Когда отцветут одуванчики

 Каткова Наталия
Большое спасибо моей доченьке Алине!
Она очень помогла мне в работе над книгой.
Я благодарна моей семье за поддержку. Люблю вас всех.
 
 
 
Пролог.
Она стоит у окна и смотрит на простирающийся внизу город.
Ее город. Она его заслужила. В Италии говорят, что все дороги ведут в Рим. Изгибы судьбы привели её сюда, в Москву.
Рыжие локоны ниспадают на атласную блузу изумрудного цвета.
– Зинаида Павловна, Вас уже все ждут.
– Иду, Лиля. Иду.
– Возьми себя в руки! – подумала девушка и пошла твердой походкой на совещание. – Журнал сам себя не напечатает.
 
Глава 1.
–Тише ты! Всю рыбу распугаешь,- зашикал Сенька на сестрёнку.
–Ничего не распугаю! Ты просто завидуешь, что у меня клюёт, а у тебя - нет, - надулась девочка.
В этот предрассветный час каждый звук раздаётся на реке особенно громко. Лягушки то начинают свой гомон, то замолкают – у них свой график. Тихий плеск выдает выплывающую на поверхность воды рыбину. Сверкнет чешуей и скроется вновь, волнуя рыбаков. Тянет дымком от тлеющего костра, в котором ждет своего часа печеная картошка. Зинка внимательно наблюдает за поплавком, изредка поглядывая на брата, и радуется хорошему улову.
 
Ее рыжие кудряшки, сквозь которые просвечивали лучи солнца, окружали милое личико пушистым шаром. От этого все звали ее Зинка-Одуванчик. Мордашка, усыпанная веснушками, постоянно появлялась в самых неожиданных местах. То на ферме, возле только родившихся телят, то среди рыбаков на стане. Желто-зеленые глаза её темнели, если она хмурилась, что было крайне редко. Чаще можно было заметить светлое сияние этих хитреньких лисьих глаз. Она носилась на своем велике, и сельчане улыбались ей вслед.
В свои 11 Зинка не задумывалась о том, как она выглядит. Множество красивых платьев, которые привозила мама из Москвы, висело в шкафу за ненадобностью. Летом – шорты с футболкой и велосипед, зимой – спортивный комбинезон и лыжи. Вот и все, что нужно для счастья девочке в ее возрасте.
Семья Зины жила недалеко от маленького городка на Волге. В Сызрань Зина с родителями и старшим братом Арсением ездила за покупками к школе или к праздникам.
– Папа вернулся! – Зина бросила велосипед и побежала к подъехавшему автомобилю.
– Привет, малышка! – отец обнял девочку и закружил. Это был их ритуал при встрече.
– Папа, пойдем я покажу тебе «секретик»!
– Зинуль, давай я сначала умоюсь с дороги.
Девочка села на качели и стала терпеливо ждать отца. Он никогда не оставлял без внимания просьбы дочери.
Павел Крафт приехал в Паньшино из Москвы в гости к армейскому другу, да так и остался здесь, повстречав смешливую рыжую Ниночку.
Это была любовь с первого взгляда. Деревенские только посмеивались, когда парочка гуляла по округе, взявшись за руки. «На что Нинка рассчитывает? Городской, не из бедных...» Никто не верил, что Павел и Нина поженятся. А оно вон как вышло. Уже 18 лет вместе.
Павел отстроил дом в Голгофке, завел фермерское хозяйство, туристическую базу «Ивы», куда зимой съезжались со всего Поволжья покататься на лыжах, а летом собирались любители рыбалки и охоты.
 Ниночка родила ему сына, а потом и дочку, вела хозяйство: поросята, куры, утки, кролики. Все у Ниночки получалось весело, припеваючи. Сын, как только подрос, стал помогать по хозяйству.
Арсений пошел статью в отца.
– А ты чего здесь делаешь? - шутливо-грозно спросит Арсений Зину, склонившись над сестрой вдвое из-за своего роста,- опять что-то задумала, хитрюга?
Девчонки из окрестных деревень приезжали в клуб, только чтоб посмотреть, как Сеня сидит за пультом ди-джея, откидывая время от времени отросшую челку с высокого лба. Да что уж там говорить, влюблены были в Сеню все поголовно.
Сам Арсений никому предпочтения не отдавал. Серьезен не по годам. Решил, что фермерство не для него, и подал документы в Самарский лицей милиции.
Зинаида, уродившаяся копией матери, очень гордилась братом и любила его. Арсений тоже любил сестренку, хоть и подшучивал иногда над ее разбитыми коленками: где, мол, мы жениха тебе найдем, такой замарашке.
В школу в Калиновку они ездили вместе на школьном автобусе. И вот теперь Зине придется ездить одной, брат будет учиться в Самаре. От этого девочка иногда грустила. Ляжет в траву, где по тонким стебелькам снуют муравьишки, и смотрит на облака. А они плывут мимо, превращаясь из комочков ваты в экзотических животных или белые кораблики, бороздящие небесный океан. Одуряюще пахнет кашка, ее невзрачные белые цветочки сливаются друг с другом, образуя «сугробы» на фоне зеленого моря разнотравья. Вокруг раздается щебетание птиц. Из-за Волги слышен звук огромного молота. Зина не знала, что это там «бухает», ей казалось, что это сердце самой Земли так бьется.
Но грустные мысли быстро улетучивались из Зинкиной головки. Она была счастлива, как может быть счастлив любимый ребенок в дружной семье.
У Крафтов было мало родственников (родители Павла да тетка, о которой он шутливо отзывался не иначе как «англицкая злыдня»), но Зина не чувствовала себя одинокой, дружила со всеми деревенскими ребятишками. Родители Павла жили в Москве и были очень разочарованы решением сына сменить профессию дипломата (он окончил МГИМО с отличием, знал несколько языков) на жизнь в провинции, фермерство. В общем, отношения с семьей Павел не поддерживал.
– Ну, где твой «секретик»? - с интересом спросил отец. От него пахло мылом, волосы еще не просохли, он, как мальчишка, побежал за дочкой искать в саду зарытое Зиной «сокровище».
– Вот, видишь – палочка? Раскапываешь землю аккуратно, чтобы ничего не поломать, видишь, стеклянное окошечко? А под ним – фантик от конфеты.
– Красота! – Павел погладил Зину по голове и ласково сказал: Какая ты у меня выдумщица! Идем домой, мама звала всех обедать.
Нина Рябчикова, в замужестве Крафт, потеряла родителей 15 лет назад. Их скосила неведомая инфекция. «Скорая» не смогла приехать из-за снежных заносов. Это теперь Павел, имеющий неплохой доход, держал свой трактор и своими силами расчищал дороги зимой. А тогда врачи ничего не успели сделать.
Двойные похороны дались Нине очень тяжело. Именно тогда она поняла, какой опорой является для нее Павел. Его поддержка и любовь помогли женщине справиться с горем.
 
Глава 2.
Женька потихоньку спивался. Работы в деревне нет, колхоз давно развалился. Предпринимательской жилки нет. Что остается разочаровавшемуся в жизни мужику? Гнать самогон, да потихонечку спиваться.
Одно время взялся за ум, встретил добрую женщину. Она была старше Жени лет на 15, но это его не пугало. Нашел работу водителем, бросил пить, женился. Но длилось это недолго.
Чтобы произвести впечатление на Любовь Петровну, набрал кредитов. Дарил колечки, часики, помог с ремонтом, а потом что-то пошло не так. Раз, другой выпил с мужиками после работы, разбил казенный ЗИЛ. С работы уволили, кредиты выплачивать нечем, стали угрожать бандиты.
Не выдержала Любовь Петровна, подала на развод.
Так и катилась жизнь некогда жизнерадостного Женьки по наклонной. Пока не встретил Павла. Паша не забыл, кому был обязан своему счастью. Именно к Жене он тогда приехал в гости и встретил Нину.
Павел не сразу узнал в опустившемся небритом мужике своего товарища. Вроде и недалеко друг от друга живут, а не пересекались давно.
– Жень, ты что ли?
– Я. А что, не похож? Я уж думал: вознесся Пашка, здороваться не желает со старым приятелем. Слышал, что бизнес у тебя процветает.
– Да, трудимся помаленьку. Жень, как же так? Поехали-ка ко мне, поговорим, вспомним молодость.
Просидели тогда до утра после баньки.
Вспоминали, как бегали в самоволку и делили пополам последний кусок колбасы из посылки.
Женьку сморило, а Павел еще долго размышлял, недоумевал: как же так случилось, что он за своим счастьем проглядел друга. Чуть не проглядел. Теперь все будет по-другому.
Утром Павел предложил Жене работу у себя в хозяйстве. Где за скотиной убрать, когда баню гостям затопить. Только заранее оговорил, что денег Женька не увидит, пока кредиты не закроет. Еда, одежда – это пожалуйста, а на руки – нет.
Женька думал недолго. И сам понимал, что дай ему сотенную, побежит за бутылкой.
А Павел взял у друга все реквизиты банков и планомерно закрывал кредиты один за другим.
Через пару лет показал Жене документы, что долгов нет. Женька аж прослезился.
– Спасибо, друг! Я бы сам... Ни за что...
– Да, ты сам, Женек! Ты же все это заработал! Я просто немного помог, опыт в таких делах у меня есть.
Так и остался Женька работать у Крафтов. Жил в небольшом домике на турбазе. Истопник, сторож, помощник по хозяйству в общем.
Все в семье быстро привыкли к этому приземистому с седеющей шевелюрой немногословному человеку.
Сын Павла, Арсений, много времени проводил с дядей Женей. То они скворечник мастерят, то велосипед чинят.
Зинка, младшая дочь Павла и Нины Крафт, тоже любила дядю Женю. Ей нравилось, что от него пахнет то стружкой, то машинным маслом. Лицо его, рано покрывшееся сеточкой морщин, было добрым и каким-то своим, что ли. Если бы Зинка не знала, что они с отцом ровесники, то скорее звала бы его дедушкой. И полюбила его, как родного.
- Дядь Жень, яблок наберу? Дядь Жень, где лучше червей накопать для рыбалки?
Дядя Женя посмеивался в усы: вот кому-то посчастливится встретить такую, егозу.
Своих детей Жене Бог не дал. Поэтому Пашиных ребятишек он любил как родных.
 
Глава 3
Все утро была суета. Нина складывала чемодан сыну. Как бы чего не забыть!
Вроде недалеко будет жить и учиться, несколько часов езды на машине, а душа болит. Так: свитерок, рубашки, носки теплые. Нина складывает, а сама улыбается: выложит ведь и носки, и свитер. Это тебе не деревня, в городе своя мода.
Зинка тоже норовила подложить что-нибудь в чемодан. То шишку сунет, то рисунок свой. Мама ворчала:
- Ну, зачем Арсению шишка? Иди, Зинуль, погуляй лучше.
Когда все было готово к отъезду, Зина загрустила. Очень хотела ехать вместе со всеми, но папа был категоричен.
Зина обняла брата, взяла с него слово писать ей письма. Поцеловала родителей и прижалась к дяде Жене:
- Ничего, Зинуль, к вечеру вернутся. Не реви. Пошли лучше кроликам травы нарвем.
За делами день пролетел незаметно. Евгений сготовил нехитрый ужин, позвал Зину. Ужинали в хозяйском доме, Зина включила телевизор.
Шли новости. Вдруг Зина застыла, глядя на экран. Женя стал прислушиваться, что же так заинтересовало девочку? Вроде новости – не самая любимая ее передача.
« Сегодня на трассе М-5 произошла крупная авария. Водитель грузовика в нетрезвом состоянии выехал на встречную полосу, в результате чего совершил столкновение с автомобилем…», – вещал диктор скорбным голосом. – В ДТП участвовало 10 автомобилей. Есть жертвы.
– Дядь Жень! Там наша машина была…– Зинин голос дрожал.
– Да брось! Что ты могла там разглядеть?
– Я видела. Папина машина. Надо срочно звонить! Куда? Кому? – девочка начала срываться на крик.
– Ты давай успокойся. Я все узнаю,- сказал Евгений, а у самого затряслись руки.
Как же так? За что? Что теперь будет?
После нескольких звонков стало ясно, что в катастрофе погибло несколько человек, в том числе семья Крафтов: отец, мать и сын.
Зина долго не могла уснуть. Все думала, думала. Вспоминала последние минуты прощания. Мало обнимала маму! Зря сердилась на отца, что не хотел брать ее с собой. Может, он чувствовал что-то? Как же теперь жить без любимых людей?
Под утро девочка забылась тревожным сном.
На следующий день приехал какой-то мужчина в черном костюме и гладко причесанными волосами, и они долго разговаривали с дядей Женей. Зине было очень тревожно, но она не заходила в дом. Сидела на крыльце в ожидании.
Мужчины вышли. Тот, что приехал на большой машине, посмотрел на Зину печально. Сел за руль и уехал. Девочка вопросительно посмотрела на дядю Женю.
– Что? Что он сказал? Зачем он приезжал?
– Зина! Ты уже большая девочка, все должна понимать. Похороны будут послезавтра, здесь, на местном кладбище. Этот дядя - поверенный в делах твоего отца. Илья Ефимович, так его зовут, сказал, что после похорон приедут из опеки и заберут тебя в детский дом. Но это на время. Пока не свяжутся с твоими родственниками.
– Какими родственниками?! Дядя Женя! Я не хочу никуда уезжать! Я буду жить здесь, с тобой!
– Зинуль, понимаешь, я же тебе никто!
– Как это «никто»? Да я всю жизнь тебя знаю! Ты же папин друг!
– Этого мало. Органы опеки не разрешат тебе жить со мной. Не положено.
– Так вот, пусть знают! Я никуда не поеду! Я сбегу, и никто меня не найдет! – выкрикнула Зинка и пустилась со двора.
Она летела по тропинке к реке, где они так весело проводили время с Арсением: купались, ловили рыбу, плавали на лодке на острова и играли в Робинзона Крузо. Бежала так быстро, что в груди становилось больно. Ветер раздувал ее рыжие кудряшки. Несколько раз Зинка падала, сбивая коленки в кровь, но снова вставала и бежала, бежала…
 
Глава 4.
В большой комнате в три ряда стоит 6 кроватей. Дети разного возраста спят, укрывшись тонкими одеялами.
Зина подошла к окну и посмотрела на небо. Звезд не видно, видимо, завтра снова будет дождь, и прогулка опять отменяется. В этом центре семейного устройства она жила уже целый месяц. На завтрак тут неизменные ленивые вареники, которые надлежит запивать сладким кофейным напитком. В обед детей ждут щи из квашеной капусты, тефтели в сметанном соусе и картофельное пюре с салатом из свеклы. На полдник получат кефир с печеньем (прямо как в летнем лагере), а вечером – тушеная свиная печень.
Жить можно, особенно если знаешь, что скоро тебя заберут отсюда. А Зину собирались забрать. Почти готовы документы. Скоро она уедет в Англию. Оказывается, там живет ее тетя по отцу. Илья Ефимович (тот, который приезжал после гибели родителей) искал родственников, и оказалось, что бабушка и дедушка, которые жили в Москве, не так давно умерли. Осталась только тетя. И ехать к ней нужно аж в Великобританию! Это так интересно! Другая страна, незнакомый человек. Хотя незнакомцев в жизни Зины за последний месяц было в избытке.
На похоронах с Зиной случился настоящий нервный срыв. Она так плакала, что хоронить будут в закрытых гробах, и она не сможет проститься с родными.
Дядя Женя как мог, успокаивал девочку.
- Зинуль, это даже хорошо, что гробы не открывали. Это значит, что ты будешь помнить близких живыми.
Потом он помогал Зине складывать вещи. Посоветовавшись, они решили, что нужно взять побольше красивых платьев, альбом с фотографиями, несколько вещиц на память о родителях и брате. На шею Зина повесила кусочек отшлифованного Арсением кедра – подарок на день рождения.
Утром, когда приехали из опеки, у Зины случился второй срыв. Сначала она кричала, что не поедет, плакала, а потом потеряла сознание и, очнувшись, поняла, что не может сказать ни слова. И с тех пор уже месяц Зина молчит.
 
Глава 5.
Вскоре за Зиной приехал Илья Ефимович. Они забрали чемодан и поехали на большой машине в аэропорт. По дороге мужчина рассказывал Зине, что она полетит на красивом самолете, что ее в Лондоне встретят и отвезут к тете. Оказывается, тетя передвигается не иначе как в инвалидном кресле. Живет тетя в городе Ньюлин, в Корнуоле. Зовут ее Маргарет Крафт. Замужем она не была. В молодости они с женихом катались на горных лыжах и попали под лавину. Жених погиб, а Маргарет осталась инвалидом и с тех пор живёт одна в небольшом доме на побережье. Маргарет считает себя потомком английского художника Перси Роберта Крафта и хранит несколько его картин. Живет Маргарет обособленно, но Зину согласилась принять.
Все это девочка слушала внимательно, впитывая каждое слово, и размышляла, какая жизнь ее ждет? Может быть, у тети Маргарет появилась тяга к внучатой племяннице, потому что своих детей она никогда не имела, и Зина снова обретет семью? Жить на берегу моря – это почти что на берегу реки, такая жизнь девочке близка и знакома.
Хоть заговорить Зина так и не смогла, мысленно она вспоминала английский язык, ведь папа иностранным языкам учил их с братом с раннего детства, и частенько они устраивали английские, немецкие или французские дни. Мама в это время старалась меньше разговаривать, потому что освоить хоть что-то из этой «тарабарщины» ей так и не удалось, она только улыбалась, гордясь своими детьми и мужем.
А Зина с Арсением играли перед сном в «слова», только иностранные. И в школе у ребят всегда были «пятерки» по английскому.
Аэропорт встретил Зину гулом самолетов и толпой народа. Девочка прижалась к своему спутнику и с опаской озиралась по сторонам.
– Начинается регистрация на рейс номер … – прогремело откуда-то сверху.
–Побереги-и-сь! – усатый мужик вез на тележке много чемоданов. Заметив испуганный взгляд девочки, он улыбнулся и подмигнул ей.
Они перекусили в кафе, хотя аппетита у Зины не было, видимо, сказывалось волнение. Она только надкусила булочку и выпила полстакана сладкого чая. Напиток ей понравился больше, чем пойло, которое давали детям в центре.
Пока Илья Ефимович ест, Зина разглядывает посетителей кафе. Толстый дяденька в шляпе, вытирает огромным носовым платком пот, струящийся из-под шляпы. Перед ним на тарелке – горка пирожков. Одной рукой он держит объемный портфель, другой заталкивает пирожки в рот, запивая их чаем.
Красивая дама в платке, накрученном на голове как тюрбан, читает журнал. От ее яркой помады остается след на белой чашечке. Интересно, что она такое пьет, чай-то подали в стаканах…
Вскоре объявили регистрацию на ее рейс. Илья Ефимович подал сопроводительные документы Зинаиды на стойку. Еще раз напомнил, что ее встретят, чтобы она искала глазами табличку со своей фамилией. Он объяснил, что поставил чемодан на транспортную ленту, где его взвесят, повесят специальную бирку (чтобы знать в какой самолет его положить, а Зина смогла бы его потом найти) и отправят грузчикам. Мужчина приобнял девочку, пожелал ей удачи и подтолкнул растерявшегося ребенка к рамке, чтобы ее досмотрели на наличие запрещенных к перевозу вещей. Уже издали Илья Ефимович крикнул:
- Ничего не бойся! У тебя в чемодане есть мой номер телефона, если что – звони. Иди смело по зеленому коридору!
И Зина пошла. Впереди ее ждала новая жизнь. Новые люди.
 
Глава 6.
В окне иллюминатора медленно проплывали облака. Зина привыкла смотреть на облака снизу, а тут – облака прямо под крылом самолета. Сердце девочки трепетало от такой красоты и страха. Страха, что они упадут. Страха за то, что ждет ее впереди. Хотя после месяца, проведенного в центре, который более искушенные дети называли просто «спецприемник», Зине казалось, что ее ждет только светлое будущее. Что бы ни случилось, все равно будет лучше.
Самолет заходил на посадку. Стюардесса защелкнула ремни безопасности и успокоила девочку, чтобы та не боялась небольшой вибрации. Уши закладывало и немного тошнило. Но Зина держалась молодцом. Скоро все закончится.
В аэропорту девочку проводили до выхода, отдали документы, и она стала высматривать табличку со своей фамилией, как учил ее Илья Ефимович.
С табличкой с надписью Xena Craft стоял худой, как палка, мужчина с крючковатым носом и тяжелым взглядом. Зина не была уверена, что это именно ее имя на плакате и очень боялась к нему подходить, стояла в сторонке, пока ей не подали чемодан. Толпа прибывших этим рейсом рассеялась, и девочке не оставалось ничего, кроме как подойти к этому страшноватому дядечке.
– Мисс Крафт? – спросил мужчина хриплым голосом.
Зина кивнула.
– Идите за мной, – сказал он по-английски.
– Слава Богу, что я понимаю английский, – подумала девочка.
Они сели в старенький пикап и поехали.
За время поездки мужчина не сказал больше ни слова. И Зина спокойно рассматривала виды другой страны из окна автомобиля.
Ехали очень долго, уже стемнело. Девочка была голодна и хотела пить, но обратиться к этому суровому дяде она так и не решилась.
Незаметно для себя Зина уснула и проснулась только тогда, когда машина остановилась возле каменного дома. Он был похож на средневековый замок, но в темноте девочка толком ничего не разглядела.
На улице было достаточно тепло, но в доме повеяло сыростью, что очень насторожило Зину.
Для визита к новой родственнице девочка выбрала самое красивое платье, которое ей покупала мама. Зеленое, в цвет ее глаз. Сверху она надела светло-зеленый плащ и такую же беретку. На ногах длинные коричневые сапожки.
Ей очень хотелось понравиться тете. Ведь им предстоит вместе жить очень долго, по крайней мере, до совершеннолетия Зинаиды.
Но Зину никто не встречал. Никто не бросился к ней в объятья, никто не спросил: как ты доехала, деточка?
Дяденька, который так и не представился, провел ее на второй этаж в холодную, сырую комнату. Узкая кровать, облезлая тумбочка, небольшой комод и стул. Хуже, чем в приемнике, подумала Зина. Сердечко ее странно сжалось.
Мужчина показал ей на комод и сказал: «Белье тут». Все. Вышел.
Ни тебе покушать, ни тебе попить, ни в туалет сходить.
Зина быстро переоделась в спортивный костюм, надела теплый свитер, достала из чемодана полотенце, зубную щетку и пошла на разведку.
На этаже было еще несколько дверей. Девочка, осторожно ступая, пыталась открыть их, но все были заперты. В конце коридора она обнаружила ванную комнату и, наконец, опустошила мочевой пузырь, который готов был лопнуть. Напилась воды из-под крана. Умылась.
Завершив нехитрый туалет, Зина пошла в свою комнату. Застелила постель стареньким бельем, достала альбом с фотографиями. Слезы полились из глаз девочки. Совсем не так она себе представляла новую жизнь.
- Но я еще не видела тетю, - подумала Зина. Может быть, она просто приболела и не смогла меня встретить? Или уснула, не дождавшись, ведь ей, кажется, много лет…
Поживем – увидим. С этими мыслями Зина заснула тревожным сном.
 
