К другу

Посвящается Максу...

Действующие лица:
Главный герой (ГГ)– мужчина 35 лет.

Действие первое.

(Звучит стих)

Промозглая... Унылая осень,
Когда снова падают листья.
Ее мы не ждем и не просим,
Но пасмурно снова в столице.
Шуршит под ногами и пахнет
Кострами зажженными кем-то,
И снова врезается в память,
Как будто бы было все это.
Как будто с тобой мы бродили
По улицам темным, проулкам.
О жизни с тобой говорили,
О сладких и горьких минутах.
Шептались о чем-то деревья,
А в небе хмурились тучи
И длинной казалась аллея.
Все в мире казалось мне скучным.
Теперь все совсем по другому,
Теперь мне тебя не хватает,
И каждая новая осень
Меня вновь к тебе возвращает...

На сцене скамья и небольшой квадратный стол.
Выходит ГГ, держит в руках пакет из супермаркета и пару гвоздик. Он останавливается по центру, смотрит перед собой.

ГГ: Ну, привет… (пауза).
Кладет гвоздики у края сцены, некоторое время смотрит на них, тяжело вздыхает, садится на скамейку. Ставит пакет на стол.

Не думал, что это будет так тяжело даже сейчас, спустя столько лет. Но мне это было необходимо. Ты прости меня… Прости, что так долго не приходил к тебе. Прости, за то, что пытался игнорировать и даже забыть. Я не пытаюсь оправдаться, не меня одного жизнь заставляет бесконечно крутить колесо рутины. Я такой же как все: днем ухожу с головой в работу, вечер провожу с женой и детьми, а с утра все повторяется по новой. Вот такой бесконечный день сурка. Потом выходные, которые пролетают со скоростью света или что-то вроде этого. Казалось бы, между нами всего какие-то три часа перелета, а я уже давно не был в городе. Если бы был, то, конечно, обязательно пришел.
(смеется)
Блин, это все так глупо… Я – идиот. Я все-таки пытаюсь оправдаться, но ведь ты сам все знаешь лучше меня, да? (смотрит наверх)
Ира поехала с детьми на море на неделю, так что в эти выходные я предоставлен самому себе. Вот и решил заглянуть. Давно не общались, дружище…
Не то, чтобы это все было неожиданностью, на самом деле, я давно об этом думал. В определенные моменты даже слишком настойчиво. Мысли не покидали меня и все больше приобретали навязчивую форму. Мысли о тебе… И воспоминания… Или с моей головой что-то не в порядке, или это просто старость стоит у порога. Не рановато ли ей?!
(пауза)
Старость... Было время, когда я был согласен умереть в пятьдесят, лишь бы не переживать все то, что чувствуют старики: головные боли, проблемы с давлением, повышенный сахар, артрит, подагра, куча других болезней. Я был совсем мал и думал, что пятьдесят — это идеальный возраст для смерти, с одной стороны, можно успеть посмотреть мир, пожить вдоволь, исполнить все, о чем мечтал, а с другой, - вроде как ты еще в форме, тело не дряблое, на лице не так много морщин...
Первая серьезная болячка дала о себе знать в 28 - камни в почках. Это все от сидячей работы. Я тогда проклял все на свете и всерьез решил заняться своим здоровьем. Правда хватило меня ненадолго - надо, чтобы это стало привычкой, а я очень плохо привыкаю ко всему новому. Хотя мысль о том, чтобы сдвинуть возраст, в котором хотелось бы уйти на покой, посетила меня тремя годами ранее, когда Васька родился. Я осознал, что хочу побыть чьим-то дедушкой, хочу понянчить внуков, мне интересна не только моя жизнь, но и жизнь моих близких. Я подсчитал в голове, ну, где-то лет в шестьдесят, думаю, будет самое оно. В тридцать с хвостиком вылезли новые проблемы со здоровьем. Но самое страшное не это, страшно смотреть в зеркало и видеть новые морщины, стареющее лицо, мешки под глазами. Я вижу, как меняются мои глаза. Это точно старость, я тебе говорю.
Когда родилась Ксения, мне захотелось пожить еще лет на десять подольше. А сейчас... Сейчас я не хочу умирать, еще столько всего впереди, так многое нужно успеть. А годы, как назло, пролетают все с большей скоростью.
Знаешь, у меня нет по-настоящему хорошего друга, такого каким был ты. В моменты, когда становится очень тяжело, я понимаю, что мне не к кому обратиться, и от этого становится очень больно и обидно до слез. Я часто тебя вспоминаю… Мне так не хватает тебя… Если бы ты только знал... Я все время возвращаюсь назад, в те дни, я словно живу прошлым, дышу прошлым… Оно окружает меня со всех сторон, это четыре стены, самые настоящие стены, которые не дают мне нормально жить и двигаться дальше. И я понимаю, что в одиночку мне с ними не справиться. Они словно сжимаются вокруг меня плотным кольцом и давят, давят, давят, душат меня… Иногда мне хочется замереть и просто свободно вздохнуть, но я не могу, не получается. А рядом нет никого, кто смог бы мне помочь, никого, кто смог бы хоть на несколько минут стать тобой и дать мне совет, в котором я так нуждаюсь.
Ты всегда все знал лучше меня, знал все наперед, знал, как необходимо поступить, как будет правильней… Это ведь со школы еще началось. Ты определенно отличался от тех детей, с которыми я был знаком. Ты был другим, возможно, именно это меня и привлекло в тебе. Хотя я понял это не сразу. Странное дело, но школьные годы вспоминаются мне теперь все чаще и чаще. Еще несколько лет назад я мало что мог вспомнить, а теперь как будто плотину прорвало. Я могу не вспомнить, о чем говорил с Ирой неделю назад, зато так явно помню день нашего с тобой знакомства. Как будто все было только вчера…
Свет гаснет.

