Кукла

Март 1944 года, до Победы чуть больше года. и хоть наступили первые весенние деньки. по календарю, зима пока не уступает. На дорогах появились первые проталины, днём солнце прогревает крыши и с них начинает капать. а ночью всё снова замерзает. Это первая весна, которую мы встречаем без боязни голода. Во первых мы уже повзрослели и прошлым летом вырасттили гораздо больший урожай картошки. Я самостоятельно вскопал небольшой участок целины, в двадцати метрах от дома и вырастил там два мешка картошки. Это был мой огород и я ходил гоголем, когда крупная, продолговатая. розовая картошка, заполнила эти мешки.  Во вторых, мы купили корову и она вот вот должна была отелиться. Корова, синоним кормилица,, была маленькая и кривоногая, но очень неприхотливая в еде и содержании. Когда, потом она принесла первый приплод тёлочку Красульку, то самый большой суточный удой доходил у неё до шести литров молока. Назвали мы её Зорькой, за белый треугольник на чёрном лбу.
Итак однажды, морозным утром я вышел на улицу и до моего слуха донеслись жалобные звуки, раздающиеся со стороны мостика через верхний арык. (Дело происходило в К0к-Сае). Мне стало любопытно и я решил посмотреть, что же там такое. Когда я подошёл к мостику, то на дне покрытого льдом арыка увидел, худого, измождённого щенка. Он был настолько худ, что через короткую шерсть, грязно белого цвета, можно было разеглядеть все рёбра на боках и суставы на ногах. Щенок, при виде меня, пытался встать, но ноги его не слушелись и дрожащее тельце снова падало на лёд. Вот он тихонько заскулил, слегка шевельнул хвостом и посмотрел мне в глаза человеческим взглядом. Такой взгляд передать словами невозможно, сказать, что это был взгляд его величества Голода, это всё равно, что ничего не сказать.И я не выдержал, мне стало так жалко беднягу, что слёзы сами навернулись на глаза. Я спустился на лёд, взял собачку на руки, она была почти невесомой, и отнёс её домой, к неописуемой радости младших сестры и брата.

Прежде всего мы отогрели собачку, на тёплой печной лежанке и, когда она перестала дрожать, угостили её двумя картофелинами. Могли бы и больше дать, но мы знали, что голодному человеку нельзя сразу наедаться от пуза, надо пищу принимать небольшими порциями, через определённое время. Применим ли этот принцип к животным мы не знали и поэтому, решили не рисковать.
Теперь перед нами остро стал вопрос. как отнесётся мама, придя с работы к нашей находке. Раньше, на все просьбы завести  домашнего питомца, был один ответ: "Самим есть нечего" Надежда была на то, что наше благосостояние, за последний год улучшилось, голод нам не грозит и ради собачки, мы готовы потерпеть некоторые лишения. Решили, что стоять будем до конца, как наши бойцы на фронте, но  отстоим нового члена нашей семьи.Вечером, когда пришла мама и спросила: "А это ещё, что такое!?" Мы наперебой стали просить её оставить собачку.
К нашему удивлению сопротивление было недолгим и мы получили разрешение оставить щенка в доме. Радости нашей не было границ, мы кричали "Ура!" и целовали пёсика в холодный нос.
Вот так в нашей семье появился шестой, полноправный член. Назвали мы его Куклой, это была самочка. Дней через пять, а может и больше, Кукла окрепла и стала принимать самое активное участие в наших играх. Мы её полюбили и она нам отвечала той же беззаветной любовью.

Как я уже писал, это была весна сорок четвёртого года. вскоре после того, как в нашем доме появилась Кукла, в Кок_Сай была доставлена партия депортированных с Кавказа людей. Их поселили в большом бараке. бывшей кошаре, там они жили большими семьями. голодали и ходили по домам просили милостыню. Конечно им подавали, но очень скудно, так как никто не жировал, все были бедны, кроме власть имущих. Вот они жировали, кому война, а кому мать родна. Вся совхозная элита, во главе с директором, все годы войны использовала хлебные карточки в личное пользование.  Работники совхозов были приравнены к рабочим и на них государство выдавало хлебный паёк. И не только самим работникам, но и иждивенцам, на их содержании. Народ в посёлке был малограмотен и даже понятия не имел, что им положены карточки, вот и перебивались, кто как мог. Только, когда с войны вернулись фронтовики и раскопали это дело, негодяев посадили, но нам от этого было уже не легче.
Ну ладно, это просто лирическое отступление.
Во дин прекрасный день, мы сидели на тёплой лежанке, На плите стоял чугунок с картошкой, сваренной в мундире. Скоро должна была прийти с работы мама и состояться ужин. Картошка была ещё горячая, а мама вот вот появится. Я читал младшим, сказки, как вдруг дверь открылась и на пороге появилась крупная женщина, по количеству одёжек надетых на неё, ей ближе было бы название вешалка, а не женщина. Одних юбок, наверное не меньше десятка. Вот эта вешалка, стала знаками показывать, что просит есть, мы отрицательно качали головами, мол сами голодные. Тогда, эта вешалка схватила с плиты чугунок и высыпала всю картошку в подол юбки. Мы завопили дикими голосами. Всё, ужин пропал! И тогда, когда мы уже решили, что останемся голодными. поскольку все продукты, на месяц вперёд были строго распределены по дням, случилось то, чего не ожидали ни мы, ни курдиха. Кукла, прямо с печки прыгнула на бабу и вцепилась ей в нос. От неожиданности и боли, та освободила подол, картошка рассыпалась по полу, а она, с воплем. выбежала из дому. Этот эпизод ещё больше сблизил нас, с нашей любимицей. С того времени прошло семьдесят лет, но я никогда не забывал, что было у нас такое чудо, как Кукла. У неё много было достоинств, Она помогала мне пасти корову, отгоняла от Зорьки бодливых коров. Она выросла довольно крупной собакой, напоминала гончую. Охотники киргизы предлагали за неё целый воз дров, но мы даже слушать не стали.