В поисках нетерянного. Кн. 1, Гл. 3

Глава 3. Ноябрь.
Расширяемся.

Каникулы радовали. Наконец-то можно не бежать с утра в школу, а выспаться от души, а потом заняться тем, чем хочется. Благо, на археологию надо не с утра.

Хотя занятия и начинаются в 15 часов, собрались, как обычно, чуть раньше. Поэтому время не теряли – сразу помыли материал и разложили сушиться на подоконник. Просто там, на солнышке высыхал он гораздо быстрее.

- Я хочу съездить проверить одну информацию, - начал А.Л. – На севере края дядька рассказал, что когда работал на строительстве Востока-2 (это посёлок Приморского ГОКа), вышел однажды из кабины и увидел рябчика. Достал ружье, прицелился, но рябчик перелетел чуть дальше. Пошёл за ним. Рябчик перелетал, раз пять, в конце концов, сел на какой-то камень и дядька его подстрелил. Когда поднял птицу, обратил внимание, что камень весь покрыт письменами, такие странные буквы, как будто короеды погрызли, какие-то петельки и завитки. Планирую на каникулах съездить в Глубинное, это в Красноармейском районе. На дорогу туда-обратно и перекусить 15 рублей хватит. Переговорите с родителями, кого могут отпустить.
Хотелось-то всем, но далеко и не факт, что родители согласятся отпустить до конца недели. Договорились встретиться завтра в 12 часов, обговорить поездку и вечером выехать.

На следующий день к полудню пришли пол команды, но отпустили только двоих: Димку и Кольку. Решили, что надо взять только запасную одежду с обувью и фотоаппарат, остальное будет на месте.

В десять часов вечера наша троица уже была на железнодорожном вокзале. Отстояли длинную очередь, купили билеты в плацкартный вагон на лучегорский поезд. Ехать до Дальнереченска он будет всю ночь, поскольку стоит на каждой станции, а в Ружино и Спасске по полчаса. После покупки билетов пошли в буфет, попили чаю. Потом вышли на улицу, подышать свежим воздухом, ибо внутри было душно и многолюдно, в зале ожидания и в кассовом зале мест свободных не было. Сначала попытались посидеть на ступеньках на второй этаж, где была Комната матери и ребёнка, но место нам в итоге не показалось спокойным. За разговорами на перроне время пролетело быстро. Вскоре объявили наш 691-й поезд, и мы пошли искать место, где будет стоять наш вагон. Спешить не хотелось, всё равно будет смена локомотива, поэтому можно сесть без суеты.

Вскоре показался поезд и через пару минут остановился. Вагон был наполовину заполнен, а в Уссурийске заняли почти весь. Наши места все были рядом, два верхних и нижнее. Уселись внизу и стали ждать проводника. Пассажирская суета вскоре тоже утихла, все разместились согласно купленным билетам, растолкали вещи. У нас было лишь три рюкзачка, поэтому всё вместилось в нише под нижним сиденьем. Вагон наполнился гомоном, начали выходить провожающие, а с разных сторон потекли запахи домашней еды. У нас тоже была еда, но есть не хотелось, решили пустить запасы на завтрак.

Вагон качнулся, и вокзал стал выдвигаться из нашего окна. Появилась проводница, проверила места, уточнила  на счёт постели. Чтобы не терять время сразу пошли, встали в очередь за постельными принадлежностями. Достали сверху матрацы, раскрутили и заправили. Мальчишки запрыгнули наверх и уже там разделись. Некоторое время еще поговорили, мимо проплыла одна станция, потом другая, к Озёрной Пади стало укачивать и наконец, уснули. Кто-то всю ночь спал, кто-то вываливался из сна на шумных станциях и, оценив тусклым взглядом обстановку, отправлялся обратно.

Чудесное состояние было нагло прервано дерганием за ногу и неизвестно откуда появившимся голосом: «Дальнереченск. Парни вставайте!» Сознание не спеша возвращалось в тело, стук колес напомнил о нашей реальности. Один за другим проснулись. За окном проплывало Грушевое. Сгоняли в конец вагона, умылись. Благо очередь в туалет была не большой. Затем собрали свои постели, сдали. За окном показалось Лазо. Соседа на нижней полке уже не было, где-то раньше вышел. Поэтому удобно расселись вокруг стола, пока оставалось время для перекуса. Когда обратно всё запаковали, в окнах появились городские огни.

В Дальнереченск приехали рано утром по темноте. Выходящие из вагонов люди тут же устремлялись к автовокзалу, некоторые бежали. Наш автобус был не самым первым, поэтому не спешили. На вокзале немного посидели, потом А.Л. решил таки постоять в очереди, поскольку могли занять места люди, которым выходить на предыдущих остановках, а нам ехать до конечной. Рассвело.

Вскоре подошёл 237-й автобус, обычный ПАЗик. Ехать нам на нём четыре часа, так что устроились поудобнее, насколько это было возможно. Выдвинулись. Разговоры, новые пейзажи, сёла, которые мальчишки не видели. Автобус вскоре дополз до Новопокровки. Здесь была стоянка побольше, чем просто остановка. Успели не только в туалет, но и кафешку заглянуть напротив автостанции. И снова дорога, новые сёла и ещё одна остановка в Рощино. Здесь есть в школе археологический кружок, но сейчас мы туда не успеем заглянуть. Едем дальше, у моста через Большую Уссурку, хотя её по-прежнему называют Иман, А.Л. показал, где проходили большие раскопки интересного средневекового могильника. Дальше асфальт завершился, и пошла грунтовая дорога по горам. Проехали развилки на Вострецово и Незаметный. Лес здесь совсем не такой, как под Уссурийском. Вот это и есть настоящая уссурийская тайга. Ясени в обхват, кедры ещё более мощные. Много хвойных деревьев, по сравнению с уссурийскими окрестностями. В окнах только тайга и сопки. Мальчишки периодически вглядывались в глубину леса, вдруг там тигр покажется или хотя бы изюбр. Но мельком увидели только белку. Добрались до следующего перекрёстка, свернули на Глубинное. На самом перекрёстке в глаза бросилась интересная рубленая остановка. Не из труб сваренная, как на пути в Кроуновку или из кирпича, как в сторону Михайловки, а сруб, как изба. Возникало ощущение, словно вообще куда-то далеко-далеко забрались в другую область или республику нашей страны. Сама дорога теперь стала уже, но тоже хорошо накатанная, иногда навстречу проходили японские лесовозы. В городе такие комацу или мицубиси вообще были в диковинку.

Но вот показалось и село. Обычное такое среднее приморское село, если не смотреть на окружающий ландшафт. Чуть больше тысячи жителей. Вышли на первой остановке. Разместились у родителей А.Л. Мама плотно накормила, познакомились с братом Андреем, Колиным ровесником и сестрой Наташей, Димкиной ровесницей.

Укомплектовали свои рюкзаки на завтра. Чтобы не терять время, решили сгонять на водомерку – гидрологический пост на реке Дальней (Татибе), расположенный чуть ниже устья р. Голубицы (Сибичи). Дружно разместились на Планете с коляской и укатили за село. Татибе – река широкая, наверное, чуть уже Суйфуна, но быстрая. Здесь на пойменной террасе есть огороды, на одном из них был материал.
Пробежались вдоль и поперёк, совсем немного лепной керамики, примерно раннего железного века, затем нашли маленькую железную острогу и несколько стеклянных голубых бусин. Последние находки были не такими древними, примерно XVIII-XIX вв. Через день пообщались с хозяйкой огорода, она рассказала, что тоже находили нож и бусины, почти все голубые, но несколько было розовых. Рядом с огородом располагались две западины, совсем мелкие, и не ясно было – это оставили древние или раскатали машины в наше время. Вышли на берег реки, там тоже был обрыв и две крупные западины. Примерно такие же в диаметре видели на Михайловке, но эти были с метр или чуть больше глубиной. Дома свои люди вкопали капитально. В археологии такие жилища называют полуземлянками. Длинный и не высокий обрыв не оправдал наших надежд, удалось найти лишь одно плоское керамическое грузило.

Вечером мальчишки сгоняли с новыми друзьями в клуб на дискотеку. Коля отметил, что здание такое же, как в Кроуновке. Вернулись поздно вечером и весёлые рухнули спать.

Утром выпал снег. Вот уж чего мы не ожидали. Не даром Глубинное считается полюсом холода и самым дождливым местом в Приморье.

По совету отца, после завтрака направились к гаражу на другой конец села. Коля с Димкой уже узнавали некоторые места. Вот квартал двухэтажек, за ними клуб. Прошли мимо школы. Гараж, как называлась вся рабочая территория леспромхоза, был виден в конце центральной улицы, но для себя в качестве маркера отметили 8-этажную водонапорную башню. На проходной нам посоветовали подождать рядышком. Выяснив, куда мы хотели попасть, сказали, что туда пойдёт вахтовка с таким-то номером. Ждали минут десять. А.Л. ушёл куда-то вглубь территории договориться с бригадиром, а мальчишки это время рассматривали машины. Здесь в боксах и на улице рядами стояли желтые и оранжевые лесовозы упомянутых марок, а ещё красные грузовики Исудзу, бортовые, и самосвалы. В уссурийских селах таких машин не видели, поэтому было интересно. Открытые ворота двухэтажного здания притягивали внимание, заглянули, там ремонтировали пару машин. Ожидание не было томным.

Вскоре показался наш руководитель
- Всё, договорился, но немного надо будет пройти пешком, они свернут в другое место, - сказал А.Л.
Вернулись к проходной, когда мимо уже начали тянуться вахтовки. Наша подошла четвёртой, остановилась, запрыгнули в будку. Разговорились с мужиками. Расспросили, куда мы едем. Предложили поделиться золотом, когда найдём. Немного пошутили, перешли на анекдоты, а потом переключились на работу. Мы смотрели в окно. Итак, в самой глубине Приморья, так ещё и едем в самую-самую глухомань. Коля спросил про хищных животных. Мужики кто в шутку, кто на полном серьёзе рассказали, как надо реагировать на них.

Так за разговорами выехали на востокскую трассу, но не в том месте, где сворачивали на автобусе у забавной остановки.
- Пьяный ключ, вам на выход, - сказал самый старший из них, практически дед.
Уточнили время их возвращения в село, на всякий случай, попрощались, выпрыгнули из будки, и машина укатила на Малые Сибичи. Мальчишки рассмеялись. Место действительно удивительное. Только представьте, глухая тайга и дорога. Сбоку у дороги небольшая площадка, типа парковки и на её краю туалет. Ни скамеек, ни столика, ни урн, ни привычной остановки. Дорога, туалет и мусор – вот признаки цивилизации в глуши. Это и вызвало смех от удивления. Но воздух чистейший и какой-то не просто свежий – вкусный.

