Тамаркины мытарства 31

Первые две недели пролетели для Серёги, как один день. Он скакал с бульдозера на экскаватор и обратно, курил на бегу, и частенько не успевал на положенные получасовые перерывы. Дело в том, что помимо основной работы поступало множество «заявок» от жителей дачного посёлка расположенного рядом со стройкой. Дачники брали всё: песок, гравий, торф… Больше всего проблем было с торфом: экскаватор приходилось гонять к болотцу через всю площадку и ещё метров сто по вырубке, быстро нагружать КамАЗ и возвращаться обратно к котловану. За «левые» работы Дима рассчитывался тут же наличными: половину брал себе, а вторую половину делили между собой Серёга и водитель КамАЗа. Кроме того, каждый вечер, он выезжал на погрузчике в посёлок, где шабашил до поздней ночи. За эти работы платили щедро и тут уж выручка половинилась на двоих с начальником.

Всему хорошему, раньше или позже приходит конец. С приездом официальных вахтовиков Серёгина золотая жила иссякла. Прибыло вагончиков и техники, появилась столовая, засновали работяги, загорланили новоприбывшие начальники, и закипела на объекте настоящая работа.
Дима отрекомендовал Сергея Викторовича новому начальству, как ответственного и исполнительного ударника труда, благодаря которому не встало строительство, и можно сказать только на нём держалось, продвигаясь вперёд.
Не горевал Серёга о том, что потерял жирную моржу.  Без напряга, с длинными и частыми перекурами трудился теперь на бульдозере, выполняя не сложную, рутинную работу от чего полезли в голову тяжкие мысли и воспоминания.  И всё чаще всплывало в памяти, как сидят они на кухне дружной семьёй: сам Серёга, Светка ещё малая, разрумянившаяся от плиты Тамарка, и пьют горячий чай с блинами. За окном темень, метель завывает, а у них тепло, светло, уютно… Макают они блины в общую вазочку с черничным вареньем и смеются над перемазанными черникой ртами. Выпить хотелось и забыться. Да разве поможет? Только лишних проблем наживёшь, а всё на прежнем месте останется. Ни чего он наперёд не планировал, но предполагал помотаться пару-тройку лет по вахтам, купить однушку в каком-нибудь захолустье, а там… а там видно будет. Звонил пару раз Светке справиться о здоровье и делах. По словам Светки, Тамара к ним не ходит, а сидит безвылазно дома. Она навещает мать каждый день, та сильно поменялась характером: с советами не лезет, не указывает, всё больше молчит и слушает. Вечерами вяжет, и каждый раз заваливает Светку плюшками, да ватрушками собственного испечения. Как только дочь осторожно подбиралась к выпытыванию его нынешнего местопребывания, Серёга тут же прощался и отключал телефон. Теперь ещё напасть — кладовщица Алка. Пошёл, значится, в первый день получать спецовку. Понятное дело, что пока по договору принят новую не дадут, а подсунут дрань, да на три размера больше. Хочешь робу получше из загашника, найди к кладовщику подход: мужика бутылкой уважь, а если баба, тут уж смекай, с чем к ней подкатить. Сидит за столом женщина средних лет, пишет что-то. С виду, хоть и заметно потасканная, но вполне ещё симпатичная лицом и остальной наружностью. Серёга ей со всей культурной вежливостью:
— День добрый!
Она чуть голову повернула и небрежненько так бросает:
— Здрасьте вам!
Серёга на неё впялился, в улыбке расплылся и протянул, будто безмерно восхищаясь:
— Ух, ты-ы-ы! Не ожида-а-ал!
Кладовщица с непониманием головой по сторонам вертит, себя оглядывает…
— Чего не ожидал-то?
И погнал Серёга во всю прыть по протоптанной:
— Думалось, что увижу здесь, какую-нибудь тётю Дусю, а тут такая дама! С эдакой неземной красоты скульптуры ваять надо, да картины писать, а не в фуфайки кутать и в складах закрывать!
Баба зарделась, глазки заблестели, но строгость в голосе соблюдает:
— Вы, это, давайте-ка… это… работать не мешайте!.. Говорите, чего надо и того…
— Извиняйте, что не смог удержать восторгов! А, это, чтоб сильно не сердились, — и аккуратно кладёт ей в боковой карман большую плитку молочного шоколада.