Глава 7.
Едва забрезжил рассвет, в комнату постучали. Зина вскочила. Подошла к двери. Приоткрыла ее и увидела паренька, чуть старше себя.
– Мисс. Доброе утро.
Зина кивнула.
– Мисс Маргарет зовет Вас в столовую.
Зина еще раз кивнула и показала жестами, что сначала сходит во-о-он в ту комнату.
Мальчик улыбнулся и сказал, что подождет ее здесь.
Зина быстро умылась, причесалась, переоделась в то самое зеленое платье, в котором ей так хотелось предстать перед тетей, и вышла в коридор.
Мальчик, прихрамывая, пошел вперед, приглашая Зину за собой.
На первом этаже, справа от входной двери, находилась столовая. За столом сидела очень худая, с длинным некрасивым лицом, женщина.
- Значит, это ты и есть моя племянница Зина? Что это за имя вообще? Фильмов, что ли насмотрелись? Зина – королева воинов… Женщина неприятно усмехнулась.
Зина замотала головой. Ей хотелось сказать, что ее имя Зинаида, что она не воин (она не понимала о каком фильме речь), но голос к ней так и не вернулся, и она, сжав губы, лишь склонила голову.
– Так ты еще и немая?! Этого мне только не хватало! Садись за стол. Я расскажу тебе, как ты будешь здесь жить.
Зина присела на краешек высокого стула. Она проголодалась и боялась, что урчащий желудок перебьет речь тетушки.
– Итак. Будешь звать меня Мэм. Подъем в 6:30. Завтрак. Потом работа по дому. Ты же не надеешься, что будешь жить здесь за мой счет? Отработаешь каждый кусок. Я посоветуюсь с доктором Брауном, что делать с твоей немотой и определю, в какой школе ты будешь учиться. В 14:00 обед. До вечера будешь помогать Хоупу. Ужин в 20:00. После 21:00, чтобы я тебя не видела. И сними это безобразие с себя. Не на бал пришла! Я пересмотрю твои вещи. С этим – позже. Ешь и иди. Я устала. Да, возьми у Хоупа масло и намажь волосы. Иметь такое рыжее буйство на голове – просто неприлично. Соседи могут подумать, что ты – ирландка.
Перед Зиной стоял стакан молока, и лежала пара печений. Девочка быстро выпила молоко, взяла печенье, встала, кивнула тетушке и вышла.
В коридоре ее поджидал все тот же мальчик.
– Мама назвала меня Теодор, но все зовут меня просто Тео. А тебя как зовут?
Девочка многозначительно посмотрела на Тео.
– А! Ты не можешь говорить, – расстроено пробормотал мальчик. А писать ты можешь?
Зина утвердительно замотала головой.
– Тео! – раздался крик тетушки. – Иди сюда, бездельник!
– Ты подожди меня, я скоро приду. Посиди пока в своей комнате, мисс Маргарет не любит, когда кто-то слоняется без дела.
И убежал со словами «Бегу, Мэм!»
Зина подошла к окну и стала рассматривать вид. Вокруг дома много зелени. Деревья, кустарники. Видимо, дикий виноград вился по всем стенам, потому что в окно заглядывала веточка, стремящаяся вверх. Девочка открыла скрипящую створку окна и глотнула свежий воздух. Он был наполнен запахом моря. Зина и сама не знала, как она это поняла. Просто вдохнула и сразу почувствовала, что именно так должно пахнуть море. Солнце поднялось не очень высоко, но уже чувствовалось его тепло.
– Не очень гостеприимная эта тетя, – подумала Зина. – А мальчик мне понравился. Думаю, с ним можно подружиться.
Она сняла свое платье, сложила его в комод и снова надела спортивный костюм. Потом достала тетрадку и стала думать, какие вопросы она задала бы Тео. Начала было писать на русском, да вовремя вспомнила, что она в Англии.
Пришлось вспоминать уроки английского.
Вдруг, она услышала шаги за дверью и отчего-то очень испугалась.
Раздался скрип несмазанных петель. Зина затаила дыхание.
– Мисс, идите со мной, – сказал Хоуп и ушел, не дожидаясь ответа.
– Хорошо, что успела переодеться, – подумала Зина и пошла вслед за стариком.
– Здесь хранятся тряпки, ведра, моющие средства, – сказал Хоуп, показывая на дверь. – Подмети и вымой второй этаж. В закрытые комнаты войти не пытайся. Воду наберешь в ванной комнате.
Все. Ушел.
– Ну, полы помыть – это нетрудно. Нашла веник, совок, подмела полы. Мусора оказалось много, видимо, с уборкой у них тут не все гладко. А когда подошла очередь мыть полы, то Зина поняла, что их не мыли, наверное, месяц. Тряпка еле елозила по покрытию. После двух вымытых метров пришлось менять воду.
Провозилась с полами Зина долго. Оглядев площадку второго этажа, девочка осталась довольна. Вылила воду, сполоснула тряпку и ведро. Зашла в комнату и без сил плюхнулась на кровать.
Есть хотелось неимоверно, но спуститься вниз Зина не решалась. Выглянула в окно и увидела Тео. Он весело помахал ей рукой и скрылся за ветками деревьев.
 
Глава 8.
На южном побережье Корнуолла всегда есть работа для таких парней, как Джон Смитт. Высокий, с дубленой от солнца и морских штормов кожей, Джон был очень мягким по характеру. Жена его, тихая и добрая женщина по имени Эйлин Кларк, из более благополучного семейства, чем выросший в приюте и не помнящий своих родителей Джон. Но они так полюбили друг друга, что не видели преград для своего счастья.
Джон называл жену не иначе, как «моя птичка», а Эйлин мужа – мой верный рыцарь.
Когда Эйлин сказала, что скоро их будет трое, Джон радовался как ребенок и пообещал: семья никогда не будет ни в чем нуждаться.
Счастье омрачилось тяжелыми родами. Эйлин потеряла много крови, ребенок шел ножками, и акушерка сделала что-то не так. Одна ножка Теодора (мать сразу назвала его таким благородным именем) оказалась короче другой. Врачи не сразу это заметили, а потом сказали, что уже поздно, да и операция стоила бы немалых денег… Изъян нисколько не сказался на любви родителей к малышу. Мама и папа растили Тео в доброте и ласке.
Детей у них больше не было, так и жили втроем, пока сильный шторм не унес Джона в открытое море. Тело так и не нашли.
Эйлин ждала мужа до последней минуты жизни. Сначала она смотрела на случившееся с оптимизмом, но надежды таяли. Вместе с ними таяла и Эйлин. Тео не мог понять, почему папы так долго нет, а мама все время плачет. Ему, пятилетнему малышу, жизнь с родителями казалась нескончаемой сказкой.
Все закончилось ранним утром. Тео долго пытался разбудить маму. Плакал, звал на помощь. Уставший от слез, он уснул на кровати рядом с телом матери. Так его и нашли соседи.
Несколько лет Тео жил у родственников Эйлин. А когда ему исполнилось 13, его взял к себе Хоуп. Для работы на мисс Маргарет Крафт.
Жизнь здесь сказкой уже не казалась, но крыша над головой есть, в школу он ходил тут же в Ньюлине, а скупость хозяйки Тео компенсировал подработкой на рыбном промысле. Правда, в море его не брали, но он помогал разгружать рыбу, за что ему платили деньги и давали рыбы с собой.
Когда в доме появилась девочка с красивыми рыжими кудряшками, Тео очень обрадовался. Возможно, теперь у него будет друг. (Из-за его хромоты сверстники не очень его жаловали).
Одна беда, девочка молчит.
Сначала он подумал, что она просто не хочет с ним общаться, но быстро разобрался: Зина не может говорить по каким-то другим причинам.
Зная, что мисс Маргарет сама ест мало и не грешит сытным столом для остальных, Тео решил приносить Зине еду из порта.
Увидев девочку в окне, он прокрался мимо кабинета Мэм и взлетел на второй этаж. Поскребся в дверь. Зина открыла ее с опаской, но, увидев мальчика, улыбнулась и жестом пригласила войти.
В комнате запахло печеной картошкой и жареной рыбой. У Зины потекли слюнки. Она не ела нормально уже несколько дней и очень обрадовалась такому подарку.
Пока девочка ела, Тео тихонько болтал о всяких мелочах, рассказывал о рыбаках, о жизни в этом доме. Зина слушала и улыбалась. Некоторые слова она не понимала, но общий смысл доходил до нее.
Съев пару картошин и целую рыбину, Зина откинулась на спинку стула и показала на живот: все, места больше нет.
Ребята улыбнулись друг другу. Сытый желудок оказался залогом их многолетней дружбы.
Зина достала блокнот. Начала писать.
– Тебе не влетит, что ты у меня?
– Нет! ОНА меня не видела, – сказал Тео, сделав большие глаза. Они тихонечко засмеялись.
Зина всегда была любопытным ребенком. Как только она немного освоилась в доме тети, ей очень захотелось узнать: что таится за закрытыми дверьми на втором этаже. Она написала Тео записку.
«Привет! Если хочешь отправиться со мной в путешествие, то приходи ночью в мою комнату, обсудим. Зина»
Тео подхватил идею, и они стали готовиться. Сначала ребята добыли фонарик. Дело стало за ключами. Они хранились у Хоупа. Он всегда носил с собой целую связку. Как решить эту задачу?
Тео придумал целый план. Неделю он лазил по всем углам, искал старые, ненужные ключи, чтобы подменить связку Хоупа. И вот однажды ему удалось это сделать.
– Мэм рано ложится спать. Хоуп тоже. Сегодня ночью я проберусь к нему и заберу нужные ключи, – шептал Тео, склонив голову к Зине. Девочка согласно закивала головой.
Это было самым настоящим приключением! Зина с вечера была возбуждена, даже пролила чай за ужином.
– Что ты елозишь, как будто сидишь на еже? – тетя строго отчитала племянницу, – сиди смирно.
Зина склонила голову и наблюдала, как лужица чая растекается по столу.
Ночью пришел Тео и победно поднял связку ключей над головой. Они громко звякнули, дети аж присели от страха, что кто-нибудь проснется. Но в доме было тихо.
Осторожно ступая, остерегаясь особо скрипучих половиц, Зина и Тео отправились в свое путешествие. Первая комната, та, что ближе к комнате Зины, не хотела пускать детей в свой мир. Ни один ключ не подошел. Ребята решили, что они исследуют ее в последнюю очередь.
Следующая дверь открылась быстро. Хорошо, что Тео смазал маслом все петли заранее, дверь не издала ни звука. Дети зашли и притворили ее за собой. В свете фонарика обнаружилась галерея. На стенах висели портреты людей в старинных одеждах.
– Наверное, это ваши предки, – предположил Тео.
Неизвестный детям художник так достоверно изобразил лица, что становилось жутко. Казалось, что картины живые, и люди с портретов следят за детьми, смотрят с укоризной на тех, кто нарушил их покой.
Мужчины с кружевными воротниками, женщина с веером, девочка в белом платьице с собачкой в руках. Старуха, усыпанная бриллиантами, которые никак не могли украсить это страшное, носатое лицо.
Зина дотронулась до Тео. Тот подпрыгнул от неожиданности!
– Ты чего?
Зина потянула его за рукав. Она больше не могла находиться среди этих картин. Сердечко ее стучало так громко, что казалось, это может разбудить тетю.
Дети вышли из комнаты и заперли дверь.
– Пойдём дальше или отложим до следующего раза? – прошептал Тео.
Зина пошла в свою комнату. «Давай в другой раз», – написала она дрожащей рукой.
Тео пожелал Зине спокойной ночи и пошел вниз. Без Зины ему было неинтересно блуждать по дому.
Следующий раз выдался недели через две. Тео прибежал к Зине и сообщил, что тетя и Хоуп уехали в город.
– Хоуп забыл ключи на тумбочке! – радостно прокричал он. – Пойдем, пока их нет, разведаем, что в другой комнате?
Зина, конечно, боялась, что тетя застукает их за этим занятием, но любопытство взяло верх. Да и днем не так страшно.
То, что дети увидели, открыв дверь, повергло их в шок.
Эта комната была – детской! У одной стены стояло две кроватки с балдахинами. Балдахины отличались по цвету: розовый и голубой. Рядом – шкафчики, комоды, высокий столик. У другой стены стеллаж с игрушками и книгами. Красочные издания сказок разных авторов, игрушки всех мастей. На полу пылилась железная дорога. Паровозик с трубой покрылся паутиной. Он был так красив, что Тео не мог оторвать от него глаз.
А Зину привлекли куклы. Фарфоровые личики, красивые платьица! У Зины никогда не было таких красивых кукол.
На стеллаже Зина увидела фотографии. На одной – женщина обнимает мальчика и девочку, все улыбаются. Зина перевернула фотографию и увидела надпись: Маргарет, Кевин и Люси. 1956 год.
«Значит, у тёти были дети?» – Зина удивилась и задумалась. – «А где же они сейчас? Почему не навещают мать? Тетя никогда о них не говорила».
Зина решила больше не продолжать обследование дома. Ей и до этого было жутко по ночам. А сейчас и того более.
«А вдруг дети умерли, и в следующей комнате обнаружится алтарь», – от этих мыслей становилось ещё страшнее».
Тайна тети так и осталась тайной.
 
Глава 9.
Что делать, если мысли переполняют голову, а сказать ты не можешь ни слова? В горле стоит ком, и слова застревают где-то в районе гортани.
Зина решила вести дневник. Сначала она записывала туда только вопросы для Тео, а потом свои переживания, зарисовки новой жизни. Одни записи были короткими, они были сделаны между делами. Другие – более длинные – рассуждения на разные темы, не свойственные маленькой девочке. Детство осталось позади.
 
Из дневника
2.10.2000
«Тетя Маргарет меня совсем не любит. Зачем она взяла меня к себе?»
25.10.2000
«Этот старый дом меня пугает. Ночью раздается какой-то скрип и кажется, что здесь водятся привидения».
10.11.2000
«Ходили с Тео на озеро. Если бы не его английская речь, я бы подумала, что я дома. Такие же холмы, озера с плакучими ивами. Как красиво золотится листва, ниспадая водопадами прямо в озерную гладь. Осень здесь почти такая же, как на Волге. Мы с Тео рыбачили на самодельную удочку, потом жарили рыбу тут же на костре».
15.12.2000
«Вымыть пол в доме, помочь Хоупу в саду - это не так уж трудно, а вот учиться... Школа мне, в принципе, нравится, но как было бы хорошо подружиться с ребятами. Они сторонятся меня, потому что я не разговариваю. Хорошо, что Тео на переменах рядом. У него тоже нет друзей в школе, потому что он хромает. Дети подшучивают над ним, а мне обидно. Я даже подралась с одним мальчишкой. Его заносчивость меня взбесила, я кинулась на него с кулаками и расквасила ему нос. Учительница, миссис Хатсон, написала записку тете, меня наказали и в воскресенье запретили выходить из дома. Буду держать себя в руках. Гулять с Тео - это единственное развлечение, его я лишиться не могу».
1.02.2001
«Мои волосы от масла, которое мне дала тетя, выглядят, как грязные. Один плюс: они выросли и заплетаются в косу. Только мне кажется, что от меня всегда воняет».
20.03.2001
«Тео смешной. Он очень добрый и веселый. Хорошо иметь такого друга. Иначе, я просто умерла бы с голоду».
Растущий организм требовал больше пищи, чем было принято здесь подавать к столу. Поэтому еда, что приносил с собой Тео, была как нельзя кстати. После завтрака с тетей Маргарет, состоящего в основном из хлопьев с молоком или клейкой овсянки, поесть жареной на костре сардинки или шашлычка из тунца - это то, что надо. Зина перепробовала, кажется, все сорта рыбы, которые вылавливались в этих широтах. Особенно ей нравился морской окунь. Только он очень колючий.
В 14 часов Хоуп подавал тосты с холодным мясом и листьями салата. А вечером обитатели дома ели рыбный суп и рис с красным соусом и кусочком рыбы.
Все это было вполне съедобно, но Зина часто вспоминала, какую вкусную овсянку варила мама. С горстью изюма или свежих ягод. Это была не каша, а просто объедение. А сырники, а блинчики со сметаной...
 
Из дневника
3.04.2001
«Этот рыбный суп совсем не похож на уху, которую варил дядя Женя на костре».
«У мамы рис всегда был белый-белый, а тут- красный».
Весна! Птицы за окном щебетали на все голоса. Зина перемыла все окна в доме, теперь солнце беспрепятственно пробиралось сквозь них в комнату, и девочка улыбалась каждому новому дню.
Но с наступлением вечера ей становилось грустно. Ночью она часто плакала, прижимая к себе фотоальбом. Альбом и подвеска из кедра – это все, что осталось у нее от прежней жизни.
Платья, которые она привезла, тетя велела отвезти в Сэконд Хэнд. Даже показала Зине чек. На полученные деньги мисс Маргарет купила девочке пару хлопковых комбинезонов и несколько футболок. В них Зина ходила уже несколько месяцев. Зимы настоящей, морозной здесь не было и девочке хватило легкой курточки. Но на следующую зиму куртка будет мала, и Зина с недетским опасением думала: «В чем я буду ходить в школу?»
 
Из дневника
20.05.2001
«День моего рождения отметили с Тео походом на рынок. Мне нравится ходить по рядам, где продают украшения, бусы из ракушек, разрисованные камушки. Вот бы мне так научиться и продавать такие штуки. Так я бы заработала себе на одежду. Тео рассказал, что у тети Маргарет есть несколько рыболовецких шхун, что рыбы всегда много, значит, она совсем не бедная, почему же дом такой неухоженный?»
25.08.2001
«Скоро в школу. Я мало прочитала за лето, мама бы меня пожурила, а отец просто взял бы книгу и почитал мне перед сном. Как мне их не хватает!»
Но пойти в ту же школу Зине не пришлось, кое-что случилось.
Зина вернулась с озера, ополоснулась в душе и хотела надеть свой талисман. Она оставляла его в комоде, рядом с фотоальбомом. Боялась, вдруг потеряет в воде. Каково же было ее удивление, когда талисмана не оказалось на месте!
Зина перерыла все ящики, залезла под кровать, перетряхнула постель. Она даже сдвинула неприподъемный комод! Вещица пропала вместе с альбомом.
От горя дыхание перехватило, сердце билось прямо в горле. Зина быстро нацарапала на листе бумаги вопрос: где мой альбом и талисман? И побежала вниз, к тете.
– Это я велела Хоупу сжечь твое барахло. Мне надоели твои всхлипывания по ночам. Истинная леди должна всегда сохранять хладнокровие. Да, что с вас, русских, взять? Вместо распятия носите какие-то языческие амулеты, плачете по любому поводу. Так будет лучше. Это мое решение. Разговор окончен.
И тут Зину прорвало!
– Как вы можете? – хриплым, срывающимся голосом заговорила девочка. – Это все, что осталось от моей семьи! Я ненавижу вас!
Она выскочила из дома, оглянулась на этот замшелый, из серого камня дом и прокричала во весь голос:
– Ненавижу-у-у-у-у-у!
Кажется, эхо заметалось по комнатам.
– Просто прекрасно, – осипшим голосом проговорила мисс Крафт. – Найди мне номер телефона того пансиона. Эта рыжая дикарка умеет разговаривать. Ее молчание было единственным препятствием для водворения ее в закрытую школу. Там из нее сделают человека.
 
Глава 10.
– Мы живем здесь уже 4 года, ведь девочек записывают с 8 лет. А ты почему только сейчас приехала? – шепотом спросила смуглая, кудрявая девочка.
– Так получилось.
Зина не собиралась ни с кем откровенничать. Неизвестно, что на уме у этой девчонки.
– Мне здесь нравится, – сказала девочка. – Строгие правила, конечно, но их можно и нарушить, если с умом, – она хитро улыбнулась. Меня зовут Саманта. А тебя?
– Зина.
– Ничего себе! Как в кино? Здорово! А откуда ты?
– Ничего не как в кино. Мое полное имя – Зинаида. Сейчас я приехала из Ньюлина. А вообще, я из России.
– Россия?! Это где всегда снег и медведи?
– Прекрати говорить глупости, – фыркнула Зина и отвернулась от собеседницы.
Это был первый день в закрытом пансионе, и Зина еще не понимала, как себя вести и с кем дружить. Глупая Саманта не очень подходила для дружбы. Хотя, кто знает?
Привез Зину, конечно же, Хоуп. Она даже не успела попрощаться с Тео. Оставила ему записку и сверток в их тайнике, в дупле дерева. Это был их маленький секрет.
«Дорогой Тео! Я уезжаю. Тетя отправляет меня учиться в закрытую школу. Не знаю, смогу ли я писать тебе, звонить точно не смогу. Телефон мне тетя с собой не дает. Вообще ничего не дает. Говорит, что там мне выдадут и одежду, и школьные принадлежности. Сохрани, пожалуйста, мои тетради и дневник. Я когда-нибудь их заберу. Знаешь, ты стал мне настоящим другом за этот год. Ты мне почти как брат. Да простит меня Арсений с того света. Но я знаю, он был бы рад, что ты появился в моей жизни. Без тебя я бы не выжила в этом доме с привидениями в виде тети и Хоупа (улыбаюсь, знаю, что и ты улыбаешься, читая это).
Все наши походы на озеро, мой день рождения, твоя доброта… Все это я сохраню в памяти. Возможно, тетя возьмет меня на летние каникулы, но это не точно. Жаль, что я не увидела тебя перед отъездом. Я напишу тебе, как только появится возможность! Сейчас я даже не знаю адреса, куда меня увозят. Опять в моей жизни разлука и неопределенность.
Знаешь, я попробую воспользоваться интернетом, ведь там наверняка он есть. Если нет, то жди моих посланий по старинке. Ходи на почту. Не думаю, что тетя будет передавать тебе мои письма.
Я буду скучать по тебе, Теодор!
Зинаида Крафт. 31.08.2001»
 
Глава 11.
Зинаида сидела на подоконнике в библиотеке и вспоминала свои первые дни в пансионате.
Когда машина Хоупа, скрипя, подкатила к воротам пансиона, у Зины от восторга сдавило грудь. Старинное здание из красного кирпича, кое-где увитое плющом, монументально смотрелось на фоне красивейшего парка. Сочная зелень травы контрастировала с дорожками, разбегающимися в разные стороны. Несколько корпусов соединены в единое здание. Красивая тяжелая дверь, словно распахнула объятья испуганному ребенку.
По словам тети, пансион – это нечто среднее между монастырем и тюрьмой для таких невоспитанных девчонок, как Зина.
Если бы тетя Маргарет знала, насколько все изменилось за 60 лет! Именно столько лет назад она училась здесь. И, видимо, строгость и методы воспитания тех лет сильно отразились на этом человеке, создав из девочки Маргаритки жесткую, скупую, невыносимую личность.
Сама того не зная, она подарила племяннице несколько счастливых лет.
Форменные платья в голубую полоску и пуловеры синего цвета не очень подходили к рыжим волосам Зины, но после растянутых футболок с чужого плеча, что ей покупала тетушка, в новой одежде Зина чувствовала себя другим человеком.
 
