Ибрагимова Райса Белалетдиновна

Родилась 14.03.1924 в дер. Ибрагимово Кармаскалинского района(Деревня раньше называлась по имени племени – Йомран, что по русски переводится как суслик или округлый, некоторые исследователи считают, что племя называлось Юрма), умерла 18.10.2010 в дер. Загорский Уфимского района, похоронена в дер. Старые Киешки Кармаскалинского района.
В 1930 году мою мать отослали к старшей двоюродной сестре Гульсум (муж – ветеринар Котлоахмат, позже отрезал руку на пилораме и умер) в деревню Верхний Тюкунь, чтобы присматривала за её малолетней дочерью Василёй. Там мать заболела желтухой, а, вернувшись, не застала старшего брата Фахретдина (имя переводится как Слава или гордость веры, орфографически правильно пишется Фахритдин), его посадили в тюрьму из-за отсутствия сестрёнки (моей матери) по месту жительства.
В июле 1932 года моя мать (ей было 8 лет) явилась на Кармаскалинский сборный пункт и была вывезена со своей сорокалетней матерью Гильмановой (в девичестве) Гайниямал (имя переводится как Красивый цветок) Каримовной и братишками 6 летним Габдулхаем (Габдельхай означает Раб Вечно Живущего, т.е. Аллаха) и 2 летним Фархетдином (имя перводится как Радость веры, любимец веры) на барже в Южный поселок спецпоселения “Моторный завод”. Старший брат матери – Фахретдин был выслан ранее – после достижения им совершеннолетия. Этот посёлок располагался в затапливаемой зоне и после весенних половодий приходилось отстраиваться заново.
Мать и её близкие до глубокой осени жили в палатках в пос. Южном, затем их перевели в бараки. Семья Ибрагимовых впятером жила в большом бараке в одной комнате с Кильдекуш (Пришла птица) из д. Тазларово с женой (рано умерла), сыном Хуснутдином с женой, другим сыном Хаербара (Идущее благословение) с женой. Позже, когда они построили себе домишко и отселились, в комнатку к Ибрагимовым поселили двух сестёр Марусь. В одном с ними бараке жил двоюродный брат бабушки Габдрахим бабай (Рука Милостивого) из дер. Алайгирово. Здесь младшие Ибрагимовы учились в местной школе, выстроенной из брёвен в посёлке. Первое время, верховые охраняли и никого не выпускали из посёлка. Позже жителям посёлка разрешили при необходимости ходить в Инорс, что был в километре от Южного.
Учитывая нужду работников НКВД в качественном питании, а также крестьянское происхождение, с началом войны часть семей репрессированных, направили в сельское подсобное хозяйство этих организаций, расположенное в пос. Загорский (и не только). В начале переселенцы вырыли землянки и жили в них и шалашах, затем построили бараки, но отдельные домики-землянки и реконструированные бараки сохранялись до нового века. Сейчас посёлок преобразуется. В сельпо появился кондиционер. А ведь ещё недавно, Фархетдин абый пел частушку о нашем магазине:
“В совхозе НКВД имеется лавка –
Пару спичек продаёт и четыре булавка”.
В Загорске строятся красивые дома, хорошеет внутреннее убранство квартир. В 2018 году асфальтировали дорогу и улицу. До этого провели водопровод. Но зато окрестности посёлка постепенно захламляются мусором. Мусором заваливается лес, ревностно охранявшийся раньше моим отцом. А, из-за жадности садоводов, дорога, соединяющая посёлок с Чесноковкой, стала такой узкой, что не везде могут разъехаться две легковушки. А когда в 70 годы отводили участки под сады, по ширине дороги могли разместиться десяток грузовиков.
Здесь мою мать приняли в профсоюз рабочих коневодческих совхозов (членский билет №111663 от 20.03.1943г.). Работала на разных работах, выплачивая ежемесячно по 2 рубля членских взносов. Заготавливали овощи и картофель (даже арбузы выращивали на пригорке). Участвовали в заготовке дров для города. Перед замужеством она работала телятницей. В Загорске не приходилось голодать, т.к. они имели возможность выращивать для себя картофель, а реализуя его – приобретали нужные продукты и вещи. Мать была звеньевой, ежедневно перевыполняла трудодни. С теплотой вспоминает своих подруг по работе в те годы. В её звене трудились Гусакова Ефросинья, Новикова Шура (утонула в озере рядом с домом в Чесноковке). На память о том времени у нас осталась фото 1945 года матери с несколькими женщинами – передовиками.
