Глава 3. Русская Харбинка для китайцев

Пусть прогнившая одежда,
Башмаки – картон да клей
Не менялись бы так часто
Как министры наших дней

Пусть Харбинка, мать родная,
Изобилием своим
Наполняла б Вам карманы,
Как таможным и «другим».
Дед.
(Из стихотворения «Раешник». «Алексеевский листок», 1 января 1917 года)

«СЧАСТЛИВАЯ ХОРВАТИЯ»

1 июля 1903 года открылось регулярное движение по Транссибу через .Китайскую Восточную железную дорогу, которую. жители Приамурья называли Харбинкой, так как управление её размещалось в Харбине. В  Алексеевске (ныне г. Свободный Амурской области) размещалось Управление Амурской железной дороги, но его жители стремились получить работу на Харбинке. Жить так, как живут на Харбинке, было пределом их мечтаний. Вот поэтому в новогодних пожеланиях автор Раешника «дед» надеется на то, что Харбинка поделится своим изобилием с Амуркой. Заработков на Амурке, как называли Амурскую железную дорогу, хватало лишь на «прогнившую одежду» и изготовленные из картона и склеенные мездровым клеем башмаки. Харбинка, «мать родная изобилием своим» наполняла карманы таможенным чиновникам (таможным) и «другим» своим работникам, а Амурка-мачеха мизерной оплатой труда обрекала своих рабочих и служащих на нищенское существование. Вот что по поводу зарплат служащих на Амурке писал Алексеевский листок 2 сентября 1914 года:
«Технические конторы. Оклад в 30-40 рублей для конторского служащего. Притом не даётся ни квартир, ни квартирных денег.
Больницы. Сиделки получают 12-15 рублей в месяц.
Тоже самое можно сказать и об остальном штате служащих. Оно, конечно, вещь хорошая блюсти экономию. Но нужно всё-таки дать возможность людям иметь башмаки».
По телеграмме Генерал-губернатора от 4 августа за №1277 была на основании «ходатайства заведующего г. Алексеевском установлена, впредь до распоряжения, для г. Алексеевска и посёлка Алексеевска с 28 августа 1914 года такса» не выше чем: белый хлеб – 5 коп. за фунт, чёрный – 4 коп., мясо – 20 коп.,  сахар 19. коп.».
Цены на продукты питания на Харбинке были такие же, а мясо даже на 5 копеек дешевле. Вот только служащие Харбинки имели, по сравнению с их коллегами на Амурке, просто сказочные оклады: рядовой счетовод – 1200-1300 рублей в год, конторщик - 700-1000 рублей. На половину своей месячной зарплаты они могли приобрести не только башмаки (притом кожаные, а не картонные), но и шевиотовый костюм ценой в 18-20 рублей и драповое пальто ценой в 25 рублей. И становится понятно, почему в заключении новогодних пожеланий «дед» пожелал жителям Алексеевска, чтобы Харбинка стала для них родной матерью и поделилась с ними своим изобилием. Харбинка под управлением генерала Хорвата стала, по сути, государством в государстве, называемом шутниками «счастливой Хорватией».
Вот что пишет по этому поводу О.А. Тимофеев: «Полоса отчуждения - это почти государство, со своими четко обозначенными границами и территорией, со своим многонациональным населением, законодательной (Правление КВЖД) и исполнительной (Управление КВЖД) властями, своим главой "государства" в лице Управляющего, своими министерствами (Земельный отдел, Служба тяги и т. п.), своими полицией и армией (Заамурский округ Погран. стражи), судом и муниципальным управлением, собственной системой образования и здравоохранения и т. д.».
Во время восстания ихэтуаней в Китае, это «государство» подверглось в 1900 -1901 годах нашествию китайцев-ихэтуаней и хунхузов, которые почти полностью разрушили железную дорогу и станционные посёлки. Только на восстановление разрушенной китайцами инфраструктуры (железнодорожного полотна, мостов, зданий, пакгаузов и т.д.) пошло по данным Экономического бюро КВЖД более 72 миллионов рублей.
Затем в русско-японскую войну именно через Харбинку шли воинские эшелоны с прибывающими в Маньчжурию русскими войсками, а также осуществлялось их материальное обеспечение. После поражения России в этой войне по Портсмутскому мирному договору пришлось уступить южную линию Харбинки (на Порт-Артур) японцам. По подсчётам Экономического бюро стоимость этой линии составляла более 81 миллиона рублей, а основная линия, протянувшаяся через северную Маньчжурию от Забайкалья до Приморья, за счёт транспортных расходов на обеспечение войны и восстановления её последствий за 1904-1906 годы имела астрономический дефицит бюджета в размере 86 тысяч. Но и после Японского погрома Правительство России вынуждено было продолжать вкладывать значительные средства в совершенствование Харбинки, по которой вплоть до 1917 года в основном осуществлялось транспортное обеспечение Приморья и восточного Приамурья. Всего к началу первой мировой войны суммарный дефицит бюджета Харбинки с открытием регулярного движения поездов по ней (то есть за 10 лет) составил почти 180 миллионов рублей. Огромная по размерам полоса отчуждения, протянувшаяся по северной Маньчжурии от Забайкалья до Приморья, представляла собой государство в государстве с несравненно более высоким уровнем жизни по отношению к Приамурью.
Вот что пишет об этом автор публикации «Российско-китайские отношения в Приамурье» Тимофеев О.А.; «Нельзя не упомянуть знаменитые "кавэжэдэковские" дома для рабочих и служащих дороги….  Администрация КВЖД считала необходимым обеспечение каждого сотрудника дороги казенной квартирой: помимо высокого жалования, это служило важным доводом для привлечения людей на работу в далекую и суровую Маньчжурию. Недаром почти во всех произведениях харбинских писателей, посвященных жизни русских, можно встретить ностальгические воспоминания о казенной квартире в краснокирпичном доме той типовой кавэжэдэковской постройки, что стояли по всей полосе отчуждения от Отпора до Гродекова и где было все для жизни русского человека - погреб-ледник во дворе, и сараи-коровники, и, конечно, веранда, на которой при медлительных маньчжурских закатах можно было пить чай с вареньем из всего ягодного, растущего рядом в тайге и малиново-смородиновых палисадниках….
Жизнь в Маньчжурии до первой мировой войны была относительно дешева, а труд оплачивался сравнительно высоко. В начале существования Харбина впервые попавших в город вообще поражало несоответствие цен; так, за пустую бутылку китайские крестьяне давали курицу, а побриться у парикмахера стоило 2 руб. золотом…. Это благополучие достигалось за счет значительных государственных вливаний в развитие КВЖД и всей инфраструктуры полосы отчуждения. Администрация КВЖД вкладывала огромные средства в строительство жилых зданий, школ, больниц, средств связи и т. п., чем и обеспечивалось материальное благополучие жителей «счастливой Хорватии» (название полосы отчуждения в годы управления КВЖД генералом Хорватом - в 1903-1920 гг)».
Жить так, как живут в «счастливой Хорватии» стало мечтой жителей Приамурья. Вот только для этого нужно было, чтобы «счастливая Хорватия» слилась с Приамурьем и стала единым целым с Российской империей. Для достижения этой цели и было решено проложить трассу Транссиба через северную Маньчжурию.


РУССКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ МАНЬЧЖУРИИ

4-го декабря 1986 года на основе соглашения между китайским посланником Сюй-цзин-чаном и правлением русско-китайского банка было зарегистрировано акционерное общество. С созданием этого общества связывались надежды на успешное решение важнейшей на то время для России стратегической задачи – завершение строительства Транссибирской железнодорожной магистрали. При этом прокладку последнего, самого протяжённого и дорогостоящего звена Великого державного пути к Тихому океану было решено осуществлять не в пределах Российской империи, как завещал Александр III, а по территории Северного Китая, поэтому Устав нового акционерного общества был Высочайше утверждён  самим царём Николаем II. Будущее покажет, что прав оказался отец, а не сын.

Параграф 1 Устава определяет цель создания общества:
«Для сооружения и эксплоатации железной дороги в пределах Китая для одного из пунктов на западной границе Хэй-лун-цзянской провинции до одного из пунктов на восточной границе Гиринской провинции и для соединения сей дороги с теми ветвями, которые Императорское Российское правительство построит к Китайской границе от Забайкальской и Южно-Уссурийской дороги, образуется, на основании договора, заключённого 27 августа 1986 года императорским Китайским правительством с Русско-Китайским банком, - акционерное общество, под наименованием «Общество Китайской Восточной железной дороги».

По параграфу 2 Устава утверждалось, что «согласно договору с Китайским правительством, общество владеет Китайскою железною дорогою в течении 80 лет со времени открытия движения по всей линии», но фактически это означало передачу во временное владение России обширной территории Маньчжурии. Причём были основания считать, что это временное владение перейдёт в собственность Российской империи.
Примером такого приращения территории государства могла служить для царских чиновников, депутатов Государственной Думы и предпринимателей России Аляска, проданная Россией США во временное пользование на 100 лет и ставшая американским штатом. Причём штатом заморским, не имеющим сухопутной границы с остальными штатами. Так почему пограничные с Россией территории не прирастить к России? ,Ведь через эти территории пройдёт железная дорога, окрестности которой на протяжении полутора тысяч вёрст должны были заселяться русскими?
 
Административный центр Китайской Восточной (Маньчжурской) железной дороги город Харбин (ныне является столицей 50-миллионной китайской провинции Хэйлунцзян) возводился русскими в совершенно безлюдной местности не для Китая, а для России. И железную дорогу, называемую строителями Харбинкой, строили для колонизации Маньчжурии Россией, а не Китаем, как это произошло впоследствии.

