет ссора, так как она,  Рания, не сдержится, ей и попадет потом от Саида. То думала о том, чем вызвано желание мужа угодить семье доктора. Разве недостаточно простой  благодарности? Мог бы и хорошо заплатить за оказанную услугу.
«Нет, тут есть что-то еще!» - догадывалась она, испытывающе посматривая на лицо Зулейки: вот кто может знать всё о планах их общего мужа! Но разве первая жена расскажет? Но верно и то, что сама Рания ни за что не стала бы делиться тайными поручениями и оказанным доверием мужа, будь она на месте Зулейки. Когда-то так и было!
О сиде Абдуле не было сказано ни слова. Хадижа сначала со страхом посматривала на отца, ожидая, когда же он перейдет к обсуждению неприятного инцидента. Но отец не начинал разговора, а Зулейка бросала на Хадижу предостерегающие взгляды. Рания всё видела и не могла решить: ей что делать? Промолчать или намекнуть на уже имеющиеся неприятности?
Наконец, Саид, взглянув на дисплей сотового, с досадой сбросив очередной звонок, проговорился:
- Дядя Абдул звонит мне со вчерашнего вечера. Как будто чувствует, что у меня появились важные планы, о которых он не может ничего знать, но как будто чувствует и названивает. Не стану отвечать, чтобы не поссорится с дядей. И вы отвечайте, что меня ещё нет дома, если сид Абдул позвонит на домашний телефон!
Рания едва удержалась, чтобы не сказать: дядя Абдул уже звонил, вчера, но лучше бы он этого не делал! Конечно, она промолчала, похвалив себя, что смогла сдержаться.
Зулейка невольно обвела всех быстрым взглядом, который перехватил Саид, но не стал расспрашивать, что случилось. Зачем? Сейчас он отправится в свой кабинет, куда с отчетом придет первая жена, и тогда он обо всем и узнает! Рания удовлетворенно вздохнула. Всё идет, как следует. После Зулейки позовут и ее...
После приятного ужина Саид отвел Зулейку в кабинет, как и ожидалось. И там он сообщил новость:
- Зулейка, это пока тайна. Никому не говори, особенно Хадижа ничего не должна знать. Не хочу, чтобы она нервничала или ещё хуже – придумала, как испортить мой план.
- Что за план, Саид? – вежливо поинтересовалась первая жена.
- Когда мы с родителями доктора Азиза ужинали в ресторане, то разговор свернул к тому, что родители доктора беспокоятся о его личной жизни. Да, он перенес тяжелую потерю. Но время идет. Почему бы ему снова не жениться? Они очень беспокоятся о нем.
По губам Зулейки скользнула легкая усмешка, которую она постаралась быстро скрыть. В Марокко обычно «беспокоятся» родители дочерей, которым пришло время выходить замуж. Но никак не родители молодого мужчины! Но теперь они живут в Бразилии, здесь во многом иначе, даже в диаспорах порой не у всех так, как принято на исторической родине. Люди начинают забывать обычаи предков.
Но и Саид тоже усмехнулся и продолжил:
- Так вот, мы с отцом Азиза поговорили и пришли к тому, что Азиз и Хадижа могут составить весьма подходящую партию. Почему бы и нет? В общем, Зулейка, этот праздник в честь доктора Азиза и его семьи в то же время и смотрины невесты. Постарайся сделать так, чтобы Хадижа выглядела привлекательно, но была одета в традиционную марокканскую одежду. Скажи, что это нужно сделать из уважения к родителям доктора, семья которого придерживается традиционных взглядов. Одежда, купленная для нее Жади, будет неуместна.
- Да, Саид! – согласилась Зулейка, стараясь скрыть удивление. Вот это новость! И что скажет Саид, когда узнает о страшной ссоре Хадижи с сидом Абдулом?! И как ей рассказать об этом?
Снова зазвонил сотовый Саида, но в этот раз он не стал сбрасывать звонок и  быстро ответил:
- Дядя Абдул, я Вам сам перезвоню! Я сейчас занят!
Видя, как напряглась Зулейка, и вспомнив ее беспокойство за столом, он внимательно посмотрел ей в глаза, приподняв рукой подбородок.
- Рассказывай, дорогая, что у вас без меня случилось!
- Ох, Саид! Аллах, какими словами мне описать эту неприятность?!
- Что произошло? – уже испугался мужчина. – Рассказывай!
Зулейка приложила ладони к нижней части лица, мгновения помолчала и начала рассказ.
- Вчера вечером позвонил сид Абдул, мы все находились в гостиной, но трубку схватил Мунир. Позвал к телефону Хадижу, а твоя дочь, решив, что звонит Жади, подошла и ответила. И потом...
Зулейка живописала случившуюся ссору, такую неожиданную для всех, когда Хадижа посмела дать отпор дяде Абдулу, что всех это повергло в шок! Саид слушал и хмурился, переплетя руки на груди.
- Хорошо, я понял. Иди, Зулейка, но ничего не говори никому из женщин. И Хадижа пусть не переживает из-за ссоры с дядей Абдулом. Ей не стоило с ним спорить, но Хадижа верно ему ответила. Я всё сам улажу.  Позвоню дяде сейчас же.
Зулейка кивнула и пошла к двери, ожидая, что вот-вот Саид вслед ей скажет, чтобы она позвала к нему Ранию. Но нет – Саид ждал, когда она выйдет, чтобы позвонить в Фес родственнику.
...Когда за Зулейкой закрылась дверь, Саид немедленно набрал номер сотового старика. Кажется, дядя Абдул только этого и ждал! Отозвался немедленно. Разговор оказался бурным, но Саид дал возможность престарелому дяде высказать всё, что у того накипело на душе. В конце концов, он столько раз сбрасывал звонки, не подозревая о случившемся дома, старик мог решить, что племянник делает это специально, зная о проступке Хадижи. Да, Хадижа была неправа, разговаривая так грубо со старшим, главой рода. Она вообще не имела права спорить!
А ещё лучше – не должна была подходить к телефону! Он ещё поговорит с Ранией о воспитании сына! Разве не было ВСЕМ запрещено отвечать на звонки из Марокко? Нет, это его собственная вина – Саид должен был отключить междугородную связь! Тогда точно никто не смог бы дозвониться ни из Мекнеса, ни из Феса. Почему же он этого не сделал?
Вот потому он ни словом не возражал, пока дядя Абдул линчевал словами Хадижу, называя ее одалиской, дочерью одалиски, дурным плодом, который недалеко откатился от гнилого плода, рядом с которым появился на свет!
 Но, как понял Саид, причиной скандала стали слова дяди Абдула о будущем муже Хадижи. И вот тут Саид вмешался в поток слов, льющихся из сотового.
- Дядя Абдул, я признателен вам за заботу о судьбе моей дочери, но хочу сообщить, что я уже нашел Хадиже жениха. В конце этой недели состоятся смотрины. Это дань традиции, потому что именно этот мужчина станет мужем моей дочери. Я так решил.
На том конце невидимого провода повисла тишина.
- Дядя Абдул! Вы меня слышите? Дядя Абдул! Больше не ищите Хадиже мужа, как-нибудь устройте судьбу Имада, найдите ему хорошую девушку, ведь  он так надеялся на вас. Пусть Имад будет счастлив, иншалла! Но мужем моей дочери станет не он.
- А кто? Уж не доктор ли, который отдал свою кровь твоим внукам и стал таким способом отцом для ее детей? – послышался полный ехидства голос старика.
- Да, дядя Абдул, это доктор Азиз. Как вы догадались? – вполне серьезно спросил Саид, удивленный прозорливостью дяди.
- Я так и знал! Харам! Происки шайтана! Там, в Бразилии, сгнила вся семья! У Мухамеда дочь ждет ребенка от брата Лукаса, Назира тоже беременна, но сам дьявол помог засунуть в нее будущих детей, а ты отказался от прекрасного жениха ради человека, который влил твоим потомкам свою кровь, которая уничтожила нашу, лишила детей их родного отца! Тьфу! Харам! Не желаю больше слышать о вас, ничего не желаю знать!
И дядя Абдул, скорее всего, швырнул трубку сотового, даже не удосужившись ее отключить. Потому Саид несколько мгновений слышал, как причитает лара Нурия, бурчит что-то Дуния, в бессильной злобе топает ногами его родной дядя, а потом раздался звук удара корпуса упавшего телефона о стену или пол.
Тяжело вздохнув, Саид позвонил в колокольчик, на который тут же отозвалась служанка, проходившая по коридору с подносом, выйдя из комнаты лары Рании.
- Пусть третья жена придет ко мне, я жду, - бросил он, и служанка тут же скрылась.
Но явилась Рания, встала молча, держа ладони сомкнутыми в замок.
- Аллах! Рания, я только что звонил дяде Абдулу и узнал, что вчера Хадижа его сильно обидела, когда он решил позвонить в мой дом и поговорить с моей дочерью. Как получилось, что Мунир схватил трубку? Разве я не запретил отвечать на звонки из Марокко от кого бы то ни было?!...
Рания, получив взбучку, красная, растерянная, но злая, вышла в коридор после разговора с Саидом. Ее план не сработал! А она надеялась, что сможет рассказать всё так, что виноватой окажется Хадижа, а о Мунире не будет произнесено ни слова. При чем здесь Мунирчик, если главная вина лежит на Хадиже, которая посмела перечить самому сиду Абдулу?!
И ей вновь напомнили, что как только будет закончен ремонт в купленном для нее доме, Рания покинет особняк, чтобы жить полновластной хозяйкой в собственном доме. Возражать Рания не посмела. Однако позже она поговорила с Муниром, умоляя больше никогда не подходить к телефону! Ах, если бы вчера вечером она сама оказалась у столика с телефонным аппаратом!
Неделя прошла в бешеных хлопотах, в подготовке к празднику. Фатима и Зулейка написали и отправили приглашения всем, кто был в списке. Ещё и обзвонили для верности, чтобы узнать, точно ли гости придут на праздник.
Зулейка с беспокойством осмотрела гардероб Хадижи, посоветовав Фатиме уговорить девушку выбрать платье для праздника, которое не расстроит Саида. Втроем они перебрали и золото Хадижи, разложив на постели и платья, и украшения.
- Разве Я буду главным лицом на празднике? Вы так меня уговариваете, так собираете, как будто готовите к смотринам! – недоумевала Хадижа, и удивилась ещё больше, когда жены отца невольно переглянулись. – Что происходит?!
- Хадижа, может быть, это и смотрины! Мы же не знаем, кого ещё пригласил твой отец! Он тоже поссорился с дядей Абдулом и поклялся, что сам найдет тебе жениха, - начала болтать Фатима. – И я хочу тебя спросить: неужели ты предпочтешь Имада? Если твой отец срочно не найдет тебе жениха, им станет Имад! Да-да! Уверена: в свою очередь дядя Абдул дал слово Саиду, что женит на тебе Имада.
Хадижа испугалась. Да, она очень испугалась, что так и случится! Если теперь и отец поругался с дядей Абдулом, то...
Все дни после ссоры со старейшим родственником Хадижа чувствовала себя ужасно. Она была напугана, но и не только. Ее мучила совесть. Она ждала наказания от отца, но он МОЛЧАЛ! Не потому ли, что нашел жениха, чтобы противостоять дяде Абдулу с его претендентом? Имада представить своим мужем она не могла. Никак! Но выходить замуж снова за неизвестно кого?
Хадижа звонила маме и тете Латифе, советовалась, как быть, когда рассказала о звонке дяди Абдула и чем это закончилось. Жади и Латифа тоже пришли в ужас, узнав о ссоре. Обе посоветовали поговорить с дядей Али и с Зорайдэ, посоветоваться с ними.
Хадижа позвонила сначала Зорайдэ, но та ничего не знала о ссоре, сид Абдул не рассказал новость на медине, поэтому и Карима тоже не приносила с улицы  такой сплетни. Тогда Хадижа решила поговорить с дядей Али, когда он вернется из красильни...
Поговорила. Дядя Али уже знал от Жади и Зорайдэ о ссоре. Отчитав девушку за то, что посмела спорить со старшим членом семьи, сид Али потом выслушал жалобы о том, что беспокоит Хадижу.
- Дядя Али, правда ли то, что теперь у моих сыновей нет отца? Ведь его кровь после переливания разбавлена или заменена кровью постороннего человека? Что сказано об этом в Коране?
Но дядя Али успокоил:  если эта процедура была нужна, чтобы вылечить детей, то нет никакого харама. 
- Дядя Абдул неправ, он верит в предрассудки. Не переживай, Хадижа. Фарид навсегда останется их отцом. Но кто станет растить твоих сыновей? Я знаю от Жади, что отец нашел тебе жениха – доктора. Если он станет твоим мужем, то он и будет растить Амрана и Джамиля.
Хадижа не могла успокоиться, поэтому задала много вопросов, на которые сид Али убедительно отвечал.


И вот настал день, когда в особняке Саида Рашида ждали гостей. Зулейка рассказала, что звонил Саид и сообщил, что устроил в отеле семью доктора. Как только они немного отдохнут, за ними будет послана машина.
Но вот и сам Саид появился. А через некоторое время начали собираться гости. Зулейка сама прошла по всему дому и велела Фатиме и Рании тоже осмотреться, чтобы ничего не упустить. Но и роскошные букеты цветов были на отведенных местах, и длинный стол ломился от угощений – там стояли и кувшины с соками, и блюда с выпечкой, с фруктами и орехами. Прочие блюда ожидали своей очереди в огромной кухне.
А гости прибывали. Жади приехала с синьором Леонидасом и доной Иветти. Саид с облегчением выдохнул, поняв, что Лукас не явился вместе с Жади. Вроде бы Лукас по делам бизнеса остался на срочное совещание в офисе – вместо отца, который счел важным ответить на приглашение Саида.
А он про себя отметил, что Жади выглядит как бразильянка. Она была прекрасна в дорогом европейском вечернем платье с роскошной прической, со сверкающими бриллиантами в ушах и на пальцах, стоя на тонких высоких каблуках... Но глаза подведены по-восточному. Иначе представить себе Жади было невозможно, в этом она себе не изменила.
Жена синьора Леонидаса поражала жизнерадостностью натуры. Саид исподволь присмотрелся к ней: эта притягательная широкая улыбка, искренняя, которая буквально освещала всё вокруг себя, радостный смех с хрипотцой, довольно откровенный наряд для женщины ее возраста. Впрочем... Она же коренная бразильянка! Вот кому подражает Жади – догадался он.
 Вот только те огромные сверкающие камни в бусах на шее синьоры не были похожи на драгоценности – слишком крупные для этого. Но дона Иветти была ими довольна. Саид отметил это с удивлением – ни одна из его жен не стала бы украшать себя таким золотом. Но это и не золото, кстати! Что за металл? Кто поймет этих бразильских женщин!
Затем почти сразу же приехали Латифа и Керим. И если Керим был одет в деловой костюм, хорошо на нем сидевший, то Латифа нарядилась в марокканский кафтан, достаточно широкий, чтобы скрыть беременность. Бывшая жена Мухамеда выглядела прекрасно, была элегантна, и золото на ней было Саиду незнакомо. Значит, подарки нового мужа! На руке – браслет с синими камнями, тот самый, что подарил ей Керим, когда сватался. Увидев драгоценность, Саид вспомнил, как страдал брат, описывая предсвадебный подарок соперника. Амин ему рассказал или кто-то ещё...
Сильно раздавшийся Мухамед появился не один, а со всем своим большим семейством: за ним вошла Муна с Абдульчиком на руках, затем – Амин и Эмми с запелёнатым младенцем, Халиса с дочкой. Кроха была одета в светлую мусульманскую одежду: на голове - платочек, длинное закрытое платьице, на ножках – крохотные бабуши.
Саид оглянулся, вопросительно взглянув на Зулейку.
- Всё в порядке, Саид. Хадижа сейчас придет. Фатима приведет ее, - успокоила она.
Накануне было решено, что у каждой жены на празднике будут свои обязанности. Так, например, Рания должна была позаботиться обо всем, что понадобится детям, которых привезут с собой гостьи. А малышами из дома займутся их няни. Гостиная была огромной, и один угол был отведен под «сладкий стол» для малышей.
Там сейчас и возились с игрушками Амир и Мунир, одна няня следила за  Амраном и Джамилем, а другая не спускала с рук Назрин, третья заботилась о детях крайне занятой сегодня Зулейки – Бадре и маленьком Камале. Рания же сама занималась дочкой Райханой, одновременно отвечая за всех детей – домашних и прибывших в гости. Муна привела Абдульчика к малышам, он тут же дружелюбно принялся наблюдать за тем, как старшие дети играют машинками.
Когда Эмми и Халиса спросили, где им можно поменять памперсы их младенцам, Рания подозвала служанку, которая и отвела молодых матерей в специально отведенную для этого комнату.
Приехали Зейн и Сумайя. Саид, наблюдавший за прибытием гостей, отметил, что Зейн нисколько не изменился с того времени, когда несколько лет назад побывал временным мужем Жади, но вид у него стал более счастливым, что ли... А вот Сумайя выросла, расцвела, превратилась в ослепительную красавицу. Одетая в национальную одежду, но явившись без платка, с красиво уложенными волосами, она блистала чудесным ожерельем на шее и позвякивающими браслетами на запястьях, когда обнималась с Хадижей.
Саид с удовлетворением заметил, что женам удалось исполнить его просьбу: на Хадиже было надето прекрасное платье в национальном стиле. Длинное и  закрытое, с длинными же рукавами, чудесной вышивкой и широким поясом, также украшенным вышивкой. Волосы завиты и слегка уложены так, чтобы не казалось, что они просто распущены по плечам.
Но Хадижа не была увешана золотом, чтобы не подчеркивать богатства девушки и не смутить родителей Азиза, впрочем, как и самого возможного жениха. Но дочь Саида, разумеется,  не подозревала об этом, так как Зулейка и Фатима подбирали ей украшения, уверяя, что это дело правильного вкуса, ничего больше. Зулейка при этом вспоминала Лейлу, любительницу навешивать на себя всё золото, какое только имелось в ее шкатулке! А вот макияж сделали мастерски, и он очень шел к милому личику Хадижи. Саид, рассмотрев дочь, остался доволен.
Фатима и Хадижа спустились вниз, как только Хадижа узнала, что мама и тетя Латифа уже приехали. Фатима знакомилась с каждой гостьей, как будто видела их впервые. За ней издали наблюдали две пары глаз: Саида и Рании. Рания не верила в то, что Фатима ничего не помнит. И теперь злилась, видя, как вторая жена разыгрывает представление, «знакомясь» с родственницами Хадижи – с Жади и Латифой, с доной Иветти... Кстати, Муна, Эмми и Халиса тоже ей незнакомы в таком случае! Рания дала себе слово весь вечер не спускать глаз с обманщицы!
Саида же мучили смутные сомнения, вернулась ли память к Фатиме или нет. Это не было для него важно, если бы не постоянные намеки Рании, то и дело уверенно намекающей, что Фатима всех обманывает.
Но вторая жена была настолько искренна, невозможно было усомниться в том, что жену синьора Леонидаса, Жади, Латифу она видит не впервые! Вот невесток Мухамеда и Муну, и верно, Фатима  после побега и возвращения домой не видела. Впрочем, нет, с Халисой они были уже знакомы. Фатима ездила с ним в Марокко, когда Амин сватал Халису.
Но, в отличие от Рании, Саид был озабочен приемом важных для него гостей – доктора Азиза и его родителей. Поэтому он перестал наблюдать за Фатимой, как только стало известно, что к дому подъехал автомобиль, посланный за ними.
И пока долгожданные гости входили, знакомились со всеми, обмениваясь положенными по этикету любезностями, Рания, немного освободившись от обязанностей всеобщей няньки, подошла ближе к прибывшим. Но ее интересовали вовсе не гости!
Что важного для НЕЕ было в родителях Азиза? То, что они станут их родственниками, когда Хадижа выйдет замуж за Азиза, это понятно. Вот только Рании хотелось увидеть, каким золотом украсит себя Фатима. Саид не поскупился и позволил  женам купить  празднику новые платья, но у каждой из них были шкатулки, полные золота и драгоценностей, поэтому новые украшения не покупались. Зулейка, например, не стала заморачиваться и выбрала из того, что хранилось дома в сейфе Саида.
 Хадижа надела то, что ей посоветовали первая и вторая жены отца. Но Фатима – та появилась рядом с Хадижей... не в марокканском одеянии, а в европейском платье! Однажды Рания подслушала разговор соперницы с Хадижей о том, что ее кумиром в области моды является Кейт Мидлтон – жена старшего внука английской королевы. И теперь, рассматривая соперницу, Рания была уверена, что платье – копия одного из королевских нарядов. И когда только Фатиме успели его сшить?! 
Но вот золота... на ней вообще не было! Так показалось Рании в первые мгновения. Ее шея была пуста. Впрочем, нет... На тонкой золотой цепочке болтался кулон с довольно крупным сверкающим камнем.
- Бриллиант? Сколько же там каратов, если он такой огромный,  для бриллианта - просто гигантский?! – разгневалась в душе Рания. Она не слышала, чтобы Саид покупал второй жене дорогой камень. Пообещав себе выяснить всё позже, Рания заставила себя успокоиться. Но потом она заметила  на запястье Фатимы тонкий золотой браслетик, на пальце – изящные колечки, не привлекающие внимания. Вся такая из себя европейская особа, фу... Но при этом смотрится Фатима намного дороже нее и Зулейки!
Рания не могла справиться с охватившим ее отвращением. Разве жена Саида может позволить себе ТАК выглядеть? Но она ещё и их подставляет. Выделяясь, дает всем понять, что она и есть фаворитка. Любимая жена, а на самом деле – обманщица, воровка, одалиска! О! Вы только посмотрите на нее – делает вид, что Халису видит впервые. С Эмми ведет себя так же.
Но тут взгляд Рании скользнул по важным гостям, ради которых и был затеян праздник. Сам доктор Азиз явился в смокинге, который был ему по размеру,  но при первом же взгляде было ясно, что молодой мужчина не привык носить такие вещи. Он неловко передал привезенные подарки – цветы и конфеты и сразу же, как только позволили правила этикета, подошел к Хадиже, которая отвела его к своим детям.
Родители доктора пришли на праздник в национальной одежде и выглядели ровно так, ка требуют обычаи и приличия. 
Сощурив глаза, рассматривая будущих родственников семейства Рашидов, Рания с самодовольной усмешкой думала: «Возможно, это лучший выход для них.  Нет больших средств на дорогую брендовую одежду – надевайте национальные костюмы! Вряд ли они богаты. А на что может надеяться Хадижа как невеста? Богатый отец, да, но она – разведенная после множества скандалов, имеющая двух детей от первого мужа женщина!» О том, что сама Рания не так давно пережила развод и временный брак, вернувшаяся в семью только из сострадания Саида, проявленное к сыну, она не вспомнила.
Сама же Рания сегодня казалась сама себе ослепительно красивой: прелестное платье, лучшие украшения, макияж, над которым она трудилась половину утра, встав пораньше, и, конечно, прическа. Она нравилась самой себе, как не было с ней уже давно. И если что-то портило ей настроение, так это мысли о том, что во все ещё не найденном золоте были украшения куда более достойные, чем то, что она сегодня надела на свою нежную длинную шею.
Опять задумавшись о судьбе своего золота, Рания едва не пропустила странный момент, неловкий, но который заметили все. Да, правы сплетники, утверждавшие, что Хадижа похожа на бывшую жену Азиза. На покойную жену доктора! Об этом говорили Хадижа и Фатима, а Рания услышала и запомнила. И кажется, так и есть.
 Иначе почему, когда Хадижа и доктор Азиз подошли к его родителям, чтобы показать им малышей, ради которых доктор пожертвовал свою кровь, лара Асма и сид Вахид как будто застыли от ужаса? Почему они смотрят на Хадижу с таким удивлением? Нет, они потрясены тем, что видят! Они же глаз не сводят с Хадижи! Бедная лара Асма изменилась в лице! Хлопает глазами, как будто не верит тому, что видит! А отец доктора? Сид Вахид не может произнести ни слова, кажется! Но почему-то Азиза это не удивляет. Ну, конечно, он уже прошел через это! Пережил сходство Хадижи с ушедшей в небытие женщиной. Но и Хадижу не удивила их реакция. Ее предостерегли Зулейка или Саид.
Потом весь вечер Рания, выполняя свои обязанности, следя за детьми, помогая нуждам молодых мамаш, не переставала следить за реакцией родителей доктора, за поведением самого Азиза, как и за тем, как вела себя Хадижа. Аллах! Хадижа знает о своем сходстве, но не знает, что сегодня своеобразные смотрины. То-то к ней так присматриваются и отец доктора, и мать.
Так развлекалась одна из жен Саида.
Но и внимание других женщин было приковано к Хадиже и Азизу, как и к его родителям. Жади и Латифа все время о чем-то тихо переговаривались, посматривая на Хадижу. Только Сумайя и дона Иветти, Фатима и Эмми чувствовали себя беззаботно и вели себя так же. Им было весело. Халису же явно тяготило пребывание в гостях. А вот Муна держала под наблюдением все семейство Мухамеда. Казалось, она видела всех и всё и в любой момент была готова прийти на помощь.
Мужчины же разделились на группы. Сначала синьор Леонидас чувствовал себя неловко. Вежливо поговорив с Саидом Рашидом, он приуныл в углу дивана, пока к нему не подсела жена. А потом синьор нашел темы для бесед с Зейном и Керимом, впрочем, как и с доктором Азизом. Мухамед, Амин и Саид сплотились у столика,  куда усадили почетных гостей и где время от времени появлялся Азиз.
Все ели, пили соки, танцевали. Т.е. пытались танцевать, но увы... Танцы не заладились из-за выбора музыки.  Красивые восточные мелодии то и дело перемежались с модными европейскими и бразильскими шлягерами. Но та же Эмми стеснялась танцевать бразильские «пагоды», до сих пор модный танец в Сан-Криштоване. Хадижу тоже смущали современные ритмы – не перед гостями же! Хотя женщинам очень хотелось вместе потанцевать под веселые ритмы бразильской эстрады! Но как ни пыталась дона Иветти вытащить кого-нибудь на «танцпол», но даже Жади передумала и отказалась.
Доктор Азиз весь вечер был оживленным, возился с малышами – то носил на руках Амрана, то укачивал капризничавшего  Джамиля. И его довольный и умиротворенный вид очень нравился его родителям.
Поэтому, когда разговор между Саидом и сидом Вахидом перешел от намеков к более прозрачным высказываниям, было решено, что Хадижа и Азиз – подходящая друг другу пара. Почему бы их не сосватать? Так было принято решение, что Азиз в скором времени официально придет сватать Хадижу,  а через несколько месяцев – полгода или год – будет заключен брак, сыграна свадьба.
Но об этом решении знали только мужчины, а та же Хадижа ничего не подозревала, даже когда шел о ней разговор. Она занимала вежливой беседой гостью – лару Асму.
После окончания праздника, когда гости уже разъехались, довольный Саид позвал к себе трех жен и заявил, что теперь позволит Хадиже встречаться с женихом, как только состоится сватовство, но не наедине, разумеется, а в присутствии одной из жен.
- Вы каждая по очереди станете присутствовать при их встречах. И завтра же я позвоню дяде Абдулу и сообщу о том, что скоро сватовство. Если захочет, дядя Абдул может прилететь на праздник.
- Саид, лучше его не злить. И Фариду лучше не знать об этом до того, как будет официально заключен брак. Мне так кажется..., - бодро начав, смутилась к концу речи Фатима.
- О, так ты вспомнила Фарида? – воскликнула Рания, решив, что противница попалась, выдав себя, когда упомянула Фарида. Откуда ей знать имя бывшего мужа Хадижи?
- Ты права, Фатима. О Фариде я не подумал. Но дядю Абдула следует остановить. Пусть он ищет Имаду другую невесту.
Потом Саид повернулся к третьей жене:
- Рания, прекрати. Я устал слушать о твоих подозрениях. Кто в нашем доме не знает имени бывшего мужа моей дочери?
Сделав знак рукой, он отпустил женщин. Рания ушла, поджав губы, Фатима же усмехнулась, глядя ей в спину. Зулейке было не до их распрей и интриг: после праздника было нужно проверить, как идет уборка в гостиной, всё ли в порядке в доме и на кухне. И что с детьми? Она ещё не разговаривала с няней, не держала на руках ни Бадру, ни Камала. Только подросший Амир во время праздника подбегал к ней несколько раз, чтобы попросить вкусненькое или прижаться к ней, ожидая, что мать погладит его по голове.
Фатима же, пройдя по коридору мимо комнаты Рании, где та и скрылась, не пошла к себе, а заглянула к Хадиже. Ей предстояло выполнить поручение Саида: уговорить ее принять помолвку с Азизом. Поняла ли девушка, чем был для нее этот вечер? Возможно, и нет. Но до того, как с ней будет разговаривать отец, Фатиме предстояло немного припугнуть Хадижу. Так велел Саид.
И теперь, войдя к подруге в комнату и присев в кресло, наблюдая, как Хадижа стаскивает с запястий скромные золотые браслеты, вынимает из ушей серьги, старается расстегнуть простенькое ожерелье, повернув его застежкой на грудь, Фатима сначала принялась сплетничать об увиденном на празднике, а потом выложила то, что должна была сказать:
- Хадижа, ты знаешь, что теперь у тебя два жениха: Азиз и Имад? Твой отец договорился с родителями Азиза, что в ближайшее время доктор приедет к нам сватать тебя. Впрочем, ты можешь отказаться. Но и дядя Абдул настаивает на сватовстве с Имадом. Никто не будет удивлен, если дядя Абдул прилетит в Бразилию не один, а с Имадом. Твоего отца это страшно беспокоит, он не желает скандала, но и выдавать тебя замуж за Имада не хочет. Кого ты выберешь? Не Имада, конечно. Тогда не говори «нет», когда твой отец решит сказать тебе о принятом решении.
Фатима старалась проговаривать приготовленную речь, преподнося новость  деликатно, голос ее был доброжелательным, сочувствующим, дружеским и понимающим. Она видела, как Хадижа, повернувшись и глядя на нее с изумлением, застыла, так и не сняв кольцо с пальца, что собиралась сделать, пока не услышала, что говорит Фатима.
- Как?! – отмерла она, наконец. – Я снова должна выйти замуж?!
- Да. Имад или Азиз. Тебе предстоит выбрать, Хадижа, - тяжко вздохнула Фатима. – Это ужасно.  Наверно, у тебя были какие-то свои планы, но...
- Какие планы? Не было у меня никаких планов! Но, Фатима, разве это не шантаж? Я еще не готова к новому замужеству. Понимаешь? Но если я откажусь от Азиза, который, не скрою, мне нравится, тогда дядя Абдул решит, что можно протолкнуть мне в женихи Имада.
- Именно так! – жестко сказала Фатима. – Но, дорогая, свадьба состоится только через год! А если тебе что-то не понравится в женихе, ты сможешь отказаться от брака. Саид поклялся, что не станет насильно выдавать тебя замуж. Но сейчас нужно переориентировать дядю Абдула с тебя на кого-то ещё, чтобы он нашел этому упертому Имаду другую невесту.
- Но в Фесе остается ещё и Лейла. Пусть Имад на ней женится! Фатима, я в растерянности! А что думает об этом доктор Азиз? Всё решили за нас родители. Но он тоже может не захотеть на мне жениться. И что тогда? Какой позор!
- Хм, Хадижа! Ну, конечно, у него спросили, прежде чем вести этот разговор!
- Хорошо, Фатима, я обдумаю всё это. А пока я хотела бы отдохнуть. Я очень устала. Наверно, лягу спать раньше. Моих детей няня уже уложила, - упавшим голосом сказала Хадижа, отведя глаза в сторону.
Фатима поняла намек и удалилась. Хадижа встала с пуфика, опустив крышку шкатулки. Она подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. За окном было темно. Сад слабо освещали причудливой формы фонари.
Постояв, Хадижа прикоснулась ладонью к бутону недавно срезанной розы, потом и вовсе вынула ее из букета. Задумавшись и не замечая, что делает, невольно принялась покусывать лепестки нежного цветка.
 «Замуж за Имада?! Как такое кому-то может прийти в голову? Только не Имад!» – горько размышляла она. Невольно в голову пришли воспоминания о Фариде, день, когда их сосватали в Марокко, то, каким красивым он ей показался. А теперь – не стоит даже видеть присланные фотографии Зухры, чтобы испытать отвращение при мысли об этом человеке! Какой же он жестокий и подлый!
Хадижа поняла, что ничего не чувствует к нему – не испытывает ничего хорошего, ни любви, ни даже благодарности за то, что стал отцом ее двух чудесных сыночков, ничего! Всё прошло! В ее сердце образовалась пустота. Кто сможет ее заполнить? Может быть, таким человеком станет Азиз? Он ей понравился, да! О, Аллах, она же проговорилась об этом в разговоре с Фатимой! Но разве подруга станет болтать об этом с кем-либо в доме? Нет, она сохранит ее слова в тайне.
- Хорошо, я отвечу отцу согласием на брак с Азизом. Но Фатима права: если я пойму, что не хочу быть его женой, то не стану выходить за него замуж. Иначе я повторю судьбу мамы: она прожила с моим отцом двадцать лет, не любя его. Она думала только о Лукасе. Но у меня нет другого мужчины, о ком бы я могла мечтать. Однако жить с нелюбимым человеком я не желаю. Фарида я хотя бы полюбила, поэтому терпела многое. Но теперь разлюбила. Сможет ли Азиз занять место в моем сердце?
Только когда шип розы в ее руке больно уколол палец, Хадижа пришла в себя от глубокой задумчивости.  Вздохнув, она положила искалеченную розу на подоконник рядом с вазой, выплюнула разжеванные лепестки, удивившись тому, как они оказались во рту, а она не заметила. Проведя рукой по волосам, она отвернулась от окна и отправилась спать, как и обещала Фатиме.



38. Часть 34. Глава 38. Саид решает судьбу Хадижи.