Действие второе.

Играет песня «Учат в школе». На белом экране фото школьников.
Свет высвечивает ГГ. Он стоит в пионерском галстуке.

ГГ: (пытается перекричать музыку) Ты же помнишь с чего все началось? Наши родители были знакомы. Точнее наши мамы. Они когда-то работали вместе на заводе, в одном цеху. Они были хорошими подругами. Мы жили в одном микрорайоне всего в паре домов друг от друга. Естественно, что мы пошли в одну школу. Я помню, как они радовались тому, что мы будем с тобой учиться в одном классе. И мы радовались, только не понятно чему. Ты помнишь? Я лично нет. Я помню только ощущение безграничного счастья, которое охватило меня всего, мое сердце стучало с бешенной скоростью, и мне казалось, что весь мир крутится вокруг меня….
Музыка останавливается.
Это был солнечный и очень теплый день. Все первоклашки были такими красивыми, нарядными. У многих в руках были портфели, такие старые - с ручками. Через несколько дней на моем портфеле будет красоваться большая наклейка со спортивным автомобилем. Я помню запах осени, которым был наполнен воздух в тот день: это был запах костров и больших букетов цветов, которые были в руках у детей. Именно такой аромат был у моего первого сентября. Я вспомнил… Я был счастлив, потому что хотел поскорее пойти в школу, я ждал этого дня, потому что мечтал вступить в ряды пионеров, о которых так много слышал. Это вызывало на моем лице непроизвольную улыбку…
После праздничной линейки нас повели в класс, где наша первая учительница рассказала о правилах поведения в школе, о распорядке дня, о том, какие предметы мы будем изучать. Она сразу же мне понравилась, была очень приятной, доброй и строгой одновременно. Такая Мэри Поппинс из советской глубинки. На следующие три года она станет для каждого из нас второй мамой. Она была первой учительницей у нас, а мы ее первые ученики, первый класс, которым она руководила. Но несмотря на это, она всегда все понимала и давала советы. А еще казалось, что она знает все о каждом из нас…
Наши мамы решили, что этот день обязательно нужно запечатлеть на фото, и мы все вместе пошли в фотосалон.

На белом экране фотография ГГ в школьном костюме.

У нас с тобой были одинаковые фотографии: мы стояли рядом с большим кубом, на котором располагалась ваза с цветами. По два экземпляра с тобой и со мной… Мы хотели быть космонавтами и бороздить просторы бескрайнего космоса на больших кораблях, или спортсменами, забивать мячи и шайбы в чужие ворота, и получить кучу медалей и кубков на международных соревнованиях. И в то же время мы хотели быть похожими на наших отцов: больших, сильных, храбрых, выносливых...
Это был 91-й год, в этом году распустили Всесоюзную пионерскую организацию, и пионеров уже больше не набирали. Так что никаких галстуков на нас никогда не было. (снимает галстук) Я не знал, что в этот день украли мою первую мечту…
Свет гаснет.

Свет включается. ГГ сидит на скамейке.