Из дневника
15.10.2001
«Как здесь хорошо! У меня три соседки. Отличные девчонки. Мы часто смеемся перед сном, рассказывая друг другу разные истории.
Саманта, в основном, вещает о своих братьях, они всегда попадают в переделки.
Лилли не такая веселая, как Саманта, зато она прочитала уйму книг. В основном мистические триллеры. От ее рассказов часто бросает в дрожь. Любовь Лилли к такому жанру никак не сочетается с ее внешностью. Толстая коса пшеничного цвета, уже оформившаяся грудь, грозившая стать пышной со временем. Голубые глаза смотрят на тебя пристально, и кажется, что тебя пронзит льдинками от этого взгляда. Ее самая смешная история была о том, как родители выбирали ей имя. Семья Лилли родом из Дании, хотя уже давно живут в Англии. Когда мама Лилли забеременела, начались споры по поводу имени. Мать мечтала о Ребекке (имя означает «заманивающая в ловушку»), а отец метался между Хджордис (богиня меча) и Силдж. Мама была категорически против, так как Силдж означает «слепая». Они решили довериться судьбе и дать девочке то имя, которое первым услышат по радио, когда поедут в роддом. Специально нашли датскую радиостанцию. Первым был рассказ о жене датского политика Петерсона. Ее звали Лилли Эдит Хельвег Петерсон. Имя очень понравилось обоим родителям, так и стала наша соседка Лилли. Но Марта частенько подтрунивала над ней:
– Эй, Богиня Меча, пойдем в столовую, а то сил не хватит им размахивать!
Марта – это веселая курносая девчушка. Она приехала из Германии. Ее родители держат пивную, и Марта знает много историй о подвыпивших гостях этого заведения. В общем, живем дружно и весело.
 Кстати, об именах. Я перестала смазывать волосы этой гадостью, что давала мне тетя, и они распушились. Даже из косы выглядывают мои рыжинки. Поэтому девочки зовут меня Денделайон – Одуванчик. Почти как дома».
20.11.2001
«Как-то раз, еще в сентябре, случился казус в нашей комнате. Лилли и Марта стали шептаться по-немецки.
– Давай устроим этой новенькой проверку на вшивость. Нальем ночью воды в постель, потом посмеемся, что обмочилась, – предложила Марта.
– Нет, лучше подбросим ей лягушку, посмотрим, станет ли жаловаться…
– А может мне лучше вас зубной пастой намазать? – сказала я, сложив руки на груди.
Девчонки переглянулись испуганно... И мы все втроем расхохотались. Не ожидали они, что я понимаю немецкий. Подружились, в общем».
 
Однажды, после пересказа Лилли очередного прочитанного триллера, девочек потянуло на приключения.
– В таком старинном здании, как наш Грэшемс, обязательно должна быть страшная тайна, – тоном заговорщика шептала Лилли, когда девочки готовились ко сну.
– А может здесь и привидения водятся? – Саманта прижала ладошку ко рту.
– Давайте спустимся в подвал ночью и наподдадим этому привидению! – захихикала Марта.
Только Зина молчала. Она вспомнила, как они с Тео наткнулись на странную комнату. Ей до сих пор было жутко вспоминать припыленные балдахины кроватей, паровозик и кукол, глядящих пустым стеклянным взором прямо в душу девочки.
– Я считаю, что тайны должны оставаться тайнами, – тихо сказала Зина.
– Да ты просто сдрейфила, Денделаойн!
– Мы только туда и обратно!
– Ты вообще можешь не ходить, подумаешь, умная какая, – девчонки наперебой высказывали свое мнение.
– Что это здесь за шум? А ну-ка, всем спать! – добрейшая миссис Уинтер заглянула в комнату девочек. Фамилия очень подходила этой ночной фее. Совершенно белые седые волосы всегда уложены в замысловатые крендельки. Казалось, что миссис Уинтер никогда не спит или спит сидя, чтобы не испортить прическу. Поверх платья, будь то синее строгое по будням или черное в мелкий цветочек на праздники, она всегда надевала белый (скрипящий от крахмала при ходьбе) передник. Миссис Уинтер следила за порядком в пансионе в ночное время.
Девочки затихли. Через пять тягостно тянущихся минут Лилли снова вскочила с кровати и, шлепая босыми ногами, подошла к двери:
– Все, ушла. Саманта, подвинься, ноги застыли.
Забравшись под одеяло подруги, Лилли продолжала подстрекать девочек к раскрытию тайн пансиона.
Марта тоже залезла на кровать Саманты, и они долго шептались.
Зина же лежала с открытыми глазами и вспоминала время, когда самой страшной тайной её был «секретик» из фантика под кустом сирени. В детстве все было понятно: мама вкусно накормит, папа выслушает и ответит на все вопросы, Арсений поддержит любую идею, а дядя Женя сделает своими руками все, что Зина придумает. Воздушный змей, скворечник, мебель для куклы. И никаких тебе тайн!
Но долго грустить Зина не умела, и азарт приключений уже набросил на девочку свою сеть. Зина перебралась в кровать Саманты и приняла активное участие в разработке плана проникновения в подвал.
Двумя днями позже четыре искательницы приключений спускались в подвал по темной каменной лестнице. Фонарик им раздобыть не удалось, зато в подсобке у миссис Уинтер они нашли свечи и спички. Девочкам было жутко и одновременно интересно, что же там обнаружится...
Каменные ступени скрадывали звук шагов, по стенам метались тени. В мерцающем свете свечей девчонки в ночных рубашках сами выглядели как привидения. Они то и дело останавливались, прислушиваясь. Где-то завывал ветер, эхом откликался звук капающих в неведомой тьме капель.
Вдруг Лилли (она шла первой) остановилась как вкопанная. Саманта наткнулась на нее, за ней сбилась с шага Зина, а Марта, замыкающая шествие, врезалась в Зину и вскрикнула от неожиданности.
– Тише ты, – шикнули хором девочки.
– Лилли, не делай так больше, – заворчала Марта.
– Там кто-то есть, – дрожащим голосом прошептала Лилли.
Девочки сбились в кружок, чтобы посовещаться.
– Давайте подойдем поближе, послушаем, если что, бросаем свечки и бежим, – предложила Саманта.
– Зачем свечки бросать, еще пожар устроим, где тогда жить и учиться будешь, трусиха? – Зина решила идти до конца. Встала первой и прошептала решительно: «За мной»!
Полоска света пробивалась из приоткрытой двери. Свет был достаточно яркий, не похож на мерцание свечей или сияние привидения.
За дверью было тихо. Зина тихонечко приоткрыла ее.
Картина, открывшаяся взору путешественников, сбила их с толку.
Микроволновка на столе, электрочайник. Самым жутким показалось девочкам то, что на столе стоял бокал с дымящимся напитком: кофе, судя по аромату. Девочки переглянулись в замешательстве. Слишком современно для привидения.
– Ну, что же вы не проходите? – раздался голос из-за двери.
– А-а-а!!! – завизжали подружки. Парафин капал им на руки, они пытались все вчетвером протиснуться в дверной проем, но боялись поджечь друг другу волосы или рубашки, поэтому так и не смогли быстро выскочить из комнаты.
– Я давно вас приметил, – из-за двери показался старичок с белой бородой.
– Д-дядя Клаус, – с облегчением выдохнули девочки. – Что Вы здесь делаете? – Лилли первая обрела дар речи.
– Да вы пройдите, не бойтесь, сейчас налью вам кофе, раз уж не спите, полуночницы. Сон у меня плохой, вот и подрядился сторожем. Садитесь на кушетку. Моя миссис Уинтер напекла сегодня чудесного печенья, угощайтесь.
Девочки покорно уселись и стали грызть пахнущее корицей лакомство.
– А как Вы нас «приметили?» – спросила Зина.
– Так у меня здесь изображение с камер видео наблюдения, – он показал рукой на компьютер, – видел, как вы крадетесь по коридору. Сразу понял – очередные искательницы приключений.
Девочки сидели и слушали рассказ Клауса Уинтера о том, что не они первые в Грэшемсе ищут приведения. В каждом выпуске находятся отчаянные подруги. Он, Клаус, и садовник, и дворник, а несколько лет еще и сторож пансиона. Они с женой давно работают здесь, считают Грэшемс родным домом.
Дядя Клаус еще немножко поговорил и проводил девочек до лестницы:
– Теперь уж точно спать? Так и быть, не скажу руководству о ваших шалостях. Бегите, хулиганки!
Девочки опрометью бросились в свою комнату.
– Не зря мы его прозвали Санта Клаус, добрый дядька, правда? – Марта растирала ноги, которые окоченели без носков.
– Да, вот уж приключение, так приключение, будет, что братишкам рассказать, – хихикнула Саманта.
– Когда-нибудь я напишу книгу про настоящие приключения, а не вот это все. Там найдется место настоящим привидениям, вампирам и ведьмам, – упрямо сказала Лилли.
– Слава Богу, что все так закончилось, – прошептала Зина.
Через пять минут в комнате было слышно лишь мирное посапывание уставших искательниц приключений.
 
Из дневника
28.04.2002
«Есть в старших классах девочка. Ее зовут Каролина. Возомнила себя королевой школы. Да, она симпатичная, да что уж там говорить - красивая. Гладкие черные волосы, пухлые губы, слегка тронутые блеском, жгучие глаза. Дочь очень богатых родителей. Собрала вокруг себя свиту и фланируют на переменах, разгоняя малышню. Вообще, здесь младших обижать не принято, но Каролине закон не писан. Довела-таки до слез малышку Хлою. Я не могла такого вытерпеть. И… вызвала ее на дуэль. Не настоящую, конечно, а литературную. Мы с девчонками посоветовались, оформили «вызов» – честь по чести. Каролина сначала не хотела в этом участвовать, усмехалась, но подружки убедили ее, что победа будет легкой.
«Дуэль» проходила в парке, в свободное от занятий время. Вокруг на траве расселись зрители, а мы начали свой поединок.
Много было вопросов, которые подготовили нам «секунданты» с обеих сторон, даже не помню точно: авторы, их годы жизни, цитаты из произведений, стихи.
Победила я в честном бою. Каролина поубавила спеси и даже пожала мне руку с уважением.
– А ты прикольная, Денделайон!
Обещала, что не будет обижать малышей. Надеюсь, так и будет».
13.03.2004
«Приезжал Тео. Он так возмужал! Девчонкам сразу бросилась в глаза его хромота, а я ее даже не замечаю.
Я так радовалась его приезду! С годами мы реже стали писать друг другу письма. Хотя, мне всегда нравился этот ритуал: письмо, конверт, марка... С Интернетом как-то у Тео не заладилось. Ему уже 20. Работает так же в порту, но занялся еще изготовлением простой мебели. Дела потихонечку идут, заказы есть. Предлагал мне помощь деньгами.
Я его успокоила, что мне здесь много не надо. Все есть, а на маленькие радости я научилась зарабатывать сама.
Наверное, потому что у меня были проблемы с речью, я привыкла все записывать. Вот и этот дневник продолжаю вести. В общем, писать у меня получается хорошо. Я зарегистрировалась на бирже фриланса и получаю оттуда заказы на рекламные статьи, поздравительные стишки. Даже написала сценарий предрождественской пятницы, англичане часто устраивают корпоративные вечеринки в этот день. Это был забавный опыт! Оформить банковскую карту мне помогла мисс Ирма. Она работает учителем в нашем пансионе, и мы очень сдружились на почве литературы. Поэтому небольшие сбережения у меня есть.
Тео порадовался за меня. Но разговор как-то не клеился, и он быстро уехал. Да, он рассказал, что тетя Маргарет совсем не выходит к людям. Стала настоящей затворницей.
Когда я думаю о тете, я никак не могу понять: при ее патологической скупости, как она могла отправить меня в Грэшемс? Я понимаю, как это дорого. Мы с девочками не раз обсуждали, чего стоило их родителям содержать своих дочек в одной из лучших школ Англии. Как могла расщедриться моя родственница, которая даже не скрывала своей неприязни ко мне. Это остаётся для меня загадкой».
 
За окном библиотеки, в парке, девочки младших классов прыгали через скакалку. Вроде совсем недавно Зина была на их месте…
Зина снова взяла дневник и по привычке стала записывать свои мысли.
Из дневника
19.05.2007
«Конечно, учителя верят, что я поступлю в любой из престижных университетов. У меня отличные баллы. Мне даже пообещали стипендию в Эдинбурге. Но так страшно опять все менять! Я так привыкла к закрытому мирку моего пансиона! Над моей кроватью висят картинки из журналов. Это я визуализирую мечты. Россия, Волга-матушка-река, заснеженный лес, успешные женщины на красивых автомобилях. Россия. Вернусь ли я туда когда-нибудь? А может, ну их, Оксфорд и Кембридж, поступить в университет на родине. Но я там ничего не знаю! Меня увезли маленькой девочкой, я не представляю, что за жизнь там сейчас. Или все-таки выучиться в Англии, заработать денег и вернуться в Россию уже с жизненным опытом и «подушкой безопасности» из долларов, евро и фунтов стерлингов?
Что стало с дядей Женей? Работает ли еще Илья Ефимович в юридической фирме? Его телефон исчез вместе с чемоданом еще в Ньюлине…
 
Глава 12.
– К тебе пришли, – Саманта заглянула в библиотеку, где обычно пропадала Зина.
– Тео приехал, – вскочила девушка.
– Нет. Это какой-то мужчина в возрасте.
Зина в растерянности остановилась.
– Какой еще мужчина? У меня в Англии нет знакомых мужчин.
– Я его не видела, – затараторила Саманта. – Это мисс Ирма сказала, чтобы я тебя нашла.
– Странно, – подумала Зинаида и поспешила в холл.
– Здравствуй, Зиночка! – сказал полноватый мужчина. – Ты меня не узнаешь?
– Здравствуйте, – девушка внимательно разглядывала подошедшего.
– Я – Илья Ефимович. Я провожал тебя в аэропорт, помнишь?
– Илья Ефимович! Я только недавно о Вас вспоминала! А что привело Вас сюда?
Тут вмешалась мисс Ирма.
– Я считаю, что разговаривать удобнее будет в моем кабинете. Пройдите со мной, пожалуйста. Могу я предложить Вам чаю? – обратилась женщина к гостю.
– Да, пожалуй. Нам предстоит долгий разговор с Вашей воспитанницей.
В кабинете уютно. На полках много книг разных авторов от классики до фэнтези. На стене – портрет основателя школы Джона Грэшема.
Гости расселись в кресла, мисс Ирма удалилась.
Зина потихоньку рассматривала Илью Ефимовича. Располнел, волосы поредели, но все еще гладко зачесаны – видна рука дорогого мастера. Хороший костюм в потайную полоску. Лакированные ботинки.
– Итак. Зинаида, я надеюсь, что могу обращаться к тебе на «ты»?
– Да, конечно.
– По российским законам совершеннолетие начинается с 18 лет. Тебе, ведь, исполнилось 18?
– Да. На днях.
– Значит, ты можешь вступить в права наследства.
– Как, разве тетя Маргарет умерла? Почему мне не сообщили? – вскрикнула девушка. Она вскочила с кресла и нервно зашагала по комнате.
– Мы, конечно, не питали друг к другу нежных чувств, но я бы все равно поехала, чтобы проститься!
– Успокойся, девочка. Твоя тетя переживет нас обоих, – улыбнулся Илья Ефимович. – Я говорю о наследстве твоего отца, Павла Крафта.
Зина растерянно посмотрела на гостя.
– Когда я искал твоих родственников, единственной оказалась твоя тетя Маргарет. Родители твоего отца, которые жили в Москве, к тому времени уже скончались. Маргарет Крафт согласилась взять тебя к себе с единственным условием: деньги на твое содержание. Немалые, скажу я тебе, деньги.
– Так у нее были деньги? Мои деньги? Как она могла держать меня впроголодь, я носила какие-то тряпки, мерзла в старой куртке, из которой выросла… – Зина была просто вне себя от ярости.
– Так вот на какие деньги она отправила меня в пансион! А я-то гадала, откуда такая щедрость?
– Да, твоя тетя – своеобразная женщина. Я ведь еле уговорил ее дать твой адрес!
Я даже взял на себя смелость, все-таки я вел твои дела столько лет, обещать ей, что оставшиеся деньги она может использовать по своему усмотрению. А после оплаты учебы в пансионе у нее осталась довольно крупная сумма. Ты же не будешь возражать?
– Возражать? Я не понимаю, я что, могу возражать? Что я вообще могу? – Зина, чуть не плакала. До нее еще не доходил смысл его слов о наследстве. Она была под впечатлением рассказа о коварстве и скупости тети.
– Зина, успокойся, сядь и послушай.
Тут вошла мисс Ирма с подносом, на котором дымились чашки с ароматным чаем, и стояла тарелка с бисквитами.
– Давай перекусим, – предложил Илья Ефимович, – а то я с дороги, не успел пообедать.
– Да, конечно, – сказала Зина и взяла чашку. Но чай так и остался не выпитым. Зина думала.
Опять ее жизнь меняется, только пока она не могла понять в какую сторону? Что за наследство? К чему клонит этот человек? Глаза у него добрые, может все к лучшему? Зина не могла дождаться, когда Илья Ефимович закончит чаепитие. Она сидела как на иголках.
– Да, все-таки в Англии умеют заваривать чай, – Откинувшись на спинку кресла сказал мужчина.
– Итак, продолжим. Павел Крафт имел немалое состояние на момент своей гибели. Дом, турбаза и ферма – это небольшая часть. Он удачно инвестировал часть капитала в российский и зарубежный бизнес. После его гибели я продолжил заниматься его делами, так как это было его распоряжением. Он доверил мне свои деньги до твоего совершеннолетия. И сейчас на счету, уже на твоем счету, по нынешним временам огромные деньги. Отчет я тебе предоставлю по первому требованию.
Зина молчала. Сказать, что она ошарашена – ничего не сказать.
–И что мне нужно делать? – растерянно спросила она.
–Сейчас нам нужно съездить в юридическую контору в Швейцарии. Твой отец всегда был предусмотрительным человеком и «не держал все яйца в одной корзине», поэтому все юридические вопросы мы решим там.
Зина задумалась.
– Илья Ефимович, там действительно МНОГО денег? Хватит, чтобы оплатить операцию моему другу. Он хромает от рождения.
– Моя хорошая. А как же шуба для российской зимы, автомобиль и последняя модель мобильного телефона? – хитро прищурился юрист.
– Ну, водить я не умею, мой телефон меня вполне устраивает, тем более, что заработала я на него сама. А шуба… Это какой-то пережиток прошлого! Так что хватит мне денег на операцию?
– Не волнуйся. На все у тебя хватит. Если подходить с умом, то до конца жизни хватит.
– Тогда поехали!
Зина вскочила, прижала руки к раскрасневшимся щекам и сказала:
– Можно я Вас обниму? Вы столько сделали для меня! Я Вам так благодарна!
– Иди ко мне, моя девочка. Все будет хорошо, – Зина прижалась к нему, он уткнулся в макушку рыжих волос и, словно ток прошел по его телу…
Зина убежала собирать вещи, а Илья Ефимович подошел к окну и задумался.
«Какая добрая неискушенная душа. Хоть бы это, свалившееся на нее состояние, не испортило девочку. Из рыжего одуванчика выросла прелестная девушка. Как бы мне, старому дураку, не влюбиться в это чудесное создание», – он покраснел, устыдившись собственных мыслей.
 
Глава 13.
Старый дом хмуро поглядывал на Зину мутными окнами. Девушка никак не решалась зайти.
После Швейцарии, где благополучно завершились дела с оформлением бумаг, Зина посчитала своим долгом приехать в Ньюлин. Во-первых, ей хотелось увидеть Тео. Обрадовать его, что можно сделать операцию, и его хромота останется в прошлом. Но все получилось не так радужно.
Тео совсем не обрадовался, а даже как будто оскорбился. Зина никак не могла понять: почему?
– Мне не нужны подачки, – сказал парень. – Ты, оказывается, богатая пташка, вот и занимайся своими делами, а обо мне забудь. Хромой плотник тебе не пара!
– Причем тут пара или не пара! Мы же друзья! – у Зины сорвался голос от обиды.
– При том! При том, что мы теперь из разных миров. И оставь меня в покое. Хромота мне не мешает, а если кому-то не нравится сие зрелище, я никого не держу.
Зина фыркнула, резко развернулась всем корпусом и пошла в сторону дома тети Маргарет.
– Какой же дурак! Я так хотела помочь, – сквозь слезы шептала девушка, – Я так готовила сюрприз, даже нашла клинику! И все зря.
На очереди еще одна встреча, которая изначально должна была стать тяжелым испытанием. Зине хотелось задать тете тысячу вопросов, но главный вопрос: за что? Что ей сделала маленькая девочка, потерявшая семью, нуждающаяся в тепле и защите? Почему тётя поступала с ней так жестоко?
Девушка стояла, не решаясь сделать первый шаг.
Вдруг в дверях появился Хоуп. Годы не властны над этим сухим, угрюмым человеком, который являлся прямым продолжением своей хозяйки.
– Заходите. Мэм ждет Вас.
– Я следила за твоими успехами, – без предисловия заговорила тетя, не поворачиваясь к Зине. Женщина сидела лицом к окну и смотрела в одну точку.
Девушка не знала, что ответить. Это дом всегда нагонял на нее тоску. Единственное, что нравилось здесь Зине, так это картины. Они совсем не вписывались в интерьер, выделяясь яркими пятнами на отсыревших стенах. Тетя всегда говорила, что они родственники с Перси Робертом Крафтом. Зина, учась в школе и составляя генеалогическое древо семьи, не нашла подтверждения родства Маргарет Крафт с этим художником. Однако, картины висели и радовали глаз. Солнечное побережье, синее-пресинее море, простые люди, перебирающие сети.
– Надо отдать тебе должное, учителя тебя хвалят.
– Надо же, а Вы думали я беспросветная тупица? – с сарказмом ответила девушка.
– Я ничего не думала. Мой долг перед племянником: вырастить из тебя нормального человека.
– Именно из благих целей Вы заставляли меня носить обноски, держали впроголодь, – завелась Зина, – да если б не Тео, я бы сдохла тут от голода! Тетя Маргарет, ведь у Вас были средства на моё содержание! Почему Вы так ко мне относились все время? Что плохого я вам сделала? Мне было всего 11!
– Не надо повышать голос. Даже пансион не сумел вытравить из тебя эту дикость.
Да, можешь взять свой талисман и альбом. Хоуп, принеси!
– Как? Вы же сказали, что сожгли мои вещи? – всхлипнула Зина.
– Не надо приписывать мне излишнюю жестокость, проговорила Маргарет тихо. Я могу все объяснить. Как только мне сказали, что ты приедешь, первым делом я поинтересовалась твоим здоровьем. Мне сказали, что ты молчишь, и это связано со стрессом и психикой. Я посоветовалась с психологом, и тот предложил шоковую терапию. Именно поэтому я делала твою жизнь невыносимой, хотела помочь.
– Да, Вы, конечно, очень помогли сделать несчастной и без того несчастного ребенка.
– Ты долго приходила в себя, приспособилась обходиться без голоса. Кстати, я читала некоторые твои записи. И я знала, что ты на самом деле не голодаешь. В этой жизни надо уметь выкручиваться из любой ситуации. Ты научилась. И это – моя заслуга, чтобы ты не думала.
– Вы читали мои записи? Это низко: читать чужие письма и дневники!
– Ха, надо было лучше прятать, – Маргарет хрипло рассмеялась. – Но это не главное.
Зашел Хоуп и подал Зине сверток. Дрожащими руками девушка развернула хрустящую бумагу: там лежал семейный фотоальбом и кусочек кедра, подарок брата, любовно отшлифованный им до блеска.
Рыдания вырвались из груди Зинаиды.
– Мои родненькие, – девушка перешла на русский и шептала, поглаживая фотографии мамы, папы, брата. На лыжной прогулке, у новогодней елки, а вот они все вместе на речке. Какие все веселые!
– Забрать это тоже посоветовал мне доктор. Он сказал, что это может сработать, и ты заговоришь. Так и вышло. Можешь не благодарить.
Зина уже не слышала голос тетки. Она будто бы вошла в транс: сидела, раскачиваясь, разглядывая любимые лица. Слезы без остановки текли по щекам, девушка перестала их смахивать, все смотрела и смотрела, вспоминая забытые черты.
– Хватит разводить сырость! – здесь ее и так достаточно. – Хоуп, принеси-ка чаю, дружок.
От смены интонации Зина вышла из оцепенения.
– Чай? Что ж, можно и чай, – устало проговорила она.
 