На следующее утро Хадижа проснулась, почувствовав, как кто-то вошел в ее комнату и недолго постоял у ее постели. Она не успела открыть глаза, приходя в себя после сна, как легкие шаги быстро прошелестели обратно к двери.
«Кто это был? Кому понадобилось входить в мою комнату?» - сонно подумала Хадижа, садясь в постели. Но, увидев, ЧТО лежит на столике, девушка быстро пришла в себя.
- Аллах! Что это значит?! – вскочив с кровати и хватая со столика фотографии, воскликнула она, быстро просматривая их, а затем с возмущением отшвырнув от себя. Так вот для чего кто-то побывал у нее, пока она спала! Подложили эту гадость и скрылись. Но она узнает, чьих это рук проделки! Снова Рания? Послала Мунира, чтобы ребенок оставил на столике отвратительные снимки? Однако шаги были вовсе не детские... Походку брата она узнала бы.
С пушистого ковра на Хадижу смотрели пылающие ненавистью глаза Зухры, это была одна из тех фотографий, которые недавно прислал Фарид... А ещё был принесен старый снимок, где Рания сфотографировала Хадижу с синяком под глазом. Это случилось, когда семья уехала в Египет на свадьбу Замили, а Рания и Зорайдэ прибыли из Феса и оставались с ней и Зухрой до возвращения новой родни Хадижи.
Тогда Зухра попалась на попытке вынести ее золото из риада, чтобы продать на медине. Ее задержали, и, вырываясь, Зухра ударила Хадижу по лицу кулаком. Кто сохранил фото – Рания или отец?
 На третьей фотографии Хадижа с удивлением узнала Имада. Она не раз видела этот снимок, потому что Эмми дразнила им Лейлу, получив его от Самиры, вернувшейся после приключений в Марокко.
И вот теперь все три ужасные фото оказались в ее комнате. Кто так зло шутит над ней? Зачем?
Хадижа быстро переоделась, привела себя в порядок, злясь на тайную обидчицу. Она торопилась, но всё падало у нее из рук – зубная щетка была поймана на лету, чего не случилось с зубной пастой. Наспех повешенное полотенце свалилось с металлического держателя, едва девушка повернулась, чтобы покинуть ванную комнату...
- Аллах! Что за утро?! – собирая с пола снимки, сердилась она.
 Ее затошнило при виде мерзкой приторной улыбки, с которой Имад красовался на жениховской фотографии. Такие обычно делают, когда готовятся к поиску невесты. Но как бы ни была зла Хадижа, она с удивлением подумала, глядя на снимок неудачника из Феса, что вряд ли найдется невеста для такого красавца.
Вид у Имада даже на таком ответственном фото был комичный: непослушные пряди волнистых волос вздыбливались над головой, за очками с толстыми, очень толстыми стеклами прятались глаза, которые тоже казались огромными, так как стекла увеличивали и его большие веки, и выпуклые глаза. Он был похож на огромного муравья, превращенного в человека. И девушка ещё раз дала себе слово, что никогда, никогда не согласится стать женой Имада! Даже внешне он ей не нравился!
Выскочив из комнаты, Хадижа заметалась по коридору. Был тот час, когда отец уже уехал в офис, а дети и жены ещё спали. Все, кроме Зулейки. Первая жена и вставала раньше всех, помня о том, что именно на ней лежит ответственность за всё в доме. Но если в комнате побывала Рания, значит, она уже не спит!
Разозленная Хадижа подскочила к двери ее комнаты, рывком открыла, даже не сочтя нужным постучать. Врагиня сидела в кресле, попивая чай из симпатичной кружки, недавно купленной в Торговом центре в подражение  Фатиме, обожавшей менять личную посуду. Вот и Рания купила чайную пару из тонкого фарфора с милыми розочками, даже более симпатичную, чем выбранная Фатимой кружка.
- Мерзавка! Зачем ты это сделала?! Где ты нашла эту гадость? Или ты подослала ко мне Мунира? – возмущенно воскликнула Хадижа, потрясая перед носом третьей жены зажатыми в руке фотографиями, но снова подумав, что шаги, услышанные ею свозь сон, не были похожи на топанье брата. Это были легкие женские ноги. – Я расскажу отцу, когда он вернется домой. А для начала пожалуюсь Зулейке!
- Мой сын ни при чем, - спокойно ответила Рания. – Рассказывай, жалуйся. Но твой отец велел отнести к тебе в комнату эти снимки, он и дал их мне.
- Что? – растерялась Хадижа, но не сразу поверив жене отца. – Зачем ему это делать? Он знает, что меня расстроит вид Зухры, а об Имаде я даже думать не могу! Ты лжешь! – заявила она, но голос ее звучал неуверенно.
- Аллах! Зачем мне тебя обманывать? Стала бы я так подставляться! Но Саид пожелал, чтобы ты вспомнила, с чем тебе пришлось столкнуться в жизни. Ненавидящая тебя Зухра и жестокий Фарид, посмотри, если начала забывать о том, какие они были и есть. Или вот мужчина, которого выбрал для тебя дядя Абдул. Имад не даст тебе счастья. Это ужасно – жить с человеком, который вызывает отвращение. Хадижа, я сама пережила это в Эс-Сувейре, оказавшись в семье рыбака. Обо всем этом велел мне поговорить с тобой твой отец.
- Ясно. Но зачем нужно было подкладывать мне страшные фото, зная, как они меня испугают, когда я проснусь и тут же их увижу? Рания, я тебя хорошо знаю. Ты сделала так нарочно!
- Нет, Хадижа. Так велел твой отец, - вставая с кресла, ответила Рания. – Не веришь? Спроси у Зулейки или у Фатимы. Им всё известно. А теперь мне пора – хочется погулять с дочкой в саду, пока не стало очень жарко. Я сидела и ждала, когда ты ворвешься в мою комнату. Так и случилось. Я тоже тебя хорошо знаю.
Хадиже ничего не оставалось, как развернуться и покинуть комнату Рании. Вот как? Эти фотографии дал отец? А что знает об этом Фатима? Хадижа решила не беспокоить Зулейку. Сначала она расспросит Фатиму, узнает, правду ли сказала третья жена. А потом, если Рания солгала, она и обратится к Зулейке. Но что-то подсказывало ей, что всё услышанное – правда.
- Фатима, ты ещё спишь? – постучав и осторожно приоткрывая дверь подруги, спросила девушка. Когда она заглянула в комнату, то увидела Фатиму, сидевшую на постели с щеткой для волос в руке. Та расчесывала свои чудесные волосы.
- Входи, Хадижа! – сказала хозяйка комнаты охрипшим голосом. – Входи, но близко не подходи. Кажется, я где-то простыла, проснулась и обнаружила, что у меня в горле скребет.
- У тебя горло разболелось? Скажи Мириам, она сделает тебе отвар трав или приготовит чай с лимоном и имбирем. Мне помогает.
- Но я боюсь, что ты можешь заразиться и потом заразишь малышей. Я тоже не стану сегодня брать Назрин на руки. Что случилось? У тебя был такой вид, когда ты появилась у меня. И что у тебя в руках?
- Хм, пока я спала, Рания принесла мне вот эти фотографии, чтобы я увидела их сразу, как только проснусь! Я так испугалась и разозлилась! Отправилась к ней, чтобы спросить, зачем она это сделала, а Рания сказала, что так приказал отец, и вы с Зулейкой знаете об этом.
Она протянула Фатиме снимки и та непроизвольно взяла.
- Хадижа, я была против. Я не видела фотографии, но знаю, что твой отец намерен обсудить с тобой сватовство, но опасается, что ты можешь отказаться, потому что ещё не забыла Фарида. Саид торопится, чтобы дядя Абдул не придумал, как обойти его и первым выдать тебя замуж за выбранного ИМ жениха. Саид больше не хочет скандалов, но не желает уступать дяде Абдулу и делать тебя ещё более несчастной, чем ты уже пережила.
Она принялась рассматривать снимки. Сначала – усмехаясь - фото Имада, потом – Хадижу с синяком под глазом, но когда дошла до фотографии Зухры с перекошенным лицом, Хадижа увидела, как у Фатимы задрожали руки. Подруга вдруг побледнела и прошептала:
- Ужасно!
- Ты узнала Зухру? – с тревогой спросила Хадижа.
- Кажется, да..., - глухо ответила Фатима, закрыла глаза, возвращая снимки девушке.
- Тогда ты и Фарида вспомнила? Но у меня нет его фотографии. Возможно, увидев обоих негодяев, ты смогла бы вернуть память!
- О, нет, Хадижа, не хочу больше никогда их видеть! Не помню Фарида, но не горю желанием его видеть! – и Фатима передернулась от ужаса.
- Что они с тобой сделали, что ты их так боишься?
- Не знаю, Хадижа, не помню, но я даже знать не хочу! Я просто знаю, что они негодяи, и Фарид, и его Зухра. И ты тоже это знаешь, так ведь?
Хадижа кивнула, прикусив губу.
- Но твой отец выбрал для тебя Азиза. Его он хотел бы видеть зятем, если ты, конечно, не против. Знаешь, Рания как-то сказала, что доктор напоминает ей одного бразильского актера. Я посмотрела в интернете: ты не поверишь, но сходство разительное! Хочешь убедиться? Садись за столик, я сейчас включу ноутбук и найду сайт с актерами из сериалов.
Фатима засуетилась, открывая компьютер. Хадижа понимала, что подруга спешит сменить неприятную тему.
И пока они рассматривали и обсуждали найденные материалы с действительно удивительно похожим на доктора Азиза артистом, знакомым зрителям по многим сериалам, Рания заглянула  к ним в комнату.
- Хадижа, ты убедилась, что я права? – поинтересовалась она, впиваясь глазами в экран, на котором она увидела... доктора Азиза! Вот только парень с улыбкой обнимал девушку, которая показалась Рании знакомой. О, так это же кадр из сериала, который она недавно смотрела по телевизору. И вовсе это не доктор Азиз, а бразильский актер! Она же первая и обнаружила их сходство. Значит, и Хадижа заинтересовалась, и Фатима.
Дочь Саида больше не собиралась спорить с ней или ссориться. Поэтому они с Фатимой продолжали тихо обсуждать друг с другом увиденное в интернете, заходя на разные сайты. Ранию игнорировали, как будто вовсе не замечали, и женщина, постояв и почувствовав себя как лишней, так и оскорбленной таким невниманием, ушла.
Она сожалела о том, что не отправилась к Фатиме вместе с Хадижей. А следовало бы! Как она могла упустить возможность увидеть реакцию Фатимы на снимок Зухры? Узнала ее Фатима или нет? Наверно, могла и проговориться. Но Рания не сообразила и потому теперь горько сожалела об этом.
А ещё ей хотелось раньше других жен понять, согласна ли Хадижа на новый брак. Но не она, а Фатима узнает об этом, став подругой дочери Саида. Немного позже ее догадка оказалась верной: да, Фатима уговорила Хадижу принять решение отца. Рания услышала их разговор, подтвердивший это. Решив спуститься в гостиную, она остановилась на верхних ступенях лестницы, услышав, что ТЕ вышли из комнаты Фатимы в коридор, что-то весело обсуждая.
-...Хадижа, если ты выйдешь замуж за Азиза, то можешь родить ему ребенка или даже двойню. А если это будут девочки? Пойдем в комнату Назрин, переберем ее одежду. Моя дочка так быстро растет, что не успевает надеть хотя бы раз свои платьица и костюмчики. Они лежат даже не распакованными! Давай отложим вещи, из которых Назрин выросла. Я покупаю для дочери только дорогие, качественные и красивые вещи.
- Хорошо, идем,  - согласилась Хадижа. Рания услышала, как захлопнулась дверь комнаты, тогда она спустилась вниз.
К ней тут же подошла Мириам. Старшая служанка спросила:
- Лара Рания, у Вас будут особые указания, как собирать вещи? Сид Саид сегодня снова напомнил, что Вы скоро переезжаете в свой новый особняк.
Женщина смотрела на нее озабоченно, Рания нервно дернулась и ответила:
- Не торопись, Мириам. Саид спешит, но я ещё не решила, стоит ли немедленно перебираться в мой дом. Я сама скажу, когда начинать сбор вещей.
- Простите, лара Рания, но сид Саид приказал отправить ваши вещи в течение недели.
Рания, слушая служанку, пришла в ужас: вот и всё! Она уедет из особняка, где прожила столько лет, в дом, о котором когда-то мечтала, но останется без золота, которое не собирается возвращать одалиска, а также впредь оставаясь в неведении, что происходит в семье. Аллах! Знать бы об этом раньше! 
И тут она поняла, что именно должна сделать немедленно: найти среди служанок ту, которая за плату согласится сообщать ей все семейные новости и сплетни.
Отпустив Мириам, она разместилась на диване и мысленно принялась перебирать каждую служанку, прикидывая, кого можно уговорить, на кого нажать или припугнуть. И сообразила, наконец, кого ей удастся выбрать себе в доносчицы. Но придется расстаться с некоей суммой денег или с золотыми вещицами.
Немного успокоившись, Рания решила пойти погулять в сад, туда, где проводили время Хадижа и Фатима.
- Пора потребовать от одалиски вернуть мое золото! Пусть делает, что угодно! Вспоминает, ищет, но я не могу уехать, оставив сокровище в ее руках! – пробормотала Рания, вновь приходя в отчаяние.
Потом она позвонила няне дочки и велела приготовить девочку к прогулке.

...Хадижа, оставив Фатиму в беседке, прошла к кустам роз, чтобы позвонить матери. Наступил полдень, а девушка никак не могла собраться созвониться с матерью, чтобы обсудить новость – то, что отец поставил ее перед фактом: она должна согласиться на сватовство Азиза. Даже не так: без ее ведома отец устроил вчера на празднике смотрины, дал свое согласие на сватовство и теперь уверен, что Хадижа согласится выйти замуж за доктора.
При воспоминании об этом Хадиже становилось не по себе. Как ей могли не рассказать о подобных намерениях? А если она что-то сделала не так и опозорилась?  А... знали ли мама и тетя Латифа о том, что отец намерен ее сосватать, устроив праздник для родителей Азиза? Вот эти мысли и удерживали ее от звонка. Однако и Жади не звонила дочери. Возможно, она поссорилась с отцом?
Родители имели разные взгляды на то, какую судьбу заслуживает Хадижа. Когда-то маме хотелось, чтобы дочь получила образование как Самира. Но Хадижа не могла представить себя студенткой, соглашаясь с отцом, что иметь образование для нее совсем не обязательно. Но теперь, имея опыт семейной жизни с Фаридом, она не раз вспоминала вопрос Самиры, стоило ли отказываться от получения образования, чтобы вместо этого в Мекнесе ходить за кормом для ослов?
Сестра оказалась права – могла бы теперь согласиться девушка. И вот уже у Самиры интересная, полная приключений жизнь после получения диплома, а у Хадижи – рухнувший брак и двое маленьких детей. И если бы ее отцом был не Саид Рашид, то ее ждала бы незавидная судьба, как когда-то предупреждала о подобных случаях Зорайдэ, пугая девушек возможным одиночеством и жизнью, полной несчастий, если не возьмут замуж или будет получен развод.
Хадижа решила позвонить тете Латифе, надеясь от нее узнать, что происходит между ее родителями и что думает тетя об Азизе как о возможном женихе.
- Тетя Латифа! – обрадовалась она, услышав родной голос. Поздоровавшись, Хадижа тут же обрушила на Латифу вопросы, задавая один за другим и не давая возможности ответить.
- Хадижа, ты так переживаешь из-за того, что отец решил выдать тебя замуж за доктора? – спросила тетя Латифа, когда вопросы девушки иссякли. – Мы с Жади знаем, что тебя поставили перед выбором: или Имад, или Азиз. Но твоя мама считает, что ты можешь сделать и другой выбор – отказаться от брака вовсе, если тебе не хочется снова заводить семью. Прошло слишком мало времени, ты ещё не готова.
- Но дядя Абдул...
- А что – дядя Абдул? Он в Марокко, ты - в Бразилии. Если твой отец будет разгневан твоим отказом, уходи из дома и живи в доме матери. Даже дона Иветти готова дать тебе приют.
- Не знаю, тетя, как быть. Я не готова. Но доктор Азиз... мне нравится. Если бы я решила выйти снова замуж, то именно он мог бы стать моим мужем. А что вы с мамой думаете о нем?
- Главное – что ТЫ думаешь о докторе. Тебе решать, Хадижа, с кем проживать все следующие годы.
- Я думала, что Фарид – моя судьба, что это мактуб. Но нет. Однажды я уже ошиблась.
- Хадижа, ты ещё не забыла Фарида? – испуганно спросила Латифа.
- Нет-нет! Я полностью разочарована в этом человеке. Но когда-то и он казался мне прекрасным мужчиной. А что, если так случится и с доктором Азизом?
- Думаю, что такого не будет. Хадижа, мы с Керимом и Зейном много говорили о докторе. Все, кто его знает, отзываются о нем как о порядочном и добром человеке. Он не только привлекателен внешне, но и хороший человек. А это главное в семейной жизни.
- Тетя Латифа, почему мама мне не звонит? Я всё утро ждала ее звонка, но сама боялась звонить.
- Думаю, у вас совпали мысли и намерения. Она тоже опасается звонить, не зная, в каком ты настроении. Я позвоню ей и расскажу о нашем разговоре, хорошо? Пусть у тебя, Хадижа,  всё сложится, иншалла!
- Иншалла! И вам добра и счастья, тетя Латифа! – пожелала Хадижа и отключила сотовый.
Кажется, уже все вокруг нее смирились и приняли ее будущий брак, все решили, что она станет женой Азиза.
- Почему бы и нет? – сказала себе девушка. – Почему бы и нет?
Она вспомнила светлую, всегда идущую от чистого сердца улыбку доктора, его добрые глаза, ласковый голос, искреннюю заботу о ее детях, тот интерес к ней, который она ощущала все время с момента знакомства. И тогда Хадижа решила, что даст согласие на брак с Азизом, когда отец спросит ее об этом.
Приняв важное для своей жизни решение, Хадижа позвонила, наконец, матери. Дозвонилась не сразу, так как мама тоже кому-то звонила. Оказалось, что ей.
- Дочка, нам с Латифой понравился этот молодой человек. Кстати, Латифа не рассказала тебе, что он станет врачом ее малыша, когда ребенок родится? 
Жади уверила дочь, что ее первое впечатление о докторе было положительным. Но и его родители на празднике им с Латифой понравились, и сам доктор Азиз тоже.
- Не хочу вспоминать негодяя, но Фарид с первой же секунды стал мне неприятен. Я увидела его на свадьбе, и у меня сжалось сердце от дурного предчувствия ещё до того, как я случайно узнала, что он был женат на Зухре, что любил или любит другую, а это означало, что у моей принцессы будет соперница. Но с сидом Азизом всё иначе. Он кажется мне надежным и порядочным. Он станет твоей опорой, защитой для тебя и твоих сыновей. Но у вас потом родятся и общие дети.
- Мама! Не будем строить планы, - смутилась Хадижа.
- Но ты ведь уже не вспоминаешь Фарида? – настороженно поинтересовалась Жади.
- Уффф... Вспоминаю! Конечно же, да! Как я могу забыть пережитые с ним ужасы?! – пока Хадижа говорила эти слова, на том конце «провода» раздавались охи и ахи матери, пока та не поняла, что именно пытается сказать дочка. – Никогда не придет мне в голову подумать о Фариде что-то хорошее! Он, как специально, недавно напомнил мне о себе и о своей жестокости, прислав фотографии. Ты же знаешь эту историю! А сегодня утром...
И Хадижа описала, как Рания по приказу отца принесла к ней в комнату три страшных снимка.
- Я и без фотографий не смогу забыть, что пережила в Мекнесе, не смогу стереть из памяти ни Зухру, ни Фарида. Но пусть они останутся в прошлом. А доктор мне нравится, - призналась она теперь и матери.
Хадижа испытывала сегодня странное чувство – как будто повторяется одно и то же. Она столько раз сегодня произносила одни и те же фразы – то разбираясь с Ранией, то изливая душу Фатиме, откровенничая с тетей Латифой, а теперь объясняясь с мамой.
Но вечером вернулся из офиса отец, и всё началось сначала.
- Хадижа, твой отец ждет тебя в кабинете, хочет с тобой поговорить. Будь  сдержанной, не перечь ему, но и не переживай и ничего не бойся. Он тебе не враг, - напутствовала ее Зулейка.
Хадиже пришлось повторить и для отца, что она не думает о бывшем муже, что, кроме отвращения, ничего к нему не испытывает...
Но когда отец, глядя на дверь за ее спиной, вдруг широко раскрыл глаза и удивленно произнес: «Фарид!», Хадижа так испугалась, что едва не потеряла сознание. Дернувшись и попытавшись повернуть голову, она пошатнулась, потому что вдруг закружилась голова, но Саид успел поймать ее и усадить в кресло.
- Тогда почему ты все ещё боишься его? Ты допускаешь, что он может вот так просто войти  в мой дом? Зайти в мой кабинет?
- Нет, я... Зачем так провоцировать меня, отец? – чуть не плакала Хадижа, у которой бешено колотилось сердце.  Она, и правда, в какое-то мгновение решила, что за ее спиной появился Фарид!
- Я хотел проверить, дочка, чем для тебя сегодня является Фарид. Хорошо, что ты не обрадовалась ему, но испугалась. Я бы не вынес, если бы в твоих глазах зажглась радость.
Он подал ей стакан воды. Но девушка покачала головой, отказываясь, отстраняя стакан рукой.
А потом отец озвучил свое решение: в ближайшее время, как только всё будет готово, состоится ее помолвка с Азизом. Отец счел доктора хорошей партией для нее и отличным приемным отцом для внуков.
- Кроме того, Хадижа, у доктора Азиза это не первый брак, как и у тебя. Он вдовец, ты разведена. Это хорошо, потому что избавит вас от взаимных укоров.
- Но где мы с ним будем жить? – тут же забеспокоилась Хадижа. – Его родители живут в Сан-Паулу, они не захотят переезжать в Рио-де-Жанейро. Но и я не хотела бы оставлять маму и тебя, твоих жен и моих братьев и сестер, тетю Латифу,  Самиру, Амина и его семьи.
- Не думай пока об этом, Хадижа. До свадьбы ещё много месяцев, а за это время я как-нибудь устрою так, чтобы доктор решил остаться в Рио. Но даже если  тебе и детям придется перебраться к мужу в Сан-Паулу, это почти рядом, если сравнивать с тем, как далеко от нас Марокко.
Саид видел, что Хадижа вовсе не против выбранного им для нее в мужья мужчины. Значит, он прав, заметив взаимный интерес Азиза и Хадижи. И это отлично. Никого из них не придется принуждать к браку. Впрочем, разве после всего, что вынесла дочь, он смог бы заставить ее против воли стать чьей-то женой? Но Саид был рад, что скоро сможет решить вопрос с ее замужеством. Пусть зятем станет сид Азиз! И дяде Абдулу придется с этим смириться.
Отпустив Хадижу, Саид решил позвонить брату. Он не обо всем успел поговорить с Мухамедом на празднике. И сегодня был занят делами, но теперь, получив согласие Хадижи, можно поговорить с братом.
Саид взял со стола телефон, чтобы набрать домашний номер Мухамеда. Или лучше позвонить ему на сотовый?


39. Часть 34. Глава 39. Сан-Криштован. Звонок Саида. Гости Назиры.


Когда раздался звонок сотового, Мухамед уже выходил из кухни, где обильно поужинал. Точнее, это был уже второй ужин, перед сном, к которому привык мужчина после появления в его доме Муны. Жена готовила много и вкусно.  Отказаться от какого-либо из блюд для Мухамеда было невозможно, а после невольной диеты, устроенной Лейлой в недавнем прошлом, он особенно полюбил поесть.
Выбравшись из-за стола и вынеся тучное тело в гостиную, Мухамед похлопал по боковым карманам джеллабы, чтобы обнаружить звонивший телефон. Выудив его и взглянув на экран, он обрадовался – ведь звонил Саид.
- Мы с тобой вчера многое не смогли обсудить, - после приветствий сказал брат. – Новостей много, но начну с неприятной. Дядя Абдул в мое отсутствие позвонил в мой дом, чтобы поговорить с Хадижей, они поссорились. Не рассказывал тебе об этом раньше, но ты, наверно, знаешь уже от дяди Абдула.
- Что?! Аллах! – удивленно ахнул Мухамед. – Нет, дядя мне не звонил. Хадижа? Как она могла поссориться с дядей Абдулом?
- Из-за нежелания выходить замуж за Имада. Ты же знаешь эту историю. Наш сид Абдул спит и видит, как бы пристроить троих – Имада, Лейлу и Хадижу. Я не буду против, чтобы твоя бывшая жена вышла замуж за этого странного человека, но Хадиже не бывать его второй женой! Даже первой – нет и нет!
В ответ Мухамед недовольно пробормотал, что и он против – Лейла тоже пусть не выходит замуж за мужчину, который едва не стал его зятем. Злые языки на медине продолжат болтать о том, что жена Мухамеда стала женой того, за кого могла выйти замуж дочь Мухамеда. Вволю позлословят! И как дядя Абдул не понимает этого? А ведь старик больше всего опасается сплетен, того, что скажут о семье на медине! Как так?
- Это не всё, Мухамед. Впереди нас ждет череда скандалов.
- Что такое, брат? – встревожился отец Амина. Казалось, все возможные неприятности должны бы уже остаться в прошлом. Но нет. – О каких  скандалах ты говоришь?
Тогда Саид поведал ему радостную новость: Хадижа согласилась стать женой доктора Азиза, как он и хотел.
- Но ты же понимаешь, Мухамед, что дядю Абдула эта новость не порадует? Он придет в негодование, потому что лишится права решать судьбу Хадижи. Я нашел для нее мужа и намерен в ближайшее время пару сосватать. И как ты думаешь, какой будет реакция в Мекнесе? Ярость нашего дяди я переживу. Главная цель у нас с ним одна: выдать замуж Хадижу. И что он может иметь против доктора Азиза кроме собственных предрассудков?
- Да, брат, дяде Абдулу не понравилась история с переливанием крови...
- Вот, Мухамед! Но такой оскандалившийся жених, как Имад, не нужен уже мне в зятья. Повторюсь, что дяде придется смириться с моим выбором.
- Но ты опасаешься, что взбунтуется Фарид? – догадался Мухамед.
- Именно так, брат. Аллах, что бы я ни отдал, чтобы вернуться назад и не позволить Хадиже стать женой этого негодяя! Но у Хадижи от него двое сыновей. Сыновей, Мухамед! Ты знаешь, что это означает для марокканского мужчины!  И если он пока молчит, то потому, что не верит в будущий брак Хадижи. Но то, как он и вся его семья из Мекнеса отреагировали на новость о переливании крови, нам известно. И дядя Абдул рассказывал нам, и сид Али.
- Саид, но как он узнает о свадьбе Хадижи? Если устроить скромное торжество, то может и не узнать. Хадижа с мужем и детьми будет жить в Бразилии, родит мужу ещё детей. А Фарид пусть живет себе в Марокко. Дядя Абдул найдет ему жену... Или несколько жен...
- Что? Я не стану скрывать, что моя дочь выходит замуж. Хадижа не останется с репутацией разведенной женщины. Она забыла негодяя, который испортил ей жизнь, теперь моя дочь начнет с чистого листа. А Фарид должен помнить о нашем уговоре, если хочет жить спокойно, без проблем, которые я могу устроить ему и его семье.
- Ты прав, Саид. Но такую новость и не скрыть, если о сватовстве узнает дядя Абдул. А он узнает! Твоя дочь расскажет той же Кариме или Зорайдэ. И Карима разнесет новость по медине, дойдет и до дяди Абдула, - рассудил Мухамед.
- Я не собираюсь бояться этого негодяя. Доктор Азиз – тот парень, который и нужен Хадиже. К тому же, он из приличной семьи, пусть и с очень скромным достатком. Но знаешь, мы с ними почти родственники. Когда я узнал, что их родственница знала и была дружна с нашей тетей Сурией, я понял, что судьба посылает мне знак. Это Мактуб. Так суждено!
- Подруга тети Сурии? – удивился и задумался Мухамед, лихорадочно роясь в памяти. – Ах, да, точно! Тетя Сурия дружила с одной женщиной, но мы с тобой тогда были так малы, что я даже не могу вспомнить ее имени. Вот Назира наверняка помнит. Надо у нее спросить...
Мухамед так увлекся, что не заметил, как проговорился, выдал себя.
- Ты помирился с сестрой? – полюбопытствовал Саид. И голос его не был осуждающим. Но Мухамед занервничал и начал мяться, бормоча в ответ оправдания. Столько лет враждебного отношения к Назире  давали о себе знать.
- Я понял, брат. Мы не общались с нашей сестрой много лет. Но виной тому – позиция дяди Абдула. Ему сейчас не обязательно знать, что кто-то из наших семей общается с Назирой. Хадижа бывает у Назиры. Твоя невестка тоже. А что с тем ключом? Ты что-то такое рассказывал про ключ, который нужен был Назире...
Тогда Мухамед повторно рассказал, как они с Амином были вынуждены найти медный ключ, который пожелала их сестра как средство от тошноты, и что из этого вышло. А ещё – о сделанных беременной сестре подарках – вазе, скатерти, выпечке... Умолчал лишь о том, от какого замка был найден ключик и отдан Амином ларе Назире.
- Значит, твоя жена подружилась с Назирой? Отлично! Пусть общаются, нам это может быть полезным. Мне, по крайней мере. От Назиры хотелось бы узнать о бабушке Азиза, что она помнит о ее дружбе с тетей Сурией?
- Я отправлю к Назире Муну, она расспросит и всё мне расскажет, - поспешил уверить Мухамед.
- Прекрасно. Если узнаешь что-то важное – сообщи мне.
- Брат, ты давно не приезжал ко мне в гости. Хадижа столько раз бывала у Назиры и в доме Амина! Приезжай с женами, с детьми! Всегда тебе рад! Возьми с собой не только Хадижу, но и Ранию или Зулейку. Вместе побывают у Назиры и   выспросят, что помнит Назира о тете Сурии и той женщине. И Муна с ними пойдет, конечно.
- Что ж, ты прав. Пусть Хадижа и Фатима завтра же приедут к тебе. Мой водитель их отвезет. А Муна отведет в дом Назиры. Я тоже как-нибудь постараюсь выбраться к тебе, но сейчас у меня очень много дел: сам знаешь, какова ситуация в экономике, невозможно ни на мгновение отвлечься от бизнеса.
- Конечно, Саид, всё понимаю. Так и сделаем. Попрошу Муну испечь печенье, которое любит наша сестра, то, с начинкой из фиников. Пусть приезжают твои женщины, Муна сходит с ними к Назире.
Пока братья разговаривали, Муна вышла из кухни, поднялась наверх за Абдульчиком, принесла его вниз, успела накормить и теперь стояла с ребенком на руках за спиной мужа, который развалился на диване. Когда разговор завершился, мужчина с трудом повернулся к Муне.
- Дорогая, ты слышала, что я сказал брату? Испеки печенье с финиками, чтобы завтра днем отнести Назире, когда приедут в гости жена Саида и Хадижа. Представляешь, любимая, Хадижа согласилась стать женой Азиза. Скоро сватовство. Будет ещё один чудесный праздник.
- Я рада за твою племянницу! Пусть будет счастлива! Но я уже вчера поняла, что Саид и родители Азиза согласились сосватать детей. Разве у девушки не должны были спросить согласия ещё до праздника? Конечно, испеку, и не только с финиками. Назира вспоминала ещё одну выпечку. Я давно не пекла то, о чем она спрашивала, но найду рецепт, вспомню и приготовлю.
- Да, отлично, но представь: бабушка Азиза знала нашу тетю Сурию, которая вместе с Назирой нас воспитала! Назира тоже была девчонкой, когда мы потеряли наших родителей. Она часто напоминает, что пожертвовала собой ради нас с Саидом, так и было, конечно, но если честно, то отвечала за нас и Назиру тоже наша тетя! Без тети Назира вряд ли одна справилась.
- Мухамед, я поняла. Тебе и Саиду неудобно расспрашивать сестру о прошлом, вы ещё не помирились с ней окончательно. Но я схожу в гости к соседке и расспрошу. Назира будет рада новости о помолвке и вспомнит всё, что нужно. Но разве Саид не пригласит Назиру на праздник?
- Она же беременна!
- Да, но и Латифа тоже ждет ребенка, а срок у нее больше. Она приехала с мужем, так почему бы и Назире не побывать на празднике? Миро привезет ее с дочкой, что такого?
- Муна, мы ещё не готовы принять в семью ее мужа-бразильца, - мягко сказал ей Мухамед, поднявшись с дивана и похлопав ее по плечу. Потом поиграл с Абдульчиком, посюсюкал, улыбаясь ребенку, и отправился наверх, в спальню,  отдыхать.