Территория Маньчжурии была по отношению к остальной территории Китая слабозаселённой, что, как рассчитывало царское правительство, облегчит колонизацию Маньчжурии с помощью Харбинки. При этом маньчжур в ней было меньше, чем китайцев, несмотря на то, что с начала правления маньчурской династии Цин, китайцам и, в особенности, китаянкам, под страхом смерти запрещалось переходить Великую китайскую стену, чтобы предотвратить окитаяние Маньчжурии. Но окитаяния избежать не удалось. Многочисленность китайцев и превосходство китайской культуры способствовали растворению победителей-маньчжур в среде побеждённых ими китайцев, но немалую роль в этом сыграли и женщины–китаянки. Вот как описывает процесс окитаяния маньчжур книга «Маньчжурия и Китайская Восточная железная дорога», изданная издательством Фёдора Петровича Романова в Томске в 1898 году:
«Значительную роль сыграло и то обстоятельство, что победители-маньчжуры отправились, как и многие другие полчища дикарей, в побеждённый ими Китай без своих женщин. Окончилась война, наступил мир с его обычной обстановкой и повседневной жизнью, и здесь, к торжествующему победителю, незаметно приблизился побеждённый «враг» в образе не столь грозном, сколько прекрасном и потому опасном….
А тут ещё «культура» с её новыми привычками, обстановкой и потребностями, - это злополучное, но тяжёлое, удручающее и укрощающее ярмо, которое грозней и успешней всего надевается на выю «победителей» маленькими и нежными ручками….
Незаметно, мало-помалу, этот «враг», без всяких «трактатов» и формальных «договоров», но неукоснительно изо дня в день вынуждал «победителя» на всё большие и большие уступки.… Прошли года и вот, подводя итоги, победитель увидел, что он, в конце концов, отказался от самого себя.… А так как он – не какой ни будь простой смертный, а победитель, повелитель, властитель и всё такое прочее, то имел полную возможность заставить проделать над собой ту же глупость и многих других своих подчинённых».

Российские государственные деятели (Столыпин, Витте, генерал Куропатки и др.) такую глупость делать не собирались и заселяли Дальний Восток семьями. К тому же русские превосходили китайцев в культурном отношении, поэтому при заключении смешанных браков именно китайцы перенимали традиции, нравы и религию русских, а русский язык становился родным для их детей.
Сторонников строительства Харбинки обнадёживал пример мирной передачи России территорий по Айгунскому договору (1852), отнятых у России военным путём и закреплённого за Китаем Нерчинским договором. И вот какие доводы по этому поводу приводятся составителями книги «Маньчжурия и Китайская Восточная железная дорога».

«Земля, когда на ней не тесно, когда её достаточно для всех, должна принадлежать тому, кто её обрабатывает…. Не то ли же самое веление «власти земли» повторяется и устами представителя Китайской империи во время переговоров, предшествующих знаменитому Айгунскому трактату? Мы – люди юга – не в силах работать в этом крае, вы – люди севера – вам это легче, вам это возможно; вы будете обрабатывать эту землю и она, поэтому, должна быть вашей. Такова была сущность речи представителя китайской империи. И вот обширнейшая область около полумиллиона кв. вёрст, числившаяся за одной империею, начинается числиться за другой, без пролития единой капли крови, без единого выстрела….». И делается вывод, что «не может быть войны между двумя народами, послушными велениям одной и той же «власти»» (т.е. власти земли).

Но сторонники строительства Харбинки и составители книги, игнорируют то, что до Айгунского договора был договор Нерчинский, орошённый кровью защитников Албазина. Они отмечают то, что китайцам уже стало тесно за Великой Китайской стеной, и китайцы, преодолевая запреты правящей маньчжурской династии, заселяют Маньчжурию, но полагают, что слабая заселённость территории Маньчжурии, по отношению к собственно Китаю, и слабость самой правящей династии, облегчит процесс колонизации Маньчжурии Россией. Они отмечают, что эта правящая династия даже не может справиться с бандами китайских хунхузов, заполонивших Маньчжурию и терроризирующих её население. Они полагают, что Россия с этим бедствием не только может справиться, но и продвинуть Россию в Маньчжурию.

Если Маньчжурия, в политическом отношении, и считается «неотъемлемой частью Китайского государства», но «в жизни торговой, промышленной, экономической и даже культурной, неизбежно составит нераздельную часть того целого, которое будет объединено неотразимым и могучим влиянием сплошного железнодорожного пути. Маньчжурия, таким образом, вступает в неразрывную связь с Сибирью». Когда же Маньчжурия станет неразрывной с Сибирью, то в политическом отношении она неизбежно станет, как и стала Сибирь, неразрывной частью России.

Таковы доводы сторонников строительства КВЖД. Они для многих приближенных царя казались убедительными, и некоторое время подтверждались на практике.
Строительство Харбинки руками только русских людей, без использования дешёвой китайской рабочей силы, позволило бы нейтрализовать притяжениё китайцев на территории, через которые железная дорога проходила и не допустить погром её ихэтуанями. Ведь на этих территориях не действовал запрет по заселению Маньчжурии китайцами, а действовал лишь закон достижения максимальной дешевизны. Слова Пушкина «не гонялся бы ты, поп, за дешевизной», можно б было отнести и к последнему русскому царю, не разобравшемуся в мотивах действий своего более мудрого отца. Следовало предоставлять рабочие места только русским, тем самым устранив притяжение китайцев в полосу строительства железной дороги.

Член Государственной Думы Владимир Висковатов отмечал в своём очерке «Частная инициатива в переселенческом деле»: «Для совремённой России китайцы и японцы – монголы того времени: и наши государственные мужи не понимают, что, для ограждения от вторжения желтолицых, нужно закрепить наши дальневосточные границы, густо заселив их русскими людьми….
На границе наших дальневосточных окраин стоят и ждут момента оттягать от нас эти окраины – не ничтожная величина, а стоит и вооружился очень опасный враг». («С-Петерб. Ведом., 25 июля 1908 г., №168).

Составители очерка «Маньчжурия и КВЖД» во введении к очерку пишут: «Стремление создать возможно кратчайший железнодорожный путь через азиатский континент для мирового транзита побудило русское правительство изменить первоначально предположенное направление магистральной линии и значительную её часть, пролегающую между Забайкальем и Уссурийским краем, на протяжении около 1500 вёрст, провести по территории соседней и дружественной нам Китайской империи». В главе VII «Китайская Восточная (Маньчжурская) железная дорога» опять же подчёркивается дружественность китайцев, что «должно было породить мысль о спрямлении железнодорожной магистрали проведением её по территории издавна дружественного нам государства». Но Китайская империя, управляемая Цинской династией воинственных маньчжур, отвоевала в 17 веке у России Приамурье, и уступило России его через 200 лет отнюдь не по дружелюбию и теплолюбивости китайцев, а по праву силы.

В колонизации Маньчжурии основная роль отводилась КВЖД и её южной ветке на Порт-Артур. Разгром же КВЖД ихэтуанями доказал, что в те времена не только Китайская империя, но и большинство китайцев относились к нам отнюдь недружественно. То и другое зафиксировано в обращении императрицы Цыси к китайцам: «Пусть каждый из нас приложит все усилия, чтобы защитить свой дом и могилы предков от грязных рук чужеземцев. Донесём эти слова до всех и каждого в наших владениях».

Но эти слова были справедливы лишь в отношении центральных и южных областей Китая, на протяжении тысячелетий населённых китайцами. Что же касается Маньчжурии, то свой исторический дом и могилы предков Цинская династия маньчжуров уже не в состоянии была защитить как от нашествия китайцев, так и от колонизации Маньчжурии Россией. Если маньчжурам удалось в 1689 году отторгнуть у России Приамурье, которое тогда уже осваивалось русскими свыше 40 лет, то за счёт их численного перевеса и потому что Цинская династия тогда находилась на пике своего могущества. Но что происходило затем? Большая часть маньчжур ушла из Маньчжурии в захваченный ими Китай, где «окитаились». Вот как описывается этот процесс в очерке «Маньчжурия». «Нынешняя маньчжурская династия для поддержания своего престижа должна была с самого начала размещать по китайским городам верные ей маньчжурские отряды. В случае войны или народного мятежа, когда требовалось увеличить императорские войска, постоянным источником комплектования их опять-таки служили бравшиеся из Маньчжурии маньчжуры. Таким образом, лучшие и наиболее жизнеспособные из маньчжур уже издавна уходили из страны, а на место их мало-помалу стали появляться тысячи и десятки тысяч выходцев из Чжи-ли, Шань-си, Шань-дуна и других северных провинций собственного Китая. Выходцы эти до последнего времени в громадном большинстве случаев приходили в Маньчжурию холостые и, водворившись в ней окончательно, женились на маньчжурках. Происходящие от подобных смешанных браков дети становились уже совершенными китайцами, сначала по культурным привычкам, потом по языку и, наконец, по антропологическому типу».

В захваченном же маньчжурами Приамурье из-за оттока маньчжур в Китай, уменьшения их численности и увеличения численности русских, а также из-за превосходства русских в культурном отношении происходил процесс обрусения не только маньчжур, но и других племён населяющих Приамурье, в том числе и китайцев. По культурным привычкам, языку и вероисповеданию они становились уже совершенными русскими. Что же касается антропологического типа, то многие из коренных сибиряков и дальневосточников по обличью (цвету кожи, разрезу глаз, росту и т.д.) схожи с жителями племён и народностей, населяющих азиатскую часть России. От этого они не стали менее русскими, но стали более приспособленными к местным условиям.
В Маньчжурии же одновременно шли два процесса: колонизация её русскими и колонизация китайцами, и если бы не ошибки в направлении и методах колонизации, то русская колонизация имела бы все шансы победить.
Дома и могилы предков маньчжур, вблизи которых обосновались русские, последняя представительница Цинской династии, правящая Китаем, призывала защитить не маньчжур, а восставших китайцев. Большинство маньчжур уже окитаились и не посещали дома и могилы своих предков. Даже представители императорской семьи перестали соблюдать эту традицию. Вот что по этому поводу этой написано в очерке «Маньчжурия»:
«Для царствующей ныне в Китае династии город Мукден (по-маньчжурски, по-китайски – Шень-цзинь, главный город южной провинции и древнейшая столица Маньчжурии) считается заповедным и священным, так как в ближайших окрестностях находятся могилы первых маньчжурских государей. До 1820 года все китайские императоры считали своей обязанностью – хоть раз в жизни посетить могилы своих предков, но затем путешествия эти прекратились».
Ко времени начала строительства КВЖД китайцы уже составляли большинство населения Маньчжурии. В Мукденской (Шеньцзянской) провинции, маньчжуры оставались только в городах, а в Гиринской – расселялись вперемежку с маньчжурами. В Хэйлуньцзянской же (Амурской) провинции, которая по территории в полтора раза превышала совместную территорию двух остальных и имела всего полтора миллиона населения, китайцев было до начала строительства мало, что облегчало колонизацию этой территории русскими. Но даже в сельской местности Мукденской провинции, сплошь заселенной китайцами, администрации возглавляли маньчжуры, а в Гиринской и Хэйлуньцянской провинциях, по которым должна была пройти полоса КВЖД, администрации поддерживались и маньжурским населением. В стремлении сохранить преобладание маньчжур над китайцами после воцарения в Китае, «маньчжуры решили сохранить все те части Маньчжурии, в которых ещё не было китайского элемента, т.е. всё пространство, - кроме нынешней провинции Шэнь-цзинь, - для одних себя…. Причём должности по управлению краем поручались только лицам маньчжурского происхождения…. Стой же целью – сохранения северной Маньчжурии для одних маньчжур – китаянкам переход через Великую стену вначале был запрещён безусловно под страхом смерти. Кроме того было установлено, что собственниками земли по всей Маньчжурии могут быть одни коренные маньчжуры, арендовать же её у последних допускалось только в Шэньцзянской провинции» («Маньчжурия» стр.36).

