Дорога длиною в полвека

Иран в представлении европейцев – пугающе закрытая страна исламского фундаментализма. Я, коренной самаркандец (Узбекистан), большую часть жизни проживший в России, был удивлен и счастлив увидеть и почувствовать обратное: короткие юбки и голые плечи – не признак открытости. Попробуйте в любой стране Европы, тем более в США, подойти к незнакомой женщине и спросить что-то, не дай Бог улыбнуться ей! Там каждый человек – внутри собственного кокона, который прочнее и темнее хиджаба из самой плотной ткани. Свобода, заключенная в железобетонный панцирь самоидентичности!

Здесь, в Иране, за «недемократичными» хиджабами – не показная, а настоящая свобода, здесь живые и искренние, гостеприимные ЛЮДИ, которые, не задумываясь о том, «демократично» ли это, вам улыбнутся открыто. В их интонациях вы услышите не холодную враждебность чужого мира, а тепло давно забытого родного очага…

Иными словами, но именно об этом я писал весной этого года, когда через Интернет посмотрел/послушал концерт иранской музыки, который проходил в Москве:

«Чтобы узнать и понять страну, людей, не обязательно, вернее, недостаточно, побывать там, прочитать гору книг, прокрутить километры фото-видеоряда, выучить язык - музыка о ней расскажет больше. Музыка, которая идёт из глубины веков, музыка, которая живительным потоком несётся по горным рекам, многотрудным оросительным каналам сквозь пустыни, кровеносным сосудам, живет в каждой клеточке узбека или иранца, русского или китайца.

Говорят, музыка интернациональна. Это так. И не так. Послушайте вот этот концерт иранской музыки - "Прорастание"
Не просто послушайте, впустите эту музыку в себя, станьте иранцем, не просто иранцем, а музыкальным инструментом, композитором этой музыки, станьте Землей, прорастившей в своей груди эти дивные звуки, образы, людей. Тогда вам действительно не нужны будут переводчики и путеводители, за мгновения вы проживете столетия. И вы полюбите. Навсегда».

Продолжая эту мысль, несколько дней назад, уже после возвращения из Ирана, под свежим впечатлением я написал вот эти строки:

«Если вы хотите хотя бы приблизиться к пониманию что за страна Иран, что это за Культура, что это за Народ, начните с посещения концерта традиционной музыки. И вы без всяких переводчиков-посредников Услышите, Увидите и Поймете. Потом вы будете ходить как у себя дома по бесконечным проспектам, гостеприимным переулочкам Тегерана, патриархальным городам и селам Ирана, где в первозданном виде сохранены и бережно пронесены через века самобытная культура, жизненный уклад этого удивительного народа. Вы будете как почетный гость приняты в любой лавке, кахве-хане, любом доме. Даже языковой барьер волшебно уступит готовности каждого встречного помочь-подсказать вам как дойти-доехать, что купить/поесть, посмотреть. При этом нет никакой "египетской" навязчивости: все деликатно, комфортно для гостя, если даже услышите слово "хорижи" (иностранец), то только с интонацией почтительности и внимательности к вашим потребностям как дорогого гостя.

Нам посчастливилось именно так начать знакомство с Ираном: мой мешхедский друг Сейид Моджтаба Муртазави сделал нам царский подарок и мы попали на концерт группы Homayoun Shajarian в Тегеране. Я сидел и не мог сдержать слез - слез счастья. Здесь не было пассивных зрителей, весь зал - как единый музыкальный инструмент! Даже когда слушал молча, затаив дыхание. А когда в едином хоре подпевал артистам! Я в жизни не видел такой музыкальной аудитории!»

К этой поездке на Родину предков я шел всю сознательную жизнь: с детства родители и наши аксакалы рассказывали о том, что после революции 1917 года, когда начали раскулачивать богатых, притеснять верующих, часть наших родственников тайными тропами ушла в Иран. Мои детские воспоминания сохранили имена двух сестер бабушки (со стороны матери) – Гавхар и Сарвар, которые тоже ушли в Иран. И рассказ отца, который со своим родственником, очень известным тогда на Востоке священнослужителем ушел в Иран, два года прожил у него в Мешхеде, потом, затосковав по Родине, теми же тропами вернулся в Самарканд. Имя этого родственника в памяти не сохранилось, но его, похоже, удалось узнать – об этом чуть ниже.

