Лево - Право

— В атаку! — прозвучала команда в наушниках. Я врубаю ускорение, и чувствую, как мой массивный летающий танк начал разгоняться. Сегодня нам нужно добить пробитую вчера линию обороны правых. Основные их силы отошли на новый рубеж, но оставшиеся турели мешают работе кораблей снабжения. Теперь нужно осмотреться. Так, двух наших уже подбили. Горят теперь, а дыму то сколько, надоело! Сканер показывает наличие подо мной целого ряда лазеров.
Кнопка легко поддаётся, через несколько секунд я слышу под собой глухие разрывы, красные метки на панели гаснут одна за другой. Отличный заход, чтоб его!
— Бомбы сброшены, повреждений нет, ухожу на базу для пополнения боезапаса!
— Принято, ветеран. Хорошая работа.
— Спасибо.
Я начинаю уставать от этих боев. Вокруг только дым и огонь, редкие вспышки лазеров и собственных трассеров. И даже не скучно, нет, противно. Противно от такого бессмысленного однообразия. Я давно забыл, зачем мы воюем с правыми. Каждый день нам крутят ролики об их вреде для всех нас. Неправильные разговоры, неправильные слова, неправильное поведение. Все это разрушает общество, которое мы, левые, пытаемся сохранить в гармонии. Пресная информация, куцая, простая, некрасивая. Её ты не запомнишь, даже если захочешь. Впрочем, мне она была не нужна. Раньше я любил побеждать, разносить в прах вертлявые истребители, тяжеловесные летающие крепости, истыканные орудиями, аналогичные моему танки, сражаться изо всех сил, рисковать, ловить на ошибках, обманывать, вызывать огненные каскады и дожди обломков. А сейчас надоело. Спокойно бьешь из всего, что есть, уворачиваешься изредка. Ничего кровь не будоражит... Хочешь из боя на базу, а на ней тоже делать особо нечего. И черепушка пуста...
Вечер. Сижу, смотрю на заходящее в дыму солнце. Противные, едкие его клубы загораживают живописный вид абсолютного свободного простора. Ощущение такое, будто он у меня уже в мозгу засел и перед глазами витает. Отвратительно. И мысли короткие такие, обрезанные...

— Общий сбор! Всем пилотам явится в ангары!
Оделся, выпил жидкий паек(на сухой времени нет) и бежать. Прибыл вовремя вроде. С огромного экрана на стене ангара начинает вещать Фельдмаршал:
— Товарищи левые. Наши диверсанты нанесли серьёзный ущерб обороне правых!
— УРА! — это новички. Такой запал опасен для боя. В угаре не заметишь, как более опытный пилот возьмёт на прицел, а там уже поминай как звали. Не зря нас, ветеранов, так мало. 
— Пока они не оправились от удара, мы должны разбить их! Вперёд, по машинам, пилоты, на вас надеется весь цивилизованный мир!
Ну, чтож, погнали.
Щёлкает опустившееся бронестекло, я аккуратно вывожу танк к полосе взлёта, чуть-чуть приподнимая его над поверхностью.
— Приём, ветеран Николай? — судя по задору в голосе, офицер новичок.
— Так точно!
— Говорит командир Цин. Нашему звену дали задание уничтожить последнюю летающую крепость из тех, что держали оборону на нашем участке фронта. Мы с товарищами на истребителях отвлечем огонь на себя, а ты скинь пару бомб, чтоб наверняка!
— Будет сделано!
— Отлично 
Конечно, он врядли выживет. Воевать нужно с холодной головой, а у новичков, такое ощущение, ее нет вообще. Да и план, если вспомнить, что такое летающая крепость, не очень хорош. Плотность огня там ужасающая, истребители расщепит за секунду. Именно поэтому я пойду сверху, как можно дальше от лазеров.
— Входим в зону боевых действий!
Опять этот поганый дым. Может пройти над ним можно? А неплохая идея.
Показатель высоты увеличивается, а дыму будто конца нет, екарный бабай! На сканере отображается громада летающей крепости, прямо подо мной. Кнопка снова легко поддаётся, внизу ощутимо бумкает. Так и есть - прямое попадание.
— Командир Цин, задание выполнено!
