Завтра ровно в пять чертова папка 5

ЗАВТРА  РОВНО  В  ПЯТЬ (чертова папка 5)

Президент  все еще находился  в хорошем настроении, которое ему всегда создает   премьер министр, где бы они ни встречались, и о чем бы ни говорили, и, как только что они сидели, разговаривая  насмешливо о том, о сем где-то  в подсобке  за чаем.      

Войдя в кабинет, он не спешил усесться за рабочий  стол. Некоторое время ходил у какой-то аппаратуры, что то включал и что-то отключал. Даже делал вид, что просматривал на светившихся  дисплеях слева от стола что-то важное, затем и их отключил.   

Выше этих дисплеев среднего размера на всю стену обширного кабинета до самого потолка размещено   с десяток больших ТВ экранов в два ряда. Некоторые экраны также горели,  выдавая помимо обычных цветных  вставок серию каких-то цифр, а на одном экране   показывался какой-то поющий отечественный военный ансамбль с плясками, но без звука.   

- Тут у меня вся Ассея на  просмотре, и все, что   в мире происходит по моему служебному интересу   сразу   показывается, -  похвалился президент – вот, хотите наших медведей посмотреть, а я очень люблю за ними наблюдать… Или вот, смотрите какая красота… это взлетают  наши ракеты нового поколения, названные по детски «чудо-юдо колбаса», величайшее достижение нашего ВПК. Вы что-нибудь заметили вон там, где облачко появилось?  И ничего не увидите, и ни откуда  не видно как они взлетают и как на врага падают тоже, сам враг до последнего ничего не замечает.

Но прямое значение этих экранов было гораздо  серьезнее, и это надо было понимать в том же духе  готовности к любой неожиданности военного характера. И  готовности военных министров на прямой видео связи ответить президенту о стадии разработок  новых видов вооружения. Или по необходимости   начать какие-то военные действия, а также отчитаться за прежние  установки, приказы и простые советы   от Главнокомандующего  из тех ближних и дальних  стран,  где наши воюют по гибридному и даже открыто бомбят  условного врага, то есть разносят все по площадям, чтоб главное страшно всем там было.   

Все виды войск с министром обороны на отдельном экране  могли быть одновременно  представлены в режиме онлайн, и любой командующий войсками, директоры секретных военных заводов,   должны открыться   параллельно на других экранах, если надо было что-то уточнить.

Это называлось - полный контроль над вооруженными силами Ассеи Президентом, и в этом он жил,  постоянно  стараясь   все видеть и знать, а то спрашивают  кто его  жена и где она?  Вот его жена – вся военная сила Ассеи! Впрочем, а кто ему тогда госбезопасность – орган чрезвычайной важности, как по внешним, так и по внутренним проблемам.   И  генералы  ГБ  тоже  должны появляться на экранах по вызову и отчитываться . Эта сторона крайней, порой страшно   упоительной заинтересованности президента,  занятого также развед. делами и операциями по нейтрализации…  -  пусть будет его «любовница».  А жена есть жена, если ни еще есть связи от случая к случаю с чем-то поразительно упоительным…   

Поэтому ничего удивительного в том не было, что ему срочно понадобилось решение Высшего Сената на ввод войск в страну «Х»,  как бы в темпе и в духе этих постоянных  разно рядок  с у слежением  тактических  ходов  по своим планам, как порой бывает,  от обостренного чутья с интуицией. И, особенно,   с подвижками  под  такие  моменты,   когда рука всегда, как на живом  пульсе и что-то дает сбои… (и над главной кнопкой, которая называлась «не дай бог»…).

Наверняка в том была очень важная стратегическая необходимость, ввиду  вражеского окружения повсюду как военными  блоками, так  и организациями  другой направленности, но тоже очень опасными для Ассеи. А главный враг – Пиндоссия. Пожалуй, здесь игра военными достижениями одной страны перед другой держалась на уровне постоянного цейтнота, и успехи, как и провалы на преодоление, давались ценой огромных усилий, чтобы стабильно преобладать хоть в чем-то и, чего бы это ни стоило.   
 
Но все должно быть в законе и в согласовании с  ВСА, дающим такое разрешение на ввод войск. А иначе Президент не мог поступать, ибо хорошо был подкован в вопросах законности как юрист (в отличии от прежних Г. секретарей - полных тупорылых болванов в этом смысле!..)  и, понимая,   какая ответственность на него может пасть,   если случится  затяжной военный конфликт по нарастающей,  и    пойдут  большие потери, и не только со стороны вооруженных сил противника.

В «чертовой папке» у Мани в руке находился разрешительный документ ВСА, дающий такое право Президенту на ввод войск…  Государство     не указано как бы под видом большой секретности, а все остальное Президент должен был провернуть самостоятельно, в какой-то момент, просчитав все военные, внутри общественные  и политические риски прежде, чтобы отдать приказ в какой-то самый благоприятный момент.