...Когда на следующий день автомобиль Саида привез Фатиму и Хадижу в Сан-Криштован, девушки выбрались из машины почти рядом с баром доны Журы. Ближе автомобиль припарковаться не смог: у соседнего дома прочно застыл мусоровоз, водитель которого забежал в бар за пирожками для обеда.
Фатима вышла и остановилась. Застыла, неуверенно вертя головой по сторонам. Как давно она здесь не была! Это дом Мухамеда, вот магазин «Волшебная лампа», это бар, где торгуют спиртным, куда им с Хадижей входить строго запретили... А в этом доме жила Латифа после развода, теперь же это обиталище ее дочери. Фатима знала об этом из переписки с Самирой.
- Пойдем, вон там – дом лары Назиры. А вот тот – дом Амина и его жен! Надо же: Халиса вышла на балкон, чтобы снять постиранное белье. Бедняги, у них нет ни одной служанки. Я-то знаю, что такое домашняя работа, - принялась болтать Хадижа.
Фатима посмотрела на балкон, о котором говорила Хадижа. Там полная молодая женщина с симпатичным, даже красивым лицом стаскивала с тонких веревок детские вещи и большие полотенца. Она увидела ее и Хадижу не сразу, но как только заметила – тут же сбежала в комнату.
 Ах, да, Фатиме же представили ее на празднике! Но она должна была видеть девушку и в Марокко, когда Амин  ее сватал. Вот только память Фатиму подводила, ей помнилась толстушка из тех времен, а теперь даже лицо первой жены Амина выглядело иначе. Но Фатима не узнала сразу гостью, которую видела недавно в особняке, так как теперь та была в домашней одежде и с платком, наброшенном на голову.
Фатима усмехнулась, но, отвернувшись, вдруг радостно рассмеялась.
- Хадижа, взгляни! Какой огромный рыжий кот! Красавец! Кого ты мне напоминаешь, пушистый дружок?
Хадижа повернулась к пальме, куда шагнула Фатима. И правда: под деревом сидел огромный котяра. Он старательно вылизывал лапку, не обращая внимания ни на что вокруг.
- Хадижа, был у меня котенок? Когда-нибудь? – вынуждена была продолжать притворяться Фатима. – Его рыжая шкурка мне отчего-то знакома. А этот чудесный пушистый хвост...
- Да! Был рыжий котенок. Вот видишь, ты начинаешь понемногу вспоминать. Тебе подарила его Самира, и я уверена, что это был котенок от этого кота. Где бы ещё Самира могла его найти? Только в Сан-Криштоване.
Фатима не стала отвечать, она итак знала, что Самира взяла котенка у доны Журы. Она всё помнила, но как могла признаться в этом Хадиже? Теперь молодая женщина осознала, что Хадижа может страшно на нее обидеться, если поймет, что ее долго обманывали. Но разве могла бы Фатима во всем ей признаться? Или это возможно?
Но к ним вышла на улицу жена сида Мухамеда. Фатима ее точно не знала до праздника, где они и познакомились. 
- Девочки, почему не вошли в наш дом? Я из окна увидела, что вы стоите на площади.
- Мы осматривались. Фатима потеряла память: она же здесь раньше бывала не раз, но теперь ничего не помнит. Я так надеялась, что она приедет в Сан-Криштован, увидит дом или магазин и что-то вспомнит! – весело ответила Хадижа тете Муне.
- Я готова, в пакете выпечка для лары Назиры. Возьмите, я сейчас вынесу Абдульчика, и мы пойдем в гости.
- Мы тоже привезли печенье! – похвасталась Хадижа, забирая увесистый ароматный пакет у жены дяди Мухамеда и кивнув на сумку в руках Фатимы.
И пока лара Муна ходила за пасынком, девушки увидели, что на балконе одного из соседних домов появилась лара Назира и принялась жестами звать их войти к ней в дом. Фатима видела сестру Саида только на фотографиях, но много о ней слышала. Однако не была с ней знакома, поэтому даже оробела, помня, какие страсти время от времени припоминали о ней Хадижа и Рания.
Хадижа помахала тете в ответ, выразительно показав на дом дяди, давая понять, что ждут лару Муну.

...И вот они уже сидят в гостиной тети Назиры. Фатима здесь никогда не была, поэтому с осторожным любопытством рассматривала и обстановку в доме, и исподволь разглядывала хозяйку. Назира – это же опальная сестра Саида, о которой в особняке мужа даже упоминать было запрещено! Но та же Хадижа часто вспоминала за его спиной любимую тетю.
Но и лара Назира с огромным любопытством осматривала блудную жену брата. Назира была и удивлена тем, что женщина, столь провинившаяся перед Саидом, не была наказана и вела себя так, как будто ничего не произошло. Впрочем, она, кажется, память потеряла? Тогда нет смысла ее наказывать. А следовало бы: воровка, одалиска, беглянка. Сколько всего про нее наслушалась Назира от доны Ноэмии, от Хадижи, Жади и Латифы! А Эмми – тоже болтушка, от которой Назира узнавала многие семейные новости.
Девушка, конечно, красива, и есть в ней нечто такое, что нравится ее брату, всегда нравилось – начиная с Жади, какая-то изюминка или огонек в глубине души. Но сейчас ведет себя тихо, скромно, как будто затаилась, оказавшись рядом со страшной Назирой. Женщина невольно сощурила глаза, припоминая, как боялись ее все одалиски, которых братья брали в жены. И ЭТА тоже чувствует, что ее ждало бы, не отдали Назиру от семьи дядя Абдул.
Назира решила не трогать девчонку, не задавать вопросов, которые готовы были сорваться с языка. Сейчас время узнавать новости. Но она испытывала обиду за то, что ее не пригласили на праздник в дом Саида, где принимали доктора Азиза и его родителей. Нет, она понимала, конечно, почему ее не позвали. Но как долго это будет продолжаться? Не пора ли помириться? Когда она жила в Марокко, бойкот дяди Абдула был понятен, но теперь, когда она стала соседкой Мухамеда? Братья общаются между собой, и их жены, и невестки, их дети! Как они могут игнорировать Назиру и ее семью?
Но остается лишь ждать, когда ей расскажут, что было на том празднике. Пока так. И вот к ней приехала Хадижа, и не одна – Саид позволил второй жене  сопровождать дочь к сестре. Вот-вот прибежит и Эмми. Назира не сомневалась, что девчонка, узнав, что у тети Амина гости, непременно найдет способ здесь появиться, бросив домашние дела. Назиру и возмущало, какая у Амина  хитренькая и ленивая жена, но и отказаться от общения с Эмми тоже не могла.
А Хадижа сообщила такую новость! Отец нашел ей жениха, договорился с его родителями о сватовстве, значит, скоро снова будет праздник!
- Тетя Назира, я упустила этот момент на прошедшем празднике, но теперь я настою на том, чтобы вас пригласили и на мое сватовство, и на свадьбу. Свадьба будет, конечно, нескоро, вы с тетей Латифой уже родите, но я настаиваю, чтобы вы пришли на мою свадьбу!
Назира ничего не ответила, но вздернула вопросительно брови и пожала плечами, давая  понять, что всё возможно. Но разве от нее зависит, чтобы ее пригласили?
Муна возилась с Абдульчиком и Фирюзой, потому что оба ребенка были помещены в специальный манеж с игрушками. Фатима и Хадижа сидели на диване, украшенном ворохом подушечек с марокканскими узорами, а хозяйка дома расставляла на столе блюда с печеньем.
Фатима догадалась спросить, не нужно ли помочь?
- Нет, я пока справляюсь сама, - отмахнулась Назира и тут же восхищенно ахнула: – О, Аллах, то самое печенье, которое я всегда любила! И это тоже! И это!.. Сейчас будет готов чай. Но если кому-то захочется кофе, я приготовлю. Или сами сварите, на кухне есть целая полка с джезвами разных размеров. Здесь, в Бразилии, как я заметила, кофе варят иначе, чем в Марокко. Используют висящие над посудиной мешки из ткани, куда насыпают молотый кофе, и заливают в них кипящую воду. Нет, мне так не нравится, я варю по старинке, как в Марокко.
- Так вот, тетя Назира, жених – доктор Азиз. Я вам о нем рассказывала. Это он стал донором для Амрана и Джамиля...
Назира уже знала эту историю, но слушала, не перебивая.
Внизу кто-то постучал в дверь. Был и звонок, но он не работал: Миро  специально отключил, чтобы нежданные гости не разбудили Фирюзу, если она уснет днем.
- Это Эмми, - уверенно произнесла Назира.
- Я спущусь и открою, - вскочила Хадижа с дивана. – Тетя Назира, не стоит в вашем положении спускаться по лестнице, если это может сделать кто-то другой!
- Хорошо, иди и открой дверь подруге, это точно она! – разрешила Назира.
И вскоре в гостиной появилась вторая жена Амина, держа сына, который недовольно кряхтел в тонком летнем одеяльце.
- Ох, сейчас он снова раскричится! – расстроенно предупредила молодая мамаша, когда поздоровалась с гостями тети Назиры.
- Давай сюда малыша, - протянула к ней руки лара Муна. У нее малыш тут же притих. – Ты слишком нервная, Эмми. А твой сын это чувствует.
Потом пили чай и обсуждали возможные подробности будущего сватовства и свадьбы.
- Нет, нет! Не хочу пышной свадьбы. Эмми, зачем? – сопротивлялась натиску подруги Хадижа. – Это второй брак, мне не хочется привлекать к себе внимание. Но и мой жених небогат. Какие ещё пять свадебных переодеваний? А зачем груды золота, пусть я оооочень люблю золото! Нет. Но я подумаю, какое платье выбрать. Пусть оно будет одно и простое, но должно быть оригинальным и красивым.
- Согласна с тобой, Хадижа. Мы же в Бразилии. Тебя просто не поймут. И правильно - не увешивай себя золотом с головы до ног, иначе это будет выглядеть вульгарно, - увлеклась и забылась Фатима. Но потом поймала на себе внимательный взгляд лары Назиры и скромно  опустила глаза.
- Это не в наших традициях, - вклинилась Эмми. – Золота должно быть много, если оно у невесты есть!
Назира была на стороне Эмми, но не стала спорить. Придет время, Саид сам даст понять дочери, что золото необходимо показать на свадьбе. Иначе какая же это марокканская свадьба?
- А как выглядит жених? – заинтересовалась она. – У вас есть фотография жениха? Хадижа?
- Да, да, есть! Фатима, покажи, ты же снимала его на празднике на свой смартфон! – обрадовалась девушка.
И Фатима достала из кармана джинсов телефон, нашла нужные файлы и протянула ларе Назире.
- Красавец какой, - покачала головой женщина. – Он доктор? Детский доктор? Не тот ли, о котором мне рассказывала Латифа? Она сказала, что нашла врача, который будет следить за здоровьем ее будущего ребенка, когда тот родится. Хадижа, я тоже хочу, чтобы доктор Азиз стал врачом моих детей! Уже сейчас его пациенткой может быть Фирюза, а потом родятся ещё дети.
- Конечно, тетя Назира! Я поговорю с Азизом! – вдохновилась Хадижа.
Муна поняла, что беседа никак не подберется к нужной теме – о том, что тетя Назиры и Мухамеда была знакома с родственницей семьи доктора. И тогда женщина спросила об этом прямо.
Назира удивилась такому совпадению, но начала гадать, кем же лара Рафия может теперь приходиться доктору Азизу.
- Это его бабушка, так ваш брат сказал Мухамеду. Саид уверен, что тетя Сурия дружила с его бабушкой! – вежливо припомнила Фатима.
- Точно, - удовлетворенно произнесла Назира. – Подругу тети Сурии звали лара Рафия, что означало «сладкая, как финик».  Такое имя не забудешь. А вот как она назвала свою дочь? Наима? Кажется, ее звали Наима. А сыну, кажется, дали имя Вахид. Потом он женился на некой Асме. Ее дядя Абдул сосватал, нашел в одной приличной семье. Затем тетя Сурия потеряла связь с подругой, когда та уехала с детьми в Бразилию, кажется, в Сан-Паулу...
- Всё совпадает! – радостно воскликнула Хадижа. – Родителей Азиза зовут лара Асма и сид Вахид.
- Так бабушку Азиза звали лара Рафия? – уточнила Муна.
- Да! Это была такая интересная собеседница! Спроси у Мухамеда, Муна, он должен помнить, как лара Рафия рассказывала нам сказки. Мухамед слушал ее с открытым от удивления ртом, страшно переживал за героев. Вот Саид относился к сказкам иначе. Он с детства был практичным.
- Так вот почему, тетя Назира, вы знаете столько сказок! Мы тоже слушали, затаив дыхание, когда вы рассказывали их нам с Самирой и Амином!  Я помню все сказки о прекрасной принцессе Назире! – сообщила Хадижа. А Эмми тут же подхватила:
- Тетя Назира, расскажите что-нибудь, что рассказывала лара Рафия!
- Сказку тети Рафии? – задумалась женщина. – Хорошо помню только одну – о черных розах!
И тут же сестра Мухамеда и Саида с удивлением заметила, как вздрогнула Фатима, как поёжилась вдруг Хадижа.
- Что с вами, девочки? – спросила она. – Что я не так сказала?
- Не знаю, почему, но меня передергивает, когда я вижу черные цветы! Не только розы, - с чувством дала объяснение Фатима.
Хадижа, поглядывая на жену отца, рассказала тете Назире, что в Мекнесе в доме ее бывшего мужа росли во дворе черные розы.
- Их высадила Зухра очень давно, ещё до моего появления. Я о ней вам рассказывала, тетя. И все знают, кто эта ужасная женщина. Ведьма из Марракеша, бывшая жена Фарида. Ее тетка из Марракеша – настоящая шуафа. Зухра считала черные розы своими цветами, в гостиной и в ее спальне почти всегда стояли вазы с букетами из черных роз. У меня возникают ужасные ассоциации, едва я слышу об этих цветах.
- А ты, Фатима? Где ты могла видеть черные розы, которые тебя так испугали? – наивно, без задних мыслей, поинтересовалась Назира. Но девушка закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу.
- Ох, тетя Назира, ни о чем не расспрашивайте Фатиму! Она не помнит, но подсознательно знает, что видела эти розы в Марракеше в доме ведьмы, где ее насильно держали. Не только Зухра, но и ее тетка-шуафа любят и выращивают кусты ужасных черных роз. Цветы такие неприхотливые, что не требуют никакого ухода, и живучие - вырастают снова и снова, даже когда их пытаются беспощадно выдрать, выкорчевать, как сорняки. Я знаю, потому что как ни боролась с ними, они все равно прорастали у стен риада в Мекнесе! – припомнила Хадижа, даже не заметив, что свободно вспоминает о недавнем прошлом.
Значит, Фарид и всё, что с ним связывало Хадижу, забыто и уже не имеет никакого значения для дочери  Саида. А Жади и Латифа опасаются, что девушка ещё что-то чувствует к бывшему мужу. Но нет, оказывается... Так подумали и Назира, и Фатима, и Муна, наблюдавшие за Хадижей.
- Слава Аллаху! – пробормотала Назира, дав себе слово не забыть позвонить Жади и рассказать о сделанных наблюдениях. - Вы хотите услышать сказку? Хорошо, я вам ее рассажу. Но где мой ключ? Мой медный ключ, без которого я не могу нормально себя чувствовать?!
- Этот, лара Назира? –  Фатима достала из вазочки попавшийся ей на глаза ключ и протянула женщине. 
- О, этот, этот! Оохххх, - Назира с блаженством положила ключ в рот, пососала его и потом приступила к рассказу, вынув его изо рта и зажав ключ в ладони.
Хадижа и Эмми, как будто маленькие девочки, приготовились слушать сказку. Заметив это, Муна усмехнулась. Но и Фатима удобнее села в углу дивана.
- Итак, некогда жила в восточном царстве принцесса...
- ... принцесса Назира? – перебила рассказчицу Эмми.
- Нет, не Назира. Ее звали... Как же было у нее имя? – задумалась лара Назира. – Нармин, ее звали Нармин, что означало «нежная, мягкая». Правда, отец хотел ее назвать Умейма – то есть «триста верблюдов». Он надеялся, что дочка вырастет такой красавицей, что семья жениха даст ему за нее триста верблюдов. Но женщина, которая с рождения девочки присматривала за ней, нянчила, настояла на своем, уверяя, что только имя Нармин даст девочке неуязвимость. И малышку стали называть Нармин. Она выросла красавицей, но была очень несчастлива. Матери у Нармин не было, потому что ее «родила» роза. Ведь отец Нармин был колдуном, он смог обойтись без женщины, чтобы обрести ребенка.
- Как это? – удивилась Эмми. – Так не бывает.
- Хм... Конечно, в реальной жизни не случается таких чудес. Но это сказка! А в сказке злой колдун посадил куст черных роз, и когда созрели бутоны, распустились прекрасные черные цветы, то в одном из бутонов, который вырос крупнее других, обнаружили крохотную девочку, которую потом откормила и дорастила нянька.
- Эмми, ну не перебивай же ты! Давай слушать сказку! – умоляюще воскликнула Хадижа, увидев, что подруга вновь приготовилась о чем-то спросить.
А лара Назира продолжала:
- ...Девушка жила в доме отца как пленница. А был он злым колдуном. Никуда он не выпускал дочь из дворца – даже на медину, даже на рынок, ни одну, ни с кем-то из служанок. Только по саду могла она гулять. В том саду росло много прекрасных роз. И среди них рос куст черных роз, черных, как безлунная восточная ночь, когда нет на небе не только Луны, но и звезд не видно, потому что ночное небо затянуто тучами.
Так вот, девушка появилась на свет из бутона черной розы, как и наколдовал ее отец. Ведь у него не было жены. Как он ни старался найти себе жену, но ни одна женщина не желала выйти за него замуж. В городе все боялись его. Но колдун хотел иметь детей! И, отчаявшись, он прибегнул к колдовству и в этом деле. Так родилась принцесса Нармин. У нее были черные волосы, пышные, вьющиеся, шелковистые, очень красивые! А какие черные глаза подарила природа девушке – бездонные, как черная пропасть, как лепестки черной розы!
Нармин знала, что ее жизнь зависела от куста черной розы. Когда болела она – хирел и куст. И, наоборот, стоило начать чахнуть розовому кусту в саду, начинала болеть и принцесса. Вот поэтому дочь колдуна вынуждена была хорошо ухаживать за кустом, своим «родственником», беречь его.
Но однажды ее отец отправился на медину и там страшно поссорился с одним торговцем, владельцем какой-то лавки. В момент ссоры в лавку вошел сын торговца, и тогда колдун со злости превратил юношу в змея, в ярости наложив на него заклятие:
- Торговец! К твоему сыну вернется человеческий облик, только если он сможет жениться на моей дочери! Змеёныш должен надеть ей на палец кольцо!
И потом старик злобно рассмеялся:
- Ха, ха, ха! Но такому не бывать! Ему до нее не добраться! Никогда не снять злых чар твоему сыну!
Он ушел, очень довольный тем, как проучил храброго торговца, посмевшего ему перечить.
А безутешные родители остались в лавке, с ужасом глядя на единственного сына, превратившегося в змею. Но, обливаясь слезами, мать все-таки успела снять с руки одно из золотых колечек, которые украшали ее пальцы, и надеть кольцо на хвост сына-змея. Она боялась, что иначе никогда не сможет узнать родного сына среди других змей.
- Его же могли потом ограбить злые люди на медине – содрать с хвоста кольцо, - предположила Эмми, но потом опомнилась: - Но ведь змея есть змея. Она укусила бы любого, кто посмел бы отобрать у нее золото.
- Эмми, не перебивай тетю Назиру! – строго сказала Хадижа, протягивая руку за очередным печеньем. Эмми в ответ состроила милую рожицу и тоже взяла с блюда выпечку.
-...Мать парня успела сделать это вовремя, так как заколдованный не стал терять времени и быстро выполз из лавки, стремясь не потерять из вида колдуна. Он знал, где живет злой колдун, как знали все жители восточного города. Но юноша не хотел оставаться змеем, он решил как можно скорее избавиться от заклятия. Дело шло к вечеру, поэтому на вечерних улицах было мало прохожих. Одни не замечали притаившуюся среди камней у стен риадов змею, другие, увидев, в испуге бежали прочь, боясь, как бы она не ужалила смертельным ядом.
Юноша-змей дождался, когда почти совсем стемнеет, тогда он и проник в сад, который окружал дворец колдуна. Он свернулся кольцами под кустом алых роз и затаился, решив дождаться утра. Как и все горожане, он слышал, что дочь колдуна каждый день гуляет в саду. Ему и раньше было любопытно взглянуть на девушку, ведь говорили, что она необыкновенная красавица. Но теперь для него это было необходимо: узнать, как выглядит дочь колдуна, чтобы ухитриться надеть на ее палец кольцо, чтобы вернуть себе человеческий облик.
И вот наступило утро, солнце высоко поднялось над городом и дворцом злого колдуна. И в сад вышли принцесса и служанка. Змей сразу же понял, кто есть кто. Да, девушка была очень красива! И она не подозревала, что под одним из кустов притаился заколдованный ее отцом юноша в облике змея. Вот потому, не чувствуя опасности, девушка завела разговор с преданной служанкой.
- О! Мои черные розы сегодня выглядят замечательно! Но надо не забыть полить их, чтобы не увял куст. Ведь день обещает быть очень жарким.
- Да, принцесса. Принесем кувшин с водой и польем, - поклонилась услужливо служанка. - Ведь от черных роз зависит ваша жизнь!
- Да, это так! Если с кустом что-то случится, будет и мне плохо. Если куст погибнет, умру и я, - печально произнесла несчастная дочь злого колдуна.
Змей это услышал и понял, как должен действовать. Оставалось только дождаться удобного случая, чтобы победить колдуна.
И вот девушка и служанка вернулись в дом, а когда с медины пришел и колдун, то понял, что в его отсутствие дочь заболела. Ей с каждым мгновением становилось хуже и хуже! Колдун зал, что никакое зелье, никакое лекарство не сможет помочь дочери, потому что жизнь Нармин зависела только от куста черной розы.
Вот потому старик опрометью бросился в сад, чтобы выяснить, что произошло с кустом. Иначе его дочь не заболела бы. И что он увидел? Змей с кольцом на хвосте обвился вокруг розового куста и постепенно сжимал его, душил своим телом. Уже и веточки трещали, ломаясь, и осыпались с бутонов  нежные лепестки... Колдун понял, что за змей приполз в его сад. И закричал:
- Чего ты хочешь?!
Змей же, ещё туже затягивая петли своего тела вокруг куста розы, шипы которой безуспешно пытались вонзиться в его скользкую кожу, отвечал:
- Ты сам знаешь! Мне нужна твоя дочь, чтобы твое колдовство потеряло силу! Иначе твоя дочь умрет!
- Не бывать этому! – злобно воскликнул колдун и выхватил острый кинжал, чтобы зарубить змея. Но змей только крепче сжал кольца вокруг куста. Уже переломились некоторые ветки, а на землю упало несколько бутонов. Под кустом земля была усыпана черными лепестками... И в этот момент из двери дома прямо в сад без сил вывалилась его дочь, которую поддерживала перепуганная служанка. Она с трудом доволокла к погибающему кусту юную госпожу, которая, упав на колени,  с мольбой протянула руки к змею,  взывая о пощаде.
- Аллах, какая страшная судьба у этой принцессы! – снова не удержалась от замечания Эмми. На нее зашикала Хадижа и сердито взглянула Фатима. А лара Назира с удовольствием продолжала:
- Когда принцесса Нармин умоляюще протянула руки к змею, прося отпустить куст, потому что она сама чувствует, как будто это вокруг нее сжимается страшное кольцо, змей улучил момент и быстро надел ей на палец кольцо с кончика своего хвоста. Девушка ахнула и поднесла руку с кольцом к глазам. И в тот же миг змей отпустил куст и превратился в прекрасного парня. Но и принцесса Нармин вдруг с облегчением вздохнула, ей стало хорошо, боли прошли.
А злой колдун не выдержал поражения,  диким воплем выдрал из земли куст черных роз, отбросил его в сторону и заколол себя кинжалом. Только это он и смог теперь сделать. Ведь после того, как его дочь обручилась, куст потерял свои волшебные свойства, а колдовские способности самого колдуна исчезли. Он должен был теперь оставаться простым смертным. 
Таким было условие, при котором смогла родиться его дочь из бутона черной розы. Такова цена, на которую согласился некогда злой колдун. Однако старик не пожелал такой судьбы и лишил себя жизни. Кровь брызнула из раны, но и она была черной, как и должно быть у колдунов. Колдун упал прямо на выдранный куст черной розы и тут же превратился в пепел, как будто черные бутоны были не цветами, а углями из пламени ада, которые и сожгли останки колдуна...
Назира вдохновенно повествовала, как вдруг у Эмми зазвонил сотовый. Но она не обратила на это внимания. Телефон звонил, а Эмми слушала историю. Назира прервала рассказ.
- Эмми, наверно, твой муж звонит? Ответь! – заговорила в женщине воспитательница одалисок.
- Я вернусь и тогда поговорю с ним. Иначе Амин не даст дослушать сказку! – капризно ответила девчонка.
- А... всё... Сказке конец, - нахмурилась лара Назира.
- Но чем всё закончилось? – не унималась Эмми. – Свадьба у них была? Или принцесса не захотела выходить замуж за убийцу отца?
- Эмми, всё было –  и ссоры, и примирение, и свадьба, всё, как полагается  в сказках! А теперь давай - ответь Амину! Иначе он тебя больше никогда ко мне не отпустит, -  едва сдерживаясь, но все-таки терпеливо сказала Назира.
- Ой, точно! Он бывает таким вредным! – легкомысленно сказала Эмми и присмотрелась к экрану телефона. – Но это же не Амин, это Халиса звонит! Что ей надо?  Но это ещё хуже, чем когда звонит Амин. Вот приставучая. Ничего без меня не может сделать!
- Иди, Эмми, домой. В другой раз посидишь с нами подольше, - строго кивнула лара Назира куда-то в сторону балкона, имея в виду, конечно, соседний дом, где проживало семейство ее племянника. 
Эмми забрала у Муны спящего сынишку и ушла. Уже с улицы разнесся над Сан-Криштованом плач проснувшегося внука Мухамеда.
- Ну, что она за мать? Почему ее сын так часто плачет? – покачала головой Назира, поцокав языком.
Потом оставшиеся гостьи Назиры, попивая чай и кофе, угощаясь принесенной выпечкой, предавались сплетням и припоминали веселые истории из жизни семей и общих знакомых.
Когда за Хадижей и Фатимой приехал автомобиль Саида Рашида, а лара Муна отправилась домой, чтобы накормить мужа, Назира тут же позвонила Жади, чтобы ответить на вопрос, который так волновал бывшую жену Саида: собирается ли Хадижа выйти замуж по своей воле и смогла ли она забыть Фарида.
- Жади, не переживай! Твоя дочь рада выбору, сделанному моим братом. Она примет Азиза, а о Фариде она вспоминала очень спокойно. Моя племянница больше его не любит!
И Муне, и Фатиме, даже Эмми пришлось отчитываться перед мужьями, отвечая на те же вопросы примерно такими же словами, успокаивая Мухамеда, Саида и Амина: свадьба будет, Фарид не станет препятствием.



40. Часть 34. Глава 40.  Все обсуждают новость о сватовстве.