ГГ: После уроков мы оставались на продленке, и учителя помогали нам делать домашние задания. Тогда-то и началась наша с тобой дружба. С этого момента мы были уже неразлучны, мы все делали вместе. Всегда. Даже в летние каникулы нас вместе отправляли в детский лагерь. Столько теплых воспоминаний от этих дней. Была какая-то беззаботность, возможно, потому что родителей не было рядом. Самые жаркие дни лета мы проводили у реки, вечерами шли интересные мероприятия, а еще были походы и эти теплые дружные посиделки у костра. Пожалуй, в это время мне хочется вернуться сильнее всего.
Мы вместе росли, познавали мир, делились игрушками, мыслями, детскими мечтами. А еще класса с пятого мы копировали друг друга, я стригся как ты, а ты начал одеваться, как я. Помню, как ты долгое время пытался научиться свистеть. Естественно, мне тоже хотелось научиться, мы ведь все делали вместе. И вот однажды у тебя это получилось! А потом ты несколько дней обучал меня. Сперва терпеливо, разъясняя что да как. У тебя был такой важный вид, как будто сама вселенная открыла тебе какую-то тайну, и ты пытаешься передать это знание мне. Но я был очень плохим учеником, и мне это никак не удавалось. Через какое-то время тебя это начало выводить из себя, а ты очень смешно злился, что, в свою очередь, веселило меня. Ты был похож на закипающий чайник: багровое лицо, а из ушей, казалось, вот-вот пойдет пар. Свистеть я тогда так и не научился.
Мы вместе взрослели, учились друг у друга. Я не помню в какой момент точно, но однажды почувствовал, что ты умнее меня. Конечно, это было видно по твоим оценкам, а еще я списывал у тебя на уроках. Конечно, во многом я был просто ленивой задницей, и, если бы не моя лень, то учился бы не хуже тебя. Просто мне всегда не хватало терпения. Сколько раз ты спасал мою задницу с домашкой, - и не сосчитать! Даже тогда ты был рядом.
Я вспоминаю зимние дни, когда на городской площади строили снежный городок, и после школы мы, едва успев закинуть рюкзаки домой, мчались кататься на горках. Мы промокали насквозь, снег был повсюду: в ботинках, за шиворотом, под шапкой. Я всегда не любил как пахли руки после мокрых варежек, до сих пор помню этот запах.
А еще я обожал вечера, которые мы проводили у тебя дома. Ты пытался после уроков подтянуть меня в учебе, а потом с работы приходили твои родители, и мы вместе садились ужинать. У вас всегда было так по-особому тепло и уютно. Я помню вкусный суп и запах чеснока, который всегда был у вас на столе…
ГГ достает из кармана пачку сигарет, крутит ее в руках, достает сигарету.

А помнишь, как мы впервые курили? Это было в один из дней летних каникул. Я зашел за тобой и сказал, что у меня есть пара папирос, которые я стащил у бати, и мы можем попробовать покурить. Ты сразу заинтересовался, и мы пошли в наше тайное место за гаражами. Никогда не забуду, как мы пытались остановить кашель. Твой кашель был похож на звук паровоза, я от смеха над тобой просто катался по траве, при этом издавая звуки еще пострашнее твоих. А потом мы ели горький черный шоколад, чтобы перебить запах табака. Но меня родители все равно спалили, - я положил недокуренную папиросу в карман, потому что жаль было выкидывать. И мне тогда очень сильно влетело, сперва от мамы, а потом от папы, когда он пришел с работы.
Убирает сигарету в пачку.

В очередной раз пытаюсь бросить, но каждый раз снова начинаю курить, когда становится тяжело. Вот как сейчас… (убирает пачку в карман куртки) Я лучше выпью немного.
Достает из пакета бутылку водки, нарезку колбасы, хлеб и пару пластиковых стаканчиков и раскладывает на столике.

Заехал в магазин по дороге из аэропорта. С пустыми руками не хотелось идти, да и знал, что проголодаюсь. Сейчас в самолетах не на всех рейсах кормят, а если и кормят, то еда на любителя. Ира звонила вчера, сказала, что их вот хорошо кормили. Васька с Ксюхой были сытые и довольные. Долетели нормально, без происшествий, а сегодня у них по плану поход в аквапарк. Я тоже хотел с ними полететь, но… Ира сказала, что не нужно, она справится. (ставит стаканчик с водкой возле гвоздик) Ну что, за встречу, дружище!
Выпивает, закусывает. Снимает куртку.

А ты помнишь наши гаражи - место наших встреч и игр в детстве? Там еще был наш тайник. Помню, как во втором классе мы нашли там гору краски серебрянки, вымазались ею с ног до головы и ходили по микрорайону, играя в пришельцев из космоса. В тот раз влетело тебе по первое число, а я успел отмыться до прихода родителей. А когда стали постарше, то распивали с одноклассниками за этими же гаражами наши первые алкогольные напитки. Помню, как в 9-м классе в школе устраивали «Осенний бал» и мы готовили номер под песню «Тополиный пух». Я, ты и Колян были типа «Иванушки», а девчонки танцевали. Перед мероприятием все решили немного расслабиться, но, кажется, переборщили с алкоголем. Я уже не помню в какой точно момент что-то пошло не так, то ли, когда я чуть не уснул на сцене, то ли, когда Колян чуть не упал с нее. Тополиный пух, жараааааа…. Было чертовски весело. И ведь никто нас тогда не раскусил, не вызывал родителей в школу. Мы были тогда такими…свободными! Все вокруг казалось простым, мы делали больше, чем нам разрешалось, но понимали, что было правильно, а что - нет. Если и делали что-то запретное, то делали это тайком, потому что боялись за это получить, уважали старших, признавали их авторитет. Мы создавали свой маленький мир, который жил по нашим правилам. Мы были тогда самыми свободными…
Свет гаснет.

Свет высвечивает ГГ на другом краю сцены. На экране фото звездного неба. Играет спокойная музыка.