Нам же надо было пройти три с половиной километра до моста через Большие Сибичи. Немного прошли, как нас обогнал гружёный панелевоз.
- Это что? - не понял Коля. – Ещё дальше в глуши панельные дома? – спросил он удивлённо.
- Ну, Восток – это же ПГТ, - ответил А.Л. – Там стоят пятиэтажки.
Мальчишки призадумались. Видимо их мысленный взор пытался нарисовать среди этих крутых и высоких сопок по краям узких долин ряды пятиэтажек.
- Там, наверное, красиво, - подвёл итог Колька.
В это время навстречу выскочил Камаз, в длинном прицепе которого стояли каких-то три круглых то ли контейнера, то ли чана, фиг поймёшь.
- О, а это чё? – теперь первым удивился Димка.
- Это обогащённую руду везут в Дальнереченск, там грузят на поезда и отправляют на завод. На Востоке добывают вольфрам, - пояснил А.Л.
Пока шагали, какое чувство нереальности присутствовало в головах мальчишек. Другие машины, другой лес. В деревни обычно машины везут продукты и шмотки, а тут панели. Из деревень везут  картошку, овощи и прочую сельхозпродукцию, а тут длинные бревна и вольфрам в какой-то фиговине. Да ещё и снег, которому пока не время… Мы на какой планете вообще? Примерно такие мысли кружили над нами.

Слева показался карьер, как раз на мысовидной сопке промеж двух рек.
- Вот там летом Сан Саныч, археолог из ДВГУ, нашёл каменный скребок. Не такой, как у нас на Илистой, а обычный, - заговорил А.Л. – Мы облазили весь карьер, но больше ни одной находки.
Но теперь всё было покрыто снегом и нам совсем не хотелось повторять подвиги Сан Саныча.
- А всё-таки про медведей и тигров, правда? - обеспокоенно спросил Коля.
- Ну, вот по этой дороге, - продолжал А.Л. – Километров через двадцать покажется Татибе. Где-то в тех местах, дня через два-три после находки на этом карьере, Владимир Владимирыч, другой археолог из ДВГУ, наткнулся на свежие, ещё парящиеся следы медведя. Ему пришлось сделать большой круг, чтобы вернуться в лагерь. Мы его долго ждали и разволновались, куда он делся.

Разговорились о живности в лесу, о том, что наши в городе ещё спят, наверное, и так за болтовнёй добрались до моста. Это была Левая Голубица или Большие Сибичи по-старому. Спустились с дороги налево и почти сразу уткнулись в ключ, бегущий вдоль дороги. Перепрыгнули по камушкам. Ну, вот и зона нашего поиска.

Благо, от сопки до реки было метров 50, то есть искать надо на весьма ограниченной площадке. До первого ключа, а это чуть больше трёх километров. Долина почти везде узкая, за исключением одного расширения. Для троих – работы на раз плюнуть. Найти надо стоящий камень размером с половину парты. Отсутствие травы и листвы тут даже помогало. Начали сразу с ключа Покатого от дороги. Просмотрели большой участок – ни чего нет. Может, упал? Попробовали перевернуть пару подозрительных камней. Сил не хватило. Вырубили три жерди, с их помощью кое-как один камень перевернули. Пусто. Второй немного приподняли, но перевернуть не смогли. Ощупали рукой – нет никаких выбоин или выбитых письмен. Идём дальше. Иногда приподнимаемся на сопку, если видим подозрительные камни. Так прошёл час, потом второй, потом третий. И вдруг упёрлись в ручеек. Да уж… Дядька точно так далеко не ходил за рябчиком.

Здесь и решили остановиться на обед. Во-первых, текла чистейшая вода. Хотя в реке вода тоже была чистой, но сейчас по ней шла шуга, и удобных спусков к воде что-то не попадалось нам. Река горная, быстрая и непонятная глубина. В случае чего, сушиться будем долго. А в ручье имелась хорошая ямка, из которой можно было легко наполнить котелки. Во-вторых, здесь лежало крупное бревно, у которого можно было комфортно расположиться. В плане костра – это был край непуганых дров, поэтому вокруг нашего бивака быстро насобирали приличную кучу валежника и сухостоя.

Обычный суп из пачек показался нам невероятно вкусным. Аппетит всё-таки нагуляли. Полирнули его чаем с домашним печевом и рухнули отдыхать. Обсуждали наши поиски, не давшие нужного результата. А судя по всему, это был камень с маньчжурскими письменами. Но что это? Пограничный знак, эпитафия, чьи-то владения. О, сколько бы камень мог рассказать. Жалко, что не нашли его. Поговорили о тайге и многое, о чём. Отдохнули. Посуда слегка примёрзла, пришлось снова греть воду для мытья чашек и котелка. На фотоаппарате осталось три кадра. Решили, что и себя любимых надо поснимать, а то ведь наши не поверят, что по снегу искали. Но фотаться просто так на фоне заснеженной тайги – это же для слабаков. Надо что-то эдакое. Появилась идея изобразить моржей. Разделись по пояс и на разных фонах сделали каждому по кадру. Ну, прям полярники…

Оделись, упаковались, погасили костёр, бросили прощальный взгляд на симпатичный бивак и двинулись в обратный путь. Теперь просто выходили на дорогу по прямой. Справа неслась река, иногда почти вплотную прижимаясь к сопке. Русло не широкое, где-то метров 15-20. Сама сопка с небольшими покатыми увалами. И вот выходим из-за одного такого увальчика и замерли… Справа, метрах в десяти всё также бежит река. Слева, метрах в 20-25 начинается сопка. И по сопке уже метров на пять поднялся вверх медведь и потихоньку вразвалку взбирается выше. Не бурый, гималайский. Но это же медведь, это даже не соседская овчарка. Увидели его сразу. Не увидеть это чёрное пятнище на белом снегу, пусть и в тайге, но почти под носом, было просто не возможно. Вот это оцепенение длилось долго - может секунду, может две… И тут может кто первым начал, может все одновременно, что есть мочи заорали на максимальных децибелах, которое только могли позволить наши голосовые связки. То ли от испуга,  то ли от стресса, то ли вспомнили советы мужиков, что медведя надо напугать. Но выдали от души. Стадионы так не ревут под долгожданный гол. Мишка реально испугался, он резко сиганул вверх, сделал второй прыжок, третий и остановился.  «Хана», - наверное, хором пролетела у нас мысль. Мишка повернул голову через левое плечо и две-три секунды изучал нас. Затем отвернулся и также не спеша снова двинулся вверх. Чувства у нас кипели диаметральные. А.Л. с Димкой начали кричать и свистеть, но белогрудка на них уже не реагировал. Колька же стал кричать на нас, мол, нафига мы злим зверя, и куда будем прятаться, а вода холодная. От момента, когда мы замерли, до этого фонтанирования адреналина прошло меньше десяти секунд. Ух!

Мы еще несколько секунд постояли, осмысливая происшедшее. Потом каждый начал делиться своими эмоциями на фоне всё удаляющегося чёрного пятна. То говорили по очереди, то перебивали друг друга. Пожалели, что так не вовремя потратили плёнку. До дороги шли быстро, регулярно оглядываясь. Направляющий Коля внимательно сканировал всё впереди, Димка держал под контролем сопку по левой стороне, А.Л. бдел за тылом. Вот уже хорошо слышны, а вскоре и видны машины на трассе, но напряжения это ни сколько не снимало. И только когда вышли из заснеженного леса на раскатанную дорожную слякоть – как-то вдруг отлегло. Теперь уже смеялись, снова делились впечатлениями и переживаниями на тропе. Чего уж чего, а адреналинчика хлебнули полной ложкой. Поняли, что в тайге без средств защиты делать нечего, это не лес под Уссурийском. Под эти разговоры вернулись к Пьяному ключу.

Прикинули по времени, рабочие обратно поедут только через два с половиной часа. Сидеть и ждать их нам не хотелось. Решили просто уходить пешком в Глубинное. По дороге-то они нас подберут, а мы, может, ещё какие-то перспективные места рассмотрим. Но только спустились к мутным Малым Сибичам (всего лишь в 7 км выше работал прииск, от чего вода была жёлто-коричневой), не пройдя и пяти ста метров, как нас догнал УАЗик и мы с удовольствием разместились на заднем сидении. Машина бежала шустро по лесовозной дороге и минут через двадцать мы уже прискакали в село. Перед самым селом проехали бывший аэродром, там летом была база археологов.

Времени было достаточно, чтобы натопить баньку и вечером попариться. Обсудили результаты двух дней. Пришли к мысли, что камень с письменами, если он есть, надо искать на правом берегу Большой Сибичи. Памятник на Татибе назвали Глубинное-1. Интересным было бы посетить Рощино, заглянуть к Александру Вадимовичу. Но автобус будет стоять не долго. Но здесь нам подсказали, что с утра в Дальнереченск каждый день уходят лесовозы, их можно поймать на выезде из села. А из Рощино уехать в город гораздо проще, там есть свои и проходящие автобусы. Созвонились с резервовцами, узнали, что они уже общались с Игорем Анатольевичем и хотят в воскресенье выбраться на Барановский вулкан.
- Наши без дела не сидят, - подытожил А.Л. – Предлагаю завтра с утра рвануть в Рощино. А про вулкан подумаем по дороге.

Поужинали и распаренные после баньки, что-то уже не хотели предпринимать ни каких телодвижений. Отправились спать, но не спалось.
- А что за что за НЛО здесь было летом? – вдруг спросил Коля. – Вчера местные пацаны про это рассказывали.
- Это, видимо, про эти штуки в небе, - ответил А.Л. – Я их чуть-чуть не застал. Мы тогда с университетскими археологами на несколько дней с аэродрома выбрались на Тунанцы (река Тигровая), там работали геологи. С ними забрасывались на Мудацен (Алмазинку) и проводили работы там. Успели обследовать верхнюю часть бассейна этой реки, к Арму, правда, так и не вышли. Время поджимало. Свернули лагерь и в этот же день археологи уехали, а я остался. Где-то около половины двенадцатого на улице заговорили, что сейчас начнётся и рассказали что именно. Я приготовил фотоаппарат, прождал больше часа, но ни чего не произошло. И на следующий вечер ни чего не произошло, а потом я уехал. Позже узнал, что больше такое явление не происходило. А тогда два вечера подряд в одно и то же время на небе появлялся небольшой тусклый диск, он начинал увеличиваться и, достигнув размера Луны, становился примерно таким же ярким как спутник Земли в полнолуние, а затем, увеличиваясь до размеров Большой Медведицы, тускнел и становился прозрачным, пока совсем не исчезал. И так два вечера подряд. Но здесь была и другая история в 1983 г., тогда не только я с друзьями, но и многие другие люди видели интересное явление в небе, над той сопкой, где мы собирали бусы. Там появилась сначала одна цепочка огней, а следом другая. Красноватые или такие оранжевые огоньки, расположенные на интервале друг от друга, но как будто связанные единой нитью. Они летели вправо, по направлению течения реки, и выписывали такие большие крутые волны, а иногда заворачивались в круглые петли. Пролетели около километра и исчезли внезапно, так же как и появились. При том летели эти штуки между сопками, потому что иногда нижний край волны заходил за сопку. Судя по масштабу деревьев, где-то метров 150 длиной были эти цепочки. Тогда решили, что это, наверное, военные что-то испытывают.
- Что-то я не видел здесь военных, - возразил Коля.
- Да их здесь и нет, - продолжал А.Л. – просто с той стороны из-за сопок периодически доносятся мощные выстрелы с улетающим шумом,  местные мужики говорят, что там военная катапульта, которая выстрелом запускает самолёты. Стекла дрожат после каждого такого хлопка, а раз, говорят, в школе аж посыпались окна.

