Почти, как кошки

По непонятным мне причинам меня любят дети и в большинстве случаев мне это безразлично, как и любая другая форма любви, кроме любви к вкусной пище и хорошему алкоголю, разумеется. Но иногда эти детские чувства могут помочь. Например, произвести впечатление на девушку. Все девушки оценивают своих ухажёров, как возможных отцов своих детей - это факт.
Поэтому я и моя новая пассия, восходящая звезда модельного бизнеса, пошли в гости к моим знакомым - семейной паре, родителям пятилетней Маришки.
Вместо бутылок Гиннеса, что обычно мы выпивали с отцом семейства, закрывшись от докучавшего нашим ностальгическим выпиваниям дитя на кухне, у меня с собой был полный пакет свежих эклеров.
И вот мы в гостях, я представляю свою девушку моим друзьям, опуская подробности безумств молодости, что мы делили с другом на двоих, игнорирую полную язвления ухмылку жены моего друга, отбиваю пятеру Маришке и вручаю ей же пакет эклеров.
Крайне вежливо и оттого безумно скучно идёт беседа, где моя пассия рассказывает о букерах, скаутах, подиумах и чём-то ещё, таком далёком от этой хрущёвки.
Пьём чай, жуем эклеры.
Маришка запрыгивает мне на колени:
-"Расскажи про море!" - она помнит, что большинство подарков на дни рождения от меня она получала с изрядным опозданием - я был в рейсе.
Малышка, сама того не осознавая, подыгрывала мне: у меня есть шанс показать себя в глазах моей зазнобы брутальным мореманом и идеальным отцом за один раз.
-"Про море..." - озадачено повторяю я за ребенком.
Вот только быть милым с ребенком и вспомнить флот - это две разные категории. Лучше бы она предложила поиграть в прятки или рассказала стишок. Флотские басни слишком матерные и зачастую льются из меня после вливания внутрь  алкоголя.
Я занимаю себя поеданием эклера, медленно и тщательно прожевывая его, словно это стейк, который пережарили. Мне просто нужно время найти историю, что пропустит строгая цензура маришкиной мамы.
Кажется, придумал!
"Когда я первый раз пошёл в рейс"
Я снова задумался, вспомнил себя семнадцатилетнего на проходной судоремонтного завода, где меня ждал танкер в три раза старше меня и с идиотским названием, которое стыдно вспомнить. Кроме первой практики, что должна была уже скоро начаться, едва я сдам свои документы в судовой сейф и закину спортивную сумку в какую-то из кают, меня мучило первое похмелье, усугубленное дикими ожогами от солнца. Ещё вчера меня провожали дворовые друзья, мы пили на пляже, купались и приставали к каким-то девчонкам, из-за которых потом была драка. Но в драке я не участвовал: я просто уснул под солнцем, а потому вместо синяков и ссадин мне достались ожоги.
"У нас на судне было два котенка"
Да, у нас было два котенка: у старшего механика и у второго штурмана. Хороший довесок к идиотскому названию судна и крашеным волосам у нашего капитана, над, чем смеялось всё пароходство.
"Эти котята жили в каютах своих хозяев, и мы очень редко их видели. Нам со вторым кадетом очень хотелось своего персонального кота или кошку, для палубной команды".
Ей-богу! Я не врал малышке, нам действительно было завидно, что у кого-то есть животные, а у нас нет. И разница в ранге, как и то, что мы всего-то на четыре месяца, а этим парням и котятам предстоит провести на судне почти год, нас мало волновала.
"Мы даже думали утащить с завода какую-нибудь кошку, но в тот же вечер ушли в рейс и не успели выполнить задуманное"
Ох, и тяжким был тот рейс, просто от того, что он первый. Первый рейс в навигации, а значит, идти можно только днём - речной фарватер ещё не обставлен буями, что мигают ночами, и судно идёт исключительно по редким "сигарам"  - длинным и малозаметным бакенам, что стоят даже зимой, просто вмерзая в лед. Как же выматывали ежевечерние постановки на якорь, движки судна запущенные в "раздрай" вибрация которых  роняла с полок  всё, что днём я так бережно расставлял. Первый рейс в жизни, и оттого с такой сильной тоской по дому, там остались друзья, у которых будет настоящее лето. А у меня ежедневные четыре часа палубных работ и потом два часа штурманской подвахты ночью.