Отношение к репрессированным в те годы было издевательским. Мать вспоминала, как конные отлавливали их при попытке сходить в Уфу (автобусы тогда в город не ходили). Почти до середины шестидесятых до Чесноковки можно было из города добраться либо на Булгаковском автобусе, либо на попутных машинах. Строительство аэропорта перевернуло жизнь ближайших деревень.
Выйдя замуж за Талгата Махмутовича (свидетельство о браке № 656 от 18 марта 1948 года), вела домашнее хозяйство, воспитывала детей, а также подрабатывала в летнее время в лесничествах Уфимского лесхоза временной рабочей и сезонной лесокультурницей. В отдельные периоды была временным пожарным сторожем и периодически (на время отпуска отца и перед моим совершеннолетием) работала лесником. Я раньше упоминал, что она была полноватой, когда выходила замуж, но при мне она была поджарой, невысокого роста, волевой женщиной.
Между делом она занималась моим воспитанием. Так как телевизоров в те отдалённые времена у нас почему-то не было, а сверстники редко приходили ко мне поиграть (далековато от деревни), то она научила меня играть в шашки. Шахматная доска, правда, была из толстой бумаги самостоятельно расчерчена и состояла не из 64, и даже не из 100 клеток, а, сколько на душу придётся, шашки набрали из пуговиц и ещё чего попало. Главное я научился играть, т.е. кроме уроков было чем заниматься длинными вечерами.
Сахар раньше был кусковым. Этот сахар был желтее нынешнего, т.е. его известковали в меньшей степени. Эти куски сахара, похожие на отколотые от асфальта льдинки, раскалывались с помощью косаря на куски поменьше, а затем на мелкие кусочки с помощью специальных щипцов. Мне доставался большой кусочек, а самый маленький забирала себе бабушка (со стороны матери, жившая у нас) и я с удивлением смотрел, как она с этим единственным кусочком сахара пила чай, чашку за чашкой и посмеивалась над моим недоумением. Надо сказать, что один из двоюродных братьев моей будущей матери Хайретдинов Махмут (родом из Бишул-Унгарово) в те времена был главным бухгалтером в Сахарзаводе и подарил моим родителям на свадьбу 15 килограмм сахара. По тем временам это было неслыханное богатство. Мать до сих пор с благодарностью вспоминает об этом.
Я не помню, чтобы она сидела без дела, всегда в работе. Даже идя с поклажей из магазина, она откидывала с дороги камни или другой мусор. Кстати, кордон наш построен на вырубке, где во время войны она работала с подругами в зимнее межсезонье, помогая не многим мужчинам раскорчёвывать лес.
Основной огородной культурой в Русском Юрмаше (как и в соседнем Иглинском районе) был лук. Помнится один год мы (но основную нагрузку брала мать) заготовили около 5 тонн лука и сдали его на склад государству. Кроме того, держа скотину, мать возила в город на рынок и по знакомым на продажу не только овощи, но и мясо, молоко, масло, сметану, яйца, шерсть. На сэкономленные деньги в 1969 году купили мне мотоцикл “Восход” за 489 руб. Позже отец покупал грузовой мотороллер “Муравей”, но я не смог совладеть с трёхколёсной техникой. В отличии от двухколёсного мотоцикла, почему-то я не мог на “Муравье” маневрировать, даже на тихом ходу. Его быстро перепродали знакомому в Фёдоровку. Как-то, увидев мотоцикл с широкими колёсами, приобрёл его, думая, что с такими колёсами он пройдёт по любой грязи. Это оказалось далеко не так. Его у меня купил мой коллега – Гусаков Леонтий.
В феврале 1981 года я поступил и в мае закончил обучение по программе водителей категории “В” в автошколе “ВДОАМ” (в настоящее время это БРУКК) на Владивостокской 5. 26 мая получил права на вождение автомобиля за № АВД 171341 (АБД-925111). Вместе со мной учился родственник Махмут абый (бывший главбух минздрава, он как раз в это время перешёл главбухом в Башгаз). Родители дали денег на жёлтенький (цвета детского поноса) “Москвич-412”, который я купил по очереди в своём министерстве. В последствии продал её родственникам моей коллеги – Насимы.
На свадьбе мои родители подарили сестрёнке – 90% стоимости алой шестёрки (имею в виду не БМВ или Мерс, а Жигулёнок). Машина была в отличном состоянии, но её неудачно продали, перед самым обесцениванием денег.