Таким образом, маньчжуры сдерживали проникновение китайцев в северную Маньчжурию, что облегчало колонизацию её русскими.


НАШЕСТВИЕ ИХЭТУАНЕЙ И ХУНХУЗОВ

К концу 1901 года количество введённых в Маньчжурию русских войск составляло уже около 100 тысяч, которые не только очистили Маньчжурию от 200- тысячной армии ихэтуаней, но очистили полностью от китайцев всю территорию между полосой КВЖД (шириной в среднем 40 вёрст) и границей Забайкалья. Приамурья и Приморья с Маньчжурией. К армии ихэтуаней примыкали многочисленные банды хунхузов, и скоро весь этот конгломерат превратился в армию хунхузов.

Территория самой большой маньчжурской провинции Хэйлунцзян простиралась вдоль всего Приамурья, уже в значительной мере заселённого русскими. К тому же эта провинция, примерно равная по площади территории, уже приобретённой Россией по Айгунскому договору, ещё не успела заселиться китайцами, что облегчало колонизацию её Россией. Значительно больше была заселённость китайцами провинции Гирин, через которую также прошла КВЖД. В обеих провинциях хозяйничали банды хунхузов, с которыми маньчжурские власти ничего не могли сделать.

Хунхузы представляли собой «множество преступников, спасавшихся от преследования закона, людей, бросавших свои дома и семейства, и, вообще, всяких подонков общества…. Эти искатели приключений, главным образом, занимались запретной добычей золота… Но далеко не всегда оправдывались надежды этих людей на скорое обогащение: часто им не удавалось даже добывать себе и насущный хлеб. Тогда они превращались в разбойников-хунхузов (хун-ху-зы), наводивших ужас на мирное население и державших в осадном положении даже целые области, и брали приступом целые города…. Китайское правительство взялось теперь за надёжное средство борьбы с хунхузами, заключающееся в проведении дорог, в размешении по ним военных караулов и в заселении пустынных доселе местностей. Благодаря этим последним мероприятиям, главная масса разбойников в настоящее время переселилась в северную Хэй-лунь-цзянскую провинцию. Центром их являются здесь так называемые Чёрные горы (Хэй-шань). Правительство учреждает по дорогам посты, а по соседству с Чёрными горами, в деревне Чао-ху-во-пу, держит целый отряд из 2000 знамённых солдат» исключительно с целью поимки разбойников…. Вопрос о хунхузах  представляет собой доселе в Маньчжурии постоянную злобу дня, и не только одинокому путешественнику, но и всякому крупному предприятию в Маньчжурии (не исключая и постройки железной дороги) приходится серьёзно считаться с этим весьма чувствительным злом («Маньчжурия», стр.37-38)».
А вот как описывают процесс превращения китайского крестьянина в хунхуза краеведы Уссурийска на основе архивных материалов Уссурийского казачьего войска.

В 1868 году казаки получили первое боевое крещение: им пришлось защищать Южно-Уссурийский край от китайцев, изгнанных военными моряками с острова Аскольд, где они незаконно мыли золото. Перебравшись на побережье, 500-600 золотоискателей-китайцев занялись грабежом, убивая всякого русского. На материке к ним присоединились местные китайцы. Так началась “манзовская война”. Бандиты уничтожили русский пост в заливе Стрелок и двинулись по направлению к Камень-Рыболову на озере Ханка, по дороге сожгли селения Шкотовское, Цымухе, Суйфунское, Никольское. В 20 верстах от Никольского банда была остановлена отрядом под командованием топографа поручика Дубининского и отрядом уссурийских казаков во главе с войсковым старшиной Марковым. Несмотря на то, что хунхузов было вдвое больше, казаки одержали убедительную победу. Китайцы хорошие земледельцы, но плохие воины, вот только о своих поражениях они быстро забывают вследствии правильно подмеченной Менделеевым национальной черте – китайской кичливости.

Но кровопролитные сражения между китайцами-ихэтуанями и русскими солдатами и казаками, опровергают вывод о том, что «не может быть войны между двумя народами, послушными велениям  власти земли», ведь и те и другие были в основном земледельцами и оторваны войной от земли, которая их кормила. Не состоятелен и вывод о том, что по Айгунскому договору китайцы добровольно уступили русским, как «людям севера» полтора миллиона кв. вёрст амурского правобережья на том основании, что русские лучше, чем китайцы-«люди юга» выдерживают холодные зимы Забайкалья и Приамурья. Во-первых, потому что в 1852 году китайцев там не было. Китайцам правящая маньчжурская династия запрещала под страхом смерти даже появляться в северных провинциях Маньчжурии. Из трёх её провинций лишь для южной провинции Шэнь-цзин было сделано исключение, так как на её плодородные земли переселилось с юга много китайцев ещё до покорения маньчжурами Китая. Да и то, это исключение было сделано для тех, кто вместе с маньчжурами участвовал в покорении Китая. Во-вторых, самая большая, превосходящая вдвое по размерам совместную территорию провинций Гирин и Шэнь-цзин, провинция Хэйлунцзян имеет климат почти столь же суровый как Забайкалье и Амурская область. В-третьих, откуда в этой холодной, пустынной провинции появилась  масса «теплолюбивых» китайцев-ихэтуаней ко времени строительства Харбинки? Ответ прост: они появились там как дешёвая рабочая сила! А затем эта дешёвая рабочая сила, пошла против своих работодателей, поощряемая правящими маньчжурами, и почти полностью уничтожила плоды собственного труда - Китайскую Восточную железную дорогу. Напрашивался вывод – лучше больше платить своим рабочим, обеспечивая их рабочими местами, и создавая условия для освоения новых территорий, чем обеспечивать работой чужих. Игнорирование  этого фактора обернулось «японским погроиом», и лишь тогда до императора дошло, что его отец был прав, решив прокладывать Великий Державный путь по русской территории и руками русских людей. Именно так и по этой причине было решено строить Амурскую железную дорогу – Амурку.

Еще в 1897 г. началось формирование специальных воинских подразделений для охраны КВЖД и борьбы с хунхузами, основу которых составляли забайкальские, амурские и уссурийские казаки. Но в 1898 году в Китае началось восстание, руководимое тайным обществом «Ихэтуань» и формирование вооружённых отрядов ихэтуаней. Восстание было направлено против колонизации Китая иностранными державами. На знамени восставших был изображён сжатый кулак, а физические упражнения ихэтуаней напоминали бокс, поэтому в Европе это восстание называли Боксёрским, а самих ихэтуаней боксёрами. Агонизирующая Цинская династия сумела перенаправить гнев восставших на «дьяволов иностранцев». Центр восстания находился в провинции Джили, в непосредственной близости от Пекина, и когда стотысячная армия ихэтуаней двинулась на столицу с целью уничтожить миссии и посольства иностранцев, то 8 иностранных держав (Австро-Венгрия, Великобритания, Германия, Италия, Россия, США, Франция и Япония) направили свои войска в Китай. Основу союзной армии составили русские войска и флот, направляемые в район боевых действий из Порт-Артура и Владивостока, которыми руководили вице-адмирал Алексеев и генерал Линевич. На стороне ихэтуаней выступила и регулярная армия Китая, так как Цинская империя объявила коалиции союзных держав войну. Возможно, что при неучастии России в интервенции 8 держав китайцам удалось бы победить в этой войне, или сопротивляться союзной армии значительно дольше, что позволило бы спокойно закончить строительство Харбинки и с её помощью завершить колонизацию Маньчжурии (по крайней мере, её северных провинций Хэйлуньцзян и Гирин). Но участие России в отражении похода ихэтуаней на Пекин вызвало негативную реакцию китайских властей в Маньчжурии и маньчжуры «Маньчжурского клина», называемого также Зазейским районом в конце июня 1900 года покинули свои дома и переправились на правый берег Амура.
5 июля китайцы обстреляли и напали на Благовещенск, а 6 июля на Харбинку. Охранная стража КВЖД (со штабом в Харбине) к 1900 году объединяла 8 рот и 19 сотен, 2000 штыков и 2500 шашек. Кроме того создавалась железнодорожная полиция. Для защиты от банд хунхузов этих формирований было достаточно. Но разве могли немногочисленные отряды железнодорожной полиции и охраны в 1900 году сдержать 200 тысячную орду китайцев-ихэтуаней и банд хунхузов, напавших на Харбинку во время восстания ихэтуаней? Им удалось отстоять сам Харбин, а почти вся остальная часть Харбинки была захвачена ихэтуанями. При этом от рук китайцев гибли и мирные жители и обслуживающий персонал 274 станций и около сотни разъездов, а также казачьих станиц и рабочих посёлков, возведённых русскими в полосе строительства. Только обслуживающий персонал Харбинки составлял около 20 тысяч человек. Но ещё больше было строителей, а также крестьян и казаков, заселяющих 40-вёрстную полосу железной дороги протяжённостью более чем на 1600 вёрст. Большинство из них погибло от рук китайцев, не щадивших даже женщин и детей. Лишь немногие ушли в блокированный китайцами Харбин и на левобережье Амура. В процессе отражения китайского нашествия был создан специальный корпус Пограничной стражи, получивший название Заамурский округ Пограничной стражи, а затем в Северную Маньчжурию была введена 100 тысячная русская армия, очистившая от китайцев всю территорию будущей «счастливой Хорватии».
По мнению китайского историка Го Гуйменя «движение ихэтуаней в Северо-Восточном Китае нанесло серьёзный удар по агрессорам из царской России и рассеяло их колониальные мечты о создании на северо-востоке Китая «Желтороссии».

Но колонизация Россией пустынных территорий Маньчжурии, которых маньчжуры уже не в состоянии были удержать от нашествия китайцев, не являлась агрессией. Во-первых, русские появились в Маньчжурии значительно раньше китайцев, как конкуренты маньчжур и монголов в освоении Маньчжурии. Во-вторых, в отличие от маньчжур, завоевавших Китай и являющихся дикарями по отношению к китайцам, русские принесли своей колонизацией Маньчжурии мирное развитие этих территорий, как в хозяйственном, так и в культурном отношении.