Глава 14
Илья Ефимович стоял в сторонке и любовался Зиной. Она подбрасывала вверх шапочку и кричала что-то задорное. Полы мантии развевались, открывая стройные ножки выпускницы Кембриджа.
– Илья Ефимович! – крикнула Зина и замахала рукой.
Он помахал в ответ, улыбаясь.
Илья Ефимович похудел, постригся по последней моде. Прикупил себе вещичек в молодежном стиле. Уж очень ему не хотелось козырять прожитыми годами перед Зиной.
Он давно решил, что скажет о своих чувствах после того, как Зина закончит учебу. Последние несколько лет Илья ездил в Англию настолько часто, насколько можно было. Он бы и вообще не уезжал, но дела (Зинины, кстати, дела) требовали его присутствия в России.
Он опустил руку в карман и притронулся к бархатный коробочке. Сегодня он сделает это. С утра перед зеркалом он репетировал свою речь.
– Дорогая Зина!
Нет, не так.
– Зинуля!
Ну, уж нет.
– Привет, Денделайон!
Ведь так ее называют подруги, почему бы и мне так не начать?
– Ладно, посмотрим. До вечера далеко. Еще не знаю: что там запланировано у девчонок.
А у девчонок запланирован ночной клуб. Но сначала они выпьют в баре, простятся со студенческой жизнью и будут болтать весь вечер о том, куда поедут, какую работу будут искать. Хотя все уже и так ясно и миллион раз переговорено.
Зина собиралась в Россию.
Она прочитала массу изданий на русском языке. Пересмотрела кучу видео. И была уверена, что сможет жить на Родине.
– В первую очередь я навещу могилы родственников, – делилась как-то Зина с Ильей. – Посмотрю, что там с домом.
– Девочка моя, дом пришлось продать. Я не мог следить за финансовыми потоками и заниматься фермой, турбазой и прочим одновременно. Может его уже сто раз перепродали, разрушили, построили что-то новое. А может и вовсе забросили. Только твои родители своим энтузиазмом могли поддерживать там порядок. А без их любви к тем местам, скорее всего все захирело.
– Может и так. Но я в любом случае туда поеду.
– Конечно, поедем, но я бы на твоем месте не рассчитывал увидеть там «божью благодать». Ближайшие деревни уже тогда были в упадке. Зато в Москве у тебя есть квартира. Она досталась тебе от бабушки с дедушкой.
– Я их даже не знала, – загрустила Зина.
– Зато они знали о тебе. Я видел твои фотографии. Хоть они и сердились на сына, но следили за его жизнью и давно отписали тебе эту квартиру. Дарственная лежит в московском филиале нашей фирмы.
– И что, хорошая квартира?
– Просто замечательная. Даже рассказывать не буду, приедем – сама убедишься.
- А что с домом тети Маргарет? Я там тоже давно не была, со дня похорон.
– Дом и 200000 фунтов стерлингов твоя тетушка оставила Хоупу. Не представляю, есть ли у него наследники, он сам на ладан дышит. Весь рыбацкий бизнес, как ни странно, отошел Теодору Смитту, видимо, родственник какой-то.
– Тео… Как мне его не хватает. Когда-нибудь я напишу книгу: письма другу. Иногда мне кажется, что в переписке с Тео – вся моя жизнь. Хоть он и перестал отвечать мне лет 5 назад, – с грустью проговорила Зина.
– Это хорошо, что тетя позаботилась о нем. Мою помощь он в свое время отверг.
– У тети еще остался внушительный вклад в банке. Как думаешь, кому он достался?
– Какой-нибудь благотворительный фонд «Сестры во Христе»? - улыбнулась Зина.
– А вот и не угадала! Ты стала богаче еще на пару миллионов!
Зина смотрела с недоумением.
– Мне всегда казалось, что она меня не любит!
– Иногда мы не видим того, что у нас под носом.
 
Илья не мог найти себе места. Уже 4 утра, а от Зины нет никаких вестей. Кажется, его планам не суждено сбыться.
Они договорились, что Зина после вечеринки с подругами приедет к нему, потому что назавтра запланировано много дел. Она частенько останавливалась в его двухкомнатном номере в отеле. Это было проще, чем содержать квартиру в Лондоне. Тем более, что Зина планировала вернуться в Россию.
Предложение приехать за ней в ночной клуб Зина категорически отвергла, и теперь Илья метался по комнате.
На столе приготовлены бокалы для шампанского, свечи, в ведерке, с почти растаявшим льдом, ждет своего часа бутылочка «Мадам Клико».
Илья очередной раз подошел к окну и увидел подъехавшее такси. Из него еле выбралась Зина, чуть не упав на асфальт.
Илья бросился по ступеням навстречу своей любимой.
Зина стояла у входа и оглядывалась посоловевшими глазами, как будто не узнавала место. Сфокусировав взгляд на Илье, она глупо улыбнулась, икнула и, практически, упала ему на руки.
Растерявшийся Илья подозвал швейцара, и они вместе занесли пьяную в стельку девушку в номер.
До утра Илья не отходил от Зины. Её пару раз вырвало, он положил ей на лоб мокрое полотенце.
– Зина, ты слышишь меня?
Тихий стон раздался в ответ.
– Дорогая, я давно хотел тебе сказать... Нет, предложить… Нет сказать... В общем, я тебя люблю. И хочу, чтобы ты стала моей женой. Я приготовил тебе кольцо, все как полагается…
Так, волнуясь, вдохновенно говорил Илья Ефимович, глядя в окно. А в ответ – тишина.
Илья обернулся и увидел, что Зина спит безмятежным сном, подвернув под себя одеяло.
– Ну, как же так, вроде же не спала? – расстроился Илья. – Слышала или нет? Ладно, надо тоже вздремнуть, утром будет видно по ее реакции.
Зина встала с адской головной болью. Вошла в ванную комнату и долго плескала холодную воду на припухшее лицо.
– Вот это мы погуляли вчера! Вообще не помню, как разошлись, и как я попала к Илье Ефимовичу. Боже! Как стыдно, – она увидела таз у кровати и мокрое полотенце на тумбочке. – Он всю ночь ухаживал за мной. Как я посмотрю ему в глаза?
– Привет, Денделайон!
– Ой, Илья Ефимович, простите меня, мне так неловко.
«Не помнит ничего», – понял Илья, и решил свести все к шутке.
– Ну, после того, что произошло сегодня ночью, я просто обязан на тебе жениться.
– Ох! Этого не может быть, я не могла, – почти шепотом проговорила девушка.
– Да, успокойся, я же шучу, – с наигранной улыбкой произнес мужчина. В душе его было неспокойно, он понял, что сегодня не лучший день для признаний.
– Одно могу сказать тебе точно: нам пора перейти на «ты». Ты, наконец, закончила все, что можно было закончить, в смысле учебы, стала совсем взрослой. Может, шампанского на брудершафт? Чего добру зря пропадать?
– Только не это! Не говорите… не говори мне ничего о выпивке. Я согласна перейти на «ты» без всяких там условностей.
– Ну, вот и славно. Приводи себя в порядок, идем завтракать. Перед отъездом нужно сделать много дел.
 
 
Глава 15.
За ними поднималась такая волна пыли, что пришлось закрыть окна.
– Как здесь ездят машины с низкой посадкой?
– Ты забыла, есть еще путь через Калиновку, там сохранились остатки асфальта, – голос Ильи подпрыгивал на кочках, вместе с джипом.
– Да, в детстве такие мелочи не замечаешь. Я помню, как веселились с Сеней при каждой поездке.
Ленты ковыля колышутся на ветру, сливаясь в белые волны, от чего кажется, что плывешь по морю. Начинается уклон и открывается вид, от которого дух захватывает: Волга покрыта беляками, так называют пену на гребешках волн.
– Ветер сильный, значит, клева не будет, – вдруг ловит себя на мысли Зина.
Внизу, под горой, разлапилась, как кошка, деревенька в три улицы, уткнувшись мордочкой прямо в речку.
Въехав в село, Зина заметила, что среди покосившихся избушек появились добротные дома, значит, деревня не умерла, а наоборот, возрождается.
По обочине важно ходят гуси, квохчут в пыли куры, в сторонке - свинья, похрюкивая, подзывает своих разбежавшихся поросят. В воздухе витает запах от коровьих лепешек, тянет дымом, видимо кто-то топит баню. Жирные мухи бьются в лобовое стекло.
Если бы не высокий бурьян на месте разрушившихся домов и вдоль дороги – вполне пасторально - библейская картинка.
– Дядя Женя жил где-то на Церковной улице.
– Твой дядя Женя, пропил давно все деньги, оставленные ему твоим отцом, и доживает свой век в канаве, если давно не умер от цирроза печени, – сварливо отозвался Илья.
– А я не верю! – повысила голос Зина.
Она всматривалась в проплывающие мимо окон дома и вдруг вскрикнула:
– Вот тот дом! Я вспомнила!
– Зина, зачем так кричать, я чуть руль из рук не выпустил!
В окошко выглянуло приветливое морщинистое лицо:
– Кого ищите, милые?
– Здравствуйте! – Зина вышла из машины.
– Здесь раньше жил мой знакомый, дядя Женя, фамилию я не помню. Не подскажете, как его найти?
– А чего его искать, на работе он.
Зина расстроилась.
– Как жалко. А где он работает?
– А ты, часом, не Крафтов дочка?
– Да, как Вы меня узнали?
– Да как тебя не узнать, Одуванчик! Женька мой про тебя все уши прожужжал: где, мол, Зинуля, как жизнь сложилась. А ты вон какая красавица выросла.
– Так, значит, он меня вспоминал? И где он работает?
– Как где, в «Ивах», конечно. Твой отец, царствия ему небесного, денег моему сыну отписал, вот он и купил турбазу. Так там и работает. Управляющего себе выписал из интернету вашего, а сам, как и раньше, сторожит да печки топит.
– А дом наш, не знаете кто купил?
– Как не знать. Писатель Синицын, Кирилл Сергеевич. Только там все запущено, Женя уж больно сокрушался по этому поводу: сидит, мол, пишет что-то, а сад пропадает, газоны не стрижены. Тьфу, интеллигенция, вишь, не до сада ему. Твой-то батюшка тоже из интеллигентов был, а за домом следил, а этот, – махнула рукой женщина.
– Спасибо большое! Мы тогда поедем в «Ивы».
– Не хотите молочка с дорожки? Утром только подоила.
– Нет, спасибо. Может быть, на обратном пути заедем.
У Зины колотилось сердце: скоро она увидит родной дом. Она не была здесь 12 лет. Воспоминания всплывали одно за другим.
На парковке возле турбазы – несколько машин. Зина с вызовом посмотрела на Илью:
– Я же говорила, что все на месте, все работает, а ты: захире-е-ело, про-о-опил.
Девушка выскользнула из джипа и побежала по тропинке к бане, откуда вился дымок.
К ней спиной стоял невысокий седой дедушка.
– Извините, пожалуйста, Вы не подскажете, где нам найти Евгения?
Дед повернулся и севшим голосом проговорил: «Зинуля»…– Он закашлялся и часто заморгал, а Зина бросилась ему на шею.
– Дядя Женечка! Здравствуй, родной! Я тебя не узнала, – сказала Зина сквозь слезы.
Илья стоял в сторонке и вертел в руке травинку. Он жутко ревновал Зину к этому старику. Ему даже таких объятий не доставалось уже давно.
 
Глава 16.
Втроем они прошли к домику, где у Евгения располагался контора.
– Подождите меня здесь, я быстро закончу с баней.
Их встретила приятного вида женщина. Волнистые каштановые волосы собраны в аккуратный пучок. Черные джинсы и рубашка в клетку, завязанная узлом на талии, выгодно смотрелись на стройной фигуре.
– Здравствуйте! Извините, я что-то не припомню предварительного заказа на двоих, вы звонили?
– Здравствуйте! Мы не клиенты, не волнуйтесь, мы по личному делу к дяде Жене.
Женщина заинтересованно наклонила голову, ожидая продолжения.
– Я когда-то жила здесь, недалеко, в доме наверху.
– О! Тогда я Вас знаю! Вы – Зина. Евгений много рассказывал о Вас и Вашей семье. Меня зовут Лидия Ивановна. – Я – директор турбазы и по совместительству – жена Евгения Петровича.
– Очень приятно. А это – мой друг и по совместительству юрист, Илья Ефимович, – в тон Лидии сказала Зина.
– Так что же мы стоим. Проходите. Наверное, проголодалась с дороги? Мы с Женей, правда, уже позавтракали, он пташка ранняя. Но блинчики с медом и сметаной, молоко и чай я вам гарантирую.
Зине очень понравилась эта женщина. Ее юмор и легкость в общении немного успокоили разволновавшуюся девушку. Илья, которому совсем не хотелось сюда приезжать, разговор не поддерживал, держался в сторонке, рассматривая фотографии на стене.
Комната была оформлена в стиле «рустик»: нарочито выпячивались толстые бревна сруба, по стенам вилась внешняя проводка с фарфоровыми держателями и выключателями в таком же стиле. Фотографии рассказывали целые истории об охоте и рыбалке в этом регионе. На некоторых мелькало лицо Евгения, видимо, с завсегдатаями этого местечка. Илья привык к европейскому дизайну, поэтому все это его слегка раздражало.
Пока Лидия накрывала на стол, вернулся Евгений.
– Ну, что, познакомились уже с моей Лидочкой? Вот, Зинуль, не думал-не гадал, что Бог пошлет мне такое счастье.
– Да будет тебе, Женя, не смущай меня.
– Нет, ну скажи, не правда? Папка твой, оказывается, давно завещание составил. И меня не забыл. Как тебя забрали, я посидел-посидел, погоревал-погоревал, как в запой не ушел – не знаю. А только подумал: перед памятью отца твоего, моего лучшего друга, стыдно возвращаться туда, откуда он меня вытащил. И решил я, раз турбаза продается, куплю. Чтоб не пропало дело родителей твоих, царствия им небесного.
А с финансами-то я не в ладах, все ж Паша делал да Ниночка. Вот и дал объявление, что найму человека, чтоб и бухгалтер, и экономист, да чтоб с проживанием. Приезжали двое, носом тут крутили: не европейский формат, говорят. Какую-то логистику приплели, вишь, им дороги плохие, перспективы развития - нету.
Это про нашу-то турбазу, про «Ивы», так сказать! Говнюки, одним словом, прости Господи.
И вот приезжает Лида. Я как увидел ее, сразу понял: все, пропал Женек. И если она уедет, то не будет мне покоя на всю оставшуюся жизнь.
– Жень, дай людям спокойно поесть, замучил ты их уже своими рассказами, – Лидия покраснела от смущения.
– Да, вы уж извините, я просто так рад, что Зинуля приехала!
– Ничего, дядь Жень, мне интересно слушать, а блины у Вас, Лидия Ивановна, просто пальчики оближешь, правда, Илья?
– Да, блины отменные, спасибо большое.
– А надолго вы приехали, какие планы вообще? – спросил Евгений.
Зина помолчала, опустив голову, потом, решившись, заговорила:
– Первым делом я хочу сходить к семье… на кладбище. Я ведь даже не помню, где они похоронены. Проводишь, дядь Жень?
–О чем ты говоришь, конечно. Ты не переживай, я за могилкой ухаживаю, как надо. Мы с Лидией Ивановной и цветочки каждый год сажаем, и оградку красили недавно. Памятник я хороший поставил, все честь по чести.
– За это – отдельное спасибо. И еще я бы хотела дом наш посмотреть. Часто он мне снился там, в Англии.
– Это тоже не проблема. Кирилл, кажись, в отъезде. Но зрелище, я думаю, тебя расстроит. Хозяин из Синицына – никакой. Сад запустил совсем. Предлагал ему помощь: яблоньки проредить, траву покосить. А он все спустя рукава, говорит, что в дикой природе ему лучше пишется. Писа-а-атель, вишь, свои причуды у него.
– Да мне только посмотреть, – с грустью сказала Зина.
 
Из дневника
30.07.2012
«Мои родные! Вот я и побывала на вашей могилке. Как же больно, что вас нет со мной. Я думала: годы притупили эту боль, но нет, все воспоминания всколыхнули, такая тяжесть на душе.
Дом наш тоже видела, правда, не заходила даже в калитку, нового хозяина нет, а вторгаться на чужую территорию мне не позволил Илья.
Он вообще был против этой поездки, но вы же знаете, я настырная. Всегда добиваюсь чего хочу.
Я Илье очень благодарна. Он так мне помогает, даже не представляете! Мне иногда кажется, что он относится ко мне не как к клиентке. Может быть, мне просто кажется. Поживем–увидим. Я к нему испытываю чисто дружеские чувства, ну и чувство благодарности, конечно.
Я решила остаться здесь на несколько дней. Погуляю по знакомым местам, покатаюсь на лодке, может даже доберусь до острова, где мы строили шалаши с Арсением. Вот говорят же, что у каждого человека есть «место силы». Мое – здесь. Чтобы начать новую жизнь в России, мне нужно вновь прижиться, напитаться духом родины. Звучит слишком патетично? Но я так чувствую.
Илья уедет, у него дела. А я поживу в домике на турбазе. Дядя Женя сказал, что я могу жить здесь, хоть всю жизнь. Такой смешной, квохчет надо мной, как наседка. Его жена мне очень понравилась. Хорошо, что у них так все сложилось. Я рада за них обоих. У Лидии Ивановны муж умер от рака, поэтому она согласилась на переезд, чтобы окончательно не впасть в депрессию. Места наши ей понравились, а тут еще и дядя Женя. В общем, у них все хорошо».
 
Зина сидела на причале, опустив ноги в воду, и смотрела вдаль. Она уже неделю жила в «Ивах». После 5 лет учебы ей, конечно, нужна была перезагрузка. И где, как не здесь, где каждую тропинку избегала босыми ногами, где каждый изгиб дороги помнишь, как будто вчера гоняла на велосипеде.
Зина опустила голову и стала рассматривать мальков, которые шустрили вокруг ее ног, совершенно не стесняясь.
– И кто это у нас тут грустит? – раздался голос сзади.
Зина аж подпрыгнула от неожиданности.
– Что ж Вы так подкрадываетесь? Напугали.
– Извините, милая барышня. Намерения такого у меня не было. Разрешите представиться: Синицын Кирилл Сергеевич.
– Правда? А я Вас уже несколько дней поджидаю, сударь!
Молодой человек в цветастой рубахе навыпуск, джинсовых шортах и сандалиях удивленно вскинул бровь.
– Это интересно. И чем могу служить?
– Я – Зинаида, – девушка протянула руку, – Зинаида Крафт. Ваш дом когда-то принадлежал моей семье.
– Да, я помню эту историю, кажется, была катастрофа? И что же Вы, Зинаида, хотите от меня сейчас? Оспорите сделку купли-продажи или что?
– Нет, что Вы! Ничего такого! Я просто хотела… Просто хотела посмотреть дом. Слезы были готовы пролиться из глаз девушки.
– Так вот оно что! Конечно, приходите в любое время! Можем прямо сейчас пойти, я только быстро искупаюсь, а то эта дорога (он закатил глаза), сами видели – целый шлейф из пыли за машиной.
Кирилл скинул рубашку и шорты. Подошел к краю причала, потянулся, тронул ногой воду. Зина залюбовалась его фигурой: Саманта была бы без ума от такой задницы, – подумала она и почему-то засмущалась своих мыслей.
Загрузив себя учебой, Зина мало обращала внимание на парней, ей казалось, что получить как можно больше знаний – это важнее, чем «шуры-муры». Подруги частенько посмеивались над ней: твое будущее – либо старая дева, либо «синий чулок», правда, разница небольшая.
Кирилл вышел из воды, отряхивая капли с вьющийся светлых волос. Попрыгал на одной ноге, на другой. Кажется, он совсем не обращал внимания на смущенную девушку. На самом деле, он прекрасно рассмотрел Зину, заметил стройную фигуру под легким сарафаном, буйную шевелюру, цвета начищенной меди, лисий разрез глаз и остался доволен увиденным.
Особенно ему понравилось, как девушка поддержала его манеру разговора, легко подхватив стиль речи 19 века. Местных девушек с их «чо» да «блин» он узнавал с первой минуты общения. А эта рыженькая явно с образованием.
– Я к Вашим услугам, сударыня.
Он накинул рубашку на мокрое тело и подал Зине руку.
– Так и пойдете без штанов, – прыснула девушка.
– По-вашему, это моветон, – улыбнулся Кирилл. – У нас в деревне все по-простому.
– Ну, и хорошо, – сказала Зина и вдруг побежала вверх по тропинке, – догоняйте.
Кирилл принял вызов. Догнал он Зину уже в конце подъема.
– Вы случайно не чемпион России по бегу? – запыхавшись спросил он.
– Нет. Просто, я здесь выросла. Ничего личного.
– Теряю форму. Вы надолго в наши края? Дадите мне пару уроков?
– С удовольствием!
Зина не понимала, от чего ей так весело. Сердце бухало в груди вовсе не от быстрого бега. Только с одним мужчиной ей было так легко, с Ильей, но сейчас это какая-то другая легкость.
– Вот и мои хоромы. Прошу. Правда, у меня не прибрано, я не ждал сегодня гостей. Два раза в неделю ко мне приходит женщина из деревни, но вот уже несколько дней ее не было, по причине моего отсутствия.
– Да не оправдывайтесь Вы. Я же не с инспекцией, – пошутила Зина.
С трепетом в груди девушка поднималась по ступеням крыльца. Кажется, только вчера она сидела тут и ждала, когда выйдут Илья и дядя Женя. Входная дверь тихонько скрипнула. Сквозь портьеры пробился лучик солнца, пылинки взметнулись и закружились в хороводе.
– Можно я пройду на второй этаж?
– Да, пожалуйста. В одной из комнат я оборудовал себе кабинет, а другую отвел под спальню.
– Это была моя комната, – шепотом сказала Зина.– Вот здесь, за шкафом должна быть надпись, я любила оставлять «секретики».
– Надеюсь, мы не будем двигать шкаф? Я и так Вам верю.
Кстати, кое-что из вещей я сложил в коробки и отнес на чердак. Так что, если хотите…
– Нет, давайте не сейчас. Уже достаточно эмоций на сегодня. Я пройдусь по саду?
– Да, конечно.
Сад произвел на Зину удручающее впечатление. Все выглядело заброшенным, неухоженным.
– Ну, не надо грустить, – сказал Кирилл. – У этого дома хорошая аура. Мне здесь очень хорошо пишется.
– Ах да! Вы же писатель, мне говорили,– рассеянно заметила Зина, – и что пишете?
– Разное. Моя трилогия в стиле фэнтези принесла мне известность и немалый гонорар, позволивший мне приобрести этот дом. Кстати, не читали?
– К сожалению, я мало знакома с современной русской литературой.
–Жаль, – он поджал губы. – Сейчас я работаю над романом,– не смог не похвастаться Кирилл. – А Вы чем занимаетесь?
– Я окончила университет в Англии. Хочу поработать журналистом. А там видно будет. Спасибо за экскурсию. Приятно было познакомиться.
– Теперь понятно почему не читали, хотите, я подарю Вам экземпляр?
– Спасибо, с удовольствием почитаю,– девушка направилась к выходу.
– Уже уходите? А где Вы остановились? Могу я рассчитывать на продолжение знакомства? Тем более, что мне обещали пару уроков бега по пересеченной местности, – улыбнулся Кирилл.
– Я живу в «Ивах» у дяди. Обещала – исполню. Увидимся. Бай - бай!
– До свидания. Я Вас провожу.
– Не стоит.
Девушка поспешила по дорожке к турбазе.
А Кирилл еще долго стоял и смотрел ей вслед:
– Надо подумать, надо подумать.
 
