Тамаркины мытарства 33

Теперь все Серёгины мысли были заняты этой деловой, неприступной Юлькой-царевной. С первого взгляда было видно, что всё происходящее для неё в диковинку: рёв двигателей тяжёлой техники, грохочущий скрежет ковшей и отвалов,  беспрерывно маневрирующие груженые и порожние самосвалы, автокраны перемещающие грузы… Все команды и переговоры между строителями велись звонким свистом, жестами, краткими, зычными матами. Из цензурных слов можно было услышать лишь «Майна!», да «Вира!». Она металась по стройке, рискуя в любой момент попасть под трактор, машину или быть раздавленной плитой. Выскочив из-под колёс КамАЗа, Юлька встала под висевшим на стреле автокрана бетонным блоком. Водитель КамАЗа обозвав её обидным для порядочной женщины словом, показал кулак. Тут же высунул голову в боковое окно кабины крановщик и двумя ёмкими словами объяснил, что она грубейшим образом нарушает технику безопасности и не лестно охарактеризовал её психическое состояние. Серёга больше не мог смотреть на эту рискованную для жизни беспомощность: схватил её за рукав куртки и отволок к штабелям плит перекрытий.
— Ты чего здесь скачешь как взбесившийся заяц?! Жить надоело?! — грозно заорал на неё Серёга.
— Прекратите на меня кричать!.. — попыталась осадить зарвавшегося наглеца Юлька.
— Чего-о-о?!  Да на тебя не орать надо, а бить за такое!
— Я выполняю свою работу и должна… — попыталась она спорить, но вдруг поникла и захныкала совсем, как провинившаяся девчонка:
— У меня ни чего не получается… Надо мной смеются…
— Не получается делать вид, что ты что-то делаешь? Взрослая баба, при должности, а разнылась, как… Видишь эти плиты? — Серёга пнул сапогом по штабелю.
— Вижу, — покорно ответила Юлька отводя повлажневшие от обиды глаза.
— На них сколы, выбоины… Берёшь какой-нибудь блокнотик, записываешь все дефекты и показываешь начальнику участка. Он обещает, что всё устранят.
— И устранят?
— Нет. Но, ты свою работу сделала. Там гудронят подошвы «стаканов» и подножников, — Серёга указал на чёрный дым костров. — Подходишь к разнорабочим и говоришь: «Разводите гудрон гуще и смолите тщательней».
— А они плохо разводят?
— Разводят они лучше, чем надо.
— Зачем?
— Затем, что гудрон они разводят соляркой. Гудрона дохрена, а солярку выдают нормировано. Солярку надо экономить, потому, что её можно тут же продать. Но, это не твоё дело! Все продают... Там посмотри, как на фундаменте заделывают швы, — он кивнул в сторону котлована,  — потом его будут смолить гудроном — снова тебе работа. Целыми днями стройматериалы везут — стой в сторонке, следи за качеством разгрузки, да записывай замечания. Что ты икру мечешь по площадке?  Всё равно сделают так, как делали всегда. Это нулевой цикл! Всё землёй зароют! Мы получим премии, а ты, дура, — выговор. Так что, ходи с умной мордой, чиркай в блокнотике и составляй пачками свои отчёты или что вы там составляете?
— У меня лицо, а не морда, — буркнула Юлька.
— Ну, если у тебя лицо, то иди, попей чайку, успокойся и делай, как тебе сказано.
— Вы мне не указывайте, что делать! Занимайтесь своим трактором!

