Пять рассказов. 22

Содержание
-Воронье гнездо
-Главный закон капитализма
-Чужие люди
-Раб американского джина
-Сердитая забота
____________________________


Воронье гнездо

Семнадцатого  марта сего года  ворона снова села в гнездо.
Началась упорная женская работа. Продлится она  не меньше месяца!

Семья ворон вот уже не менее трех лет плодится и размножается в этом ковчеге из прутьев напротив моего окна.  Выкипедия пишет, что вороны не заселяются в старые прошлогодние  гнезда. Это неверно. Что вороны  — дуры и дураки, что ли? Нет! Отнюдь! Целесообразность  они просекают, возможно, не хуже нас!
Делают мелкий ремонт гнезда, и возвращаются в него, и откладывают там яйца.

Будет дуть сильный ветер, пойдет еще снег, и прольется дождь.
Будут затекать и болеть крылья и лапки, но ворона сделает то, что должна!  Можете даже не сомневаться!
============================================


Главный закон капитализма

Я возвращался из Ленинграда в Москву на поезде.
Колесные пары стучали на стыках. 
За окошками мелькали виды. Длился чудесный летний вечер. 
Вечер в июне на севере длится почти до утра.

Пассажиры плацкарта, от нечего делать, общались друг с другом.  Я лежал на верхней полки и слушал их разговоры. Особенно словоохотлив и откровенен был  дядька лет пятидесяти, с красноватым лицом. Он сидел под моей койкой и делился с попутчиками своим богатым опытом , говорил о России и ее будущем.

Он говорил примерно, так:
"Сам я бизнесмен, из "сектора реальной жизни", поэтому  очень хорошо вижу всю ее изнанку.  Мы совсем не хотим думать, куда все движется. Если мы сознательно идем к пропасти, то значит, мы шагаем в правильном направлении! Если же мы не торопимся  в пропасть, то  надо всем вместе хорошо подумать, как ее обойти. И тут сталкиваешься с проблемой дефицита: думать у нас почти что некому. Умных мало, на самом деле. Одна у меня только надежда на евреев: евреи нам обязательно помогут!"

Я повернулся на бок и, склонившись с моей верхней полки, сказал:
"С какой это стати евреи будут нам помогать?
Им что, делать нечего? Они решают свои собственные проблемы!"

Он возразил:
"Вот заодно и наши решат. Евреи — сила! Не пьют, не курят, живут долго, потому что за здоровьем следят! А мы?...
Как торгуем? Что едим? Что пьем?
Я тут как-то водкой занимался… Мой партнер, чеченец, привез мне партию кавказской водяры, загрузил  ее  в мою машину и сказал:
"Эту водку продавать — продавай, но сам не пей!"

Потом разговор нижних полок перешел на что-то другое, и я так и не узнал реакцию попутчика на предостережение его  благородного партнера. Что он сделал с фальсифицированной водкой? Связал ли он преступника? Притащил ли его в ментовку? Либо спокойно перепродал поддельную водку, погубив  сотню человек, не сделавших ему ничего дурного?

Я н стал расспрашивать моего попутчика. Я и так знал, каким будет ответ: деньги  за водку были уже заплачены! Все! Деньги  его,  покойники  чужие. Бог с ними!  На этом плач о России  и кончается!  Сколько  ж их,  сыновей и дочерей России нашей,  потравили суррогатным ядом такие, как тот чеченец, и этот  бизнесмен с нижней полки нашего плацкарта? Как просто и легко нормальные, казалось бы, люди превращаются в монстров конкурентной борьбы,  в детали чудовищной машины получения максимально возможной прибыли любой ценой! Это  их единственный востребованный "закон"! Если ты не обожествляешь деньги, не надуваешь щеки, не вопишь: "Я первый!", — ты разоришься! Капитализм — психопатия, девиация алчных! С нормальными людьми капитализм НЕ работает! Не  МОЖЕТ  «работать»!!!

А еще я подумал о том, что люди вовсе перестали стесняться говорить плохие слова, озвучивать жуткие мысли, — как бы принюхались  к  грязи:
"Да, я — стерва!
«Конечно! Мы — ублюдки!»
 «Я — вор!»
«А нам не стыдно!"»

Это уже не пост-капитализм!  Это из эпохи —  "После Человека"!
Слова больше не работают как фильтр, не отсеивают злые и глупые мысли, за которые могло бы стать стыдно. Тридцать лет растления не прошли для нас даром…

...Разговор, о котором я сейчас вспомнил, состоялся летом 2011 года. 
А буквально день назад, слышу в "Вестях", что в  Краснодарском крае задержаны взяточники-гаишники,  оседлавшие  трассу "Дон"! Арестовали их   за то, что обкладывали поборами грузовики со спиртным, нескончаемым потоком движущимся с Кавказа на Москву.
 
Отравители  не сдаются.   
И им не стыдно!
Уничтожение России суррогатом — продолжается!
=====================================


Чужие люди

"Чужие люди" принимали роды у моей Мамы, когда я появился на свет.
"Чужие люди" учили меня в школе.
"Чужие люди" лечили меня в больницах.
"Чужие люди" работали рядом со мной и стали героями моих рассказов.
"Чужие люди" похоронят меня, когда придет время…

Ну, какие же они "Чужие"?!
Нет! НЕ чужие! МОИ!
=====================================


Раб американского джина

Мальчик пишет. Не подумай, что курсовую, конспект лекции или контрольную работу! Нет! Он строчит донос, а по-простому,  телегу.
Мальчик пишет телегу на своего профессора. Профессор перешел красную черту: посмел на критиковать внешнюю политику  правительства
Соединенных Штатов Америки.

Родина не там, где ты родился. И даже не там, где твои деньги. Она там, где твои мысли. Вряд ли юный доносчик способен  самостоятельно сформулировать подобное утверждение!  Но чувство  интуиции  у него есть, как есть оно у каждого животного. Его мысли там, в  блаженных ЮЭСЭЙ! 
В раскрепощенной Стране  Денег и Могущества. 

Америка свободна! Поэтому он допишет донос до конца. Поэтому ему не стыдно. 
Он сейчас очень постарается и не сделает в документе
больше пяти орфографических ошибок: нельзя! Все-таки официальное письмо!

Не судите его строго! 
Ему сейчас приходится очень нелегко!
Ведь донос он пишет по-русски!
=====================================


Сердитая забота

Незнакомый Дядька и я поднимаемся в неторопливом  лифте.
Есть, значит,  время поговорить:

Дядька. (сердито).
"Чего это вы все за шею держитесь?"

Я.
"На улице холодно, ветер! Руки закоченели, вот и держусь!
А  вы-то, чего, собственно, переживаете?"

"Как же мне не переживать!
За горло держатся, когда  с сердцем плохо!
Вот и волнуюсь я за вас и за себя тоже,
потому что надоело уже мне
«скорые» для вас, хилых, вызывать! 
И чего вам всем всегда плохо? 
Не пьете, не едите, не живете!
И все равно — болеете!
Да ну вас совсем!"

Вышел я из лифта, чуть расстроенный:
«Ну, вот: и руки уже погреть нельзя!
Обязательно кто-нибудь да осудит!»