Глава 17.
– У кого это тут глазки блестят? Зинуль, ты чего так сияешь?
– Ой, дядь Жень! У меня все хорошо,– закружилась девушка.
– Чего случилось-то?
– Ни-че-го. Просто я, кажется, влюбилась.
– Ничего себе! Когда успела-то? И кто счастливчик?
– Кирилл.
– Это Синицын что ли? – нахмурился Евгений.
– Да, и что?
– Мне кажется, он не тот человек, что тебе нужен.
– А мне кажется, что это моя жизнь, разве нет?
– Твоя, конечно, просто ты такая неопытная...
– Дядь Жень, миленький мой, а как же я наберусь опыта, если все меня будут ограждать от жизни? И потом, Кирилл очень хороший, ты просто плохо его знаешь. Он такой, такой... Самый лучший! – и Зина снова закружилась вокруг Евгения.
– Лидусь, вот скажи, что Зина нашла в этом писателе?
– Ну, он воспитанный, обходительный, смотри, как увивается вокруг нашей девочки.
– А может, ты поговоришь с ней, по-женски, посоветуешь что-то.
– Женя, ей 23 года! Успокойся. Она давно не та девочка-одуванчик, которую ты помнишь. Это взрослая девушка, если ты не дашь набить ей свои шишки, она так и не научится жить самостоятельно.
– Сударыня, а не пойти ли нам на пленэр?
– Кирилл, – засмеялась Зина, – На дворе 21 век. Хватит уже этих словесных выкрутасов.
– Ок! Пойдем, на лодке покатаемся.
– На лодке? Здорово! Я тебе покажу наше с братом любимое местечко.
– Ты мне так и не рассказала, что случилось с твоими родственниками.
Зина рассказывала о семье, пока они отплывали от берега на веслах, потом Кирилл завел мотор, и уже было не до разговоров, лишь ветер, брызги, эйфория…
Зина встречалась с Кириллом уже месяц. Илья постоянно звонил, звал в Москву. Но она четко объяснила ему, что останется в деревне столько, сколько ей понадобится.
Кирилл возил Зину в ресторан, в кино. Дарил небольшие подарочки. И не переходил грани, лишь легкий как бабочка, поцелуй на прощание. Зина была в восторге. Чувства захватили ее целиком. Ничто не могло заставить ее уехать отсюда. Все, что происходило в жизни до знакомства с Кириллом, казалось неважным.
 
Из дневника
20.10. 2012
«Вчера это случилось.
Мы с Кириллом долго гуляли, замерзли, а тут еще дождь пошел. Мы добежали до его дома, нашего дома, и он принял нас в свои теплые объятья, как будто только этого и ждал.
Кирилл предложил переодеться в сухую одежду, мы, смеясь, побежали на второй этаж, и тут он меня поцеловал. Поцеловал так, как никогда прежде. У меня закружилась голова, дыхание перехватило, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Он медленно снимал с меня мокрую одежду, целуя каждый открывающийся участок тела, я таяла в его объятиях.
Я даже не заметила, когда он разделся, мы упали в кровать, и тогда я узнала, что такое настоящее счастье. Мы взлетали и падали одновременно, от чувства единения к полному опустошению.
Я так люблю его! Мне не нужна никакая Москва, я хочу остаться здесь навсегда. Мне нет необходимости зарабатывать на жизнь, а Кирилл пусть пишет свой роман. Мы закроемся от всего мира и будем счастливы только вдвоем».
– Зинаида, а на какие средства Вы живете, позвольте полюбопытствовать? – как-то между постельными утехами спросил Кирилл.
– Папа оставил мне кое-что. А с какой целью Вы интересуетесь, сударь? – подыграла Зина.
– Просто интересно. Говоришь, что училась в Англии, а зачем, если три месяца сидишь на шее у дяди? Или про учебу ты так, для красного словца сболтнула?
Зина оскорбилась.
–Ты с ума сошёл? Да ты знаешь, где я училась?
3 года в CityUniversity, бакалавриат, журналистика.
Еще год в University of Cambridge, магистратура по управлению бизнесом.
И еще год в Cranfield University, также магистратура по управлению финансами.
И ни на чьей шее я не сижу! У меня есть средства к существованию.
- Ладно, Зин, не дуйся. Я просто хотел узнать: мне досталась бездельница или ты - невеста с приданым! - Кирилл обнял девушку и хотел поцеловать, но Зина отвернулась. Ей показались обидными его предположения.
– Котенок! Перестань сердиться.
– Если ты такого мнения обо мне, я вообще могу уехать.
– Ты не права. Я же должен знать, кого беру в жены.
Зина обернулась, слезы готовы были пролиться из глаз, но от неожиданности они куда-то пропали.
– В жены? Ты сказал в жены? Это что, предложение?
– Это просто разведка, – улыбнулся Кирилл. – Предложение я буду делать по всем правилам: с кольцом и просьбой благословения у твоего дяди.
– Так-то он мне не дядя, – растерянно пробормотала девушка.
– На самом деле мне нет разницы: дядя - не дядя, есть приданое - нет приданого. Я просто тебя люблю. И, надеюсь, когда я приду с официальным предложением руки и сердца, ты не откажешь мне, бедному писателю.
– Кирилл! Как ты можешь сомневаться? Я так тебя люблю!
Прошёл месяц с того памятного для Зины разговора. Кирилл не торопился с официальным предложением.
– Ты что, пошутил, когда говорил о свадьбе?
– Что за глупости! Как это пошутил? Просто не считаю, что нужно торопиться, надо подготовиться, как следует. Мы с тобой практически не расстаемся, у меня не было возможности даже купить кольцо.
– Милый, теперь тебе предстоит ускориться.
– А что изменилось? – спросил Кирилл, перебирая листы бумаги на столе, его напрягало, что он не написал ни строчки за последнее время, а сроки сдачи романа неумолимо приближаются.
– Кое-что изменилось, хватит возиться с бумажками, иди ко мне.
– К твоему сведению, это не просто бумажки, это рукопись, – раздраженно проворчал Кирилл.
– О, извините, Мастер! Но у Вашей Маргариты есть новости. Если, конечно, Вам интересно, – Зина насупилась и отвернулась к окну.
– Хорошо. Я к Вашим услугам, сударыня, – Кирилл сел на подлокотник кресла, в котором съежилась девушка.
– Мне уже не хочется тебе ничего говорить, – продолжала сердиться она.
– Не тяни резину, – Кирилл в нетерпение повернул Зину к себе, – Ну, что случилось?
– Я беременна, – тихо, опустив голову, сказала она.
Тень неудовольствия пробежала по лицу молодого человека, но он быстро взял себя в руки.
– Это правда? – он встал на колени перед Зиной. – Дорогая моя, это же замечательно!
Кирилл вскочил на ноги и начал быстро ходить по комнате.
– У нас мало времени. Какой, кстати, срок?
– 6 недель.
– Я хотел отложить все на весну-лето, но теперь, я не хочу, чтобы невеста в подвенечном платье перекатывалась, как колобок, – попытался пошутить он.
Зина робко улыбнулась. Ей показалась забавным сравнение: она и колобок.
– И что же мы будем делать?
– Я должен уехать недели на две. Перед свадьбой нужно сделать много дел.
– Я тогда пойду, скажу дяде Жене?
– Я бы на твоем месте не торопился. Приеду – вместе все скажем.
 
Глава 18. Кирилл
Убедившись, что Зина не вернется, Кирилл взял телефон и набрал номер Инны.
– Привет! Как у вас дела?
– Привет, любимый! У нас все хорошо. Алешка выучил несколько слогов и уже складывает в слова. Ты когда приедешь? Мы очень соскучились.
– Как раз собирался тебе сказать, что скоро приеду. Ты сделала все, что я просил?
– Ура! Когда тебя ждать?
– Я задал вопрос, – Кирилл начал сердиться.
– Да, сделала-сделала. Только не сразу, поэтому рассмотрение дела будет только через две недели.
– Ну почему мне досталась такая дура? Я тебе все разложил по полочкам, все разжевал, в рот положил, осталось только проглотить, ты и тут умудрилась напортачить!
–Любимый, не шуми так. Ты не представляешь, как трудно было решиться: своими руками разрушить семью.
В трубке послышался шум:
– Мам, ну, мам, там папа? Когда он приедет?
– Сынок, не мешай мне, да, это папа. Иди поиграй в комнате.
– Кирюш! Это Алешка тут трубку вырывает. Ты уверен, что это правильное решение?
– Развод – это единственное решение в нашем случае! Ты можешь понять, что у нее денег, как грязи?! Эта дурочка влюбилась в меня и не видит ничего вокруг. Как только мы поженимся, у меня будет доступ к ее средствам, я уж позабочусь. Ее дядя – полный лох, как я понял, а с ее юристом я смогу договориться. То, что нельзя сделать за деньги, можно сделать за очень большие деньги.
– Хорошо, Кирюш. Я все выдержу. Ты же ради нас с Алешкой стараешься, правда? – со слезами в голосе заговорила Инна.
– Конечно! Все ради вас, мои хорошие. Все. Жди меня во вторник.
Кирилл положил трубку, плюхнулся в кресло и тяжело вздохнул:
« Почему все бабы такие глупые курицы? Скольких я уже «обул», но источник этот никогда, по всей видимости, не иссякнет. Бедная Инночка! Такая глупышка. Зачем ты мне нужна теперь, когда у меня есть Зинаида».
Кирилл хищно прищурился. На Зину у него были большие планы. Он давно вычитал в интернете все, что касалось семьи Крафт. И про отца-миллионера, и про тетю в Англии, и про бабушку с дедушкой в Москве.
« Слава Богу, что она симпатичная, не стыдно будет на людях появляться,– думал Кирилл. – Скорее бы решить все с разводом да расписаться с Зиной. Надо уговорить ее поехать в Москву. Придумаю что-нибудь про презентации, издательства. Главное – вытащить ее из деревни. Как же я так лоханулся? Забыл, что она неопытная, расслабился, надо было самому предохраняться. А может, и хорошо, что она беременна. Пару месяцев выходов в свет вместе, а там – куда ей с животом. Не до тусовок будет».
 
Глава 19.
Две недели тянулись очень медленно. Зина пересмотрела сотни сайтов, где предлагались свадебные платья. Перечитала десятки статей о том, как протекает беременность. Ни тошноты, ни других признаков токсикоза у Зины не наблюдалось, лишь легкое головокружение по утрам. Евгений и Лидия не замечали изменений, которые происходили с Зиной. Только сокрушались между собой, что девочка грустит.
Зина решила написать письма. Она давно не писала Тео, да и Илью надо предупредить о скором замужестве.
 
Письмо Тео.
«Здравствуй, дорогой Тео!
Мне очень не хватает переписки с тобой. Уже 5 лет ты не отвечаешь, но я чувствую, что мои письма ты все же читаешь.
У меня новости. Я выхожу замуж. Кирилл очень хороший. И он меня любит. Меня любит, а не мои деньги. Потому что я не говорила ему, насколько я богата. Мне хотелось, чтобы полюбили меня саму, как личность. Так и случилось. В январе у нас свадьба. Я уже все придумала. Мы запряжем тройку лошадей и поедем в ЗАГС. Потом посидим узким кругом в ресторане и поедем в свадебное путешествие к теплому морю.
Как ты поживаешь? Женился? Есть ли у тебя дети?
Я вот скоро стану матерью. Это такое необычное чувство, когда ты знаешь, что в тебе живет крохотное живое существо, и ты теперь в ответе не только за себя, но и за него тоже.
Тео, ты приедешь ко мне на свадьбу? У меня мало друзей, а так хочется, чтобы еще кто-то разделил со мной мою радость.
Буду ждать. Целую в щечку, твоя подружка детства Зина».
 
 Письмо Илье.
 «Привет, Илья!
У меня новости. Не радуйся заранее, я не собираюсь в Москву. Напротив, я остаюсь в деревне, потому что выхожу замуж.
Избранник мой – Кирилл Синицын. Может, помнишь, это он купил наш дом. Мы будем жить в моем доме, представляешь?
Я прошу тебя подготовить документы на совместное пользование моими счетами, это будет мой свадебный подарок. Думаю, что он будет очень удивлен. Кирилл – писатель. Пишет очередной роман. И то, что у него теперь не будет болеть голова о семейном бюджете, только поможет ему в творчестве. Я так думаю. Это мое решение. Даже не пытайся меня отговаривать. Зинаида».
 
Глава 20.
Аромат свежей выпечки щекотал ноздри девушки.
« Булочки с корицей, класс», – потянулась Зина и открыла глаза. Сразу вспомнила вчерашний разговор с Лидией. Не могла Зина остаться одна в эту ночь, поэтому прибежала к дяде Жене и Лидии. Полночи проболтали, как подружки, так и уснула здесь же, на диване.
 
Из дневника
26.01.2013
Какое утро! Мороз и солнце! Роспись назначена на 15 часов, значит, все успею. Шикарное свадебное платье висит на плечиках. Кирилл сказал, чтобы я выбрала самое лучшее, потому что я - самая лучшая женщина на Земле. Раз так получилось, что свадьба деревенская, то я выбрала стиль «боярыня». Много-много подъюбников, сверху - кружево. Плечи закрыты - зима, ведь. На ногах белые сапожки. Короткая норковая шуба, отороченная белым песцом, меховая муфта и песцовая шапочка не позволят мне замерзнуть в минус 15.
Как же все-таки хорошо, когда есть деньги! Быстро прислали мне выписанные по каталогу свадебные сани с меховым теплым пледом. Дядя Женя купил трех белых орловских рысаков, такие красавцы!
Илья, правда, подвел. Отказался от приглашения на свадьбу, прислал по электронке такое письмо, от которого я плакала весь вечер. Ему, видите ли, не нравится Кирилл, назвал его беспардонным альфонсом. Моего Кирилла назвать альфонсом?! Да он купил такие кольца, аж глаза слепит от великолепия! Оплатил ресторан, предлагал деньги на свадебный наряд. Ну, какой альфонс?
И вообще, Илья отказался от ведения моих дел. Сказал, что его давно зовут в Америку жить и работать. В Калифорнии, говорит, климат хороший. Ну и пусть едет. Что, в России юристов нет толковых? Я уже даже нашла подходящего. Он быстро подготовил мой свадебный подарок Кириллу. Представляю, как мой жених удивится и обрадуется.
Тео прислал мне письмо. Приехать не сможет, но пожелал мне счастья.
Предостерегал от необдуманных поступков. Вот, чего они все ополчились на моего Киру? Они его даже не знают совсем, а дают советы. А я его люблю! И у нас все будет хорошо!
Все. Приехал стилист, побежала делать прическу и наводить макияж».
 
Жених в черном смокинге был великолепен. Кирилл посмотрелся в зеркало и остался доволен собой. Он долго колебался: черный или белый костюм, но в черном – он точно неотразим.
Дальше все понеслось галопом, как будто кони преодолевали не только расстояние, но и ускоряли время. ЗАГС, прогулка по заснеженным окраинам Сызрани, ресторан с видом на белоснежную Волгу с разбросанными черными точками любителей подледного лова.
Наконец, молодые вернулись домой. Зина, не раздеваясь, побежала в комнату и принесла какие-то бумаги.
– Кирилл! Позволь вручить тебе мой свадебный подарок.
– Зинаида, ты меня удивляешь. Какой еще подарок? Мы же не договаривались, я, знаешь ли, изрядно поиздержался со свадьбой. Мне нечем тебе ответить.
– Вот. Мой подарок как раз и решит все твои проблемы.
Кирилл заинтригованно наклонил голову и приподнял одну бровь.
– Мой юрист подготовил, а я подписала документ на твое право пользования моими счетами. То есть у нас теперь все общее. Ты рад?
От неожиданности Кирилл закашлялся.
– Что?
– Мы же теперь одна семья, – растерянно пробормотала Зина, – Ты что, не рад?
– Нет, почему, я рад. Но, надеюсь, ты не думаешь, что я теперь займусь твоими делами и буду решать твои финансовые проблемы? Мне надо дописывать роман.
– Какие проблемы, Кирилл! Теперь у тебя нет никаких проблем вообще. Я не говорила тебе, но так вышло, что я богата.
– Да я понял, что ты не бедная, одни рысаки чего стоят,– с иронией сказал Кирилл.
– Ты не понял. Я очень-очень богатая! Мой отец оставил мне миллионы! И не только в рублях.
– Фух, ты меня даже напугала своим подарком,– выдохнул новоиспеченный муж.
– Я не хотела тебя пугать, совсем наоборот,– тихо проговорила Зина. – Пойду, переоденусь.
– Иди, я тоже переоденусь, буду ждать тебя у камина внизу.
Зина медленно расстегивала платье. Все шло не так, как она предполагала. Вспомнилось, как Тео в свое время отказался от ее денег. Теперь Кирилл отнесся с опаской.
– Я же хочу, как лучше! – слезинка скатилась по щеке и упала на роскошное кружево.
– Ладно, как там говорила Скарлетт О’Хара? Я подумаю об этом завтра? Вот и я подумаю об этом завтра.
Тем временем Кирилл читал бумаги. Глаза его хищно бегали по строчкам. Он готов был прыгать от радости! Ему не пришлось никого уговаривать! Она все сделала сама! Чтобы не закричать от восторга, Кирилл закусил кулак.
- О-о-о! Это же не просто решение всех проблем, это, это… исполнение самой заветной мечты! Все! Я вытянул счастливый билет. Я сделал правильную ставку. Сердце заядлого игрока трепетало от предвкушения новой игры. Скорее бы вернуться из свадебного путешествия. А может, удастся уговорить ее съездить в Лас-Вегас?
Нет, не стоит рисковать. Я же не смогу остановиться. Все потом. Я все успею. А-а-а!
 
Глава 21.
Зина спустилась вниз, очень хотелось пить. В холодильнике она нашла кувшин с березовым соком. Налила полный стакан и выпила залпом. Сил не было вообще. Она снова поднялась в спальню и легла. Постель еще хранила ее тепло, и Зина завернулась в одеяло как в кокон. Снова и снова она вспоминала этот повторяющийся сон: маленькая рыжая девочка зовет ее: «Мама!». Зина бежит к ней, но движения во сне замедленные, ей тяжело прорваться к доченьке сквозь густое пространство, и та удаляется, растворяясь в тумане. Каждый раз Зина просыпается в поту, сердце колотится в груди, как воробей, в клетке.
– Что это такое? Почему этот сон преследует меня? – Зина поглаживала свой округлившийся живот и приговаривала: ничего, доченька, все будет хорошо. Папа скоро вернется.
Кирилл уехал по делам в Москву. Ему нужно решить вопросы с издательством. Да и за ремонтом московской квартиры надо следить, а то эти строители такого наворотят, в общем, без присутствия и контроля хозяина – никак.
А квартира оказалась шикарной. Пять комнат, с широкой лоджии открывается прекрасный вид на город. Только вот все такое старое, несовременное. Зина не привыкла к роскоши, ей даже понравилось кое-что из мебели, оставшейся от родственников. Но Кирилл был настроен решительно: семья достойна жить в лучших условиях. Тем более что нужно подготовить детскую комнату.
Зина, конечно, хотела быть рядом с мужем, но после нескольких пышных приемов у друзей Кирилла Зина почувствовала такую усталость, что муж быстро уговорил ее уехать в деревню, на свежий воздух.
– Зинуля! – послышалось с первого этажа.
– Я здесь, Лидия Ивановна, – отозвалась Зина, – поднимайтесь сюда.
– Привет! Как ты себя чувствуешь?
– Как разбитое корыто, – пошутила Зина.
– Все, хватит киснуть, пора на свежий воздух. Женя закоптил курочку, идем обедать.
– Как обедать? Разве уже обед?
– Да, моя милая, а ты все в постели. Шагом марш приводить себя в порядок и к нам.
– Да, что-то я и правда раскисла. Спасибо, Лидия Ивановна, сейчас приду.
– Ждём. Оденься потеплее, сегодня свежо, а мы стол накрыли в беседке.
Зина быстро умылась, надела джинсы, теплый свитер, буйную шевелюру спрятала под вязаную шапочку и остановилась в нерешительности.
« Не набрать ли еще раз Кирилла? Правда, он сердится, когда я звоню. Говорит, что занят, что позвонит сам. Но так хочется слышать его голос... Нет. Не буду надоедать».
И она решительно вышла из комнаты.
Весна набрала свои обороты, и все уже вокруг зеленело на глазах. Дядя Женя занялся садом: убрал сухие ветки, сгреб накопившуюся листву, теперь пройтись по тропинкам было одно удовольствие.
Выйдя через незаметную калитку, Зина быстро дошла до беседки.
– Ммм, а запах! Дядя Женя, ты – чудо! Чур, мне ножку!
– Привет, красавица! Совсем забыла старика. Садись, уплетай за двоих.
– От Кирилла есть вести? – спросила Лидия.
Зина сникла.
– Ремонт и все эти дела с издательством задерживают его в Москве.
– Ну, зато все у вас будет по первому разряду.
– Да зачем мне этот разряд. Мне и тут хорошо. А уж если собрались бы в Москву, можно было и в отеле остановиться. Но Кирилл хочет жить в столице.
– Ладно, не грусти, здесь тебе и малышке сейчас в сто раз лучше, чем в шумном городе, правда?
– Да, просто я скучаю.
– А мы тебе не дадим скучать, правда, Лидуся?
– Правда. Если тебе скучно сидеть одной в доме, давай, переезжай к нам. Ты же давно просила научить тебя готовить, печь пироги, шить на машинке. Вот и научишься. Сошьем приданое твоей малышке.
– Да вещички можно в магазине купить. Выписать по интернету и все.
– А вот как начнешь сама душу прикладывать, так и поймешь: что лучше.
– Спасибо вам, мои родные! Что бы я без вас делала?
– А без нас и не надо.
Они еще поболтали о том, о сем, и Зина ушла к себе.
Но в дом не хотелось, и она присела на качели в саду.
Немного не так она представляла себе семейную жизнь. Ей хотелось быть всегда рядом с мужем, жить уединенно. Но у Кирилла на этот счет было другое мнение. Он считал, что в деревне можно проводить лишь творческий отпуск, писать в тишине на свежем воздухе романы. А жить надо в большом городе, где много возможностей, где можно завести полезные связи. Надо посещать выставки, концерты, светские рауты и молодежные тусовки. Он был там, как рыба в воде. Зина же испытывала раздражение от этой пестрой толпы совсем незнакомых ей людей.
Началось все с медового месяца.
Ей так хотелось уединения с любимым, она бы выбрала небольшое бунгало на побережье. Но Кирилл настоял на пятизвездочном отеле с кучей развлекательных мероприятий. По его мнению, если есть возможность, то от жизни нужно брать все самое лучшее. Даже блюда он заказывал в ресторане по своему усмотрению. К устрицам, например, Зина так и не привыкла, но Кирилл заказывал их примерно через раз, кажется, даже не замечая, что жена к ним не притрагивается.
Загорать врач-гинеколог ей не советовал, поэтому большую часть времени Зина проводила в апартаментах. Кирилл же часто уходил по каким-то своим, неведомым Зине, делам.
- Все. Хватит о грустном! У нас все будет хорошо!
 