ГГ: По-моему, дружба — это первая стадия любви. Она не хуже и не лучше, не легче и не сложнее, она просто должна быть раньше. В ней столько разных составляющих, которые учат нас уважению, преданности, доверию. Когда между людьми есть настоящая дружба, они не будут кидаться с кулаками друг на друга, или грубо и грязно выражаться. Если один человек задел чувства другого, там должны быть иные эмоции: обида, грусть, печаль, может быть даже и злость, но совсем другая, с привкусом совершённой несправедливости.
Мы никогда не говорили друг другу слов, за которые потом было бы очень стыдно. Мы не обидели друг друга. Конечно, бывало всякое, однажды мы даже подрались, но никто из нас ни разу не дал другому усомниться в искренности нашей дружбы. Это и привело нас к тому, что мы имеем сейчас. А еще мне кажется, что это большая редкость.
Это был один из последних дней августа. Уже стемнело, все во дворе разошлись по домам, а мы с тобой наслаждались уходящими моментами летних каникул.  Вечерами уже было прохладно, но мы абсолютно не замечали этого. Когда мы с тобой разговаривали, мы ничего не замечали вокруг. Мы слушали друг друга. И мы слышали. Даже сейчас я могу вспомнить многое, о чем мы с тобой говорили, какие темы поднимали. Тем вечером мы бесцельно бродили по району, пили пиво и оказались у наших гаражей. Не помню кто из нас предложил это сделать - осколком бутылки разрезать ладонь, дать клятву в верной и вечной дружбе и скрепить ее кровью. Это одна из двух клятв данных мной за всю мою жизнь, и, как и вторую, я буду исполнять ее до самого конца, преодолевая все сложности, которые встанут на моем пути.
О чем мы тогда мечтали? О том, как сложатся наши взрослые жизни, как закончим институт, найдем хорошую работу, женимся на умных и красивых девушках, как родятся наши дети, и мы построим большие дома, как будем ходить друг к другу в гости, и отмечать все главные праздники, непременно, за круглым столом в дружной компании…
Свет гаснет.

Действие третье.

Свет включается.
ГГ наливает водку в стаканчик, выпивает, закусывает.
ГГ: В одиннадцатом классе ты уговорил меня поступить с тобой в один институт после окончания школы. Нет, я знаю, что мы и ранее это обсуждали, и оба этого хотели, но поступили мы все-таки в тот, который выбрал ты, а не я. И мои родители, на удивление, были не против, хотя твой институт был в другом городе. Думаю, так получилось, потому что я тебе безоговорочно доверял, а мои родители любили тебя. И мою маму уже не так пугало то, что я буду жить в общежитии. Она знала, что рядом со мной будешь ты, а значит, все будет хорошо.
Студенческие годы были, несомненно, самыми лучшими, самыми веселыми. Столько событий, лиц, переживаний. Столько всего было в самый первый раз. Именно за эти пять лет мы изменились сильнее всего, как гусеница превращается в бабочку, так и мы из прыщавых сосунков перешли в следующую стадию - прыщавых парней. Да, все еще в прыщавых, но, которые уже нравились девчонкам. Желание заняться сексом было чуть ли не первым в нашем ТОП-3. Еще хотелось спать и жрать. Часто по ночам мы торчали в ночных клубах, выпивали, танцевали, знакомились с симпатичными девчонками, а утром к девяти часам ехали на учебу. Мне кажется, что, если бы не мое пагубное влияние, твои институтские годы не были бы столь насыщенными. Но, ты всегда был большим молодцом, - в то время пока я спал, ты успевал повторить лекции, сделать какие-то самостоятельные, домашние работы. А по дороге в институт еще и мне объяснял. Наверно, так мы и продержались бы эти 5 лет, если бы не тот день, который изменил все.
Я часто думаю о том, что, возможно, все могло бы быть по-другому, если бы на третьем курсе мы не познакомились с Ирой. Был какой-то большой праздник в городском парке, было много молодежи, все веселились, выпивали. Шел концерт какой-то известной группы, и возле сцены я познакомился с двумя девушками - Ирой и Настей. Потом в толпе мы нашли тебя, и я познакомил вас. Мы отлично провели время, они обе были такие веселые и слетевшие с катушек. Мы много говорили, танцевали, смеялись. Было желание продолжить веселье, но ночи еще были холодные, а в кармане денег не так уж и много. Я в шутку предложил им поехать к нам в общежитие, а они согласились. Конечно, вахтер на входе не пропустила бы девчонок без документов, и тогда у нас созрел план – затащить их по связанным покрывалам через окно на лестничной площадке между первым и вторым этажом. Пока ты с пацанами вязал эти покрывала, я вместе с Ирой и Настей ждал вашего сигнала под этим окном. Все должно было быть очень быстро. Вскоре Настя вскарабкалась к вам в окно, а вот Ира была в туфлях с высокими каблуками, к тому же от выпитого алкоголя у нее абсолютно не было сил, чтобы подтянуться по этой веревке до вас. Я подстраховывал ее снизу, и был вынужден даже ухватить ее за мягкое место, чтобы она не упала. А она вцепилась в это покрывало и пыталась шагать ногами прямо по стене, смешно и быстро перебирая ножками. Я боялся умереть от хохота, который просто разрывал меня изнутри. Она, словно девушка-шпион из фильмов про Джеймса Бонда, пыталась выполнить какой-то невероятный трюк. Естественно, что мой смех был так заразителен, что она тоже рассмеялась и я… Я просто… Я увидел…
Свет гаснет.
Свет высвечивает ГГ на другом краю сцены. Играет лиричная музыка.

