Колдовство Е. Евтушенко

МИХАИЛ АБЛАЕВ. "К ВОПРОСУ ОКОЛДОВАНИЯ РУССКОЙ ПОЭЗИИ ЕВГЕНИЕМ ЕВТУШЕНКО".

Мы столкнулись с удивительным по своей дерзости, гнусности и подлости явлением. Собиратель, "знаток" и популяризатор  поэзии Е. Евтушенко начиная с 1994 года стал околдовывать русскую поэзию, используя для этого единственный пригодный для этого и ему, к сожалению, вполне доступный способ издания обширных антологий. Его недавняя смерть отнюдь не избавила русскую поэзию от колдовства, и наша задача - ликвидировать эту тьму и эту бесовщину, лишающую Божиего духа великое литературное наследие и современный творческий процесс. Очевидно, что колдун в антологиях действовал с помощью написания предисловий, определяющих всё собрание и соответствующее авторской особенности подбора авторов и стихов. Докажем, выявим колдовство, рассматривая предисловия двух его антологий.

Строфы века / Сост. Е. Евтушенко - М. - Минск: Полифакт - 1994.

Инструменты литературного колдовства - ложь, кощунство и святотатство, подчеркнём, сознательные. Пользуясь стилем своей псевдопоэтической афористичности и образности, Евтушенко осуществляет и то, и другое, и третье.

"Политический геростратизм в последние годы по отношению к Маяковскому подсказал мне идею показать его как гениального лирического поэта, не девольвируемого никакими катаклизмами" (с. 7).
Называть развенчивание демократами "красной идеологии" "политическим геростратизмом" - это ложь и клевета в отношении демократических взглядов, которые высказывает Евтушенко в этом предисловии. Тем более слово "катаклизм" (стихийное бедствие) в отношении демократического, антикоммунистического переворота в российском обществе! Это - не глупость "поэта", но хитрость и подлость!

"Составитель включил в эту антологию стихи некоторых. глубоко чуждых ему самому по гражданской нравственности поэтов, и даже своих ярых "литературных врагов", если, на его взгляд, они добавили к русской поэзии хотя бы собственные полслова. Так называемая литературная борьба пройдёт, а литература останется" (с. 7).
"Нечуждость" по гражданской нравственности, должно быть, соответствует принятию Евтушенко как монархической и "белой" православной, так и демократической гуманистической, так и "красной" атеистической нравственностей, что говорит о его отнюдь не нравственно-дебильной, но хитрой, подлой и лживой гражданской нравственности в настоящее время. Указание на поэтические "полслова" - не метафора, но заклинательная формула "расчленения" поэтического слова, поэтического духа, поэтического вдохновения. Заметим, что литературная борьба - это такая же составная литературного процесса. как создание "отвлечённых" произведений. И идейность литератора свойственна его произведениям. Глупость или хитрая ложь?

"Ещё не так давно вся наша государственная идеологическая машина столько лет подряд работала на пропаганду октябрьской революции, как самой великой революции мира. Бедные учителя истории, теперь  почти все газеты и журналы говорят о той же самой революции как о самой жестокой в истории мира. Где же правда? Что и как преподавать? А вы преподайте русскую историю по русской поэзии - не ошибётесь. Гражданскую войну -  по Блоку, Волошину, Пастернаку, Цветаевой. Ахматовой... Вторую мировую (!) войну - по Твардовскому, Симонову, Слуцкому, Гудзенко, Межирову, Константину Левину, Дегену, по частушке "Вот окончилась война...".
Русская поэзия - это история русской истории". (с. 8).
Чисто историческое величие российской революции ни как не противоречит её жестокости.  Газеты и журналы времен перестройки и реформ говорили о противозаконности, антидуховности и безнравственности октябрьской революции. Все знают, что Вторая мировая война - событие всемирной, а не русской истории. Ошибка? Ложь? Не только... "История истории" в науке называется историографией, а поэзия - это один из источников по изучению истории. Признаться, нам не совсем понятен смысл "колдовского заклинания" Евтушенко. Должно быть, в этом - избыток его  "поэтического" "юродствования". Так хитрый и опытный психолог "отключает внимание" абсурдизирующим "придуриванием". Играет "в дурачка" короче говоря.

"Я начал работать над этой антологией ещё во времена холодной войны. Теперь произошёл гигантский исторический катаклизм (!), и лицо мира изменилось (!). Оно изменилось во многом к лучшему, но во многом и к худшему (!). Вавилонская башня диктатуры рухнула, но под её обломками погибают не только ложные идеалы, но и самые искренние надежды на будущее братство всего человечества. " (с. 8).
Называть падение системы социализма (а в контексте - холодной войны как противостояния двух мировых систем) "стихийным бедствием" - отнюдь не сетования закоренелого коммуниста (тот оперирует словом "классовый враг"), но воистину сатанинское кощунство в отношении исторических и человеческих ценностей, утверждение о нормальности и естественности "холодной войны" и "красной" диктатуры. Называть иллюзию "коммунистической всемирности" чем-то хорошим - не менее кощунственно с исторической и человеческой точек зрения.