 
 
Глава 22
– Дядя Женя, Лидия Ивановна, я все-таки решила ехать. Дядя Женя, отвезите меня на вокзал, пожалуйста.
– Зинуля, ну, куда ты собралась? Тебе рожать через месяц!
– Не могу больше сидеть на месте. Кирилл не выходит на связь уже третью неделю. Из банка звонили, какие-то транзакции проходят ежедневно, я ничего не понимаю. Кирилл купил участок в Крыму. Там идет строительство. Вдруг на стройке что-то произошло. Не может же он просто так молчать?
– Жень, а может, ты с Зиной поедешь, как она одна в дороге с чемоданом и таким животом?
– Лидия Ивановна, я не собираюсь брать много вещей. Сейчас июнь, тепло. Возьму небольшой рюкзак, чтобы руки не оттягивал и все.
– Не нравится мне все это. А ты звонила юристу? Он что говорит о банковских переводах?
– Юрист... Тоже не отвечает, – со слезами в голосе пробормотала Зина.
– Хорошо. Садитесь завтракать, сырники стынут, – Лидия достала еще одну чашку и налила всем ароматного чая со смородиновыми листьями и мятой.
Зина держала в ладонях чашку и разглядывала нежные голубые цветочки. Мысли ее были далеко отсюда.
Кирилл за пять месяцев приезжал всего три раза. Да и то, оставался всего на несколько дней. В июле должна выйти еще одна его книга. Все эти встречи с редакторами, издателями, презентации отнимали все его время. Приезжал он раздраженный, нервный. Торопился снова уехать. Раздражало его и нытье Зины, по поводу его постоянного отсутствия.
– Ты сама мне навязала ответственность за твои финансы! Строительство дома тоже на мне. Ты знаешь, как тяжело разговаривать с этим быдлом, что делает ремонт в московской квартире?
– Так давай я с тобой поеду! Буду контролировать ремонт, – предложила Зина.
– Ещё чего не хватало! Чтобы мои девочки дышали строительной пылью?
– А дом в Крыму на каком этапе строительства, может, пока ты с издателями воюешь, я на море побуду? Сниму там домик, буду присматривать за стройкой?
– Зина, не сходи с ума! Куда ты с животом? Вот достроят дом, родишь нашу дочь, и поедем все вместе. А пока мне спокойнее, что о тебе заботятся Евгений и Лидия.
– Но я так скучаю по тебе, – Зина не сдерживала слёз.
– Начина-а-ается! Разве ты не понимаешь, что я все делаю ради нас? Ты как маленький ребенок, которому конфету не дают. Все у нас будет хорошо, только чуть позже. Вот и все, глупышка. Не дуйся, – он прикоснулся к ее животу, – Дочка, папа скоро вернется.
 
И Зина покорно оставалась в деревне. С Лидией они пекли пироги, особенно хорошо получались у Зины ватрушки с творогом и шанежки. Это такие же ватрушки, только с картошкой. Лидия была родом из Кировской области. Родилась в селе с красивым названием Лебяжье. У нее и говор до сих пор сохранился вятский. Лидия знала много рецептов, шанежки – один из них.
 
Сиди - не сиди, а ехать надо. Неспокойно на душе у Зины. От Кирилла ни слуху, ни духу уже почти три недели. Надо разобраться во всем на месте.
–Ну что, дядя Женя, поехали?
– Поехали, – вздохнул Евгений. Никак не хотел он, отпускать Зину одну. «Еще неизвестно, что там отчебучил ее муженек. Сразу говорил Зине, что этот писатель ей не пара. Не послушалась девка, теперь вот переживай»…
Уже на вокзале Евгений напутствовал Зину:
– Не держи деньги в одном месте. Вырвут сумку из рук – останешься ни с чем. И обязательно возьми с собой наличные.
– Дядя Женя, у меня ж карточки. Без пин - кода никто деньги не снимет. Позвоню по телефону и заблокирую. Ты, прямо, как динозавр, – улыбнулась Зина.
– Не доверяю я всем этим карточкам. А если телефон украдут?
– Ты же знаешь, я не сторонница айфонов, ну, кто позарится на мой старенький телефон?
– Все равно, я настаиваю, возьми наличные. Идем к банкомату, при мне снимешь, - сердито ворчал Евгений.
– Ну, хорошо. Идем, снимем, – Зине уже хотелось быстрее уехать, эта забота ее нервировала. Ей 24 года, а ее все опекают, как маленькую.
– Положи часть денег в лифчик, – прошептал Евгений ей на ушко.
– Пф! Еще чего! Хватит, дядь Жень, совсем уже!
– Смотри, девка, допрыгаешься! – рассердился Евгений.
« К третьей платформе принимается поезд, следующий рейсом»....
– Все. Слышишь, уже поезд объявили. Дальше не провожай.
Зина обняла его на прощание и пошла по перекидному мосту вместе с толпой народа к третьей платформе.
 
Москва встретила Зину противным мелким дождем. Таксист попался разговорчивый, болтал без умолку. Зине хотелось быстрее выйти из машины, в ней нестерпимо пахло чесноком и какими-то специями.
Выскочив из такси, Зина несколько минут вдыхала воздух. На старинном скрипучем лифте она поднялась на свой этаж и подошла к двери.
Тишина. Ни стуков, ни гомона строителей. Странно. Кирилл говорил, что бригада строителей постоянно ведет работы.
Зина нажала на кнопку звонка. Никого. Достав из рюкзака свои ключи, Зина отперла замок. Вид разрушенной квартиры привел ее в недоумение. По словам мужа, здесь заканчиваются отделочные работы, оставалось только привезти мебель. А тут: сломанные стены, кое-где снят паркет. И главное – кругом грязь и мусор. Зина осторожно прошла вглубь квартиры. Под ногами противно хрустела строительная крошка. Только одна маленькая комната была не разрушена. Старенький диван явно не принадлежал бывшим хозяевам, наверное, строители принесли с собой, и кто-то из них спал на нем. На столе расстелена газета с засохшим куском хлеба и жирными пятнами. Зина посмотрела на дату издания: март 2013. Может, конечно, и старую газету постелили, но такое ощущение, что с марта здесь никого и не было.
Зина вернулась к входной двери. Вышла в подъезд и позвонила в соседнюю квартиру.
– Кто там? – спросил женский голос.
– Здравствуйте! Я Ваша соседка. Раньше здесь жили мои бабушка и дедушка, Крафты.
Послышался звук открываемых замков.
– Здравствуйте! – в приоткрытую дверь выглянула невысокого роста милая старушка с волосами, выкрашенными в сиреневый цвет, как будто красили чернилами.
– Я хотела спросить, здесь должна работать бригада отделочников. А никого нет. Не знаете, во сколько они приходят?
– Хм, да уже два месяца, слава Богу, не шумят.
– Как два месяца? Мне муж совсем другое говорил, – растерянно проговорила Зина.
– Это не тот ли франтоватый блондин, который привел сюда ремонтников? Это он – твой муж?
– Видимо, да...
– Ну вот что, закрывай свои руины и проходи ко мне. Поговорим. Я смотрю, тебе тяжело стоять на таком позднем сроке. Зина закрыла квартиру и вошла к соседке.
Она будто бы попала в прошлое, лет на 20-30, а то и все 50. Все здесь напоминало советские фильмы: серванты с хрусталем, люстры с висюльками, ковер на полу и на стене. Зина с любопытством оглядывала квартиру соседки, пока та ставила огромный чайник со свистком на газовую плиту.
– Проходи, деточка. Садись сюда. Знаешь, этим венским стульям уже ох, как много лет. Скрипят, конечно, но я помню, как мы их «доставали», сколько в очереди стояли, чтобы купить их и югославскую стенку, она в той комнате стоит. Так ты, говоришь, внучка Крафтов? Мы приятельствовали с твоей бабушкой. Аделаида Марковна была женщиной принципиальной. Очень сердилась на сына. Но с годами стала более сентиментальной, показывала фотоальбом. Поэтому, я тебя и пустила. Увидела в «глазок» рыжую шевелюру и сразу вспомнила твои детские фотографии.
Раздался свист чайника. Налив кипяток, хозяйка продолжила свой рассказ.
После их смерти приезжал такой приятный молодой человек, Илья, кажется, его звали. Он разрешил мне взять на память что-нибудь ценное. Я взяла несколько альбомов и серебряную сахарницу, очень уж она мне нравилась. Вот она, скажи – прелесть? А на счет альбомов, ты пей чай-то, пей, я их сейчас принесу. Я живу уединенно, люблю иногда рассматривать старые фотографии. Воспоминания – это такая интересная штука, скажу я тебе! Она сродни машине времени. Как-будто становишься молодой и вновь ощущаешь бурление крови, забываешь о болячках, о проблемах... Я бы посоветовала врачам такое лечение для нас, стариков – фототерапия, – захихикала старушка.
– Извините, я не спросила, как Вас зовут. Я – Зинаида.
– А меня зовут Олимпиада Владиленовна. Папу моего назвали родители в честь Владимира Ленина, тогда это было модно.
Зина равнодушно рассматривала пожелтевшие от времени фотографии: незнакомые люди, чужая история. Сейчас ее занимало только одно: где Кирилл?
– Олимпиада Владиленовна, скажите, когда Вы видели моего мужа?
– Давно не видела. Он мне, кстати, уж извини, сразу не понравился. Покрикивал тут на рабочих. Они и ушли-то, потому что муж твой их, как сейчас говорят, «кинул».
– Не может быть! Он переводил деньги на ремонт, мне приходили отчеты из банка, – возмутилась Зина.
– Не знаю, куда он переводил, а ребятишки тут сидели без денег. Мне их стало так жалко, что я их иногда подкармливала. То блинов напеку, то баночку варенья дам. Месяца два точно, как все затихло.
– Спасибо Вам большое. Я пойду.
– Иди, милая, если что – заходи, по-соседски.
Зина пошла к себе. Прилегла на диван и стала думать, что делать дальше.
Она с утра обзвонила всех знакомых Кирилла, никто его не видел уже давно.
Надо ехать в Крым.
Примерный адрес Зина знала. Кирилл присылал ей фотографии.
- Всё, хватит лежать, надо искать мужа.
 
Из дневника
27.06.2013
«В поезде душно. Соседки по купе попались говорливые. Две подружки возвращались домой, как я поняла, с заработков. Одна работала штукатуром-маляром, а другая - домработницей у какой-то певицы. Девушки постоянно что-то жевали, шелестели целлофаном и хрустели фольгой.
Я периодически выходила из купе, есть мне не хотелось, а запах жареной курицы раздражал до тошноты.
Третья соседка первое время спала на верхней полке. Как потом оказалось, она ехала в отпуск, в котором не была уже три года. Накопившаяся усталость и монотонный звук колес позволили ей выспаться.
Лиза, так ее зовут, выходила со мной в тамбур, подышать. Ее тоже раздражает болтовня Тони и Маши.
Выяснилось, что Лиза едет в тот же городок, что и я. Там у нее живет бабушка.
Я рассказала, зачем еду, и Лиза пригласила меня к себе на первое время. Ее бабушка часто пускала постояльцев. В летний сезон – это хорошее подспорье».
 
***
После переправы Зина и Лиза быстро нашли попутку. Благо, ехать было недалеко. Зина устала. Она все чаще поглаживала живот, успокаивая себя и доченьку: «Скоро мы найдем папу».
Тревога не покидала Зину все время пути. Самое главное, она не была уверена, где именно искать мужа. Ругала себя: что за легкомысленность, ни разу не спросить точного адреса?
Бабушка Лизы встретила их приветливо, накормила и застрелила Зине постель в летнем домике.
Проспала Зина больше десяти часов. Напряжение последних дней вылилось в тяжелое забытье.
А потом начались хождения. Зина с Лизой обошли весь берег этого городка, заходили на все стройки, спрашивали прохожих, показывая фотографию мужа.
Все было тщетно.
Расстроенные, они вернулись к бабушке Лизы.
Вкусно пахло пирогами и компотом. Зина с жадностью выпила два стакана и теперь без энтузиазма жевала пирог.
– Ой, девочки, – говорила баба Соня, – неподалеку от нас одна семья купила старинный особняк. Реставрировали, стал как новенький. Вот куда сходите! А то все по стройкам лазаете. Семья порядочная поселилась: муж, жена и сынок, лет четырех. Все соседи умиляются над ними. Дружные, веселые. Правда, хозяин часто в отъезде. Прогуляйтесь, поздоровайтесь, по-соседски. Инночка очень доброжелательная женщина. Сынок у них такой смышленый. Ей тут бывает одиноко без друзей-подруг, и вы развлечетесь.
Лиза отказалась, сказала, что нужно написать письма, а Зина решила развеяться.
Пройдя метров двести, она наткнулась на забор. Прутья забора переплетались между собой, создавая необычайный узор. Такую красоту Зина видела впервые. Дом походил на старинную усадьбу с колоннами у парадного входа. Он расходился в стороны, как будто раскрывал крылья. По фасаду проходила лепнина, в приоткрытых кое-где окнах трепетали струящиеся шторы.
Сначала Зина увидела женщину, сидящую в шезлонге с книгой в руках. По округлившемуся животику Зина определила беременность, недель 30. Книга была закрыта, а женщина в широкополой шляпе смотрела, улыбаясь, в ту сторону, откуда слышался детский смех.
Из-за дерева показался мальчик. У Зины тревожно застучало сердце. Светловолосый, кудрявый малыш был ей смутно знаком. Как будто она уже где-то его видела.
Мальчик, надел на голову венок из перьев и, подняв игрушечный топорик, закричал:
– Сдавайся, бледнолицый! Я – вождь краснокожих, беру тебя в плен.
– Это я возьму тебя в плен, – услышала Зина до боли знакомый голос и спряталась за столбик забора. С криками, визгами, смехом Кирилл с сыном, его копией, играли в индейцев.
– Действительно, чудесная семья, – подумала Зина. – Баба Соня была права.
Она стояла и слушала такой родной, любимый голос и не могла сдвинуться с места.
– Доченька, вот и нашли мы нашего папу, – прошептала Зина.
– Папа, так нечестно! Давай... – что-то еще кричал мальчик.
Но Зина уже не слушала.
Она шла по пыльной тропинке, не вытирая слез. Шла, не понимая, куда идет. Все внутри у нее горело, но она не останавливалась все шла и шла, пока не упала прямо на дороге, потеряв сознание.
 
 
Глава 23.
 
Игра – это то, от чего закипает кровь. Это то чувство, когда кажется, что весь мир у твоих ног. Один раз угадать, довериться этому маленькому квадратику на игорном столе и ждать с замиранием сердца, когда шарик остановит свой бег и упадет в заветное окошечко.
Кирилл мог стоять у стола с рулеткой сутками. Благо, есть что ставить. Какой восторг, когда крупье говорит: «5 красное». Ты загребаешь руками эти шелестящие фишечки и чувствуешь себя победителем. Он мог выиграть и сто и двести тысяч, и этот выигрыш был важнее того, что проиграл до этого миллион.
В минуты просветления или когда заканчивались взятые с собой наличные, Кирилл осознавал, что надо остановиться. Тогда он уезжал к Инне и сыну. Рядом с Алешкой он чувствовал себя ответственным, взрослым. Эти ощущения, когда на тебя смотрит пара глаз как на Бога, успокаивали и ненадолго отрезвляли.
Именно в такую минуту он купил старинный дом в Крыму. От круговорота событий он даже как-то забыл о Зине. Просто наслаждался ее деньгами. Иногда он ей звонил, говорил что-то успокаивающее. Но спокойно и благостно он чувствовал себя рядом именно с Инной и Алешкой.
Дом отремонтировали очень быстро. Вот что значит деньги! Уже через пару месяцев он перевез вторую, а по сути первую семью к морю. Это были славные деньки. Но азарт уже прогрызал защиту, манил к запретному плоду.
Юрист Зины оказался человечком гнилым и был охоч до чужих денежек наравне с Кириллом. Вдвоем они быстро обстряпали дельце с переводом денег якобы на строительство, а по сути деньги перекочевывали на счета Кирилла. Недвижимость, зная о себе все и опасаясь самого себя, Кирилл записал на Инну, а домик в Испании - на Алешку. Он гордился собой, радовался, как умно он все придумал.
Зине он слал фотографии каких-то левых строек. Она его стала раздражать со своей любовью.
Другое дело – Инна. Милая, нежная, почти без запросов. Да, она в рот ему заглядывает, когда он приезжает, и никаких тебе претензий. Сынок растет на глазах. Кирилл смотрел в него, как в зеркало, и это отражение ему нравилось все больше. Совершенно не капризный ребенок, с таким поиграть – одно удовольствие.
Правда, расслабился, не уследил, и Инна забеременела вторым.
«Уже второй прокол с этими беременностями, старею что ли? Да, ничего, может девочка будет».
Думая о девочке, он вспомнил Зину. Она тоже ждала девочку. Но Кирилл заранее представлял эти веснушки и рыжую шевелюру, говорят же, что рыжая масть побеждает. Этого Кирилл совсем не хотел:
« Умерла бы что ли в родах», – он часто ловил себя на таких мыслях. – «Это решило бы вообще все проблемы».
 
Кирилл как раз решил побыть с Инной и сыном, когда позвонил этот проныра – юрист Зины.
– Кирилл Сергеевич, у нас проблемы.
–Ты сейчас вот совсем не вовремя, – с раздражением ответил Кирилл. – Что там случилось?
– Счета Зинаиды Павловны заблокированы. Я предупреждал, что банк не оставит без внимания такие огромные передвижения денежных масс.
– Вот зараза! – вскипел Кирилл.
– Вы уж, Кирилл Сергеевич, позаботьтесь о своих счетах, спрячьте понадежнее в оффшорах. И о моей доле не забудьте, а то ведь я молчать не буду, – елейным голосом сказал юрист.
– Ах ты, хорек! Шантажировать меня вздумал? Да я тебя в порошок сотру!
– Руки коротки, – коротко парировал оппонент.
– Кирюш, что случилось, почему ты кричишь? – в комнату вошла Инна.
 Кирилл бросил трубку, сел в кресло и тяжело дышал, от чего ноздри его некрасиво раздувались. Инна подошла сзади и начала массировать ему плечи.
– Не надо так нервничать. Издатели опять достают? Давай я уведу Алешку на прогулку, а ты посидишь в тишине и что-нибудь напишешь великое, – Инна улыбнулась, заглядывая в лицо Кириллу.
Напряжение стало проходить, да и подумать в тишине ему не помешало бы.
– Да, это хорошая идея. Сходите, вот вам деньги на мелкие радости, – он выгреб из кармана смятые купюры.
Инна спокойно взяла деньги и медленно расправила банкноты. Две пятитысячных, три купюры по тысячи и штук восемь сотенных.
– Да тут целое состояние! На набережной поменяю на гривны, – Инна чмокнула Кирилла в щечку и ушла собирать сына на прогулку.
Кирилл сидел в кабинете, который оборудовал по своему усмотрению. На полках стояли и смотрели на него с укором книги великих авторов. Он ненавидел их всех. Ненавидел тихой, навязчивой ненавистью, и зависть переполняла его, когда он думал:
– Как? Как им удавалось в нескольких словах передать и чувства, и запахи, и вкусы?
Его роман пылился недописанным в ящике стола. Одну книжонку он издал на деньги Зины, но пожадничал отстегнуть редактору, и теперь куча коробок с этим самиздатным хламом стояла где-то в кладовке. Он попытался перечитать свою «нетленку», но глаза устали спотыкатся на опечатках, и он спрятал весь тираж, за который было ужасно стыдно.
Ему казалось, что начатый роман перекроет осадок от этого «писательского выкидыша», но все эти проблемы: Зина, Инна, рулетка, а еще и ручеек денежный иссяк…
Было над чем подумать.
 
 
Глава 24.
– Позовите скорее доктора, она пришла в себя!
Зина приоткрыла глаза. Все вокруг белое: потолок, стены... Где-то рядом попискивают аппараты. Хотела по привычке погладить живот, но руки оказались зафиксированы. Зина скосила глаза: в вене торчит игла, вверх тянутся нити системы. Взгляд остановился на падающих каплях. Эти капли ее гипнотизировали: кап-кап-кап.
Над ней склонился немолодой доктор и заговорил приятным голосом:
– Ну, что же Вы, голубушка, так нас пугаете?
– А что случилось, где я?
– Скажите, как Вы себя чувствуете? Тошнота, головокружение?
– Нормально, только живот тянет.
– Вот и хорошо, скоро Вас переведут из реанимации в другую палату, а пока отдыхайте.
Повернувшись к медсестре, доктор тихо сказал:
– Быстро снотворное, пока она ничего не поняла.
Сестра зашуршала оберткой одноразового шприца и ввела препарат в капельницу.
Зина прикрыла глаза. Чувство тревоги растворялось в дреме.
 