Когда Эмми, войдя в свой дом, поднялась по лестнице, неся орущего младенца, она едва не споткнулась о таз с грязным бельем, выставленным Халисой как раз у верхней ступеньки. Сама первая жена стояла тут же.
- Ой! Ты что, Халиса?! А если бы я упала? И уронила сына?
Молодая мать была напугана: ведь едва не произошел несчастный случай, Страшно представить, что могло произойти с ребенком, если бы она упала на ступеньки и выронила Мухамедика. Малыш мог разбиться насмерть!
Эмми почувствовала, что ее трясет. Халиса, поджидавшая ее с полотенцем в мокрых руках, оценила ситуацию и тоже испугалась, но была вынуждена защищаться.
- А не надо уходить надолго! Ещё и ребенка забрала с собой! Почему всем домашним хозяйством  должна заниматься я одна? Даже теперь, когда лара Муна поделила между нами все домашние дела, и каждая из нас знает, за что отвечает, ты стараешься улизнуть и не выполнить свою часть работы.
- Халиса, я только что едва не упала с лестницы! Из-за тебя! Ты поставила таз, который я не заметила! Так нельзя! Сын Амина мог умереть, если бы, падая, ударился головой!
- Прости, я не права, что оставила таз возле лестницы. Хотела, чтобы ты сразу же на него наткнулась и тебе, возможно, стало бы стыдно. Я так заработалась, что не подумала об опасности. Но теперь, когда всё обошлось, отнеси мальчика в комнату, уложи спать и начинай работать!
- А ты все свои дела переделала? Собираешься пойти в кондитерский цех? – усмехнулась Эмми.
- Да. Кстати, и дочь заберу. Там не так сильно слышны крики твоего сына. Он совсем не дает спать моей Сурии.
- Хорошо, иди. Я всё постираю, вывешу на балкон, поглажу Амину рубашку.. Что ещё?
- Памперсы вынеси,  накопился целый мешок! Просто спустись вниз, выйди из двери и сделай знак Базилио. Парень уже спрашивал, нужно ли вынести мусор. И не давай ему денег больше, чем с ним договаривался Амин. Поняла?
- Халиса, я поняла, что ты сама могла отдать Базилио мешок с использованными памперсами, но почему-то не стала этого делать. Почему? И расплатилась бы с ним сама!
- Потому, Эмми, что сегодня твоя очередь выносить мусор. Это чтобы ты не забывала, что и у тебя в этом доме есть обязанности. Я много чего могу сделать без тебя. Но я не единственная жена, поэтому не обязана выполнять всю работу. Есть и вторая жена. А если домашняя работа не станет выполняться, то Амин может взять и третью жену.
- Не пытайся меня запугать, Халиса! И ты, кстати, не должна была становиться женой Амина. Если бы я не совершила глупость, не отказалась бы от Амина в первый раз, то тебя здесь не было бы. Жила бы сейчас в Марокко, была женой владельца какой-нибудь лавки в Фесе...
- Хм, но я здесь и я первая жена Амина, - усмехнулась Халиса. – Значит, такова моя судьба. Такова судьба Амина и твоя тоже. Мактуб! Эмми, не болтай, смотри - у твоего сына настолько полный памперс, что промокли пеленки. Поэтому он так кричит. Иди уже. Займись сыном и делами. Аллах -Аллах!
Халиса повернулась к ней спиной и быстро ушла на кухню. Эмми, отпихнув ногой  полный белья таз, поспешила в комнату, чувствуя руками мокрые пеленки.
Вечером, когда из своего магазина вернулся домой Амин, Эмми не вышла к ужину. Голодный муж съел ужин наедине с Халисой. Эмми с возмущением ждала, когда же он придет к ней, чтобы узнать, что случилось? Может быть, она заболела или с сыном что-то не то? А он остался ужинать и даже не заглянул к ней в комнату после душа! Что происходит?
И теперь Эмми сидела у кроватки сына, заливаясь слезами от обиды. Она ему совсем не нужна! Вот Халису он полюбил! А ее – наоборот! Почему так? Такая красивая и романтичная у них была любовь! Разве не ее Амин спас от первого мужа-убийцы? Не он выкрал ее, рискуя жизнью? Не Эмми родила ему первого сына? И пока - единственного? О чем эти двое сплетничают за столом? Что и кого они обсуждают? Халиса настраивает Амина против нее!
Горькие слезы лились из глаз позабытой Эмми, пока Амин наслаждался, судя по ароматам из кухни, таджином, солеными лимонами и табуле, пирогом и свежезаваренным чаем. А она тут сидит одна, несчастная, изнемогающая от усталости после переделанной домашней работы! Аллах! Вот так СЧАСТЛИВАЯ семейная жизнь у нее!
Эмми пересела на пуфик к зеркалу и взялась за массажную щетку, чтобы причесать свои чудесные светлые волосы, стараясь успокоиться. Но слезы всё текли по ее нежным щекам, она их даже не смахивала, только рассматривала себя в зеркало, двигая щеткой по волосам...
Тогда и вошел в комнату Амин.
- Опять рыдаешь? – сердито констатировал он увиденное. – Только не начинай о том, что нужна служанка! Ты устала? Понимаю. Но вот странно: Халиса работала больше тебя, она и свою работу выполнила, и за тебя кое-что делала, когда ты ходила тете Назире, и выпечки напекла столько, что я не уверен, сможет ли она всё реализовать. Хотя ее печенье пользуется огромным спросом...
- Служанка нам не помешала бы! – зловредно заявила Эмми, мстительно представив, как скривилось лицо у Халисы, если она сейчас стоит в гостиной и слышит разговор с их мужем.
- Будет тебе служанка! – кивнул Амин, как будто что-то задумав. У Эмми от его слов пробежал холодок по спине. Но она лишь вздернула подбородок и промолчала, натянув на лицо довольную улыбку.
Амин же заперся в пустой комнате, гостевой, которая в отсутствие гостей превращалась в кабинет Амина. Здесь он работал со счетами, если не успевал закончить дела в магазине, а на имеющемся ноутбуке делал также заказы для обоих магазинов – своего и отцовского.
Сегодня он был зол на обеих жен, поэтому поспешил укрыться в комнате, закрыв дверь на ключ. Сначала его рассердила Халиса. Он видел, какой у нее уставший вид. Но мать его дочери отрицала, что очень устает и где-то не справляется. Она по-прежнему готовила вкусную еду, для него всегда была выглажена чистая рубашка и прочая одежда, он спал в ее ночи на белейших, накрахмаленных, хорошо проглаженных простынях. И в комнатах было чисто,  приятно пахло, и дочка была ухожена, здорова, сыта и спокойна. И сама Халиса всегда опрятно одета, аккуратно причесана, даже с легким макияжем.
Но Амин считал, что Халиса рано вернулась к своему бизнесу. Они что – голодают? Ей одеть нечего? Ей жить негде? Или чего-то не хватает их ребенку, что его первая жена вынуждена работать, чтобы обеспечить себя или малышку чем-то необходимым?
Вот потому Амин и предложил Халисе временно, только на время! – отказаться от выпечки. Но его предложение было встречено бурными рыданиями, но слава Аллаху, без громких криков и истерики. Халиса наотрез отказалась бросать свой маленький бизнес. Амина поразило ее непослушание. Он даже представить не мог, что Халиса способна воспротивиться его воле!
Сначала она не умоляла – нет, тихо рыдая, пыталась его уговорить, убедить, что у нее все под контролем, что она успевает справляться и с домашними делами, и ухаживать за Сурией, и заниматься выпечкой. Потом, вытерев пухлыми ладошками щеки, твердо заявила, что ни за что не откажется от кондитерского цеха. Тем более теперь, когда за ее выпечкой стали записываться  в очередь! У нее появились постоянные клиенты, их количество растет! А она уже обдумывает новые виды печенья, нашла оригинальные рецепты в своих блокнотах, но и родственницы прислали ей из Марокко и из Сан-Паулу рецепты разнообразного старинного печенья. Как бы ей не пришлось брать помощницу в свой кондитерский цех!
У Амина невольно мелькнула мысль, что у Халисы хорошее чутье на бизнес-проекты, в глубине души он даже восхитился ею. Поэтому Амин и не стал больше спорить, доел предложенные Халисой блюда и направился в комнату другой жены, которую тоже застал в слезах, но уже по другой причине. А он-то надеялся узнать у Эмми новости о Хадиже, о тете Назире.  А вторая жена мечтала о служанке!
Поработав за компьютером и решив, что Эмми за это время могла успокоиться, Амин вернулся в ее комнату.
- Рассказывай, чем вы занимались у тети Назиры, что нового ты узнала? Будет ли у Хадижи свадьба? Или она все ещё не может забыть Фарида? Эмми, я для чего тебя отпускаю к соседке в гости? Рассказывай!
Эмми, которая за это время успела поесть, но в одиночестве, после чего вымыла посуду – это же ее часть домашних работ, теперь пила чай у себя в комнате, наслаждаясь печеньем, которое Халиса принесла из своего «цеха».
 Это было то печенье, которое не прошло придирчивый контроль своей хозяйки – было где-то треснувшим, чуть-чуть обломанным или местами немного подгоревшим или неровным. То, что не могло быть продано, но всегда могло быть съедено дома. И печенье все равно было очень вкусным! Ох, знала Халиса толк в выпечке! И секреты знала, которые никому не откроет, разумеется!
Когда в дверях комнаты появился Амин, засыпав Эмми вопросами,  она больше не была настроена на ссору. Поэтому  не стала вредничать и подробно рассказала и описала всё, что увидела, услышала, заметила в доме лары Назиры. А ещё в конце она пересказала сказку, которую тетя Назира слышала однажды от тети Сурии, бабушки доктора Азиза, за которого Хадижа собралась выйти замуж.
Странно, что Амин молча выслушал сказочную историю, но Эмми это порадовало. А что? Эмми пришло в голову, что она может стать для Амина Шахерезадой! Пусть Халиса ищет путь  к сердцу мужа через желудок, обихаживая его и откармливая, а она прельстит Амина сказками. Он так внимательно слушает, не перебивает!
Когда Амин встал и вышел, предупредив, что намерен сходить к отцу, им надо что-то там обсудить, бизнес есть бизнес, то Эмми рассеянно кивнула ему, обдумывая, какой костюм она сможет соорудить для сказочных вечеров, которые она станет устраивать для Амина.
- Как я раньше не додумалась? Надо будет поговорить с тетей Назирой. Хочу накручивать такой же тюрбан на голове, как у нее. Пусть научит. А платье – ха, есть же у меня один марокканский кафтан, он праздничный, но уже старенький, ещё с «до свадебных» времен. Весь расшит красивой вышивкой с золотой нитью,  бусинками, украшен множеством пуговичек. Буду сидеть перед Амином в кафтане, с тюрбаном на голове, закрою часть лица вуалем и стану в свои ночи рассказывать ему сказки! И буду останавливаться на самом интересном месте! Пусть Амин ждет моих ночей сильнее, чем ночей Халисы. Каждый раз, когда придет ее очередь, и Амин окажется в ее спальне, пусть думает не о ней, не о прелестях Халисы, а о том, чем закончится моя сказка.
Такая невинная интрига успокоила Эмми. В последнее время обстановка в семье никого не радовала. Дети часто плакали, взрослые нервничали. Амин устал, казалось, от всего даже больше, чем обе матери орущих и требующих внимания детей. Обе уставали, очень уставали от домашних дел и ухода за новорожденными, пусть и нагрузка у каждой из женщин была неравной. Халиса переделывала работы больше, чем могла успеть Эмми. А в накаленной атмосфере витал призрак служанки, о которой так мечтала Эмми, но появления  которой не желала Халиса.
Халиса очень боялась и того, что Амин запретит ей заниматься личным, пусть  небольшим, но таким доходным бизнесом. Она сама не ожидала, что у нее так хорошо пойдут дела. Как же она может теперь отказаться и закрыть бизнес?!
Спорили они об этом уже не раз. Вот и сегодня после разговора с Амином она прилегла отдохнуть после того, как накормила и уложила спать сытенькую и чистенькую Сурию, но перед глазами Халисы вставал Амин,  ей слышались его слова: «Хорошо, не отказывайся от своего бизнеса, но тогда не жалуйся! Я думал, что тебя следует пожалеть! Но нет, я был не прав. Поэтому не плачь при мне и не жалуйся, справляйся сама с проблемами, я ПОКА вмешиваться не стану, дам тебе возможность себя реализовать. Так и быть!»
 Халисе важно было услышать от него именно эти слова.  Амин признал ее способности! Амин не против того, чтобы у нее было свое дело! Но как заставить Эмми выполнять ее часть работы? Халиса знала, как соперница мечтает о служанке в доме. Собственно, ничего плохого в этом не было,  ведь в Марокко в доме ее родителей были служанки. Но после свадьбы Халиса не желала впускать в свой дом чужого человека. А теперь, когда в их мир влезла Эмми, почему бы не появиться и служанке?
 Однако какой будет это служанка? Кое-что смущало Халису: ее сестры прислали письмо из Феса, где рассказали, что сид Абдул на медине рассказывал, что ищет то ли третью жену своему внучатому племяннику, живущему в Бразилии, сыну Мухамеда, то ли служанку... И его интересовали красивые молодые девушки из хороших семей, но только те из них, которые могли бы пойти замуж третьей женой и согласны переехать в Бразилию...
Тень третьей жены не давала покоя Халисе. С Эмми она научилась справляться и считала, что поставила девчонку на место. Но какой может оказаться другая соперница? Новенькая может стать фавориткой Амина, начнет интриговать, настраивать мужа против двух других, а также Эмми против Халисы. Потом она родит, конечно.
 А если это будет сын? А у Халисы только дочь. И хотя Халиса всем сердцем прикипела к Сурии, которую она ни за что не променяла бы на другого ребенка, но хотелось бы подстраховаться и родить Амину сына.
 Халиса лежала на диванчике возле кроватки Сурии и тяжело вздыхала, спрашивая себя, что ещё уготовила ей судьба?
Амин же тем временем побывал у отца, который уже знал все новости от Муны. Ведь и его жена ходила в гости к соседке. Отец и сын испытывали странные чувства по отношению к Назире. Оба стыдились признать, что их жены хорошо относятся к их близкой родственнице и подружились с ней.
Амин оправдывал  частое пребывание Эмми у тети тем, что их сын Мухамед часто плачет, не давая спать сестренке Сурии. И пока за ребенком порой присматривает тетя Назира, делая это с большой радостью, Эмми может заниматься домашней работой, а Сурия – отдыхать. А мальчик в доме Назиры почему-то не плачет, но как только оказывается дома – орет как резаный. И ни Амин, ни Эмми не знают, в чем причина?
А вот отец Амина перестал, наконец, стесняться желания помириться  с сестрой, об этом знали Амин и Саид, но не подозревал дядя Абдул. И Мухамед страшился этого и страдал, что придется обманывать старика, родного дядю!
Но теперь дом Назиры стал центром обмена новостями. Впереди семьи обоих братьев ждало важное событие: обручение Хадижи, ее свадьба с Азизом.
- Сынок, но ты-то как считаешь: Хадижа согласится выйти замуж за доктора, иншалла?
- Эмми уверена, что Хадижа не станет отказываться от замужества. Но вот Халиса считает, что Фарид не отступится, его стоит опасаться.
- Да, это возможно. И твой дядя Саид тоже боится, что дело может закончиться скандалом. Фарид убеждён, что не развелся с Хадижей окончательно.
- Но документы оформлены по всем правилам! Тетя Жади так говорила Эмми, и моя мама тоже в этом уверена.
- Амин, это в Бразилии важны документы. А в Марокко чтут традиции. Обычаи и традиции там на первом месте. Закон важен, но... Фарид может объявить Хадижу двоемужницей. Пойдет в мечеть и заявит, что не давал Хадиже окончательного развода и потому намерен вернуть жену. И что тогда?
- Хадиже придется до конца жизни сидеть в Бразилии, - развел руками Амин.
- Много плохого может последовать за этим. Мы это понимаем. Поэтому я посоветовал брату заранее прибегнуть к очень жестким мерам. Кажется, Зухра живет в доме этого негодяя?
- Хм, а Эмми рассказала, что Лейлу могут выдать замуж за Фарида..., - начал сплетничать Амин, но сразу же осекся. Ведь Лейла – бывшая жена его отца!
Мухамед невольно поморщился, но промолчал. Не стал расспрашивать, что ещё известно и откуда. Но и Амин тут же заговорил о другом.
- А ещё, как я понял, когда Хадижа и Азиз объявят о помолвке или о том, что они уже помолвлены и что впереди – свадьба, у них будет фотосессия. Не понимаю, для чего это нужно? Наверно, это идея тети Жади, чтобы фотография Хадижи попала на обложки журналов, а потом, конечно, их экземпляры пришлют в Марокко. Цель тети Жади – подразнить Фарида и дядю Абдула. Или я не прав?
- Амин, разве это хорошо, что девушка выставляет себя на обозрение? Фотография на обложке журнала! А Хадижа – не просто молодая женщина, дочь Саида, богатого и уважаемого человека, но она ещё и разведена, мать двоих детей! То, что она выходит замуж второй раз, это счастье. Это чудо! Ей очень повезло! Но тем более - для чего выставлять себя напоказ? Амин! Как объяснить это твоей двоюродной сестре?
- Но это вопрос решенный. Бесполезно ее отговаривать. Эмми говорит, там идет спор лишь о том, в какой одежде должна быть на фотографиях Хадижа – в современной бразильской или в марокканской.
- Они ещё и спорят об этом? Мое мнение – однозначно в марокканском национальном платье! Аллах! О чем это я?! Что скажет дядя Абдул, когда увидит журнал?
- Отец, я уверен, что тетя Жади и Хадижа так и задумали, чтобы дядя Абдул отослал журнал в Мекнес семье Фарида, чтобы Фарид знал: Хадижа ему больше не принадлежит, пусть он больше не думает о ней. Пусть забудет.
- Но что скажет дядя Абдул? Он снова станет мне звонить, ругаться, требовать от меня ответа, почему я не вмешался, не остановил этот позор, не прекратил безобразие! Но что я могу, Амин? – мужчина растерянно хлопал себя по бокам под светлой джеллабой  . – Мой брат почему не вмешивается? Неужели Саид позволит появиться фотографиям Хадижи на обложках журналов?
Амин пожал плечами. Отец продолжал переживать:
- А что на это говорит жених? Азизу это нравится? Разве честь не превыше всего? Пусть он бедный, но должен быть гордым!
- Отец, но его семья не беднее нас. А Эмми говорит, что Хадижа с матерью надеются на то, что дядя Абдул после этого отстанет от Хадижи с поисками женихов.
- Вот, вот этому я верю! Аллах! Это вполне в духе одалиски Жади! Пусть дочь опозорится, но зато дядя Абдул, сгорев со стыда, от нее отстанет. Амин, сынок, знаешь, что я подумал, когда увидел статью твоей сестры в журнале и ее фотографии там же? Я представил, как через неделю или больше прочитанный журнал окажется в каком-нибудь туалете в бедном жилище, где нет денег на покупку туалетной бумаги. Это мы пользуемся водой, но кому-то нравится туалетная бумага. И вот кто-нибудь выдерет страницу из журнала и фотографией с лицом твоей сестры вытрет себе... хм... ну, ты понял, что я хочу сказать.
- Понял, - поморщился от отвращения впечатлительный Амин.
- И эта испачканная вонючая бумажка будет выброшена в канализацию или окажется на помойке и будет гнить в куче мусора или ее поднимет ветер и начнет носить по помойке.  О, Аллах! Место фотографии – в семейном альбоме, а не в публичном журнале!
Мухамед так разнервничался, что лицо его покраснело, он тяжело задышал, схватился за грудь, принялся тяжко вздыхать и горестно постанывать.
Амин успокоил отца, как мог, и вернулся домой. А там его поджидала преображенная в Шахерезаду Эмми. Сегодня была ее ночь.  Больше всего Амину хотелось просто лечь спать, но Эмми требовала внимания, желала, чтобы он выслушал сказку, прежде чем исполнит супружеский долг.
Амину пришлось подчиниться. Это проще, чем спорить с Эмми и потом успокаивать ее полночи, заливающуюся слезами. А Эмми принялась за повествование, долгое и довольно нудное, пытаясь рассказать сказку.  Амин даже не смог сразу уловить сюжет, так расписывала жена малейшие подробности. К тому же их сын то и дело прерывал рассказ, начиная плакать от голода или кричать по непонятно какой причине. Наконец, Амин не выдержал пытки и незаметно уснул.
Измучившаяся Эмми тоже была не рада неудачному опыту. Но она дала себе слово, что в другой раз выберет сказку интереснее, при этом сначала послушает, как ее рассказывает тетя Назира, всё запомнит и перескажет Амину слово в слово!
За стеной в соседней комнате Халиса ломала голову, пытаясь угадать, что задумала, т.е. придумала Эмми? Она видела вторую жену с замотанной разноцветными платками головой, одетую в праздничный кафтан. И это перед сном? Что за карнавал? Карнавал - в духе Бразилии, но вот только карнавал здесь обычно в феврале, а вовсе не в это время! Халиса так и уснула, не найдя ответ.
...В домах Мухамеда и Амина все уже спали, но в Сан-Криштоване жизнь продолжалась. В баре доны Журы было столько посетителей, что хозяйка не отпустила Базилио и Анинью домой, заявив, что оплатит часы их работы в позднее вечернее время в двойном размере. Такое порой случалось, и тогда Жура оставляла своих работников ночевать в комнатах на втором этаже. Теперь же, когда съехал синьор Олаву, наверху были свободны две комнаты – одну может занять Анинья, а в меньшей – почти каморке - расположится Базилио. 
А пока в баре было полно посетителей, гремела веселая музыка, кашаса лилась ручьем, а под строгим взором доны Журы Базилио разносил заказы – тарелки с пирожками и стаканы с капириньей. Кашасу наливала сама владелица бара, решая, кому ещё можно пить, а кому уже хватит, а значит – пора на выход, на свежий воздух и далее - домой.
В углу на высоком сидении за барной стойкой устроилась дона Ноэмия. Когда у Журиньи выдавалась свободная минута, женщины перебрасывались словечками и обменивались сплетнями. У шныряющего по залу Базилио горели уши от желания не упустить новости. Тем более что хозяйка и ее подруга обсуждали второй брак той самой Хадижи, дочери некоей Жади и к тому же  племянницы доны Латифы, сестры Самиры, ох..!
- Базилио, не стой! Иди, смотри, там за пятым столиком давно подают знаки. Узнай, что надо! Иди! – сурово прикрикнула дона Жура на официанта. И когда он послушался и подошел к клиентам, владелица бара недовольно покачала головой, приподнимая бровь, а потом обратилась к доне Ноэмии:
- Так жених – детский врач? Это очень хорошо, тем более что у ее детей проблемы.
- Да, Журочка, он доктор. Вдовец... Но молод и красив... Арабские мужчины вообще почти все красавцы.
- Но и у нее это будет второй брак! – проигнорировав хвалу внешности незнакомца, сказала Жура.
- Мустафа говорит, что Хадиже ооочень повезло! После скандального развода снова выйти замуж.... Порой и деньги бессильны, когда у девушки испорчена репутация.
- Ноэмия, подруга, ну чем это у девчонки испорчена репутация?! Разводом? Да тьфу! В наше время? Это не причина для порчи репутации.
- Ты судишь с нашей позиции, ты смотришь на проблему глазами бразильянки. А марокканцы думают иначе. Разведенная, с детьми...  Даже не вдова! Уж лучше бы стала вдовой!
- Ноэмия, о Боже! Не будем никому желать зла... Ну и что? Свадьба когда?
- У них была только помолвка, теперь будет обручение, а родственники-мужчины должны обговорить количество денег, которые жених даст за Хадижу, вес золота и прочее. Я всё не запомнила. Там много всего - разных условий для заключения брака.
- Ноэмия, ты интересной жизнью живешь. Мустафа рассказывает тебе о своих обычаях прямо как старый Шахерезад своей султанше, - и дона Жура весело рассмеялась, в то же время поворачиваясь к полкам за спиной и доставая из верхнего ряда пузатую бутылку с напитком, который пожелал заказать один из завсегдатаев бара.
- А не хватит ли Вам, синьор Орландо? – вдруг нахмурилась она, оценив степень опьянения стоявшего по ту сторону барной стойки слишком оживленного старичка. Таким он обычно становился перед тем, как ещё чуть выпьет – и его уже ноги перестают держать. И кто понесет его домой – пусть даже до одного из тех домов на соседней улице?! Нет, хватит! Базилио сегодня стоит пожалеть.
Она тут же резко отдернула руку с бутылкой к себе и громко хлопнула ладонью другой руки по стойке.
- Вам уже хватит, уважаемый!
Старичок вздрогнул, но покорно повернулся и побрел прочь, решив не связываться с доной Журой, по опыту зная, что упрямая женщина ни за что не уступит.
А дона Жура, вернув бутылку на место, снова придвинулась к доне Ноэмии.
- Вас с Мустафой пригласят на праздники-то?
Ноэмия отпила немного из бокала с коктейлем и что-то ответила. Женщины снова принялись тихо шушукаться, и бедный Базилио, прятавшийся за спиной застывшего у барной стойки посетителя, разочарованно скуксился. Но ничего – расспросит у синьора Мустафы, который любил поговорить. Он расскажет!

...Когда бар, наконец, закрылся, и в Сан-Криштоване установилась более-менее тишина, в доме Мухамеда и Муны заскрипела лестница под тяжелыми шагами хозяина. Мухамед не мог уснуть не только из-за веселых ритмов бразильской эстрады, доносившихся из бара по соседству, которые беспрепятственно проникали во все комнаты, но и от мыслей о готовящейся фотосессии Хадижи, которую к такому хараму, судя по всему, подталкивала родная мать! Наконец, мужчина не выдержал, встал с постели и спустился в гостиную, чтобы позвонить брату, зная, что Саид не ложится спать так рано.
Саид был все-таки удивлен и даже испуган неожиданным звонком.
- Что случилось, Мухамед? Аллах!
- Брат, отмени фотосессию! Не надо, чтобы лицо Хадижи мелькало в журналах! О, Аллах! Зачем? И дяде Абдулу это не понравится, - тут же вывалил Мухамед то, что его так волновало.
- А, ты об этом, - с облегчением сказал Саид.
- Брат, но согласись – это слишком! Опять одалиска Жади вмешивается, но что из этого получится? Скандал, ещё один скандал! Вся медина будет осуждать фотографии в журнале! Имя твоей дочери будут полоскать на медине!
- Мухамед, сначала и я был против. Но... я уверен, что Фарид не успокоится. А таким способом можно заставить его замолчать. Хадиже не стоит показываться в Марокко – ни одной, ни с мужем, ни, тем более, с детьми. Пусть дядя Абдул поскандалит, пусть он отвезет журнал своему старинному приятелю Рахиму, пусть об этом узнает ненавистный Фарид, пусть! Скандал с журналом я переживу. Но пусть несчастный мерзавец из Мекнеса знает, что для него всё кончено!
- Саид, боюсь, что ты очень ошибаешься!
- Мухамед, я стараюсь найти выход. Я предчувствую, что внук сида Рахима устроит неприятности, он не смирится. Я вытянул из него отказ от детей и обещание оставить Хадижу в покое только потому, что загнал этого крысёныша в угол. У него ТОГДА не было выхода. Но он может действовать с расстояния, дистанционно, как говорит моя Фатима.
- Но не навреди дочери, брат! И дядя Абдул не одобрит твои методы, даже если сможет понять мотивы твоего поведения!
- Мухамед, наш дядя согласился бы только на собственный выбор жениха для Хадижи. Но мы уже видели, что однажды из этого получилось. Ты, Мухамед, мог бы помочь мне, но я не знаю, как попросить тебя об этом. Тебе может не понравиться моя просьба.
- О чем ты говоришь, брат? Разве мы можем просить друг друга о чем-то дурном? Нет, я не верю. Говори, я помогу тебе, если это в моих силах, иншалла.
- Мухамед, ты мог бы намекнуть дяде Абдулу, что твою бывшую жену Лейлу он мог бы выдать замуж... эээ...   за... Фарида! Эта девчонка сможет отвлечь его от мыслей о моей дочери. Ты ведь не задет моей просьбой? Лейла уже ничто для тебя, ведь я прав?
Мухамед был потрясен предложением Саида, поэтому молчал. Слишком это было неожиданно. 
- Лейла? Женой Фарида? – замямлил он чуть позже. – Ну, если дядя Абдул так решит, то мне какое дело? Я дал ей окончательный развод и очень рад, что избавился от глупой девчонки!
Голос его окреп, но он понимал, что говорит что-то не то. Но Саид продолжал:
- Брат, если ты не против такой судьбы для матери твоего младшего сына, тогда поговори с дядей Абдулом! Пусть он хорошо подумает, стоит ли ему женить на Лейле Имада. Кто знает, что выкинет девчонка, вернувшись из пустыни. До меня доходят разные слухи. Но если она уедет к мужу в Мекнес, то о ней быстро забудут, а там пусть Лейла выясняет отношения с Зухрой и бывшим мужем Хадижи. Они забудут о нас, и Хадижа сможет спокойно выйти замуж за доктора Азиза, иншалла!
- Хорошо, брат, я поговорю с дядей Абдулом. Но и ты сведи фотографии в журнале к минимуму. Прояви хитрость. Пусть твоя дочь развлекается на фотосессии, но ты потом тихо запрети журналу их печатать. Это же харам, когда невеста выставляет свою красоту напоказ. Ведь красота женщины должна принадлежать ее мужу! В этом дядя Абдула прав, – заискивающим и просительным тоном проговорил Мухамед, заканчивая разговор с братом.
Попрощавшись с Саидом, Мухамед разозлился сам на себя. Почему он не может настоять на своем? Почему он не такой, как дядя Абдул или Саид? Разве он не прав, что фотографиям  Хадижи не место на обложках и страницах публичных глянцевых журналов! Аллааах!
Сжимая в руке четки, с которыми он, подсознательно подражая родному дяде, никогда не расставался, мужчина, тяжело ступая, поднялся по лестнице, потеряв по пути один бабуш и поймав его на нижней ступеньке.
Почему им с Саидом так не повезло в жизни? Разве не мечтал каждый из них об одной, но любимой и любящей жене, послушных детях? Домах - полных чашах? А в результате – у Саида несколько жен, у него тоже уже третья по счету жена. А дети? Даже его Амин, такой умница в качестве торговца, несчастлив в личной жизни. Разве можно назвать его двойной брак счастливым? Жены как две змеи в клубке. А что Амин наворотил в истории с Эмми! Повезло, что сын легко отделался! Про Самиру и вспоминать не хочется... И вот Саид:  его дочери тоже не повезло. А что ждет ее, их всех в будущем? Когда же кончатся неудачи? За что Всевышний наказал их семью?

...Этим же вечером в доме синьора Леонидаса в саду болтали дона Иветти и Жади, пока Лукас что-то обсуждал с отцом в кабинете, какие-то вопросы, связанные с бизнесом.
- Почему они ещё и дома тратят на это время? Неужели нельзя было решить все вопросы в офисе? – возмущалась дона Иветти, оглядываясь на освещенные окна первого этажа особняка, пока Жади что-то читала в телефоне. 
- Иветти, пришла смс от Латифы. Она не едет с нами в Ангру. Ее не отпускает муж, боится, что для беременной женщины это слишком утомительно и далеко.
- Как жаль! Мы прекрасно могли втроем провести там время! Ну ничего, Жади, мы с тобой отдохнем от тяжелых мыслей, позагораем на пляже, поплаваем и обдумаем, как решить твои проблемы, развеем все опасения.
- Надеюсь, что Азиз окажется лучшим мужем, чем Фарид.
- Жади, поверь мне: я разбираюсь в людях! Мне сразу понравился этот парень. Он порядочный человек, у него на лице это написано! Я увидела это в его глазах!
- Ох, Иветти! Люди порой оказываются такими притворщиками!
- Нет, ты просто не отошла от кошмарного брака Хадижи и этого... Фарида! Но можешь ли ты представить, чтобы Азиз кого-нибудь хлестал плетью? Или насильно снимал на телефон изуродованную из-за него же женщину? Пусть это и злодейка, враг твой и Хадижи, но разве можно так поступать с несчастной женщиной?
- Нет, Иветти, не жалей Зухру! Она это заслужила, принеся столько бед моей дочери!
- Хорошо, не будем говорить о Зухре. Мы обсуждаем Азиза. А я верю этому парню! У него честные глаза! У него изнутри идет свет, когда он смотрит на тебя, когда улыбается. Он излучает доброту! Я за Азиза!
- Скоро мы узнаем, так ли это. Но я не хочу, чтобы моей дочери снова пришлось страдать, - сомневалась и накручивала себя Жади.
Стоял ранний вечер, темнота совсем недавно опустилась на город, который тут же загорелся тысячами электрических огней. Но если поднять голову, то можно было увидеть и усыпанное звездами небо. 
- Смотри, Жади, какая сегодня Луна. Огромная! Давно такой не видела. Не полнолуние, а суперлуние. Так в новостях сказали. Красота!
- Да, Луна сегодня прекрасна, - ответила и грустно улыбнулась Жади. Порывом ветра взметнуло ее дорогую пеструю юбку, длинную, но расклешенную книзу. Поиграл ветер и с ее волосами, которые Жади не так давно подстригла, сделав модную стрижку, вовсе не короткую, волосы опускались ниже плеч.
- О, а вот и наши мужья! – сказала Иветти, увидев, как из дома вышли Леонидас Феррас и Лукас. Один из охранников тут же подогнал автомобиль, на котором Жади с мужем добирались в гости в родной дом Лукаса. – Дорогая, не изматывай себя переживаниями. Завтра мы обдумаем все моменты сватовства и свадьбы и просчитаем возможные опасности. Но это завтра!
Жади нежно обнялась с подругой и пошла к машине, где ее уже ждали Лукас и Пьетро, которого привела дона Далва, с трудом оторвав от игры с сыновьями Иветти. Сев в машину, Жади поцеловала сына в макушку и помахала рукой подруге, когда автомобиль тронулся.
Да, Иветти права: завтра они всё решат, - подумалось Жади. Она, и правда, накручивает себя!


41. Часть 34. Глава 41.  В Ангре и Фесе. Обручение Хадижи и Азиза.



Саид, собрав домочадцев, объявил, что праздник, на котором Азиз и Хадижа будут обручены и станут женихом и невестой, состоится уже на следующей неделе. До этого времени он успеет обсудить с отцом жениха все мелочи – денежные вопросы и золото для невесты.
- Готовьтесь. Праздник пройдет в нашем доме. Зулейка, пусть каждый отвечает за то же, что и во время подготовки к недавнему празднику. Но всё должно пройти скромно и только для самого узкого круга лиц.
Зулейка послушно кивнула, Фатима оживленно переглянулась с застенчиво потом отвернувшейся Хадижей, и только Рания незаметно пробормотала себе под нос о том, что нарушены все обычаи: не поймешь, помолвка это, обручение. Всё не так, как в Марокко. А как же традиции? Позволительно ли нарушать обычаи?
Потом, когда Саид уехал в офис, в гостиной во время чаепития, когда женщины собрались, чтобы обсудить, кто за что отвечает, Рания вдруг задалась вопросом: а купит ли Саид им новые платья к свадьбе Хадижи? И новое золото? Ведь семья готовится к важнейшему событию -  к свадьбе!
- Хм, Рания, у тебя нет хорошей одежды? У тебя мало золота? – насмешливо спросила Фатима.
- Да, золота у меня могло быть намного больше, не укради ты мои драгоценности из сейфа! – парировала третья жена.
- Что?! Вы опять о золоте? Рания, Саид запретил тебе произносить хоть слово о пропавшем золоте! – занервничала Зулейка.
- Конечно, твое-то золото на месте! Ты сможешь уехать в свой новый дом со спокойной душой! А я ограблена..., - задыхаясь от бессильной злости, ответила покрасневшая Рания.
- Хватит! Забудь о золоте!.. Так... Мы всё обсудили. Надеюсь, мы ничего не упустили, - озабоченно произнесла Зулейка, пресекая попытки Рании начать скандал.
Но Фатима уже не могла остановиться. Пока Рания зло пыхтела на своем краю дивана, фаворитка демонстративно заявила Хадиже:
- А мне не нужны новые наряды. Саид богат, конечно, но к чему такая расточительность? У меня есть почти новое платье, красивое, оно мне очень нравится, и в нем я буду присутствовать на помолвке Хадижи, а на свадьбу могу пойти в том кафтане, который был мне куплен Саидом перед возвращением из Марокко. У меня всё есть. И золотом не стану обвешиваться. Так... Несколько неброских драгоценностей, чтобы пусть мало, но со вкусом.
- А почему ты так решила? Если Саид согласится купить нам новые наряды к свадьбе Хадижи, ты же не останешься назло нам в стороне? – нахмурилась Зулейка, почувствовав, что Фатима своими речами желает задеть Ранию.
- Зулейка, если Саид захочет, пусть покупает. Но... Как мы можем выглядеть лучше и богаче невесты? Если Хадижа не собирается менять пять раз свадебные платья, обвешивать себя золотом, то и нам следует быть скромнее. Иначе это будет странно выглядеть: мы в драгоценностях и дорогих платьях, а Хадижа... В общем, нужно подстраиваться под ситуацию, а не под желания кого-то из нас...
Ранию она все же «укусила». Зулейка устала от их войны, ей хотелось закатить глаза и уйти. Но она не могла так поступить – ведь на ней, как на первой жене, лежит груз ответственности.
- В чем-то ты права, Фатима, - согласилась она. – Нам тоже стоит быть на свадьбе и на помолвке скромнее. А теперь у меня дела, а вы все занимайтесь своими, но не ссорьтесь. Сколько можно?!
Хадижа подхватила Фатиму под руку и повела к себе в комнату, где они собирались пересмотреть гору журналов для невест, чтобы помечтать о красивом модном свадебном платье, зная, что Саид в любом случае купит  Хадиже дорогой свадебный кафтан для соблюдения традиций исторической родины. Но было и ещё кое-что: девушки договорились выбрать в шкафу Хадижи вещи, в котором будущая невеста поучаствует в фотосессии. Должно быть несколько комплектов нарядов – от легкомысленных платьиц до деловых костюмов и современного вида джинсов-маечек. Этим они и занялись.
Рания, как бы невзначай остановившись под дверью дочери Саида, слышала лишь их восклицания: «Только не это! Отец не одобрит!», «Ах, было бы чудесно надеть эту юбку, но нет подходящей блузки, а те, что в шкафу, мне не нравятся», «Маме не понравится такой комплект», «Хадижа, фу, это ужасно, забудь, нет - выброси!», «О, а это платьице очень даже ничего!», «Избавься от этих шмоток. Не позорься!» и т.д.
Рании до дрожи хотелось поучаствовать в выборе нарядов, она же поняла: Хадижа готовит гардероб для фотосессии. Но кто ее позовет после того, как она накануне при всех уличала Хадижу, уверяя Саида, что фотографии в журнале  - это харам!
Оставалось надеяться на то, что Хадижа попросит ее совета в выборе свадебного золота или цветов для оформления свадебного букета невесты. Впрочем, Фатима может и здесь перехватить инициативу. Она же подбивает девчонку выглядеть скромнее: одно свадебное платье, значит, и набор золота будет один. И никаких многочисленных нитей жемчуга вокруг шеи невесты, ни многочисленных браслетов на запястьях, ни тем более - на щиколотках. И в ушах скромные серьги с бриллиантами, дорогие, но не броские, а не эффектные, как золото с многочисленными висюльками до плеч.
Но Рания не могла согласиться с такой скромностью. Как так? Если бы выходила замуж дочь Рании, а не Хадижа, всё было бы иначе. Ее дочь была бы самой красивой невестой в мире! Но Хадижа попала под влияние одалиски Фатимы. Кстати, каким же способом заставить мерзавку вернуть похищенное золото?! Жена Саида не могла спокойно спать, она засыпала и просыпалась только с этой мыслью.

...И пока в доме Саида его обитательницы пребывали в волнении из-за приближающейся помолвки, в Ангре дона Иветти и Жади вместе с малышами и двумя нянями устроились на песчаном пляже, давно уже им привычном, где они так часто загорали и купались, когда приезжали отдохнуть в этот райский уголок. 
Жади устроилась в шезлонге, спасаясь  от солнца с помощью широких полей соломенной шляпы. Как ни уговаривала ее Иветти зайти в море, она отказалась. И теперь, сидя в одиночестве, наблюдала, как в воде возле ее подруги резвятся дети, среди которых был и ее Пьетро.
Жади не могла перестать думать о помолвке Хадижи, вспоминая, как прошел праздник, а, по сути, смотрины, устроенные Саидом в своем доме. Только переступив порог особняка бывшего мужа, Жади поняла, почему Лукас нашел десяток причин, чтобы не ехать с ней в дом Саида Рашида.
Она живо вспомнила, как однажды, в порыве ненависти к мужу-тирану, препятствовавшему ее любви с Лукасом, тайно привела любовника в этот дом, провела его к себе в комнату при свидетелях, которые не могли и заподозрить подобного.
 Теперь Жади ужасалась и своему поступку, и отваге Лукаса, и тому, как ей пришла в голову такая безрассудная мысль! А если бы Лукаса разоблачили, что Саид сделал бы с ним? А с ней? Возможно, Лукас был бы убит, а униженный Саид отвез бы ее в Марокко, где предал бы казни. Сколько полагается ударов плетьми за измену и прелюбодеяние в собственном доме? Как внимательная и подозрительная Рания не поняла, что под черной паранджой не женщина, а мужчина? А сестра Рании, которую тоже принесло в их дом в то время? И Зорайдэ рисковала своей жизнью из-за нее!
А теперь Лукас не посмел появиться в доме, куда проник некогда как вор, вор чужой жены. И что было потом в ее комнате, Жади вспоминала то с восторгом женщины, отомстившей тирану, то осознавая, каким отчаянным был этот поступок. Если бы их разоблачили, Саид законно счел бы ее поведение преступным и, наверно, был бы прав. Лукас это понимает, поэтому не согласился пойти на праздник, куда его не особо и приглашали.
Пока одна из нянь вытирала полотенцами детей после купания в море, другая сходила в конец пляжа и принесла несколько кокосов с трубочками. Но и дона Иветти позвонила на сотовый Изадоры, которая была привезена в Ангру, чтобы заниматься кухней, и попросила принести на пляж ягоды.
И теперь все – и дети, и взрослые - сидели вокруг импровизированного столика и ели сочные ягоды жабутикабы , собранные прямо с дерева, беря с огромного блюда, куда Изадора высыпала их.
- Не хватает только мороженого! – заметила Иветти.
- Сказку! Хотим сказку, тетя Жади! – завопили Габриэл и Эдуардо. Пьетро тоже решил напомнить матери, что она обещала рассказать сказку, которую ей пересказала по телефону Хадижа -  ту, что она услышала от тети Назиры.
- Рассказывай, Жади, я тоже послушаю, - улыбнулась Иветти.
И тогда Жади, рассмеявшись в ответ, начала повествовать о дочери злого колдуна и его черных розах...


