Жизнь его песней звучала в народе

                Память
                Жизнь его песней звучала в народе
 
Всевышний щедро одарил его разными талантами. Но в конце шестидесятых годов минувшего века, будучи еще школьником в Вахшском районе, я его знал как виртуозного исполнителя зажигательных и чарующих слух песен. Еще в то время пик его славы достиг своего апогея.

Тогда было много замечательных певцов. Но Джурабек Назриев ни на кого не был похож. У него был свой безукоризненный стиль, свои особые манеры исполнения, можно с полным правом сказать, что он создал свою школу, которая существует и поныне. Его исполнительская техника была так отточена, что изумляла публику. Поэтому Джурабека Назриева как певца все любили, особенно подростки и молодежь. Мы искали пластинки с его песнями, которые были по плечу первоклассным мастерам вокального искусства. А одна из них – «Ускорь шаги, верблюдица моя, Жилище наше уже близко…», до сих пор звучит в моих ушах. Он до конца остался звездным долгожителем.

Лишь спустя время мне стало известно, что Джурабек Назриев еще и талантливый исследователь таджикско-персидской литературы, один из лучших учеников крупного ученого – джомиеведа Аълохона Афсахзода. Что он защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации, посвященные жизни и творчеству поэта XV века Мактаби Шерози. Что он является автором ряда научных трудов и многочисленных статей.

А потом судьба подарила мне знакомство с ним, именно подарила, потому что встреча с такими людьми всегда праздник души. Наше знакомство переросло в дружественные отношения, и я был рад каждой встрече с ним. А по другому и быть не могло. Потому что как кто бы с ним не общался, тут же подпадал под его обаяние. Очень вскоре я убедился, какой Джурабек Назриев искренний, душевный, честный, но в той же мере бескомпромиссный и принципиальный человек. Невзирая на лица, правду-матку резал в глаза, вещи называл своими именами, черное черным, белое белым. За это его кое-кто недолюбливал, но я уверен, что оппоненты у него были, но среди них ни одного личного врага. В этом, видимо, и заключается феномен большой популярности этой колоритной личности. Он был примером подражания для всех нас, прожил яркую и интересную жизнь, общаясь с очень многими людьми по всему миру. У него был большой круг друзей в Афганистане и Иране.

Он был из тех, кого обсуждают, завидуют, критикуют, порой недолюбливают, но при этом все равно обожают и восхищаются.

Когда я работал главным редактором газеты «Минбари хал» («Народная трибуна»), а затем еженедельника «Адабиёт ва санъат» («Литература и искусство»), Джурабек Назриев иногда заглядывал ко мне и мы вели дружеские беседы. В такие минуты коллеги под разными предлогами один за другим заходили в мой кабинет. Я их понимал. Уж очень им хотелось увидеть вблизи, пообщаться, взять автограф, а может и сфотографироваться с самим Джурабеком Назриевым. В один из его визитов, мы собирались в гости к нашему фотокору, который строил небольшой сабантуй по случаю выхода дочери замуж. Мы пригласили и нашего именитого посетителя, он не отказался и в тот день радовал наш коллектив своими такими зажигательными и желанными песнями, шутками-прибаутками, рассказал о своих встречах в Афганистане со всемирно известным и всенародно любимым певцом, которого называют соловьем Востока, Ахмадом Зохиром, о том как они вместе сочиняли и исполняли песни.

В моей домашней библиотеке есть с дарственной надписью и книга Джурабека Назриева «История Хумоюни», которая получила высокую оценку историков и этнографов. Я буду хранить эту книгу как память о замечательном, неповторимом Джурабеке Назриеве. 23 июня день его рождения, до своего 74-летия он не дожил ровно месяц. Но мне кажется, что он не покинул нас, он с нами. Ибо будут всегда жить его песни, его чистый, как звон горного ручья, голос, его научные труды никогда не потеряют свою ценность.

Вечная Вам память, наш друг Джурабек Назриев.