Тишина...
— Приём, командир!
Тишина...
Значит, погиб. Жаль. Не люблю я, когда мои предположения оказываются правдивыми. Кажется, виден просвет в маслянисто-черных клубах. Отлично! Какая красотища! Куда ни глянь, всюду небо и солнце! И в голове пространство для мыслей образовалось,  даже что-то вспомнить могу. Помню, нравилось мне в бою включать музыку, сил придавала. И после боя тоже. Писать кому-то, общаться с сослуживцами, читать книги. А что потом?
Сканер запищал, сообщая о противнике поблизости. Несколько запоздала техника, я уже пару секунд как выворачиваю кренделя, уходя от лазерного огня. Надоедливые синие линии проходят совсем близко, еле успеваю нащупать панель управления пулеметом. Зеленовато-желтые искры трассеров пронзают смертоносные пучки концентрированного света в нескольких метрах от крыльев моего танка, производя на свет истинно белые вспышки! А этот правый плазменные пушки приготовил! Правда, я продумал все наперёд, ракеты пустил по обходной траектории. Всё таки заметил, уходит в уворот, только вот зря лазеры отключил. Трассеры теперь бьют по его броне, отвлекают, как минимум, а уж я....
Электро сгустки прошли в опасной близости, пришлось увернуться. Запоздало думаю как-то. Рука выкручивает руль под такими углами, что даже страшно. Зато теперь хрен он по мне попадёт!
— Сдавайся, правый!
—... Эээ... — какой мягкий голос.
— Тебе сил не хватит одолеть меня!.. Ой — только дошло, что я смог с правым связаться. Немыслимо просто!
— Хватит! — лазеры резко перекрыли траекторию полета, чуть чуть не напоролся. Со всей силы нажимаю на гашетку автоматического орудия - главный мой козырь. Будто метеоритный дождь рой снарядов стремится к цели. Даже жаль этого ветерана(очень уж умело воюет), уйти не успеет. Вспышка от попадания ослепила на мгновение, но все таки вырвался, правый. Уходит, шельма, хотя и с подбитым крылом.
— Завтра над дымом! — пробивается голос сквозь помехи.
— Всем пилотам - отступать, на сегодня достаточно! — бой окончен, а жаль.... Снова в дым. Перед глазами мелькают вспышки от соприкосновения трассеров с лазерами. Завораживающее зрелище: будто в месте соприкосновения образуется абсолютная противоположность чёрной пустоты. Как-то один уже почивший ветеран, мой сослуживец, сказал во время обеда, что для него бой - сложный разговор, спор даже. Один отстрелялся словами, затем второй, так и идёт перебранка. Я тогда заметил, что битва проще, в ней победить можно, а вот в споре - маловероятно. На что Кристина(так его звали, вспомнил) ответила так:"Десять лет уже война между левыми и правыми идёт, никто победить не может. И думаю я, никто не победит, а в чем тогда смысл бойни? Вроде он и понятен, да что толку то". Вскоре после того разговора Кристина протаранила летающую крепость на своём танке и погибла, так и не сумев найти истинный смысл. А я вот думаю теперь и кажется, что-то проклевывается в голове. Только опять этот гадкий дым мешает.
Закат. Время тянется медленно, капля за каплей. Хватает на то, чтобы из пыли воспоминаний выросли образы, события, слова. Давно не говорил я ни с кем по душам. Потому что не о чем, да и друзья давно сгинули где-то. Битва стёрла из памяти все мелочи, ненужные для глобального смысла, который уже сам сгорел в огне яростного противостояния. Вспоминаю, как в самом начале своей службы я задавался вопросом о правых. Об их мыслях, чувствах, челоческих чертах. Тогда мне хватило пропагандистского ролика и трех уничтоженных в бою пилотов, чтобы люди по ту сторону фронта перестали существовать, а желание победить поглотило все остальное. Дрянное ощущение.
Тянусь за личным планшетом и включаю что-то детское из прошлого века. Иногда полезно для отдыха абстрагироваться от реального мира хотя бы на некоторое время.

— Тревога, контрнаступление правых! Тревога, тревога, тревога...
