Ибрагимова Гайниямал Каримовна

 Гильманова Гайниямал Каримовна, так написано было в паспорте, но правильно – Мухамметкаримовна, родом из дер. Алайгирово Кармаскалинского района, считалась необразованной, только лишь за то, что не умела писать на русском языке (или, хотя бы, на латинице). Но прекрасно читала старенький латанный-перелатанный Коран. А я, в отличие от неё, имея высшее образование, не умею писать на арабском языке. Так кто из нас, находясь где-нибудь в Эмиратах, считался бы безграмотным? Да и разве она виновата, что в те годы на башкирах, как и на других народах нашей страны, ставились эксперименты, вводя, то один, то другой вид письма. Первоначально писавшие арабскими буквами, в конце 20-х годов башкиры перешли на латинские, а перед войной – на славянские буквы. То ли азбуке учиться, то ли выживать.
Кстати, старший брат моей бабушки (Гайниямал Каримовны) – Мурдабай  из деревни Алайгирово, также был зажиточным крестьянином и вместе с женой Разией и детьми – Барыем (в последствии он был заместителем одного из начальников спецпоселения, погиб на фронте), Баязитом (г. Уфа), Басыром (Узбекистан), Марзией (Белебей) был вывезен на той же барже (кстати никого из них нет в списках памяти).
В 60 годах Мурдабай бабай жил недалеко от нас в дер. Фёдоровке (поселение от Конезавода № 119). Первая его жена, Разия, умерла после войны от какой-то болезни. Я помню, как в период карантина по скоту он сторожил на пригорке под дубками, заставляя всех проходящих ходить по опилкам, пропитанным каким-то химикатом. Некоторые дубья всё ещё стоят невдалеке от речушки Кузяк, а Мурдабай бабая нет. Он трагически погиб недалеко от тех мест под перевернувшейся в лесу телегой возле нашего кордона в 60-70 годы. Старшая дочь Уркуя, увезла его тело в д. Алайгирово.
Я встречался с Марзией апай в командировках в городе Белебее, куда она с мужем переехала после возвращения с фронта. Звали её мужа Тарасюк Василий Иванович и жили они в частном доме на улице Фурманова. Она была орденоносцем и после её трагической смерти в зимнюю стужу, отделение солдат дало прощальный салют над её могилой.
Другой брат бабушки – Закир  1901 года рождения. Работал колхозным счетоводом, Был осужден на 10 лет по злому навету одного из сельчан. Он не вернулся с фронта, погиб в 1943 году. Его жена, Амина Мусаевна, 1905 года рождения, родом из д. Чишмы, также из семьи раскулаченных. Работала в колхозе. В 1975 году одна из дочерей увезла её в Мелеуз, но летом жила в Старо Мусино, где и похоронена в 1996 году. Их дочь, Найля, родилась 13 октября 1928 года в дер. Алайгирово. В 1937 году пошла в первый класс семилетней школы и к 1943 году её закончила. Оставшиеся 3 класса обучалась в дер. Бишаул-Унгарово. Т.к. учителей не хватало, то вместо выпускных экзаменов ей была выдана справка об окончании школы. В 1949 году Найля Закировна закончила Уфимское педагогическое училище и стала учительницей начальных классов в родной деревне (Алайгирово). В 1950 году она вышла замуж за бывшего фронтовика из дер. Старо-Мусино Кунакаева Гаяза. Он был тогда секретарём сельского совета, позже стал его председателем. В 55 лет, выйдя на пенсию, стал работать кадровиком колхоза. Лишь за год до своей смерти он бросил работу. Найля апай также не сразу ушла на заслуженный отдых, она работала до 1992 года. Она счастлива, ведь её ученики, часто встречаются на деревенской улице и приветливо здороваются. Поистине, благородная профессия, из маленьких ребёнка, воспитать Человека. 