ГГ: Я посмотрел в ее зеленые глаза и почувствовал, как что-то невидимое пробежало между нами. Может быть это была та самая искра. Внутри меня стало неожиданно пусто и так холодно, словно на меня вылили ведро ледяной воды. Я чувствовал дыхание ветра, а мое, кажется, и вовсе остановилось… В голове заиграла красивая мелодия, и по моему телу прошла теплая волна. Так вот она какая…
(выкрикивает)
СВЕТЛАЯ
ЧИСТАЯ
РОДНАЯ
БЛИЗКАЯ
ГРУСТНАЯ
СМЕЛАЯ
ЛУЧШАЯ
ДОБРАЯ
НЕЖНАЯ
САМАЯ-САМАЯ!!!
Любовь… (спокойным голосом)
Свет гаснет.

Свет включается. ГГ достает из куртки пачку сигарет.

ГГ: Любовь пришла неожиданно, стремительно, разрушая все, что вставало у нее на пути. Все вокруг меня меркло и тускнело по сравнению с чувством, которое разливалось по моему телу словно вирус. Первое время я думал о том, как я мог влюбиться в абсолютно незнакомого мне человека, это нарушало естественный для меня ход вещей. Не было наших разговоров, не было общих воспоминаний, не было времени, которое мы провели бы с ней вместе. Но, тем не менее, я был вынужден признать, что, кроме ее улыбки, я более ничего не хотел. Я заглядывал в ее глаза и видел тепло, доброту, искорки озорства. Она же смотрела прямо внутрь меня и, казалось, видела меня настоящего. Бывают моменты, когда Ира все еще смотрит на меня этим же взглядом. Спустя столько лет...
Мы сходили с ней на несколько свиданий, прежде чем смогли понять, что оба чувствуем одно и то же. Было ясно, что это всерьез и надолго. С этого момента мы с тобой стали отдаляться друг от друга. Я все больше времени проводил с Ирой, а ты за учебой. Постепенно становилось как будто меньше общих тем для общения. Я познакомился с новыми людьми, чаще бывал в их компании. Это был трудный период для нас двоих. Но тебе, конечно, было сложнее.
На следующее лето мы запланировали недельную поездку на местные озера большой компанией. Конечно же, я позвал и тебя тоже. Ты быстро согласился, и я подумал, что после поездки все встанет на свои места, мы снова сможем сблизиться. Я очень скучал по тому времени, которое мы проводили вдвоем, по нашим разговорам. Но, к моему сожалению, этого не произошло, пожалуй, все стало только хуже. Несколько раз я просто хотел собрать вещи, палатку и вернуться с Ирой в город. Ты же, похоже, старался сделать все возможное, чтобы вывести меня из себя. Первую половину недели ты просто не обращал на меня никакого внимания, а после того, как я спросил тебя что не так, ты и вовсе стал вести себя как придурок. Это были странные дни. Новая обстановка, природа, свежий воздух, выпитый алкоголь - все это в какой-то степени влияло на наше сознание. Физически я ощущал себя чертовски свободным, но внутри меня бушевала буря эмоций, которая ограничивала меня, связывала по рукам и ногам. Позже, с годами, я понял, что именно тем летом под грузом навалившихся проблем я начал взрослеть. Я больше не был тем ребенком, который мечтал стать космонавтом и бороздить космические просторы на большом корабле. Но я все еще поднимал голову и подолгу смотрел на звездное небо. О чем я тогда мечтал?
Свет гаснет.
Свет высвечивает ГГ. Он сидит на краю сцены с сигаретой. Пытается закурить.
На экране звездное небо.

ГГ: Ночи тем летом были жаркие. Я все никак не мог уснуть в душной палатке. И выпитый вечером алкоголь уже просился наружу. Ира спала крепким сном, и я осторожно, чтобы не разбудить ее, вылез на свежий воздух. Сходил в туалет, а потом нашел надувной матрас на берегу и прилег на него. Надо мной было огромное ночное небо, в котором яркими точками блестели миллионы звезд. Я лежал, смотрел наверх на всю эту красоту и мечтал о том, как закончу институт, найду хорошую работу, женюсь на Ире, и у нас будет трое прекрасных детей и свой дом. Летом мы будем ездить на море, изучать другие страны, а все главные праздники отмечать за круглым столом в дружной компании. За этим столом было много людей, некоторых я уже знал, некоторые мне были еще незнакомы. Но ты тоже сидел за этим столом, почти напротив меня. Как же я хотел, чтобы мы снова стали друзьями. Я верил, что так оно и случится, даже не подозревая, что тучи уже сгустились над моей головой…
Слышен звук отдаленного грома в небе. Свет гаснет.

Действие четвертое.

