Беседы после лекций, РАУ Ереван 2019, 1

                Начало

   23 октября 4004 года до нашей эры или 12 сентября 3929, но точно в субботу, ровно в 9 часов то ли утра, то ли вечера Создатель сотворил наш мир. Сотворил также два существа по собственному образу и подобию, нарёк мужчину Адамом, женщину - Евой, запустил их в Райские кущи, нагнал страху по поводу Древа Познания, проинструктировал Сатану приглядывать за ними и… прилёг отдохнуть.
   Кто не верит, пусть проверит по Библии. Мы предпочли не проверять, а поверить нА слово теологам XVII века – архиепископу Джеймсу Ашеру и Джону Лайтфуту, вице-канцлеру Кембриджского университета.

   Через положенное время Господь открыл глаза, и понял, что пора проклинать Адама и Еву, нарушивших клятву – согласно Генеральному плану.
   Ещё раз сверил время по звёздам, восхитился своей точности, а Он был пунктуален, иначе Богу никак нельзя, прочистил горло, повторил вслух текст Великого проклятия и, кряхтя, направил стопы в сторону Эдемского заповедника.
 
   Посмотрел вниз и увидел, что голенькие Адам и Ева безмятежно пасутся в Райском саду и, время от времени, воспевают благодарственные гимны небесам и Отцу родному за райское своё житьё-бытьё. Ничто не свидетельствовало о незаконном поедании плода с Древа Познания и начале цивилизационных процессов. По божественным расчётам Бог должен был застать Еву и Адама уже погрязшими в первородном грехе и прикрытыми фиговыми листочками. Причём это должен был быть акт их свободного волеизъявления. Иначе было нельзя. Ставка делалась на Еву, потому что Адам был создан в качестве игровой приставки к Еве, и, кроме этого, на нём в дальнейшем должны были отрабатываться всевозможные генетические инновации.
“Странно, – подумал Бог, – пора бы…”

   Создатель решил подождать дальнейшего развития событий.
   Проходило время, события не развивались.
   Бог скучал от безделья, несколько раз редактировал текст проклятия, ужесточая его, и всё чаще и чаще, с непонятным для самого себя раздражением, поглядывал на Свои творения. Что-то во всём этом Ему не нравилось. Ситуация виделась лишённой смысла и путей развития. В божественной душе иссякал самый главный источник – радость созидания. Отсутствие каких-либо событий навевало мысли о бессмысленности Божественного существования. И всё потому, что Его создания, с которыми Он связывал большие надежды, оказались верными своей клятве. Никаких посягательств в отношении плодов Древа Познания Добра и Зла, никакой инициативы в направлении грехопадения и ярко выраженное желание оставаться глупыми жвачными животными до…
   Вот именно в этой точке размышлений Демиург с ужасом останавливал логику развития событий. Дальше был тупик вечности.
 
   Что делать? Богу, конечно, позволительно ничего не делать, но ничего не делать - с перспективой на вечность - оказалось очень трудновыполнимой задачей. Впервые Создатель ужаснулся своей Божественной участи.

   Он бродил средь облаков, которые от Его нервозности сверкали молниями и гремели громами, на что снизу бездумно смотрели две пары ясных глаз, без страха и трепета, без мысли… А с небес на Адама и Еву со страхом и трепетом взирал сам Бог, Создатель Мира, Творец моря и суши, звёзд и небесной тверди, тварей земных, морских и небесных, Времени и Пространства. Взирал и панически отгонял мысли о своём бесконечном пребывании в созданной им же тоскливой объективной реальности.
 
   Настораживало также странное исчезновение Сатаны из поля Божественного зрения, хотя в обычное время от его болтовни не было спасения.

   Ангелы, архангелы, серафимы и прочая небесная обслуга на всякий случай жалась к отдалённым углам Небесного Царства и с необычайной обстоятельностью исполняла свои служебные обязанности. Архангелы, которые сами ещё не разобрались, чем бы заняться, присматривали за ангелами, покрикивали на зазевавшихся, выказывая Создателю своё верноподданичество и усердие.

   Бога вся эта возня нисколько не интересовала, все они со своими делами Ему давно надоели до смерти (идиоматически, конечно). Была бы возможность, Он всех их в мгновение ока стёр бы с лица небес, но даже здесь, на небесах, кто-то, что-то, как-то, хотя бы иногда должен делать. В противном случае ангельские крылья завшивеют, лиры расстроятся, хитоны потеряют снежную белизну, а гимны во славу Бога забудутся.