Несмотря на трёхкратное превышение ихэтуаней в численности, их военные формирования были разбиты, Харбин деблокирован. Для отражения нашествия китайцев, получившего наименование Русско-китайская война, был переведён на военное положение Приамурский военный округ, мобилизованы войска Сибирского и Уссурийского казачьих войск. К осени всё правобережье Амура было очищено от ихэтуаней, включая полосу КВЖД. Под охраной отрядов железнодорожников и казаков шли восстановительные работы. К концу ноября был восстановлен участок дороги Цицикар-Харбин. Но ремонт участка дороги от Харбина до восточной границы задерживался, так как остатки разгромленных альянсом европейских держав и Японии армий ихэтуаней  после их поражения в битве за Пекин перебазировались в Маньчжурию. Они объединились в 200-тысячную «Армию честности и справедливости», ликвидация которой была закончена лишь в декабре 1901 года. Даже знамённые маньчурские отряды воевали на стороне ихэтуаней, потому что императрица Цыси в «Декларации о войне» призвала оказать ихэтуаням поддержку: «Иностранцы ведут себя агрессивно по отношению к нам, нарушают нашу территориальную целостность, топчут наш народ и забирают силой нашу собственность… К тому же они угнетают наш народ или богохульствуют над нашими богами. Простой народ терпит небывалые притеснения, и каждый из них весьма мстителен. Поэтому отважные последователи-ихэтуани сжигают церкви и убивают христиан».
В провинции Хэйлунцзян «отважные» ихэтуани с особой жестокостью расправились с 9, 5 тысячами православных китайцев, вспарывая им животы и отрубая головы. Стоит ли удивляться ответной реакции православных русских?

Из-за войны с ихэтуанями задерживалось строительство КВЖД и открытие сквозного движения поездов по Транссибу. 1300 километров железнодорожного полотна КВЖД было уложено ещё к лету 1900 года, но к концу лета на 80% ихэтуани его разрушили. Они блокировали Харбин, пытались даже проникнуть на левобережье Амура и дважды обстреливали Благовещенск с артиллерийских позиций, расположенных в районе Айгуня. Во времена заключения Россией с маньчжурами Айгунского договора городок Айгунь имел маньчжурское наименование Сахалян–Ула–Хотонь, а расположенный напротив Усть-Зейского военного поста (нынешний Благовещенск) городок назывался по маньчжурски Амба-Сахалян (Большой Сахалян). Но китайцы-то, пришедшие в исконно маньчжурский городок Сахалян–Ула–Хотонь, считали его китайским. А Благовещенск, основанный русскими казаками, совершенно безосновательно считали своим, как маньчжуры, так и китайцы. Ныне в Айгуне, ставшим пригородом китайского миллионного города Хэйхэ, расположен исторический музей, в котором на полотнах китайских художников воспроизведены события тех дней с китайской точки зрения, как казаки сталкивают окровавленными шашками безоружных мирных китайцев в Амур. Но ихэтуаней и хунхузов, никак нельзя было считать мирными китайцами. На защиту Благовещенска от нападения «мирных китайцев» прибыли с соседних станиц амурские казаки, а в самом городе стали формироваться отряды добровольцев. В журнале «Нива» появился фотоснимок одного из этих отрядов с надписью «События в Китае. Благовещенск на Амуре. Добровольцы-жители города, участвовавшие в защите его от китайцев». Казаки и добровольцы не только отбили атаки китайцев на город, но и стали гнать их в сторону КВЖД. А по КВЖД из Забайкалья уже спешили на помощь воинские части Сибирского военного округа и забайкальские казаки. Тогда ихэтуани стали разбирать полотно железной дороги, разрушив его вначале у Цицикара, а затем от Цицикара до Харбина. Харбин, обороняемый отрядами охранников дороги, железнодорожной полиции, служащих и рабочих, казаков взять им не удалось. Тогда они окружили город и продолжили разрушать железную дорогу в сторону Гиринской провинции. Их разрушительную работу запечатлел на титульной обложке парижский журнал Le Petit Parisien. На рисунке изображены горящие дома станционного посёлка КВЖД и ихэтуани, часть которых занята разрушением полотна железной дороги, а другая часть с оружием в руках готовится встретить прибывающий на станцию поезд с русскими войсками.

МАНЬЧЖУРСКИЙ КЛИН

На российском берегу Амура юго-восточнее Благовещенска, располагалась, на протяжении 80 верст вдоль Амуpа и до 30 верст в глубину, территория, заселенная китайско-маньчжуpским населением, оставшимся согласно Айгуньскому договору 1858 года в подданстве Китая. Здесь, по различным данным, насчитывалось до 65 населенных пунктов, в которых проживало более 14 тысяч, подданных Цинской империи .
 Таким образом, на российской территории существовал естественный плацдарм для нападения в случае военных действий в непосредственной близости от Благовещенска. Участие России в отражении похода ихэтуаней на Пекин вызвало негативную реакцию китайских властей в Маньчжурии и маньчжуры «Маньчжурского клина», называемого также Зазейским районом, в конце июня 1900 года покинули свои дома и переправились на правый берег Амура. По Айгунскому договору они являлись подданными Цинской империи. На территории этого клина площадью около 3 тысяч кв. вёрст, расположенного в междуречье притоков Амура Зеи и Буреи, проживало около 4,5 тысяч маньчжур тысячи дауров и более 9 тысяч китайцев, которые вместе с жителями правобережного городка Айгунь составляли Айгунское фудутунство. Мужское маньчжурское население с 16 до 40 лет являлось знамёнными воинами, обязанными служить в знамённых войсках –  элите китайской армии. Заозейские маньчжуры, стремившиеся вернуться в свои дома, 1 июля у селения Сыдагоу обстреляли из ружей пароход «Михаил», следовавший в Благовещенск с пятью баржами, на одной из которых находились артиллерийские припасы. Описания этих событий были подробно изложены войсковым историографом Амурского казачьего войска подъесаулом Абеленцевым В.Н. и хранятся ныне в Государственном архиве Читинской области.
Фактически Русско-китайская война в Маньчжурии началась с «Маньчжурского клина».

Абеленцев пишет, что сопровождавший груз штабс-капитан Кривцов по приглашению китайских чиновников отправился на китайский берег. На китайском берегу он «был препровождён к амбаню, который  объявил, что им получен императорский приказ, запрещающий плавание российских судов по Амуру. На обратном пути Кривцов и сопровождавший его артиллерист были связаны и брошены в фанзу китайским конвоем. Позже они были освобождены по приказу нойона, доставлены в Сахалян и затем переправлены в Благовещенск». Абеленцев пишет, что подошедший к «Михаилу» пароход «Селенга» с пограничным комиссаром Генштаба подполковником Гольдшмидтом, также был обстрелян из ружей, затем начался и орудийный обстрел российских пароходов. При обстреле получили ранения 5 человек, в том числе и пограничный комиссар, а «пароходы прибыли в Благовещенск, изрешеченные пулями и осколками гранат». Он также отметил, что «весь берег, от Айгуна до Сахаляна был изрыт окопами, занятыми артиллерией и войсками». На следующий день китайская артиллерийская батарея открыла огонь по Благовещенску. В городе были убиты мирные жители, и возникла паника. В ответ на это по приказу военного губернатора Амурской области генерал-майора К.Н. Грибского 4 июля все китайцы, проживающие в Благовещенске, должны были переправлены на китайский берег с посёлока Верхне-Благовещенский. Но переправочных средств китайцам, предоставлено не было, «так как поселковый атаман отказался предоставить лодки для переправы, опасаясь, что их использует китайская армия для вторжения. Китайцам, среди которых были старики, женщины и дети, было предложено отправляться вплавь. Поплывшие было первые ряды стали тонуть, остальные плыть отказались. Тогда их стали загонять в воду нагайками, открыли огонь….». Произошло то, что описано во многих источниках, как «Китайский погром в Благовещенске» и запечатлено на полотнах китайских художников, хранящихся в историческом музее Айгуня, ныне являющегося пригородом миллионного китайского города Хэйхэ (в прошлом селение Сахалян).

В ночь на 5 июля китайцы высадили в Зазейском районе десант «китайских солдат при 18 орудиях. Китайцев встретили огнём дружинники-крестьяне, а с подходом казаков Амурского конного полка китайцы были вытеснены с нашей территории». На самом деле это «вытеснение» китайцев и маньчжур с Зазейского района шло ещё несколько дней. В процессе этого вытеснения на территории Зазейского района был сформирован Николаевский станичный округ Амурского казачьего войска.

30 июля 1900 года., на основании сообщения Приамурского генерал-губернатора, что занятый нашими войсками район Маньчжурии изымается из ведения китайских властей, военным губернатором Амурской области К.Н. Грибским было издано соответствующее постановление:
«В исполнение означенного распоряжения Главного начальника края постановляю:
1) Бывшую территорию зазейских  маньчжур, население которой по Айгуньскому договору состояло в ведении китайских властей, как равно занятый нашими войсками вдоль правого берега реки Амура район маньчжурской территории, объявляю перешедшим в ведение русских властей.
2) Возвращение на Зазейскую территорию ушедших с нашего берега китайских подданных воспрещается: земли их предназначаются исключительно под русские поселения...
5) Управление занятой нашими войсками территории на левом берегу реки Амура, а также временное заведывание территорией Зазейских маньчжур, впредь до передачи её коренному русскому населению, возлагается на Пограничного комиссара Амурской области...»

Для заселения Зазейского района были намечены к переселению казаки Кубанского, Терского, Уральского, Донского и Оренбургского казачьих войск. В первую очередь были отобраны 213 кубанских, 16 терских, 34 оренбургских и одна уральская. Они были направлены 6 эшелонами с 6 офицерами через Сибирь железной дорогой до Сретенска, пароходами транспортной конторы Курбатова от Сретенска до Хабаровска. Прибытие переселенцев в Хабаровск намечалось между 6 и 16 мая 1901 г., но сроки были сорваны из-за тяжелых дорожных условий. В связи с сильным обмелением Амура обнажились перекаты, и партии переселенцев подолгу дожидались пароходов, причем в ближайших населенных пунктах не было места для размещения людей, невозможно было купить продукты из-за их недостатка и дороговизны.
Чиновник Амурского переселенческого управления А. Тарновский отмечал в письме в редакцию «Амурского края» 6 июля: «...медикаментов у нас находилось достаточно и мы ими еще снабдили партию кубанских казаков-переселенцев, сидевших на Кольцовском перекате». В партии крестьян, которую он сопровождал, за 26 дней пути от Сретенска до Благовещенска умерло 115 детей. "По пути мы встретили на берегу находившихся еще в более плачевном положении казаков-переселенцев и пассажиров, бывших в пути от Сретенска более 40 дней.
С такими, а порой и с большими, трудностями и жертвами происходило заселение не только Зазейского района, но и всего Приамурья.