Марокко. Фес и Мекнес. Новости о помолвке Хадижи.


Нурия и лара Дуния не могли угодить нервничающему и потому разбушевавшемуся сиду Абдулу. В последнее время это было трудно сделать. Старику не нравилось всё: он был недоволен любой едой, каждым сказанным женщинами словом.
- Сид Абдул, телефон звонит! Мухамед хочет поговорить с вами! – заискивающе сказала лара Нурия, угодливо протягивая ему принесенный сотовый телефон старчески подрагивающей рукой.
- Убери его с моих глаз, Нурия! Мухамед звонит? Не желаю его слушать! Что ещё хотят сказать мне мои племянники? Саид... наглец! Он посмел сообщить, что через несколько дней устраивает помолвку Хадижи с тем доктором. С ТЕМ САМЫМ! – и старик погрозил скрюченным указательным пальцем.
- Ну, сид Абдул, это и хорошо: сам же говорил, что теперь, после переливания крови, дети Хадижи станут родными по крови этому доктору, - подначивала муженька несносная лара Дуния, которая крутилась тут же. И если Нурия искренно переживала за бывшего хозяина, а теперь волей рока и мужа, то Дунии доставляло несказанное удовольствие видеть, как злится Абдул.
Но ещё, узнав множество сплетен от Каримы, она исподволь подливала масла в огонь, сообщая то одну новость, то другую. Сейчас она тоже обдумывала, стоит ли и когда преподнести ему историю о том, что фото Хадижи скоро появятся на обложках бразильских журналов. Но потом она сузила глаза и, подумав, решила, что Абдул может сорвать такое событие, если узнает о нем заранее.
Сначала пусть выйдет журнал с фотографиями невесты и жениха, а потом она и подскажет муженьку, что на медине из рук в руки переходит журнал со статьей о дочери Саида.  Нет, Дуния прекрасно относилась к Хадиже, ей нравилась и Жади, и к Саиду она тоже благоволила всю жизнь, ещё с давних времен, когда была женой сида Али, но... Хадижа далеко, ей ничего плохого не будет от ее сплетен, а вот сида Абдула она проймет!
Старик же который день не мог успокоиться, узнав о скорой помолвке. И все никак не мог решить: звонить ему в Мекнес, чтобы «обрадовать» такой новостью сида Рахима, или подождать, когда помолвка состоится. Ведь в жизни бывает и так, что человек предполагает, а Аллах знает, как лучше, и делает по-своему! 
И пока сид Абдул ворчал, изводя лару Нурию жалобами и злобными речами в адрес бразильских племянников и их жен-одалисок, как и их детей, оторвавшихся от традиций, лара Дуния, как только смогла выбраться из риада на медину, тут же созвонилась с Каримой. Они договорились встретиться в одном замечательном женском кафе. Там и кофе с кардамоном было замечательным, и выпечка – такой нигде больше не встретить, и за столиком можно посидеть и поболтать.
У Каримы часто не было денег на такие развлечения, так как ее муж Ахмет с недавних пор строго контролировал семейные доходы и расходы, но тут уж лара Дуния проявляла благодушие и оплачивала расходы, потому что удовольствие от общения с подругой было для нее куда значительнее, чем деньги. 
Новость о грядущей помолвке Хадижи они обсуждали уже не раз. То лара Дуния пересказывала телефонные скандалы сида Абдула с племянниками, то Карима в свою очередь делилась тем, что Зорайдэ и сид Али переживают, как сложится у Хадижи судьба с новым мужем.
- Зорайдэ говорит, что сид Али рад: в этот раз Хадижа будет жить не в Марокко. Но если даже переедет к мужу в Сан-Паулу, так это все равно у Саида под боком! – сплетничала Карима.
- О, Аллах! После того, как Хадижа пожила с мужем и его родней в Мекнесе, что с ней там происходило, понять такое беспокойство можно. Теперь и Саид, и Жади будут интересоваться ее семейной жизнью и знать, всё ли у нее хорошо. Не то что в Мекнесе – всё скрывалось. Хадижа не жаловалась, а рассказать было некому.
- Это так, Дуния. Карима с тобой согласна! Ох, как я согласна! Но Зорайдэ верит, что парень окажется порядочным, добрым. На это надеется и Жади.
- Хм, знаю, почему Зорайдэ так в этом уверена: нагадала на кофейной гуще! Ведь точно – нагадала! – воскликнула Дуния, ухмыляясь. Но Карима отвела взгляд, пожимая плечами. – Да брось, Карима! Я-то знаю, помню из прошлой жизни в доме сида Али, когда сама была его женой, что лучше Зорайдэ никто не гадал на кофе! И мне она сколько раз в молодости гадала по кофейной гуще! Можешь от меня не скрывать!
- Я не скрываю, Дуния, не скрываю. Но знаешь,  сид Али вспомнил, что  бабушка жениха была подругой тети Саида и Мухамеда. Их тетя Сурия и та женщина дружили. Назира даже вспомнила ту женщину. И оказалось, что семья давно им знакома. О, Аллах! А теперь ее внук - и доктор, и человек хороший, - тараторила сплетница из дома сида Али.
- Главное – что Хадиже он понравился. Это понятно, он молодой, а говорят – и красивый. И я рада, что жених - не Имад! Саид смог настоять на своем! О, Аллах, как же это бесит сида Абдула! Как его это злит, как он нервничает! Готов съесть собственные бабуши, чтобы только переиначить будущее Хадижи, - расчувствовалась, злорадствуя, лара Дуния.
- Так у него ещё есть причина для беспокойства... Лейла скоро вернется, говорят – на днях. Слышала, как сид Али рассказывал Зорайдэ, что торговцы на рынке верблюдов обсуждали, что караван уже под Марракешем, скоро прибудет посыльный со списком того, в чем нуждаются их люди: чайники, мелочи разные, одежда, обувь. Сид Али хочет продать им одного верблюда, но придется везти животное в Марракеш.
- Ах, вот что! Так об этом Абдул договаривался с отцом Лейлы – чтобы помочь отвезти в караван верблюда, когда он поедет забирать дочь, - понимающе кивнула Дуния, подняв брови.
- Точно! Дуния, как думаешь, Лейла сошла с ума? Или это сплетни? – с горящими от любопытства глазами Карима протянула руку к блюду с выпечкой и схватила одно печенье. И тут же сделала большой глоток чая, даже не убрав из стакана веточку мяты.
- Люди любят поболтать. Кто там поймет. Привезут Лейлу Абдулу, мы и увидим. Такое не скроешь, если она умом тронулась, - успокоила любопытную подругу Дуния.
- Но как же: твой муж Абдул хотел ее замуж за Имада выдать. Но мог бы и за Фарида отдать, как хотела сама девчонка.
- Да, планировал, очень желал.... Но Имаду не нужна сумасшедшая жена! Придет на смотрины, поймет, что у нее с головой не в порядке, и откажется от такой невесты. А Фарид... Когда это Абдул шел на поводу у одалисок? Нет, Фариду он ее не отдаст! – и Дуния покачала у нее под носом пальцем, унизанным золотыми колечками.
Карима поддакнула и понимающе покачала головой.
Потом им принесли по второй чашке кофе и ещё по стакану мятного чаю. А лара Дуния не поскупилась и заказала новые порции понравившегося печенья.
- Ешь, Карима, такое в вашем доме точно не пекут. Я знаю, что ничего-то на кухне у сида Али не изменилось за время, как я перестала быть его женой! Не хватает Зорайдэ фантазии что-либо новое привнести, - самодовольно сделала вывод Дуния.
Но Кариме не хотелось вести злые речи о нынешней жене хозяина, и было интереснее поболтать о тех, кто в Бразилии.
- Ты знаешь, Дуния, что свадьба Хадижи пройдет скромно? Но также она и ее муж не прилетят в Марокко, чтобы отпраздновать свадьбу и с марокканскими родственниками. Это обидно, но Зорайдэ говорит, что так безопаснее. Мало ли что задумает Фарид! Ни молодожены не прилетят, ни детей Хадижа с собой не возьмет, даже если она и ее муж осмелятся не сразу, а через какое-то время прилететь в Фес.
- Так это понятно. Фарид детей может и забрать. Отобрать, выкрасть! Он не смирится, так и сид Абдул говорит. Старик даже не скрывает, что подбивает Фарида бороться за сыновей. Боюсь, Карима, что Абдул надумает ещё и помочь Фариду в этом! Вбил в голову, что дети Фарида должны вернуться в Марокко и жить с родным отцом. Как бы чего не вышло, если Хадижа с мужем окажутся в Марокко. Нет-нет, ни к чему так рисковать!
Женщины ещё долго болтали, тешась сплетнями и предположениями, а также обсуждая всех, кого могли вспомнить.
 


...В Рио Саид тоже задумался о детях Хадижи, зная, что настало время решить один очень важный вопрос. Джамиль все ещё по документам считался сыном Жади. Так она уверяла, правда, когда Жади это было выгодно. Хадижа ничего толком объяснить не могла. Документы были у матери. Как малышей лечили в клиниках – очень дорогих клиниках! – это отдельный разговор.
Но теперь, когда Хадижа готовилась к свадьбе, Саид решил, что стоит навести порядок в этом вопросе. Документы должны быть правильно оформлены, чтобы Азиз, если соберется усыновить Амрана и Джамиля, смог бы сделать это беспрепятственно.
А Жади – вот же легкомысленная женщина! Сколько можно крутить с документами? Саид понимал, что дело будет не простым.  Он не верил ни одному слову Жади. А настоящих документов и вовсе пока не видел. Из-за тех бумажек, которые Жади передала Хадиже в клинике, могли возникнуть большие неприятности, не занимайся пребыванием внуков в той больнице сам Саид.
Вот потому мужчина решил сначала поговорить с бывшей женой, но только по телефону, чтобы разговор был коротким и исключительно деловым. Он намеревался лишь озвучить проблему и договориться о встрече для передачи ею документов.
И каково же было его удивление, когда Жади не оказалось в Рио-де-Жанейро! Она вместе с доной Иветти и детьми отдыхала в Ангре. И это в то время, когда она так нужна дочери в Рио! Саид был поражен. То Жади чуть ли не впадала в истерику из-за возможности нового замужества Хадижи, то вдруг всё оставила и пребывает в Ангре.
 Об этом ему сообщила мимоходом Хадижа, когда он попросил передать ему все документы на детей, а также предупредить мать, что он должен обсудить с ней важный вопрос. Сначала они созвонятся, договорятся о встрече, чтобы Жади могла привезти те документы на Джамиля, которые у нее имеются.
- Но мама в Ангре. Она мне звонила утром, когда они с доной Иветти шли на пляж.
- Твоя мать не осталась в Рио, зная, что скоро твое обручение? – удивился Саид. – Она не приедет на твой праздник?
- Обязательно успеет вернуться, отец, мама мне обещала.
- Но она нужна мне уже сегодня! Где документы на твоего сына? Хадижа, это не шутка. У Джамиля должны быть настоящие документы, а не справка с арабской вязью, которая может ее изобличить как преступницу! О чем думает твоя мать? Фарид не догадывается, какой аргумент мог бы оказаться у него в руках, чтобы наказать твою мать и забрать твоего сына!
У Хадижи лицо стало испуганным.
- Мама говорила, что смогла уладить вопрос с документом на моего сына. У него есть настоящее бразильское свидетельство о рождении! Но я позвоню маме и спрошу. Отец... А разве мама не оформила нужные документы? Она же собиралась? Мама не могла мне солгать!
- Твоя мать только говорила об этом, не один раз, но мне она так и не смогла их предоставить. И если она и оформила свидетельство о рождении, то там значится, что Джамиль – ее сын и твой брат. Но необходимо переделать документ, чтобы ты, а не она была записана матерью Джамиля. И знаешь, дочка, если Фарид захочет устроить нам неприятности, стоит ему лишь подать заявление в суд на возврат сыновей, у твоей матери и у тебя из-за документов на Джамиля будут огромные неприятности. У тебя сорвется свадьба, а дети, скорее всего, окажутся в Марокко у отца. Ты ЭТОГО хочешь?
- Нет, нет! О, Аллах! Я сейчас же позвоню маме и всё ей объясню!
- Звони! Прямо сейчас звони, я хочу услышать ее ответ, - настаивал Саид. – И напомни, что дядя Абдул тоже может захотеть заняться твоими детьми в связи с твоим замужеством. А это уже серьезно! Если дядя Абдул объединится с Фаридом, то... Даже думать сейчас не хочу об этом! Поэтому документы должны быть оформлены как можно скорее! Чтобы нельзя было к ним прицепиться.
Хадижа позвонила и возбужденно пересказала матери всё то, о чем ей только что говорил отец. Жади была напугана ее словами.
- Дочка, документы в нашем с Лукасом  доме. Если бы ты могла приехать... Ах, нет, о чем это я? Конечно, я немедленно вернусь в Рио и сама привезу тебе папку с бумагами на оформление. Джамиль все ещё мой сын, потому что возникла какое-то недоразумение...
- Как?! Мама, но ты же уверяла, что всё уладила? Что теперь Джамиль – мой сын? Как же так? – запаниковала Хадижа.
- Дочка, я говорила так, чтобы ты не переживала. И в самом деле документы были почти готовы, но обнаружилась какая-то неувязка... Рано или поздно мы всё уладим. Я не думала, что ты так скоро соберешься снова замуж. Поэтому и не торопила события.
Саид слышал весь их разговор, так как по его просьбе дочь включила телефон на громкую связь. И он злился: ведь так и знал! Чувствовал, что Жади обманывает! Зачем? Ребенок вернулся к своей настоящей матери, почему бы и не решить вопрос с документами? Что за причина появилась, из-за которой у Жади что-то не получилось с оформлением? Но Жади есть Жади. Промолчала и предпочла лгать. Могла бы и к нему обратиться! Он не враг дочери, всё сделал бы для собственных внуков! А что же Лукас?
Как будто Жади подслушала его мысли, потому что она сказала дочери:
- Ты права, Хадижа, права, дочка! Вот и Лукас меня ругает из-за того, что у нас могут быть большие проблемы из-за той истории с появлением «моего  марокканского сына». А Лукас юрист, он знает, о чем говорит...
Саид поражался бывшей жене, какая легкомысленность! Если даже Лукас озаботился судьбой мальчонки, опасаясь возможного скандала, почему же Жади ничего не боится? Аллах! Саид нервно переплел на груди руки и возвел глаза к небу.
- Мамочка, скорее приезжай и привози документы! И не забудь, что у меня скоро обручение! Мы ждем тебя и тетю Латифу! И как бы мне хотелось увидеть на празднике лару Назиру!
Отключив телефон и сунув его в карман платья, Хадижа со вздохом посмотрела на отца:
- Ты же всё слышал? Мне так хочется пригласить и тетю Назиру на мой праздник! Она была бы рада побывать на моем обручении!
- Хорошо, Хадижа. Можешь позвать свою тетю, - рассеянно кивнул Саид, соглашаясь, но уже думая о том, как подойти к решению непростого дела с документами. И ещё он очень надеялся, что Азиз после свадьбы сам настоит на том, чтобы переписать детей Хадижи на себя. Это избавит молодую семью в будущем от притязаний Фарида. По крайней мере, здесь, в Бразилии закон будет на стороне молодых родителей. А вот свою историческую родину дети смогут увидеть очень не скоро.
То, как поведет себя Фарид, беспокоило Саида всё сильнее. Ранее он убедил себя, что достаточно надавил на парня, чтобы тот оставил и его дочь, и ее детей в покое, забыл о них. Но теперь до него стали доходить разговоры, которые ведет сид Абдул на медине о том, что племянник Саид поступил неправильно, лишив внуков настоящего отца, о том, что детей Хадижа обязана вернуть законному отцу, если решила выйти замуж за другого. 
Новости о крайнем возмущении дяди приходили всё чаще... Саид смог поговорить даже с ларой Дунией об этом и знал, что болтает Карима дома у сида Али. Разговаривал и с дядей Али... Тот тоже намекнул, что Фарид может забыть все обещания, ведь он уже нарушил однажды их договор. Всё это заставляло торопиться и со свадьбой, и с оформлением документов.
Но в этот раз Жади не подвела. К вечеру следующего дня она привезла папку с немногочисленными справками и прочими бумагами. Приехала на такси прямо к особняку Саида Рашида, вышла и ждала дочь у ажурной решетки. Саид не успел и не догадался заранее распорядиться пропустить Жади, открыть для нее ворота. Но и Жади не стремилась попасть внутрь. Даже с охраной не пыталась договориться.
Не то, что в тот раз, несколько лет назад: он оставил ее на дорожке перед воротами, когда жена-одалиска прилетела к Хадиже, узнав о болезни дочери. Саид все ещё помнил, как Жади стояла, вцепившись руками в чугунные прутья решетки, прижавшись к ним лицом. На ней было что-то зеленое, платок, костюм с длинной юбкой... Она тогда запомнилась ему такой.
А теперь Жади держалась уверенно и вовсе не рвалась на территорию особняка. И выглядела она иначе, очень по-бразильски: в облегающих джинсах, какой-то немыслимой светлой блузке, с модной сумочкой через плечо и ярко-желтой папкой в руках, которую она прижимала к себе. Волосы, ее чудесные волосы... О, Аллах! Жади сделала стрижку, модную, ту,  с которой ходит сегодня полгорода. Нет, она не стала стричься коротко, волосы лежали ниже плеч, но Жади осветлила часть волос.
В ушах ее блестели серьги, в разрезе блузки виден какой-то кулон. Но вовсе не тот, с зеленым камнем, ее магический амулет, в который она когда-то так верила. Ведь кулон с жадеитом был подарен ею Хадиже, а потом его обломки поделены между внуками-близнецами и стали их защитными амулетами, отделанные оправой и повешенные на кожаные шнурки. 
Саид смог рассмотреть все это благодаря экрану у себя на столе в рабочем кабинете. Давно догадался вывести на монитор изображение с видеокамеры на воротах. Качество видео было более чем отличным, Саид смог разглядеть даже кольцо на пальце Жади, даже цвет ее помады.
- Как же я любил эту женщину! – с чувством подумал Саид. – Я почти всю жизнь любил ее. И куда вдруг исчезло это чувство? Вдруг в одночасье поблекло, стерлось... Как говорит дядя Абдул, если в лампаду не подливать масло, она погаснет. Но у меня теперь новая лампада, за которой мне самому приходится следить. Это Фатима. Сколько можно было терзать себя любовью к Жади? Это становилось уже крайне унизительным для меня. Поэтому Аллах послал мне другую женщину, которая смогла проникнуть в мое сердце, заполнить там пустоту. Пусть Жади останется в моем прошлом, а Фатима – это мое настоящее и, надеюсь, будущее.
Он наблюдал на мониторе, как к воротам подбежала Хадижа, как будто десятилетняя девочка. Жади протянула ей яркую папку сквозь решетку, по жестам и мимике явно отказываясь войти. Мать и дочь о чем-то пошептались, и Жади поспешила к ожидавшему ее такси. Она оглянулась, когда торопливо шла к машине, но и потом махала рукой дочке, уже сидя в автомобиле, когда он тронулся с места. Хадижа тоже с чувством махала рукой в ответ, а потом, свернув папку вдвое, побрела к дому.
Саид выключил видеонаблюдение, подумав, что это упущение – отсутствие звука. Или он что-то не так включил? Или прибор сломан? Саид редко пользовался им, но решил, что пусть Зулейка вызовет мастера.
Услышав шаги дочери в коридоре, он сел за рабочий стол, приняв деловитый и занятой вид, чтобы без лишних слов забрать у Хадижи документы и сразу же заняться ими.


42. Часть 34. Глава 42. Обручение и фотосессия Хадижи и Азиза.