— Всему командному составу! Правые прорвали оборонительную сеть турелей в квадрате  Ц10. Срочно перебросте туда танковые звенья!
Опять... Сейчас прорвут оборону и откатимся назад. Бессмыслица какая-то, тьфу. И в коридоре кто-то надымил. Со всех ног спешу к своей машине.
— Ветеран Николай, это командир Джон, моему звену нужна танковая поддержка. — снова новичок, но стреляный уже. Голос спокойнее. Это даже хорошо, шансов выжить больше.
— Держитесь, скоро буду.

В дыму видны силуэты маневрирующих истребителей, хаотическое движение шальных очередей, перекрестья лазерных лучей и взрывы. То и дело мимо пролетают плазменные сгустки, уворачиваться приходится. Сканер задыхается от писка, да я и так знаю, что вокруг враги. Несколько раз нажимаю на гашетку, посылая в проклятую черноту сверкающие снаряды. Даже попал по  какому-то новичку правому. Слишком далеко зашёл, видимо к нам в тыл хотел попасть. Но в мясорубке нет тыла.
Радар замигал: мое звено почти перемололи, только пара зелёных точек маневрирует между красными. Хорошо, что хоть им помочь успею. Раз не погибли в первые секунды столкновения, значит потенциал есть. Снова кнопка легко поддаётся, теперь говорит автоматическое орудие, даже в хаотической музыке боя слышен объёмный звук множества разрывов.
— Спасибо, Николай.
— Не за что, Джон. Осторожнее там, сильно не увлекайся.
— Конечно. Стреляные уже.
И тишина... Странная тишина, страшная, обволакивающая. Будто потерялся в безлюдной пустыне. Бой то идёт, он не мог закончиться так быстро. Значит, я, пока говорил, улетел далеко. Но куда? Куда!?
Наверное, так ощущали себя ветераны, которые шли на таран и погибали, не видя мира, не видя смысла, не видя пути и цели в постоянной круговерти смерти. Но я не хочу погибать. Вчера я увидел что-то новое, почувствовал что-то. Я наконец-то могу вспомнить  вчерашний день! Я не хочу, не хочу таранить, чтобы сгинуть в небытие! Впервые за пять лет я увидел скрещение пуль и лазеров... Нужно только лететь вверх! Счётчик высоты показывает мелькающие цифры, мой танк все выше!
Только вверх, прочь из дыма, прочь из этой вязкой массы. Я чувствую, как она тянет вниз, как она сжимает лёгкие, как трудно дышать...

Солнце... Такое большое, такое яркое, такое прекрасное! И небо. Бескрайное сверкающее пространство свободы...
По моему, я слышу звуки боя. Он далеко внизу, но отголоски его звучат даже здесь. Отлично.
— Правый, ты здесь?
Молчание.
— Правый, ало!
— Добрый день! — голос спокойный такой.
Трассеры устремляются к цели по примитивному маршруту, даже новичок траекторию вычислит. Так и есть! Лазеры вновь скрещиваются с пулями, зажигая сотни звёздочек.
— Намёк понял — показалось мне или в голосе я слышу азарт?
Каков хитрец, плазмою хочет меня с позиции сбить, на маневренный бой спровоцировать. Ну да я парень не промах! Одно движение руки, затем пальца, и вот ракеты, приняв на себя удар плазмы, красными сгустками  падают в пустоту.
— Необычно, да, левый? — голос заворожено-восхищенный с оттенком равнодушия.
— Да... Даже в дыму их видно.
— Ага. Удивительное дело, лазеры в клубах будто исчезают , а примерно такой же по яркости сплав ракеты и плазмы долго ещё можно наблюдать.
— Тоже дым не любишь?
— Почему так решил?
— Не знаю, просто я не люблю.
— А. Спокойно отношусь. Хотя...
— Постой, а как к тебе обращаться хоть?
— У меня нет имени.
— В каком смысле?
— В прямом. Солдату имя совершенно не нужно. Только кличка.
— Не вижу логики. Кличка то же имя.
— Кличку дают. Совместно. Так, чтобы всем было удобно. В бою времени нет на вспомнание и выговаривание имён.
В памяти всплывают довоенные годы. Как давно это было. Но помню, все таки! Жаль, обрывки только.