Разговор перешёл на всякие необычности и чудеса, так потихоньку и заснули.

Утром после завтрака собрались, попрощались с Валентиной Александровной и Леонидом Афанасьевичем, Андреем и Наташкой и вышли на дорогу. Пришлось ловить пару лесовозов, в один бы все не влезли. Водителей попросили остановить за мостом через Иман.

Чуть дальше моста располагался памятник Рощино-4 – средневековый могильник, открытый школьниками из местного археологического кружка после очередного тайфуна. На нём уже проводились раскопки экспедицией Института истории, археологии и этнографии под руководством Юрия Геннадьевича. Его решили посетить первым, а затем направиться в село в школу.

Здесь мы снова вернулись в осень. То ли в Рощино не было снега, то ли он уже весь растаял, но зимой тут ещё не пахло. Хотя, когда велись раскопки, археологам перепали морозы, потому что завершались работы уже с выпавшим снегом. Нужный нам огород нашли быстро. Он был с одного угла размытым, и ещё проглядывали следы раскопа. Прошли по нему в разных направлениях, собрали жменю керамики. Не густо, но главное, что с интересного могильника.

По дороге мимо аэродрома вышли в село. Отсюда, кстати, можно было улететь в Уссурийск, через два часа были бы уже дома, но билет за 12 рублей не входил в наш бюджет. Трёхэтажную школу нашли быстро. Александр Вадимович был удивлён нашему появлению, но обрадовался. Наши же мальчишки в его кабинете были сражены двумя половинками небольшой древнегреческой амфоры.
- Это настоящая греческая?  - спросил Коля.
- Ну да, еле уговорили археологов подарить детям на память, - ответил Александр Вадимович, - Это когда мы на раскопках в Ростовской области были, там самая северная древнегреческая колония была.

Парни реально были в шоке. Ни где-то там, в Причерноморье, а здесь в Приморье, и не во Владивостоке, а где-то в селе в самых дебрях уссурийской тайги настоящая древнегреческая амфора… Мальчишки аккуратно покрутили фрагменты в руках. Вадимыч показал, как их можно состыковать и объяснил, почему не стали их соединять и склеивать. Да уж, держать в руках вот эти оранжевые почти половинки сосудов было приятно и даже трепетно. Мы уже привыкли к нашим древностям, но вещи, которые видели только в учебниках, вызывали восторг.
- Пойдёмте в нашу камералку, - предложил Вадимыч, - Заодно чаю попьём.

Мы ожидали, что сейчас перейдём в другой кабинет или на другой этаж, но вместо этого вышли из школы и направились в дальний угол территории, где стоял обычный сельский домик. Оказывается, он относился в школе. Здесь была и камералка, и склад турснаряжения, и даже была небольшая рабочая комната, в которой мы и расположились. Пока грелся чай, Вадимыч достал несколько коробок и показал материал с ряда памятников. Средневековая керамика похожа на нашу, но много совершенно иных орнаментов, которых у нас нет. Это, оказывается, керамика покровской культуры. Ух ты, интересно.
- А вот такое вам, наверное, не попадалось, - сказал Александр Вадимович и ушел в другую комнату.
Мы теперь, после амфоры, ожидали что угодно, хоть отбитый нос египетского Сфинкса.
Не успели сделать и пару глотков чая, как Вадимыч вошёл с каменным мечом.
- Мальчишки недавно в реке нашли, - сказал он, передавая меч в наши руки.
Это было просто удивительное изделие.
- Это боевой меч? - уточнил Дима.
- Да нет, обычная реплика, только сильно окатанная, - развеял сомнения Вадимыч.
Меч, чуть больше локтя в длину, действительно напоминал реплики, которые видели в книжке про янковскую культуру. Только этот, по сравнению с ними, просто великан. Круглая ручка удобно лежала в руке. Угадывалось гранёное лезвие, которое было затёртым и место острых кромок его края больше напоминали окатанную грубую ретушь – такую специальную отбивку. Не понятно было, это река его обстучала об камни за многие столетия или люди изначально так сделали.

- Вот смотрите, - продолжал Вадимыч, обращаясь к Димке и Кольке, - не окажись на реке мальчишек, которые смогли распознать в камне артефакт, меч просто бы утащило дальше и всё. А сколько неведанных древних вещей река уже утащила? Это химику, чтобы сделать открытие, надо окончить школу, отучиться в университете, проработать годы в лаборатории и потом выдать научное открытие. А в археологии даже школьник может взять и стереть белое пятно с нашей древней истории, обнаружив какие-то вещи, которые ни один учёный ещё не видел. И могильник, на котором вы были, тоже дети нашли. Не известно, когда взрослые исследователи добрались бы до этого места и данный памятник так и ждал бы своего часа, может ещё годы, а может столетия. Сегодня в Приморье больше десятка команд в разных районах и везде школьник вносят свой вклад в изучение древней истории нашего края. Поэтому хорошо, что в Уссурийске тоже появился такой кружок. Уссурийск – это ведь просто уникальное историческое место на всём Дальнем Востоке нашей страны. И вы тоже что-то интересное найдёте.
- Да мы уже нашли, - не удержался Колька. – У нас уже есть новое мохэское поселение и скифский бронзовый наконечник стрелы.
- Реально, скифский? – усомнился Вадимыч.

А.Л. развеял сомнения. А Коля в красках описал, как он его нашёл на Кроуновке.
Вскоре в камералку заглянула пара мальчишек и девчонка, а затем другой учитель – Владимир Николаевич. Коля с Димкой познакомились с ними. Те обговорили рабочие моменты по воскресному походу и ушли. Глянули на время, у нас ещё оставался час до автобуса. Поставили ещё чайник. Достали альбомы с фотографиями. Нам было интересно посмотреть, как живёт одна из сильнейших команд Приморья. Что и как у них устроено в экспедиционном лагере, как ходят в походы.
- Нам надо тоже альбомы делать, - подумал вслух Коля и мы с ним согласились.

Через полчаса, попрощавшись с радушными хозяевами, вышли на автостанцию. Купили билеты и вечером были в Дальнереченске.

Маленький вокзал был заполнен людьми. Выяснили, что устная очередь на наш поезд уже есть, хотя до поезда оставалось ещё больше двух часов. Заняли место, недолго ждали, пока займут за нами, и вышли на свежий воздух. Опускающиеся сумерки в незнакомом городе не настраивали на экскурсионный лад нашу вечернюю прогулку, хотя здесь есть некоторые интересные места не так далеко от вокзала, например мемориал героям Даманских событий. Поэтому выбрались в ближайшую кафешку, выпили чай с вкусными беляшами и купили замечательных пирожков по пять копеек в дорогу. Погуляли по перрону и виадуку, периодически заглядывали на вокзал в очередь. Разговаривали обо всём увиденном в эти дни. Коля поинтересовался, почему у нас нет девчонок, и предложил, как эту проблему решить. Вопрос о том, что нам надо добирать народ уже стоял давно. Обсудили и воскресный поход на вулкан. А воскресенье уже завтра. Мальчишки решили, что будут смотреть по утреннему настроению. Через станцию проходили в основном грузовые поезда, иногда пассажирские, но не наши. После двух пассажирских показалось, что народы стало меньше и можно посидеть на станции. Но не угадали. Люди всё прибывали и прибывали.

Очередной визит на вокзал показал, что начала формироваться наша очередь. Нашли своё место. Постояли в толчее, постепенно продвигаясь к заветной цели. Но самое замечательное ожидало нас у окошка кассира.
- Плацкартных билетов нет, - дежурным голосом отрезала она из-за солнцеподобной арматурной решётки.
- Тогда три общих, - тут же отреагировал А.Л.
- О, на пирожки ещё осталось, - обрадовались парни после покупки билетов.
- Веселуха будет при посадке, - ответил А.Л. – Поезд здесь стоит пару минут. Нам надо пробиться как можно ближе к двери нашего вагона и найти три места вместе. А то раскидает нас по всему вагону. Нижние места не занимать.

Прошло ещё какое-то время, и объявили о скором прибытии поезда. На перроне уже кучковались люди, поэтому объёмную компанию своего вагона нашли быстром. Вскоре из темноты выскочил локомотив, за которым тянулась вереница зелёных вагонов. Скорость состава замедлялась, а мы следили за проплывающими номерами этих самых вагонов. В окнах были видны проводники, поэтому сразу поняли, к какой двери надо стремиться. Состав уже почти остановился, когда мимо нас проплыл вход в наш вагон. Не только наша компания, но и вся масса народа на перроне всколыхнулась и двинулась вдогонку своих дверей. Мы решили пробежаться, поэтому были у двери в числе первых, что обеспечивало нам почти комфортную ночь.

Загружались в вагон быстро, пролетели по проходу, чуть за серединой вагона увидели две свободные верхние полки и кинули на них свои вещи. Готово! Сразу сели внизу, а то толпа бы снесла нас. Спокойно разулись, задвинули обувь под стол и полезли на свои места. На наши места тут же сели люди. А.Л. выбрал себе третью полку, чтобы быть всем вместе. Вообще-то она рассчитана для багажа, но вскоре почти все они были забиты людьми. На верхних полках можно было спать, а на нижних сидели по три человека, там не поспишь, во всяком случае, лёжа. Постель здесь не выдавалась, сунули под голову свои рюкзаки, дождались проверки билетов, пока проводники отмечали, кому, где выходить и под мерный стук колес и приятное покачивание уснули. Ночью какая-то движуха пару раз нас вырывала из сна, но не надолго. Благо, вагон достался спокойный, не было особо пьяных или буйных, поэтому спали.

Ещё по темноте вечерний чай вытолкал Колю в конец вагона и когда он вернулся обратно и собирался уже залезать на полку, как проводник громко объявила «Подъезжаем к Уссурийску» и с этой новостью двинулась по проходу. Колька растолкал наших. Судя по контурам за окном, мы уже проехали Михайловку. Сбегали умыться, достали пирожки, вспомнили Дальнереченск и стали наблюдать за появившимися утренними огнями Уссурийска. Ко времени остановки вечерние запасы были съедены, и почти половина пассажиров нашего вагона направилась к выходу.