"Мы шли очень долго и уже забыли про идею с котёнком, но случай всё решил за нас, когда мы пришли на погрузку: к нам на борт запрыгнула большая рыжая кошка".
Может, с кошкой всё и решил случай, а вот с двойными вахтами, которые мы несли за матросов, решила банальная дедовщина, и пока большая часть экипажа пила в кабаках маленького городка, мы познакомились с чиферем: без него стоять вахты восемь через четыре было бы невозможно.
"Кошка явно была старой морячкой: она искусно пряталась от злобного боцмана (о том, что тот был злым исключительно из-за пьянства, я решил не уточнять ребенку) в хитрых сплетениях судовых труб, запорных арматур и многих других больших штук, коими полна палуба танкера"
У кошки действительно была отличная интуиция или опыт флотской жизни: она пряталась весь первый рейс, выбираясь только ночами в то место, куда мы приносили ей еду.
"К следующему рейсу кошку полюбил наш кок: он застал её с мышью в зубах в продовольственном трюме, и с тех пор у нашей кошки началась совсем другая, вкусная жизнь"
В отношениях экипажа дружба с коком важна не только кошкам: тот, кто дружит с коком, всегда имеет хорошую закуску в каюте и порцию побольше на ночную вахту.
"Со временем даже боцман проникся симпатией к кошке, и та могла спокойно гулять по палубе, а однажды боцман даже спас её. Наше судно зашло в шлюз, а кошка умудрилась свалиться за борт, ей грозило быть просто размазанной между махиной судна и бетонной стеной шлюза. Боцман, недолго думая кинул  швартов в воду, кошка с бешеной скоростью пронеслась по канату и пролетела по боцману, расцарапав тому все руки. И даже это боцмана не разозлило: он всем показывал царапины, как доказательства своего героического поступка по спасению кошки".
Я понял по скучающему лицу ребенка, что рассказчик из меня так себе, да и дальше все кончилось не самым лучшим образом.
"Кошка проболталась с нами не один рейс, мы заходили в разные порты, где на берегу бурлила жизнь, которая подошла бы любой кошке. А потом она спрыгнула от нас на пустой берег, куда мы пришвартовались в ожидании своей очереди на проводку в шлюз, и ушла в лес"
-"Почему ты не удержал эту кошку?!" - ребенок явно был опечален такой концовкой.
-"Ну... Кошки - они такие, сами по себе, у них свобода", - я попытался спасти свою репутацию.
-"Да он просто в своём репертуаре" - вынесла приговор мать ребёнка.
-"Уже поздно, мне завтра с утра сниматься для снэпов, давай вызовем такси?" - кажется, моя девушка спасала меня от провала.
-"Угу".
Мы прощаемся, одеваемся и уже выходим на лестничную площадку, и Маришка кричит мне в след:
-"Надо держать тех, кого любишь!"
-"Никого держать не надо" -  думаю я про себя.

В такси мне долго объясняли, что у меня проблемы в общении с детьми, мои друзья скучные, а эклеры вообще ужасный выбор, ведь ей завтра на снэпы, от которых зависит, поедет она в Нью-Йорк (там любят аннерексичных моделей) или нет. Я мало слушал ее и думал, что она скоро уедет, в Нью-Йорк, Париж, Гонконг, Пекин или Стамбул - куда не важно, но ко мне уже не вернётся. Когда я пойму, что она уже не вернётся, скорее всего, буду пить с отцом Маришки, и потом, мучаясь бессонницей и похмельем, обязательно повторю, что никого держать не надо.