Звучит запись телефонного разговора
(гудки)
ГГ: Привет!
Друг: Привет и тебе!
ГГ: Вспоминал о тебе где-то час назад как раз, и вот – ты позвонил. Где-то мы все еще с тобой на одной волне, все-таки.
Друг: Так 10 лет вместе в одном классе учились, тусили, пили, курили, ерундой занимались.
ГГ: Ну да. А потом в институте еще 5 лет. Получается, что мы с тобой знакомы почти всю жизнь.
Друг: Получается, что так... Как дела? Просто так позвонил или случилось что?
ГГ: Нет, ничего не случилось. У меня все хорошо. Хотел узнать, как твои дела.

Свет включается.
ГГ наливает водку в стаканчик, выпивает, закусывает.

ГГ: На 4-м курсе ты съехал на съемную квартиру. Теперь мы стали общаться еще реже и, в основном, по телефону. Мы отдалились на расстояние, которое для каждого из нас было комфортным на тот момент. Мы не мешали друг другу. Так пролетели два года, мы окончили институт, и пришла пора отдать долг государству. Ты в армию по здоровью не попал, а я вот загремел. Помню все эти пьяные и слезные прощания. Была какая-то суматоха, если честно, я многое просто не осознавал в тот момент. Все происходило очень быстро, стремительно.
Ты все равно оставался моим самым близким другом, именно поэтому я попросил тебя присмотреть за Ирой, помогать, когда нужна будет помощь, не оставлять ее наедине с грустными мыслями. Она же обещала дождаться, и строчила мне смс каждый день. Год в армии прошел не так быстро, как всем хотелось бы, но за этот год я стал еще взрослее. Я не могу сказать, что этот год был легким, но он был необходим. Теперь прыщавый парень превратился в мужчину. Я чувствовал в себе силу, энергию, которую необходимо было направить в нужное русло. Это был тот самый момент, когда все мои мечты должны были начать воплощаться в реальности. Я не хотел его упустить, поэтому все спланировал, каждый свой шаг, каждое действие. Мне казалось, что я все учел, но жизнь преподнесла сюрприз, который я не предвидел.
Ира дождалась меня, но радость наша было недолгой. Я тогда только нашел более-менее нормальную работу, а она сообщила, что ждет ребенка. Я был на седьмом небе от счастья, да и она тоже первое время вся светилась от радости. Я, конечно, ругал себя за то, что все это произошло по моей глупости, как будто и не слышал о контрацепции. Но наши родители меня успокоили, сказали, что будут помогать. Они очень ждали внуков. Мы с Ирой назначили дату свадьбы, столько всего необходимо было сделать в короткий срок, потому что Ира хотела успеть до того, как живот начнет расти.
Свадьба было очень скромной, только родители и близкие друзья. Ты на мое приглашение ответил отказом, сославшись на какие-то важные дела. В тот момент я не понимал тебя как никогда раньше. Я тогда сильно расстроился из-за того, что тебя не было рядом в этот важный для нас день. Ира была такая красивая в свадебном платье. Мне казалось, что мы наконец-то начинаем эту взрослую жизнь и должны быть счастливы, но потом что-то пошло не так…
Я не сразу заметил, что она стала грустной, начала как-то отдаляться, по началу думал, что это из-за беременности, гормоны и все такое. Иногда днем, когда я был на работе, я не мог дозвониться до нее, потому что телефон был недоступен. Вот тогда ко мне пришло чувство тревоги, она явно что-то скрывала от меня, но говорить со мной не хотела. В этот момент мне нужно было, чтобы рядом был друг, мне необходимо было с кем-то поговорить, я нуждался в твоем совете… Хотя, было уже поздно, моя новая жизнь начала рушиться.
Когда наши отношения с Ирой достигли точки кипения, я взорвался. Мы очень сильно поругались и наговорили друг другу всякого, нехороших, обидных слов. Я выскочил из квартиры, попытался дозвониться до тебя, но ты в очередной раз не ответил. Сперва я пошел в бар, где изрядно выпил, а потом перебрался в клуб. Мне нужно было куда-то выплеснуть свою энергию. Так почему бы мне этого не сделать на танцполе…
Свет гаснет.



Свет высвечивает ГГ на другом краю сцены. Играет громкая музыка.

ГГ (пытаясь перекричать музыку): Она все рассказала мне на следующее утро. Она сказала, что у вас случился роман, пока я был в армии. И про то, что ты тоже любил ее, но уступал мне. А еще вы целовались тем летом, когда мы ездили на озеро. Но самое главное, самое больное и самое обидное — это то, что Ира тоже любит тебя. Наша свадьба и беременность – это все большая ошибка. И ей нужен ты, а не я!
ГГ танцует в свете прожектора.

Свет включается. ГГ сидит на скамейке.