Не попал под репрессии Ибрагим  бабай. Его выгородил старший сын Мухаммат , работавший в руководящих органах (возможно рискуя не только карьерой). Дочь Зухра  также в последствии работала в одном из министерств в Уфе.
Сестрёнка бабушки Зайнап вышла замуж за Кутлубая Яхина и переехала к нему в Архангельский район. Родственники по этой линии, мастаки в строительных делах, здорово помогли мне при реконструкции кордона.

Перед тем, как семью выслали на “Моторный”, родственник Мухаммат, работавший на руководящих должностях, предупредил её об этом. Она собрав лучшие вещи, пешком унесла их в Тюкунь для сохранения родственникам. Из этих вещей до последних дней сохранялся только палас ручной работы, но т.к. он был поеден молью, то и его сожгли после смерти моей матери.
Бабушка обычно жила у нас, присматривая за мной, изредка уезжала на непродолжительное время к другим детям. Это была тихая и спокойная женщина. По её просьбе, ежегодно, по несколько раз, мои родители собирали односельчан на различные религиозные праздники. Это не были празднования в обыденном для славян понимании. Готовились жирные супы с хорошо отваренным мясом (у всех стариков и старушек были проблемы с зубами), вторые блюда в виде бишбармака, и, естественно, основа празднества – чай индийский или цейлонский с баурсаком и пирогами. Никаких спиртных за столом. Изредка, после ухода муллы и уважаемых старцев, если накапливалась приличная компания пьющих мужиков и был повод, они, где-то на улице, выпивали по стопочке, другой. Иногда старушки и старики собирались просто на чаепитие. Отсутствие спиртного и мяса на столе нисколько не влияло на праздность настроения.
Сейчас, узнавая из прессы о зверской жестокости мальцов и молодых людей к старикам, пршедшим войну, я задыхаюсь от возмущения. Разве на дворе не просвящённый 21 век?! Неужто мы живём во времена варваров? Ещё Чингизхан установил одним из десятка правил, наравне с предателями, предавать смерти тех, кто не слушает старших. Уважение и почитание старших у тюрков было в крови. Что же случилось со страной, если на Алтае, прародине тюрков, ученики избивают пожилую учительницу. Кто-то скажет, мол они не тюрки. Но ведь мы веками жили в одной стране и должны были передать друг другу лучшие традиции. Так что же случилось со страной? Но вздыхать о прошлом не время. Надо как-то исправлять ситуацию. А для этого нужно, чтобы каждый не проходил мимо мелких пакостей, творимых подростками. Ведь, как с ручейков начинаются реки, так и с малых глупостей начинаются большие беды.
Моя бабушка по матери похоронена в Киешках, рядом со старшим сыном Фахретдином. Она пережила его на 9 лет и умерла 6 октября 1979 года. Да, тяжко тем родителям, кому на долю доводится пережить своих детей. Но её успокаивало, что живы её 2 младших сына и дочь, подросли внуки, внучки и растут правнуки. Не далеко от её могилы покоится тело муллы из Загорска – Камалова Абдылхая, ещё дальше нашла своё последнее пристанище его хромая, но умная, красивая лицом и душой дочь Райса.  Не знаю, есть ли загробная жизнь? Если есть, видят ли они нас и как относятся к тому, что творим мы на этом свете, чаще всего, не задумываясь о будущем. Спасаем ли мы свои души лишь тем, что ханжески красим их оградки, не всегда задумываясь о смысле нашего бытия. Есть ли прок от того, что изредка забежим в мечеть или церковь? Наверное жить надо так, чтобы не было причин молить о прощении. Прощать можно тех, кто случайно оступился. Тех же, кто преднамеренно делает зло, вряд ли ждёт хорошее. Ну вот, из лирической прозы, вдарился я в мораль. А кому она интересна? Во всяком случае не тем, кто оступился и погряз в мирских грехах. Да и вряд ли им по силам читать мои воспоминания о прошлом и будущем.