Разбудило Зину какое-то движение. Она открыла глаза и поняла, что ее везут на каталке. Руки и ноги были ватными, даже если бы и захотела, она не смогла бы пошевелиться.
– Проснулись? Сейчас переложим Вас на кровать, хотите, я принесу Вам поесть? – улыбчивая молодая девушка придерживала простыню.
– Нет, спасибо, есть я не хочу. Я хочу пить.
– Сейчас, вот устрою Вас в палате и принесу сладкого чая. Вам надо набираться сил.
– А что со мной?
– Ой, это Вы с доктором разговаривайте. Я что? Подай да принеси. Санитаркой тут работаю – светлый локон выбился из-под колпака, и девушка периодически сдувала его с лица.
– Вот, давайте я подушку поправлю. Окно приоткрыто, не дует? – тараторила девушка, не давая Зине открыть рот.
– Нормально. Попить обещали…
– Да, я не забыла, а к Вам тут уже пришли. Проходите, только недолго, она еще слабенькая.
– Ну, Зин, ты даешь! Мы тебя искали три дня!
– В каком смысле три дня?
– В таком! – Лиза присела на край кровати. – Ушла гулять и не вернулась.
– И как я тут оказалась?
– Люди добрые подобрали тебя на улице и отвезли в больницу, а здесь уж… – Лиза отвернулась к окну.
– Зина приподнялась на локтях и вдруг поняла, что у нее нет живота.
– А где ребенок? – спохватилась она. – Где моя дочь?
– Зина, я пойду, наверное. Я тебе принесла тут фрукты, сок. Я завтра зайду.
– Нет, стой! Позови врача! Пусть принесут мне моего ребенка! – Зина уже кричала во весь голос, пытаясь встать.
Лиза бросилась в коридор:
– Позовите доктора!
– Анжела, приготовь успокоительное и бегом в 206 палату.
– Что за шум, а драки нету, – мягким, обволакивающим голосом заговорил врач. – Вам пока нельзя вставать, а то швы разойдутся.
– Где моя дочь? – требовательно спросила Зина.
–Зинаида Павловна, сейчас Вам сделают укольчик, потом мы поговорим.
– Мне не надо никаких укольчиков! Скажите, доктор, где мой ребенок?
– Анжелочка, давай, – доктор наклонился над Зиной, придерживая ее руку.
Девушка стала вырваться, но крепкие руки сухонького на вид врача не давали ей встать. Анжела быстро сделала инъекцию. Зина почувствовала усталость и перестала вырываться.
– А теперь поговорим. Три дня назад вас привезли в бессознательном состоянии. Сердцебиение плода еле прощупывалось. Я принял решение делать кесарево сечение. Два дня ушло на сбор анализов. Шов, кстати, получился очень аккуратным, вот увидите потом.
– Меня не волнуют швы, где сейчас моя девочка?
– Вы понимаете, если бы это случилось месяцем раньше, а то... Восьмимесячные дети редко выживают, – опустив голову тихо сказал доктор.
– Что?! Она… Она...
– Успокойтесь, Зинаида Павловна. Ваша девочка в реанимационном боксе. Мы делаем все возможное.
– Так она жива, – Зина с облегчением откинулась на подушку.
– Жива. Но, к сожалению, прогнозы неутешительные.
– Можно мне её увидеть? – с надеждой Зина взглянула в глаза доктора.
– Вам только утром сделали операцию. У Вас швы разойдутся, зря я что ли старался, – пытался разрядить обстановку врач.
– Давайте доживем до завтра, и я Вас провожу сам.
– Хорошо, – сказала Зина слабым голосом, снотворное сделало свое дело.
 
Проснувшись глубокой ночью, Зина прислушалась. В палате тихо. За окном посвистывала какая-то птица. Слышно стрекотание цикад.
Зина потихонечку встала с кровати. Прижав ладони к животу, она попыталась сделать несколько шагов. Голова закружилась, и Зина прислонилась к стене.
– Доченька моя, я иду к тебе, родная.
Собрав последние силы, Зина вышла в коридор.
Она не знала, куда идти, и шла наугад. Над столом медсестры горела единственная на весь этаж лампочка. Сама дежурная мирно посапывала на диванчике в сестринской.
Зина осторожно приоткрыла дверь, ведущую в другое крыло. После тамбура – еще одна дверь. Тихо ступая, Зина оказалась в коридоре с прозрачной стеной. За стеклом она увидела аппараты с прозрачными куполами.
– Где-то тут лежит моя девочка, как спящая красавица в хрустальном... нет, нет. Даже думать не буду об этом.
Открылась дверь, вышла дородная женщина в зеленом костюме.
– Что это Вы здесь делаете в такое время? – ласково спросила она.
– Там моя дочь, – слабым голосом сказала Зина. Она едва держалась на ногах.
– С детками все в порядке, – успокоила ее женщина, – давайте я Вас провожу. Завтра придет Иван Николаевич, с ним и придете, а сейчас спать, спать... Голос этой доброй женщины убаюкивал Зину. Она уснула в этот раз спокойным глубоким сном.
 
После утренних процедур, обработки швов и завтрака, пришел на обход Иван Николаевич.
– Наслышан, наслышан о Ваших подвигах, – улыбнулся он. – Ну, как, готовы к прогулке по коридорам! Не спешите, потихонечку, держитесь за меня.
Зина была невысокого роста, 164 см, а доктор и того ниже. Но Зина чувствовала уверенность, опираясь на его руку.
– Вот эта штука называется кювез. Внутри него поддерживается определенная температура и влажность. Ребеночку там комфортно. Кормят деток через зонд, вот для чего эти отверстия.
– А можно подойти поближе, увидеть малышку?
– Заходите, только ничего не трогайте.
Зине показалось, что под куполом лежит фарфоровая куколка. Рыжие волосики прилипли к головке, трубочки и проводочки опутывают маленькое тельце.
– Почему она такая бледненькая? – шепотом спросила Зина.
Доктор вздохнул.
– Это от нехватки кислорода. Видите, это аппарат для искусственной вентиляции легких. Без него она, к сожалению, не может обойтись. Честно говоря, мы не надеялись, что девочка продержится так долго. По всем показателям, ей было отведено часа два. Но Ваша малышка – настоящий боец. Цепляется за жизнь уже больше суток.
– Я назову её Виктория,– лежа в палате думала Зинаида. Виктория... И вдруг, она вспомнила про Кирилла. Раз он отец, то отчество должно быть – Кирилловна?
Странно, что после того, как Зина пришла в себя, она ни разу о нем не вспомнила. Раз - и нет человека. А ведь она его любила, скучала по нему. Перед глазами стояла картинка счастливого семейства...
Что ж, пусть будут счастливы вместе. Вот только деньги-то он, получается, у меня украл?
– Прости, папа. Я все исправлю.
 
 
Маленький гробик положили в цинковый ящик. Бледная, как тень Зина стояла рядом с катафалком. Лиза, как могла, поддерживала подругу.
– Ты мне позвони, как доберешься, ладно? Я сообщила твоему дяде, он тебя встретит в аэропорту. Хорошо, что я с ним связалась, а то на билет мы с бабулей не наскребли бы. Дядя Женя прислал деньги. Вот сдача. Убери подальше. Зина, ты слышишь меня? Твои карты заблокированы. Очнись! – трясла Лиза Зину за плечи.
– Да, я слышу: карты заблокированы, дядя Женя встретит, – равнодушным монотонным голосом ответила Зина.
– Давай, подруга, держись! – Лиза не смогла сдержать слез. Она бы собственными руками задушила Кирилла. Столько горя принес этот никчемный человечишка.
 
 
Глава 25.
– Что же делать? Второй месяц пошел, как она вернулась. Лежит все время, почти не ест, на улицу не выходит...
Евгений и Лидия обсуждали состояние Зины, сидя в беседке. В саду тихо, только иногда слышно, как упадет яблоко или пролетит шмель.
Яблок в этом году видимо-невидимо, яблоньки и сбрасывают лишнее, чтобы остальным досталось больше сока.
Вот и Зина, словно сброшенное яблочко.
– Жень, а может позвонить ее друзьям? Пусть приедут, она развеется, начнет жить заново, а?
– Да, разве я знаю ее друзей? – Женя удивленно вскинул бровь.
– Ну, а Илья, он приезжал с Зиной, помнишь? Она называла его своим другом.
– Он в Америку уехал.
– Ну и что? Позвонить-то туда можно! Поговори с ним, расскажи об ее проблемах. Он же так долго занимался делами Зины… Должен помочь.
– Не знаю. Они как-то нехорошо расстались из-за этого Синицына.
– А в Англии у нее друг, Тео, кажется? Зина о нем хорошо отзывалась.
– Так он же англичанин! По-русски – ни бум-бум. Как с ним разговаривать?
– Жень, а давай ему письмо напишем. Я переводчиком пользоваться умею. Напишем: так, мол, и так, помощь нужна. Только я адрес не знаю. Ты возьми у Зины ноутбук, скажи, что наш сломался. Она не откажет, – у Лидии слезы навернулись на глаза.
– Надо попробовать, ты права, Лидусь. Там, может, еще какие адреса найдем.
– Зинуль, не спишь? – Евгений тихонько зашел в домик, который отдал девушке в постоянное пользование.
– Не сплю, – Зина лежала на кровати, уткнувшись в подушку.
– Можно я ноутбук возьму, а то наш завис, а Лиде нужно чего-то там найти.
– Возьми.
– Спасибо. А пароль или что там еще надо?
– Виктории2013нет
Евгений проглотил комок, подкатившийся к горлу.
– Так я пойду?
– Иди, дядя Женя, иди.
 
– Господи, какой пароль, она же себя убивает...
– Это точно. Надо было все-таки привезти сюда того доктора.
– Да не будет она разговаривать ни с психологом, ни тем более с психиатром. Вот, смотри, это все адреса.
Женя заглядывал в ноутбук из-за спины Лиды.
– Вот, смотри, это ж ее подруга из пансиона. Лилли. Помнишь, она рассказывала? Я точно помню: три подруги. Лилли – одна из них. Пиши ей тоже.
– А Тео тут никакого нет, – расстроилась Лидия.
– Пиши всем, кто есть. Марта, Саманта, Илья.
Лидия составила письмо, несколько раз проверила в переводчике, правильно ли перевелось на английский и отправила всем, кого знала. Текст письма был одинаков для всех: Здравствуйте! Пишет Вам дядя Зины Крафт, она попала в беду. Ей нужна Ваша поддержка.
Первым откликнулся Илья. Он позвонил по телефону Евгению.
– Что случилось? Здравствуйте! Что с Зиной?
Евгений вкратце рассказал про смерть дочки и аферы мужа.
– Я же её предупреждал! Эх, зря я уехал. Я смогу приехать не раньше ноября-декабря. Сами понимаете, я здесь меньше года. Если уеду, то контракт прервут. Но я узнаю, что там натворил этот Кирюша. Попробую подключить, кого надо.
– Спасибо и на этом, – расстроился Женя.
– Про Тео спроси, – шептала на ухо Лида.
– Да, вы можете позвонить Тео?
– А он Вам зачем? – удивился Илья.
– Вы не понимаете, Зина в сильнейшей депрессии. Мы с женой всеми способами пытаемся ее из этого состояния вытащить. Может, друзья помогут?
– Хорошо, я позвоню ему. Чем черт не шутит, вдруг и правда это поможет.
Они попрощались, и Лида стала проверять почту.
Только на следующий день стали приходить письма. Лилли и Саманта не смогут приехать каждая по своей причине. У Саманты сильно заболела мама, и теперь она не может оставить ее, отца и троих братьев. Лилли пишет книгу в стиле фентези где-то в Австралии и не представляет, чем помочь Зине. Марта выходит замуж и не может отложить это мероприятие.
Только от Тео – ни слуху, ни духу.
Через два дня снова позвонил Илья.
– Я нашел нужного человека. Он занимается бракоразводными процессами и выигрывает все имущественные споры. Он скоро с вами свяжется.
– А Тео? Он приедет? – с надеждой спросил Евгений?
– Нет. Он сказал, что очень хотел бы помочь, но у него жена должна родить со дня на день. Он не может бросить ее в такое время.
– Ясно. Спасибо, Илья.
 
* * *
Ужин, принесенный Лидией, остался нетронутым. Зина совсем не хотела есть. Она вышла из домика и потихоньку побрела в сторону кладбища. Наступили сумерки, но Зина очень хотела побыть сейчас с родными. Хотя бы на их могиле.
– Здравствуйте, мои хорошие! – Зина обняла памятник и долго сидела, роняя слезы.
– Как жить дальше? Я ничего не хочу. Все самые родные и любимые люди уходят от меня. И я больше не хочу жить! Заберите меня к себе! Или подскажите, как мне жить дальше? Училась на журналиста – ни дня не работала. Хотела создать семью, похожую на нашу, – не справилась. Ребенка не уберегла. Я ни на что не гожусь, – рыдала девушка.
Где-то вдали заиграла музыка, раздался рев мотоцикла.
– Молодежь гуляет. У меня даже этого не было. Вся моя жизнь прошла не так. Что же мне делать? Подскажите, дайте мне какой-нибудь знак!
Вдруг на руку Зине села большая ночная бабочка. Зина вздрогнула. Но бабочка продолжала сидеть, трепыхая крылышками.
– Привет! - девушка улыбнулась, впервые за последние недели. Лети! Тебя там ждут…
Зина решила прогуляться по саду. Зашла не с главного входа, а в потайную калитку. С этим домом связано многое. И мама с папой, и брат, и Кирилл…
Над головой висел тонкий, как бритва, месяц. Звезды, казалось, опустились так низко, что можно достать рукой.
Зина присела на качели, вдыхая аромат ночных фиалок, и думала, как ей жить дальше. Вдруг, ей показалось, что в доме мелькнул огонек. Свет метался, как будто фонарик обшаривал темноту.
– Воры! Что делать? Телефон оставила дома, да он и разряжен давно. До дяди Жени бежать далеко, воры успеют скрыться. Зина осторожно поднялась на крыльцо.
 
* * *
– Здравствуйте, мне нужен Коротков Евгений Петрович.
– Здравствуйте, это я, – Евгений услышал шелест шин подъезжающей машины и вышел, оказалось – вовремя.
– Я к Вам от Ильи. Меня зовут Дубровский Александр Андреевич. Извините, что так поздно, но около Тольятти на плотине такая пробка! И тут немного поплутал,– улыбаясь, доброжелательно объяснил юрист.
– Как хорошо, что Вы приехали! Проходите, я сейчас жене скажу, чтобы стол накрыла, поужинаете.
– Нет. Спасибо. Сначала дела. Где Зинаида Павловна? У меня к ней масса вопросов.
– Вот и беда-то, она же ни с кем не разговаривает,– посетовал Евгений.
– Я думаю, что смогу убедить ее поговорить со мной. Проводите меня к ней.
Мужчины прошли к домику Зины. Евгений постучал, для приличия, и они зашли.
– Зинуль, к тебе приехал юрист.
Евгений включил свет – в комнате было пусто.
– Странно. Куда ж она подевалась-то? Давайте сходим в дом, может, она там.
 
Зина, ступая очень осторожно, прошла туда, где мелькал огонек, и резко включила свет.
Около сейфа на коленях стоял Кирилл и судорожно запихивал украшения Зины в сумку.
– Здравствуй, муж! – Глаза Зины холодно смотрели на испуганного Кирилла.
– Зиночка, дорогая! Как я рад тебя видеть! – Кирилл попытался приблизиться к Зине.
– Стой, где стоишь!
– Зина, ты что, родила уже? А где же наша девочка, я хочу видеть наше сокровище, – Кирилл заискивающе смотрел на Зину, пытаясь прикрыть собой открытый сейф и задвигая ногой сумку под стол.
Лучше бы он не говорил этих слов. Зину начала колотить мелкая дрожь. Она кинулась на Кирилла с кулаками и начала молотить его по груди, выкрикивая:
– Подонок! Гад! Сволочь!
Кирилл от неожиданности попятился назад, оперся на стол и стал шарить по нему рукой. Он помнил, что где-то здесь стоит тяжелое пресс-папье из бронзы. Он уже хотел ударить набросившуюся на него Зину, не в силах выслушивать ее истерику и терпеть побои, но тут послышались чьи-то шаги.
– Вот те на! Старый знакомый! – глядя на Кирилла воскликнул Александр Андреевич.
Евгений успокаивал Зину, она все еще всхлипывала, уткнувшись ему в плечо.
Они оба повернулись к юристу и с интересом продолжали ждать, что же еще он скажет.
– Теперь я понимаю, с кем имею дело! Это же известный брачный аферист Гоша Белый, известный также как Юрий Гробовой, Федор Бондарь, а теперь еще и Кирилл Синицын. Он, кстати, в международном розыске. Попался, голубчик. Евгений Петрович, вызывайте полицию!
Глаза Кирилла сузились, взгляд метался по комнате: пойти напролом и смести с дороги этих двух немолодых уже мужиков или попытаться выпрыгнуть в окно? Пока он попытается открыть окно, его уже схватят. А этот дядя Женя, хоть и небольшого росточка, но силищи в нем – на двоих кириллов хватит. Упав духом, Кирилл сел в кресло и опустил голову:
– Все. Кончено. Слишком долго мне везло!
 
* * *
Зина складывала свой рюкзак. Несколько смен белья, пара-тройка футболок, пара джинсов и один деловой костюм: юбка и жакет оливкового цвета. Саше с косметикой, флакончик любимых духов, расческа. Вот и все, что она собиралась взять с собой в новую жизнь.
После разговора с юристом, Зина воспрянула духом. Визит Кирилла вывел ее из ступора последних недель. Ей снова захотелось жить. Добиться чего-то значительного. Просто «жить» она могла и здесь. Дядя Женя всегда был рад о ней позаботиться. Но она должна добиться всего сама.
Зина решила продать ювелирные украшения, которые не успел украсть Кирилл, чтобы хватило денег на первое время. Носить их Зина все равно не смогла бы.
Евгений и Лидия переживали, куда опять несет бедную девочку, уговаривали остаться. Но Зина была непреклонна. Зависимость от кого-то и легкомысленность, сдуло с нее, как ветер сдувает пушинки с одуванчика.
Долго размышляя над своей жизнью, Зина приняла решение. Она поедет в Москву. Поработает журналистом, наберется опыта. Вернет все, что украл у нее Синицын, и займется изданием собственного журнала. Она уже видела в мечтах этот глянцевый шедевр. Мысленно верстала статью за статьей. Это будет журнал о женщинах. Не гламурных пустышках, а о тех, кто своим умом добился успеха. Журнал Зинаиды Крафт «Леди-БИЗНЕС».
 
Глава 26.
– Марк, не убегай далеко, сынок!
Приятный голос вывел Зину из оцепенения. На лавочке, в полутора метрах от нее, сидела молодая женщина и с улыбкой наблюдала за ребенком. Голубой плащ топорщился, выдавая беременность. В руках у женщины лежало облако ажурного вязания. Видимо, ждали девочку.
Ком в горле Зины, казалось, вырос до неимоверных размеров, она начала всхлипывать, а потом рыдания вырвались наружу, и Зина уже не могла остановиться.
Женщина пересела поближе, взяла Зину за руку и попыталась успокоить:
– Девушка, что с Вами? Чем я могу помочь?
Зина продолжала плакать, но тяжесть уже начала проходить, и она робко взглянула на свою утешительницу.
И вдруг, накопившиеся проблемы прорвались как дождь из тучи, и Зина стала рассказывать незнакомке все, что с ней произошло за последние месяцы.
Рассказала, что устала искать работу. А работа очень нужна, потому что из-за подлости мужа счета ее арестованы. Сумку с драгоценностями у нее украли в поезде. Что ее девочка не выжила, родившись раньше срока, а преждевременные роды вызвало предательство мужа, у которого, оказывается, есть другая семья.
Все это она рассказывала, не утирая слез. Женщина внимательно выслушала, поняла, что девушке нужно выговориться.
– Как Вас зовут?
Вопрос и протянутый платок отвлекли Зину от перечисления невзгод.
– Зина.
– А меня Марина. Приятно познакомиться. Зина, нам с сыном пора домой. Могу я пригласить Вас на чай, а то Вы совсем замерзли тут. Еще чуть- чуть и вы с лавочкой станете одним целым, – пошутила Марина.
– Да что Вы, неудобно. Спасибо, что выслушали. Мне даже стало легче.
– А у меня к чаю есть плюшки, – случайная знакомая смешно сморщила носик.
Зина улыбнулась, сквозь еще невысохшие слезы.
– Плюшки? Плюшки – это запрещенный прием.
– Вот, такая я беспринципная.
– Марк! Идем, нам пора. Познакомься, это тетя Зина.
– А я Марк, – сказал черноволосый кудрявый мальчуган.
– Мам, тетя пойдет с нами? – спросил он, вытирая нос рукавом.
– Марк, для этого существует платок! – возмутилась Марина.
– Я забыл, – Марк сморщил нос точно так же, как мать.
Зине стало так тепло рядом с этим дуэтом, что она, сама себя не узнавая, согласилась пойти к ним в гости.
Жила Марина недалеко от парка, через пять минут они уже заходили в квартиру.
В квартире и правда пахло выпечкой. Зина сняла кроссовки, повесила куртку на вешалку и прошла за Мариной в кухню.
– Так, пока я ставлю чайник, марш мыть руки! Зина, поможешь Марку?
– Конечно. Давай, друг, показывай, где у вас тут моют руки.
– Вот, это ванная. Мыло здесь, а полотенце для рук висит на отдельном крючке, – малыш с удовольствием проводил экскурсию.
– Тут даже табличка: для рук.
– А ты что, уже умеешь читать?
– Конечно, мне ведь скоро 6 лет.
– Да ты совсем большой!
– Да, и скоро я стану старшим братом, – малыш с гордостью посмотрел на Зину.
– У меня тоже был старший брат, я его очень любила, – задумчиво проговорила Зина.
– А куда он делся?
– Идем к маме, – Зина решила сменить тему.
– Чай готов. Ой, я не спросила тебя, может, ты хочешь кофе? Ничего, что я на «ты»?
– Можно и на «ты». Чай – это то, что нужно. Я выросла в Англии, поэтому чай и только чай, – неуверенно улыбнулась Зина.
– Все, налетай на плюшки!
Зина с удовольствием съела пару воздушных булочек, за беготней по редакциям и издательствам она забыла о еде.
– Спасибо, мам! Можно я пойду играть?
– Конечно, беги. А мы с тетей Зиной поболтаем.
За разговором время пролетело незаметно. Послышался звук открывающейся двери.
– Ого, как мы засиделись! Уже Миша пришел с работы. Посиди тут, ладно?
От нервного перенапряжения и от горячего чая Зину сморило. Она прикрыла глаза. Сквозь навалившийся сон она почувствовала, как чьи-то руки накрыли ее пледом и провалилась в приятное забытье.
Разбудил Зину веселый смех ребенка. Она не сразу поняла, где находится. Стряхнув с себя остатки дремы, Зина вышла в коридор.
На ковре в соседней комнате над книжкой склонились две одинаковые кудрявые головы.
Зина потихоньку прошла в кухню. Марина готовила ужин. Вкусно пахло мясом. В хрустальной вазе (такие вазы можно встретить в любой семье на постсоветском пространстве) пестрел салат из огурцов, помидоров, лука и болгарского перца. Марина резала зелень.
– Проснулась? Сейчас будем ужинать.
– Марина, спасибо тебе, но мне, наверное, пора.
– Ничего не знаю. Я на тебя «нашептала» порцию. Мальчики! К столу!
Все еще смеясь, отец и сын протиснулись в дверной проем.
– Привет гостям! Я Миша.
– Здравствуйте! Я Зина, – ей всегда удавалось отвечать в тон собеседнику.
– Все разговоры потом, – сказала Марина и поставила перед Зиной тарелку ароматного гуляша с картофельным пюре, – И салатик себе накладывай.
Несколько минут было слышно только сопение Марка да стук приборов о тарелки.
– Марин, я так не могу, молчать все время. Мне же интересно, откуда к нам явилась такая девушка-осень?
– Тетя Зина, а можно я Вас нарисую? Я хорошо рисую.
– Почему ты хочешь меня нарисовать? – спросила Зина.
– Потому что вы красивая. И яркая, как осенние листики.
– Так не честно, Марк! Я первый сказал, что она – Осень, – шутливо обиделся Михаил.
– Давайте еще поссоримся из-за этого. Марк, поел? Шуруй в комнату, Марина убрала тарелку Марка в раковину.
Марина вкратце рассказала Михаилу историю знакомства с Зиной.
– Спасибо большое. Я, наверное, пойду?
– И куда ты на ночь глядя?
– У меня есть жилье в Москве. Квартира бабушки и дедушки. Правда, там ремонт…
– Оставайся у нас. Подумаем, что тебе делать. Ты же не против, Миша?
– Я не против. Я все равно сейчас пойду спать, а вы болтайте, хоть до утра. Мне завтра рано вставать. Это некоторым особам можно на работу три раза в неделю ходить, да и то к девяти, – Миша показал язык и скрылся за дверью.
– Какое милое семейство, – с грустью подумала Зина.
Пока Марина мыла посуду, Зина пила чай.
– А почему ты ищешь работу именно в редакциях и издательствах?
– Я училась на журналиста. И на финансиста, и на управленца, – сникающим голосом говорила Зина.
– Так это ж здорово! Что заканчивала?
– Я в Англии училась. Кембридж и еще там…
– Ничего себе! Ты что, дочь олигарха?
– Досталось состояние от папы. Родители с братом погибли в автокатастрофе.
– Тогда я вообще ничего не понимаю. Состояние, говоришь, есть… А что ты про мужа говорила? Ты так ревела в парке, что я половины не поняла.
– Все мои счета арестованы. Я имела глупость сделать подарок мужу: совместное управление счетами. Он и воспользовался. Когда мне позвонили из банка о многомиллионных транзакциях, я не поверила. Вернее, думала, что муж купил участок в Крыму для нас и строит там дом. Он мне картинки присылал. Спрашивал совета, как комнаты обставлять, какие выбрать обои… Я, как дура, верила всему. А потом оказалось, что мои деньги перекочевывают на левые счета. Короче, все, что осталось, банк заблокировал до особого распоряжения учредителей. Идет расследование.
– А муж что?
– Я подала на развод и написала заявление в прокуратуру.
– Правильно сделала. Гад какой! А квартира с ремонтом, это что за история?
– Тоже Кирилл постарался. Квартира нормальная была, но от больших денег у него крышу снесло. Нанял бригаду то ли молдаван, то ли украинцев. Обои ободрали, мебель не знаю где. Даже полы вскрыли. Видимо, на этом энтузиазм у Кирилла закончился. Строителям не заплатил. Одна комната более или менее пригодна для жилья. Хорошо, что унитаз с раковиной не унесли. А плиты нет. Я купила дешевенькую микроволновку. Мне хватает. Для кого мне готовить?
– Да, вот это закрут-замут. Ты еще так интересно рассказываешь, словно книгу читаю. Хорошо в Англии учат, – уже шутливо сказала Марина.
– Хорошо-то хорошо, да тут я никому не нужна без опыта. Никакие мои дипломы не помогают.
– Ты в России, детка. Здесь все – по блату.
Зина кивнула, тяжело вздохнув.
– Ну ничего. Я, кажется, знаю, что мы будем делать.
Зина заинтересованно, с надеждой посмотрела на Марину.
– Завтра мы идем ко мне на работу. Я не сказала, где работаю? В редакции одного научного журнала. Меня в декрет не отпускают. Заменить некем. Вот я и приведу тебя.
– А меня точно возьмут?
– Гарантий дать не могу, но попробовать можно. Зам. главного редактора у нас хороший дяденька. Кричит, правда, на всех, что чаи гоняют, но ты его не бойся. Я всегда на связи, если что – подскажу.
 