ГГ: Что я тогда чувствовал? Было ощущение, как будто из моей груди вырвали сердце. Возможно, я сделал это сам, чтобы уменьшить боль. Я был уязвим. Следующие несколько месяцев я был словно в бреду. Я почти не ел и не пил, а если и пил, то в основном... Я многого просто не помню, все как будто в тумане: люди, их лица, какие-то бары, клубы, малознакомые компании, сауны с проститутками... С каждым новым днем я падал все ниже, ожидая, что достигну места, где найду свой покой и безразличие к Ире. Я до сих пор не пойму, где я находил силы на работу, хотя, она тоже в каком-то смысле отвлекала меня от всей этой ситуации.
Я не верил в то, что это происходило на самом деле. Это было похоже на страшный, но всего лишь сон. О чем я тогда мечтал? Я мечтал умереть, ну или, чтобы боль в груди стала хоть немного меньше. Я был растоптан, раздавлен, разбит на мелкие осколки. Все мои мечты разом рухнули, казалось, что я потерял все: друга, девушку, нерожденного ребенка, непостроенный дом… Все, ради чего я теперь жил и к чему стремился. Теперь вы мечтали о том, чего так хотел я.
С тобой мы подрались только один раз в жизни, и это был не тот раз. Это случилось в детстве, даже не помню, что именно мы тогда не поделили. Видимо, это было не так важно. Целую неделю потом с тобой не разговаривали. А твоя мама даже приходила к моей, чтобы обсудить твой синяк под левым глазом. Первое время я пытался найти возможность поговорить с вами, пытался все вернуть обратно. Бродил под окнами ваших домов, звонил, писал. А вы просто в тот момент хотели покоя и какого-то совместного счастья.
Я рад, что нам все-таки удалось поговорить с Ирой, и мы разошлись спокойно, без ссор и обид. Я даже не был удивлен, что в какой-то момент ты заменил ей меня, мы ведь были так похожи с тобой. Она скучала по мне, но рядом был ты-идеальная замена. Но у тебя не хватило смелости на разговор по душам. Я впал в жуткую депрессию, проклиная свою чертову жизнь.
Спустя три месяца не стало моего отца. Сердечный приступ случился, когда он был на работе. Это стало поводом для нашей с тобой встречи. Наши отношения мы не выясняли, было не до них. Ты мне тогда очень сильно помог не только с организацией похорон, но и морально. Я больше не мог злиться на тебя. В то время я часто обращался к Богу. Свою злость я вываливал на него, я не знал за что и для чего мне эти испытания. Затем я просил. Просил указать верный путь, дать подсказку - куда двигаться дальше. Иногда нужно упасть на самое дно, чтобы оттолкнуться и продолжить полет. Не знаю добрался ли я тогда до этого дна, но я, определенно, нашел в себе силы жить дальше.
А спустя еще месяц на моем пороге появилась Ира, она была уже на восьмом месяце. Я сперва не поверил своим глазам. Мы сидели на кухне, пили чай. Она рассказала, что у вас не клеится, что все ее чувства оказались ложными. Просто ты был рядом в нужный момент, пока не было меня. Она не знала что делать, как ей быть, плакала, а я и сам не знал как поступить в этой непростой ситуации. Помню, что приобнял ее и спросил, о чем она мечтает, а она прошептала мне на ухо все то, что я хотел услышать.



Действие пятое.

ГГ выливает последнюю водку в стакан, выпивает, закусывает.
ГГ: Она вернулась ко мне, а совсем скоро родился Васька. С тобой связь оборвалась на долгие три года. За это время мы переехали семьей в другой город, я наконец-то начал заниматься делом, к которому меня всегда тянуло. Я выпустил несколько книг. Не фонтан, конечно, но уже тогда появились перспективы, и вскоре я смог уволиться с основной работы. И в этом тоже есть твоя заслуга, ведь именно ты приучил меня к детективам. Ты дал мне первую книгу про Шерлока Холмса, рассказал про детективы Агаты Кристи. Зерно, когда-то посаженное тобой в юности, выросло и стало делом моей жизни.
Мы снова встретились с тобой, когда не стало моей мамы. После смерти отца и длительной болезни, она постепенно угасала. На ее похоронах я и увидел тебя. Ты выглядел неважно, как-то резко постарел что ли. Нам даже удалось поговорить перед моим отъездом, и я позвал тебя в гости к нам. Мы обменялись номерами телефонов, контактами в соцсетях, и постепенно снова начали общаться.
Вскоре Ира сообщила, что мы ждем второго ребенка. Я так хотел, чтобы это была девочка. И, о чудо, это была она! Назвали Ксенией. Примерно в то же время мы купили участок и начали строить дом, а через два года переехали в него всей семьей. Помню, как эта мысль пришла мне в голову, когда мы заговорили про новоселье, - я хотел видеть тебя среди сидящих за столом друзей. Это стало моей навязчивой идеей. Ты долго сомневался, но по итогу поддался мне после всех уговоров.

Звучит запись телефонного разговора
ГГ: Приезжай хотя бы на несколько дней! Познакомишься с нашими мелкими хулиганами.
Друг: Я даже не знаю. Мне не хочется вас стеснять.
ГГ: Да о чем ты говоришь? Какое может быть стеснение? Дом большой, места всем хватит. Посидим, выпьем, вспомним наши школьные и студенческие годы. Я часто о них вспоминаю.
Друг: А тебе нравилось то время?
ГГ: Да, нравилось. Особенно, когда мы были молодыми, мало что понимающими, но влюбленными мечтателями…
Друг: Ну, началось… (пауза) Ладно, мечтатель, так и быть – приеду!