- Ну и как, спикер вы наш ненаглядный, сверх  секретный документ  президенту для подачи в руки  готов? – спросил  он,  но слегка настороженно,   видя, как Маня не спешит сейчас же выложить   документ  ему на стол. И вид у нее был совсем  не  располагающий  к  веселости,     как будто уже случилось что-то  серьезное,  еще   скорее, чем у Президента складывался план  на весьма не веселое усугубление международной обстановки, путем ввода войск пока неизвестно в какую страну.

 - Документ готов, сенаторы почти все подписались за решение…  - сказала Маня, но таким форменным   голосом  запредельно  ответственного   спикера, как будто еще не спустившегося с высоты должностного положения,    что  Президент со своими  ласковыми    интонациями   на несколько секунд замер у своего рабочего  стола, не понимая,  что могло так   Маню  так расстроить  до  совсем   не уместной здесь холодной  официальности в тоне голоса.               

- Но кто мне освободит руку, прикованную к этой чертовой папке, и открыть ее как? – уже в сердцах по-женски, перед тем, как вообще расплакаться  от всего пережитого, жалуется Маня.  И тут стало заметно, что она того… приняла хорошо на грудь, грешным делом, перед тем как…
- Сейчас должны сюда доставить нашего специалиста, он знает как, - добавила Маня, глотая подступавший слезный комок и шмыгнув носом.

- А, папка… это наша папка, - снова довольный до насмешливости   говорит    Президент, выходит  из-за стола и идет к сидящей на стуле Мане, продолжая говорить. - Это гордость нашего ВПК, наша отечественная разработка. Многие хотели бы закупать у нас эту продукцию, но мы пока  вынуждены   держать все в строгом секрете, слишком много нового и нигде в мире еще  не известного  заложено в ней. А тут, значит, что-то в ней сработало под экстренный случай, надо разобраться спокойно…
А ну-ка я гляну, может, ларчик просто открывается…

Маня вытягивает руку с папкой вперед, а Президент подходит и готовится взять папку в обе руки с двух сторон.
И тут раздался треск  с  ослепительной  вспышкой света, что  бывает  от  не слабого  электрического разряда, разящего наповал.
Президент, издав слабый выкрик, как жалобный  стон,     сразу поразивший Маню в самое сердце, отлетел задом к своему столу. Там  в ходе  падения последовал стук от удара головой об край стола, его развернуло,  и он рухнул на пол, оказавшись животом  вниз,  но почти на боку.

Сразу же   вспыхнули ярким светом  все экраны на стене  и на них  постепенно стали появляться какие-то военные и гражданские люди, но все спешили куда-то, а высшие чины уже кричали, отдавая приказы. И мельтешение на экранах усиливалось, пока что-то ни встало, как будто на место и пошел самый  строгий   отсчет времени...    Всюду мигали светодиоды  и один  крупный  ярко красного  света фонарь   стал мигать  периодичностью пока в полминуты.
Кажется, как и должно быть, и по всей Крепости прошла тревога, и тут же в кабинет вбежал секретарь Президента, а за ним премьер министр.   
- Что случилось? – спрашивает секретарь ошарашенно,   но  сохраняя самообладание.
- Да, что случилось? -   повторяет вопрос премьер министр.
- Вот, - говорит Маня   в страшном   испуге, забывая расплакаться и понимая, что случилось что-то возможно, непоправимое,   и нервно почти  на срыве   -   это все проклятая папка, вот…. не подходи, убьет!
Секретарь отшатнулся, а премьер министр встал за его спиной.
Президент продолжал лежать в позе убитого наповал, и без врача трогать его  смысла не было.
Секретарь   резко   выбежал из кабинета,  премьер министр последовал за ним тоже молча и даже  не оглядываясь.

Вскоре кабинет наполнился людьми, а Маня как  в  пред обморочном состоянии  уже не могла отвечать на вопросы, уставившись  отрешенно в никуда. Ей дали под нос ватку с нашатырем, она вскинулась  и   что-то стала лепетать,  часто задышав.
Перед ней стоял генерал ГБ сурового вида и выправки . Рядом с ним полковник, сверливший ее взглядом и   строивший такие гримасы, как будто уже все знает и ему только дай допросить виновников, чтобы  скоро найти и на неопровержимо загрузить обвинениями главного.            

Генерал задавал какие-то   заумные вопросы, главное, кто еще был здесь в момент произошедшего несчастного случая, и что вы (Маня) ему сказали перед тем, как?..    А носившийся по кабинету секретарь  бросил мимоходом раздраженно:
- В папке электрошокер сработал большой мощности в президента, что тут непонятного,  не подходи, убьет!
- Ой моя рука… Сделайте что-нибудь, освободите мне руку, я уже не могу терпеть! – взмолилась Маня, все-таки дав  излиться   слезам.

Врач, тоже солидного вида профессор, припав на одно колено перед лежащим телом произвел осмотр, как полагается,  проверил пульс…  Затем встал и сказал, что пораженного, как раненого  можно перенести аккуратно и положить на тот диван.

Пришедший спешно, запыхавшийся  техник компьютерщик из разряда асов своего дела, сразу спросил у Мани о паролях.   
- Какие пароли, у меня все они записаны на бумажке, а бумажка осталась в моем кабинете на столе. Или, ой, я и не помню где эта бумажка…
Генерал приказал одному своему офицеру и этому технику:

- Срочно летите туда, и добудьте эту бумажку с паролями любым способом. И Мане - а вы сидите спокойно терпите и ждите.