   Упомянутые теологи не удосужились уточнить: был ли у Бога до обозначенных дат д.н.э. какой-либо, так сказать, экспириенс в непростом деле Творения и выхода из создавшейся ситуации. Вроде всё есть – власть, всемогущество, мудрость, доброта, желание сделать что-то хорошее и осуществлять одному Себе известные вселенские чудеса. Творец с ужасом вспомнил о Своём завете: “Плодитесь и размножайтесь…”, оставленном всей живности Земли, Адаму и Еве в том числе.

   “Неужто я чего-то не предусмотрел? – в смятении думал Бог. – Что я буду делать с бесчисленными потомками этих… созданий?” Ему на ум пришли законы геометрической прогрессии. Господь понял, что решающее число для дальнейшего умножения Он уже обеспечил – 2, Адам и Ева. Попробовал умножать, дошёл до десятого поколения, ужаснулся и перестал.

   В отчаянии Бог забыл о Своём бессмертии и всерьёз начал подумывать о самоубийстве. Полегчало, но всего на несколько секунд. А опомнившись – окончательно пал духом.

   И тут Он призвал к Себе одну из Своих бесчисленных ипостасей, среди которых была особая, образованная – знаток точных наук. Она, эта ипостась, помогала Богу производить расчёты по безопасности проекта “Сотворение Мира”.

   Небольшим напряжением воли Демиург материализовал эту ипостась, та нехотя выпала из астрала и, позёвывая со сна, предстала перед Творцом, не поднимая глаз.

- Послушай, друг, кажется мы чего-то недоучли при расчётах, – сдерживая раздражение сказал Бог.
- Чего не учли, Хозяин? – невнятным голоском поинтересовалась ипостась.
- Тоска, дружочек, заела. Уже очень долго ничего не происходит. Мои создания с утра до вечера жуют урожай райских деревьев, обходят стороной Древо Познания и, наверное, скоро начнут исполнять мой завет “плодитесь, размножайтесь”. Что скажешь, умник?
- Потерпи, Хозяин, может всё обойдётся. Время лечит…
- Где только вы набираете эти пошлые прибаутки? Так… Ты понимаешь, что будет, если они окажутся такими глупыми, что сохранят верность данной Мне клятве?
- Конечно, понимаю и ужасаюсь… К сожалению, глупость мы разместили универсуме человеческой природы… Может запустим сценарий номер 2? У нас же много резервных сценариев…
- Какой именно предлагаешь запустить? Конец Света Божьего?
- Конец Божьего Света запустят сами люди, не бери греха на душу, Хозяин. Пока что им надо помочь стать людьми. Где твой нелюбимчик Сатана? Где болтается этот тунеядец в трудные для Тебя времена?

Создатель начинает озираться по сторонам в поисках Сатаны. Небесная обслуга на всякий случай утраивает своё усердие и начинает уже генеральную уборку в Небесном Царстве.

- Сатана?.. – В голосе Демиурга звучала слабая надежда.
- Хочешь, ещё немного потерпи, может всё само собой утрясётся?
- К сожалению, я всё так устроил, чтобы ничего само собой, то есть без Моего участия, не утрясалось. У патернальной формы управления имеются свои изьяны.
- А ведь тебя предупреждали. Не нужен человеку Разум. Смотри, какая гармония царит в мире бесловесных тварей.
- И что делать?
- Что делать в критические моменты никто никогда не знает. Это извечный риторический вопрос. В философии…
- Философию забыли… Зови Сатану…
- Я здесь, Отец, – вынырнул из ближайшего облака Сатана.
- Ну, сынок, пора тебе послужить отечеству. Посмотри на Райские кущи.

Демиург и Сатана подходят к краю облака, на котором стояли, и смотрят вниз.

- Ну как? – спрашивает Творец.
- Замечательно!
- Что замечательного ты заметил, сын Мой?
        - Ева начала весьма подробно изучать тело Адама. Ага, нашла конструктивные особенности и пытается понять их назначение.
        - А он? – уныло вопрошает Господь.
        - А он спит…
- И что?
- Вроде Ева догадывается что к чему… Начнём, Отец?
        - Займись ими, сын Мой…

    Вот так и началось то, о чём вы уже знаете – история человечества. На неё можно смотреть с разных позиций: непоколебимой веры, сомнений, научной достоверности, мифологии, поэтических аллегорий, фантазий художника, жизненной практики землепашца, размышлений ремесленника. Все имеют право и возможность трактовать человеческую историю в пределах своих знаний, опыта и желаний. Вопрос истинности этих трактовок – это уже совсем другая история.