Дом, который построил Джек, или изображая Гитлера

Дом, который построил Джек, или изображая Гитлера.

Действительно, страшно подумать, что Дом, который построил Джек может показаться кому-то триллером про маньяка. Но сегодня я узнал, что именно таким и видят этот фильм некоторые зрители, в связи с чем, наряду с моим личным впечатлением от просмотра и негодованием некомпетентностью Каннского кинофестиваля, считаю необходимым высказаться об этом кино.
Сложно найти какого-то другого актера на главную роль, кроме Мэтта Диллона, ведь даже любимый Триером Уиллем Дефо подошел бы только для первой половины фильма - как выяснилось, неочевидной сатиры, умышленно затянутой, подводящей зрителя к важному аргументу всего триерского высказывания - в искусстве нет и не может быть места серьезности (чит. этике).  Лишь Мэтт Диллон - один из самых недооцененных актеров, на лице которого чистая несерьезность. И именно с этого тезиса Дом, который построил Джек меняет свой жанр с сатиры на философский дискурс об искусстве. Как сказал Александр Шапиро (цит.): Триер за гранью добра и зла. Но здесь я ему возражу, ведь не Триер за этой гранью, а кто-то другой - самый великий художник во всей истории человечества, о котором Триер сам и расскажет в дальнейшем. Но об этом чуть позже, сейчас о сатире, неочевидность которой режиссер на всякий случай предусмотрел, поэтому мы видим, например, как нога мальчика отстреливается преднамеренно плохим постпродакшеном, или на лице другого убитого мальчика нарочито комическую гримасу, сделанную главным героем таксидермическим методом, забавный монолог Джека о виноватом мужчине и женщине-жертве, то есть о феминистском дискурсе, а финальной подсказкой о жанре выступает сцена, где одна из жертв Джека, которую играет внучка Элвиса Пресли Дэниэль Райли Кио, пытается открыть дверь и сбежать от маньяка, но у нее ничего не выходит, и в следующем абсолютно предсказуемом кадре за ней появляется Джек, но зрителя это появление совсем не пугает, во-первых, как уже сказал, предсказуемо, а во-вторых, нет никакой тревожной музыки - чистая насмешка (чит. сатира) над саспенсом. Невозможно поверить в то, что все-таки нашелся зритель, не рассмотревший этих вещей, правда?
Первую половину фильма маньяк Джек повествует нам о своих, совершенно случайно им выбранных, пяти убийствах и, что немаловажно, о себе. Джек - инженер, который хочет быть архитектором, он строит дом по своим архитектурным планам, сперва из кирпичных блоков, затем из древесных балок, а дальше из цемента, но каждый раз, возводя лишь часть постройки, он смотрит на то, как ее сносит бульдозер, потому что она не удовлетворяет Джека. Но не удовлетворяет именно материалом, а не формой или чем-либо еще.
Никого вам Джек до сих пор не напоминает? А помните одного австрийца со смешными усами из первой половины прошлого века, который так хотел поступить в Венскую академию изобразительных искусств? Нет? Тогда смотрите дальше на экран и слушайте Джека, который вам расскажет об одном ужасающем и одновременно завораживающем своей задачей инновационном устройстве, установленном на немецкий пикирующий бомбардировщик Юнкерс “Штука”, иерихонской трубе - сирене, которая психологически подавляла противника. А затем Джек расскажет и об архитектуре Альберта Шпеера, использовавшего строительные материалы разной долговечности, чтоб та однажды стала священными руинами, как руины древнегреческой цивилизации. Я и сам помню, как, прогуливаясь в Нюрнберге по территории дворца съездов НСДАП, понимал, что хоть и свастику там взорвали, но все остальное оставили, и это остальное вскоре станет таким же культурным наследием, которое больше не будет рассматриваться сквозь призму ресентимента, как и древнегреческие руины, только более впечатляющим своей историей и концепцией. Просто пока к такому положению вещей не все готовы - это можно понять. Вообще, Третий рейх - это совершенная эстетика, начальный этап которой - человеческое тело - разумеется, заимствованный у тех же древних греков, а дальше уже свое, авторское: военная форма от Хуго Босс, танки от Фердинанда Порше, архитектура от Альберта Шпеера, кино от Лени Рифеншталь, философия от Мартина Хайдеггера, etc.
Джек инженер, но он хочет быть архитектором, Гитлер диктатор, но хочет быть художником. Джек найдет подходящий материал для своего дома - тела своих жертв, материал Гитлера, как мы видим, немного сложнее - это не только тела миллионов, но даже талант и гений других художников, участвующих в этом грандиозном гитлеровском проекте лишь в роли подмастерья.
Построив наконец свой дом, Джек на равных говорит с Богом, Гитлер делает богом себя, поэтому пишет и пафосно издает (вспомните Обыкновенный фашизм Михаила Ромма) Майн кампф, наполненную множеством заимствованных идей, простых и понятных для паствы, точно таких же, как в Библии, Коране или Торе, но для этого масштабнейшего художественного проекта содержание книги не играет никакой роли, важно лишь наличие ее самой. Равный Джеку Бог не может попасть из ада в рай, что на два уровня выше, ведь мост через бездну Небытия, ведущий в вечность, разрушен, по отвесной скале пробраться туда еще никто не смог, а желающих, как Джек, было очень много. Джек попытается, но не сможет, Гитлер попытался тоже и тоже не смог. А Бог остался, но не двумя уровнями выше, а здесь в круговороте жизни, смерти и художественных концептов.
Триер тоже остается в рамках  кинематографического метода, не выходя за пределы добра и зла, все сцены насилия, какими бы они изящными ни были, - это всего лишь визуальная подделка, от лапки утенка до отрезанной женской груди - всё это волшебная иллюзия кино, поэтому я и возражаю Шапиро.
Только Гитлер за пределами добра и зла по-настоящему, и вот смотрим мы на выдающийся образец авангардного искусства - фильм Ларса фон Триера Дом, который построил Джек, и понимаем, что он ничто в сравнении с тем художественным миром, который ваял Гитлер.   

В искусстве нет и не может быть места этике - в искусстве нет добра и зла.