— Ну а в быту?
— Мы весь день воюем. А вечером и ночью спать надо.
— И то верно.
Молчание.
— А твоё имя каково, левый?
— Николай.
— Мысль, будем знакомы — судя по голосу, он улыбается.
— Будем знакомы. Ты вроде не договорил про дым.
— Я уже и забыл об этом. Вроде хотел сказать, что дым скучен. Безыинтересен.
— Поэтому вчера ты пошёл над ним?
— Наверное поэтому. Разнообразия захотелось.
— А я просто его ненавижу. Противный, мерзкий. Постоянно витает перед окном, закрывает вид, будто в мозг проникает — вух, намного легче стало.
— Эмоции... Не думал, что ветеран ими может обладать.
— Ветеран такой же, как и ты, правый.
— Будь ты таким же, как я, врядли ты использовал бы слова вроде "противный" или "мерзкий". Без эмоций воин более эффективен.
В памяти всплывают серые безэмоциональные, бездушные будни(если не считать редких исключений, вроде праздников) последних трех лет. Вылет, отстрелялся, ушёл. Вылет, маневрирование, отстрелялся, ушёл. И так по кругу. Ужасное время.
— Без эмоций худо... Как же радость, смех и прочее?
— На войне этого не нужно. Только расчёт.
— Ну а в быту?
— Какой у нас быт? Я же вроде говорил...
— Но если вы хотите победить, то значит, и быт должны предусмотреть.
— Не вы, так другие против нас пойдут. Врагов всегда много.
— Война все таки часть жизни, а не жизнь - часть войны.
— Жизнь и есть война... — совсем как робот говорит — каждодневный бой за правду.
— Помню, один человек рассказывал мне, что наша война видится ему скорее как плохой разговор, спор даже.
— Интересное представление о битве между правильным и неправильным. Хотя да, спор есть бесконечный плохой разговор. Он возникает снова и снова, пока кто-нибудь не сдастся. Так и у нас происходит.
В чем-то он прав. Действительно, спор может длится бесконечно. Но кажется, будто я что-то о споре забыл. Да и есть одна загвоздка в нашей войне. Я не вижу ответа на один простой вопрос:
— Против чего мы воюем?
— Хм... — озадачил я его, по всей видимости.
— Контрнаступление правых провалилось. Они отступают. Бой закончен — блин, неожиданно, чуть на гашетку не нажал.
А Мысль уже исчез. Через помехи только пробивается роботизированный голос:"Завтра над дымом!".

Сегодня дыма нет, как хорошо. Утлая комнатушка пылает под лучами оранжево-красного светила. Хочется жить, хочется открыть окно, вдохнуть полной грудью вечернее солнце, почувствовать еле - уловимый запах приближающейся ночи.
Стою у окна, осматривая все вокруг. Одна часть меня хочет прогуляться, другая - насладиться состоянием, запечатлеть, запомнить. Приятное противоречие, которое разрешается одним усилием воли. Однако стою. Отрывки воспоминаний начинают складываться в единый путь. От начала до сегодняшнего момента. Ощущаю себя человеком. Одним из многих, но в тоже время индивидуальным. Зачем я пришёл сюда, на фронт? Чтобы удовлетворить потребность побеждать... И может быть, чтобы донести свою правду... Но как мертвый услышит твою правду? И в таком случае что за победа без пользы? Ведь никто ничего узнал, никто ничего не получил, только тусклую смерть в масялнисто-черных клубах. Пустая трата мыслей на набивание иллюзорного желудка. Наверное, так думала Кристина, когда хотела благородной гибели. Только в гибели такой пользы столько же, сколько в победе. Теперь, после разговора с правым, я думаю, Кристина была права и не права одновременно, когда говорила о споре. Но неясно пока, в чем. Пораскинуть мозгами стоит. Да и правый не совсем прав, насчёт жизни то. Бой тратит силы, что мы копили до этого, мысли, что у нас есть. Причём тратит безвозвратно. Как будто дым проглатывает сотни танков, и в каждом - Мысль. Но ведь когда-нибудь кончатся танки, коль каждый день будет сражение. Некогда и некому строить новые, да и сил не останется. И что тогда? Смерть? Но есть же ещё эмоции, а если не они, так интерес. Вот было этому правому интересно и полетел он над дымом. А я сам? До вчерашнего дня не было ни единой новой свежей мысли, что разбудила бы мой разум. Значит, жизнь не война. Но что? Ответ уже близко, но пока не хватает чего-то. Возможно ещё одной вспышки от скрещивания трассеров и лазеров.