Позже, отцу, как инвалиду войны, предложили бесплатный “Запорожец”, но мы предпочли приобрести за полную стоимость (легковушки в те годы были дефицитом, просто так их не продавали, нужно было много лет стоять в очереди) светло-зелёную семёрку . Продав её знакомому моего кузена Бикмаева Айдара, я какое-то время ходил пешком, но после смерти отца, купил красную “Оку”. Продать её мне помог другой кузен – Ибрагимов Альфред.
Затем приобрёл инжекторную “Ниву” фиолетового цвета. На ней я частенько ездил в командировке. Поэтому купил её у меня один лесничий из Давлекановского лесхоза.
Вместо неё я приобрёл – серебристо-фиолетовую “Шевроле-Ниву”. Обе Нивы, по совету Гадельшина Юры, я переоборудовал под работу на газе. Это давало значительную финансовую экономию.
В середине августа 2016 года я продал на рынке Шевроле-Ниву вместе с прицепом за 220 тыс.руб. Добавив все имеющиеся деньги и заняв у сестрёнки, Гадельшина Юры и квартирантов, 14 августа я купил Датсун-ми-до.
 Все автомобили я приобретал с новья, т.к. не отличался способностями к ремонту техники. Почётное наименование “Мастер-ломастер” – это обо мне.
Упомянутый выше сродственник Махмут Муртазин, работая главбухом в Башгазе, помог отцу получить за счёт лесхоза польскую газовую плиту KQ-92 (заводской номер 86791 1972 года выпуска). Таким образом, кордон был “газифицирован”. Это слово взял в кавычки, т.к. магистрального газа у нас не было, а плита долгие годы исправно работала за счёт баллонов, получаемых первые годы за счёт проезжающих мимо водителей, а позже – в Чесноковке, у бывшего бригадира, на пенсии подрабатывавшего реализацией газовых баллонов.
7 сентября 1982 года на моё имя у гражданки Подтеребковой И. В. была куплена 8/100 доли частного двухэтажного дома № 6 на улице Аксакова в городе Уфе. Там жили я и сестрёнка со всей своей семьёй. Сестрёнка с шестёркой распрощалась неудачно. Наступила девальвация и на вырученные от продажи легковушки деньги смогли купить только цветной телевизор и ещё кое, что по мелочам. Мы продали свои “двухкомнатные хоромы” жилой площадью около 27 м2 и почти все полученные средства отдали сестрёнке, чтобы она смогла уплатить первоначальный аванс за выделяемую ей телерадиоцентром 4-комнатную квартиру в Дёмском районе Уфы.
Мне кажется, практически я уверен, что между близкими родственниками может существовать телепатическая связь. Хочу рассказать о случаях из детства. Мальцом присматривал за скотиной. Я был смел с ними, т.к. в моих руках был прут, и коровы мне подчинялись. Но однажды, коса нашла на камень, один из бычков оказался таким же храбрецом, как и я. Он, не взирая на мой прут, пригнул голову и пошёл на меня. Напрасно я хлестал прутиком по его наглой голове с подобием рогов. В конце концов, мне пришлось позорно ретироваться, а бычок, как оказалось, бегал быстрее меня. Он начал катать меня по земле, топча отнюдь не мягкими ножками. Не думаю, что я настолько громко кричал, что мать услышала мои крики в лесу в нескольких сотнях метров (она была на дальнем верхнем огороде). Но она прибежала и спасла от разъярившегося животного. Отмыла в ручье мои раны и слёзы. После чего я пас скотину не с тонким прутиком, а вооружившись мощной дубинкой.
Другой запомнившийся случай произошёл, когда я уже учился в школе. Возвращался домой в весеннюю пургу, но не смог осилить пригорок над Юрмашем и прилёг прямо на дороге. Решил, что надо отдохнуть и согреться, а затем продолжить путь. Глаза слипались, становилось тепло (т.е. я начал замерзать) и вдруг услышал голос отца. Он поднял и уложил меня в сани. Оказывается бабушка (мать в эти дни была далеко в гостях у Бикмаевых) дома места себе не находила и погнала его запрячь лошадь и ехать навстречу мне, хотя давно уже меня не встречали. Бежавшая по ветру лошадь, почувствовав человека на дороге под надутым сугробом, резко остановилась. Отец сошёл с саней и нашёл меня. Потом меня спрашивали, чего мол там делал, на что я отвечал: “Тепло пускал”. Под этим подразумевал, что когда лёг, то, укутав рот шарфом, начал дышать и воздух был теплее, чем тогда, когда шёл.