Глава 27.
Утром наскоро позавтракав, Марина, Зина и Марк вышли из дома.
Мальчика по пути завезли к маме Михаила.
Редакция находилась при научно-исследовательском институте. Кованый забор огораживал парк с красивыми деревьями и клумбами с цветущими до поздней осени цветами. В глубине парка виднелись несколько зданий, расположенных в виде домино.
– Заранее предупреждаю. Зарплата небольшая, работы много, но ты не тушуйся», – говорила Марина на ходу. – Авторы – люди специфичные. Немного не от мира сего. Знаешь, что говорят о них наши литреды? «Авторы – идиоты»! Не подумай плохого, они – гении, но выражать свои мысли по-русски вообще не умеют. Звонить будут непрестанно: «На каком этапе моя статья?» – самый распространенный вопрос. Не кидайся искать его статью. Говори, примерно, одно и тоже: в работе. Главное, их не возбуждать, а то замучают.
Двери в кабинеты были открыты. Шелест клавиатуры, телефонные звонки, гул принтера. Туда-сюда мелькают верстальщики, научные и литературные редакторы, переводчики… Марина шепотом рассказывала о каждом. У Зины засосало под ложечкой. Она уже представила, как будет работать, и это состояние «творческого зуда» ей нравилось.
– Здрасьте, Сан Саныч! – Марина вошла в кабинет заместителя главного редактора.
– Привет, Мариночка! Ты с каждым днем все краше и круглее, – улыбнулся начальник.
– Да ладно Вам, все шутите. Я к вам по серьезному делу.
– Ну, давай свое дело. Выкладывай.
– Вы знаете, что мне давно пора в декретный отпуск?
– Знаю. И от этого становится грустно, – философски процедил Сан Саныч. – А что мне прикажешь делать? Где я возьму толкового секретаря? Только такая красавица и умница, как ты, могла работать за эти копейки. Но это не моя вина, ты знаешь, – он поднял вверх указательный палец.
– Все я знаю, льстец Вы этакий. Я привела себе замену. Очень хорошая девочка.
– Девочка? Час от часу не легче. Я же сказал – тол-ко-во-го, а ты – девочку. А завтра твоя девочка тоже в декрет побежит?
Зина вышла вперед.
– Здравствуйте! Я не побегу в декрет. Обещаю.
– О! Какой одуванчик к нам залетел! Как Вас зовут, прелестное дитя?
– Меня зовут Зинаида Крафт. Я уже не дитя, мне 24 года.
– Взрослая, говоришь? Что ж, давайте поговорим. Мариночка, иди, детка, поболтай там с коллегами, чайку попей.
– Хорошо, Сан Саныч, до свидания. – Марина повернулась к Зине и сложила пальцы колечком, мол, все будет «ОК».
– Ну-с, что у нас с образованием? – Сан Саныч с интересом поглядывал на Зину.
– Вот мои дипломы об окончании университета в Лондоне. Опыта у меня нет, но я быстро учусь.
– Прелестно. На кого училась?
- На журналиста, бакалавриат в Кембридже. А также обучалась в магистратуре на курсах «Управление бизнесом» и «Управление финансами».
Сан Саныч присвистнул.
– Ничего себе! Здорово. Но знаешь ли, девочка, мне бы хватило бумаги об окончании курсов секретарей-референтов, – он сложил руки на груди и улыбнулся, – Надеюсь, с компьютером ты на «ты», прости за тавтологию? Тексты набрать, письма отправить, распечатать на принтере что-то? И с авторами нужно найти общий язык, сможешь?
– Смогу! – с горячность ответила Зина.
– Ладно. Если Марина поручилась за тебя, попробуем. Иди в отдел кадров, я им позвоню. Завтра как штык к 9:00!
Зина просияла. Она даже не спросила о зарплате, так ей захотелось работать.
– Мариночка! Мне тебя Бог послал! – вылетев из кабинета, сказала Зина.
– Бог так Бог, я ж не против, – улыбнулась Марина.
Они распрощались, обменявшись телефонами, и разбежались в разные стороны.
 
Зина вошла в квартиру, не разуваясь, прошла анфиладу руин и плюхнулась без сил на старенький продавленный диван. Ноги гудели. Она положила их на подлокотник, чтобы кровь немного отхлынула и прикрыла глаза.
 
Из дневника
08.11 2013
«Сегодня получила первую зарплату. Марина предупреждала, что денег сразу много не будет, но такая смешная сумма ввела меня в ступор. Этих денег хватит только на оплату коммуналки, ну, может, еще на телефон кинуть.
Глаза режет от компьютера. От постоянных звонков авторов болит голова. Ладно бы еще по делу, а то некоторым просто поболтать не с кем.
Сан Саныч – дядька неплохой. Гоняет всех, но со мной всегда по-отечески добр. Прежде чем загрузить работой (он пишет письма от руки, а я потом их набираю на компьютере и отправляю по электронке), он угостил меня чаем и полчаса рассказывал о работе журнала лет -ннадцать назад.
А во второй половине дня пришлось побегать. Расстояния у нас – ого-го, да еще на почту гоняла и в бухгалтерию.
Когда устраивалась, думала, что буду писать статьи, печататься в журнале. Оказывается, мы не пишем, а только редактируем статьи разных авторов. Редактируют научные и литературные редакторы, набирают верстальщики, опять проверяют литреды. Потом отдают Сан Санычу. А статьи! Я просмотрела несколько, просто из интереса. Некоторые просто невозможно читать. И я не об опечатках, а о форме изложения. Все мнят себя гениями! По некоторым статьям можно писать книгу из рубрики «Научная фантастика». А кто его знает, может эти несуразные люди и есть – наше будущее?»
 
Зина подошла к холодильнику, открыла дверцу: кусок сыра, полбутылки кефира, хлебцы.
После родов и смерти доченьки Зина очень похудела. Есть не хотелось вообще, но она понимала, что долго так не протянет.
Счета все еще арестованы. Развод – через неделю, 14-го ноября. Что там суд решит, вернут ли мне деньги, которые украл у меня Кирилл? Хотя почему «украл»? Я же, дура такая, сама ему на блюдечке преподнесла свои деньги. Предупреждал меня Илья. И Тео предостерегал… Так безалаберно распорядится папиным наследством!
«Ничего, папочка, я все верну! Тебе с небес не будет стыдно за дочь».
Зина похрустела хлебцом, выпила кефир и направилась в единственную жилую комнату своей огромной квартиры. Включила ноутбук, пока он загружался, сходила в ванную, наскоро приняла душ, переоделась в легкий халатик и села за работу. Слава Богу, что она может подрабатывать в Интернете! В пансионе она часто зависала на бирже фрилансеров. Тогда ей хотелось иметь небольшие деньги для маленьких радостей, а сейчас это средство для выживания, так как с такой зарплатой, как сегодня, далеко не уедешь. Жаловаться дяде Жене, что у нее украли драгоценности, Зина не стала. Не хотелось выслушивать все эти: «Я же предупреждал!», «Давай вышлю тебе денег». Хорошо, что послушала его и спрятала наличку в бюстгальтер. Смешно было, а вот пригодился такой способ. Купила в ломбарде ноутбук, оплатила Интернет.
«Все, пора садиться за работу!»
 
Глава 28.
В дверь стучали долго и упорно. Зина открыла глаза и посмотрела на часы в телефоне. 5:30 утра!
– Кому это не спится в такую рань? Иду!
Существо, представшее перед Зиной, мелко дрожало. Моджахед женского пола, судя по длинному платью и платку. Все это великолепие, видимо, давно мокло под дождем и теперь решило зайти в гости. Но почему именно к Зине, тем более в ее выходной, когда она мечтала выспаться? «Олимпиада Владиленовна тоже дома. Но повезло именно мне», – с грустью подумала Зина.
– Здравствуйте! Вам кого?
– Мирзо тут? Я – жена.
– Какой еще Мирзо?
– Стены деляль, пол деляль. Мирзо.
– А, это кто-то из строителей? Да, Вы проходите.
Голос у «моджахедки» был молодой. При свете бра у входа Зина разглядела красивые темные глаза. Роста гостья была такого же, как и Зина. На полу сразу же образовалась лужа. Наряд настолько пропитался дождем, что ясно было: не высохнет до вечера, а то и до завтра.
– Раздевайтесь, грейтесь, я поставлю воду для чая.
Женщина топталась на месте, раздеваться, видимо, она не собиралась.
– Мирзо где? Я – жена. Я – Фатима.
– Ну, откуда же я знаю, где Ваш Мирзо? Он здесь не работает уже полгода.
– Он звонил и писал, что он тут.
– Фатима, Вы снимите мокрую одежду, посидим, подумаем, где искать Вашего мужа. Это даже забавно. Мой муж тоже звонил и писал, что здесь ремонт заканчивается. А тут видите что? – Зина обвела рукой разгромленную квартиру. – Так что проходите. Я чай пока налью.
Женщина сняла с себя темный балахон. Под ним была надета длинная кофта, тоже мокрая. А под кофтой платье. Ну, как платье? Тоже балахон, но покороче и весь в блестках, типа пайеток: розовых, черных и золотых, из-под него виднелись шаровары без пайеток. Под черным платком оказался еще один. Девушка посмотрела по сторонам, потом спросила: «Мужчина нет?»
– Нет. Не волнуйся.
Тогда девушка (а теперь стало ясно, что это совсем девчонка), сняла платок, который закрывал пол-лица, быстро его расправила и ловко завязала на голове в виде косынки с узелком надо лбом.
– Эту красоту тоже надо снять, – сказала Зина. – Еще не хватало, чтобы ты заболела.
Девушка с испугом прикрыла грудь руками, как будто ее склоняли к непотребству.
– Я дам тебе теплый халат. Идем в комнату.
Обувь гостьи тоже промокла, и за ней тянулись мокрые следы.
– Вот тебе халат, вот носки. Надевай, сейчас тапки принесу.
Зина нашла в шкафу свои домашние «валенки» из овчинной шерсти и принесла Фатиме.
Та уже развесила платье на спинке стула, туго завязав халат.
Девушки долго пили чай с сушками. Другой еды у Зины не оказалось.
Выяснилось, что Фатима приехала из Таджикистана. Ее муж отправился на заработки через неделю после свадьбы. Первое время он часто звонил, потом писал письма, но вот уже три месяца от него ничего не слышно, и Фатима сбежала от родственников мужа, чтобы его найти.
Сначала ее в доме мужа приняли хорошо, а когда выяснилось, что она не забеременела сразу после свадьбы, начались упреки. Фатима долго терпела. Но в конце концов не выдержала, взяла у брата деньги и уехала в Москву. Она знала только этот адрес.
Зина сидела в раздумье. Что же делать с незваной гостьей?
– Фатима, ты иди, полежи на диване, под пледом, а я кое-куда схожу.
Сначала Зина спустилась к почтовым ящикам. Никогда туда не заглядывала. Там было полно рекламных проспектов, а вот писем – нет.
Потом Зина позвонила в дверь к Олимпиаде Владиленовне.
– Зиночка! Как я рада, заходи, деточка.
– Я на минутку. Олимпиада Владиленовна, у Вас случайно нет раскладушки?
– А зачем это тебе? – соседка была очень любопытна.
Пришлось Зине рассказать вкратце об утренней гостье.
– Как это волнительно! Броситься на поиски мужа... А она говорит по-русски?
– Да, с акцентом, конечно, но понять можно.
– Раскладушка у меня найдется. Давай я тебя провожу, познакомишь меня с ней.
Когда Зина с соседкой зашли в квартиру, Фатима заметалась по комнате.
– Не бойся, деточка. Меня зовут Олимпиада Владиленовна.
Девушка попыталась повторить имя соседки, но ничего не получилось. Она покраснела и опустила голову.
– Это не страшно. А, зовите меня просто, тетя Оля! Хотя по возрасту я больше – бабушка, – на секунду сникла Олимпиада. – Но это неважно, правда? Согласны, девицы? – соседка просияла, когда девушки согласно закивали головой.
– Так, чем вы тут завтракали?
– Чай и сушки, будете? – Зине стало неловко от такого скудного угощения. Вспомнился завтрак тети Маргарет.
– Сегодня же куплю продукты, – заверила Зина, в ответ на укоризненный взгляд новоиспеченной тети.
– На ремонт, смотрю, еще не заработала, – Олимпиада оглядывала голые стены.
– Какое там, – махнула рукой Зина. – Прибралась немного, выгребла строительный мусор и то ладно.
Фатима стояла в сторонке и молча ждала своей участи.
– Знаешь, деточка, а я ведь подкармливала ваших ребят. Может и Мирзо твой едал мои блинчики.
Девушка несмело улыбнулась.
– Ра;мати калон. Спасибо.
– Так. Я все решила. Ты, Зиночка, бегом в магазин, список я напишу. Продукты мне принесешь, я приготовлю. Ты, Фатима, – в постель, спать с дороги.
Зина неуверенно запротестовала:
– Тетя Оля, дело такое, у меня мало денег.
– Денег я дам.
– Я могу готовить, – тихо сказала Фатима, – И шурпа, и плов.
– А на чем ты будешь готовить, ты видишь, что у Зины даже плиты нет? Не спорьте со мной! Продукты – мне, как будет готово, позову на обед.
Олимпиада Владиленовна была так рада, что в ее жизни что-то стало происходить! Она вся кипела от предвкушения того, как будет заботиться о девочках. Зина и Фатима переглянулись и опять закивали головой.
Сидя за круглым столом в комнате соседки, после вкусного супа и тушеной картошки с мясом, девушки расслабились.
На стене мирно тикали часы. Уюта добавляли вязаные салфеточки. Взгляд выцеплял их на всех поверхностях: на стареньком телевизоре, на комоде. Подоконники заставлены разношерстными кашпо. Чего здесь только не было: и фиалки, и декабрист, и алоэ. Герань, покрытая шапкой красных цветов, добавляла комнате неповторимого тепла своим ароматом.
Троица тихонько переговаривалась, они планировали, как будут искать Мирзо.
– Раз он писал письма с этого адреса, а твоих писем в ящике нет, значит, он приходит сюда и забирает их, – предположила Зина. – Надо написать записку, чтобы он поднялся к нам в квартиру. Вот и все.
Фатима была согласна, она улыбалась все смелее. В глазах ее плескалась надежда.
После чая девушки засобирались домой.
Олимпиада Владиленовна сникла.
– Девочки, а, может, вы переедете ко мне? Я тут совсем одна. Комнаты свободные есть. Будем жить вместе, вместе-то веселее, а у тебя, Зина, всего один диван.
Фатима стояла в растерянности: утром она не знала, где будет ночевать, а сейчас сразу двое готовы предоставить ей крышу над головой. Она молчала, поглядывая на Зину.
– Спасибо, Олимпиада...
– Я же просила называть меня «тётя Оля», – остановила Зину соседка.
– Хорошо, тетя Оля. Спасибо за приглашение, но я вынуждена отказаться. Я плохо сплю, часто допоздна работаю в Интернете. Я буду только мешать Вам.
– А ты, Фатима, пока не найдешь своего мужа, поживаешь у меня?
– Да, – решительно сказала девушка. – Я буду варить, убирать, а то нэту деньги платить.
– А я и спорить не буду, – заулыбалась старушка. – Тащи свои вещи, будем устраиваться.
Фатима несколько месяцев жила у тёти Оли. Зина часто приходила к ним, вместе они обедали, ужинали, иногда просто чаевничали и болтали обо всем.
Зина рассказала свою историю, раны ее еще были свежи, развод состоялся всего неделю назад. Собеседницы поддерживали ее, утирая слезы.
Зина немного отогрелась душой возле этих, таких разных, но ставших близкими, женщин.
Только через пять месяцев, в апреле, появился Мирзо. Он прочитал записку в почтовом ящике и взлетел на 6-ой этаж бегом, не дожидаясь лифта.
Двое молодых людей долго не могли оторваться друг от друга. Олимпиада Владиленовна держалась за сердце, промокая платочком слезы.
Оказывается, Мирзо уехал в Таджикистан тогда же, в ноябре, когда Фатима появилась на пороге Зины.
Всем миром родственники искали его пропавшую жену. Все без толку.
В апреле бригада снова собралась в Москву на заработки. Мирзо, на всякий случай, решил проверить, нет ли писем от Фатимы там, куда она отправляла их раньше. И вот, такое счастье!
Парень долго благодарил Зину, за то, что не выгнала, а тетю Олю за то, что приютила его Фатиму. Обещал Зине приходить в свободное время и помогать с ремонтом.
Фатима долго обнимала своих спасительниц.
Девушки пообещали друг другу перезваниваться.
« Еще одним хорошим человечком больше в моей копилке друзей, – подумала Зина. – Пора спать. Завтра на работу».
 
Глава 29.
– Зинаида Павловна! Вас все ждут.
–Да, Лиля. Мне надо еще пять минут. Допишу несколько строк и приду.
 
Из дневника
22 10.2019.
«Два года в редакции научного журнала дали мне многое. Ни с чем не сравнимый опыт. Все эти авторы, редакторы, бухгалтеры. Беготня по инстанциям, переговоры-договоры. Можно сравнить это время с одним мазком по холсту. Как в ускоренной видеосъемке мелькают кадры прожитой жизни. Жизни на автомате. Я, видимо, не до конца вышла из состояния депрессии. Разве что она из черной превратилась в светло-фиолетовую. Общалась я только с коллегами, изредка встречалась с Мариной, да пару раз в неделю созванивалась с дядей Женей и Лидией.
Развели нас с Кириллом быстро. Его осудили в этот раз надолго, и он исчез из моей жизни и из памяти. С возвращением денег юристу пришлось повозиться. Почти три года длились разбирательства. Вернуть все, украденное моим мужем, конечно не удалось. Например, дом в Крыму остался Инне, как и домик в Испании. Но «левые» счета Кирилла удалось найти. Все мои средства разблокированы. Я снова богата.
Илья вернулся из Америки, проработав там всего год. Кстати, он женился на Ирме. Это моя учительница из пансиона. Оказывается, они давно поддерживали связь. И сейчас живут на две страны, что не мешает Илье, как и прежде, заниматься моими делами. Он очень сожалел, что поддался глупой обиде на меня, в результате чего я чуть все не потеряла.
Тео... Светлое воспоминание детства. Он поддерживал меня, даже не зная об этом. «Письма другу» – так называется моя первая книга. Спасибо ему, что был в моей жизни.
О дочке я тосковала страшно, но благодаря психологу, которого посоветовал Александр Андреевич, я перестала винить себя в ее смерти. Воспоминания о фарфоровой куколке в хрустальном гробу уже не сводят меня с ума. Осталась светлая грусть.
Анна, психолог, посоветовала мне писать детские сказки. Как будто для дочки. И у меня получается. Теперь у меня такое необычное хобби – сказочница. Иногда моя Виктория становится главной героиней: то она эльф, то ангелочек, помогающий детям справиться с болезнью. Напишу очередную сказку, и, кажется, моя доченька здесь, со мной.
Кстати, о Дубровском! Мы так сблизились, пока он «разруливал» мои проблемы, что я чуть не вышла за него замуж. История его жизни перекликается с моей. Хорошо, что я не поделилась с ним своими матримониальными планами. Оказалось, что он глубоко женат. До сих пор с улыбкой вспоминаю о своих «метаниях из стороны в сторону».
У Марины родилась девочка. Назвали ее Маша, Мария. Они шутят, что имен на букву «М» еще много, поэтому можно еще рожать и рожать. Это семейство помогло мне понять, что не все вокруг предатели, что можно встретить хорошего человека и сегодня.
«Леди БИЗНЕС» за полгода вышел в топ глянцевых журналов о женщинах. Я могу гордиться своим детищем. Собралась неплохая компания, и все, на кого ни посмотри, живут моим, нашим журналом.
Москва журналистская долго не хотела пускать меня в свой мирок. Сколько порогов я оббила, пытаясь занять свою нишу в этом пласте культуры. Оказалось, что деньги не всегда играют главенствующую роль.
И вот теперь, я главный редактор. У меня есть и знакомства, и связи, чего так хотел Кирилл. И я счастлива».
 
– Мама, смотри, как я умею!
Трехлетний малыш с густыми кудрями каштанового цвета пытался ехать на самокате, смешно отталкиваясь ножкой в маленькой кроссовочке. Сквозь шевелюру просвечивало солнце, отчего волосы отливали рыжиной. Рядом с ним, страхуя сына, улыбаясь, шел мужчина в очках и махал Зине рукой.