Клыки северного сияния

Да здравствует день святого безделия. Этот день можно вообще не считать днем. Твори безделие и все. У каждого, кто в теме по- своему. Так вышел на свет божий и пошел. Куда глаза глядят, на усмотрение интуиции, проснувшейся внутри. А можно и наоборот. Так с самого утра у Антона глаза лезли на лоб, пятясь на северо-восток, относительно правого угла комнаты, возвышающегося над турецким паласом покрытого рыхлым слоем пыльной седины, в первых лучах солнца, пробивающихся сквозь щель шторы. Вышел и пошел, на бум. На распашку в светло-зеленой майке и кремового цвета штанах, в сандалии Меркурий на босу ногу. Отважный и решительный, покинувший душную клетку. Очутившись в сентябрьском объятие, осеннего марафона. Интуиция подсказывала. – Поймай ветер и иди против него. На всякий случай – А, какой во дворах ветер, одни сквозняки. Чтобы поймать настоящий, матерый ветрище, нужны просторы. Например. Чистое поле, но это далеко за городом, или широкий проспект в шесть полос движения в обе стороны, с пешеходным тротуаром, пролегающим мимо манящих соблазном ветрин. Проспект Октября был под носом, к нему то Антон и направился. Людей на пути не встретилось никого. Тройка бесхозных кошек и одна бродячая собака, свободолюбиво рылись в мусорных бочках на углу ларька, в десяти метрах от арки, ведущей на проспект. Шум покрышек машин, спешащих по которому, резким гулом, тревожил слух. Вдруг из -за дерева с левой стороны, внезапно вынырнул странный субъект, испугав Анатолия и котов с собакой за компанию не на шутку. Экстравагантная превратность его внешнего вида, сопутствовала поведению, которое способно было остановить самый грозный танк НАТО.  Блестящая в лучах солнца лысая голова, со сгорбленным, свернутым вправо носом, сломанными торчащими лопухами ушами, украшенными синеватыми прожилками. Круглые бездонные глазища объятые мировым пожаром, с черными угольками зрачков в багряно-рубиновой радужке. Густая маслянистая борода, словно сотканная из тысяч переплетенных молний, острым клином уходила в область солнечного сплетения. Тела, скрытого серой рясой, поверх которой был накинут военный парадный китель образца прошлого века, основательно потасканный с оторванными рукавами, а на ногах стоптанные, пыльные кирзовые сапоги. Черная смоль искрящейся щетины, оголила ярко-красную бездну нутро, обрамленную редкими покосившимися зубами, покрытых желтой ржавчиной веков, источающих неприятный запах. Появившейся красный колокол- язык, заголосил басовой хрипотцой.  – Подай монетку на пропитание. Не скупись давай монетку, а лучше три. Да блестящие как солнечные диски. Они вернутся тебе веселым звоном – Его зрачки впились острыми лезвиями скальпелей в голову, и холодом ужаса подкрались к горлу. Отключая сознание, ввели в транс. Так его глаза очутились в теле Антона и изучив содержание внутреннего мира, остались в ладонях рук. Превращаясь в оловянную медь сияющих клыков, горящих зеленовато-ртутным огнем северного сияния. Блеском сверкающих искр, освещая – Да прибудет во мне во сто крат прозрачной чистоты, не подверженной законам времени. Силой чудной наводненной, дабы очищать от серы скверной, контур, опоясывающий якорь судьбы – В нос порхнуло цветной россыпью ароматов, наполняющих тело свежестью.  Раз, два и так до десяти. Во круг себя, внутри себя, совершая причудливые кульбиты радугой северного сияния горящих клыков. Изгонял фиолетовую черноту, зеленую тоску, ржавчину трения. Крест на крест. Сикось на кось, меняя лево на право, наслаждаясь статью растекающегося тепла. Антон в пылу электромагнитных гармоник, избавился от лампадного масло подвалов и радиоактивного бешенства мыслей будничной рутины. Раз и навсегда. Разжимая ладони, аккуратно слаживая подарки на дно сумки. Хари Кришна приветствуя новую жизнь. Тут же забывая о произошедшем. КЛЫКИ СЕВЕРНОГО СИЯНИЯ.