РОЛЬ КВЖД В ДОРЕВОЛЮЦИОННЫХ ВОЙНАХ

Результатом участия китайцев в строительстве железной дороги является её погром ихтуанями. Следствиями этого погрома стали огромные затраты на восстановление инфраструктуры дороги (разрушенных путей, станционных посёлков, предприятий, церквей и т.д.) и усиление охраны, а также задержка на два года сквозного движения по Транссибу, что сказалось на ходе Русско-японской войны. По словам историка О.А. Тимофеева «работа КВЖД в районе театра военных действий была очень затруднена, так как дорога была сдана в эксплуатацию с массой недоделок. Особенно сложным участком был Хинганский туннель: установить через него сквозное движение удалось только 14 мая 1904 г». Во время подготовки к войне с Японией через Байкал грузы и люди перевозились на паромах, так как участок вокруг Байкала не был завершён. С большими трудностями осуществлялось движение и по забайкальскому участку Транссиба, пропускная способность которого составляла лишь 3 – 4 пары поездов в сутки. Переброска 30 тысяч человек (одного армейского корпус) занимала около месяца, в то время как флот Японии мог перевезти со своих портов через Корейский пролив и Жёлтое море такое же количество солдат всего за сутки. Низкая пропускная способность Транссиба являлась одной из причин того, что вслед за погромом КВЖД китайцами последовал «японский погром». Но если бы не «китайский погром» Харбинки, то к началу войны с Японией у России хватило бы времени и средств, чтобы предотвратить «японский погром», или, по крайней мере, смягчить его последствия.

Да и самой войны могло бы не быть. Почему? Во-первых, потому что степень колонизации Маньчжурии Россией к этому времени была бы более высокой. Причём, как военной колонизации, так и гражданской. За время, потраченное на восстановление разрушенной ихэтуанями железной дороги, было бы достигнуто увеличение пропускной способности на участке Транссиба вокруг Байкала и забайкальского участка, что позволило бы ликвидировать численное превосходство японских войск.

Если к началу войны 450-тысячной японской армии противостояла 150- тысячная русская, из которой половина вынуждена была охранять  железную дорогу от китайцев, то за два потерянных на подавление восстания года и последующее восстановление разрушенной КВЖД, Россия вполне могла бы утроить своё военное присутствие в Маньчжурии. И гражданская колонизация Маньчжурии могла бы проходить успешней с предоставлением рабочих мест на КВЖД русским, а не китайцам.

Казалось, что после очистки правобережья Амура от китайцев колонизация Маньчжурии Россией не представляет трудности. Возможно, что так бы и было, если бы не поражение России в русско-японской войне. Но ход войны (в частности решающее сражение под Мукденом) мог быть совершенно иным, если бы сквозное движение по Транссибу не было задержано восстанием ихэтуаней на два года. Лишь 1 июля 1903 года открылось регулярное сквозное движение по Транссибу, и сразу началась переброска российских войск на Дальний Восток через КВЖД. Но не были завершены работы по проходке самого длинного Хинганского тоннеля, через который рабочее движение поездов началось лишь 18 сентября 1904 года. Не был завершён участок вокруг Байкала. Узким местам был также и забайкальский участок Транссиба, что снижало пропускную способность Транссиба до 3—4 пар поездов в сутки. Пропускная способность остальных участков была в 2—3 раза выше. Низкая пропускная способность Транссиба означала низкую скорость переброски войск на Дальний Восток: переброска одного армейского корпуса (около 30 тыс. человек) занимала около 1 месяца. С целью установления сквозного железнодорожного сообщения было решено до окончания строительства Кругобайкальской дороги соединить берега озера железнодорожной паромной переправой. Для работы на переправе в английском Ньюкаслене были заказаны два парома-ледокола — «Ангара» и «Байкал».
24 апреля 1900 года паром «Байкал» водоизмещением 3470 т совершил свой первый рабочий рейс, имея на борту 500 пассажиров, 167 лошадей, 2 паровоза, 3 вагона и 1000 пудов груза. 1 августа 1900 года начались рабочие рейсы «Ангары» по перевозке грузов и пассажиров.
В 1911—1914 годах на Кругобайкальской железной дороги были проведены работы по сооружению вторых путей, что позволило увеличить пропускную способность её и Харбинки к началу 1 мировой войны до 48 пар поездов в сутки.

С её началом и до 1917 года КВЖД была единственным транзитным путём для Приморской области, и выдвинулись на первый план функции дороги как звена Великого Сибирского пути, соединяющего Россию с единственным оставшимся у нее свободным выходом к океану – Владивостоком. Дорога должна была напрячь все свои силы для воинских, а также других, связанных с ними, транзитных перевозок.

К началу русско-японской войны, в связи с трёхкратным превышением возможностей Японии по накоплению войск, в Северной Корее было сосредоточено приблизительно 450 тысяч японских солдат, а в Маньчжурии – всего 150 тысяч русских солдат, из которых около 60 тысяч было занято охраной КВЖД. То есть, в боях на одного русского солдата приходилось 5 японских. Почему так происходило, ведь Россия по населению в три раза превосходила Японию, и численное превышение её войск в русско-японской войне могло быть также трёхкратным? Восстание ихэтуаней показало необходимость ускорения строительства Кругобайкальской железной дороги и стыковки Великого Сибирского пути с КВЖД. Стыковка произошла 13 сентября 1904 года (последний костыль вбил после проходки строителями туннеля № 18-бис у ручья Киркирея министр Путей сообщения князь Михаил Иванович Хилков), и пропускная способность Транссиба удвоилась, но и этого было недостаточно для доставки войск в Маньчжурию.
Дело в том, что японцы могли перевезти на своих судах  с портов Японии в порты Северной Кореи 30 тысяч солдат через Японское море и Корейский пролив за сутки, а русские по Транссибу – за месяц. К тому же, если Япония в декабре 2003 года уже полностью закончила подготовку к войне, то Россия из-за нерешительности Николая II и его окружения подготовку к войне и не начинала.

До поражения России в Русско-японской войне большинство авторитетов в царском окружении были уверены в необходимости проведения железной дороги через Маньчжурию. Сторонником маньчжурского варианта был и министр финансов С. Ю. Витте, считавший, что железная дорога будет содействовать мирному завоеванию Маньчжурии. Только поражение в Русско-японской войне 1904-05 годов продемонстрировало правительству ошибочность этого решения, что ускорило строительство Амурской железной дороги.

Но, несмотря на погром Харбинки ихэтуанями и последующего «японского погрома» России, многие из окружения царя ещё рассчитывали на успех колонизации Маньчжурии с помощью КВЖД. Член Государственной Думы Н. Львов утверждал, что «Амурская железная дорога не может служить транзитным путём для Приморской области. В этом отношении Восточно-Китайская железная дорога, будучи короче её на 514 вёрст, считая до Владивостока, по одному этому всегда сохранит своё преимущество.
Ведь если признать, что мы не в силах удержать в сфере своего влияния Северную Маньчжурию, то нельзя не беспокоиться и за Амурскую область. Сохранение нашего преобладающего влияния в Северной Маньчжурии представляет существенный интерес для охраны наших дальневосточных границ вообще».

И Россия могла бы удержать Северную Маньчжурию в сфере своего влияния, если бы не позиция некоторых европейских держав и Японии, стремящихся сохранить Китай на положении своей полуколонии. Япония получила от России за Квантунский полуостров огромную компенсацию около 400 млн рублей серебром, и, тем не менее, она без объявления войны напала на Порт-Артур. Но ведь к этому её подталкивала Великобритания, оказавшая помощь в перевооружении Японии и подготовке её к ведению войны, а также США и Китай, требовавшие вывода войск из Маньчжурии накануне войны с Японией. Вследствие поражения в войне с Японией России пришлось уступить японцам южную ветку КВЖД (на Порт-Артур и Дальний) и расстаться с проектом колонизации Маньчжурии. Но основная часть КВЖД, соединяющая Россию по суше со своими тихоокеанскими колониями, оставалась по-прежнему за Россией. Вдоль КВЖД уже была создана цепь казачьих станиц, а вся полоса отчуждения, была заселена русскими, управлялась русской администрацией, охранялась русскими войсками…. КВЖД стала « Счастливой Хорватией», управляемой генералом Хорватом.

Когда же Россию вновь втянули в войну, уже на западных её границах, то эта полоса стала своеобразным буферным государством, защищающим её дальневосточные границы. И опять Россия – «между молотом и наковальней», но «Счастливая Хорватия» оставалась по-прежнему островом благополучия воюющей России, в который устремлялись беженцы из прифронтовых её губерний. Поэтому, несмотря на войну, населенность полосы отчуждения КВЖД русскими увеличивалась, торговля процветала, а тираж официального издания дороги «Харбинский вестник» во время войны вырос в 3 раза.

Пока на европейской «наковальне» вновь гибли русские, и приближала революцию война, японский «молот» снова угрожал России, и нарастала вновь китайская волна.

ЖЕЛТОРОССИЯ

Строительство КВЖД на арендованных у Китая  территориях привлекло не только на эти  территории, но и  в районы, прилегающие к полосе отчуждения, тысячи китайцев. В результате всё правобережье Амура, на котором до строительства КВЖД почти не было населения, стало стремительно заселяться русскими и китайцами. Более сотни станций дороги вскоре превратились в цветущие поселки. В Маньчжурии на КВЖД выросли новые города: Дальний, Маньчжурия и Харбин.
Эти территории с лёгкой руки неизвестного автора получили название Желтороссия. Уже к концу 1890-х гг. термин Желтороссия широко использовался не только населением, но и прессой.
Неофициальной столицей Желтороссии стал административный центр КВЖД город Харбин.

В результате поражения России в русско-японской войне по Портсмутскому договору Японии была передана большая часть южной линии КВЖД от Порт-Артура и Дальнего до города Чанъ-чунь (720 км), оставшаяся в ведении России южная линия (230 км) стала называться Южно-Маньчжурской железной дорогой (ЮМЖД).

