Глава 47. В гостях у сказки

Настя очень боялась упустить проводника из виду. В неверном голубоватом свете, струящемся непонятно откуда, словно его испускало само окружающее пространство, чёрный кот — всего лишь небольшое пятнышко темноты, которое может исчезнуть в любой момент. Поэтому девушка старалась даже не моргать, пристально глядя на горделиво покачивающийся хвост и со всех ног поспешая следом.

Да, что-то тут было не так… Кот шёл неторопливо, с достоинством, выступал, будто император, шествующий к трону меж рядов склонившихся в поклоне подданных, а Насте приходилось почти бежать за ним, чтобы не отстать.
Эта гонка так поглотила её, что она почти не замечала происходящих вокруг перемен: тропа вновь превратилась в дорожку, мощённую белым камнем, ели снова выступили из темноты и простёрли руки-лапы, будто желая дотронуться до путников, и Луна тоже вернулась на небо, проливая вниз серебристый мерцающий свет.

Зато Настя, хоть и погружённая мерными покачиваниями путеводного хвоста в состояние близкое к трансу, внезапно заметила кое-что другое — кот… увеличился! Теперь он был уже размером со среднюю собаку.
Настя подавила желание протереть глаза. Бог с ним — пусть растёт, только бы не бросил. Кот как будто услышал её мысли — и вот он уже размером с полноценную овчарку… с волка… да что там — с целого льва! Только без гривы, угольно-чёрный и с кошачьим хвостом. Этот самый хвост теперь был толщиной почти с Настино бедро, а его кончик вздымался уже выше её головы… Она всё же протёрла глаза, зажмурилась, снова посмотрела на огромную зверюгу.

Кот обернулся. В его глазах читалась насмешка и вопрос: "готова бежать прочь с дикими воплями или ещё нет?"

Настя выдавила улыбку и сказала, стараясь, чтобы голос не дрожал:
— Подвезти хочешь? А то умаялась я уже на ваших Туманных Путях.

В мерцающей зелени кошачьих глаз промелькнуло уважительное удивление. Потом зверюга фыркнула, и Настя отчётливо услышала бархатистый голос у себя в голове:
— Обойдёшься. Мы уже почти пришли.

— Ну нет, так нет, — пробормотала девушка. — А так красиво получилось бы. Иван Царевич на Сером Волке, а я — на Чёрном Коте.

Кот издал целую серию фыркающих звуков — похоже, рассмеялся.
— Не доросла ещё! Совсем люди страх потеряли… — проворчал кот и… скрылся из виду одним великолепным длинным прыжком.

— Ты куда? — Настя кинулась следом, внезапно обнаружив, что дорожка исчезла, а она стоит среди густого ельника.
Но впереди — чуть дальше — между толстых стволов виднелся просвет. Туда Настя и поспешила, очень скоро оказавшись на широкой прогалине. Прямо перед ней стоял высокий терем — сказочно красивый, весь в кружевной резьбе, с расписными наличниками вокруг неожиданно больших окон.

— Крра! — заявил Цезарь, как показалось Насте, — одобрительно и вспорхнул с её плеча.

— Пришли, что ли? — пробормотала Настя, наблюдая, как огромный кот вдруг юркнул куда-то под эту невиданную постройку, прямо в процессе "юрканья" уменьшившись до размеров кота обычного.

Девушка наклонилась, пытаясь рассмотреть, что же это за подпорки такие у терема внизу, но так ничего и не разглядела — там было слишком темно. Зато на небе сияли невероятно яркие звёздные россыпи. Ну и Луна тоже — сияла. Хоть пиши картину. Отличная получилась бы иллюстрация для сказки.
— А вход где? — Настя двинулась в обход. Входа не было!

— Брежу я, что ли? — девушка улыбнулась. — Избушка Бабы Яги, вариант супер-экстра! Как там надо сказать… Повернись к лесу задом…

— Вот она к нему задом и повёрнута, — ехидно проговорил женский голос. — Да только лес-то кругом!

