Натурщик

   Стройный или высушенный. Рост неизвестен. Цвет глаз неясен. Возраст только предположительно, есть детали которые его выдают или прибавляют. Весь безжалостно выбрит. Очень вежливый. Беспокоится, хорош ли для позирования. Любит видеть себя. Хочет видеть себя нарисованного.
   Позирует совсем голый. И все созерцают вместе с ним его член. Кажется он совсем не стесняется его демонстрировать. Член вздрагивает, встаёт и опускается. Даже в расслабленном состоянии большой, совсем не сморщенный, красивый. В некоторых ракурсах его длина поражает воображение.
Что для него этот акт эксгибиционизма? Почему он выбрал такую подработку? Это протест или покорность обстоятельствам, самоутверждение или самоунижение? Доставляет ли ему это сексуальное удовольствие? Что он чувствует, когда рисуют его член в момент эрекции? Унижает ли его мужское достоинство публичная эрекция? Или все совсем не так. Наивное дитя, не знающее стыда, свободное от предрассудков.


   Он уезжал из своей тюрьмы навсегда. Четыре стены, в которых часами он стоял и сидел голый, много курил в перерывах, был прикован к телефону, лежал, ходил от стены к стене, тупо смотрел в окно, как там ходят люди. Короткие диалоги с кем-то, монологи с собой, приступы активности сменялись неподъемной ленью, механическая еда. Четыре угла, четыре точки в пространстве.
  Чёрный платок с кистями и красными розами на стене. Казалось распласталась птица. Он и сам на этом фоне выглядел зверем, загнанным в угол. Выходом из тупика оказалась собственная нагота в экране. Кто бы ни был с другой стороны, всё равно этим кто-то оказывался он сам.
Он шёл спокойно, не оглядываясь. Мир почти что прежний, как и он. Просто вернулась ценность.  Он точно знал куда и зачем идёт. Путь на запад.


   Лицо сначала встревоженное, напряженное. Две вертикальных морщины на переносице, горизонтальные на лбу- неуверенные штрихи. Потом улыбка и побежали лучами от центра по всему лицу легкие штришки  и бороздки. Изможденное лицо старика преобразилось в осунувшееся юношеское. Солнце осветило лицо. В зелено-голубых глазах блеснули искорки.