Жены Саида и в этот раз тщательно подготовили дом и сад к празднеству. Обручение решено было провести в просторном саду за особняком, где был установлен шатер от солнца, украшенный гирляндами цветов, поставлены ряды сидений для зрителей, которыми станут их немногочисленные гости. Но и дом тоже украсили к церемонии, если вдруг в назначенный день испортится погода, внезапно начнется дождь. 
В гостиной везде стояли букеты цветов, но не срезанных в саду, а заказанных в фирме, занимающейся оформлением торжеств. Все женщины семьи согласились не разорять цветники в саду. Пусть их прекрасные розы украшают аллеи, по которым будут гулять прибывающие на церемонию гости.
Утром праздничного дня Хадижа проснулась раньше обычного и, волнуясь, ждала, когда к ней заглянут Рания и Фатима. Они собирались сопровождать невесту в салон красоты, чтобы сделать прическу, заранее выбранную в журнале и оговоренную с мастером. Девушка должна была  претерпеть ещё много разных процедур, чтобы предстать красавицей перед женихом.
Зулейка, как обычно, обязана была проследить за последними приготовлениями перед приездом гостей. Впрочем, разве для первой жены важна прическа, если она никогда не снимает на праздниках платок? Хадижа с Ранией не могли такого припомнить, о Фатиме с ее проблемной памятью и говорить нечего. Поэтому они без сожаления оставили Зулейку заниматься домашними делами.
И пока они отсутствовали, жена Саида, предоставив заботу обо всех детях няням, металась по дому и из кухни в сад, стараясь ничего не упустить. Стол с вкусностями все-таки решено было поставить в гостиной. Впрочем, после церемонии обручения, которая пройдет быстро, гости вряд ли будут долго прогуливаться по саду, они потянутся к столам, которые ломятся от выпечки и напитков.
Сколько разного печенья было приготовлено на их кухне! Но и лара Латифа с мужем отправили машину со сладостями заранее, ещё до своего появления в особняке.
Уставшая к этому времени Зулейка решила попробовать знаменитые «рожки газели» Латифы. Взяв с блюда печенье, она откусила небольшой кусочек.  О, Аллах, эта выпечка оказалась выше всех похвал!
Откусывая и дальше по небольшому кусочку, смакуя, Зулейка с иронией подумала, смогли бы они с Латифой поладить, распорядись Судьба так, что она, Зулейка, стала бы женой Мухамеда? Нет, вряд ли Латифа смогла бы с ней подружиться. Вот сейчас был шанс стать подругами. Зулейке нравилась Латифа, почему бы и не сблизиться? Тем более что у бывшей жены брата Саида скоро родится ребенок. У женщин будет общая тема для общения.
А тогда, несколько лет назад... Латифа не приняла бы ее и поступила бы так же, как с Лейлой, потребовав у Мухамеда развод, едва узнав о появлении в семье второй жены, и добилась бы своего. Но, возможно, произошло бы всё иначе: они не стали бы открыто ссориться, но Латифа потихоньку постаралась бы выдавить соперницу. Зулейке пришлось бы не сладко. Латифа – не Рания, она умнее и хитрее, спокойнее и мудрее.
Но теперь Зулейка нисколько не жалела, что судьба не позволила свершиться ее браку с Мухамедом. Саид намного лучше брата! Даже внешне... Зулейка не могла забыть, как поразило ее увиденное однажды: тяжело ступающий тучный Мухамед с огромным животом и рядом – по-детски худенькая, хотя уже и родившая ребенка Лейла. Они совершенно не смотрелись супружеской парой, когда приехали к ним в гости.
Доедая «рожку газели»,  Зулейка с облегчением вздохнула, понимая, как ей повезло стать женой Саида. Красив, богат, умен... Его она полюбила, а вот смогла бы полюбить или хотя бы принять как мужчину Мухамеда?
...Хадижа с женами отца вернулась, наконец, домой. Пора было надевать праздничное платье. Едва войдя, невеста хвастливо покрутилась перед первой женой, демонстрируя красиво уложенные волосы. Зулейка ответила на вопрос девушки, как она выглядит:
- Замечательно! У тебя же длинные волосы, любую прическу можно сделать у опытного мастера. Ты прелестна! Машалла!
Довольная Хадижа вместе с Фатимой отправилась в свою комнату для переодевания. Правда, сначала вторая жена заглянула в комнату маленькой дочери, чтобы узнать, как Назрин провела без нее время. Фатима безумно любила свою девочку и беспокоилась за нее без всякого повода. 
Зулейка видела, как успокоенная молодая мать выпорхнула в коридор из детской дочери и отправилась к Хадиже. Но туда же решительно вошла и Рания, которую там вовсе не ждали. Зулейка понимала, что в комнате невесты вновь вспыхнут споры из-за праздничного наряда. Однако решила не вмешиваться. Хадижа хотела облечься в платье, которое выбрали они с Фатимой.  Саид же купил ей дорогое, но в марокканском стиле другое платье. Рания, льстиво нахваливая именно его, настаивала, что невеста должна смотреться традиционно.
Арбитром в их споре Зулейка быть не желала, у нее итак накопилась масса мелких, ещё невыполненных дел, но и она посоветовала бы девушке выбрать подарок отца. Красивый же кафтан!
 Но и Жади, мать невесты, и зловредная Фатима уговаривали Хадижу быть более современной. Даже Самира прислала невесте смску с советом, что выбор Хадижи - лучший. Значит, девчонки обменялись фотографиями,- догадалась Зулейка, узнав об этом. Однако в душе она знала, как поступит дочь мужа: как бы не сопротивлялась Хадижа, но к жениху выйдет в марокканском кафтане. А споры – из желания показать, что есть и собственное мнение, отличное от советов Рании.
Всё так и случилось.
Уже и прибывающие гости прогуливались в саду. Кто-то бродил по дорожкам, любуясь розами. Кто-то присел на сидения возле церемониального шатра. Были и те, кто уже дегустировал выпечку со стола в гостиной.
Неожиданностью для многих стало прибытие Мустафы с женой и ларой Назирой. Сестра Мухамеда и Саида явилась без страшно занятого мужа, но поручившего свою жену и дочку доне Ноэмии и Мустафе. Лара Назира переступила знакомый порог особняка брата впервые за долгие годы. Выглядела она величественно: привычный тюрбан прикрывал волосы, в дорогом праздничном кафтане, привезенном из Марокко, и, конечно же, обилие сверкавшего на солнце золота – в ушах, на шее, на запястьях и пальцах!
Жади, приехав чуть раньше нее с Пьетро и доной Иветти, тут же схватила на руки Ферюзу, хотя и ее собственный сын жался к ней, попав впервые в дом родной старшей сестры. Он с интересом осматривал огромный сад и величественный особняк Саида Рашида, отца старшей сестры.
 Потом с ним познакомился Амир, сын Зулейки, пообещав показать огромный камень у одной из дорожек, и увел мальчика. Прибыли на собственной машине Латифа и Керим, привезя ещё кое-что из выпечки в дополнение к уже отправленной ранее.
Последним на праздник добралось семейство Мухамеда: он сам с женой Муной и маленьким сыном, Амин с Эмми и их малышом, которого молодая мать почти тут же отдала в руки свекрови, а сама быстренько, пока никто ее не остановил, отправилась на поиски невесты, конечно же - в ее комнату.
Родители жениха, как и он сам, уже сидели в отдельном шатре вместе с Саидом. Туда же подошла и Зулейка, когда, наконец, освободилась от всех текущих дел.
В этот раз Жади не стала входить в знакомый дом и подниматься по почти родной лестнице, поняв на прошлом празднике, что теперь она здесь совсем чужая. В этом доме...
Наконец, когда гостей пригласили занять места перед шатром, началась церемония обручения... Жади критически осматривала платье, в котором вышла к гостям Хадижа. Теперь дочка стояла рядом с женихом, одетым в национальный костюм. То, что Хадижа предпочла марокканский кафтан современному длинному платью, подаренному ею, задело Жади, но потом она смирилась, понимая, что родственники Азиза не поняли бы такого демарша. Саид решил породниться с семьей, которая продолжала чтить, пусть без фанатизма, обычаи своего народа.
- Жади, но ты видишь, какой неописуемой красоты кафтан на Хадиже? – шепнула сестре на ухо Латифа, приблизившись к ней за спиной. – А какой цвет! И вышивка! Хорошо, что у твоей дочери не стрижка, а длинные волосы, позволившие сделать необычную прическу и украсить ее золотым ожерельем.
- Да, вижу. Латифа, моей дочери идет всё: и прическа, и наряд. Но мало золота.
Тут же не выдержала сидевшая рядом с Жади лара Назира. Едва увидев племянницу, она нахмурилась и поджала губы. Но после слов бывших невесток и она высказала свое мнение:
- Золота мало, ты права, Жади! Даже не мало, но его просто нет! Что это такое? Разве у Хадижи нет шкатулки с золотом? Не поверю! Или ее бывший муж не вернул ей шкатулку? Я о чем-то не знаю?
- Нет, лара Назира, золото Хадижи на месте, дело в другом.
- Интересно, какой должна быть причина, чтобы молодая женщина отказалась от украшений на собственном обручении?! – не могла успокоиться сестра Саида.
- Лара Назира, так решили, чтобы не смущать жениха. Он из весьма скромной семьи. Не знаю, о чем договорились Саид и жених, сколько золота будет куплено Хадиже перед свадьбой, сколько денег она получит в качестве будущего махра, но Хадижа решила не смущать его своим видом. И на свадьбе будет то же – никаких пяти смен свадебных платьев, никакой демонстрации подаренного золота, - поделилась с Назирой Латифа.
Даже не будучи матерью Хадижи, она знала о жизни девушки в данное время куда больше, чем Жади, так как именно к ней стекались все новости от Амина и его жен. Она же  общалась и с Зулейкой, организовывая праздничное угощение.
 А с Жади своими проблемами делилась только Хадижа, но и то – стараясь не тревожить мать неприятными проблемами. Девушка чувствовала себя неловко, думая, что обижает мать, оставив подаренное ею платье в шкафу. Оно понравилось и ей, было одобрено и Фатимой, но ослушаться отца Хадижа не посмела. А он велел забыть о других нарядах, кроме кафтана...
Латифа, наблюдая за Эмми, сына которой теперь держала на руках Назира, посетовала, что ее другая невестка вынуждена оставаться дома: приболела ее малышка Сурия.  Ее слова услышала дона Ноэмия и поспешила шепотом успокоить:
- Латифа, не думаю, что Сурия заболела. Во всяком случае, я видела, когда мы садились в такси, что Халиса, вернувшись в дом, замелькала в окне кондитерского цеха, а вовсе не поднялась наверх. Могу поспорить, что она и коляску с дочкой туда же поставила. У нее большой заказ на выпечку. Вот и причина остаться дома.
- Нет, Ноэмия, не может быть! Халиса никогда не пренебрегла бы семейными торжествами. Сурия немного простыла, это я знаю точно. Поэтому везти ее через весь город в машине мать не решилась, вот и осталась дома. Конечно, сидеть без дела моя невестка не может, поэтому занялась выпечкой, - возразила мать Амина.
- Латифа, ты знаешь о жизни семьи Амина с его слов. А я наблюдаю за его женами лично, вижу всё собственными глазами. Твои невестки постоянно грызутся. Возможно, Халиса решила немного отдохнуть от соперницы. Нет, я не спорю – у малышки есть и простуда, - пожала плечами дона Ноэмия.
И тут всем пришлось замолчать: началась церемония...
И Азиз, и Хадижа выглядели красивыми и счастливыми. Они обменялись кольцами. Потом жених сделал невесте ещё подарок: на золотой цепочке – кулон в виде бутона орхидеи. Зрительницы не смогли с расстояния рассмотреть, что собой представляет «цветок», из чего ювелир его сотворил, но после церемонии, когда Хадижа подойдет к ним, Назира и Жади, Ноэмия и Латифа решили непременно это выяснить. Но Эмми так восторженно ахнула, находясь ближе всех к героям торжества, что вещь явно была стоящей. Ведь все знали Эмми, ее любовь к украшениям!
Жади, расчувствовавшись, глядя на дочь и ее избранника сквозь слезы, вспомнила, как Зейн подарил ей на их свадьбе кольцо, не предусмотренное церемонией, не оговоренное им с Саидом. Кольцо, усыпанное жемчугом. Оно всё ещё лежит в ее «марокканской» шкатулке. Вот только Жади не могла вспомнить, когда она в последний раз носила его.
Теперь у Жади имелись драгоценности с бриллиантами, которые нравились Лукасу,  а этнические украшения не были приняты на тех приемах, где Жади бывала с мужем. Марокканские серьги и браслеты Жади позволяла себе, только когда навещала Латифу или бывала у доны Иветти, любительницы необычных украшений.
Жади нашла глазами подругу. Вот и теперь дона Иветти выглядела оригинально: платиновая блондинка соорудила замысловатую прическу, украсив ее заколкой с живым бутоном орхидеи. Если когда-то она любила броскую бижутерию с огромными деталями, то теперь могла позволить себе иметь те же ожерелья с гигантскими бусинами, но уже из драгоценных камней. Вот потому на ее шее сверкали на солнце ярко-зеленые прозрачные крупные бусы, которые по цвету подходили к лимонно-желтому платью с модными элементами отделки.
Иветти бурно радовалась событию, хрипло смеялась и хлопала в ладоши. Ее ногти были накрашены светло-зеленым лаком, а пальцы украшали перстни и колечки. На усыпанной рыжими веснушками груди болтался на витиеватой цепочке золотой медальон, внутри которого, как многим было известно, хранились фотографии ее мужа Леонидаса и сыновей-близнецов.
Жади повернулась к Латифе и обнаружила, с какой грустью в глазах сестра наблюдает за счастливой парой. Почувствовав ее взгляд, Латифа ответила:
- Я думаю о Самире. Она вроде бы замужем, но свадьбы не было. Разве это правильно?
- Латифа, не тоскуй так! Значит, Аллах решил, что так должно быть у твоей дочери. И, кстати, в том, что не было свадьбы, виновата не Самира, а дядя Абдул. Если бы твоей дочери не пришлось бежать из города, спасаясь от навязанного им жениха, если бы Лео не согласился ей помочь с помощью фиктивного на тот момент брака, кто знает, о чем теперь нам пришлось бы сожалеть и горевать. Дядя Абдул – причина превратностей в судьбе Самиры!
- Жади, тебе что-то известно? Ты произнесла слова «на тот момент» о фиктивном браке. Но мы знаем, что Самира не беременна. Это ложь, придуманная против происков сида Абдула.
- Нет, Латифа, я ничего не знаю. Даже о том, где сегодня Самира и Лео. Семье Феррасов об этом тоже неизвестно. Но как же хочется, чтобы Самира тоже побывала на этом празднике!
К их беседе прислушивалась лара Назира.
- Но как вы можете не знать, где Самира? Она переписывается с твоей дочерью, Жади. Они обсуждали, что лучше надеть на торжество: кафтан или то платье, что ты подарила. Мне Эмми рассказала, а она узнала от Хадижи.
- Но Самира при этом не раскрывает секрет, где она и Лео путешествуют. Я подозреваю, что они даже не в Бразилии. Мне так кажется, - высказалась Жади.
...Едва закончилось обручение, и всех пригласили отведать сладости и напитки, Назира всполошилась, вдруг обнаружив, что не видит рядом Ферюзы.
- Аллах! Где моя дочь? Ферюза! – запаниковала она. Но дона Ноэмия дернула женщину за длинный рукав ее кафтана.
- Смотри, Назира! – и кивнула в сторону, где стояли ее Мустафа, Мухамед и лара Муна с Абдульчиком на руках. Сначала Назире бросилось в глаза, что Мухамед застыл с выпученными глазами, сложив руки на огромном животе. Но, опустив глаза, Назира поняла причину этого: ее Ферюза обхватила ногу дяди через его джеллабу, чтобы удержаться на ножках, держа печенье в свободной ручке, но задрав голову к Абдульчику, вырывавшемуся из рук  Муны.
Картина рассмешила и умилила Назиру: брат не отогнал ее ребенка от себя, а когда к ним подошел Саид, Мустафа подхватил Ферюзу на руки, и Назира обнаружила, что старший из братьев внимательно всматривается  в личико девочки.  О, Аллах! Саид пытается найти в ребенке семейные черты, сходство с Рашидами.
До нее донеслось восклицание мужа доны Ноэмии:
- Это же тетя Сурия в детстве! Ее глаза, ее цвет волос и такие же кудряшки!
- Но ты не видел нашу тетю Сурию, - удивленно возразил Мустафе Саид.
- Я не видел, но Мухамед уверен, что так и есть! – проговорился мужчина, умилительно сюсюкая с ребенком.
Муна быстро отвернулась, поняв, как подставили ее мужа. Но Саид промолчал, продолжая внимательно всматриваться в личико девчушки. Назире оставалось только усмехаться в душе, ведь ее дочь была приемной, но пусть об этом никто не знает.
Потом Назире пришла в голову мысль, почему она все ещё не увидела на празднике бабушку Азиза. 
Она осмотрелась: возможно, старая женщина сидит в тени, чтобы не перегреться на солнце? Рядом с родителями жениха ее точно не было! А вот Зулейка теперь сидела возле кресла, в котором расположилась старенькая лара. Назире очень хотелось подойти и напомнить о себе, о тете Сурии, которой давно не стало. Вот только узнает ли лара Рафия в Назире ту маленькую девочку, которая приносила ей и тете чай, когда женщина приходила к ним в гости?
 О судьбе ее сына Вахида теперь известно, но где дочь лары Рафии Наима? Если с Вахидом Назира в детстве не общалась, то с Наимой даже дружила, пока ту не выдали замуж, причем – очень рано. Назира успела забыть за долгие годы почти всё, что когда-то могла помнить о подруге. В памяти остался лишь образ пухленькой девушки с пышными темными волосами и огромными карими  глазами.
Жади и Латифа, сидя рядом, увидели, как лара Назира подошла к старой женщине. Сначала сестра братьев Рашидов  заговорила с ней, потом женщины обнялись, ахая, восклицая что-то, чего нельзя было расслышать с такого расстояния. Зулейка уступила место, и Назира устроилась рядом с ларой Рафией, бабушкой Азиза. Между ними продолжилась беседа с бурными жестами и радостно-удивленной мимикой.
- Латифа, ты видишь, как братья Назиры смотрят на нее и лару Рафию? – вполголоса сказала Жади. – Кажется, они в шоке. Теперь им никуда не деться: вынуждены будут помириться с Назирой!
- Наверно, боятся, что Назира может сболтнуть лишнего. Начнет делиться с родственницей Азиза обидами на Саида и Мухамеда! О нас расскажет, что жены ее братьев развелись с ними и вышли замуж за других мужчин. Но и она сама стала женой бразильца. Понравится ли это семье жениха Хадижи, когда такие новости до них дойдут? – с беспокойством размышляла Латифа.
- Латифа, думаешь, бабушка будет в ужасе? Ты права. Только бы это не отразилось на моей дочери!
- Керим говорил, что мать Азиза не совсем марокканка. 
- Какая разница? Я желаю счастья Хадиже и Азизу, - ответила Жади.
- Но семья придерживается традиций. Правда, там не всё так, как мечтает дядя Абдул. Если сравнивать с семьей того же Имада, о котором мы столько наслышаны, то многое уже не понравилось бы сиду Абдулу.
- Латифа, я рада, что Саид не согласился с дядей Абдулом, а выбрал Хадиже мужчину, который ей понравился. Дядя Абдул ни за что не стал бы учитывать  мнение девушки.
- Жади, а когда свадьба? На церемонии об этом не сказали. А «через несколько месяцев» - это слишком расплывчато. Хотелось бы знать дату.
- Да, Латифа, мне говорили, что речь вообще идет о шести месяцах. Свадьба почти через полгода! Но за шесть месяцев многое может случиться. Зачем так долго ждать? Чтобы дать возможность Фариду собраться с силами и начать нападать на мою дочь, требуя вернуть детей?
- Тише, Жади, не нервничай. Думаю, Саид найдет способ ускорить свадьбу. Он расчетливый человек, знает, что делает. И полгода – это же совсем немного!.. Как жарко! Зайдем в гостиную, выпьем сока? Попробуешь «рожки газели»!
- Конечно! Латифа, ты же беременна, я забываю порой об этом. А где мой Пьетро? Смотри, дона Иветти уже общается с Фатимой и Ранией. Фатиме я доверяю, но Рания или донесет Саиду, услышав случайную оговорку, или извратит слова Иветти. И это обернется скандалом или другими неприятностями для меня или Хадижи.
- Жади, тогда подойди к ним, а я схожу за соком. Кстати, вот и Эмми! Она совсем забыла о сыне, что за девчонка! Не удивлюсь, если она совсем забыла о сыне. А лара Назира передала малыша доне Ноэмии, и теперь та сидит с ребенком на руках и не знает, как быть. Сейчас я поговорю с этой легкомысленной особой!
Они разошлись в разные стороны, и Жади намеревалась добраться до места, где расположились Фатима, Иветти и Рания, подошли и Муна, и Ноэмия с проснувшимся маленьким Мухамедом.
Но Хадижа остановила мать.
- Мама, взгляни, какое у меня обручальное кольцо! – дочка радостно повертела рукой у нее перед глазами, пошевелив пальцем с кольцом.
- Чудесное колечко! А что за кулон? Какой красивый! Это орхидея... Как мастерски выполнен цветок, каждый лепесток и то, что внутри бутона... Тонкая работа!
- Фатима сказала, что цветок из... о, Аллах, забыла, как называется этот материал!
- Не обязательно помнить название, главное – тебе нравится подарок жениха, - улыбнулась Жади. – И какой молодец Азиз!
- Пойду к Эмми. Боюсь, что она где-то спряталась и плачет. Амин отругал ее за то, что их сына передают из рук в руки,  но нянчить его должна Эмми, - сообщила Хадижа.
- Не ходи за ней, я видела, что Эмми шла в дом, наверно, ест выпечку в гостиной. Но тетя Латифа собралась устроить ей нагоняй. Амин прав. ... Хадижа, ты счастлива? Всё хорошо? – не удержалась Жади.
- Да, мама, я довольна тем, как меняется моя жизнь. Жених мне нравится, - откровенно ответила девушка, но затем покраснела.
- Я рада, Хадижа. Пусть в твою жизнь придет счастье, иншалла!
- Иншалла! Я тоже этого хочу! Почему сразу так не сложилось?
Хадижа упорхнула в сторону дома, в то время как Азиз что-то оживленно обсуждал в кругу мужчин. Жади не просто так нашла его глазами, хотелось понять, какая судьба ждет эту пару. О, Аллах, была бы рядом Зорайдэ, она попросила бы ее погадать на кофейной гуще. Сама же Жади гадать не умела, а теперь и боялась, страшась гаданием испортить судьбу дочери. Всё смешалось в ее голове из-за переживаний за дочь. Разве можно узнать замысел Аллаха, глядя на кофейную гущу?!
Жади задумалась, остановившись на полпути к месту, где обосновалась компания с Иветти. Хадижа сказала, что она счастлива... Азиз подарил обручальное кольцо ее дочери и кулон. Кольцо – вещь обычная, традиционная. Хотя... Она помнила, какое кольцо ей однажды подарил Саид, когда прилетел в Марокко, чтобы помириться с ней и снова стать ее мужем. Это было массивное украшение, усыпанное синими и красными мелкими камушками. Саид всегда старался быть оригинальным, его подарки были необычными, всегда запоминающимися.
Но тут же память подсказала Жади, как в пылу ссоры Саид упрекнул ее за сделанные им дары. И как она после его слов сорвала с пальцев и запястий кольца и браслеты, швыряя золото на пол, возвращая подаренное несостоявшемуся в тот раз мужу... Это произошло в вечер расставания, когда по требованию Рании был созван семейный совет.
...После нескольких часов празднества гости начали расходиться. Однако будущих молодоженов ждало ещё одно важное дело. Остались в саду особняка Саида Рашида только те, кто был посвящен в предприятие.
Поэтому сначала проводили гостей. Родители и бабушка Азиза отправились в отель на машинах Саида, Керим увез утомившуюся Латифу домой, семейство Мухамеда тоже отбыло в Сан-Криштован вместе с Мустафой и его женой, едва не насильно забрав не желавшую уезжать Назиру. Амин же не стал спорить с Эмми и увез с собой только сына, оставив Эмми в доме дяди, чтобы потом выпытать у нее, как пройдет фотосессия.
Дона Иветти, Жади, Эмми остались и ждали появления Хадижи и Азиза, чтобы приглашенный фотограф из известного журнала сделал несколько впечатляющих фотоснимков. Возможно, Азизу и Саиду всё это было не по душе. Но и Жади, и Фатима смогли уговорить Хадижу и ее отца, что такой способ будет лучшим, чтобы отвратить от девушки Фарида. А реакция незнакомых людей  после опубликования фотографий в журнале, который потом попадет – должен попасть! – в Фес и в Мекнес, не так важна для них, находящихся  в Бразилии.
Главное – избавиться от Фарида, заставить его отказаться от Хадижи. Показать, что у Хадижи всё хорошо, что для нее начинается новая жизнь, где Фариду совершенно нет места! Жади была удивлена тем, что ей не пришлось долго убеждать Саида, но, если честно, была уверена, что ей это не удастся. Но она могла объяснить это чудо только тем, что и ему хочется навсегда отрезать прошлое и больше никогда не вспоминать о тех ужасных событиях. 
Азиз уже знал о прошлом горьком семейном опыте будущей жены, о том, что соперница украла ее сына, что одного из близнецов удалось вывезти из Марокко ее матери, когда не удался побег... Он понял, что Фарид – серьезный противник, человек, который не пожелает отступать и выпускать из рук то, что считает своей собственностью. А отказ от сыновей – это же страшный удар по его самолюбию! Как сиду Саиду удалось добиться договоренности с ним?! Поэтому доктор Азиз и не возражал против того, чтобы в журнале появились фотографии счастливой Хадижи рядом с ним.
И вот уже слуги по указанию Фатимы вынесли кронштейн с одеждой из дома в сад и установили в закрытом шатре, где Хадижа будет переодеваться, меняя наряды. Фоном для снимков выбрали уголок сада, где возле беседки вились прелестные светлые розы, образуя арки и целые ковры из бутонов...
Туда же подтянули и сидения для женщин, которые собрались давать советы, не доверяя профессиональному фотографу и желая держать процесс под контролем.  Рания заняла самое близкое к «сцене» место. Подошли Зулейка и Саид. Жади, Эмми и дона Иветти присели на принесенные сидения.
Едва появился фотограф и высказал некоторые предложения, как начались споры. Если у Азиза не было большого выбора в одежде: или костюм, или марокканская джеллаба, легкие рубашки с брюками или джинсами, то у Хадижи восточные одеяния сменялись легкими бразильскими нарядами, отобранными по совету Фатимы и Жади. Дона Иветти тоже горячо советовала примерить пестрые легкие платьица из дорогих магазинов, которые шли девушке, успевшей распустить волосы, сломав сложную прическу.
Торжественного вида снимки Хадижи рядом с Азизом были сделаны самыми первыми. Потом Хадижа должна была изменить имидж, распустив волосы и уложив их волнами по плечам и спине.
Зулейка осуждающе качала головой, видя на Хадиже довольно короткую юбочку с блузкой почти без рукавов. Саид тоже хмурился, и тогда Рания, старавшаяся уловить его настроение, тут же принималась давать советы, возражать, возмущаться выбранной одеждой под презрительными взглядами Жади и Фатимы.
Фотограф не участвовал в спорах, он лишь давал указания и деловито предлагал, где и как встать, когда улыбнуться, как смотреть друг на друга. Наконец, когда няни привели на съемки Амрана и Джамиля, он велел Азизу и Хадиже взять детей на руки и встать рядом, прижавшись друг к другу плечами, широко улыбаясь в объектив.
Когда раздался щелчок фотоаппарата, Жади в этот момент взглянула на Саида: он смотрел на сцену с легким прищуром, переплетя на груди руки.
«Он думает о том же, что и я! Наверно, представляет лицо Фарида, когда тот увидит этот снимок!» - усмехнулась она. Пьетро подошел и сел с ней рядом. Она погладила кудрявую голову сынишки.
Следующая фотография должна была получиться особенно эффектной: порыв ветра взметнул волосы Хадижи, и она растерянно прищурилась, а Азиз отвел локон, попавший на его лицо, в сторону. Его взгляд... В нем было столько разных чувств... И фотограф не упустил этот момент! Снимок должен был получиться в чем-то даже интимным, говорящим о многом, о чувствах, которые теперь связывали Хадижу и этого мужчину. Фарид был явно забыт, выброшен из ее жизни «на помойку памяти».
 Жади не терпелось увидеть фотографии, прочесть небольшую статью в журнале, которая уже была написана нанятым журналистом по плану, предоставленному  самим Саидом. Но сильнее всего ей хотелось увидеть лицо Фарида, когда он возьмет в руки журнал и уткнется в фото счастливого лица ее дочери и нового мужчины Хадижи!
По ее подсказке на одном из снимков Хадижа должна была продемонстрировать обручальное кольцо, с улыбкой протягивая в сторону объектива алую розу, зажатую в руке, а на пальце блестит золотое колечко...



43. Часть 34. Глава 43. Мекнес и Рио. Новости о помолвке Хадижи.
2 недели спустя.



В загоне для ослов этим утром Фарид тщательно чистил животных. Собственно, он уже закончил, оставалось лишь убрать грязь под навесом. Он обогнул угол риада, чтобы узнать, во дворе ли ещё Зухра. Всё утро он слышал раздражавшее его мелодичное звяканье браслетов, которые ведьма носила на лодыжках. Фарид был уверен, что у Зухры это такой способ привлечь к себе ЕГО внимание. Но он терпел, вступив с ней в молчаливую игру, доказывая, что все ее попытки бесполезны. Она ему не нужна.
Теперь, когда Зухра скользила по дому тенью, облаченная с ног до головы в черное одеяние, он порой стал забывать, как она выглядит под ним. Черная ткань скрывала ее обгоревшее лицо и тело, отсутствие волос... Или волосы у нее уже отросли? Но он даже знать не хотел об этом. Однако живые хитрые глаза в прорези  никаба напоминали ему прежнюю Зухру, и тогда он забывал о ее уродстве, но помня о ее нынешнем положении в его доме.
И в этот раз он хотел всего лишь позвать ставшую служанкой Зухру, чтобы заставить вымести и тщательно отмыть загон,  выставив ослов во двор к клумбе-фонтану, представляя, как животные кинутся к свежей зелени, роняя фекалии на недавно чисто выметенные плитки двора. Злорадствовал, предвкушая, как Зухру перекосит от бессильной злости... Но она и слова против сказать не посмеет. А если не сдержится, то он ее от души отлупит, получая от этого несказанное удовольствие!
Но Зухры не было ни видно, ни слышно. Зато открылась дверь с медины, во двор вошел, медленно передвигая ноги, сид Рахим. Фарид сразу понял, что произошло что-то нехорошее. У старика был такой вид, что сомнений не оставалось.
- Дедушка, что случилось? – бросился к нему Фарид. – Ты же собирался встретиться с товарищами в кафе?
- Плохие новости, внук! – потряс старик свернутым в трубочку журналом, который Фарид не заметил сразу.
- Новости? Какие новости? – удивился парень. В последнее время все вести для их семьи приходили из Феса от сида Абдула. Тот воевал с бразильскими племянниками, пытаясь заставить одного из них выдать замуж Хадижу за своего протеже, а детей вернуть Фариду.
Фарид знал, что приятель деда защищал его отцовские права, но пока безрезультатно. Но, всей душой принимая позицию сида Абдула, он старался не вмешиваться, помня угрозы Саида Рашида и понимая, чем для него чревато нарушение договора, на который он согласился, загнанный в угол. Но как он теперь желал вернуть не только сыновей, но и Хадижу! Фарид чувствовал, что им не всё было высказано молодой одалиске, предательнице, изменнице, которая уже нашла себе другого мужчину и собралась замуж!
- Что у тебя в руках? Журнал?
- Да! Там и статья о нашей бывшей невестке, и фотографии – ее и будущего мужа. Но главное – там есть фото двух твоих сыновей, Фарид! – с горечью поведал старик.
- Как? Где? Мои внуки! Я их увижу! – принялась восклицать, появившись из дома,  взволнованная лара Джабира. Она вышла, чтобы узнать, что за новая беда пришла. Ведь у сида Рахима было такое лицо! А новости, оказалось, касались ее внуков!
Сид Рахим протянул журнал внуку, а сам побрел к двери дома. На кухне его ждал обед. Старик не успел в кафе даже перекусить, выпить мятного чаю, как доброжелатели поднесли ему журнал, бурно описывая увиденные фотографии и пересказывая прочитанное в статье.
- Мать, накорми дедушку, А журнал я тебе потом принесу, когда сам просмотрю, - глухо сказал Фарид ларе Джабире, которая шею тянула, чтобы хоть что-то увидеть на обложке.
Женщина ушла, чтобы накормить обедом  отца, а следом в дом быстро прошел и Фарид, бросился в гостиной в кресло, раскрыл журнал на замятой дедом странице, потому что на обложке ничего не было. Т.е. там не красовалась фотография Хадижи, было что-то другое, не осознанное Фаридом, которому страшно не терпелось увидеть ЕЕ снимки. 
И вот найдены нужные страницы. Была и статья, но прочесть ее Фарид решил позже. Сначала – рассмотреть фотографии. О, так вот какого мужчину нашла Хадижа! Или ей нашли? Конечно, это выбор не ее, а отца. Разве такая овечка осмелится высказать свое мнение? Он был бы очень удивлен, узнай, что Хадижа встретила этого типа и настояла на браке с ним. Но неужели она смогла так быстро забыть его? Фарид был уверен, что любим, был очень любим ещё недавно!
- Одалиска! Одалиска! – сжимал Фарид кулаки, испытывая то ли горечь разочарования, то ли непонятно откуда взявшуюся ревность.
Он был так взволнован, что не вспомнил, как сид Абдул возмущался желанием племянника выдать замуж Хадижу за доктора, который спас жизнь ее детям. Но подпись возле снимка как раз и напомнила об этом.
- Доктор Азиз, - прочел Фарид. – Вот чья кровь течет теперь в моих сыновьях!
Бросив журнал на столик возле дивана, он крепко сжал ладони.
- Мерзавец! Он украл у меня и детей, и Хадижу! Аллах! Ка мне добраться до них?!
Фарид тяжело дышал, задыхаясь от ненависти, бессильной злобы. К тому же, он видел, что парень рядом с Хадижей был красив. Ещё и образован, успешен, он же доктор. То, что дети были спасены благодаря этому человеку, Фариду думать не хотелось. Теперь перед ним была фотография вора, лишившего его двух сыновей, которых до этого украли Хадижа и ее мать. Они обманули его, вывезли мальчишек одного за другим из Марокко, сделав из него глупца, который ни о чем не подозревал! Ууууу!
Фариду хотелось схватить журнал, скомкать, порвать, нет - разодрать в клочья, но он сдержался, еле-еле, но сумел взять себя в руки. Завывая, он снова схватил журнал, просмотрел другие снимки и прочел статью. Вот как? Свадьбу планируют устроить через полгода?
- Значит, у меня есть почти шесть месяцев, чтобы придумать план, как вернуть изменницу и моих сыновей. Заманить ее с детьми в Марокко! Но как, если она уже просватана? И свадьба скоро... Приедет не одна, с мужем...
Но было бы ещё лучше, размечтался Фарид, чтобы и докторишка тоже попал  к нему в руки. Он убил бы его на глазах Хадижи, а ее посадил бы в «женскую комнату», а детей... Он попытался бы очистить их от крови чужака: заплатил бы в клинике и договорился с врачами, чтобы ЕГО кровь перелили детям. Он же отец!
Фарид не разбирался в медицине и тонкостях переливания крови, но был уверен, что кровь отца детям навредить не может. И если Амрану и Джамилю влили не его кровь, то только потому, что Саид запретил дочери обращаться к нему за помощью! Дети получат кровь отца и снова станут ему родными... Иначе он не сможет принять их, всегда будет помнить, чья кровь течет в них.
А это что за снимок? Парочка стоит, обнявшись, за ними – беседка, увитая розами, а на дальнем плане – горы, и видна та самая высокая гора, которую упоминают каждый раз, когда по телевизору рассказывают о Рио-де-Жанейро, с  христианским святым на самой вершине.
- Аллах! Какая бесстыдница! Юбка короткая... Здесь Хадижа не посмела бы так одеваться... Хотя... у нее, как вижу, стройные полненькие ножки. Почему я раньше не замечал в ней ее красоту? Зухра затмила мне мозги. Что на ней надето? Голые руки, я такую кофту содрал бы с одалиски и бросил в стойло – ослов обтирать.
Экзотический вид такой знакомой, привычной ему жены и завораживал Фарида, и бесил. Она выглядела теперь «не по его», но как же заманчиво!
Но потом в журнале на новом развороте оказалась большая красочная фотография с обручения Хадижи и Азиза. Засняли момент, когда жених дарил невесте кулон. Хадижа, в новом, очень дорогом кафтане, явно не из лавки с медины Мекнеса или Феса, улыбалась, глядя на подарок, а жених протягивал на пальцах обеих рук цепочку, на которой болталось украшение. Фарид заметил, что к этому моменту на пальце бывшей жены уже блестело обручальное кольцо.
- Он ей ещё и золото купит к свадьбе... И махр даст. Сколько? Сколько с него потребовал Саид Рашид? Сколько теперь стоит моя жена для второго мужа? – снова начал закипать уязвленный мужчина.
 Бывшая жена?! Ну, нет, если он захочет, то нарушит договор с Саидом Рашидом, и тогда Хадижа станет снова его женой. Фарид сумеет добиться, чтобы шейхи в мечетях признали развод с дочерью Саида Рашида недействительным. Хадижа - его жена, но двоемужница.
Но если не доводить дело до скандала, то... Пусть этот Азиз считается ее временным мужем, после свадьбы он обязан будет вернуть Хадижу Фариду! Ему вернуть, ему!
 Он не стал рассматривать другие снимки с праздника в доме отца Хадижи, снова перелистнул страницу, и вновь его глаза округлились от негодования: теперь перед ним была фотография, где ЕГО СЫНОВЕЙ держали на руках Хадижа и ее жених.
- О, Аллаааах! – завопил Фарид, швыряя журнал через всю гостиную. –Одалиска! Она отдала ЕМУ в руки моего сына! Что делать? Что я могу сделать? Что???
В гостиную вбежала лара Джабира, не понимая, что такое произошло, что сын так неистовствует. Торопливо вошел и сид Рахим. Он-то уже знал, чем вызван гнев внука, а всё из-за того, что Фарид увидел в журнале. Разве сам он не был уязвлен, когда рассматривал снимки из Бразилии?
- Негодяйка! Одалиска! Предательница! Обманщица! Хадижа и ему на никяхе будет говорить те же слова, что сказала мне!
- Но ты же дал ей развод, сынок..., - растерянно проговорила лара Джабира, подбирая с пола журнал, раскрывшийся во время броска через комнату на странице, где были оба внука Джабиры.  Только их она и увидела сначала, даже не обратив внимания, кто и как их держит.
- Мои мальчики! Здесь же оба моих внука! Наконец, я увидела и второго, увидела Джамиля! – умилилась она, едва поняв, что перед ней на странице фотография Амранчика и Джамиля.  – Аллах! Как подросли! Когда их сфотографировали? Журнал свежий, да? Значит, недавно. Милые, какие милые! И похожи, как два персика! Но кто же из них Амранчик? Они так похожи! Этот, который улыбается? Это улыбка Амрана... Или нет, Амрана, конечно, держит Хадижа... Он все равно должен быть ей роднее... Как их можно различать? Но Хадижа - мать, она-то отличает одного ребенка от другого.
Фарид выхватил журнал у матери и тоже впился глазами в снимок. И тоже не мог понять, который из детей Амран.
Никто не обратил внимания на Зухру, осторожно пробравшуюся в гостиную. Любопытство оказалось в ней сильнее страха перед Фаридом.  Теперь и она из-за спины лары Джабиры, которой Фарид вернул журнал, рассматривала  статью с фото.
- Мать, ты не видишь разве, кто держит моих детей? Почему Хадижа так со мной поступила? Она лишила меня, родного отца, сыновей, но сделала их детьми этого доктора! Как я могу спокойно смотреть на них? Мне хочется их всех убить! Если бы я мог через бумагу протянуть к ним руку с кривым ножом и перерезать каждому горло, а своих детей схватить и втянуть в наш дом...
- Не придумывай, Фарид! Аллааах! Какие глупости тебе в голову приходят, - сердито пробормотал сид Рахим. – Сказок в кино насмотрелся. Прав Абдул: телевизор - ящик шайтана! Думай, как отобрать у бывшей жены моих правнуков, а не фантазируй.
- Я придумаю! Такой план составлю, что Хадижа кровавыми слезами умоется! Вместе с этим доктором. Я соображу, как достать и его, и ее.
Лара Джабира молча рассматривала  другие фотоснимки. Увидела и соперника сына. Она ведь тоже не принимала факт, что Хадижа больше не ее невестка. Но теперь... Скоро у Хадижи свадьба. И будет девчонка принадлежать другому мужчине. Ничего не поделаешь!
Она разочарованно произнесла:
- Так вот он какой – будущий муж Хадижи. Думаете, с ним она будет счастлива? Он марокканец, одет в нашу традиционную одежду. Хотя бы не бразилец, как муж ее матери, как муж ее сестры. Но тогда почему сид Абдул недоволен? Фарид, прочти, что там написано? Много слов в статье, а я плохо читаю. И мелко, а я без очков.
Фарид прочел, от злости сжимая бумагу так, что позже отброшенный на столик журнал шлепнулся смятым комом.
- Не злись, сынок! Хадижа выходит замуж за врача, который уже вылечил один раз твоих сыновей, Фарид. Вот этим и успокой свое сердце: в будущем этот человек не раз окажет им помощь. А тебе сид Абдул найдет такую невесту, что ты забудешь Хадижу и ее семью. Жена и нарожает тебе других детей. А этих мальчиков мы больше никогда не увидим.
- Пусть Хадижа рожает ему ЕГО детей! А МОИХ пусть вернет МНЕ! – орал Фарид, размахивая руками. Не мог успокоиться. Но лара Джабира снова взяла в руки журнал, разгладила страницы, чтобы ещё раз рассмотреть внуков.
- Мы вырежем снимки детей и поставим в рамку, как фотографию. Зухра, принеси мне ножницы! – приказала она, даже не поворачивая головы в сторону служанки.
Та немедленно подчинилась, и вскоре мать Фарида аккуратно вырезала ту часть страницы, где были ее внуки, обрезав всё лишнее. Руки, которые держали малышей, она обещала зарисовать авторучкой.
- Или лепестками роз закрою, они высохнут и так и останутся перед бумажной фотографией в рамке за стеклом. Бумага помята, но я могу попытаться разгладить ее теплым утюгом... Зухра! Подбери обрезки и выброси!
Зухра подняла упавшие на пол части фотографии и с любопытством принялась рассматривать лицо Азиза, которого лара Джабира отрезала, как и Хадижу.
- А он красивый, - усмехнулась она.- Хадижа полюбит его.
- Что ты там рассматриваешь? –  презрительно спросил Фарид, обессиленно развалившись в кресле.
Зухра потеряла бдительность. Ей так захотелось подлить масла в огонь, подразнить подлого бывшего любовника, сделать ему больно, что она повторила:
- Хадижа здесь красавица, ее жених - тоже. Наверно, она в него влюблена без памяти, если так улыбается, жмется  к нему... Он марокканец? Но совсем не похож... Красив, очень красив!
Она так увлеклась, не сводя глаз с клочка фотографии, что не сразу поняла  опасность. А Фарид поднялся из кресла и мгновенно оказался возле нее. Выдрал из рук клочок бумаги, которым она упивалась, и принялся лупить несчастную изо всех сил.
Сид Рахим наблюдал за побоями молча, не вмешивался. Но лара Джабира замерла от неожиданности, а затем запричитала, испугавшись, что Фарид убьет Зухру.
- Мы снова останемся без работницы! Опомнись, сынок! – попыталась она оттащить его от брошенной им на пол женщины, которую он теперь яростно пинал, Зухра же громко визжала, змеей извиваясь на полу под его ногами.
 - Хватит! – наконец, оборвал это насилие сид Рахим. – Давай позвоним сиду Абдулу. Узнаем, что в Фесе об этом думают. Не поверю, что Абдул согласился на этот брак. Если только Саид пообещал вернуть нам внуков.
Тяжело дышавшего Фарида он оттянул от рыдающей жертвы,  повторяя: «Хватит!». Зухре же дед Рахим приказал подняться и скрыться с глаз. Зухра подчинилась, стараясь убраться как можно скорее.
Лара Джабира стояла у окна комнаты, прижимая к груди драгоценную вырезку с фотографией внуков, пребывая в ужасе от дикой сцены. Зухру ей не было жалко, но Фарид пугал. Чем закончится его бешенство? А виновата во всем Хадижа. Если раньше женщина винила во всем Зухру, то теперь все приступы ненависти и злобы сына бывали вызваны именно девчонкой из Бразилии. Сбежала с отцом в другую страну, живет так далеко от них, что ее и достать невозможно, но все ссоры из-за нее.
Возможно, привези ее семья Амрана и Джамиля в Мекнес, оставь их в семье Фарида, сын не стал бы так бушевать. Ему нашли бы новую жену, даже не одну, он успокоился бы и забыл Хадижу. А так – она как будто дразнит Фарида и не только его, но и всех – и бывшую свекровь, и сида Рахима. Разве не знала вредная девчонка, что номер журнала с такими фотографиями непременно дойдет до Мекнеса? Найдутся доброжелатели у сида Рахима и Фарида... Должна была предвидеть!
Но скорее всего – знала и специально устроила, чтобы снимки с ее праздника появились в журнале! А бесстыжая какая! Эти платья ее: то рукавов нет, то вырез глубокий, то колени видны? Позор какой, харам! А волосы так распустила, что ветер их болтает, бросает на лица тех, кто рядом стоит? Аллах! Куда ее отец смотрит? Как он ей позволил сделать такие фотографии? А жених? Или он у нее под пятой уже, ещё даже не женившись? Тогда уж не у нее, а у ее отца!
- Я разрушу ее брак! Хадижа не выйдет замуж за доктора! Этой свадьбы не бывать! – не мог успокоиться Фарид, остановившись у порога, так и не позволив деду увести себя из гостиной.
- Но ты помнишь, что Саид Рашид пообещал тебе, если нарушишь данное ему слово? – мрачно напомнил старик Рахим.
- Я помню, всё помню! И даже догадываюсь, почему такая спешка со свадьбой. Это из-за моего письма! Хадижа или показала его отцу, или он сам перехватил мое письмо.
- Но мой друг Абдул тоже торопился: нашел ей жениха - Имада, давил на племянников, чтобы сосватать Хадижу за него и решить вопрос с детьми. Он хотел вернуть детей тебе, Фарид!
- А Саид Рашид захотел всё сделать по-своему! – с ненавистью произнес парень. – Теперь моя очередь нанести удар! И я сделаю всё, чтобы Хадижа не стала женой доктора, вернулась ко мне и привезла в Мекнес наших детей. Моих, моих детей!
Он постучал кулаками по столику, а потом с перекошенным лицом вышел из гостиной, оставив испуганных его бешенством деда и мать. Фарид выскочил во дворик риада, заметался между «клумбой» и дверью на медину, не зная, куда пойти. Но понял, что не готов отправиться бродить по улицам города, где все знакомые будут смотреть на него, едва не показывая пальцами. Сколько соседей видели журнал? Не просто так дед вернулся в таком виде, что на нем лица не было!
Фарид постепенно остыл, начал думать, понял, что одному ему не справиться. Но кто мог бы ему помочь? А кто всегда помогал в темных делах в последние месяцы? Зухра! Напрасно он избил ее. А теперь хитростью, обманом, обещаниями – как угодно, но ему стоит уговорить ее помочь заманить Хадижу и ее мужа в Марокко. И чтобы они обязательно привезли с собой детей!
Фарид точно знал, как можно вернуть расположение Зухры. Ведьма все ещё его любила – он был в этом уверен. Сейчас она злится на него за то, что избита, за то, что относится к ней с отвращением, что сделал ее служанкой в доме. И все равно ее легко будет умаслить и вернуть.
- Придется много врать. Но Зухра не должна быть моим врагом. Лучше нее мне никто не сможет помочь.
Он оглянулся на клумбу, где среди разных растений темнели бутоны черных роз, такие же упрямые и неистребимые, как и их хозяйка.
Сломав несколько стеблей с раскрывшимися розами, Фарид решительно зашагал к лестнице, ведущей на галерею. Где могла прятаться Зухра после взбучки? Только у себя в комнате. Туда он и направился.
Но Зухры не оказалось на месте. Комната была пуста. Но и Фарид знал о другом ее убежище - там, на крыше. Поднялся по лестнице на крышу, держа жалкий букет за спиной, чтобы змея сразу не обрадовалась. Ему нравилось видеть страх в ее глазах. Наконец, наступило время, когда он смог сломать ведьму! Теперь не он робел перед ней, а она его боялась!
Расчет был верен: Зухра страшно испугалась при его появлении. Она не ожидала увидеть его здесь. Фарид ни разу при ней не поднимался на крышу. Вскочила с дивана, где рыдала так, что Фарид услышал ее всхлипывания ещё с лестницы. От страха несчастная не могла произнести ни слова, хотя Фарид знал: гадкие слова готовы сорваться у нее с языка. И раньше так и было бы.
Она молчала, но начала пятиться, обходя диван, который теперь оказался между ними. Но Фарид и не думал преследовать ее. Он просто вынул из-за спины руку с букетом и бросил его на диван.
- Я хочу мира. Если ты со мной, тогда садись на диван, кое-что обсудим. Не бойся, я не бить тебя пришел.
Из прорези никаба на него недоверчиво смотрели глаза Зухры. О, Аллах, какие же у нее красивые глаза! Какой бы не стала после пожара эта женщина, но глаза остались прежними. Если бы он не увидел ее тогда в комнате у зеркала без платка, без верхнего платья! Но забыть следы ужасных ожогов он не мог.  Но и не для этого он за ней пришел на крышу! Не любезничать, не любоваться ее глазами.
Зухра ему не верила. К тому же, Фарид стал таким вспыльчивым, гнев мог охватить его в любой момент, а Зухра понимала, что на крыше это ещё опаснее, чем в доме. Он же способен столкнуть ее вниз, прямо на каменные плитки двора! Нет, она не станет поддаваться на его речи...
Видя, что Зухра молчит и не двигается  с места, оставаясь за диваном, настороженно следит за ним, Фарид не стал настаивать. Он сказал коротко, но так, чтобы она поняла его и всё хорошо запомнила, подумала и приняла решение.
- Мне нужно, чтобы ты помогла мне сорвать свадьбу Хадижи,  придумала бы, как заманить ее с детьми в Мекнес, уничтожить ее мужа, а ее захватить и привезти в этот дом.
Зухра молча выслушала.
- Хм, можно иначе: я хотел бы обесчестить ее на глазах доктора,  чтобы заставить его отказаться от нее и разорвать брак. Пусть он бросит Хадижу, оставит мне моих детей, тогда я могу его и не убивать, но ее я закрою до конца жизни в «женскую комнату», которую уже завтра начну готовить к ее возвращению. Зухра, если ты сможешь придумать план, если поможешь его осуществить, то клянусь Аллахом, что снова женюсь на тебе. Какой бы ты ни стала, мне будет не важно, если ты исполнишь мое желание. Ты снова будешь моей женой, первой женой, а заточенная в комнате Хадижа станет второй. Потом я возьму в жены третью и четвертую. Это всё. Подумай!
Он ушел, оставив безмолвную Зухру на том же месте, где она застыла, слушая его условия.
- Не ожидала! – отмерла, наконец, потрясенная Зухра. Она вернулась на диван, опустившись на него и без сил откидываясь на подушечки. Потом она принялась хохотать – сначала тихо, боясь, что Фарид услышит и вернется, не так поняв ее смех. Но потом всё громче, задыхаясь, закрывая ладонью рот.
- Он решил меня обмануть! Наивный! Тот, кого обманули раз, винит обманщика. Но кто позволит снова себя обмануть – виноват будет сам! Неужели он думает, что я поверю ему? Хочет, чтобы я ему помогла? Даже женится на мне, если всё удастся? Неееет, не женится! Лгун! Лгун! Даже сказал, что ему не важно, что моей красоты больше не осталось! А сам мечтает о красоте Хадиже... Он не только хочет ей отомстить за всё... Нет, он станет наслаждаться ею, как трофеем,  женщиной, которую смог выдрать из рук другого.
Зухра смахнула с дивана принесенные Фаридом розы, больно уколов об острые шипы пальцы, но в отместку раздавила ногами бутоны. И это ее успокоило.
- Хорошо, я помогу тебе, Фарид! – продолжила она разговор сама с собой. – Но только не ради тебя и твоих лживых обещаний, не обольщайся. Но я хочу увидеть Хадижу поверженной, уничтоженной, лишенной счастливого будущего! Она же разлюбила Фарида и постаралась его забыть? Полюбила другого и надеется стать счастливой? Не выйдет! Но Фариду нужна ее красота, даже если он посадит ее под замок, лишив навечно свободы. А вот этого он не получит! Я изуродую ее! Отомщу и ей, и ему. Она потеряет милое личико, изменится до неузнаваемости! Фариду не достанется красавица,  нет! Пусть держит в «женской комнате» ещё одну уродину! Если я утратила красоту из-за Фарида, но и она, виновная во всех моих бедах, тоже ее лишится!
Зухра спустилась вниз, нашла в гостиной Фарида, сидевшего в любимом кресле рядом с дедом, развалившимся на диване. Замерев на пороге комнаты, Зухра дождалась, когда Фарид заметит ее, и кивнула. Он понял, что она согласна. Ведьма ушла, Фарид поднялся и отправился следом, видя, что сообщница вышла во двор риада. Значит, вот где им можно будет обсудить, что делать дальше.
- Ты не читал мне статью, - глухо сказала она, все ещё подозрительно держась от него на некотором удалении. – Но там сказано, где будет проходить свадьба? Если в Бразилии, что мы можем сделать? Но если они и в Марокко прилетят, чтобы отпраздновать с марокканскими родственниками, тогда можно надеяться, что найдется способ выманить Хадижу в Мекнес. Надо подумать, как. Хотя бы на медину заставит выйти. Какая тебе разница, где начать месть? Обесчестить ты можешь ее и на каком-нибудь старом складе, я же сниму на телефон все, что ты будешь с ней делать. Отправишь видео ее мужу. Но можно придумать и более хитрый план.
- Зухра, послушай, чего я хочу: мне нужно, чтобы мои дети оказались у меня в риаде, чтобы там же вынуждена была появиться Хадижа – прийти за детьми, этим ее и заманить. За ней должен явиться ее муж и увидеть, что я с ней сделаю у него на глазах, то, из-за чего он откажется от обесчещенной женщины. Поняла? Придумай, как доставить моих сыновей в этот риад. И тогда ты станешь моей первой женой.
- Почему я должна тебе верить? – сузила глаза в прорези ткани Зухра,  вновь забывшая об опасности.
- Хочешь, чтобы я при шейхе поклялся взять тебя в жены? – усмехнулся Фарид. – Ты можешь мне не верить, можешь верить, но если откажешься помогать, тебе же хуже будет. Я превращу твою жизнь в ад. Даже не стану выбрасывать тебя на улицу на верную голодную смерть,  кому ты нужна без красоты? Обещаю: ты будешь жить в моем доме и каждый день испытывать муки ада!
- Не угрожай мне, Фарид. Иначе нашлю на тебя порчу! Забыл, что я ведьма,  что моя тетка – известная шуафа?
- Думай, Зухра, думай! Даже колдовством, но верни мне Амрана и моего второго сына!
Чтобы снова не осыпать наглую Зухру ударами, Фарид поспешил убраться обратно в дом. Пока не стоит ее бить, иначе она не захочет помогать, ещё и поставит условие немедленно на ней жениться. Нет!
Фарид нашел для себя достойный повод уйти: разве они с дедом не собирались позвонить сиду Абдулу? Это они и обсуждали, когда появилась Зухра.
А в гостиной, как оказалось, дед уже беседовал с сидом Абдулом.
-...Как?! Ты не знаешь, что весь Мекнес листает злополучный журнал?! Стареешь, Абдул, сдаешь! Не ловишь мышей! Если в Мекнесе все знают о том, что  дочь Саида сосватана, скоро свадьба, то и вся медина Феса говорит об этом. Не слышал? Как так?
Как понял Фарид, старый приятель деда не подозревал о существовании скандального журнала. Он долго выспрашивал подробности у сида Рахима, и тот охотно отвечал, описывая увиденные фотографии, то, о чем было написано в статье. Потом дед осуждающе рассказал, какое впечатление на всю семью произвел вид Хадижи в бразильской одежде, это же просто харам!
- Найди журнал, Абдул, сам увидишь, убедишься, что я не преувеличиваю! А дети? Хадижа не только позволила чужаку перелить детям его кровь, но теперь он держит ее сына на руках. Там есть такой снимок!... Что?! Как же так? О, Аллах!
Старик выронил трубку старого телефонного аппарата и растерянно опустился на диван, глядя перед собой дикими глазами.
- Что? Дед, что такое? Ответь же! – тормошил старика Фарид, положив замолчавшую трубку на место. – Что тебе сказал твой приятель?
- Фарид, твои дети скоро перестанут быть твоими детьми не только из-за чужой крови, но и потому, что Саид Рашид принял решение, чтобы зять, муж Хадижи, усыновил Амрана и Джамиля как собственных детей. И Абдул не сомневается, что у племянника всё получится. Абдул в ярости!
- Но как это возможно? Напрасно я подписал те документы! Я даже не попытался вникнуть в их смысл, не осознавал, что я делаю! Не предвидел последствий!  Думал только о том, в какую западню меня загнал Саид Рашид!
- Да, внук, мы потерпели поражение. Это конец! Доживу ли я до других внуков, которых подарят тебе другие жены? Фарид, женись! Женись снова! Возьми двух, трёх, четырёх жен, даже из самых бедных семей, но здоровых и красивых, конечно. И в доме будут рабочие руки, и детей тебе нарожают быстро, одна за другой! Больше не нужно нам таких невест, как Хадижа – с богатыми отцами и из других стран, куда они могут сбежать и спрятаться.
- Дедушка, я уже думаю, как изменить ситуацию. Но завтра схожу в мечеть, чтобы посоветоваться с шейхом.
Они не догадывались, что Зухра, заинтересованная происходящим в гостиной, всё слышала. Когда поняла, что всё важное уже сказано, Зухра поднялась в свою комнату. Все, что с ней случилось за день, следовало обдумать. В ней снова ожил азарт.
Значит, муж Хадижи решил усыновить ее детей? Так Фариду и надо! Лично у нее цель совпадает с его целью только в том, чтобы Хадижа оказалась в их руках. Но если Фарид хочет и дальше играть с бразильской женой как кот с мышью,  то у Зухры планы иные. Хадижа сначала испытает ужасную боль, когда будет изувечена, а потом Зухра ее убьет. Впрочем, Хадижа сама покончит с собой, когда Зухра преподнесет ей стакан с ядом.
Зухра даже глаза закрыла и улыбнулась, с удовольствием представив, как корчится изувеченная Хадижа, страшная, с кровоточащими рубцами  на лице, с обугленной от раскаленного железного прута кожей... И тогда Зухра ставит перед ней стакан с питьем, тихо, на ухо, объясняя, что в нем налито. Хадижа выпьет, но умрет в страшных мучениях, ведь Зухра обманет ее, пообещав быструю и легкую смерть....
В комнате Зухра подошла к зеркалу, разбитому при Фариде во время недавней драки. Новое зеркало не появилось, Зухре приходилось пользоваться при необходимости большим осколком, в котором можно было рассмотреть лицо, голову, а если отойти дальше по комнате – то и всю себя с ног до головы.
Чтобы заставить голову работать, придумать план, о котором они с Фаридом говорили, Зухра стянула никаб. Теперь только глаза оставались прекрасными на безобразном лице. Волосы, ее чудесные волосы! Редкие островки отросших волос были разбросаны по обожженному черепу. Старые пряди, которым удалось сохраниться после пожара, она тоже обрезала.
- Хадижа и Фарид за всё мне заплатят! – мстительно и ожесточенно пообещала она своему отражению в зеркале.
Ночью Зухра спала тревожным сном и увидела кошмар. Кошмары стали часто ее мучить. Даже когда у нее не было сил, она засыпала как убитая, но к утру вскакивала от переживаемого во сне ужаса.  И вот опять!
...И в этот раз ей снился пожар. Снова старый риад в Марракеше и та хозяйственная комната, где в стене был вделан крюк, с которого свисала цепь... Вот только теперь на цепи сидела не она, а Хадижа! Девчонка так напугана, что закрывает лицо руками.  Но разгорается пламя, огонь медленно подползает к подстилке, на которой сидит пленная Хадижа. А Зухра стоит, нависая над ней, и смеется. Даже во сне Зухра чувствует необыкновенную радость!
 У нее в руке ключ, тот самый, которым закрывается звено цепи на ноге закованной Хадижи. Зухра вертит ключ ы пальцах, дразня жену Фарида, она во сне понимает, что они ОБЕ его жены, вот только она – первая, с чем Хадиже не согласна. Себя Зухра  видит прежней красавицей, ее волосы – густые, кудрявые, черные, как ночь, окутывают лицо, она чувствует их на голове, тяжелой волной они лежат на спине...
...А вот у Хадижи беда: огонь добрался до ее лица, кожа пузырится и сползает, падая обугленными ошметками куда-то вниз... Но почему-то сама Зухра совсем не чувствует жар от огня. Она злорадствует,  видя страдания Хадижи, поворачивается к ней спиной и уходит, бросив ключ в огонь, но так, чтобы  Хадиже было его не достать.
... Хадижа кричит, умоляет пощадить, снять с неё цепь.... Но Зухре нисколько не жаль ее. Однако Зухра оглядывается, уже добравшись до порога помещения, объятого пламенем. Она видит, как у Хадижи лопаются глаза... Один глаз выпадает из окровавленной глазницы и катится под ноги Зухре...
 Во сне Зухру так это пугает, что она выбегает из огня во двор риада и попадает в руки Фарида. И тот бьет ее, бьет за то, что она не вынесла из огня Хадижу! Бьет так сильно, что у Зухры начинает бешено колотиться сердце...
Было совсем темно, когда Зухра проснулась. Она лежала, приходя в себя, тяжело дыша, как после быстрого бега, думая, что бы означал сон? Раньше Зухра старалась истолковать сны, была уверена, что если снится что-то, то непременно  к добру или к худу. Но теперь ее преследовали кошмары. Впрочем... Каждый сон мог бы подтвердить то, что потом происходило с ней наяву в доме Фарида. Днем были иные кошмары наяву. 
Но Хадижу во сне так ясно она увидела впервые. Что судьба хотела сказать ей? От чего предостеречь? То место больше не существует, комната сгорела. Даже риад стал почти развалинами после ужасного пожара.  Хадижа... Да, она может оказаться посаженной на цепь в «женской комнате», но откуда взялся огонь, пожар, почему у девчонки выпал глаз? То, что даже во сне Фарид набрасывается на нее с кулаками, ее не удивляло – такое ей снилось часто. 
И тут до Зухры кое-что дошло: Фарид говорил о «женской комнате»,  о том, что намерен заранее ее подготовить, чтобы Хадижа оказалась там сразу же, как только попадет в их руки. Но где он намерен устроить эту самую комнату? Единственной «женской комнатой» для наказаний была та, в которой Зухра жила сейчас. Если Фарид вспомнит об этом, то куда же он переселит ее, Зухру? Если она для него теперь не только служанка, но и сообщница, может ли она потребовать вернуть ей свою прежнюю комнату?
И вот тогда Зухра поняла смысл странного сновидения:  ключ, выброшенный от кандалов, который мог освободить Хадижу, это как ключ от комнаты, которую Зухра скоро покинет, потому что ее там сменит Хадижа!
Довольная, что смогла и в этот раз разгадать сон, Зухра поудобнее улеглась под тонким одеялом и уснула уже спокойным сном без кошмаров. 