В шесть часов утра в городе было бодро, всё-таки не май месяц, но не так по-зимнему, как в Глубинном. Здешняя осень была ещё дальше от зимы, чем рощинская.
- Кто решится на вулкан, сбор здесь в 9.00, - сказал на подходе к автобусной остановке А.Л.

Через два с половиной часа А.Л., Игорь Анатольевич и Коля подъезжали к вокзалу в одном автобусе. Вождь уже рассказал, что дозвонился до Димки, но родители сказали, что он спит богатырским сном. На вокзале у нашей лестницы уже все были в сборе. К школьникам примкнули несколько студентов-историков, знавших о походе, они же знали и дорогу на вулкан. Сразу купили билеты и тут же запрыгнули в стоявшую элетричку.

Поезд стоял ещё несколько минут и двинулся. Через 20 минут мы уже были на станции Барановский. На другой берег попасть можно было только по мосту. Прошли вдоль железной дороги, подняли на автодорогу, прошли путепровод, затем мост над Суйфуном. С него-то и увидели, что местные  не утруждают себя такой петлёй, а просто проходят через пути напрямую к мосту. Ладно, запомним это.

Почти сразу за мостом располагался перекрёсток, на котором свернули направо и двинулись по улице, которая вскоре поползла в сопку. Через некоторое время дошли до сворота на пилораму и, не доходя до ворот, влево на гребень уходила тропа. Шли по ней минут пятнадцать. Тропа то опускалась, то поднималась, пересекла сухой ручей, натоптана была знатно, видимо сюда часто приходили люди в этом году. А.Л. вспомнил, что после пятого класса он был здесь на экскурсии и потом попытался найти куст, на котором лежала змея, испугавшая одноклассницу. Правда, теперь на месте куста стояло деревце выше человеческого роста. А сейчас группа вышла к красному разрезу жерла. Сам вулкан извергался пару миллионов лет назад, а около миллиона лет назад Суйфун от Ханки развернулся к морю и прорезал себе новый путь. Так и получился вулкан в разрезе. Единственная в нашей стране половинка вулкана с видом на свои внутренности. Здесь была большая полянка, которой регулярно пользовались туристы. Одно из кострищ мы выбрали для себя. Сложили у него под дерево рюкзаки и решили поняться наверх.

Подниматься прямо по осыпи не решились, хотя самые смелые по камням поднялись до начала осыпи, но ещё оставался отвесный обрыв более десяти метров в высоту. Оставалось два варианта – длинный обход вправо и подъём по не совсем уж крутому склону, либо вернуться к сухому ручью и по нему выйти наверх. Этот путь нам показался короче, поэтому выбрали его.

Возле ручья увидели еле заметную тропинку в нужном нам направлении, по ней и пошли. Тропка оказалась с подвохами. Дело даже не в неровностях, что само-собой разумеется на склонах гор, а в том, что пространство между валунами всё было завалено листвой, под которой частенько попадалась пустота, достаточная для проваливания ноги до середины голени, а то и по колено. Мы тоже один раз соскочили с камня, но хорошо, что стояли на месте, а то ведь в движении вполне можно было и ногу сломать. Как раз после этого провала и начали бурно обсуждать особенности тропы, кто-то даже заметил, что слышал о переломах ног на этом вулкане, и вполне возможно, что это произошло как раз на данной тропе. Аккуратно поднялись до начала скал. Теперь ручей выходил из узкой расщелины, метров восемь в ширину.

Сама расщелина больше походила на каньон, поэтому мы её так и стали отныне называть. Метров на 15-20 в высоту его борта были образованы отвесными базальтовыми скалами, а дальше начинался крутой склон, который вскоре терялся из виду. В этом каменном мешке где-то там, в высоте над нами были только ветви деревьев и полоска неба. Когда впервые оказываешься здесь, возникает ощущение какой-то нереальности окружающего мира. Радовало, что под ногами уже почти не было листвы, видимо после дождей здесь всё-таки есть вода, которая смывает мусор. Потом стали встречаться лужицы. А за поворотом наткнулись на полутораметровую ступень, по которой еле-еле сочилась вода. На самой ступени зазоры от выломанных камней были мелкими, а вот по бокам у стенки вполне удобные для того, чтобы можно было подняться выше. За следующим изгибом каньона ещё одна ступень, теперь уже выше человеческого роста, мы её назвали вторым водопадом. Водопад, обозначение, конечно, слишком громкое, ибо здесь также сочилась вода. А вот пройдя ещё один изгиб, наткнулись на настоящий третий водопад. Его ложе было не отвесным, а относительно покатым, высота метров семь и здесь журчал совсем скромненький ручеек. Вода была достаточно чистой. Он бежал по многочисленным маленьким ступенькам, по которым можно было подняться. Мы так и поступили, при этом ручей ноги не мочил, ну или не сильно мочил.

Одна из студенток перешла на маленький карнизик над этим водопадом, чтобы сфотографировать, взбирающийся народ, сделала несколько кадром и развернулась, чтобы выйти обратно.
- Ребята, смотрите, - крикнула она,  - Здесь какие-то надписи.
Над карнизом всё так же вверх устремлялась базальтовая стена, на которой были надписи, занимая удобные камни на высоту человеческого роста. Весь наш отряд по очереди забирался на этот карнизик, посмотреть на это диво. Там можно было и вдвоём разместиться, но очень осторожно, поэтому было проще смотреть по одному.
 
А надписи, судя по всему, оставили школьники ещё до войны. Там были выцарапаны имена и фамилии, иногда инициалы, даты «1934» и другие. Иногда за именами стояли «1917 г р». Сначала подумали, что это дата надписи, потом поняли, что это год рождения данного человека. Возле другой фамилии увидели «VII кл». Здесь вопросов не было – это нацарапал семиклассник. Пока одни смотрели, другие сидели над водопадом на камнях и обсуждали находку. Понятно, что это не какая ни древность, но сам факт. Это ж более 50 лет назад! Это более чем в два раза больше, чем самым старшим из студентов. Для всех присутствующих понятия «50 лет назад» и «до нашей эры», в плане личного восприятия, были однотипными. Это ж написано ещё до того, как мы родились. Да что там мы, наши родители родились уже после этих надписей.

Незапланированная остановка, после последнего удовлетворившего своё любопытство, была прекращена, и мы двинулись дальше. За третьим водопадом каньон изменился. Теперь уже не было отвесных бортов, и окружающая реальность больше походила на высокий овраг. Прошли по его дну. Вскоре увидели осыпь примерно семиметровой высоты, по которой удобно было подняться. Не знаю, что нас дёрнуло, но вверх поползли именно здесь.

Вверху оказались в какой-то небольшой ложбине. Вышли на край вулкана и поняли, что мы в самом жерле, ровно по центру. Посмеялись, как мы угадали с местом подъёма. Вправо и влево по-над обрывом шла тропа. Решили подняться на обе вершины. Ближе была правая, поэтому подняли на неё, тропа прошла через густые кусты с какими-то неровностями и вывела на полянку на небольшом мысу. Большой камень нависал над обрывом, дети порывались сфотографироваться на нём, на фоне изгиба реки, но старших это пугало. После споров перешли на другую сторону жерла. Здесь тропинка была не настолько натоптанной, но склон такой же крутой, поэтому соседние кусты помогали подниматься. Сначала оказались на небольшой площадке. С неё тоже был шикарный вид, но теперь уже на мосты. Тропинка уходила дальше, решили прогуляться по ней.

Через несколько метров сбежали в крутой ров. Осмотрелись. Длинная ровная канава была метров пять в ширину и уходила вглубь сопки. Она вся заросла травой, кустарниками и деревьями и было непонятно, это люди выкопали или результат деятельности вулкана? Мы уже были наслышаны о добычи пемзы здесь во время войны для наполнения понтонов. К тому же на обрыве заметили останки деревянной конструкции с железными креплениями, решили, что это как раз и есть останки канатной дороги. Из-за взрывов тогда, говорят, и обрушилась пещера с горельефами, которые описал уссурийский археолог А.З. Фёдоров ещё в 1928 году. А тем временем наша группа вышла на видовую площадку над рекой. Здесь ещё раз сфотографировались. Коля на волне эмоций поднял камень и кинул в реку. Камень не долетел до воды. Мальчишки посмеялись, начали тоже бросать камни, но не у каждого долетал до воды. Это сверху, кажется, что берег рядом, но склон был не такой уж и отвесный, хотя очень крутой, многие камни просто падали на сушу. Интересно, что тропинка уходила дальше, решили прогуляться по ней.

Она сначала бежала над обрывом, потом пересекла ещё один ров, и тоже было не понятно – это люди сделали или природа? Дальше встретился идущий зигзагами окоп, и вскоре тропа вывела на ещё одну полянку над поворотом реки. Вдали река выходила слева, разворачивалась в нашу сторону и текла прямо на нас, обрезая по своему левому берегу скалы. Сейчас там скалы ещё более крутые, потому что в самом конце XIX века здесь была проложена железная дорога, тот самый Транссиб. И пока мы шли по тропе и стояли на этой площадке, составы проходили то в одну, то в другую сторону. Живописная змейка вагонов или цистерн изящно повторяли контуры реки, и та-а-ак хотелось помахать руками машинистам, что мы и сделали. Не знаю, видели ли нас машинисты, наверное, видели. А широкая река прямо под нами упиралась в крутой склон и, повернув на 90 градусов, уходила вправо и там за мостами начинала петлять и терялась где-то за горизонтом. Сегодня у этого места нет общепринятого названия, но Пржевальский их называл Медвежьи щёки, то же самое название есть и у Фёдорова. Может быть, у местных ещё живо это название, но мы с ним вживую не сталкивались.

До полянки была накатан колея, наверное, кто-то сюда заезжает. По этой полевой дорожке вышли на грунтовую дорогу, ту саму, что соединяет Тереховку и Красный Яр. В стороне слева в глаза бросилась развилка, а дальше виднелся отвал карьера. Возникла мысль прогуляться до него, раз уж добрались сюда.

Там добывали какой-то специфический камень, для которого внизу в посёлке был построен завод, но сегодня была тишина. Ни охранника, ни рабочих. Прошли, посмотрели – ни чего любопытного. Привлекла внимание дорога с карьера. По её бокам бульдозером был срезан грунт, с чем мы уже сталкивались на Михайловке-2, поэтому распределились на обе стороны и в обратный путь выдвинулись как разведчики. Обочины оказались не выразительными и ни чем не радовали.
- Это топор? – вопросительно крикнул Пашка.