Цифры бесшумно вдавливаются в пластик телефона внутренней связи:
— Алло, кто это?
— Привет, Джон.
— Николай? — голос выражает крайнюю степень удивления владельца.
— Да, это я. Не против, если я зайду на чай?
— Не против... Одному так... Одиноко — какая легкая улыбчивая грусть. Или это маска? Я не знаю ничего о сослуживцах, что уж говорить о правых. Так против чего и кого мы сражаемся?
— Я тогда сейчас зайду.
— Заходи, конечно.

— Всем пилотам собраться в ангарах! Всем пилотам собраться в ангарах!
Глотаю жидкий паек и вновь бегу со всех ног. Коридор мелькает перед глазами однообразием дверей и ламп в бесконечном путешествии до тёмного проёма выхода. Рядом спешат ещё пилоты, все в серой униформе и белых шлемах. Впрочем, как и я.
В ангарах с экранов опять вещает Фельдмаршал:
— Товарищи левые! Последнее контрнаступление правых было отбито. Это может означать лишь одно - они выдыхаются. В связи с этим командование приняло решение - наступать, пока есть возможность! Воюйте храбро, товарищи, ещё немного и мы раздавим их!
— УРА! — новички, как обычно, полны энтузиазма. Знали бы они, сколько раз мы, ветераны, слышали эти слова. И каждый раз нам давали прикурить... Но на этот раз, кто знает?
— Знаешь, Николай, не уверен я, что все будет так легко — это Джон. Напряжённый такой.
— Я уже пять лет здесь прозябаю, конечно не будет. Расслабься, но бдительность не теряй. Делай свое дело.
— Хорошо, спасибо. Кстати, ты меня вчера уже полусонный спросил, что есть жизнь человека. Так вот, по-моему это знание, потому что...
— По машинам! В атаку!
Топот множества ног по поверхности ангара оглушает и внушает невольный трепет перед мощью человеческой. Эх, и куда мы это тратим... Бронестекло кабины закрывается  с глухим щелчком. Поднимаю танк и аккуратно вывожу из ангара. Вокруг чистое поле, солнце над головой освещает клубы дыма впереди. Внутри расцветают тусклые огненные одуванчики.
— Николай, нужна поддержка, мое звено сдерживает превосходящие силы противника.
— Скоро буду!
Врубаю ускорение, пустота приближается. Заранее ловлю в прицел нескольких зазевавшихся правых... Поймать новичка весьма просто, несколько движений руки и вот трассеры летят, ловя истребитель в капкан. Как муха метается, бедняга, однако главного я добился уже, двигатель повреждён. Если не уйдёт в тыл, упадёт и погибнет бессмысленно. А этого никакой новичок не допустит, уж я то их хорошо знаю, хех... Зато жив останется, убивать не хочется сейчас, когда такое солнце. Ещё несколько очередей и вот пять истребителей уходят в тыл для починки. Намного быстрее, чем уничтожать каждого, но практически также эффективно. Вокруг в дыму полыхают пожары, видимо наши крепости горят. А может и крепости правых, хрен их знает. Радар показывает, что звено Джона неплохо держит оборону. Потерь практически нет, молодчина. Однако помочь надо. Нажимаю на гашетку, смертоносный светящийся рой  исчезает во тьме, а сканер отображает сгрудившихся противников. Пришла пора ракеты. Лёгкий щелчок, металлическая тушка хищной рыбы исчезает вслед за трассерами. Впереди возникает и гаснет тусклая вспышка . Видно, как уходят из боя повреждённые истребители - больше половины от всех атакующих. С остальными Джон разберётся сам.
— Спасибо, Николай!
— Не за что! Будь бдителен!
