Коси коса, пока роса

 
 Это была для крестьянина самая ответственная пора, пора заготовок кормов на зиму для домашней скотины. Начиная с Петрова дня, мужики открывают сезон сенокоса. Трава, налитая соком, уже дошла до той зрелости, когда каждый день ее перестоя, теряет свои вкусовые качества. Рано утром, когда только занимается рассвет, в доме уже все поднялись и взрослые, наскоро покушав, отправляются на покосы. Трава еще стоит в обильной росе после теплой ночи, но уже слышно как косари начинают свою работу…
  Отец любил это время, он сам стоговал сено, и у него получалось это делать ловко. Его стога душистого сена, свершенные аккуратно, никогда не проливал дождь. Да и готовился он основательно, за неделю до сенокосной поры он перебирал косы, поправлял крепление. Откладывал несколько кос и начинал их готовить. Сначала он отбивал лезвие косы молотком на «бабке», закрепленной на пеньке, а потом начинал точить бруском-точилом. После чего лезвие косы было острым, как  бритва.

  В нашей семье к сенокосу привлекалась взрослые члены семьи. Отец брал с собой маму и двух старших братьев. Мне приходилось сидеть дома с младшими, но иногда и привлекали меня для подсобных работ. Наверное, поэтому я так и не научился косить.

  Брали с собой в брезентовые сумки еду, приготовленную еще вечером старательно руками мамы.  Провиант по тем временам был скудный, но калорийный: яйца, домашнее молоко, закупоренное газетой в бутылках (редко квас), куски отваренного мяса или сало (остатки зимних запасов), ну и конечно овощи – лук зеленый, огурцы и помидоры.

  Рано утром, часа в четыре садились на велосипеды, и ехали в Шанхай, постоянное место нашего покоса. Отец всегда был обут в брезентовых полуботинках. Косить старались до того момента, когда начинало пригревать солнце, а роса на траве высохла. Ведь косить легче всегда влажную, сочную траву, коса меньше тупится, да и в траве лучше сохраняются, присущие ей витамины. И уже после прокоса ловкими руками косаря трава мягко стелилась по кошенине, не оставляя после себя огрехов. И в воздухе слышится мелодичный звук из-под косы: «жик- жик- жик». Пропитанная утренней влагой, трава пьянила своим ароматом косарей. И словно давало им силу в их плавные движения рук.  А они, косаря, спешат прокосить как можно больше по утренней росе.
  Зимой животные с удовольствием едят такое сено из лугового и лесного разнотравья. Оно хранит в себе кладезь витаминов, а молоко от этого по вкусу приятное, и  даже немного сладит.
  И уже после полудня, когда солнце поднялось в зенит, и жара начинает припекать, косить  уже нет смысла. Тут на тебя нападает кусающая тварь. Она липнет к потному телу, стоит только остановиться, как слепни атакуют со всех сторон. Ну, а в  тени, под кустами тебя ждет стая комариная. Запрыгали, застрекотали по поляне кузнечики. Вот в сторонке, сидя на ветке куста, тревожно кричит овсянка. Знать, потревожили нечаянно гнездо пигалицы. В эту пору у них уж вторая кладка скоро выведется. Да так и есть, старший брат находит покосившее гнездо неподалеку от валка. Поправил гнездо, синеватые яйца целы, может еще высидит своих питомцев птаха. Взрослые отдыхают, а ребятишки вилами торопятся перевернуть скошенную траву в рядах обратной стороной косовища. Солнечные дни быстро делают свое дело, и вот уже наступила пора сгребать сено в валки, а потом на вилах переносить в стожки.
 Заранее выписав лошадь, отец спешит перевести сено домой на подворье. За несколько заходов он на телеге перевозит его к дому. Стараясь как можно больше вывезти сена, его укладывают поплотнее. Да еще и веревкой, через быстрык, сверху к телеге притягивают, чтобы сено с возка не спадало. На подворье мы всей семьей стараемся досушить сено. И уже после этого за сараем отец начинает стоговать сено, аккуратно раскладывая его по кругу и притаптывая. Время, от времени он с ведра веником поливал сено соленой водой. К концу дня стог сена был уже  сметен, очесанный, он стал приглаженным. И уже никакой дождь не был страшен, как говорит народная пословица: - « не то сено на лугу, а то, что в стогу». Отец, довольный сделанной работой усаживаясь на корточки возле крыльца, закуривает свою самокрутку крепкого моршанского табака. А потом уже как бы невзначай говорит: « Теперь можно и о дровах подумать на зиму». Так и идут сезонные работы по кругу, воистину летний день -  год кормит.