Но, несмотря на поражение России в войне русско-японской, вся полоса КВЖД, которая входила в Желтороссию, продолжила китайцами и русскими заселяться. А максимальный рост населенья полосы КВЖД пришёлся на конец войны Гражданской. Тогда через границу уходили на КВЖД  остатки белых армий, а также те, кого большевики лишили прав и привилегий: дворяне, казаки, купцы…
Начавшийся в России голод дополнял рост населения КВЖД. Ведь Желтороссия не голодала, в ней даже деньги собирали в пользу голодающих России. Передовая статья ежедневной газеты РУССКИЙ ГОЛОС за 14 сентября 1921 года № 347  называлась «Международная помощь голодающим России». В газете сообщалось, что «вследствие отказа большевиков допустить контроль  иностранной комиссии при распределении помощи голодающим возможен роспуск этой комиссии».
А жителей Харбина оповещали, что «Международный комитет (бывший Дальневосточный Американо-Русский) предполагает 20-го сентября текущего года устроить кружечный сбор в пользу голодающих в России. В этот день будет устроено по городу шествие»

В 1921-1922 годах – во время голода в Советской России на КВЖД был создан Центральный железнодорожный комитет помощи голодающим – ЦЖКПГ под председательством управляющего дорогой Б.В.Остроумова, который организовал сбор средств и закупки продовольствия для отправки голодающим.

То есть, когда Россия голодала, то Желтороссия такой беды не знала.
Она, по сути, была русской территорией в Китае. Через границу с ДВР шли массы русских эмигрантов, которых она принимала, давала им рабочие места. Там сохранялись православные традиции и только в русском Харбине, который называли «сердцем» Желтороссии функционировали два десятка православных русских храмов. Большевики в России церкви разрушали, а эмигранты из России в «сердце»  Желтороссии их строили с одобрения властей.   Харбин стал островом России дореволюционной, в котором сохранялись старые дворянские традиции в условиях китайской заграницы. Сюда стекались многие российские таланты: строители, врачи, писатели, поэты, музыканты… Но большинство из них смотрели на большевиков, как на врагов своих., что отражалось на страницах прессы.
Вот что газета РУССКИЙ ГОЛОС утверждала по поводу проходивших в 1921-1922 годах в китайском городе Дайрене переговоров между Японией и Дальневосточной республикой (ДВР):
«В Дайрене большевики намерены отдать иностранцам русские земли и, фактически, установить протекторат Японии на русском Дальнем Востоке».
В газете РУССКИЙ ГОЛОС от 14 сентября 1921 года были опубликованы выступления представителей всех фракций на заседании народного собрания Харбина, в которых утверждалось: «Большевистская власть – есть власть насильников, власть антинародная, не признанная Россией; большевики ведут только антинациональную политику; большевики систематически приносят в жертву своим партийным интересам интересы России; Россия, все национальные русские группы никогда не признают обязательств, данных большевиками. Таковы основные мотивы заявлений представителей всех, без исключения, фракций народного собрания. Сказалась всё же русская кровь и все фракции, включая социалистов, были единодушны в отрицании всех попыток большевиков торговать интересами России. И это убеждение было не только среди депутатов, то же сказывалось и среди громадного количества зрителей, явившихся на заседание и шумно аплодировавшим всем фразам ораторов, выявлявшим национализм».   
И этот русский национализм объединял тогда большинство жителей не только Харбина, но и всей Желтороссии. Фактически на севере Китая образовалась область русского национализма, которая невыразимо поражала, стекающих сюда со всей России эмигрантов. Повсюду  слышалась родная речь, и звон колоколов из  русских православных храмов.
 
Русский писатель и историк Всеволод Никанорович Иванов, посетивший Харбин в те времена, писал: «В Харбине именно дворянская семья не была редкостью. Здесь русская аристократия была представлена в большом выборе наравне с первоклассной интеллигенцией. Стоит только хотя бы перечислить исторические имена тех, кто оказался выброшенным взбушевавшимся морем революции на берег Харбина. Начнём с герцогини Лихтенбергской. За ней назовём многочисленную семью Баратынских, семью Карамзиных, князей Львовых, Ухтомских, Вадбольских, Голицыных, графини Ланской, генерала Загоскина с потомством, род Аксаковых. В Харбине оказалось много дворянства с Волги — Симбирской, Самарской, Казанской, Уфимской губерний».

Приобщались к русской культуре и китайцы. Даже в китайских библиотеках создавались русские отделы, а русские библиотеки создавались по всей КВЖД и Желтороссии. Только в Харбине за период с 1897 по 1935 годы было создано около 40 русских библиотек, большая часть которых возникла в 20 е годы. Здесь издавались русские газеты и журналы, выпускались литературно-художественные сборники, книги.
Русские художники на своих полотнах отражали своеобразную красоту маньчжурской природы, её воспевали в своих стихах и прозе русские поэты и беллетристы.
Существование Желтороссии неразрывно связано с существованием КВЖД.

В 1952 году за 30 лет до законного срока аренды КЧЖД была передана безвозмездно в собственность Китайской Республики. Но в облике двух городов Китая основанных русскими Харбине и Даляне, который назван русскими как Дальний, остался русский след в архитектуре и памятниках тех времён



СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЕ КОНФЛИКТЫ

Революция в России создала два лагеря враждебных, уничтожающих друг друга в Гражданской войне. И когда красные «на Тихом океане свой закончили поход», то остатки потерпевших поражение белых нашли убежище в «Счастливой Хорватии». Оттуда они мечтали начать свой поход, надеясь вернуть себе Родину. И это государство в государстве превратилось в осколок той России, которая осталась в прошлом этих людей, отчаянно желавших это прошлое вернуть. Этих людей решили использовать  китайцы,  а затем японцы.

В декабре 1917 года по просьбе генерала Хорвата китайские войска разогнали Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов, а в марте 1920 года полностью оккупировали полосу отчуждения КВЖД. Таким образом, русское государство в государстве китайском прекратило своё существование. Прекратил своё существование и корпус пограничной стражи Заамурского округа, охранявший границы полосы отчуждения и распущенный китайцами. Но в этой полосе, по окончании Гражданской войны в России, оказалось полмиллиона русских, из которых больше половины были остатки белогвардейских армий, белоказаков, бывших военнослужащих корпуса Пограничной стражи  и мужское население казачьих станиц, расположенных вдоль всей трассы от Отпора до Гродеково. Все они имели оружие, и такая масса вооружённых, обозлённых и закалённых в непрерывных боях людей представляла грозную силу, вполне способную разгромить не только китайские войска мукденского правителя Чжан Цзяо-лина, введённые в полосу отчуждения, но и всю его 300-тысячную армию. И мукденский  правитель, и центральное правительство Китайской Республики опасались такого поворота событий, поэтому решили использовать русскую силу осколка царской России против силы новой России, преобразованной в Советский Союз.

Оторванный от своих исторических корней человек поневоле становится национальным отщепенцем, если он живёт в национальном анклаве, не признаваемым его родиной. И те, кто воевал за белую идею, под девизом «За бога, царя и Отечество», проиграв тем, кто воевал за красную идею, под девизом «Вся власть Советам», стали пособниками Китая и Японии в их экспансионистских устремлениях. Из казаков станиц Трёхречья и белой эмиграции, осевшей в полосе отчуждения КВЖД, стали с помощью «союзников» создаваться «партизанские» отряды и засылаться в приграничные районы на советскую сторону. Эти «партизаны» грабили и убивали своих бывших сограждан, а вдоль границ сосредотачивались китайские войска и происходили бесчисленные нарушения границ китайскими военнослужащими с провокационной целью. В июле 1929 года вдоль всей границы набеги белогвардейских «партизан», прикрываемых регулярными китайскими войсками особенно активизировались. Когда же произошёл захват китайцами КВЖД, то Особая Краснознамённая Дальневосточная армия (ОКДВА) получила приказ вернуть КВЖД под управление советской администрации.

Китайцы рассчитывали, что имея многократное количественное преимущество в своих войсках, сосредоточенных на границе, сумеют легко разгромить ОКДВА, а затем «вернуть Китаю его северные территории».
Но китайская армия, даже усиленная белогвардейцами, как показали дальнейшие события на КВЖД. и советско-китайской границе, оказалась совершенно неспособной воевать с советскими войсками.
Командующий Северо-Западным фронтом генерал-лейтенант Лян Чжуцзян до начала боёв заявлял иностранным корреспондентам: «Я не сомневаюсь в том, что мы разобьем Красную Армию и дойдем до Читы». Но, после разгрома в районе станции Маньчжурия, Лян Чжуцзян вместе со своим штабом и остатками китайских войск капитулировал, а белогвардейские отряды отступили к городу Хайлар.

Участвовал в тех боях и мой отец, служивший в конной разведке артиллерийского полка 36 дивизии, входившей в Забайкальскую группировку советских войск. По его рассказам, белогвардейские формирования китайских войск в Маньчжурии оказались самыми боеспособными в боях за обладание КВЖД. Именно поэтому войска китайцев  называли белокитайцами, несмотря на то, что белогвардейских частей в составе китайских войск было в 7 раз меньше, чем китайских.

Меньше месяца потребовалось 18-тысячной ОКДВА, чтобы полностью разгромить 300-тысячную армию мукденского правителя Чжан Сюэляна, и китайцы запросили мира. По условиям этого мира китайцы обязались восстановить участие советской стороны в управлении КВЖД и разоружить белогвардейцев. Но выполнять свои обязательства китайцы не торопились, и рейды белогвардейских «партизан» на советскую сторону продолжались.


«НЕЗАВИСИМОЕ» МАНЬЧЖОУ ГО

В 1931 году Маньчжурия была оккупирована Японией, а в марте 1932 года стала марионеточным государством Маньчжоу Го. При японцах провокации белогвардейских «партизан» по всей советско-китайской границе ещё больше активизировались, а на КВЖД под различными предлогами японо-китайскими властями арестовывались советские служащие и заменялись служащими из белогвардейцев. Марионеточные власти Маньчжоу Го заявили о несправедливости владения Советским Союзом КВЖД. Шантаж, убийства и угрозы – всё пошло в ход для того чтобы заблокировать работу железной дороги. В результате дорога из прибыльной превратилась в убыточную. Но убыточной для Советского Союза, а не для китайцев и японцев. Несмотря на все сложности в совместном советско-китайском управлении дорогой, КВЖД за 1924-1930 гг. принесла свыше 140 млн зол. руб. дохода (т.е. в среднем свыше 20 млн зол. руб в год).