44. Часть 34. Глава 44. В доме сида Абдула. Скандал из-за браслета и шкатулки Лейлы.



Сид Абдул не мог прийти в себя: в Мекнесе семья Фарида читала статью в журнале и видела фотографии с обручения Хадижи! Обычно это ОН  передавал последние новости сиду Рахиму, но как же теперь получилось иначе?
- Дуния! Дуния, подойди! – едва положив трубку после разговора с приятелем, закричал и затопал ногами старик.
Лара Нурия стояла рядом с мужем, слышала весь телефонный разговор и догадалась, в чем дело. Но Дуния занималась делами у себя в комнате и прибежала только на крики сида Абдула.
- Что тебе, Абдул?! Чего кричишь, как будто злого перца наелся? – возмутилась она, прибежав и остановившись перед стариком. 
- Это ты – не женщина, а острый перец! Ни слова без поддевки! Аллах! Как я тебя терплю?!
- Та разведись! Верни меня сиду Али! Скажешь, наконец, зачем меня звал? – упирая руки в бока, грозно нахмурилась Дуния.
- Ах, ты, одалиска! Ещё и руки в бока!... Ладно, потом тебя накажу, а пока ответь: ты или Карима видели на медине журнал из Бразилии со статьей о Хадиже, где написано про нее и жениха, которого нашел Саид? 
Лара Нурия уставилась на вторую жену таким же обвиняющим и подозрительным взглядом, как и сид Абдул. Но Дунию подобными вещами было не пронять. Тем более что и для нее история  с журналом оказалась новостью.
- Нет, сид Абдул. А что за журнал? Может, Кариме позвонить? Если она не знает, то нет никакого журнала! Врут всё, сплетни придумали.
- Так позвони, немедленно звони Кариме! – сжал в кулаке четки старик и плюхнулся в кресло, до которого, наконец, добрался, прошаркав через половину комнаты.
Лара Дуния, бросив взгляд на домочадцев, достала сотовый и набрала номер подруги из дома сида Али.
- Карима? Сид Абдул интересуется журналом... Что? Откуда узнал? Ему из Мекнеса позвонили. Знаешь? Почему же ты мне не рассказала такую новость? А что в нем? Абдул пристал, знаем мы с тобой про какой-то журнал из Бразилии...
Она долго молча слушала болтовню Каримы, но не перебивала. Сплетница излагала новости во всех подробностях, а именно это и нужно было, чтобы рассказать сиду Абдулу. Пусть услышит и отстанет от нее.
Но чем дальше Карима повествовала, тем интереснее становилось ларе Дунии. Вот так новость! Саид все-таки сделал по-своему: Хадижа просватана за доктора, а, значит, Имад остался  с носом! Абдул тоже. И где же найти тот журнал, чтобы и статью прочитать, и фотографии посмотреть?
Карима призналась, что ей сид Али и Зорайдэ запретили болтать кому бы то ни было о журнале. А сами они давно знали, что в доме Саида Рашида готовится праздник, что Хадижа обручена с доктором, а свадьба – через полгода... И про статью, которая должна быть напечатана в журнале, Жади тоже рассказала.
 Но, пересказав сплетни, Карима пожелала услышать от Дунии, что происходит в доме сида Абдула. Дуния же обещала позвонить позже.
Сид Абдул изнемогал от желания услышать, что Карима рассказывает Дунии, он сидел, как на колючках, нервно перебирая зерна четок.
- Говори! – коротко приказал он второй жене, когда та с довольным видом положила сотовый в карман.
- Сид Абдул, журнал есть, но не в доме сида Али. Они его сами ищут. Хотели даже спросить у родителей Рании, нет ли у них этого журнала, ведь Рания могла им его прислать. Все-таки на фотографиях – семья Рании, и она сама тоже попала в кадры, и дети. Карима завтра к ним сходит.
- Завтра? Нет, Дуния, сегодня ТЫ туда сбегаешь и принесешь МНЕ журнал, чтобы я мог увидеть, до какого харама опустилась Хадижа, как мне поведал с возмущением Рахим. Хочу и на жениха взглянуть, которого ей выбрал мой племянник Саид. Мне сказали, что его дочь одета как одалиска!
- Аллах! Сид Абдул, а он не преувеличивает? Если это фотографии с обручения, что там может быть харамного? Я знаю, что Саид купил Хадиже дорогое платье, марокканское, как раз на праздник, очень красивый кафтан! Твой приятель хочет угодить внуку, вот и накручивает тебя. Это Фарид там бесится, потому что Хадижа скоро выходит замуж. Вот и напридумывали оба про нее гадости!
- Я желаю видеть журнал! – звонко хлопнул рукой по столику у кресла старик, так что Нурия невольно вздрогнула, а Дуния от неожиданности ойкнула и попятилась.
- Сходить – схожу, но я и без журнала всё уже знаю! – нагло заявила пожилая  одалиска и с удовольствием повторила всё, о чем ей сообщила Карима, смакуя разные мелочи. Нурия тут же заподозрила, а не добавила ли Дуния многое от себя? Нет, пусть уж лучше журнал ищет, пусть им в дом его принесет, они сами всё посмотрят!
- ...И я не понимаю, Абдул, - продолжала Дуния, - чем ты недоволен? Жених Хадижи из хорошей семьи, так ещё и из такой, которую ты когда-то хорошо знал: твоя сестра Сурия дружила с бабушкой доктора. Позвони Саиду, позвони Мухамеду, если не хочешь с Саидом разговаривать! Они подтвердят!
- Не нужны мне твои советы! Собирайся и иди в дом родителей Рании! Да не сплетничай там, ничего лишнего  не болтай ни им, ни в лавках на медине! – напутствовал старик злоязыкую жену. – Пусть Юнус тебя проводит!
- Я и сама дорогу знаю! – огрызнулась вредная женщина.
Но Юнусу было приказано идти за ларой Дунией, следить, чтобы всё было так, как сказал сид Абдул.
Сам же старик вновь встал, вернулся к месту, где стоял старый телефонный аппарат, поднял трубку и позвонил в Бразилию. Но не Саиду, а Мухамеду. Саида он ни видеть, ни слышать не желал, был зол на него, на его упрямство и непослушание.
Мухамед же относился к дяде почтительно, и старик с удовольствием чувствовал, что племянник, возраст которого подкатывал к полувеку, его боится. Он не раз слышал в его голосе страх. Отчего-то это трогало сида Абдула, успокаивающе действовало на его самолюбие. Так и должны оба племянника относиться к старшему в их роду мужчине.
 Аллах! Когда же Мухамед возьмет трубку?! Или из-за стола встать не может? Сид Абдул столько раз слышал от Мухамеда похвалы хозяйственной Муне, племянник не раз благодарил дядю, что нашел ему замечательную жену, которая так вкусно готовит, что сердце старика таяло от слов благодарности. Но все же сид Абдул понимал, что Мухамед очень любит поесть, а с такой хорошей хозяйкой любит бывать на кухне.
Наконец, трубку кто-то взял. Убедившись, что будет говорить именно с племянником, он сердито спросил:
- Мухамед! Расскажи-ка мне, что там за история с журналом?... Что? Как я узнал? Аллах! Голос у тебя, я слышу, виноватый, значит, ты понимаешь, что случилось плохое! Как ты мог позволить Саиду устроить съемки для журнала? Знаешь, что в Мекнесе происходит?
Старик долго обличал и обоих племянников, обвиняя их в потворстве хараму, и клял Саида за его упрямство и самоуправство в делах, которыми должен заниматься старший в роду, и обзывал Хадижу одалиской, а значит, тут же вспоминалась и ее мать, а после проклятий  в адрес Жади Абдул не мог не сказать и о Самире, о Латифе... Бедный Мухамед не успевал даже слово вставить, но и не хотел, боялся старика.
Но все-таки в конце разговора он робко спросил:
- Почему, дядя Абдул, вы против семьи, с которой когда-то дружила тетя Сурия? Бабушка жениха, лара Рафия хорошо помнит и тетю Сурию, и Назиру, и вас, дядя Абдул!
- Что? Рафия ещё жива? – удивился старик.
И тут он задумался: и верно – почему же он против, если Саид, пусть и против его воли, не советуясь с ним, но нашел подходящую семью для Хадижи. Что он мог иметь против семьи лары Рафии? Только то, что она уехала из Марокко в другую страну. Он с подозрением относился ко всем, кто переезжал в Бразилию, где со временем некоторые семьи начинают отступать от обычаев исторической родины, в их домах все слабее горит «лампада Аллаха».
Он, к удивлению Мухамеда, вдруг заявил, что подумает. Возможно, Мухамед прав: семья жениха хорошая, и если они решили принять к себе Хадижу, значит,  есть шанс, что они ее перевоспитают. Но сначала он должен увидеть, что за снимки в том журнале. Тогда уже и решит, как ему относиться к истории с обручением дочери Саида.
- Но детей Фарида вы должны вернуть в Марокко! – строго заявил он. - Сыновья Фарида – это правнуки моего друга Рахима! Дети должны жить с отцом! А Хадижа нарожает мужу других детей – его собственных! Саид неправильно решил, что муж Хадижи должен их усыновить. Так не должно случиться! Я - против. Мухамед, передай Саиду, чтобы он привез внуков в Мекнес. Иначе я сам прилечу за ними в Бразилию!
Бросив трубку, сид Абдул вернулся в кресло. Нурия, наблюдая за мужем, думала, что или кресло следует переставить к столику, где стоял стационарный телефон, или телефон перенести на другой столик! Пусть Юнус купит на рынке нужной длины телефонный шнур. А то бедному старику приходится то и дело вставать, чтобы сделать звонок.
- Слышишь, Нурия? – обратился к ней сид Абдул. – С Хадижей проблема, кажется, решена. Пусть женихом стал не Имад, как я надеялся, но с выбором Саида я, пожалуй, соглашусь. Ты помнишь Рафию? Ту, которая приходила в гости к нашей Сурии? Моя сестра долго  с ней дружила. Чуть ли не каждый день у Рафии бывала.
- Рафия? Та, что потом стала женой мастера, изготавливающего серебряные подносы? Его лавка на медине была недалеко от лавки мужа Сурии.
- Да! Я часто ходил мимо их лавки на нашу фабрику! На ту, другую, которую мы потом продали, когда Саид получил в наследство ковровую фабрику. Нам уже некогда стало заниматься выделкой кож и пошивом кожаных изделий, я занялся его фабрикой, потому что хотел помочь Саиду.
- Помню, сид Абдул, помню! Я всё помню! – радовалась старуха. – Лара Сурия была такой красавицей! И лара Рафия тоже. Но уж и сплетницы были обе! Но обе хозяйственные. Потому и Назира такой выросла. Ее же Сурия воспитывала...
- Не упоминай при мне имя этой одалиски! – замахал перед собой руками старик. – Мухамед намекнул, что и она была на празднике в доме Саида. Да что там у них происходит? Кажется, мои племянники помирились с Назирой? Аллах! Как же так?
Нурия ничего не могла сказать на этот счет и молча пожала плечами.
- Теперь, Нурия, о Хадиже я больше переживать не стану. А вот как забрать у нее детей? Дети ей не принадлежат. Они сыновья Фарида. Это его кровь!
- А что будет с Имадом? Он не начнет клясть вас на медине, что и эту невесту вы упустили?
- Эээ, Нурия! В Фесе столько девушек, которым пора выходить замуж, что невесту найдем – рано или поздно, - отмахнулся старик. – Принеси-ка мне чаю, Нурия. И что-нибудь поесть.
Нурия с радостью поспешила на кухню, чтобы выполнить его просьбу. А старик прислушался: во дворе риада, как ему показалось, послышались голоса. Неужели так быстро вернулась Дуния?
И точно: это была она. Юнус вошел следом за женой хозяина, чтобы услышать, что она расскажет про их поход по медине, и самому ответить на вопросы хозяина, если тот спросит.
- Вот, сид Абдул! – подошла лара Дуния к столику и шлепнула на него журнал. – Не пришлось идти к родителям Рании. Жена зеленщика подошла ко мне на медине и показала журнал. Пришлось мне его купить вместе с тремя пучками увядшей зелени.
- И где же зелень? – усмехнулся Абдул.
- Как – где? Юнус бросил ослам, пока шли по двору, едва зайдя в дверь с медины. Какие фотографии! Я уже все их просмотрела. Хадижа стала настоящей бразильянкой! Золота на ней почти совсем не увидела, кроме обручального кольца. А кафтан – о, Аллах, какой кафтан! Я про него только слышала, а теперь сама увидела. Сид Абдул, как прочтете журнал, так позвольте мне его отнести в дом сида Али. Они не смогли найти, чтобы тоже полистать. Я Кариме позвонила. Сказала, что теперь у вас имеется журнал, который они ищут...
- Аллах! Я ещё к журналу не прикоснулся, а она уже обещания раздает! Вот что! Я сам отнесу журнал сиду Али!
- Тогда я пойду с вами! – быстро заявила Дуния.
- Посмотрим, стоит ли мне тебя брать, - усмехнулся старик.
Но просмотр фотографий закончился не просто едкими комментариями старика, но и скандалом. Сид Абдул был вне себя от негодования. Он не мог понять, как Саид, лара Рафия, родители жениха могли разрешить будущим молодоженам сняться в таком виде на фото, которые увидит так много людей.
- Что это? Что? – тыкал он в очередной ужасный, на его взгляд, снимок. Голос его дрожал от гнева, брови взлетели над широко распахнутыми глазами. – Что за юбка у Хадижи? Почему одежда без рукавов?! И как  посмел парень прикоснуться к ней? Саид промолчал? Позволил? Харам! Их обоих ждет пламя ада! ... Ааааа! Вот и внуки Рахима! Так вот чья кровь течет в их жилах! Жених держит ребенка как своего собственного!
- Успокойся, Абдул! Тебя же удар хватит! – призывала лара Дуния. – Ты ещё одну нехорошую новость не узнал, но я тебе не скажу! Достаточно и того, что из-за журнала так нервничаешь. Узнаешь – так до утра не доживешь. А мне сейчас становиться вдовой ни к чему: скоро свадьба моего сына и Арибы. Меньше месяца осталось. Так что смирись: в Бразилии своя жизнь, Хадижа будет пристроена, детей тебе Саид не привезет, и не мечтай даже. Скоро у тебя начнутся другие проблемы, хм, хм...
К этому времени Юнус уже убрался из гостиной, так и не дождавшись расспросов от хозяина, потому и растолковать намеки лары Дунии не смог.
Дуния же, не переставая загадочно хмыкать, но ничего не объясняя, удалилась на кухню – выпить чая. Лара Нурия проводила ее настороженным взглядом, не зная, что и думать о ее странном заявлении. Там, на медине, наглая вторая жена явно услышала какую-то сплетню, которая касалась хозяина, их мужа. Почему не рассказала? Нурия решила, что позже выспросит у Дунии, что  это могло быть, а потом решит, чего стоит опасаться старику, а значит – чем она, Нурия, может помочь, как оградить от неприятностей.
Сид Абдул не заметил оговорку Дунии. Его мысли были только о том, что глаза видят харам в семье племянника, но сделать он ничего не может. И далеко это, в Бразилии, и никто слушать не пожелает, но это же неслыханно! И бесполезно вмешиваться: если сам Саид такое позволил, о чем тут говорить?!
Потрясая журналом, старик заявил, что непременно завтра же с самого утра отправится к сиду Али и покажет ему этот харам! Хочет услышать, что ответит его приятель. Столько лет в прошлом он заступался за Жади, но теперь и ее дочь превратилась в одалиску! А, может, Фарид как раз потому и относился к Хадиже жестоко, так как видел в ней одалиску? Девчонка посмела обмануть мужа – скрыть родившегося второго ребенка. Она участвовала в обмане, который устроила Жади, когда увезла чужого сына из Марокко, выдав за собственного... Нет веры Хадиже! Но знает ли обо всем жених? А его семья?
- Нурия, напомни мне завтра, только обязательно, чтобы я узнал у Мухамеда телефон лары Рафии. Я позвоню ей и поговорю. Хочу узнать, как всё было на празднике, что они думают о будущей невестке. Знают ли они правду? Как говорится, если ты молчишь, когда рядом совершается зло, ты тоже в нем участвуешь. Я открою им глаза на дочь Саида. Это моя обязанность. И скажу, что Хадижу они должны обязать вернуть детей законному отцу!
- Ох, сид Абдул, это же какой скандал будет! Ещё и свадьба сорвется! Аллах-Аллах!
- Нурия, не забудь мне напомнить, - приказал старик, прищуривая глаза и грозя ей пальцем. И пока она тяжело вздыхала, сид Абдул выронил на пол четки, и они упали под столик, откуда так просто их было не достать. Нурия тут же бросилась на помощь, встав на колени и запустив руку под столик, где с трудом нашарила четки. При этом Абдул сердито подгонял старуху.
Такими и застал их вернувшийся Юнус, чем-то взволнованный.
- Сид Абдул, мне тут новость сообщили, просили передать и вам: сегодня в Марракеш рано утром прибыл караван, с которым привезли Лейлу. Ее отец уже забрал ее и завтра доставит ее вам.
- И зачем мне одалиска? – удивился сид Абдул. – Чем я на этот раз могу помочь старому приятелю?
- Но отец Лейлы помнит, что пообещал: если его дочь не найдет в караване мужа, то он отдаст Лейлу вам в услужение. Вам и решать ее судьбу. Завтра ждите...
- Хм, но я намеревался сходить в дом сида Али! Зачем мне Лейла? Хотя... Посмотрим, правду ли люди говорят, что девчонка ума лишилась в пустыне. Если только пустые сплетни, то... Вот и невеста для Имада, а если он откажется...  Тогда сосватаю-ка я ее Фариду! А что? А если и он откажется на ней жениться, так пусть берут в семью как служанку. Мне в доме такая одалиска не нужна!
- Сид Абдул! Как же так: бывшую жену Мухамеда – в служанки бывшему зятю Саида? – удивилась Нурия. – Она же навсегда останется матерью сына вашего племянника! Разве так можно? Люди не поймут, сколько злословить на медине будут!
- Можно, Нурия, если будет нужно! Но ты права: злые языки такую новость не упустят, будут чесаться долгие годы. Нет, Лейлу нужно выдать замуж. Начну с Имада. Пусть разжигает в ней «лампаду Аллаха»! Думаю, после пустыни девчонка будет послушнее, чем до отъезда из Бразилии. Но и Фарида буду иметь в виду.
Лара Дуния, спустившись со второго этажа в гостиную, не спешила обнаружить себя. Она видела из окна комнаты, как слуга через двор прошел к воротам и переговорил там с кем-то, кто постучал в дверь. Потом Юнус поспешил в дом. Тогда Дуния и решила узнать, что за новость прихвостень Абдула спешит ему принести. Она спустилась по лестнице, затаилась за толстой занавеской, чтобы Абдул ее не дернул под горячую руку,  тогда и услышала уже известную ей новость про Лейлу. Она это и имела в виду, предвещая скорые неприятности мужу.
Но вот то, что старик, потрясенный видом образилившейся  Хадижи,  придумает выдать Лейлу замуж за бывшего мужа девчонки, ее поразило. Вот как? Абдул разозлился на Саида, на его дочь, а сам решил сгоряча наказать бразильских родственников, не подумав, чем такое решение может для всех обернуться! Надо же: Лейлу сосватать Фариду! Лейла и Фарид! Два врага племянников сида Абдула! Мухамед презирает Лейлу, а Саид ненавидит Фарида, но оба будут страшно задеты, когда родной дядя поженит этих двоих, бывшую жену и бывшего зятя. Ну, Абдул!
 Но новость какая! Нет, она станет первой, кто сообщит ее Кариме! Вот только как? У Дунии закончились деньги на сотовом, пополнить баланс она сможет только завтра. Значит, позвонить Кариме она может только с домашнего телефона. Придется ждать, когда сид Абдул пошлёпает спать...
Однако и поздно вечером ларе Дунии позвонить Кариме не удалось. Т.е. она выждала время, добралась до аппарата, набрала номер сотового Каримы, но та не отвечала. Значит, Ахмет, муж Каримы, увел ее сегодня ночевать домой, а при нем она не смеет болтать по телефону, если только не звонит Зорайдэ или сид Али.
Разочарованная Дуния вернулась к себе в комнату, но утром позвонила снова.  Карима спешила, ведь ей велено было сходить за журналом в дом родни лары Рании, говорить не могла. Но Дуния ее остановила: незачем туда ходить, потому что сиду Абдулу вчера раздобыли журнал, и старик готов сегодня отнести его сиду Али.
- Карима, он зол на Хадижу, как шайтан! Клял ее и ругался, сказал, что позвонит родителям жениха и расскажет, как Хадижа жила с бывшим мужем, что ребенка украла, про Жади, как та вывезла второго ребенка в Бразилию, всё-всё им донесет!
Карима охала и возмущалась у себя в телефоне.
А лара Дуния продолжала сообщать новости:
- Но это не всё. О, Аллах! Как говорится, стены нашего дома зашатались: сегодня Лейлу привезут к сиду Абдулу. Отец забрал ее из каравана и решил отдать в руки сида Абдула. А сид Абдул то ли Имаду хочет ее в жены спихнуть, но сомневается, поэтому начал подумывать о Фариде.
Карима не поверила, поэтому Дунии пришлось подтвердить:
- Да, говорю же тебе: старик так и сказал: сосватаю Лейлу Фариду! Карима, я своими ушами это слышала! Сочинять не стану! Думаю, он это со зла такое придумал: ему фотографии в журнале не понравились, хочет, наверно, досадить Саиду.
Карима сообразила, что с приездом Лейлы ей предстоит кое-что вернуть.
- Ох, Карима, шкатулка Лейлы, и, правда, у тебя. Так принеси сегодня же. Если Лейла и сошла с ума, так тем опаснее для нас: она только переступит порог риада, как тут же начнет кричать, где ее золото, где ее шкатулка. Так ты не медли, принеси ее скорее, и чтобы сид Абдул не узнал. А то я как вспомню, как Лейла украла тот браслет, над которым Абдул так дрожит, то думаю, что напрасно ты согласилась помочь этой неблагодарной. Она могла нас подвести: узнай Абдул про украденный браслет, так досталось бы и тебе за помощь воровке.
Лара Дуния так увлеклась разговором, что не слышала, как  у нее за спиной возник сид Абдул.
- Клади трубку, одалиска! – грозно потребовал он. Женщина от неожиданности подпрыгнула на месте.
- Что ещё случилось? Абдул, разве не ушел ты к сиду Али? – поворачиваясь к нему, спросила Дуния, соображая, что он мог услышать из сказанного ею.
- Не ушел, но собирался. Не ты ли вчера намеревалась пойти со мной в дом Али? Вот я и пришел за тобой. И что я услышал? Лейла украла ТОТ браслет? А шкатулка у Каримы!
- Абдул, ты не так понял! На месте твой браслет, -  попыталась выкрутиться лара Дуния, думая о том, как предупредить Кариму. Та сразу же отключилась, как только услышала в трубке голос дяди Абдула.
- Неет, Дуния, тебе меня не обмануть! Где браслет? Пусть мне его немедленно принесут! Все – вниз!– скомандовал он. - Юнус, где ты, Юнус!
И вот хозяин риада уже восседает в любимом кресле, рядом топчется лара Дуния, ругая себя за неосмотрительность: что ей стоило разговаривать с Каримой, стоя спиной к окну, чтобы обозревать всю большую гостиную? Тогда старик не застал бы ее врасплох, она увидела бы, спустись он с лестницы или войди со двора риада через всегда не закрытую дверь.
Но оказалось, что сид Абдул слышал всё, что не должен был услышать, и многое узнал. Теперь он требовал принести и положить перед ним браслет.
Нурия, тяжело хромая, стуча палкой, поднялась в его комнату и отыскала в ящике спрятанный по его же указанию браслет. Не проболтайся Дуния, так он и не узнал бы про историю с злополучным украшением.
Лара Нурия молча положила браслет на столик, развернув ткань, в которой он хранился. Сид Абдул сощурил глаза и долго рассматривал золото, желая убедиться, что браслет ТОТ САМЫЙ. Поверил...
- Ну, что? Доволен? Теперь можно унести? На месте твой браслет! – торжествующе усмехнулась лара Дуния.
- Дуния, не смей со мной таким тоном говорить, а то я попрошу Юнуса принести плетку и положить ее рядом с браслетом.
Женщина фыркнула, но замолчала. Но старик только начал разбираться в старой истории. 
- Где шкатулка с золотом Лейлы? – спросил он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
Лара Нурия и Дуния молчали, боясь переглянуться. Но старик напирал:
- Я услышал, Дуния, как ты сказала Кариме, что Лейла отдала золото ей на хранение. Просила, чтобы Карима принесла шкатулку и как можно скорее. Ну что же, стойте обе рядом со мной, подождем, когда ваша сообщница явится в мой до со свертком. Потом я и сида Али приглашу, чтобы обсудить ваши интриги. А когда Лейлу ее отец приведет ко мне, тогда и вам отвечать придется.
- Да что мы сделали? Абдул! Лейла боялась брать с собой  в пустыню золото, вот и попросила Кариму сохранить шкатулку в надежном месте! Думаю, она правильно сделала. Вот отдаст Лейлу отец к тебе в услужение, а ты выставишь девчонку на улицу, на что ей жить? А так – золото ей отдадут в целости и сохранности! – отвечала ему Дуния уверенным голосом, чтобы Абдул поверил в ее правоту.
- Ты, одалиска, решила, что в моем доме золото в сохранности не останется? – прищурил глаз сид Абдул. – Это почему?
Дуния ещё думала, что на это ответить, но ее невольно спасла первая жена. Лара Нурия не любила врать или не договаривать о чем-то хозяину. Она тут же бросилась рассказывать мужу, как в шкатулке обнаружили браслет, который украла из его комнаты одалиска Лейла, спрятала под украшениями в шкатулке, ничего не рассказав об этом доверчивой Кариме. А когда Зорайдэ увидела браслет и всё поняла, тогда женщины и решили вернуть его в ящик в комнате сида Абдула, как будто ничего и не было!
- Вернуть? Как это – ничего не было?! Произошло воровство! Но от тебя, Нурия, я не ожидал, что ты станешь покрывать воровку!
- Сид Абдул, я не..., - горестно запричитала Нурия, а Дунии так противно было смотреть на это, что она едва не плевалась, слушая и видя, как старуха унижается, пресмыкается перед деспотичным стариком-мужем.
- Ничего, Лейла получит то, что заслужила. Сошла она с ума в пустыне или нет, но будет наказана. Я расскажу ее отцу, какова его дочь. Вот потому я не желаю, чтобы эта одалиска, эта воровка оставалась в моем доме!
Юнусу сид Абдул приказал ничего не рассказывать Кариме, но как только она  постучит в дверь риада, сразу же провести в гостиную, сказав лишь, что там ее ждет Дуния. Лара Дуния возмутилась: это получается, что Кариме устроят ловушку! Но старик был непреклонен. Сидел в кресле и ждал, как паук, который таится в углу сплетенной им паутины в ожидании жертвы. Сотовый телефон у Дунии он отобрал, даже зная, что деньги на нем закончились.