Вокруг кипит яростная схватка, но внутри приятное спокойствие. Танк выкручивает кульбиты под моим чутким руководством, привычно уворачиваясь от шальных лучей, но разум будто равнодушен. Я вижу свет, нужно только еще немного потрудиться, поэтому вверх! Дым сереет, настолько ярка наша главная звезда.
— Добрый день, Николай. — что-то поменялось в голосе правого.
— Добрый, Мысль. 
Лазеры прошли совсем близко, ловлю в прицел сверкающие дорожки. Звучит монотонный стук, кусочки смерти, изрыгаемые пулемётом, на глазах обращаются в камни самоцветы, а танк правого уже атакует с другой стороны. Совсем рядом пронёсся сгусток плазмы, если бы не моя реакция, кабзда крылу была бы. Черчу трассерами хаотичную плеть, теперь  правый собъется с траектории, и тут я его...
Уходит, отлично, только... Орудия не работают.
— Ну, как тебе мой козырь? — голос радостно-возбужденный, без тени равнодушия или чего-то похожего. Уже интересно Хехе, совсем как правый рассуждаю.
— Неплохо, сдаюсь. Без оружия шансов у меня мало, особенно на открытом пространстве.
— Правильный выбор — Совсем рядом возник остроносый вытянутый силуэт танка правых. Погодите, кабина открыта? По крылу танка спокойной вышагивает карлик, подходит к моей кабине. Чудеса, да и только.
— Вот он я, левый. Выходи, говорить будем.
Дёргаю ручку возле рычага управления. Бронестекло отстыковалось с глухим щелчком, встаю во весь рост. Теперь, когда я стою во весь рост, Мысль кажется ещё меньше.
— Какой ты мелкий...
— Какой ты великан! — смеётся, блин, да шлем снимает — покажи хоть рожу свою.
Странное дело. Снимаю шлем.
Передо мной будто мальчик какой-то. Лицо детское, упитанное, хотя сам правый нисколько не толстый.
— Интересно, правда, левый? — говорит мальчик, буквально поедая меня глазами —
Теперь мы знаем, против кого сражаемся. Я подумал над твоими словами. Так много думал, что не мог заснуть. Действительно, жизнь не война, и война даже не часть жизни, на мой взгляд. Не думаю, что есть хоть какой-то смысл воевать, тратить свои мысли на кого-то другого, когда можно развивать себя. Хотя точно сказать не могу. Кстати, твой сослуживец был не прав, когда говорил о нашей войне как о споре. Спор, столкновение двух правд, есть поиск истины, не зря же говорят, что в нем она рождается, а...
— Где здесь истина, если мы даже не знаем против кого и чего воюем. Если, запершись в боевых машинах, не видим в противнике человека. Если, пытаясь донести свое, не слышим чужого, давя его вместе с личностью. — мне не хватало простого слова, чтобы понять.
— Да. Поэтому можно сказать, война наша не плохой разговор, но плохой спор. Думаю, если бы мы поняли это раньше, не было бы этих долгих десяти лет и все решилось бы проще.
Кстати, ты прав. С эмоциями жить приятнее. И с мыслями тоже... — добавил и притих.
— Знаешь, Мысль, а ведь много ещё сложных вопросов, на каждый из которых у левых и правых свой правильный ответ. Много вопросов, которые не терпят промежуточных решений, только "да" или "нет"... Понимание сущности спора не решение всех проблем.
— Понимание это начало пути, по которому не так уж много кто ходил. Так что попробовать стоит. Как думаешь? — в крохотной руке у мальчика неизвестно откуда появился несоразмерно большой бластер.
— Стоит — достаю свой пистолет — первый вопрос: "Против чего мы сражаемся?".
— И второй: "Что есть жизнь?"
— Согласен — направляю пистолет туда же, куда и Мысль - в голубую даль. Небо такое чистое, будто кто-то протёр хорошенько. Простор поражает воображение необъятностью его. И кому вообще может нравиться чёрный скучный дым?
Спускаю курок. Как гром в тишине звучит выстрел, хотя внизу кипит нешуточный бой. Прошла секунда. Слышу еле уловимый звон бластера. Столкнувшись, пуля и лазер образуют вспышку, на мгновение затмившую солнце.

Конец.