Все сбежались к нему. Действительно, в руках у Пашки был фрагмент каменного шлифованного топора. Он изготовлен из зеленоватого камня, обушок и почти всё лезвие были отломаны. Но аккуратно зашлифованное прямоугольное тело топора сложно было перепутать с чем-нибудь иным. Уточнили, где нашёл. В земле ещё остался отпечаток. Внимательно осмотрели все окрестности, облазили отвал – пусто. Ни единой находки, ни крошечного фрагмента керамики, ни малюсенького отщепа. На топоре свежих изломов нет – значит, не бульдозер его сломал. Судя по патине, он был повреждён ещё в древности. Оставшийся участок дороги прошли ещё с большей внимательностью и зоркостью. Но наша находка так и осталась единственной.
- Значит вот это и есть то, что называется случайной находкой, - подвёл итог Игорь Анатольевич.
Споров ни у кого не возникло. Мы читали про случайные находки, но в живую встретили такую впервые.

Споры возникли по выходу на основную дорогу. Как возвращаемся к костру? Одни предлагали спуститься по дороге к пилораме и по той же тропе выйти под жерло. Вторая идея заключалась в выходе напрямую – прямо здесь проломиться через кусты, выйти в каньон и по нему спуститься обратно. Третья точка зрения опиралась на неизведанное, надо было вернуться к смотровой площадке над поворотом реки, уйти влево, спуститься на высокую террасу, а затем к реке и по берегу выйти на наш бивак. Новый маршрут постепенно стал перетягивать походный электорат на свою сторону, а когда появилась идея поискать пещеру с горельефами – единогласно решили, что пойдём по берегу.

Вернулись на исходную точку, дальше тропы не было, только обратная к вулкану. Вовка вспомнил, что мы не из тех, кто ищет лёгкие пути и предложил скатываться прямо вниз. Склон там, конечно, сложно было назвать пологим, но аккуратно вполне можно было пройти. Не спеша выбрались на террасу. Отметили, что место интересное и его надо обследовать. Дальше спустились к реке, и пошли вдоль берега. Сначала было удобно в плане обзора местности. Вот слева река, а справа скала. Двигаться по косой осыпи было не совсем удобно, но можно. Основное внимание уделяли скале – пещера же в ней должна быть. Вскоре косогор между рекой и скалой расширился где-то до двадцати метров, поэтому решили прижаться ближе к скале. Через несколько минут продвижения через кусты и деревья, вышли к отвесной скале. Здесь были какие-то метки, долго присматривались к ним, пока не поняли, что это что-то современное. Уже спустя некоторое время встретили здесь спелеологов  из городского турклуба, это, оказывается, их метки и здесь, и на нескольких скалах ещё. Они регулярно сюда приезжали тренироваться.

А в тот раз прошли дальше, увидели сухой водопад, весьма высокий. Судя по всему, он работал только после дождей. По бокам был крупный и крутой конус выноса. Вовка полез проверить левую сторону, а Коля правую.
- Здесь пещера, - вдруг донесся Колин голос.
Все рванули к нему. Неужели та самая пещера с горельефами… Коля сидел прямо под скалой и весь сиял. Мы не сразу поняли, что он назвал пещерой. Ожидали приличную дыру, в которую можно было войти или вползти, почему-то так рисовало воображение. У его ног виднелась дырочка. Человек в неё не пролезет, а собачонка может. Попытались позаглядывать, что там внутри. Сплошная темень, ни чего не видно. Спичка на вытянутой руке тоже не выручала.

- У меня в рюкзаке есть фонарик, - вдруг вспомнил Пашка.
- Тащи, - обрадовался А.Л. – судя по тому берегу, мы уже рядом с костром.
Пашка исчез в кустах. Мы же тем временем попытались палками разрыть относительно мягкий грунт, чтобы внутрь можно было вползти. Не прошло и пяти минут, как вернулся Пашка с фонариком. Мальчишки к этому времени разрыли лаз, вполне удобный для человека нашей комплекции. Посветили – ясности не добавилось, надо лезть. Коля начала настаивать на своём праве отправиться в пещеру первым. Согласились. Включил фонарик, просунул руки, затем голову и потихоньку всё тело, то извиваясь, то по-пластунски исчезло в чреве темноты.
-У-у-у, она маленькая, - донёсся глухой Колькин голос.
Вскоре он выбрался наружу таким же способом, как и влезал. Рассказал о виденном. Мальчишки решили все побывать внутри. Студентки отказались. Сама пещерка была очень тёмной, маленькое отверстие свет почти не пропускало. Поэтому фонарик оказался как нельзя кстати. В длину она была около пяти метров и пару метров в ширину, может чуток больше. А вот высота не достигала и метра. Развернуться, и сесть на пятую точку ещё можно было, а о том, чтобы встать, тут даже и мысли не было. Внутреннее пространство напоминала сплющенный лимон с острыми краями. Ни каких горельефов здесь не разглядели, хотя все искали именно их. Вероятно, та пещера была иной. Мы так и не поняли, сохранилась ли вообще та пещера. Шестьдесят лет прошло после её посещения Фёдоровым. Может, затянуло грязью во время тайфунов, а может действительно она сама обсыпалась или вход завалило во время взрывных работ при добыче пемзы. От найденной дырки уходили в слегка подавленном состоянии - не нашли, что искали. Может позже найдём или кто-то уже после нас её отыщет. Не далеко от пещерки показалась тропинка и по ней быстро вышли к костру. У нас ещё оставалось больше двух часов, чтобы приготовить обед и отдохнуть.

Весело приготовили обед, обсуждая все сегодняшние приключения. После обеда отдохнули. Поиграли в «Корову», поскольку бегать уже не хотелось. А играть со студентами оказалось очень весело. Сначала сделали игру школьники против студентов, потом были смешанные команды. Не знаем, как у кого, но у нас эта игра всегда получается смешной.

На обратном пути возникла идея ещё поискать пещеру, но уже ниже кострищ. Пройдя до ручья, поняли, что там рыбы  нет – в смысле искать сейчас бесполезно. Река прижималась вплотную к скалам. Если здесь и искать, то только зимой по льду. Поэтому вернулись на тропу и двинулись в обратную дорогу по ней.

Тем же путём вернулись обратно на станцию Барановский. Сразу купили билеты, ибо до электрички оставалось десять минут. И уже когда сели и поехали, Пашка с Вовкой сидели какие-то встревоженные, регулярно косясь на входящих в вагон. Ближе к Баневурово в вагон перешли несколько человек с известием о контролёрах.
- Мы в туалет, - сказал Вовка, и они с Пашкой направились в следующий вагон.
В заполненный вагон в это время вошли ещё около десятка человек, которые, не выбирая мест, целенаправленно двигались в следующий вагон. Вскоре появились две контролёрши, одна осталась у дверей, другая направилась к противоположной и начали проверять билеты, двигаясь навстречу друг к другу. Продырявили и наши билеты, и ушли дальше.

В это время электричка остановилась в Баневурово. На перроне возникла небольшая толчея, одни садились, другие выходили, кто-то спешил успеть. Поезд двинулся, объявили следующую остановку. И через некоторое время с другой стороны вагона, не с той, в которую уходили, появились сияющие Вовка и Пашка.
- Что это было? – спросил удивлённо А.Л.
- Успели,  - довольно ответил Вовка. И поведал историю о том, что он где-то по пути умудрился потерять деньги, поэтому решили ехать зайцем, а на Пашкины деньги доехать на автобусе и ещё на мороженое останется.
- Это понятно, - продолжал А.Л., - сказать на станции было трудно? Нашли бы деньги. Потом отдали бы.
- Не, ну это ж отдавать надо, - не согласился Пашка.
Дальше со стороны А.Л. и студентов мальчишкам пришлось выслушать лекцию о вреде и пользе передвижения общественным транспортом и некоторых правилах на транспорте и вообще в нашем коллективе. В итоге мысль завершили тем, что о любых проблемах, даже самых мелких, надо извещать руководителя и уже всем вместе решать её.

На вокзале народ разошёлся по своим автобусам, и направились домой. Самым печальным было сознания начала второй четверти завтра. Каникулы пролетели как один день.

В понедельник А.Л. утром зашёл в соседнюю школу и выступил у детей на классном часе, пригласив их заниматься археологией в Дом пионеров. А через часик показал топор институтским преподавателям. Дмитрий Александрович подсказал, что уж слишком он похож на изделия бронзового века. И ещё уточнил, что там, на ручьях, напротив скалы есть неолитическая стоянка. А уже после обеда при помощи фотокружка, решили вопрос с нашей плёнкой из Глубинного: проявили, высушили и напечатали фотографии, успели даже заглянцевать.

Вторник выдался у нас насыщенным. К трём часам, как обычно, все собрались в ДПШ, но теперь появились новички, среди которых были девчонки. Быстро все познакомились. Ребята гордо показали свой маленький музей. Рассказали о законах и деятельности. Наши мальчишки перед новыми, и пока единственными, девчонками перья распустили. Да они уже, мол,  такие исследователи и столько уже повидали. Со стороны было весело. Затем перешли на воскресный поход. А.Л. поведал о датировке топора. Вовка с Пашкой посмеялись над своим кульбитом через вагоны. Обсудив вулкан, перешли на Глубинное, фотографии с которого пока ещё ни кто не видел. Вот теперь полчаса славы были за Колей и Димкой. Мальчишки по очереди и наперебой рассказывали о дороге туда и, особенно, обратно, о находках и в самых живых красках о медведе. Здесь были и реальные эмоции, и что-то мальчишки уже добавили. В красках рассказали, кто что кричал и как кто на это реагировал. Сегодня, однозначно, самые крутые перцы были они. И снег, и медведь, как-то не вызывал в глазах народа доверия, но тут А.Л. выложил на стол фотографии. Медведя на фотографиях на них не было, а вот мальчишки в одних трусах на сугубо зимнем фоне имелись, да и по Коле было видно, что не жарко. Посмотрели ещё не мытые находки. Договорились, что камералка будет на следующем занятии, поскольку два часа уже пролетели. Объяснили всем, что нам нужны коробки из-под конфет и старые зубные щётки.

На следующее занятие нас стало ещё больше, некоторые новички привели своих друзей. Благо в фойе были свободные стулья. Сразу помыли находки, разложили их сушиться по разным подоконникам, чтобы памятники не перепутались друг с другом. Затем вспомнили, что изучали ранее, не столько для актуализации знаний, сколько для того, чтобы новичков ввести в курс дела. А ближе к концу занятия заговорили о походе. А.Л. предложил поехать на Борисовское городище, которое в 1916 г. нашёл уже известный по горельефам А.З. Фёдоров. Кстати, в те времена походы и раскопки он проводил вместе со своими учениками, так что Уссурийск относится к тем местам, где впервые в России появились юные археологи. Обсудили варианты маршрута. Туда решено было выезжать кроуновским автобусом в 11.00, а возвращаться линевичевским в семь часов вечера. Поэтому сразу было предложено предупредить родителей о возвращении по сумеркам.

