Четвёртый сон Рутения

Эх, вытащу из тени я,
Четвёртый сон Рутения!

Лишь только ночка пролетела,
Москва проснулась, загудела
И сотни «тыщ" червей болотных,
На площадь двинулись охотно,
А там, из досок, у ограды,
Помост соорудили гады,
На нём неон и провода,
И микрофон. Ну, как всегда.
А за кулисой спрятан стол,
Под тем столом сидит Макфол.
Макфола с плаца не видать-
Он шепчет лохам, что сказать.

Ораторы, то тут, то там,
Вливают в горло по сто грамм,
Чтоб "тама значит не торчало"
И речь разборчиво звучала.
Народ в толпе их понимает
И сам маленько принимает.

Шныряя в стороны глазами,
В толпе бабульки с термосами,
Да только в термосах не чай-
Спиртное влили невзначай,
Поверьте, тут не их вина.
Виной хорошая цена.
В ушанке, старый молодец,
Суёт солёный огурец
Закуска в общем, хочешь пей!
А за огурчик сто рублей!

Бабёнки в шубах из бобра,
Хоть и апрель, почти жара,
Но ведь не зря прошли свой путь,
Перед подругами блеснуть.

А вот, какой то идиот,
Скинхедм биты раздаёт,
Другой ч(м)удак их под полы,
Суёт гранаты и стволы.

Гляди, старик, с седой бородкой,
Шурует старческой походкой,
Ему б давно лежать в гробу,
А он со свастикой во лбу.
Ба, это доктор Пакс явился,
Гад, до сих пор не застрелился,
А я его предупреждал:
Плачевный у него финал.

К площадке тихо подходила,
Скрипя от старости Тортилла
Острит, артрит. пердикулит,
И Коба на груди висит.
О если бы Тортилла знала....
На всю бы »жисть« наворовала!

Валом валят: ослы, бараны
И шкуры их на барабаны,
В лихое время, как нибудь,
Придётся всё же натянуть.
Что толку с них? Одна морока.
Все тунеядцы, лежебоки,
Что либераст, что разгильдяй:
Один плакатик: "Потребляй!"
Тут каждый третий негодяй.

Монтёр прибил к полу оральник. (чтобы не унесли с собой)
К прибору, подскочил Навльный,
Глазами дико завращал
И во всю прыть заверещал:
-Мы здесь. сошлись, со всех клозетов!
Спасибо вам, друзья, за это!
Но прежде, чем идти домой
Завоем громче всех: "ДОЛОЙ!"
И вот уже, в любом ряду
Десятки тысяч КАКАДУ.
Орали, Лёху повторяя.
Ну что ж поделать-попугаи.

Пакселло потрясал клюкой
И громче всех орал: "ДОЛОЙ!"
С ним рядом девица стояла,
Трусами мокрыми махала
Он к »дефке«, чтоб её обнять,
Но тут, проклятая кровать,
На праву сторону согнулась
И сеткой вниз перевернулась
И придавила старичка.
Сестра проснулась от толчка.
Увидев страшную картину,
Прижала, словно матерь сына,
Укол снотворного вколола,
Заместо галоперидола
И беспокойный пациент
Забылся сном, в один момент.