Заместитель товарища Председателя Правления КВЖД В.Г.Чиркин в интервью московскому корреспонденту Юнайтед Пресс привел подлинные данные о доходах и расходах дороги за последние 4 года. В 1924 г. дорога имела задолженность в 13 млн зол. руб., в 1928 г. - доход в 64 874 982 зол. руб.; китайская сторона получила за 5 лет 48,5 млн руб. (не считая 20 млн руб. потерь советской стороны на курсе - из-за взимания тарифов не в полноценных серебряных долларах, а по распоряжению китайской администрации дороги в местной бумажной валюте). За 5 лет китайская сторона задолжала дороге более 20 млн. руб. по кредитованию китайских правительственных учреждений . Даже в 1932 г., несмотря на мировой экономический кризис и оккупацию Японией Северо-Восточного Китая, она принесла 11 млн.золотых рублей. Но советская доля прибыли не компенсировала потерь по кредитованию китайских правительственных учреждений, так как кредиты по рекомендации японцев Манджоу Го не собиралось возвращать.  Японцы добивались передачи КВЖД своим китайским марионеткам на заведомо неприемлемых условиях. Япония искала причину для начала войны, а Советский Союз всячески старался этой войны избежать. Другого выхода не было, так как Японию, фактически  поддерживали США, Великобритания, Франция, Германия и другие страны Запада, образовав антикоммунистический фронт.

США и страны Запада добились вывода российских войск с Маньчжурии после боксёрского восстания в Китае, и «не замечали» происходившую в то же время оккупацию японскими войсками Кореи. Они оправдывали любые антисоветские провокации белокитайцев и Японии на советско-китайской границе. Они поддерживали антисоветские организации русской эмиграции и финансировали их.
При этом американцы в большей степени рассчитывали на могущество доллара, чем на военную силу. Их неизменна цель - натравливая на Россию Восток и Запад, ослабить всех и утвердить над миром господство доллара! Как раз в те времена в Америке выходит книга «русской» писательницы с одой Доллару: «Знак Доллара парил над городом, как герб, как фирменный знак, как маяк, и, подобно отражателю, ловил лучи солнца, рассеивая их в воздухе, как небесную благодать!» (Айн Рэнд. «Атлант расправил плечи»).
На КВЖД американцы неоднократно пытались установить господство своего доллара.
С этой целью во время интервенции иностранных держав в 1919 году были заключены Соглашения о контроле союза интервентов над деятельностью КВЖД с помощью Межсоюзного Железнодорожного Комитета (МЖК). МЖК состоял из двух органов: технического совета под руководством американцев и совета по воинским перевозкам под руководством японцев. При этом под воинскими перевозками под руководством японцев подразумевались перевозки по Транссибу, дальневосточная часть которого уже и так была занята войсками японских интервентов. Руководитель технического совета Дж. Стивенс назначил американских инспекторов на главные линии КВЖД; а его штаб и американский гарнизон находились в Харбине.
Затем 15 октября 1920 года в Нью-Йорке банковскими группами США, Англии, Франции и Японии был заключён договор о Консорциуме, предусматривающий деление прибылей от КВЖД между его участниками в равных долях. Но уже через год на Вашингтонской конференции американцы предлагали делить прибыли от КВЖД пропорционально внесённым средствам.
В начале сентября 1924 года группа американских офицеров «прокатилась» по КВЖД под предлогом сбора данных по перевозкам войск. Американцев сопровождали высшие должностные лица Управления дороги в лице белогвардейцев, которые, по утверждению Уполномоченного правительства СССР Л.М. Карахана, «вели переговоры с иностранными державами о восстановлении иностранного контроля, существовавшего на этой дороге в 1919 году во время интервенции», то есть контроля американцев. Железные дороги, инспектируемые американцами, открывали возможность контроля над Восточной Сибирью и Северной Маньчжурией с выходом к морю во Владивостоке.
Но попытки американцев установить над КВЖД свой контроль не удавались из-за противодействия японцев и китайцев, использующих белогвардейские отряды в полосе отчуждения в целях присвоения КВЖД.


После оккупации Маньчжурии Японией и занятия полосы отчуждения японскими войсками (конец 1931 года) контроль над деятельностью КВЖД установили японцы, несмотря на протесты США, Англии, Франции и других европейских держав. Впрочем, скоро эти протесты утихли, так как Япония использовала КВЖД к подготовке к войне с Советским Союзом, что Запад вполне устраивало.
В связи с таким настроем Запада террор маньчжурских и японских властей на КВЖД усилился. В 1934 году массовый характер приняли аресты, грабежи и даже убийства сотрудников КВЖД, Эта кампания шантажа, насилия и угроз имела прежние цели: оказание давления на советскую делегацию на переговорах в Токио и изгнание с дороги советских сотрудников. Травля советских подданных в Маньчжурии достигла уровня 1929 года, то есть до грани военного конфликта.
Для того чтобы в этих условиях исключить основную причину нападения Японии Советский Союз вынужден был уступить наглости японских самураев и продать марионеточному Маньчжоу Го (фактически Японии) по цене в140 миллионов иен. Цена, полученная СССР, была смехотворно низкой по сравнению с реальными затратами России на строительство дороги. Громадное имущество дороги, созданное за 32 года ее практической деятельности - жилые и служебные помещения, мастерские, склады, великолепные здания Управления и Правления, культурных учреждений, школы, больницы, заводы, телеграфная и телефонная станции и многое другое - досталось правительству Маньчжоу Го, по сути, задаром
Советская сторона предполагала, что «Маньчжу-го должно выкупить следующее имущество КВЖД: железную дорогу (главный путь 1726 км общей протяженностью в 2544,9 км); телеграф 2567 км; паровозный и вагонный парк; все виды сооружений общей площадью 1199762 кв.м; мастерские, электростанция, телефонная станция в Харбине; речной флот с перевалочной пристанью в Харбине; земли и лесные концессии дороги, водопровод в Харбине; школьные и клубные помещения. Совокупность расходов по сооружению и эксплуатации дороги до 1932 г. составила 590.271.594 зол руб».

Договор о продаже КВЖД был подписан в Токио 23 марта 1935 года. Так закончился первый «советский» период в истории КВЖД, и с тех пор она стала периодически менять наименования: Северо-Маньчжурская железная дорога (1935-1945), Китайская Чаньчуньская железная дорога с центром в городе Чаньчунь (1945-1952), Харбинская железная дорога (с 1952 года). Поскольку дорога построенная русскими действительно стала дорогой для китайцев с центром в возведённом русскими Харбине, то будем называть её так, как называли её жители Алексеевска – Харбинкой.
Итак, Харбинка, названная Северо-Маньчжурской железной дорогой (СМЖД), продолжала оставаться источником агрессии со стороны японцев, их китайских марионеток и белогвардейцев. Она стала дорогой доставки и снабжения японских войск к нашим границам. Сосредоточив на границе миллионную Квантунскую армию, самураи надеялись стать хозяевами не только КВЖД, но и всего Транссиба, с тем, чтобы с помощью всего Великого Сибирского пути продвинуть самурайские границы до Урала. И даже начали их продвигать, но самурайский пыл настолько охладили поражения у Халхин Гола и Хасана, что стали они ждать нападения на СССР фашистов.

Но вся граница оставалась беспокойной. Метался вдоль границы со своим отрядом мой отец, уничтожая «партизанские» белогвардейские отряды от берегов Аргуни с Шилкой до Буреи. Затем война с фашистами, которую так ждали самураи, надеясь на разгром советских войск, чтоб без потерь больших продвинуть самурайские границы до Урала….Да, прав был Менделеев в отношении России, говоря, что между молотом и наковальней находится она.




ОСВОБОЖДЕНИЕ ДЛЯ НОВОГО ДАРЕНИЯ

Когда фашистов разгромил в 4-летней тяжкой битве народ наш, то пришло время поквитаться с самураями. В боях за освобождение Маньчжурии участвовал отец моей жены Григорий Дорохов. В августе 45-го в составе 46-й бригады Забайкальского фронта он совершит тяжелейший переход с боями от монгольского Чойбалсана  через хребет Большого Хингана до центральной Маньчжурии. Как вспоминал Григорий Дорохов, в освобождённой от японского рабства Манчжурии их встречали со слезами радости толпы одетых в лохмотья китайцев. И русские солдаты дарили им запасные гимнастёрки и делились продуктами. И сразу началось восстановление разрушенной японцами Харбинки. По ней к китайцам отправлялась безвозмездно помощь в виде продуктов и хозяйственных материалов. Харбинка снова оживала, а с ней и вся Маньчжурия. Вполне понятны были намерения Кремля поддерживать китайских коммунистов, а не чайканшистов Гоминьдана. Сталин добивался, чтобы с нами были соседями друзья, а не проамериканский Гоминьдан. Но Гоминьдану был подвластен чуть не весь Китай, за исключением маньчжурских трёх провинций, И более 100 тысяч войск американских готовы были чайканшистов поддержать.

После вывода, согласно договорённостям с американцами, в мае 1946 года центральную и южную Маньчжурию покинули советские войска, в то время как американцы свои войска не выводили, на эти соглашения, по сути, наплевав. За исключением Порт-Артура, во всех портах китайских базировался 7-й Тихоокеанский флот США (свыше 150 судов), а свыше 3 тысяч самолётов 10-го и 14-го воздушных флотов США базировались на крупнейших аэродромах Пекина, Шанхая и столиц китайских провинций (за исключением Харбина).

Но и без помощи американцев гоминдановцы могли бы войска китайских коммунистов разгромить, что они и осуществили в течение 1946 года, после вывода советских войск с Маньчжурии. Им удалось с июля по октябрь захватить свыше 100 городов и 200 тысяч кв. километров территории освобождённых советской армией районов Манчжурии. Это позволило властям контролируемых Гоминданом районов Манчжурии и антисоветской администрации Харбинки перейти к действиям по срыву советско-китайских соглашений. И повторилось то, что уже было в 1929-м: шантаж и саботаж, аресты и убийства советских служащих. Москва вынуждена была дать команду служащим Харбинки выехать домой.

Поскольку положение войск Мао, отброшенных за Сунгари, становилось катастрофическим, так как и в численном и качественном отношении в войсках у Чан Кайши был многократный перевес, то принято решение было Сталиным помочь китайским коммунистам. Ещё немного и Китай в союзе с США стал бы враждебным государством. Такая перспектива не устраивала руководителей Советского Союза и всё вооружение, оставшееся после капитуляции японской Квантуской армии, было передано армии китайских коммунистов. Такие меры помогли НОАК (Народно-Освободительной Армии Китая), в боях с войсками Гоминьдана, и к концу 1949 года остатки войск Чан Кайши бежали на Тайвань.