В воскресенье погода была хорошей. Собрались на автовокзале. Наши новички привели ещё пару друзей, в том числе чрезмерно активных, но добродушных Славика и Диану.

Минут сорок ехали до Борисовки и вышли в селе на последней остановке. Автобус ушел в Кроуновку, а нам предстояло пройти через село в сторону Кугуков, дальше по мосту перешли Шуфан и вдоль борта долины направились вверх по реке. По берегу идти нет смысла, ибо река настолько меандрирована или, проще говоря, петлистая, что легче идти напрямую. По полевой дороге вышли в лес, проверили очень интересный мыс, возможно на нём и было что-то древнее, но лет десять назад бульдозером спланировали всю вершину и тщательное обследование отвалов нам ни чего не принесло. А дорога дальше убегала в сопку, затем по распадку поднялись на вершину с парой остановок отдышаться и покататься. Катались на природной горке. Здесь слабый родник давит воду, но она на поверхности замерзает, и в распадке образовалась ледяная горка более ста метров длиной. Идеальной её не назовёшь, поскольку вода растекалась по кустам и деревьям, образовывала ледяную рябь и даже полуметровую ступеньку в одном месте. Но найти отрезки метров 20-30, на которых было весело кататься, не составляло труда. Немного повеселившись, отправились дальше. Высота плато, здесь, вроде, небольшая, но крутые склоны утомляют быстро. Поэтому поднявшись наверх, просто рухнули отлежаться.

Отдышавшись и насмотревшись в небо и на окрестные ландшафты, А.Л. вдруг обратился к Славику с Дианкой, лежавшим на бугорке.
- Видели, на чём лежите? – спросил он у новичков.
Ребята встали, осмотрелись. Теперь на примятой траве лучше просматривалась какая-то кучка. Она была высотой почти по колено и диаметром чуть больше двух метров.
- Здесь давно разгрузился грузовичок? – ответил вопросом Славка и сел на место.
- Нет, это могила.
Славку как ветром сдуло с насиженного места. Он ещё раз посмотрел на бугор.
- Да ну, не заливайте! – парировал парень шутку. – Могилы не такие. На кладбище что ли не были?
- Так выглядят восточные могилы, китайцы и корейцы и сегодня так хоронят. А этим лет сто. Тут полно было и китайских, и корейских переселенцев.
Детвора с неописуемым любопытством столпилась вокруг могилы. В книгах же столько таинственного связано с древними могилами. Вот они, оказывается, какие.
- А там золото есть? – спросил Виталик.

Виталик тоже был из новичков. Всем запомнился сразу, потому что ещё на занятии при обсуждении похода пару раз смоделировал события настоящего археологического похода. С горящими глазами он рассказывал: «А вот представляете, мы идём по склону сопки, видим кусочек железной двери, раскопали, а там вся дверь. Открываем – а там зо-ло-то!» И эта ситуация у него повторялась то в обрыве реки, то в овраге. Да и здесь, после выхода из автобуса эту историю от него уже успели услышать. Всё это он рассказывал голосом, переполненным мальчишеским оптимизмом так, что охотно ему верилось. Но уже бывалые Коля, Вовка, Пашка и Димка косились на него с улыбкой или даже с ухмылкой.
- Вряд ли, ответил А.Л. – это обычный крестьянин.
- А здесь ещё одна, - заметил Коля, стоявший чуть в стороне.
- И тут тоже, - добавил отошедший Вовка.

Действительно, над мысовидным краем сопки в линию были расположены три могилы. Диаметр их был примерно одинаков, а вот высота меньше и меньше. Все три размещались на просматриваемой ступеньке. То ли она была природная, то ли образовалась от выемки грунта для могил. Пока рассмотрели могилы и обсудили их, успели отдышаться. С восстановленным дыханием и удовлетворённым любопытством двинулись дальше.

Шли через кусты и деревья напрямую. Идея про не поиск лёгких путей уже стала становиться правилом у нас. Выйдя на вершину плато, заметили, что перед нами вытянут длинный ровный мыс, практически с параллельными краями. Слева из другой части плато, на мыс выходила колея, видимо иногда здесь  кто-то проезжает. В длину мыс был вытянут более, чем на полкилометра, а вот ширина была разной. Там, где мы вышли, ширина мыса была около ста метров. Пройдя по колее, заметили, что мыс сузился где-то до 50 метров, а затем снова стал расширяться и в самом широком месте виднелся крепостной вал. Справа весь мыс был ограничен скальным обрывам. Высота отвесной каменной стены составляла от 10 до 20 метров. Ребята заметили, что с этой стороны древняя крепость была неприступной. А слева мыс ограничивался крутым склоном. Пешие и всадники там могли всё же передвигаться, а вот о штурмовой технике не могло быть и речи. Так что врагам оставалось узкое пространство, на котором они могли расположить свои войска при штурме этого поселения.

Где-то в середине между самым узким местом мыса и валом Пашка заметил ровик. Именно здесь дорога, шедшая посередине мыса, вдруг прижалась к левому краю. Мы бы прошли по дороге, на которой ни чего не было видно. А Пашка и Дианка бегали с прутиками друг за другом вокруг всей группы, как вдруг он замер и вернулся на пару метров назад, осмотрелся и позвал к себе. Действительно, в траве и кустах просматривался ровик. Он был метра полтора шириной и глубиной меньше, чем по колено. Прошли по нему. Ровик упёрся в обрыв. И лишь с другой стороны совсем немного не доходил до крутого склона. Стало понятно, что это деталь фортификации городища. Отсюда колея ровной линией шла до вала и упиралась в ворота. За ворота мы приняли прогиб вала. А.Л. предложил замерить расстояние до ворот. Оказалось 66 м. Вероятно, это было расстояние эффективной стрельбы из лука в те времена. Вряд ли сам ровик мог остановить наступающих, скорее всего, он был частью какой-то конструкции. Ни какого валика здесь не рассмотрели, поэтому решили, что за ровиком стоял деревянный частокол или  иная конструкция, от которой не сохранилось следов. Это можно будет выяснить только в результате раскопок.

Перед воротами остановились. Они были какими-то странными. Ворота средневековых крепостей мы уже видели на Ананьевском и Краснояровском городищах, но эти были совсем другими. Там ворота шире и выглядят как разрыв вала, здесь же просто провал. Вероятно, ворота были узкими и обвалившаяся стена их просто-напросто завалила. Потом высота вала. Здесь она была немногим выше человеческого роста, а на тех городищах гораздо выше, там где-то метров по шесть в высоту. Но зато здесь впечатлял ров. Он был достаточно глубокий, не меньше человеческого роста. Мы такой видели на Краснояровке и то лишь в одном месте. В других местах ров на тех городищах был скромнее. А здесь он перекрывал весь мыс перед валом. И самое интересное, как раз напротив ворот, во рву была насыпь. Она не была вровень с поверхностью, но значительно уменьшала глубину рва. Понятно, что здесь в древности был мост или какая-то конструкция и пока мы ни чего подобного ещё не видели.

Ещё в Рощино Александр Вадимович нам рассказал, что он проводил исследование на этом городище в 1983 г. и датировал его развитым железным веком (польцевская культура), мохэским временем и чжурчжэньским временем. Появившаяся две тысячи лет назад крепость в последующем расширялась новыми владельцами. Поэтому первый вал и ров мы отнесли к чжурчжэньскому времени. Чжурчжэни строили свои крепости в Приморье в XII-XIII вв. Но почему такая разница между городищами? Может быть, это относилось к ранним чжурчжэням? Тогда, в XI – самом начале XII веков здесь были совсем не мирные времена и война на Суйфуне отражена в летописях. Правда тогда название реки и всей этой местности звучало чуть иначе – Сюйпинь. Также затем назывался и чжурчжэньский губернский город, на руинах которого вырос современный Уссурийск.

Перевали через вал. Чуть в стороне внимание привлёк круг, диаметром метров шесть, сложенный из дерна. Внутри были обломки военного деревянного ящика, сбоку от них на торцах лежали два кирпича, между которыми располагалась зола и угольки. Чуть в стороне был выложен ещё один круг из дёрна диаметром около двух метров. Стало ясно, что за колея здесь. Видимо относительно недавно военные проводили свои учения. Дальше за маленьким кругом чётко был виден ещё один вал и ров. Этот вал  над землёй возвышался где-то на метр и ров перед ним был гораздо скромнее первого, как в ширину, так и в глубину. Сразу за этим валом обнаружили водосборный колодец. Мы такие видели на Краснояровском городище, но этот был меньше. Он представлял собой большую круглую яму, девять метров в диаметре и был глубиной больше метра. На его дне была круглая арена льда, на которой мальчишки тут же бросились кататься.

Посидели, подумали, к какому времени может относиться этот колодец и решили, что к чжурчжэньскому, хоть он  и был за мохэским валом. Для датировки нужны раскопки, но на глаз размышляли так: нет ни одного мохэскорго городища с колодцами внутри, а чжурчжэни источники и колодцы содержали, дабы иметь возможность держаться во время осад. А с другой стороны мохэ так рядом со своим валом вряд ли строили, отодвинули бы внутрь. Польцевцам вообще не было смысла делать колодец за крепостной стеной, да и у них тоже колодцы пока не известны. Сам же мохэский вал мог быть построен в широком диапазоне IV – VII веков – времени существования мохэской культуры в Приморье. Собственно говоря, культура продолжала существовать и позже, но поскольку мохэ создали государство Бохай, то следующий этап мохэской культуры стали выделять в отдельную культуру – бохайскую.

А мы продолжали выходить на край, городище чем-то по форме напоминает стрелу, сначала чуть расширилось, а дальше стало сужаться до острия. В середине территории наткнулись ещё на одну могилу конца XIX  - начала ХХ веков. Недавно в «Советской этнографии» была опубликована интересная статья о геомантии, известной в Китае как фэншуй, а в Корее как пхунсу. Согласно правилам этого учения, виденные нами сегодня могилы, располагались правильно. В статье и про храмы, и про жилища шла речь. Надо побольше поискать информации, может тогда легче будет искать храмы.
- Здесь керамика, - донёсся голос Антона со стороны, пока мы рассматривали могилу.

