Глава 30. Северус

Сообразительная Пайки моментально сняла звуконепроницаемый купол.

— Нет, сынок, всё в порядке, — мягко сказала Эйлин.

Но Северуса это не успокоило, скорее даже — встревожило ещё больше. Похоже, ласковый тон был для него не очень-то привычен, и ребёнок ждал чего-то вроде: "как ты себя ведёшь?!", "не мешай", "иди в дом" или чего-то подобного, вот тогда он бы понял, что всё действительно в порядке, а мягкая интонация и нежное обращение "сынок" сбило его с толку и заставило насторожиться.
Недоверчиво и враждебно поглядывая на незнакомцев, Северус подошёл ближе к матери.

— Это… — неуверенно начала Эйлин.

— Мы дальние родственники твоей мамы, а значит, и твои, Северус, — нашёлся мистер Свифт. — Тебя ведь так зовут?

— Да… мистер… — неуверенно кивнул мальчик.

— Гарольд Свифт к вашим услугам. Рад знакомству, Северус, — и дядя Гарольд протянул руку для рукопожатия с улыбкой — отнюдь не снисходительной и уж тем более — не насмешливой, а самой настоящей — искренней и, пожалуй, уважительной.

Северус внимательно изучил и эту улыбку и протянутую руку — не издёвка ли? — прежде чем серьёзно кивнуть и протянуть свою в ответ — худую чуть ли не до прозрачности, поцарапанную, с кое-как обрезанными ногтями и весьма сомнительной чистоты.
Северус, похоже, и сам заметил всё это по контрасту с ухоженной рукой мистера Свифта, робкая улыбка на лице ребёнка боролась со смущённо-замкнутым выражением.

— Леди Грей, — это Северус. Северус, познакомься: это леди Беллатриса Грей, — непринуждённо проговорил дядя Гарольд.

Мальчик поднял на меня глаза и замер. Я тоже протянула ему руку, но ещё несколько мгновений Северус только смотрел, как зачарованный, потом всё же нерешительно коснулся моей ладони и смущённо спрятал обе руки за спину. Неровно остриженные засаленные волосы упали ему на глаза, и он спрятался за ними, как за занавеской.
Да, заботливая у него мама, ничего не скажешь…

— Мы с мистером Свифтом хотим, чтобы вы пожили у нас, — заворковала я. — У нас слишком большой и одинокий дом — слишком большой для нас двоих, я хотела сказать. Так что мы приглашаем тебя, Северус, и твою маму к нам.

Чёрный глаз настороженно сверкал между чёрными же прядями. Быстро взглянул на мать и снова вернулся к нам. Северус хотел что-то сказать, приоткрыл рот и снова закрыл.
Потрясение было слишком сильным. Мы казались ему пришельцами из иного мира, и будь он хоть немного постарше, ни за что бы не поверил в возможность чуда, искал бы подвох. Даже сейчас он пробовал это делать, но детская вера в чудо, надежда на то, что однажды всё может измениться к лучшему, ещё не умерла в нём, хотя и была, наверное, на последнем издыхании.
И всё же — ещё живая — надежда подняла голову и просила не искать никаких скрытых причин и тёмных сторон. Он хотел верить и поэтому верил. Почти.

— Вы ведьма? — осторожно спросил он, глядя на меня, как… на Санта Клауса, застуканного глухой ночью в собственной гостиной выбирающимся из камина.

— Да! — твёрдо ответила я. — А мистер Свифт очень много знает.

— И вы… будете меня учить?.. — спросил он робко, быстро взглянув на мистера Свифта и снова зачарованно рассматривая меня.

— Непременно! — заверил его дядя Гарольд.

— А ещё у нас замечательная библиотека, — заявила я, упустив из виду сразу два момента: первое — является ли это обстоятельство такой уж приманкой для десятилетнего Снейпа, а второе и главное — мы пока что эту замечательную библиотеку так и не нашли. Даже Букер не справился!

А это значит, что она может вообще не отыскаться. Вспомнив об этом, я утешилась тем, что у мистера Свифта столько книг, что это уже вполне тянет на замечательную библиотеку, а чего недостаёт — можно и купить.
Насчёт первого обстоятельства я волновалась зря.

— Библиотека… — тихо повторил Северус и даже забыл на секунду о своём виде и о том, что надо прятаться и смущаться, — поднял голову, откинув назад завесу чёрных волос, в глазах зажглось пламя жадного интереса, но тут же сменилось горечью, страхом разочарования.
— А отец… — Северус посмотрел на мать. — Он же… не позволит…

— А мы не будем его спрашивать, — влезла я. — Правда, Эйлин?

Миссис Снейп кинула косой взгляд на дом и не слишком уверенно кивнула.
Чёрные глаза её сына распахнулись широко, удивлённо, радостно.

— Правда, мам? Мы правда уедем? Вдвоём? И я смогу учиться магии?

— Правда, — вздохнула Эйлин.

И этот вздох мне совсем не понравился. Кажется, она опять начала сомневаться. Так, надо её дожать, а то как бы не передумала…

— Только сначала… — продолжила она, блуждая взглядом по двору.