Сказав это генерал  вынужден был обратить внимание на горевшие большие  дисплеи на стене,      потому что из них доносились выкрики командующих войсками налево и направо по неясностям от сложившейся обстановки и вопросы к министру обороны.   Вид  министра обороны в тельняшке и наспех наброшенном на плечи генеральском кителе был весьма удручающим. Он смотрел с экрана сюда в упор и говорил постоянно: я Сатурн, я Сатурн… жду приказа о дальнейших действиях, план «А» отработан полностью…    Я Сатурн, я Сатурн…  затем куда-то жестко матерился и кто-то ему в ответ также… И снова: Я Сатурн, я Сатурн, план «А»…

На экранах видно было, как отходят от причалов атомные подводные лодки по две, три штуки разом и кто быстрей скроется… Военные корабли, ракетоносцы  также уходили в море и командующий военно-морскими силами докладывал о полной готовности, но также  требовал ответа на свои вопросы.

Выкатывались на взлетные полосы тяжелые стратегические бомбардировщики, вся дальняя авиация  была на взводе  и   истребители седьмого поколения  вылетали откуда-то прямо из холмов, из глубоких подземных аэродромов для контроля воздушного пространства.

В шахтах  с баллистическими ракетами проходили  последние  вычеты с расчетами   до полной готовности  перед запуском.  Уточнялись цели для нанесения   ядерного удара, в чем тоже имелись вопросы.

Профессор расстегнул сорочку на груди лежащего президента, чтобы освободить ему грудь для возможной  манипуляций по коррекции сердечной деятельности   и вдруг с удивлением  прямо  остолбенел:  «что это такое?» Грудь     была стянута   каким-то кожистым материалом под цвет тела с прожилками проводков, как у киборга.

Секретарь  тут же дал исчерпывающий ответ по всей этой ситуации.   
- Это особо секретная жилетка главнокомандующего, которую он всегда носит на себе, я вам не советую к ней прикасаться, вы видите, что происходит. Скорее всего от сильного электрического разряда сработала вся пультовая система на  тревогу и  на начало…   Надо срочно оживлять президента, надо… чтобы он   дал отбой, больше никто этого не сможет сделать!

- У него тяжелое сотрясение мозга, как прикажете его оживить, нужно время, - ответил профессор и стал давать  распоряжение медсестрам, что надо сейчас же сделать, какие уколы и  как можно быстрее и, как не можно, но очень нужно приводить  пострадавшего  в чувство.


Полковник госбезопасности, которому поручено было следить за состоянием спикера ВСА и оказывать ей посильную помощь, пока не принесут пароли, чуть было тоже не схватился за папку в горечах, но Маня отвела руку в сторону: Убьет же, сказано вам…
Полковник  рассвирепел не на шутку,    обращаясь к секретарю:
- Короче, вызывайте своего специалиста с болгаркой и пусть он распилит на х… эту чертову папку на мелкие кусочки, нам сейчас же нужна вся информация как было дело, а не эти слезы.
Маня оживилась и запротестовала:   
- Я не дам резать папку. В ней важнейший документ   для президента, он ему очень нужен!..

-  Документ, документ… - передразнил полковник Спикера, - а президента грохнули! Кто?..
 
Он высказался довольно громко, тем самым  заявив о своей персоне более чем значительно в основание   данного  дела. И важно было приструнить всех таким тоном. Горе горем  а за халатность или за умысел,  тем более  отвечать кому-то придется. А иначе быть не может. И тут уж он   развернется на поиск истины, насчет, «кто?». Таким образом, полковник еще больше нагнал  трагедийного страху,  и всякий ввиду такого   дела  как будто боялся   сделать лишнее движение,  чтобы не попасть под подозрение полковнику.   

А тут еще премьер министр, стоявший ближе всех у тела после медсестер  и сильно переживавший, вдруг расплакался, нет, просто разрыдался от такого горя, причем, с настоящими слезами и его не могли никак  унять, пока тоже нашатыря в нос не дали. Он закашлялся и стал громко икать.   

Секретарь за рабочим столом Президента в волнении и в спешке пытался что-то сделать из  имеющихся  электронных приборов на столе, чтобы отменить тревогу и перевести все в ручное управление. А сейчас задействовано  автоматическое, при котором все рассчитано по заложенной программе и все делится по времени   на неотвратимо под истекающие  секунды до  последнего, когда сработает команда на начало…
Красный фонарь вспыхивал уже с периодичностью в двадцать секунд.         

Такое же могло случиться, если на президента где-то  совершится  покушение с его ранением или убийством.  Автоматически  сработает пультовая система и дальше все пойдет так же по заложенной программе, а в чем и как ее перебить немедленно,  никто не знает.

Поздновато, но были задействованы спецы,  чтобы найти разработчиков этой системы, а тут, как быстро сработает  госбезопасность еще  по этому сверхсекретному «отделению» ГБ?
 
И тоже,  во всей  Ассее, наконец, была объявлена всеобщая тревога в связи с началом войны.