Серёга с удовольствие наблюдал, как Юлька, словно неприкаянная слонялась по стройплощадке на безопасном от основных работ расстоянии, изредка с самым серьёзным и озабоченным видом, что-то записывая в кожаную книжонку.
Разнорабочие заделывали цементом швы между блоками фундамента. Юля стояла на краю, метра три в глубину, котлована и наблюдала за их работой. Минут через двадцать ей, наверное, наскучило бесполезное стояние и она, сложив ладошки рупором, крикнула рабочим:
— Вы изнутри уже замазали?
— Да-а-а! — ответил снизу кто-то из мужиков.
—Так же как снаружи?
— Спустись, да посмотри! — грубо предложил ей тот же голос.
Не найдя взглядом лестницы (работяги нарочно убирали деревянную лесенку, чтоб к ним не лазили все кому не лень), чуть помявшись она стала спускаться вниз по довольно крутому склону. Кое-как добравшись до дна, она бегло осмотрела швы фундамента снаружи и полезла вовнутрь.
Серёга тут же смекнул, что любопытной дамочке придётся забираться обратно, а джентльмены, работающие на дне котлована, вряд ли станут ей помогать, что бы после пять раз подумала, прежде чем куда-нибудь ползти.
Он заглушил бульдозер и стал ждать, когда она закончит обследовать качество заляпанных щелей. Наконец девушка вышла наружу и стала растерянно озираться по сторонам в надежде найти более лёгкий путь нежели тот по которому спускалась и не найдя такового полезла наверх пыжась и пробуксовывая по песку прежней дорогой. Привычные к этому делу мужики, блохами скакали туда-обратно, ей же с непривычки восхождение давалось с огромным трудом.
И тут Серёга увидел, как в котлован спустился Середняк и прытко поспевает на помощь несчастной скалолазке. Середняк уже протянул руки, чтоб подтолкнуть Юльку за мягкое место, но не тут-то было: Серёга ловко ухватил её за запястье, словно тряпичную куклу выдернул наверх и поставил рядом с собой.
— Я не просила мне помогать! — выпалила порядком запыхавшаяся, растрёпанная гордячка.
— Простите нахала. Я больше так ни буду! — состроив виноватую мину, жалобно извинился Серёга и без спроса заботливо отряхнул её брючки в обтяжку от песка.
— У тебя что, работы нет? Шаришься тут! — прорычал вылезший из котлована раздосадованный Середняк.
— А ты вообще кто такой? — скривив презрительную ухмылку, поинтересовался Серёга.
— Бригадир!
— О-о-о! Это очень серьё-о-озная должность! — с издёвкой воскликнул Серёга. — Вот и иди, командуй своим подчинённым. Или у тебя их два?
Знал Серёга — на бригадирах стройка держится и потому их авторитет ни коим образом не мог ставиться под сомненье, но сейчас он хотел побольнее уколоть заносчивого и чванливого Середняка.
— Четыре! — рявкнул бригадир, трясясь от злости.
— Не кислые штаты тебе в подчинение доверили! Прям командующий армией!
Юлька отвернулась и прыснула со смеху.
— Да я!.. Да я тебе!.. Пожалеешь!.. — окончательно выйдя из себя, проверещал униженный Середняк и полубегом устремился в сторону строительного городка.
— Куда это он почесал? — сквозь смех спросила Юлька.
— Я-а-абедать!
— Теперь вам точно влетит, — с сочувствием произнесла девушка. И, поморщившись, добавила:
— Какой он всё-таки неприятный.
— Ерунда! — махнул рукой Серёга. — И кончай мне выкать.

Начальник участка Мартынов сидел на скамейке в расслабленном состоянии и, попивая пиво, блаженно созерцал борьбу воробья с коркой хлеба. Это была его последняя стройка перед выходом на пенсию, и потому мыслями пребывал он далеко отсюда — в своих грёзах: в аккуратном, загородном домике с яблоневым садиком, теплицами, в кругу всей своей дружной семьёй. Откуда ни возьмись, вынырнул запыхавшийся Середняк и с ходу истерично завопил:
—Пётр Андреевич, я требую, чтобы вы приняли меры!
— Приму, — равнодушно произнёс Мартынов, лениво поднимая своё грузное тело со скамейки. — Что у тебя опять случилось?
— Комацушник совсем оборзел!  Бульдозер стоит, а этот по площадке прогуливается и дела ему нет, что люди без бульдозера работать не могут. Я замечание сделал, так он мне нахамил, обозвал…
— Всё?
— Нет не всё! К Агафоновой пристаёт, девушка уже не знает, куда от него прятаться. Повлияйте, Пётр Андреевич!
— Лёша, я понял, повлияю, — покачал седой головой Мартынов.
«Как же он меня достал! — с раздражением подумал Пётр Андреевич. — Мельчает народец. В моё время из таких Середняков, быстро дерьмо вышибали…»

Продолжение: http://proza.ru/2020/06/10/1849