Настя, снова наклонившаяся, чтобы заглянуть под диковинное строение — где-то там ведь скрылся кот, да и на чём там стоит эта изба-дворец, — так и подпрыгнула.

— Никак курьи ноги ищешь, внученька? — продолжила аккуратно одетая бабушка, стоявшая на крыльце. На крыльце, которого тут только что не было!

— Здравы будьте! — выдала Настя, не иначе как в результате очередного потрясения.

— Иии, милая, я смотрю, совсем ты умаялась, — отчасти жалостливо, отчасти всё так же ехидно сказала старушка.

— Северус здесь? — насупилась девушка.

— А цель помнишь! Молодец! — одобрила хозяйка. — Здесь-здесь, успокойся.

— И его тоже так, как меня, мотало?! — тут же пошла в атаку Настя.

— Зачем? — искренне удивилась бабушка. — Он в одну минутку здесь очутился! Не дождалась я тебя, а ведь звала, не помнишь? Совсем загордилась, что ли, в замке своём, нет времени бабку навестить?

Настя потрясла головой.
— Сон — помню. Но я же не знала, что это всё… всерьёз. И потом, как я могла вас навестить? Меня Настей зовут, кстати.

— Уж знаю, голубка. Настей, да. Анастасия Беллатриса Грей. Это ж надо… А меня по-простому — бабой Ариной. Да не серчай на старуху. Знаю, что напугала тебя. Но так нужно было. Иначе ты бы нипочём Туманный Путь не осилила бы. Да и так-то… тревожилась я за тебя. Редко кому такое дано. Дошла — молодец, уважаю! И Баюна не испугалась. Ух ты, баловник! — бабушка шутливо погрозила пальцем коту, что, появившись невесть откуда, теперь крутился у её ног на верхней ступеньке высокого крыльца.
— Почто пугал девку? Не мог не покрасоваться! Да ты не думай, Настасья, пропасть я б тебе не дала. Всё-таки… родня!

— Постойте… какая родня? — ошарашенно спросила Настя, ощущая, как подкашиваются ноги и кружится голова.

— Сомлела ты, я смотрю. Оно и понятно… Ничего. Сейчас чаем с травками напою, да поговорим. Проходи, не топчись на пороге.

Настя как во сне поднялась на крыльцо, вошла. В просторной горнице — другое название этой светлой комнате не подходило — за большим столом сидел Северус, на столе стоял самовар, блюда с пирогами и ещё какими-то угощениями. Тут же чинно прогуливался Цезарь, то одним, то другим круглым глазом присматриваясь к лакомствам.

Увидев Настю, Северус вскочил, поражённый и обрадованный.
— Мисс Стейси? Леди Арина сказала, что вы не заметите моего отсутствия…

— Не замечу? — из груди рвался истерический смех. — Не замечу?! Да я чуть с ума не сошла! — ярость вскипела в крови огненной лавой.

Чёрные глаза Северуса расширились, лицо побелело.

— Ну-ка тихо! — грозно сказала Арина, заходя вслед за гостьей и прикрывая дверь. — Учись держать силу! Или рано иль поздно сама в беду попадёшь и других погубишь! Это тебе до времени с рук сходит. Знаю, трудно это. Сама молодой была… Триста лет тому назад, — Арина усмехнулась.

Настя ощутила, как моментально, при одном только взгляде в зелёные уверенные глаза этой статной женщины, схлынула вскипевшая было злость. Да, теперь это была уже не старушка, а женщина лет сорока, прекрасно выглядевшая, с гладкой кожей и толстой русой косой до пояса.