45. Часть 34. Глава 45. Наказание Лейлы.



Однако Дуния уже не могла этого выдержать, поэтому начала скандалить, надеясь, что Карима, войдя с медины во двор риада, услышит ее громкий голос и заподозрит неладное. Сообразит ли подруга повернуть обратно?
Только и сид Абдул был хитер: велел Юнусу закрыть дверь на ключ, как только Карима окажется во дворе риада. Куда служанка из дома сида Али сможет тогда спрятать сверток со шкатулкой? Ей не избавиться от уличающего ее предмета!
Лара Дуния понимала, что скандал мог бы быть ужасным, если бы сид Али и Зорайдэ не знали ни о добром поступке наивной Каримы, пожелавшей помочь бедняжке Лейле, ни о найденном браслете, когда Зорайдэ предложила проверить, что из золота имеется  в шкатулке Лейлы. Это сид Абдул не помнил, что с ним случилось: как лишился памяти, когда случайно выпил отвар трав из Марокко, которыми шуафа и Зухра опаивали несчастную Фатиму... Абдул потому и не узнал вовремя историю про украденный браслет. Чего уж теперь вспоминать?
Но старик решил настоять на своем. Лара Дуния понимала его желание поскандалить: да, до Бразилии ему не дотянуться, что бы там ни происходило, но  в Марокко сид Абдул мог навести порядок. Кариму наказать было нельзя, подумала Дуния с облегчением, но Абдулу нужна шкатулка. А вот как он поступит с Лейлой? Девчонке несдобровать! И золото он отдаст ее отцу.
- ...А я-то эту шкатулку искал по всему дому! Думал – куда одалиска могла ее спрятать? Неужели снова перебирать горшки в комнате на верхнем этаже?! Дуния, я и у тебя спрашивал, но ты говорила, что ничего не знаешь. А самой было известно, что золото одалиски у Каримы! – бурчал сид Абдул, терпеливо дожидаясь появления Каримы, перебирая при этом бусины четок.
Потом – как была уверена лара Дуния – он вот так же будет выжидать, когда к нему в руки попадется  Лейла. И ничего-то Дуния не могла поделать, ничем помочь подруге не могла!
- ...В моем доме поселился порок! Обманщицы! Лицемерки! Одна хуже другой, так ещё и со стороны привечают обманщиц! Карима! Кариму сделали соучастницей обмана! Аллах! Что на это скажет мне сид Али? – не мог перестать возмущаться старик.
А лара Нурия заливалась слезами, стоя рядом с ним в покаянной позе.
- Ну, хватит, Абдул! Ты всё высказал, мы услышали, сколько можно? – снова не выдержала Дуния. Ей до ужаса стало жаль несчастную Нурию. - Чего ты добиваешься? Мне плевать на твои слова – бурчи, сколько хочешь, но Нурия может и умереть с горя! И она не виновата! Карима ошиблась, мы не сразу узнали  о пропавшем браслете от Зорайдэ с Каримой, и это я, Я, Я попросила Нурию вернуть браслет на место, - стуча себя кулаком в грудь, громко выговаривала ему лара Дуния. - Так что ты, Абдул, не вини лару Нурию!
Старик отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.
А время шло. Дуния  теперь стояла в стороне от кресла, где расположился муж, сложила на животе руки, то и дело поглядывая через окно во двор, не пришла ли Карима. Да где она так задержалась? Пора бы ей появиться!
Наконец, Карима прибежала. Юнус сопроводил ее в гостиную, и сплетница, увидев поникшую Нурию и сердито вздернувшую подбородок Дунию, сразу догадалась, что правда обнаружена. Не ее ли здесь так ждут? Попалась Дуния, и она тоже попалась!
Карима не могла придумать, как объяснить собственное появление в доме сида Абдула, а главное – что ей сказать про сверток в холщовой сумке, перекинутой через плечо, которую она крепко прижимала к себе.
- Заходи, Карима. И не прячь, что принесла! – велел скрипучим  вредным голосом старик. – Я уже знаю, что произошло. Хорошо, что принесла золото, которое сегодня же должно быть возвращено одалиске. Если отец согласится вернуть Лейлу в родной дом и самому дальше распоряжаться ее судьбой, то золото должно быть при ней. Оно принадлежит ей по закону, пусть отец решает, как им потом распорядиться.
Карима удивилась, что для нее все так спокойно обошлось, и выложила шкатулку на столик рядом с браслетом, при виде которого она вздрогнула и невольно посмотрела на Дунию. Но та пожала плечами, понимая, что скандал ещё впереди. Всем достанется, когда перед ним предстанет воровка Лейла.
- Останься, Карима. Я позвоню моему другу Али и скажу, что ты у нас задержишься.
- Ээээ, - только и произнесла Карима, решив не говорить, что Зорайдэ знает, для чего она отправилась в дом сида Абдула.
Нурия успела пару раз приказать служанкам принести сначала завтрак сиду Абдулу, потом и чай с выпечкой. Сами же женщины оставались голодными, понимая, что это такое наказание.
И вот, наконец, Юнус заглянул в гостиную и сообщил, что кто-то с медины  громко стучит в дверь, кулаками бьет, наверно, не замечая, что есть «бронзовая рука Фатимы», такой старинный «колокольчик», которым специально нужно было стучать о бронзовую же штуковину, чтобы не разбивать кулаки о дерево или железо двери.
Дуния с любопытством повернулась к окну, чтобы увидеть появление Лейлы и ее отца. Карима бросилась мимо нее и вытянула шею, прилипнув к окну. Только Нурия преданно оставалась возле сида Абдула, который тут же весь подтянулся и приготовился к противостоянию и долгому скандалу.
Дуния и Карима увидели, как старик-отец за волосы тащит через двор риада Лейлу, которую они сначала не узнали. И вот гости предстали в гостиной.  Дуния не могла вспомнить имени отца Лейлы, но когда Абдул назвал приятеля Махмудом, то сразу всплыла в голове история, которую ей однажды поведал старик – как он женил своего племянника на Лейле. Сид Рахим, его друг из Мекнеса, подсказал, что у его знакомого по имени Махмуд из селения, что расположено не так далеко от Мекнеса, есть дочь Лейла – именно такая, какую искал сид Абдул. Вот ее и сосватали Мухамеду, не подозревая, какой «дикий цветок» выбрали несчастному в жены.
- Махмуд! Ты сдержал слово – привез ко мне свою дочь? – начал сид Абдул. Но гость был не настроен отвечать на его полушутливый, но язвительный тон. Втащив девчонку за волосы и ворот одежды в гостиную, он грубо швырнул ее под ноги Дунии. Та отшатнулась от неожиданности, но добросердечная Карима тут же помогла Лейле подняться. Теперь несчастная стояла, опустив не только глаза в пол, но и склонив голову.
Карима и Дуния невольно принялись рассматривать ее, пытаясь понять, что с ее разумом. Сумасшедшая перед ними или как?
- Сид Абдул, отдаю тебе эту ненормальную, заявляю, что отказываюсь от нее. Не дочь она мне больше! Делай с ней, что хочешь. Ты обещал, что устроишь ее судьбу. Пусть будет служанкой. Или в «женскую комнату» закрой до конца дней... Но денег тебе не дам, чтобы так долго ее кормить, если посадишь под замок. 
- А что с ней? - хитро прищурил глаз сид Абдул. – Неужели правда – с ума сошла? В караване люди терпеливые, но если по пустыне пошли такие слухи, то это правда?
- Не знаю!!! – заорал старик. – Аллаааах! Мне такого про нее рассказали! Стыдно! Харам! Но я помню с детства ее фортеля, знаю, на что способна. Хитрая, притворщица... Думаю, она всех обманула. Дочь шайтана! Не захотела выйти замуж в караване, вот и прикинулась сумасшедшей.
- И это не всё, Махмуд. Не спеши уходить. Есть ещё кое-что, - вдруг решительно поднялся с кресла старик. -  Дочь твоя ещё и воровка. Я только сегодня узнал об этом, когда Карима, служанка из дома сида Али, принесла в мой дом шкатулку с золотом, принадлежащую твоей дочери. И вот что я выяснил: среди своих украшений она спрятала браслет, который украла в моем доме. Браслет очень дорогой и красивый, она его не раз видела и просила меня отдать его ей. Да что я тебе рассказываю, сам помнить должен, как твоя дочь пыталась меня шантажировать: готова была согласиться выйти замуж за жениха, что я ей выбрал, только если я отдам ей браслет. Я не согласился. Никто не смеет меня шантажировать, тем более – женщина. А Лейла украла браслет, спрятала его в шкатулке и передала с золотом на хранение Кариме, которая отнесла шкатулку в дом сида Али...
- Ах, ты....! – задохнулся сид Махмуд и замахнулся кулаком на сжавшуюся от страха девчонку. – Так ещё и воровкой оказалась?! Тебе надо руку отрубить, чтобы не смела больше красть, чтобы запомнила на всю жизнь!
- Да, Махмуд,  думаю, придется твою дочь сначала выпороть, а затем и руку отрубить, чтобы и ей, и всем другим, кто увидит, как мы Лейлу накажем, было неповадно воровать! А я-то, ещё не зная о краже, подумывал выдать ее замуж:   если не за Имада, так за Фарида сосватать! Но теперь она ни тому, ни другому не нужна будет. Имаду ни к чему одалиска,  которой за воровство руку отрубили, а Фариду даже такая служанка не понадобится: как она без руки сможет работать? 
Казалось, сид Абдул говорит ужасные слова совершенно серьезно.
Лейла, после того, как покинула караван и оказалась у отца в руках, не смела и дальше прикидываться сумасшедшей. Да он и не поверил бы! Но она опасалась, что отцу проще будет отправить ее в дом умалишенных, чем и дальше терпеть позор от такой дочери. То, что он многое узнал от сплетников о ее жизни среди бедуинов, она чувствовала по его поведению и отношению к ней. Вот потому Лейла предпочитала безмолвствовать, претерпевая и тычки, и даже побои, которыми награждал ее то и дело обозленный отец.
Если он не убил несчастную и не отправил в лечебницу, тому причиной были ее сестры, которых ещё следовало выдать замуж. А кто станет родниться  с семьей, в которой обнаружилась девушка, оказавшаяся в психлечебнице? Но если отправить ее к сиду Абдулу, то всегда можно будет сослаться на сплетни, которые расплодили о красивой девушке завистливые и злые языки.
Вот потому отец, награждая ее тумаками, не трогал лицо, чтобы не испортить красоту. Он надеялся, что уважаемый сид Абдул ухитрится найти девчонке хоть какого-то мужа. Но воровство?! Когда расстроенный отец услышал о краже браслета, то понял, что его последние надежды потерпели крах, и он набросился на Лейлу, желая ее придушить.
Сид Абдул подал Юнусу знак оттащить гостя от жертвы, женщинам велел выйти во двор риада, а сам заявил кипящему от злости родителю, что у него есть кое-какие соображения насчет Лейлы... И если Махмуд согласен, то тогда должен ему помочь, после чего может оставить Лейлу в риаде сида Абдула и забыть о дочери-одалиске навсегда!
Никто не смог услышать, о чем они договорились, потому что Юнусу было поручено вывести из дома во двор всех служанок, которые в тот момент занимались делами на кухне, и ждать решения хозяина во дворе риада вместе с женами сида Абдула и Лейлой.
- Лейла вполне в своем уме! – горячо шептала Карима ларе Дунии. – Она придурялась, чтобы не остаться в пустыне. Я бы тоже так сделала.
- Ох, Карима, мне тоже кажется, что все так, как ты говоришь. Она хитрая. Не захотела жить со старым мужем, но размечталась о молодом Фариде. Так размечталась, что поверила в обман сида Абдула. Наивности хватило, чтобы согласиться уехать из страны, где она могла хоть как-то себя защитить. А в Марокко за нее всё решают мужчины: отец, опекун Абдул... Муж, если он у нее появится...
- Дуния, видела, как у Лейлы блестнули глаза, когда она услышала, что сид Абдул хотел сосватать ее в жены Фариду? Я заметила! Она даже вздрогнула, меня не проведешь! Вот чего она и добивалась! Зачем ей муж из пустыни? Карима уверена, что так и есть! 
- Да, девчонка выдала себя, я тоже удивилась, когда она на мгновение подняла глаза на Абдула. Вот оно что! Только старик не упустит случая ее наказать. Ее будут пороть, вот увидишь, Карима. Наказана она будет жестоко. Дождался сид Абдул своего часа!
- О, Аллах! Пороть?
- Конечно. А для чего Абдул нас на улицу выгнал? И всех служанок? Чтобы свидетели были. Может быть, и руку отрубят... Так с ворами поступали много веков подряд, раньше всегда так наказывали. Но и сейчас кое-где такое практикуется. Ворам руку отрубали. Сначала одну кисть, а если ещё попадался – и вторую тоже.
- И все равно воровство не заканчивалось...
- Молчи, Карима, молчи! Вон они, уже идут!
Лейла тихо стояла отдельно ото всех. Скорее даже не она отдалилась, а от нее женщины оттеснились, чтобы «не замараться» о совершившую страшный харам. Ее рассматривали, перешептывались, гадая, что хозяин с ней сделает, как поступит.
 Лейла и сама не знала, что ее ждет. Если бы не открылась правда о краже браслета, теперь она нежилась бы в одной из комнат риада, ожидая своей участи, чем занялся бы сид Абдул. Любое его решение было лучше, чем пребывание в караване!
Но все оказалось намного хуже.  Как бы ей не пришлось жалеть, что не нашла в пустыне среди песков красавца-бедуина! Один там все-таки был ничего так.... Мог бы ей понравиться, если бы не мечты вернуться к благам цивилизации, даже таким жалким, как в риаде у дяди Абдула, даже в отсутствии телевизора!
- Аллах! Что они задумали, - задрожав, со страхом прошептала она, видя, что из дома вышли не только сид Абдул и ее отец, но и слуга Юнус, который нес столько всего, что был тяжело нагружен. Он вынес связку веревок, большой кривой нож, при виде которого Лейла содрогнулась в страшном предчувствии, а также жесткий «пуфик», на который он когда-то вставал ногами, чтобы достать с гвоздя в гостиной знаменитую плетку дяди Абдула.... А вот и сама плеть – уже в руках старика!
Поставив на плиты двора «пуфик», положив на него огромный кривой нож, Юнус взглянул на сида Абдула. Тот кивнул, и тогда слуга быстро схватил Лейлу и ловко связал ей руки перед собой, накрутив в несколько оборотов веревку вокруг запястий. Он использовал и ещё веревки, и Лейла поняла, что ее сейчас начнут пороть! А потом она испугалась ещё сильнее, когда догадалась, для чего могут быть нужны пуфик и нож. Неужели отец позволит отрубить ей руку? Браслет нашелся, он у дяди Абдула. За что лишать ее руки?! 
Сид Абдул протянул плетку сиду Мухамеду, велев Юнусу крепко держать девчонку.  Выпороть преступницу должен был отец. Сид Абдул же решил объяснить, за что наказывают Лейлу: она совершила много харама в Бразилии, но не ужилась в караване, не нашла себе мужа, введя в заблуждение бедуинов, потому что теперь всем понятно, что она вовсе не сошла с ума! Но ей не найти мужа, потому что в караване ее сочли порченой, сумасшедшей, доказывать обратное ни отец, ни сид Али, которому теперь передал сид Махмуд опеку над Лейлой, не станут. А пока первое наказание – это порка, двадцать ударов плетью. За воровство она будет наказана отдельно.
Ещё не просвистела над Лейлой плеть для первого удара, а она уже закричала страшно и безысходно, понимая, что не выдержать ей двадцать ударов плетью. А ещё ей отрубят руку!
Поэтому оставалось лишь кричать, пусть и зная, что на помощь ей никто не придет. И она кричала! На ее спину теперь сыпались удары, но она извивалась, как бешеная кобра. Сид Махмуд хлестал ее по спине без всякой жалости под одобрительные возгласы и кивание сида Абдула.
Притихшая толпа из служанок, Карима и лара Дуния наблюдали за наказанием. Нож и старое деревянное сидение Дуния и Карима игнорировали, уже обсудив, но не поверив, что кто-то решится в наше время отрубить воровке руку. Это уже слишком! В Марокко давно нет такого наказания. Это нарушение закона, тоже станет преступлением, если Лейле отрубят руку. 
Но сид Абдул достал из кармана браслет и потрясал им в сторону  наказываемой, чтобы та помнила и понимала, за что ее наказывают и что ее ещё ожидает.
А Лейла уже не только кричала и извивалась змеей, но и пыталась вырваться изо всех сил, даже не обращая внимания на сыплющиеся удары. Ноги ее не были связаны, и потому ей удавалось пинать Юнуса, когда она в очередной раз пыталась вырваться, но он не ослаблял хватку. Верный слуга хорошо делал любое дело, если приказывал сид Абдул.
На платье Лейлы выступили кровавые полосы, и женщины зашептались, обсуждая, что джеллаба достаточно плотная, под ней тоже есть одежда, а рубцы кровоточат. У девчонки на спине не останется живого места!
Наконец, после двадцатого удара Лейла была брошена на плиты двора. Она упала и лежала, не двигаясь, не веря, что всё закончилось. Но всё ли?
Сид Абдул вдруг стал кричать, где Нурия. Почему она так долго не появляется?!
И вот лара Нурия, с трудом ковыляя, вышла, неся в руках тяжелую шкатулку, которую Лейла сразу узнала. Ее золото! Но что отец и сид Абдул хотят сделать с ее золотом?!
Не поднимаясь с плит двора, она залилась слезами, понимая, что бессильна, ей не отобрать шкатулку, хотя это ее махр по закону!
Нурия поднесла свою ношу мужу, как он и велел. А старик, видя, что у Нурии дрожат руки, приказал Дунии забрать шкатулку, после чего  сам откинул крышку. Дуния, не понимая, что Абдул намерен сделать, с любопытством заглянула внутрь, но и Карима тут же вытянула шею из-за ее спины. Абдулу это не понравилось.
- Харам! – прошипел он и вдруг перевернул шкатулку, почти выдрав ее из рук Дунии. Украшения золотым дождем просыпались на каменные плитки, прямо в грязь и пыль давно не метеного двора. Золото жалобно звякало, ударяясь о камни. Лейле, без сил лежащей здесь же, казалось, что она вот-вот уже по-настоящему сойдет с ума, и не только от ужаса перед предстоящей и неотвратимой казнью, когда ее лишат ее прекрасной руки по самое запястье, или по локоть? Или даже до самого плеча?! Но и от вида ее любимого золота, смешиваемого с пылью и грязью, она лишится разума!
 Она закричала изо всех сил, не помня себя, даже громче, чем когда ее пороли.
- Аааааа! Моё золото, моё! Аааааа!
- Одалиска! Надо было рот тряпками заткнуть, чтобы не вопила так! Соберет всю медину, потом объясняй людям, что это было! Аллах! – ворчливо проговорил сид Абдул, но страшно довольный тем, что одалиска сполна получила свое первое наказание.
Теперь предстояло казнить за воровство. И старик переглянулся с сидом Махмудом. Тот не передумал, стоял молча.
Юнус поставил перед лицом Лейлы то, что она приняла за пуфик. Потом, зажав под мышкой огромный нож, попытался поднять рыдающую Лейлу за веревку. Но девчонка не давала это сделать, она снова и снова падала, обвисала на его руках, пока Юнус не ударил ее и не перехватил так, что связанные руки Лейлы легли на низенькую деревянную подставку. Лейла рыдала во весь голос и  ни на что больше сил у нее не оставалось. Она поняла, что Юнус сильнее, сопротивляться невозможно. От страха у нее потемнело в глазах.
Абдул бросил на землю браслет, из-за которого Лейлу  подвергали жестокому наказанию.
- Смотри, смотри, воровка,  - тыкал он пальцем в него, остроносыми бабушами подталкивая украшение в пыли, чтобы оно попало на глаза несчастной. Сам же старик при этом перебирал бусины четок, внимательно следя за каждым движением Лейлы, впитывая ее ужас и страдания.
- Ты должна почувствовать вину. Понять, почему тебя так наказывают, - бубнил он.
В толпе женщины недоумевали, неужели отрубят обе руки?! Разве так можно? Если рубить, то за первое воровство можно только одну кисть, так было принято веками! Но сид Абдул решил лишить воровку обеих рук? Или они чего-то не знают? Или Лейла украла ещё что-то? Воровала не один раз?
Кто-то сожалел, что у Лейлы такие красивые пальцы, созданные для колечек, для золота и драгоценностей... И теперь их отрубят...
Лейла, слыша жалостливые речи зрительниц, завыла от ужаса, снова начала кричать. Убрала руки с деревянного пуфика и попыталась вскочить, но вновь была брошена Юнусом на плаху. 
Когда хозяин кивнул, слуга больно наступил ей на руки тяжелым сапогом, но Лейла начала орать изо всех сил.
Тогда Абдул поинтересовался, острый ли нож у Юнуса, успел ли он его наточить? И потребовал, чтобы слуга провел лезвием по рукам Лейлы, отметив то место, где пройдет линия удара...
Когда Юнус наклонился, чтобы исполнить волю сида Абдула, лара Дуния не выдержала.
- Хватит, Абдул, прекрати! Что это такое?! Ну, ладно, выпорол девчонку, заслужила – нечего было воровать браслет. Но руки отрубить? Да ты с ума сошел! Пойду – полицию позову сейчас же!
И женщина направилась к двери на медину. Однако тут же обнаружилось, что дверь заперта на ключ. А ключ – то ли у Юнуса, то ли у сида Абдула.
- Молодец, Абдул! – язвительно сказала она. - Там, за дверью, собралось много народа. Что бы ты ни говорил им завтра, они расскажут на медине, что к тебе отцы приводят своих непослушных дочерей на съедение джиннам, что у тебя в доме поселились джинны, а ты не можешь с ними справиться, что у тебя пропала барака из дома... Потому джинны и хозяйничают! И скоро под дверью выстроится очередь из несчастных, которых приволокут строгие отцы.
Она прислонилась головой к двери, потом наклонилась и приложила ухо к замочной скважине, чтобы послушать шум с медины. И хотя вопли Лейлы многое заглушали, но Дуния рассказала вот что:
- Ааа, уже говорят, уже обсуждают! Думают, что джинны едят молодую одалиску, которую на глазах соседей заволок в твой дом, как жертвенного барашка, твой приятель. Ещё решат, Абдул, что ты приказываешь похищать молодых девушек, чтобы приносить их в жертву джинам – на съедение. Иначе джинны сожрут тебя!
- Молчи, Дуния, не вмешивайся, - совершенно спокойно поговорил сид Абдул и кивнул Юнусу. Тот резко провел по запястьям Лейлы, и она, до этого без сил стонавшая, снова завизжала так, будто джинн откусил ей руку. На месте пореза показалась тонкая полоска крови. Теперь Лейла поняла, что наступает самый страшный момент...
Сид Абдул снова дал знак Юнусу, и тот резко занес кривой нож над жертвой, так что сталь лезвия сверкнула на солнце, а толпа в ужасе закричала... Карима зажала рот ладонью... Ещё один кивок сида Абдула, и нож опустится на руки несчастной, и тогда ее кисти откатятся в пыли прямо к украденному ею браслету... Юнус, держа высоко над головой нож, следил за сидом Абдулом, ожидая последнюю команду...
 

PS. Тот, кто шокирован концовкой 45 главы и желает узнать о дальнейшей судьбе Лейлы, чтобы не ждать следующих глав, оставаясь в неприятном  неведении, пожалуйста, загляните в синопсис, всё станет известно.

А ещё у меня на нетбуке теперь западает буква К, поэтому возможны пропуски буквы в словах. Прошу прощения.