После провозглашения образования КНР (1 октября 1949 года) на проходивших в Москве с 16 декабря 1949 по заключению советско-китайского союза переговорах Мао Цзе Дун заявил Сталину: «Нынешнее положение с КЧЖД и Порт-Артуром соответствует интересам Китая, так как сил одного Китая недостаточно для того, чтобы успешно бороться против империалистической агрессии. Кроме того, КЧЖД является школой по подготовке китайских железнодорожных и промышленных кадров». Но с приездом на переговоры главы МИД и председателя Госсовета КНР Чжоу Эньлая китайцы стали требовать даже большего, чем требовали представители правительства Чан Кайши на переговорах 1945 года. И Сталин проявил беспрецедентную в международных отношениях уступчивость, по сути, отказавшись от того, что СССР получил по договору с правительством Чан Кайши и по предыдущим соглашениям, начиная с русско-китайского договора 1896 года.

Сталин, убаюканный заверениями Мао о «вечной и нерушимой дружбе» по своей инициативе в дополнение к помощи, предоставленной КПК для победы над Гоминьданом, решил преподнести в дар даже те имущественные права, которые Китаем признавались равноправными. Это касалось и имущественных прав на собственность Харбинки.

В марте 1951 года между МПС СССР и Министерством железных дорог КНР было подписано Соглашение о советско-китайском прямом железнодорожном сообщении. С 1 апреля 1951 года по Транссибу и Харбинке пошли поезда Москва-Пекин, и зазвучала на Транссибе песня «Москва-Пекин» на русском языке, а на Харбинке на китайском, в которой утверждалось, что «русский с китайцем – братья навек».
В статье «Русско-китайские войны» пишется, что после того как «зацвела «великая дружба» СССР щедро вкладывал в Китай деньги и технологии. В какой-то момент Китаю этого показалось мало, и он потребовал у СССР – атомную бомбу! Мао Цзе Дун всерьёз хотел ядерной войны с империализмом. Он исходил из того, что население коммунистического блока больше, чем у стран НАТО, поэтому после Третьей мировой империалистов не останется, а коммунистов хоть сколько-нибудь да выживет. В первую очередь китайских коммунистов. Москве его идея не показалась здравой. И Пекин внезапно вспомнил о «спорных» территориях.

В 1964 году на консультациях насчёт уточнения линии границы Китай официально заявил, что 1540 тысяч кв. километров его территории отторгнуто Россией по неравноправным договорам. В июле того же года Мао в беседе с группой японских социалистов сказал: « Примерно сто лет назад район к востоку от Байкала стал территорией России. С тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты являются территорией Советского Союза. Мы ещё не предъявляли  счёта по этому реестру». (А. Храмчишин. Журнал «Золотой Лев» №127-128).

Через 4 года в марте 1969 они попробовали предъявить нам этот счёт на острове Даманском, но этот «счёт» очередным разгромом обернулся для китайцев. Тогда я был всего лишь старшим лейтенантом и руководил рытьём траншей за домиком техслужбы нашей эскадрильи.
Прошло ещё чуть более десятка лет. В июне 1981 года я был командирован в воюющий Афганистан советником в афганские войска. А у душманов советниками были в основном американцы, но и китайцы тоже всячески оказывали помощь формированиям афганских моджахедов. Своих советников душманам направляли, своё оружие им поставляли (автоматы АК-47 китайского производства). Откуда взялся у китайцев такой интерес к Афганистану? Их заинтересовали, хазарейцы, остатки орд монголов, которые когда-то проходили через Афганистан. Но ведь по Мао все монголы принадлежат к великой нации китайской, а значит хазарейцы тоже китайцы. А хазарейцев целый миллион племён, кочующих по территории Афганистана. Но там, где прошло стадо пастуха-китайца – уже Китай!
Любопытно, что слова Мао по поводу масштабных претензий к России ныне не стесняются подтверждать сами китайцы. Об этом пишет в своём блоге Игорь Путилов, проживающий в китайском городе Хэйхэ и изучивший китайский язык.
«В мае 2010 года на форуме китайского военного портала club.mil.news.sina.com.cn была опубликована статья, в которой автор утверждал, что «расположенные к востоку от уральских гор территории Сибири и Дальнего Востока с древних времён принадлежали Китаю. На этих территориях жили «древние китайские северные кочевые меньшинства». Во время своего визита в СССР (1949 г.) Мао Цзе Дун, следуя на поезде в Москву, отказался сойти на станции, расположенной в районе Северного моря (Байкала). Сопровождавший «великого кормчего» Чэнь Бода (политический советник, один из видных теоретиков китайского социализма) поинтересовался, почему вождь не сходит с поезда. Мао Цзе Дун отчитал Чень Боду за незнание истории и «тяжёлым сердитым тоном» сказал, что «здесь пас свои стада китайский пастух Сичень Су У». Мао дал понять, что эта земля является древней родиной китайского народа, незаконно занятой Советским Союзом».

Я не знаю китайского языка, как проживающий в Хэйхэ Игорь Путилов. Зато могу сравнить ныне процветающий Хэйхэ, с его предшественником – Сахаляном. Но наблюдать полсотни лет тому назад за жизнью нищего замызганного Сахаляна я мог лишь визуально. Что видеть мы могли тогда с моей  женой, студенткой благовещенского вуза, в двухтысячном посёлке на китайском берегу? Трущобы глинобитных фанз и копошащихся в грязи у этих фанз китайских ребятишек! Но через полста лет на месте тех трущоб, как по мановенью палочки волшебной, возник Хэйхэ. Какой волшебник превратил двухтысячный посёлок Сахалян в китайский миллионный город? В нём в январе 2004 года гостил я у китайцев в обшарпанной пятиэтажке, которая по благоустройству ничем не лучше сахалянских фанз. Снаружи – вроде как «хрущёвка» наша. В подъезд зашли – там грязь и темнота. К квартире на второй этаж пришлось  с фонариками осторожно пробираться – нет лампочек и окон нет, к тому же лестничный проём был без перилл. А от перилл  осталась полоса железная, «покрашенная» грязью.
Зашли в квартиру, и такое ощущение, что там не убирались где-то с год. А туалет пришлось сливать из тазика, затем я всё-таки отремонтировал сливной бачок. Горячей не было воды совсем, а умываться пришлось из кружечки холодною водой, стекающей в ведро…. Впрочем, напротив – жизнь китайской школы, как бы другая сторона китайской жизни: зарядка меж уроками на перерывах и ребятишки в пионерских галстуках после уроков. Тогда я склонен отмечать был лишь дружелюбность некоторых из китайцев по отношению ко мне. В частности, это касалось китаянки Оли, дочка которой фактически воспитывалась в городе Свободном теткой моей жены. Но отмечалась и другая тайная от русских сторона, что отразилось в названии «Тайная поездка в Китай» моих заметок. Ведь намеренье что-то покупать в Хэйхэ приветствуется стороной китайской, если же приехал, что-то выяснять, то пострадать могли китайцы, приютившие «шпиона». Я ехал с целью побывать в музее историческом Айгуня, чтоб попытаться объективно оценить, с учётом точки зрения китайцев, причину и начало войн русско-китайских. Но побывать в Айгуне не пришлось. Как объяснили приютившие меня китайцы, в музей Айгуня вход для русских запрещён. Так это иль не так, не стал я выяснять, чтобы не подставлять своих хозяев.

Но вот что хочется отметить. Во-первых, ежели маньчжуры были китайцами, по утверждению Мао Цзэ Дуна, то зачем было переименовывать исторически маньчжурский Сахалян в Хэйхэ? Не потому ли, что когда Россия заключала в 1858 году  договор с маньчжурами в Айгуне, то в Сахаляне не было китайцев? Запрещено им было проходить через Великую китайскую стену на север во владения маньчжур! А вот во времена ихэтуаньского восстания в Китае, как в Айгуне, так и в Сахаляне, китайцев было большинство. Однако, самыми боеспособными в Китае были знамённые войска маньчжур. На русском берегу Амура их поселения именовались Маньчжурским клином. Боями на Амуре началась в Маньчжурии война во времена нашествия китайцев на Харбинку. Когда на левом берегу Амура был ликвидирован Маньчжурский клин, и не осталось ни одного китайца и маньчжура на правом берегу, то генерал Гродеков написал военному министру: «Будет актом высочайшей справедливости закрепление за нами всей полосы правого берега Амура для прочного водворения и там казачества с тем, чтобы самые названия Айгунь и Сахалян были стёрты с памяти».

Но, несмотря на то, что территория Маньчжурии уже была фактически российской, её к России царь не пожелал присоединять, и 12 августа 1900 года военный министр А.Н. Куропаткин телеграфировал приамурскому генерал-губернатору Н.И. Гродекову: «Государь Император в видах скорейшего восстановления дружественных соседских отношений к Китаю соизволил решить не присоединять какой-либо части Китая к русским владениям».

И вот через полсотни лет для упрочения «великой дружбы»  безвозмездно китайцам дарится Харбинка. По новому советско-китайскому «Соглашению о Китайской Чаньчуньской железной дороге, Порт-Артуре и Дальнем» советское правительство безвозмездно передавало КНР все свои права по совместному управлению дорогой (с принадлежащим ей имуществом) до конца 1952 года. К этому сроку советские войска должны были быть выведены из Порт-Артура, а сооружения этой военно-морской базы переданы правительству КНР. Но  Порт-Артур советские войска покинули лишь в мае 1951 года. Шла война в Корее и с августа 1950 года начались бомбардировки американской авиацией крупнейших городов  восточного Китая. Тогда по просьбе Пекина в Маньчжурию были переброшены советские авиационные дивизии, прикрывшие с воздуха эти города. И вновь, построенная русскими дарённая китайцам магистраль трудилась по доставке помощи «китайским братьям».

31 декабря 1952 года в Харбине был подписан смешанной советско-китайской комиссией  Заключительный протокол о передаче Китайской Чаньчунской железной дороги китайцам.

В 1908 году член Государственной Думы России Н. Львов, возражая против строительства Амурской железной дороги, утверждал, что «сохранение нашего преобладающего влияния в Северной Маньчжурии представляет существенный интерес для охраны наших дальневосточных границ вообще». При этом он ссылался на то, что «эта необходимость признавалась многими военными авторитетами» и в их числе генералом Гродековым.

А генерал Гродеков говорил следующее: «Передача китайцам правого берега Амура является смертным приговором для нашего амурского побережья, ибо китайцы скоро войдут в силу, будут в состоянии со своего берега разгромить наши поселения и сделают невозможным наше сообщение по Амуру».

В 21 веке китайцы «вошли в силу». Но незачем им стало делать «невозможным наше сообщение по Амуру». Реализуются совместные проекты. Возведены через Амур мосты. Мы вновь с китайцами дружны и для вражды причин как будто нет. Пусть будет так действительно на век, как пелось в песне той о нашей братской дружбе!