— Боевая сила в тебе играет. Да она только в бою пригодна, когда другого пути нет. С нечистью биться. Только тебе до того далеко. А пока — учись держать себя. Знаю, что трудно, знаю, что досталось тебе сегодня. Да только полыхнёшь вот так не ко времени да не к месту, а потом поздно будет локти кусать да над пеплом рыдать! Да, голубка, бывает и такое…

— Так я… не на тебя, Северус, не на тебя разозлилась… Прости, что напугала…

— Да уж ясное дело, — усмехнулась Арина. — На меня. А что я сказать ему должна была? Что ты там его ищешь, вслед за ним Туманным Путём идёшь, которым непосвящённым ходить не должно. На котором сгинуть легче, чем глазом моргнуть. Да только я б тебя вытащила. Следила за тобой. А уж на крайний случай вон — Баюна послала. Он, конечно, шальной, но пропасть не дал бы. Ну, не справилась бы, так вернули бы тебя обратно. И Северуса тоже. Да память бы вам подправили. Дело ерундовое. Вот и вышло бы, что ты ничего и не заметила бы. Ну а раз получилось, то и хорошо. Считай, посвящение ты прошла. Теперь Якорь тебе нужен.

— Какой ещё якорь… — простонала Настя, опускаясь на деревянную лавку.

Арина налила чаю, сыпанула в него каких-то трав.
— Пей, не бойся. Не отравлю, чай. Якорь нужен, чтобы всегда домой возвращаться. В таком месте живёшь, что без Якоря там туго. В любую минуточку унести может невесть куда. Не всеми дорогами и я-то хаживала за свой долгий век. Но об этом потом. А пока… Скажи, поняла ли, кто я?

— Баба Яга? — неуверенно спросила Настя, уже отпившая горячего душистого чая и почувствовавшая себя намного лучше.

— А кто ж ещё, — подмигнула Арина. — Ты ж сама моей внучкой назвалась, не забыла?

— Такое забудешь… — пробормотала Настя, присматриваясь к аппетитным пирогам.

— Вот эти с мясом, те с капустой и яйцом, те с картошкой и грибами, а воон те — с ягодами, — озвучила меню хозяйка.

— Вкусно, — Настя сглотнула.

— А как же!

Настя потянулась к пирогу, но тут же отдёрнула руку.
— А дядя Гарольд? А домовики? Они же там теперь с ума сходят!

— Никто ни с чего не сходит, успокойся уже, — Арина подлила чаю Северусу и придвинула к нему блюдо со сладкими пирогами.
— Не веришь, — усмехнулась она под пристальным Настиным взглядом. — А зря. Ну да, про тебя я Северусу правды не сказала, чтобы не переживал зря. Но им-то ни к чему по Туманным Путям блуждать. Верну я вас домой. В тот самый миг верну, когда ты на Путь ступила. Правду говорю. До дяди твоего и слух ещё не донесётся, что вы пропали, и домовик сильнее, чем был напуган, испугаться не успеет. Один шаг — и ты в тот же миг вернёшься с парнишкой вместе, даже если на недельку другую вы у меня загоститесь.

— С чего бы это? — прищурилась Настя.

— Недоверчивая какая, — Арина отхлебнула чаю, глядя на Настю изучающе. — А когда внучкой Бабы Яги назвалась, не подумала, что родня — не платок, с плеч не скинешь?

— Я не понимаю, — Настя отодвинула почти пустую чашку, посмотрела внимательно. — Вы… теперь и правда моя бабушка? Только из-за того, что я так сказала? А родители тогда кто?

— Троюродная, — поправила Арина. — И не только потому, что сказала. Ты ведь и в своём мире была внучкой Бабы Яги, а такое родство за здорово живёшь не рвётся. Эта связь — на веки вечные. Или — пока от неё не откажутся. Бабка твоя, Алевтина, на всё готова была, лишь бы связь эту сохранить, тебя сохранить. Да всё и отдала, кроме души. Чтобы твою душу уберечь. Так-то. Для нас родство — не пустой звук. А все Бабы Яги сёстрами себя почитают, когда бы и где бы ни жили. И родство наше нерушимо, хоть, может, никогда за целую вечность не свидимся. Значит, бабки твоей сестра кем тебе приходится? То-то и оно! Троюродной бабкой.

— Значит… я просто почувствовала это, потому и сказала?

— Просто… — Арина лукаво прищурилась. — Просто только в окошко смотреть да семечки лузгать. Это раз. А есть ещё и два: бабка твоя службу свою оставила, дар отдала, почему — то отдельная песня. Но раз так — могла бы я и не признать родство наше. Не потому, что породой ты не вышла, а потому, что и не узнала бы я о тебе, когда б ты сама не объявилась.