Двинулись к его находке. Параллельно краю мыса располагались слабо различимые западины. На борту одной из них была нора и маленькая осыпь у норы, здесь он и нашёл четыре фрагмента керамики, два из которых был доньями. Светло-коричневая грубая лепная керамика заметно отличалась от мохэской, которую собирали на Михайловке. Но самое интересное оказалось на фрагментах дна. На закраинах обоих были защипы, напоминающие пирамидки. Такую посуду в древности в Приморье делали только польцевцы. Польцевцы – это палеоазиаты, которых сдвинули с мест тунгусоязычные мохэ в IV – V веках. Сами же польцевцы тоже были здесь чужаками. На рубеже эр или в первые два века нашей эры они с Амура вышли на юг, и прошли не только Приморье, но и зашли в Корею, и даже в Японию. На наших землях уже жили кроуновцы – тоже палеоазиаты. Но характер взаимоотношений чужаков с местными был не ясен. В Приморье есть несколько польцевских городищ и совсем немного неукрепленных поселений, зато нет ни одного кроуновского городища, хотя археологам известно более двухсот поселений. Чужаки шли и опасались местных, а вот местные почему-то не спешили защищать свои поселения. Или они не воевали? Воинственные северные соседи охраняли южан-земледельцев? А ведь и действительно, вокруг польцевских крепостей полно кроуновских деревень. Но это уже вопрос для исследователей.

А мы всё не могли понять, какая-то слабенькая ложбинка и расплывшийся бугор, сужающийся в сторону крутого склона мыса – это вал и ров или что-то природное? Решили немного погулять по ним, прижать сухую траву. Вскоре микрорельеф читался гораздо лучше. Смогли рассмотреть, что неровности вытянуты и параллельные – всё-таки это и есть вал и ров польцевской крепости. Но сама крепость весьма интересная. За валом лишь одна большая западина – это дом вождя? Есть ещё понижение, но не ясно – западина ли это или естественный склон. Двухтысячелетняя крепость ни чем восторга не вызывала, кроме своего возраста. Это считаются самые древние укрепления в Приморье. Но какие они… Кончик мыса, размером примерно со школьный класс, отрезанный валом и рвом, на котором размещён один или два дома – вот и вся крепость. Остальные польцевские дома, судя по находкам, располагались за стеной.

На самом кончике мыса мы разместились все. Здесь открывался замечательный вид на окрестности. Плато воспринимается как отдельная обширная равнина, на которой стоишь. Там вдалеке по горизонту видны более высокие горы, а внизу расположены широкие долины рек – словно нижний мир. Там стояли деревни, здесь на плато паслись стада, где-то по горизонту горы окружали наш мир. Наверное, здорово здесь жилось в древности. При том место просто уникальное. Сразу под городищем сливаются две реки – Борисовка (Шуфан) и Казачка. Первая долина уходит прямо от городища, вторая вправо. А сзади была видна часть долины Суйфуна. Но если выйти на ту площадку, где мы рухнули вначале на могилу, оттуда открывался замечательный вид на долину одной из крупнейших рек, впадающих в Японское море. Вождь этой крепости не только держал под контролем обширные территории по Борисовке и Казачке – это половина современного Уссурийского района, но и держал руку на пульсе одной из главных транспортных артерий, связывавшей районы внутренней Маньчжурии с Японским морем. Место очень вкусное и поэтому не случайно более тысячи лет здесь стояла крепость. Да и вожди, владевшие такой крепостью, надо полагать, не был мелкими и слабыми.

Маленькое городище, меньше половины гектара по площади, кусочек мыса, разделённый тремя валами, вызывало бурю эмоций как исторических, так и эстетических. Анатолий, который ездил с нами на Илистую-1, сам был скульптором и говорил, что если место красивое, то там жили люди, а в некрасивом месте они не будут жить. Наверное, есть правда в его словах. Борисовское городище расположено в замечательном месте.

Жизнь всех людей устроена невероятно интересно, но у всех  часто возникает один вопрос, где будем обедать? Обозрев верху все окрестные красоты, решили просто спуститься к реке и найти место. Под собой ни чего удобного не увидели, здесь река течёт в крутых берегах, они не высокие, но нормальный подход к воде надо искать долго. Поэтому развернулись и по своим следам решили вернуться вниз, а там уже поискать. По распадку спустились в воде. Река ещё не замёрзла, хотя в некоторых местах у берега уже были тонкие полоски льда.

Здесь наше внимание привлёк перекат, правда, какой-то странный. Много камней, видны несколько деревянных столбиков, почти вровень с водой. Располагаться у реки неудобно, но хотя бы можно удобно зачерпнуть воды. Через некоторое время узнали, что это место на Шуфане местные называют Мельницей из-за когда-то стоявшей здесь водяной мельницы. А сейчас расчистили место для костра, мальчишки, как обычно, отправились за дровами, благо тут оказался край не пуганых дров. После обеда Пашка и Вовка подошли к А.Л.
- Мы игру хотим предложить интересную, - начал Вовка, - Давайте отойдём, расскажем, она одноразовая.

Игра, наверное, известна многим. Суть её заключается в обмане ощущений. Один игрок становится на дощечку и ему завязывают глаза. Два ведущих приподнимают дощечку на 5-10 сантиметров. Чтобы стоящий на доске не упал, он держится за голову третьего ведущего и чем этот третий выше, тем лучше. На самом деле он начинает медленно приседать, но у игрока возникает ощущение, что его поднимают достаточно высоко. И когда третий ведущий присядет максимально низко, игроку предлагается отпустить голову и спрыгнуть.

- Коля с нами играл во дворе, он будет следить, чтобы не подглядывали, - продолжал Вовка.
Отошли в сторону за бугор, проверили место, чтобы не было камней и палок и нагребли кучу листвы. Пробежались по окрестностям, нашли две сухие жерди. На крепкой опорной жерди будет стоять человек, поэтому Пашка проверил её своим весом. Другую разломали и уложили под опорную, чтобы за первую можно было удобно ухватиться. Получилась простая конструкция в виде сильно растянутой буквы Н. После приготовлений вернулись к костру.

- Народ, -  начал Вовка, - Есть прикольная игра, нужны самые смелые.
Буря выкриков «Я» внесла лёгкий хаос. Тогда предложили организовать очередь, которую поставили контролировать Кольку.
- Диан, у тебя шарф не прозрачный? – спросил Вовка.
Диана сняла шарф, проверила.
- Ну, если в два раза сложить, вообще ни чего не видно, - ответила она Вовке.
- Давай сюда, он нужен для игры.
- Только не порвите, - попросила она, передавая шарф Вовке.
- Не боись, вернём. Кто будет первым?
Первым вызвался Славка, и его увели за бугор.
- Сейчас мы тебе завяжем глаза, - начал инструктаж Вовка, - Ты становишься вот сюда, и мы тебя поднимем.
В это время Вовка с Пашкой подняли палку над Славкиной головой. Славка с недоверием покосился на парней и палку.
- Выдержит? – робко уточнил Славик.
- Я проверял, - ответил Пашка.
- Чтобы ты не упал, пока будем поднимать, - продолжал Вовка, - Будешь держаться за голову А.Л. Потом отпустишь, А.Л. отойдёт и ты спрыгнешь на листья.
- Ну, давайте, - то ли вдохновляя себя, то ли обречённо сказал Славка.
Он дождался, пока завяжут глаза. Мальчишки проверили, чтобы в повязке не было щелей. Держась за руки руководителя, взошёл на жердь и А.Л. положил руки ребёнка на свою голову.
- Держись и слушай меня, - ободрил парня А.Л.
Дальше важно, чтобы все присутствующие молчали, иначе по голосам дезориентация может быть нарушена. Вовка с Пашкой приподняли жердь. А.Л. начал приседать, затем перешёл на четвереньки и опустил голову к самой земле.
- А-а-а-а, - напряжённо выдавил из себя присевший Славка, - Вы чё, Рэмбо?
- Готов? – спросил А.Л.  – Сейчас я отойду, отпускай меня и прыгай.
А.Л. убрал руки с головы и сдвинулся в сторону. Славка качнулся, и смело сделал прыжок, тут же уткнувшись в листву в самой невероятной позе. Мальчишки закатились смехом. Славка ещё пару секунд пролежал в оцепенении, потом перевернулся, сдёрнул с глаз шарф и тоже присоединился к общей ржаке.
- Блин, я реально думал, что вы меня подняли выше головы, знаете как страшно, - начал взахлёб делиться эмоциями Славка, - Я думал, вы меня куда-то до космоса подняли.

Всё это перебивалось смехом, потому что Пашка копировал позу, в которой замер Славка и как он готовился к прыжку, повторяя его движения. Дружный хохот снова раскатился по окрестностям. А игра с тех пор у нас стала ассоциироваться с космосом, её так и называли «Космонавт», «Запуск в космос» или «Отправка в космос».
- Ровняем кучу, - успокоил всех Вовка, - Славка, отходи в сторону и молчи на подъёме. Следующий!

Колька выпустил второго. Периодический дружный хохот из-за бугра интриговал ожидавших. Но вскоре все прошли через игру и смеющиеся вернулись к костру. Делились своими впечатлениями и позами прыгунов. Дианка чуть не упала  назад, вовремя поймали. Виталик занервничал и отказался прыгать, пока не пригрозили его столкнуть. Кто-то прыгал смело, кому-то пришлось переступать через свои страхи. Но в итоге было весело.

Допили оставшийся чай, навели порядок, сожгли мусор, затушили костёр и выдвинулись в обратный путь, хотя до автобуса было ещё полтора часа, но по пути сюда мы шли вдоль большого огорода, который расположен у берега. Решили его проверить.

Дойдя до огорода, обратили внимание, что почти на краю прослеживается небольшой бугорок. Сразу направились к  нему, и вскоре стала попадаться керамика. Выстроились в цепь – прошли в одну сторону, обошли периметр и крестом прошли в другую сторону. Границы памятника стали ясны. После этого народ отправился в свободный поиск. Материала было не много – бохайская керамика, видимо в VIII – Х веках стоял здесь некоторое время небольшой хутор. После этого направились к дороге. Кто-то выбрался на полевую колею, кто-то решил идти по пахоте – вдруг ещё чего найдём, может это была деревня с отдельным домом на стороне. Прошли всю пахоту – чисто, и только уже в конце Антон поднял фрагмент серой черепицы. Пригляделись, здесь тоже был слабозаметный бугорок. Тщательно проверили его, нашли ещё несколько фрагментов черепицы, но без дисков и отливов, с ними было бы проще разобраться в датировке. Однако серая черепица как на Краснояровском городище и единичные фрагменты серой гончарной керамики позволили предположить, что, скорее всего, здесь что-то чжурчжэньское. В полевом дневнике зарисовали планы обоих памятников, уточним потом у археологов – новые это объекты или уже известные.

Вскоре вышли на трассу, доковыляли до моста и спустились к реке умыться. На огороде хоть и не было грязи, но холодная пыль прилипла к рукам и лицу. Солнце быстро приближалось к горизонту, а автобуса всё не было. Чтобы не сидеть и мёрзнуть, более целесообразным нам показалось выйти в Борисовку. Всё равно ждать, так хоть в движении. Перед самым селом нас догнал автобус. Пока ехали до города, сумерки стали сгущаться и на своих остановках выходили уже практически по темноте.