Подобрала она ему спецовку почитай не надёванную, размер в размер, а кирзачи и вовсе нулёвые выдала. На другой день мотанулся Серёга с Димкой в город за продуктами и в благодарность за путную, рабочую экипировку презентовал кладовщице коробку дорогих конфет. Ни каких адюльтеров он не предусматривал, поулыбался с ней, пошутковал, как заведено комплиментов отпустил и пошёл себе, полагая, что теперь они в полном расчёте. Не ясно, чего она себе в голову взяла, но только вынюхала Алка, что живёт Серёга в строительном городке на постоянной основе без выезда домой по причине полного разлада с женой. Начала приглядываться к нему, выведывать промежду прочим у мужиков, что он из себя представляет. Заметил Серёга, что проявляет к нему кладовщица, какой-то подозрительный интерес. Зачастую начала появляться на площадке, хоть и делать-то ей там нечего: то издали рукой помашет, то тихонько толкнёт в бок, проходя мимо, то улыбнётся или подмигнёт… и вообще стала она ему попадаться на каждом шагу, хоть из бульдозера совсем не вылезай. Была она из местных, имела нормированный рабочий день с восьми до шестнадцати, пятидневную рабочую неделю и два законных выходных. Это обстоятельство и постоянная занятость позволяло бульдозеристу избегать беспрерывных встреч с кладовщицей.               
В обеденный перерыв Серёга жарил яичницу с колбасой. Дверь распахнулась, в вагончик зашла Алка. Проходя мимо, приветственно, по-свойски бортанула его «кормой», широко улыбнулась и, зайдя в его комнату, принялась выкладывать из сумки на откидной столик: банки, баклашки, пакеты…
— Бросай свою яичницу и иди домашненького поешь! — переливая борщ из термоса в эмалированную миску, позвала Алка.
Серёга нарочито долго мыл и без того чистые руки из рукомойника, обдумывая, что бы всё это значило. Борщ заправленный сметаной и рубленным зелёным луком, на куске хлеба поблёскивает розовый пласт сала, парит на тарелке рассыпчатая, круглая картошка сдобренная топлёным маслом с толчёным чесночком и рядышком, на борту тарелки примостились две мясные котлеты зажаренные до румяной корочки… весь этот натюрморт источал такие ароматы,  что его желудок сжался и заурчал, требуя немедленно употребить всё это по прямому назначению.
— Давай, давай, садись уже, — поторапливала Серёгу Алка. — Всё с пылу, с жару, только что дома приготовила и на такси привезла.
Видел он, что заманивают его, как глупого мыша в мышеловку. Алка баба справная, хозяйственная, поди и в других, особых делах талантами не обделённая, но не лежало у Серёги к ней сердце, потому заходить в эту ловушку особого стремления не имелось. Предстояло ему теперь поделикатней вывернуться из сложившегося переплёта, чтоб не травмировать гордость участливой, добросердечной женщины.
— Это ж натуральное преступление, таким харчем закусывать и без бутылки! — потирая руки, сокрушался Серёга.
— Ты ж на работе!
— Кто меня нюхать будет? Главное до техники доползти и в кабину забраться, а там я своё дело знаю...
— И часто ты так столуешься? — настороженно поинтересовалась Алка.
— Чтоб я дома, на сухую за стол сел?! Да ни в жизни!
— Через это видать жена из дому выперла? — спросила она уже с некоторым раздражением. — А говорили, что на бабе попался…
Серёга понял, что сумел-таки привнести в её душу смятение, теперь надо было развить его до полного разочарования.
— Не-е-е, не из-за выпивки! К моим выпивкам она привыкла. А про баб не врут. Завелась у меня привычка: как выпью, так, будто болезнь какая-то обостряется, тут же иду к бабам. И ведь ни к каким-нибудь… а непременно к тем, что живут по соседству. Понятное дело, что их мужья моё увлечение не одобряли, да и сами соседки не шибко мне радовались.  Отсюда каждодневные драки, скандалы, полиция…
Серёга и дальше бы плёл всякую ересь, но раздосадованная кладовщица не стала его дослушивать, а уперев руки в бока, надменно изрекла:
— У меня такого добра столько перебывало, что теперь эдакое счастье ни за какие деньги не приму. Посуду мыть не надо и заносить ко мне тоже... Оставь на столе, я сама заберу.
Горделиво вскинув голову и бесстыже вильнув обтянутым юбкой крепким задом, она неспешно выплыла на улицу. Серёга довольно улыбнулся, облегчённо выдохнул и, откусив кусок хлеба с салом, принялся за борщ.

Продолжение: http://proza.ru/2020/06/10/1842