— То есть… мои слова не изменили реальность? — с облегчением уточнила Настя.

— Твои слова знак мне подали, — кивнула Арина. — А уж тем, что знак подали, тем и жизнь твою поменяли. И не только твою. Но если б ты дочкой Баюна назвалась, кошкой бы не стала, хоть сама из себя выпрыгни.
— Лёгок на помине, — ласково усмехнулась Арина невесть откуда взявшемуся красавцу коту, вспрыгнувшему рядом с ней на лавку. — Держи, дружочек, пирожочек, да будь к гостям ласков. Дурных снов не навевай да зубами не хватай.

Женщина взяла большой румяный пирог с мясом и протянула котофею. Тот ухватил пирог зубами, соскочил с лавки и… как провалился. Настя подумала, что он заскочил под стол, и не поленилась заглянуть вниз, приподняв край вышитой скатерти. Даже после слов Арины, обращённых к коту, девушке было не по себе при мысли, что это фантастическое существо будет блуждать незамеченным у её ног. А может — особенно после её слов… Но под столом кота не было.

— Ночка ясная да лунная, в такое время Баюну только и гулять, — пояснила Арина, заметив Настин манёвр.

— А правда, что кот Баюн… людоед? — шёпотом спросила Настя, виновато покосившись в сторону Северуса, который даже про пироги забыл, стараясь не шевелиться и вообще — стать как можно незаметнее, чтобы про него забыли и говорили свободно.

— Людоееед? — протянула Арина и рассмеялась.

Смех у неё был хороший — тёплый, искренний. Когда-то Настя прочла, что о человеке можно судить по его смеху. Если так, то Арине можно доверять.

— Убить, конечно, может, тут возразить нечего, — посерьёзнела хозяйка. — Но не без причины. А вот жрать всякое… не станет. Хорошо, что он тебя не слышал, а то как возьмётся подшучивать… А шутки у него разные бывают.

Настя поёжилась. Она любила кошек, но при воспоминании о коте размером со льва до сих пор по спине мурашки бегали, потому и вспомнилось, что когда-то читала о Баюне… нехорошее.

— Ладно, спать вам пора, — неожиданно объявила Арина.

У Насти и Северуса действительно уже слипались глаза.
— Да ведь нам домой надо, — попыталась возразить девушка.

— Домой успеете. Или тебе о родителях узнать не интересно?

— Интересно, конечно.

— Ну вот. А разговор это долгий. И сразу скажу — нерадостный. Так что сейчас спать, а всё остальное завтра.

Спорить у Насти уже не было сил да и не хотелось, а в ответ на её беспокойство о Северусе Арина нахмурилась и картинно упёрла руки в боки.
— Ты ещё спроси не ем ли я детей, — грозно предложила Яга. — Детей я люблю и уж всяко лучше тебя о них заботиться умею. Не одно поколение учеников в мир выпустила!

— Вы принимаете учеников, леди Арина? — оживился Северус.

— Принимаю, милок, принимаю. После поговорим. Сейчас спать пора. А кто будет ерепениться и спорить, к тому Баюна позову, — она шутливо погрозила Насте пальцем. — Он живо утихомирит. Только потом на плохие сны не жалуйся. Баюн страсть как не любит, когда ему гулять мешают.

Настя хихикнула.
— Не надо Баюна, бабушка. Скажи только, как Северус нас понимает? Мы ведь по-русски говорим.

— А по-каковски с тобой Пустота баяла? Тоже по-русски или уже по-аглицки, как ты в своей Шотландии привыкла?

— Не знаю, — растерялась Настя.

— Вот это верно. Ничего ты ещё не знаешь и не умеешь. И того не разумеешь, что Яге толмач не нужен. Она и со зверями, птицами да гадами ползучими говорить может, не только с людьми. А каждый думает, что на его языке речь ведёт.

Продолжение:http://proza.ru/2020/06/11/899