— Сейчас мы быстренько соберёмся, — я попыталась изобразить ослепительную улыбку, кажется, получилось довольно-таки зловеще, во всяком случае, Эйлин напряглась.
— Эйлин, дорогая, я помогу. И Пайки вот тоже… Домовые эльфы просто незаменимые помощники в таких делах, ты же знаешь, — защебетала я что твоя канарейка. — Северус, познакомься, — это Пайки. Пайки — это Северус. Она просто чудо! Не знаю, что бы я без неё делала, честное слово!

— Но как же… Тобиас…

Я мысленно взяла себя за горло, чтобы злобный вопль "снова Тобиас?!", не вырвался.

— А что Тобиас? — улыбнулась на этот раз невинно. Ну, хотелось бы надеяться, что невинно, хотя Эйлин почему-то попятилась.
— Мы ему записочку напишем, правда же? Мистер Снейп отдыхает, и мы не будем ему мешать… Идём, Пайки, — и я направилась к дому, не дожидаясь, пока Эйлин раскачается.

Она управляема. Сначала на неё давил папаша, правда, она от него сбежала (и об этом нельзя забывать!) — и нашла себе ещё худшего тирана. Она пассивна, но упряма. Сочетание, может быть, и странное, но нередкое. И если Эйлин не может жить своим умом… пусть живёт моим. Если ей обязательно нужен тиран — я буду её тираном.

— Ты идёшь, дорогая? — я снова улыбнулась, оборачиваясь к растерянной миссис Снейп.

Она была недовольна, но пошла за мной. Прежде чем скрыться в доме и в клубах перегара, я подмигнула мистеру Свифту, указав взглядом на Северуса. Дядя Гарольд кивнул и немедленно обратился к мальчику, — кажется, с каким-то вопросом.

Как только за мной и Эйлин закрылась дверь, я повернулась к ней.
— Снова сомневаешься? — спросила прямо.

— Нет… я… просто… так неожиданно… — она отвела глаза.

— Счастливые перемены обычно всегда так происходят — неожиданно. Думаешь, я не понимаю, что ты снова начала сомневаться? А стоит дать тебе побольше времени, так и вовсе передумаешь. Эйлин, пойми, твоему сыну нужна нормальная жизнь, которой здесь у него быть не может — точка.
Ну ты посмотри на него, — я указала на храпящего Тобиаса. — Вот ему ты хочешь бросить под ноги жизнь и счастье сына, да? А он растопчет и даже не заметит. Будет всё так же напиваться и скандалить. И орать, что ты и твоё отродье загубили его жизнь! Этого ты хочешь, да?

— Зачем вам всё это, леди Грей? — вдруг резко спросила Эйлин, глянув на меня острым и, как она наверное думала, проницательным взглядом. — Какое вам дело до Северуса? В чём ваша выгода?

— Зови меня Белла, пожалуйста, — я устало вздохнула. — Наверное, нам сложно понять друг друга ещё и потому, что я из другой страны, у нас менталитет другой. И выгода — это далеко не самое главное для многих из нас. А уж тем более для ребёнка, выросшего в приюте. Пусть даже он был очень хорошим и о нас заботились куда лучше, чем ты — о родном сыне.
Не обижайся, не надо. Это правда. Если бы наша мама-Аня увидела кого-нибудь из нас в таком виде, в каком у тебя сын ходит, она бы в обморок упала. Но тут же вскочила бы и потащила мыть, стричь, переодевать, кормить! Она очень хорошая. Но всё равно я, сколько себя помню, мечтала о семье. Мне это нужно, да. Всё честно. Вы станете моей семьёй, я буду о вас заботиться. Мне это нужно. Так что давай — пиши записку нежному папочке — вдруг он всё-таки будет волноваться! Бери самое ценное — в смысле то, что тебе дорого как память. И давай отсюда выбираться. Вещи собирать не стоит. Вам надо всё новое покупать.

Эйлин гордо подняла голову и хотела что-то сказать, но я снова перебила:
— Я же приютская. У меня в детстве ничего своего не было. Ну, почти ничего. Нас учили делиться. Игрушки, еда, одежда — всё общее. Правда, в семейном детском доме кое-что своё нам иметь позволялось, так что всё до последней нитки отдать не обещаю, — я ухмыльнулась. — Но семья для меня — это святое. Понимаешь?

Эйлин неуверенно кивнула.

— И она мне нужна. Я хочу, чтобы вы стали моей семьёй. В горе и в радости, как говорится. Один за всех и все за одного. Согласна?

Эйлин молчала несколько секунд. Смотрела на меня, на Тобиаса, на дверь — за ней она, видимо, мысленным взором видела сына. Наконец кивнула.
— Согласна.

Я выдохнула. Вот теперь уже всё. Потом, конечно, она может затосковать о своём "нежном супруге", но прямо сейчас точно не сорвётся. Удалось. Я забираю их отсюда. И если Эйлин приспичит вернуться, то пусть возвращается, раз такая мазохистка, но только одна.

Продолжение: http://proza.ru/2020/06/10/1130