На следующей неделе на занятиях возник вопрос какого-то измерения достижений. А то за проступки наказания есть, а хорошие дела почему-то просто прощаются. Идея-то понятная, но как её оформить? Обсуждали, даже спорили. Решили, что нужно организовать учёт и всё это  отражать. В итоге остановились на простой табличке на отдельном листе, где напротив фамилий будут указаны. И менять его надо каждую неделю. По сути это получался некий информационный бюллетень. На том и остановились, что это будет наш бюллетень. Правда, следом возник вопрос о названии. В школе же у стенгазет есть название, или там боевой листок в армии. Мысль была подхвачена всеми. Через несколько минут упёрлись в тупик, потому что в ходе мозгового штурма проскочили десятки, если не сотня, названий, но постепенно всё свелось к трём названиям. Сегодня, спустя 32 года после этого события уже нет в памяти этих слов, хотя первые лет десять или больше они были, потом перестали задавать вопросы, что это за слово такое и потихоньку в памяти тонкости тех дебатов растворились. Суть была в следующем. Поскольку три названия имели равное число сторонников, и А.Л. устраивало каждое из них, решили сделать сборное слово, взяв из каждого по одному слогу. Снова посыпались идеи, но звучали они как-то коряво. А.Л. предложил добавить ещё одну гласную. Дальше дело пошло веселее, но искомого названия так и не появлялось. Даже проскочил вариант «тарчилучи», но его сразу отмели, потому что торчать лучше не хотелось, а иных ассоциаций с этим словом не было. Затем кто-то из мальчишек привёл веселый аргумент к этому лучшему торчанию, все посмеялись, и уже слово не казалась таким диким. А затем проскочила идея добавить вторую Ч. Ну, есть же в русском языке парные НН, СС, ММ, а у нас в названии будет две Ч. Вариант «тарчилуччи» вдруг всех устроил. Это наше слово, которого нет ни у кого. Решили, что будет отражаться два показателя: оценки и добрые дела. Вовка предложил это слово использовать как неофициальное название нашего племени. Посмеялись, но оставили. А почему бы и нет? И когда уже перешли на племя, Коля поднял вопрос флага.

По-хорошему, он нам был нужен. Команды на слёт приезжали со своими эмблемами и флагами. Да и вообще – коллектив без своей символики, что-то не то. Флаг нужен, но какой? Нужен свой, то есть он не должен быть похожим на чьи-то государственные флаги или союзных республик. Снова намечался спор, поэтому поставили чайник и решили сегодняшний день посвятить командным вопросам. Скинулись, у кого что было, и добровольцы отправились в магазин за печеньем. Подростковая  фантазия юных археологов снова разлилась по просторам вселенной. Сразу предложили, что цвет должен что-то символизировать. Каждый блистал геральдическими или флористическими познаниями цветовых смыслов как мог. Идей было много и одна толковее другой. Но затем проскочил синий и зелёный. Автор идеи настаивал на том, что синий – это чистое небо и чистая вода, а зелёный – это чистая земля. Экологические штучки тогда были не только актуальны, но и в моде. Поэтому остановились на этих цветах. Но как их расположить? И снова разные варианты: и горизонтально, и вертикально, и больше одного цвета или другого. В конце концов, решили цвета оставить в равных пропорциях и границу между ними провести по диагонали. С диагональю было только два варианта, поэтому провели её от древка вниз, то есть с верхнего левого угла в нижний правый. Возникло ощущение сравнимое с ощущениями после разгрузки вагона угля, но тут Вовка выдал: «А давайте в середину вставим нашу черепаху».

Средневековая чжурчжэньская черепаха уже давно является неофициальным символом города и любимицей всех уссурийцев. Эта гранитная скульптура была изготовлена в XIII веке и вот уже восемь веков наблюдает за всем, что здесь происходит. На её глазах люди мельтешили как муравьи, рождались и исчезали империи, погиб один город, а через полтысячелетия возник другой, она хранительница Уссурийска. Поэтому к черепахе тоже вопросов не возникло. Её надо на флаг! Вовка сказал, что может нарисовать её профиль. Вообще-то он это уже делал в своей тетради, поэтому рисование оставили ему. Решили, что надо вырезать из коричневой ткани, поскольку сама черепаха гранитная.

И вот как раз в это время нам просто попалась в руки Татьяна Павловна, проходившая в соседний кабинет. Мы уже давно уверовали, что у такого завхоза как наша Павловна есть всё, что ни попросишь.
- Татьяна Павловна, выручайте, - начала Дианка.

Мы рассказали суть проблемы.
- Пошли, - позвала Павловна А.Л. в свою каптёрку на втором этаже.
А.Л. ушёл, посоветовав переходить к чаю. Народ уже выпил чай, а руководителя всё не было. Вскоре он вернулся с готовым флагом и красной тканью.
- Нам Павловна сразу и сшила флаг, у неё там машинка стоит, - обрадовал всех А.Л. – А вот коричневой ткани нет. Есть, но в клеточку, нам не подходит. Вот, Павловна дала красную.

Красный тоже всех устроил, всё-таки цвет флага нашей страны. Разложили на столе, прижали края, и Вовка простым карандашом нарисовал контур черепахи. Аккуратно вырезали. Сам флаг был метровой длины в пропорции 3:4 и полуметровая черепаха в его центре смотрелась вполне органично. Затем начали пришивать черепаху, один распустили часть шва, ибо складка по флагу пошла. Но в итоге всё получилось очень здорово.
- Вот, Павловна ещё дала, - А.Л. достала из кармана шнурок. – Надо его на три части разрезать и пришить. Можно будет и к древку флаг привязывать, и в к веревке.

Затем нашли у завхоза реечку, привязали к ней шлаг. А к реечке на края привязали леску и повесили флаг вертикально между окон за учительским столом. Флаг получился, прям напротив входа в кабинет. Отошли к двери. Красота! Теперь это не просто наш кабинет, а целая штаб-квартира. Главный там вигвам или яранга нашего племени.

Два часа пролетели плодотворно, на следующем решили помыть воскресные находки и обсудить поход.

После разложенного на просушку материала перешли к новой теме, а затем занялись походом. Можно было куда-нибудь съездить на известное место, но Пашка предложил отправиться в разведку. Идея всем понравилась.
- Когда ехали из Борисовки, не обратили внимание на террасы слева, в сторону суворовского лагеря? – спросил А.Л. – Давно на них кошусь, поехали, проверим.

В воскресенье собрались к 11 часам на автовокзале. Кроуновским автобусом добрались до ДЭУ, а дальше двинулись пешком. После последнего дома грунтовая улица быстро превратилась в забавную лесную дорогу, весьма проблематичную для легковых автомобилей.

Лес без листьев был удобным для разведок. Весь микрорельеф просматривался хорошо, а террасы практически насквозь. За ними виднелись поля, а под ними в распадках просматривались озёра, уже покрытые тонким льдом. Ручьи и распадки делили террасу на отдельные участки, поэтому с ними удобно было работать.

На одном интересном месте вроде рассмотрели западины, но вблизи поняли, что это особенности природного рельефа. На другом месте нашли что-то напоминающее вал, но искусственным его было сложно назвать. Затем вышли на интересный мыс, но его надо с учёными шурфовать. Проверяя одну за другой все террасы, потихоньку добрались до ворот суворовского лагеря. Мы знали, что там, на территории есть средневековый храм, но хотелось что-то найти рядом с храмом. Где-то же жили люди, пользовавшиеся этим храмом. Но мы на склоне ни чего не нашли, наверное жили внизу в пойме.

Вернулись к одному из распадков, по которому протекал маленький ручей, здесь можно было приготовить обед. После отдыха осталось время поиграть, и народ вспомнил о казаках-разбойниках. Разделились на команды, определили территорию. Набегались от души. Вскоре прибежали загадочные Коля с Антоном.
- Кажется, мы дорогу нашли, - начал Коля. – Она, такая как на Ананьевке, только не такая.
- Ну, давайте посмотрим, - предложил А.Л.

Коля собрал народ и вышли к месту их находки. Действительно, это была древняя или очень-очень старая дорога. Сначала поднялись по ней вверх. Дорога шла, огибая проблемные участки, почти до самой вершины, но у самого верха вдруг потерялась. Облазили все окрестности, но продолжения не нашли. Вероятно, здесь она полностью затянулась грунтом и куда ушла – так и осталось для нас не понятным. Поэтому решили вернуться на исходную точку и пойти вниз. Здесь произошла та же история. Дорога спустилась практически до современной дороги и тоже потерялась. Обошли все окрестности – снова ни какого результата.. Вот такая вот интересная дорога – из ниоткуда появилась и в никуда ушла. Наверное, как и всё былое. Историки и археологам удаётся выловить из реки времени какой-то фрагмент и изучить его. А по этому фрагменту уже составляем представление о тех далёких временах. Но потом что-то новое корректирует наши знания  и так постоянно, крупица за крупицей мы восстанавливаем информацию о прошлом. Поэтому ни историки, ни археологи, ни когда не имеют полной информации о былом. Но, как и криминалисты, улика за уликой, отсеивая недостоверные улики, профессионалы пытаются восстановить нашу историю. Но активная хозяйственная деятельность людей, без привлечения археологов, стирает следы прошлого. И чем больше страниц из Книги Истории Людей оказываются вырванными, тем сложнее понять прошлое.

После поисков вернулись на бивак и стали собираться.
- Что-то сегодня какой-то пустой поход, - заметил Коля.
- Ну, почему пустой, - возразил А.Л. – Смотри, мы обследовали эту территорию и выяснили, что здесь нет ни чего, кроме дороги. Даже пустой результат в археологии – Это тоже результат. Не во всех же местах жили люди. Где-то им надо было распахивать поля, куда-то ходить на охоту и чем больше мы понимаем, что представляли собой те или иные места в древности, тем нам яснее история этой местности.
- Вообще-то да, - согласился Колька. – Так, а дорога куда шла?
- Да кто её знает, если не мы, то другие археологи с ней разберутся. Может через тридцать, а может через сто лет. Главное, что мы её нашли. Мы же сейчас пользуемся наработками Фёдорова, так и нашими результатами будут пользоваться археологи последующие годы и века.
- Ого, так мы тогда оставили свой след в истории?
- Ну, по большому счёту, да.

На трассу подростки выходили без находок, но вполне удовлетворённые результатами сегодняшнего похода. Оказывается, можно ни чего не найти, но получить информацию. А ведь на информации наши представления о прошлом и держатся. Находки тоже важны, но находки – это отдельные буквы в той самой Книге Истории Людей.

На следующей неделе уже начинался декабрь. Уходящий месяц принёс нам новые приключения и открытия, расширил наш коллектив и придал некую форму самому коллективу. Хотя, как будем жить зимой, мы ещё не знали.