Мы с супругой только что вернулись из Ирана, где я надеялся встретиться с одним из потомков тех родственников – Саидахмадом Хамедхейдари, контакты которого мне прислала сестра из Самарканда. Как оказалось, в Нишапуре живут дети очень близких моих родственников, которые нас приняли с распростертыми объятьями. Первые самаркандцы в Нишапуре образовали целое селение. Вот здесь ссылка на публикацию в еженедельнике "Хайям-наме" (Здесь анонс с общим фото). Большинство упоминаемых в ней - родные мне люди. Перевод на русский язык см. здесь.

Мы жили в гостеприимном доме одного из моих братьев – Саидумида, сына Саидахмада. Ежедневно приходили к нам в гости, приглашали к себе десятки наших родственников. Естественно, говорили о родственных узах, восстанавливали оборванные нити. В разговоре со старейшинами я узнал, что первым рухони (служитель Бога, священнослужитель), который из Самарканда перебрался сюда - был Шейх Мухаммадкул Самарканди – скорее всего, он и есть родственник моего отца.

Шейх Мухаммадкул оставил в истории Ирана глубокий след: кроме того что был крупным религиозным деятелем, оставил после себя много учеников, он был еще и народным целителем. Он похоронен у стены мавзолея Мухаммад махрука (“махрук” - “сожженный”, он - внук четвертого имама) и Ибрахима - внука седьмого имама, в двух шагах от мавзолея Омара Хайяма. К сожалению, после реставрации мавзолея Имамзады надгробный камень Шейха Мухаммадакула Самарканди не восстановили. Теперь, как мне сказали, для этого нужно разрешение ЮНЕСКО.

С материнской стороны я побывал в гостях у потомков тети Сарвар - сестры моей бабушки с материнской стороны, пил чай с ее сыном Сеид Мухаммадом и его, стало быть и моими, многочисленными родственниками. Так получилось, что наши родственники с отцовской и материнской стороны в Иране породнились. И получилось, что каждый, с кем я встречался, - мой двойной родственник. В общем, месяца бы не хватило, чтобы мы успели побывать в гостях у наших родных только в Нишапуре. А Мешхед, Тегеран, другие города этой благословенной страны, где расселилась наша семья?

В каждом доме я встретил почтение к старшим, нигде не видел, чтобы юное поколение «зависало» над гаджетами, было их рабом. То есть и в этом они более свободны, чем мы. Книга здесь все еще в великом почтении! Все еще, как в моем детстве, семьи ходят друг к другу в гости, ведут неторопливые беседы, поют национальные песни, танцуют (пришлось и мне тряхнуть стариной!). При этом во всех домах, где мы были, огромные плазменные телевизоры, компьютеры и прочее.

Когда ты внутри этой страны, с этими людьми, начинаешь задумываться: так ли уж мы, европейцы, ушли от них далеко вперед, что означает и чего стоит наша «цивилизованность»? Да мы беднее любого ремесленника в средневековом нишапурском базаре! Мы без своих гаджетов – ничто, он – самодостаточен, в нем Человечности (а это главное достижение Человечества) и Человеческой образованности и опытности больше, чем в любом крутом «-мэне» или «-леди». Мне захотелось подняться до них, почувствовать себя дома, поэтому не стал даже вынимать фотокамеру из сумки. И получилось: я вернулся к истокам, я был в родной среде, которую создали мои предки, я видел их лица, слышал их дыхание, слышал их голоса. Я был снова маленький босоногий мальчишка, который небезразличен любому встречному взрослому. И я вспомнил урок, который мне преподнесли именно в босоногую юность. Как-то мама напекла в тандыре хлеб и послала нас к дедушке и бабушке с горячими лепешками. Каждому вручила по кульча (маленькие сладкие лепешки), чтобы полакомились мы сами. По дороге я наелся и остаток кульчи бросил в пыльную землю. У калитки стоял какой-то дед, которого я не знал. Он схватил меня за ухо и заставил поднять с земли этот кусок хлеба. Какие при этом слова он говорил, забылось, прошло более пятидесяти лет, но я помню жар стыда, который через горящее ухо наполнил все мое существо. С тех пор доедаю свой кусок хлеба до последней крошки.

Рассказ о стране принято иллюстрировать фотографиями достопримечательностей – архитектурных и природных памятников, просто красивых мест. Я же хочу показать вам людей, с которыми свела меня судьба. Вглядитесь в их глаза: может и вы увидите в них то, чем они одарили меня?

Продолжение темы здесь:
http://proza.ru/2020/05/30/568