ГГ: Ира не сразу узнала тебя, и это было не удивительно, ты выглядел еще хуже, чем при нашей предыдущей встрече. Мы сидели за круглым столом, и ты был почти напротив меня. Ты скромно поддерживал беседу, ведь почти никого не знал. Я ловил твой взгляд, пытаясь понять, насколько тебе комфортно. Дети радовались твоим подаркам - ты привез большой самолет для Васьки и милого медведя для Ксюхи. От нее тебя было совсем не отогнать. Ты был так счастлив, твое лицо светилось, а глаза были наполнены желанием жить. Я видел это и сожалел о потерянном времени, как многое ты пропустил. Как много для тебя не успел сделать я…
Я знал, что ты крепко выпивал, но после твоего приезда, мне сказали, что ты начал закладывать еще хлеще прежнего. Я жалею, что не был рядом. Это неправильно, так быть не должно. Ведь ты – мой друг навсегда, я дал клятву. Но я ничего не мог сделать, мы несколько раз говорили с тобой на эту тему, но переубедить тебя было сложно. Ты сделал свой выбор, с которым тебе легче жилось.
Свет медленно затухает.
Новость о том, что тебя не стало, убила во мне что-то живое. Оно было внутри меня все это время, а я и не подозревал. Мои ноги подкосились, я еле удержал равновесие. Это нечто внутри завыло громким и страшным голосом, а потом оборвалось, образовав пустоту… Как же так?! Я ведь всего несколько недель назад разговаривал с тобой по телефону, собирался приехать. Ты ждал меня, мечтал снова увидеться. А теперь к кому я поеду? (Свет гаснет.)
Звучит запись телефонного разговора

ГГ: Ты мне снился тут на днях.
Друг: Снюсь, значит в душе живу. Замечательно!
ГГ: В таком случае, будешь сниться до конца моих дней.
Друг: Ты же не против, чтобы я снился?
ГГ: Я только ЗА! Я ведь скучаю.
Друг: Когда навестишь родину медведей, которые по улицам ходят?
ГГ: Даст Бог, в январе свидимся.
Друг: Прям даже умирать некогда, весь в ожидании. Буду очень рад!
(короткие гудки)

Свет включается. ГГ сидит на скамейке.

ГГ: Я всегда догадывался, что Васька твой сын, но Ира мне рассказала только после твоих похорон. Этот груз она долго носила на душе, но теперь смогла освободиться. И тогда я дал вторую в своей жизни клятву: что бы ни случилось, какие бы силы или события не пытались этому помешать, я всегда буду рядом с Васькой, буду любить его как своего родного сына, заботиться о нем и помогать всем, чем смогу.
ГГ надевает куртку.
Ты бы видел его сейчас, ему уже 12 скоро. Однажды, когда ему было лет 6-7, Васька подошел ко мне с просьбой, хотел, чтобы я научил его свистеть. А я ведь не умею! Я ему рассказал, что, когда-то в далеком детстве, мой лучший друг учил меня, но я был плохим учеником. Через несколько дней он сам научился свистеть и пытался меня обучить. Он очень похож на тебя, - такой же любознательный, добрый. И смешно злится, прям как ты. Отличный парень растет, всегда помогает нам с Ирой. А с Ксюхой они и минуты друг без друга не могут. Да ты, наверно, и сам все оттуда видишь и знаешь (смотрит наверх).
Я, собственно, чего приходил-то… С Ирой у нас сейчас небольшие семейные неурядицы. Иногда люди просто устают друг от друга. Вот она и поехала с детьми отдыхать без меня. Неделю назад поцапались с ней, сказала, что уйдет от меня. Я к тебе ехал за советом, а пока говорил тут с тобой, и сам понял, что мне делать. Думаю, что все у нас будет хорошо. Я ведь мечтаю о том же, о чем и она. Помню каждое ее слово, которое она прошептала тогда мне на ухо. Снится мне это часто, а, если снится, значит в душе живет, ведь так, дружище?
(собирает все со стола в пакет)
Я все еще хочу, чтобы ты жил со мной по соседству. Как в детстве. Чтобы можно было выйти во двор и просто встретить тебя. А потом до ночи гулять по городу, выдумывая себе новые занятия и приключения. И говорить, говорить, говорить...
Ну вот и все… Мне пора идти. Спасибо тебе! Не держи зла, прости, если в чем виноват перед тобой. Люблю тебя и очень сильно скучаю…

(Звучит стих)
Как не прискорбно мне об этом думать,
Но друзей моих круг становится уже,
Я боюсь ваши лица однажды забыть,
Потому что совесть меня будет мучать,-
Для меня ничего ведь на свете нет хуже,
Чем память предать, потерять, отпустить...

Вы словно лошадки, что мчатся по кругу.
Играете в самую странную в жизни игру,
Исчезаете в облаке пыли пустынь.
И с каждым забегом я теряю по другу,
Понимая, что к финишу, где я стоять буду,
Из вас придет главный, но только один.

Свет гаснет.