Ещё один подобный случай произошёл значительно позже. Я жил в городе и по выходным, а иногда и в будни наведывался домой. Однажды, уезжая, сказал, что дорога плохая и приеду лишь через неделю. Но, что-то заставило меня вернуться на следующий же вечер. Я приехал во время, у матери был приступ инфаркта и я успел довезти её до больницы.
За трудолюбие и ударный труд во время Великой Отечественной войны в совхозе НКВД моя мать награждена медалями “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.” (Т№241852) и “50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.” (А№0056191).
Даже в восемьдесят пять, она, инвалид 1 группы, тем не менее, пыталась держать хозяйство. Содержала в чистоте дом и просторный двор, работала в огороде, откармливала десяток кур, собирая с них яйца. Яйца не магазинные, крупные. А огород не маленький, площадь усадьбы (с надворными постройками) достигала 40 соток. Когда мать полола картошку, ноги не слушали ее, она передвигалась с помощью рук. Я не препятствовал ей, ведь один из мудрых выразился в том смысле, что движение – жизнь. Сельская администрация из с. Чесноковки, забыла её и не приглашала даже на день ветеранов. Она и не ждала от них ни моральной, ни практической помощи, привыкла обходиться своими силами или “запрягая” детей и ближайшую родню. Но в апреле 2010 года я узнал, что ветеранам роздали юбилейные медали. Моей матери, как кавалеру медали “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.” обязаны были выдать очередную награду, но она её не получила. Я воспользовался электронной почтой и послал обращение в администрацию Уфимского района. Тотчас был получен ответ, что заявление принято, но в результате мать лишь вызвали для участия на митинге и чаепитии в день Победы. Формальным поводом для невыдачи медали послужило не забывчивость местных чиновников, а то, что в разных документах, отчество матери писалось в различной интерпретации (Билаловна, Белолетдиновна, Белаловна…). Тогда я послал электронное обращение в правительство республики, ещё через месяц – президенту. Проходил месяц, но никакой реакции. И тут сменился президент республики. Я понял, что причина не выполнения пустякового, по сути, заявления в том, что чиновники занимались собственными проблемами. Послал электронное обращение в прокуратуру республики, с намёком, что дальнейшим моим действием будет обращение на Ильинку (В Москве по адресу Ильинка, 23, находится приёмная Администрации Президента Российской Федерации). После чего в первых числах августа вызвали в сельсовет и вручили медаль “65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.” (А № 1078432). Позже пришло около десятка ответов чиновников, показывающие, что они работают по этой проблеме.
Еще за несколько лет до смерти она обеспечивала рассадой помидор, огурцов, перца и капусты многочисленных знакомых из садов, соседних деревень и аппарата министерства. Когда была моложе, часто возила товар на базар. Возить товар на рынок из кордона это вообще-то громковато сказано. Отец подвозил её на лошади до села Русский Юрмаш, а оттуда она уезжала на попутке, если была, до станции Шакши. А возвращаться со станции чаще приходилось пешком (мобильники тогда могли быть лишь в мечтах самых смелых фантастов). Зимой мать разливала молоко в тарелки и миски, выносила на мороз, а затем, собрав это замороженное молоко, везла на “Моторный”, продавала его по знакомым и незнакомым квартирам. Я несколько раз сопровождал её. Видимо не могла оставлять мальца одного в доме. Мало ли, что могло случиться. Так вот, запомнилось возвращение весной. Мать решила возвращаться в кордон напрямую через деревню Шакшинку по полям и далее вдоль леса мимо нашего сенокоса. Дорогу развезло, каждый шаг для меня был таким тяжким, а мать всё уходила и уходила вперёд… Она пыталась какое-то время нести меня на руках, но ведь была ещё и масса покупок. Поэтому она не долго меня несла и пришлось самому преодолевать трудности. Пытался сесть и не двигаться, но это не дало результатов. Мать спешила домой. Надо было вовремя подоить корову. Теперь я рад, что с детства был приучен к упорству в преодолении препятствий.
В Юрмаше у нас рос замечательный лук, но вот в Загорске он не удавался. Земля здесь другая, не для лука.
Странное совпадение, но наш кордон построен на участке, вырубленном и раскорчёванном во время войны и после (до 1948 года) при её участии. В ту пору она носила древесные чурбаки на баржу, для вывоза их в Уфу.