"Вместо политической цензуры появилась не менее страшная - коммерческая" (с. 8).
Как очевидно любому, коммерческая "цензура" ориентируется на спрос, на потребности людей. Она гуманна и естественна. а клеветать на это - тоже составная колдовства. Но главное, центральное в колдовстве этой антологии ещё впереди.

"Россия выживет, и оплаченные ценой стольких народных страданий снова появятся великие романы, великие стихи. Правда, цена за величие нашего искусства слишком высокая. Нельзя ли наконец без всех этих безсмысленно жестоких (!) народных страданий?
21 августа 1991 года, во время путча, на улицах Москвы безсмысленно погибли трое молодых людей. Но их гибель стала символом в борьбе за свободную Россию.
Свободную, но не от собственной совести. Один из этих троих юношей был Илья Кричевский, неизвестный поэт, перед этим неосторожно предсказавший свою гибель в стихах... В лице этого убитого юноши русская поэзия защитила право России на свободу и простое человеческое счастье." (с. 9).
Евтушенко  лжёт в несколько приёмов: он отождествляет Россию с русской культурой, он как бы "забывает", что великие произведения чаще всего появлялись в периоды тяжёлых испытаний, он клеветнически-заклинательно "обнаружил" в России начала 1990-х годов "безсмысленно жестокие" страдания народа. Пример такой "безсмысленной жестокости" он сам тут же опровергает: это "цена" в борьбе за свободную Россию. Составитель отнюдь не "соединяет эпохи" (быть одновременно "красным" и демократом невозможно!), как это может показаться "ищущему правду" в его тексте читателю - он лукаво играет и лжёт в колдовских целях. Как мы уже говорили, ложь - это почва для колдовства. Где же кощунство и святотатство? Впереди.
И ёжику понятно, что неосторожных предсказаний не бывает, они духовно предопределены. Другое дело, когда предсказания от бесов, которые ведут  человека таким образом к падению и погибели. Хочется верить, что именно о такой "неосторожности" написал Евтушенко.

"Наши родины были разные - Россия Адамовича ушла под воду во время ледохода революции, как Атлантида, и только колокола её затопленных церквей печально позванивали под  водой. Моя родина - будущая Атлантида с красными флагами, лозунгами "Пятилетку - в четыре года, с памятниками Павлику Морозову, с мавзолеем, где лежал набальзамированный обожествляемый человек, развязавший гражданскую войну, в результате которой более двух миллионов русских, в том числе и Адамович, оказались в эмиграции - была страной для Адамовича почти иностранной" (с. 10).
Называть гибель Святой Руси, как и большевистскую революцию, делом природно-естественным  - это кощунство и святотатство. Такое же, как сравнение православной России с богоборческой Атлантидой, поверженной Богом. Вот он - центр и действующий орган евтушенковского колдовства. Так же кощунственно врать о том, что Ленин развязал гражданскую войну (её развязали белые), и видеть "главным" её итогом не убийство России, не полонение русского народа, не миллионные жертвы, а всего-навсего выезд эмигрантов за границу. Вот она, тошность, вот она мерзость! Тем не менее, говоря о разных "родинах", Евтушенко провозглашает единственность России как родины русской поэзии. Опять вранье, граничащее с кощунством.

"В США воздвигнули статую Свободы, которую собрали по частям, привезённым из Франции. В нашей стране многовековой несвободы единственная статуя Свободы - русская поэзия" (с. 10).
Так манипулировать образом американской статуи Свободы кощунственно, поскольку эта масонская статуя объединяет в себе таких языческих богов-демонов, как персидско-римский Митра, греческий Гелиос, римская Либера и вавилонский Нуску. Отождествление во многом православной "многовековой" русской поэзии  с этой мерзостью - кощунство, в этом - колдовство на всю русскую поэзию. Также "странным" кажется подведение нашей многонациональной страны с её национальными культурами к знаменателю русской поэзии и, соответственно, русской культуры. Колдовство таким образом  распространяется на восприятие русской поэзии представителями всех народов и национальностей России.

"У нашего народа на 70 лет отобрали историю его собственной поэзии, лишив  его возможности читать тех поэтов. которые эмигрировали или были перемолоты гигантскими челюстями ГУЛАГа." (с. 10).
Не доверяющим нашим доводам о колдовстве Евтушенко не стоит думать, что он "безхребетный дурак-поэт" "не от мира сего", обезоруженный по части логики своими стихийными вдохновениями - в ряде глав предисловия он довольно "гладко" рассуждает и описывает, как маститый прозаик. Всё то же лукавое враньё - почва для колдовства.
А вот  не менее кощунственное, хоть уже в гражданственно-человеческом  плане:
"Лермонтов родился не от женщины, а от пули, посланной в сердце Пушкина" (с. 14).

А вот - опять "игра в дурачка". понятная тем, кто учился в школе и знает, что Николай Некрасов был дворянином и помещиком:
"Кольцов и Некрасов были первыми интеллигентами не из аристократии - разночинцами" (с. 14).

Продолжать не стоит. Перейдём ко второй ко второй, пятитомной антологии, в которой Евтушенко "закрепляет" колдовство на всю многовековую русскую поэзию, уже "намеченное" "статуей Свободы", но, должно быть, не сработавшее, неполное. Итак, гад забивает гроб Божиего духа всей русской поэзии, начиная антологию с начала литературного творчества и заканчивая 21 веком.
Итак:
Поэт в России - больше чем поэт. Десять веков русской поэзии. Антология. [ 5 т.]. Т. 1 / [ авт.-сост.] Евгений Евтушенко - М.: Русскiй Мiръ, 2013.

"Напутствие".
"Эта антология. как я шутливо говорю тем, кто спрашивает, - ну, когда же, когда?.. - моя личная пирамида Хеопса" (с. 6).
Евтушенко  фактически предсказывает здесь свою смерть в год выхода последнего 5 тома антологии - 2017. А "царственного", фараонского  величия колдун у дьявола заслужил! Тем не менее, колдовство здесь более чем очевидно: шутливо можно говорить и о серьёзных вещах, выкладывая, что создал демонический "гроб" для себя (!) из великой русской, во многом - православной, поэзии.

"Единственное ограничение введено в согласии с пушкинским Моцартом: "А гений и злодейство - Две вещи несовместные". Ни одно произведение искусства, проповедующее ненависть, не было гениальным. А если временно считалось таковым, то потом закономерно проваливалось в бездну забвения" (с. 6).
Кощунственная ложь, клевета на великие псалмы царя Давида. проповедующие ненависть к врагам Божиим, произведения времен Великой Отечественной войны, проповедующие ненависть к захватчикам-фашистам, ненависть многих эмигрантов к "красным" безбожникам и богоборцам, к убийцам России.

"В антологии соседствуют богословы раннего православия  и раскольники, западники и славянофилы, символисты и молодые их соперники - акмеисты и футуристы...Здесь "красные" и "белые", оказавшись под общей кровлей, воспринимаются уже не заклятыми врагами, а поднявшими руку друг на друга заблудившими братьями" (с. 6).
Вот оно колдовство, кощунство и святотатство в назывании героев, боровшихся "за веру, царя и Отечество", "заблудившими" (от слова "блуд"), то есть предавшимися блуду, должно быть блудному противостоянию "закону природы", затопившей "весенним половодьем революции" "Атлантиду" Святой Руси со всеми её храмами. Связь, преемственность двух текстов, двух антологий очевидна.

"Эта антология - для всех. кто ещё читает книги и мыслит. Для всех, кто пытается разобраться в себе самом, в истории собственной страны. Для всех, кто хочет понять, где кончается совесть (!) и начинается бессовестность (бес-совестность)" (с. 6).
Здесь - заклинание на обретение бесовской совести, распространяемое на всех мыслящих и читающих, то есть на всех людей. И конкретнее:
"Думаю, антология будет востребована во всех библиотеках - школьных, университетских, заводских, сельских, армейских... Надеюсь, она войдёт в каждую семью, поскольку свет поэзии всепроникающ" (с. 6).
Остаётся понять, что это за "всепроникающий свет", исходящий из колдовской антологии. Это  - бесовская энергия, их влияние на дух и душу, их обладание и власть над людьми. И наконец - власть над поэтами, заветная мечта колдуна от поэзии и в поэзии:
"И так хочется, чтобы эта антология стала повивальной бабкой будущих великих поэтов России, которых мы заждались" (с. 7).

Итак, мы разоблачили колдовство Евтушенко на русскую поэзию, лишившее её радостного творческого духа от Бога в творчестве и восприятии на срок с 1994 по 2018 год - год, когда эта  работа будет впервые прочитана моей возлюбленной, другом, благодетелем. публикатором и издателем. Подытожим эту работу очевидным для всех честных людей выводом, касающимся Е. Евтушенко: "Колдун в поэзии - больше не поэт!".