Трагическая смерть мужа подкосила её и без того не лучшее здоровье. Но, тем не менее, она всячески помогала мне выживать в условиях рыночной системы. Вот и в последние годы жизни, почти не расходуя свою пенсию, она сумела подготовить большую часть суммы на приобретение “Шевроле-Нивы”.
В своё время, как я упоминал отец смог провести в кордон электролинию от садоводов коллектива "Энергетик", позже началась перестройка лесного хозяйства. Чтобы уменьшить хлопоты, все документы на электролинию, новыми работниками лесхоза были благополучно “утеряны”. Сменилось руководство и в садовых обществах. Сменилось отношение к людям. И вот под надуманными предлогами, мы оказались без электричества. Председатель сада “Энергетик” Сидорова Н.В. с удовольствием отключила нас от электролинии, “забыв”, о договорённостях предыдущего руководства. Я срочно переговорил с председателем другого сада – “Загорский” Ахтямовой С.А., но видимо под давлением председателя сада “Энергетик”, в последствии здесь также нашли повод отключить электроэнергию. Не помог и тогдашний глава Чесноковского сельского совета. Ему были ближе вопросы облагораживания здания администрации, чем вопросы благополучия 85 летней пенсионерки-инвалида (я официально не прописан в кордоне, хотя постоянно жил там). Почти год, пока составлял сборник акростихов, делать это приходилось вручную на бумаге. Затем уже вносить текст в ноутбук (его аккумулятор позволял работать около 2 часов, позже запас зарядки опустился до получаса). Аккумулятор ноутбука подзаряжал с помощью аккумулятора автомашины или включая небольшой электрогенератор.
Говорят, что история идёт по спирали. Это так. Всё моё детство и большая часть школьных лет прошли под светом керосинки. Позже, выйдя на пенсию, я вновь вернулся к ней. Проживая с престарелой матерью оказался в дилемме – ходить по инстанциям и изыскивать средства для проведения собственной линии (1 км от деревни) или готовить эту книгу. Выбрал последнее. В результате, я за год с небольшим подготовил сборник акростихов. Как он получился, судить читателю портала Стихи.ру. А нам, наконец, к сентябрю 2009 года подключили электричество. Бывший лесник (Чапай) продал свой домик новому русскому, а тот начал улучшать электролинию, подвёл себе газ, реконструировал дорогу.
Смерть матери была тяжёлой, но скоротечной. Она угасла за 3 недели. Из администрации Чесноковского сельсовета её не пригласили на очередной день ветеранов, а на другой день (2 октября 2010 года) пришла комиссия садоводов и отрезала линию электричества, мотивируя тем, что мало платим (оплата производилась по счётчику, но летом я сделал предоплату, т.е. оплатил больше, чем нажёг). Комиссия навеяла матери воспоминания о днях раскулачивания и она слегла. Кто-то скажет: “Возраст”. Да, возраст, но толчком стало бездушие и наглость людей. Я перебираю в памяти лица членов комиссии и удивляюсь. Наверняка среди них были адекватные люди, но почему они пошли на поводу смутьянов. Одна из которых, бывшая продавщица, уволенная, (но, скорее, по документам, уволившаяся), из нескольких магазинов то ли за пьянку, то ли за растраты, твердила, что мол платит 200 руб в месяц за свет, а мы – мало. При этом показания счётчика в расчёт не брались, хотя он был перед глазами любого, кто хотел посмотреть.
С того дня мать не вставала. Она почти не спала. Поэтому не спал и я, т.к. надо было вставать и давать, то воду, то чай, то что-нибудь покушать... А света не было. Недосып сказался на аварии, случившейся в те дни со мной. Я отвёз поздно вечером Розу Головину, делавшую уколы, в Ольховое и возвращаясь в темноте поздно заметил телегу, ехавшую в попутном направлении. После разъезда со встречной машиной повернул, но было поздно. Удар разбивший телегу, пришёлся по фаре, правому крылу и передней двери. Хорошо, что избежал встречного удара с авто, а с пьяным возницей ничего не случилось. На видеокадрах хорошо просматривалось, как после ослепления встречной машиной, передо мной внезапно появляется телега, все колёса которой находятся не на обочине, а на асфальте. Будь на телеге или вознице светоотражатели, может заметил бы раньше и успел затормозить. Дело решили мирным путём. Но ремонт обошёлся мне в 30 тыс. руб.
Мать узнала об аварии и возможно  это стало дополнительным толчком для её кончины.
Похоронили мать рядом с могилой её мужа (место, по её просьбе, было оставлено в ограде заранее).