Замысел Терра. 6l

- Где тут у нас певица, - проголосил Рома, втаскивая музыкальный инструмент внутрь.
- У него на районе на нас все смотрели, как на ненормальных... - покачала головой Софи, заходя следом. - Один из самых нелепых улучшенных музыкальных инструментов.
- Сказал бы, что не тебе судить, но ведь это и не твоя оценка. Я вообще тоже не люблю музыкальные гибриды и волноприводы, но новый аккордеон - это вещь. Тем более Мирра - как раз народная вокалистка.
За Ромой появилась ещё одна низенькая девушка в длинном сером платье с иссиня-чёрными волосами, плотно убранными назад. В её тёмных глазах стойко держалось глубинное спокойствие. Оно передавалось любому, кто достаточно долго заглядывал в её глаза.
- Тина! - в дверях кухни сверкнула Мирра и молниеносно оказалась среди гостей. Она крепко обняла эту невысокую, мелкокостную девушку, заливая отражённым блеском, знойным и приглушённым, её смуглую кожу. Развернулась и торжественно объявила: - Это Тина.
Тина вежливо кивнула двум зрительницам на их приветствие. А Мирра продолжила:
- Мы учимся вместе. Она... Да вы и сами всё услышите.
- Итак, - хлопнул в ладоши Рома и потёр их друг о друга, - дайте мне пару минут: хочу прикинуть самую выгодную акустически позицию.

(Какое-то время настраивал что-то за ухом.)

- Вы готовы к действу? - важно обратился он к девушкам, устроившимся на водяном диване более чем вальяжно и со странными бокалами в руках в виде додекаэдра и икосаэдра с одной отсутствующей гранью.
В ответ Софи начала демонстративно елозить, принимая наиболее комфортную позицию и демонстрируя максимально довольный - урчащий - вид:
- Так точно, капитан. А вы?
Рома перевёл взгляд на главных действующих лиц вечера. Тина незаметно скрылась из поля зрения зрителей, а Мирра встала как-то сбоку, выражая лёгкую общую неуверенность.
- Скромность тебе очень идёт, - сказал ей Рома. - Но я не потерплю застенчивости, если она может помешать мне вкусить чувство праздника. И звучание красоты.
- Не завышал бы ты мои возможности. Вдруг ничего особенного? Вдруг голос вполне посредственный? - покачала головой Мирра.
- Во-первых, Миша говорил мне, какой он восхитительный. Ну, голос то есть. А во-вторых - я найду способ оправдать тебя здесь и сейчас. Мы очень часто так делаем с людьми, которые нам нравятся. Вот Софи я бы оправдывать не стал.
- Миша так говорил обо мне? - с сомнением и со сдержанным трепетом уточнила Мирра.
Рома медленно кивнул, и Лена бросила короткое, но убедительное "да".
Мирра постаралась стряхнуть с себя напряжение, сделала несколько решительных шагов к кухонной стойке и выпила разом остатки ярко-рыжего сока.
Последние приготовления, и Рома погасил общий свет. Теперь властвовал только жаркий свет компактного прожектора высоко под потолком, высвечивающего внушительную пирамиду в переувлажнённом воздухе.
- Будешь использовать звукообостритель?
- Не, Софи. Сегодня горят только их горла. И мои пальцы на изгибах аккордеона, - Рома с наигранной гордостью надел громоздкий жилет (в который был сложным образом вшит биофотонный музыкальный инструмент) и встал немного поодаль высвечиваемого основания пирамиды - квадрата.
Мирра зашла в освещённую область, вызывая острое свечение искорок на своей одежде и коже, которые, отражаясь, повсюду вокруг пританцовывали. Она скинула свой блескучий плащик, опавший нежным сверкающим грозовым облаком на пол. На ней осталось гранатовое платье, лишённое блеска и свечения: только насыщенный, глубокий цвет.
- Хочу напомнить, уважаемые зрители, если вы ненароком позабыли, - громогласно объявил Рома. - Пение - это больше, чем холостые колебания связок. А мысли о чём-то глобальном, высшем, запредельном... Такие мысли даются человеку - нам даются - не спроста. Умение в нужной ситуации сохранять молчание - это очень полезно. Но когда есть что сказать... А особенно спеть. Тогда нужно петь. А кому-то - услышать.
Мирра кивнула Роме и показала ему что-то на пальцах. И он, заглядывая в мини-сознание своего инструмента, начал играть.
Музыка с этого аккордеона была почти невыносимой. Инструмент, извлекая эту мелодию, создавал звучание такой глубины, ширины, высоты и неизмеримости... Сложно было чётко обозначить во всём этом роль музыканта.
Незатухающими колебаниями эта мелодия не укачивала, а терзала, как разворотами своей судьбы. И иногда добивала из-за острого-острого угла, который она предусмотрительно сама же и образовывала... 
Когда Мирра, предаваясь музыке, её опасному мотиву, перед тем как запеть, сделала глубокий, шелестящий глоток воздуха, тишина и темнота вокруг тоже задышали, расширяемые вдохом также естественно, как её собственные лёгкие. Это создало особое волнение в пирамиде и за её пределами, вызывая у зрителей на фоне увесистого эмоционального вступления аккордеона лёгкие мурашки ещё до непосредственного пения.   

В какой-то момент Мирра начала исполнять песню а капелла, и Рома незаметно скрылся в коридоре.
К середине он появился неясным силуэтом около стойки и установил на ней что-то. Это была крупная музыкальная спираль.
Вдруг другой голос ворвался в партию. Очень резко, низко, протяжно, терпко.
Софи с Леной чуть ли не отпрянули от удивления, вздрогнули. Они больше не лежали, развалившись на диванчике. Давно отставили недопитые бокалы в сторону. Лена сидела с туго натянутой спиной, обняв себя руками, а Софи стояла, скрестив руки у груди и нахмурившись.
На свет, к Мирре и её голосу, медленно вышла Тина, заполняя оставшееся звуковое пространство, выдавливая своим голосом звуковые узоры, как мощным, но тонким и виртуозным источником энергии. 
Откуда в этом маленьком человечке такой поразительной силы голос? Настолько низкий и чарующий.
Голос Мирры на её фоне - лёгкий, нежный и безоблачный - скорее обволакивал и убаюкивал. Голос Тины же - будто старался вырубить.
Когда поделённая песня сошла на нет, Мирра сделала несколько шагов назад, в плохо освещённую область, а вторая певица, наоборот, вышла немного вперёд.
Мирра в это время уже незаметно привела в действие спираль. Из неё как полилась музыка... Строгая, но витиеватая.
И Тина запела в гордом одиночестве. На мёртвом языке. 
Если не страх, то благоговейный трепет ты испытываешь перед таким голосом. Его мощь надламывала что-то внутри, но через некоторое время ты уже задумывался, так ли тебе нужно было это что-то, теперь уже сломленное и быстро оскудевшее (в том числе и в своём влиянии на тебя).
Тина в порыве сделала три шага вперёд. И ещё один, который скрыл её в полутьме. Но она продолжила петь. И теперь становилось по-настоящему жутко.
Мурашки неровным строем побежали по спинам, шеям, щекам и предплечьям всех без исключения присутствующих, словно сменив многочисленных крохотных солнечных зайчиков от блесток Мирры. Кто-то от напряжения издал надсадный вздох.
На последней песне грозовые раскаты и тучи, образованные голосом Тины, немного усмирели. И среди них проступил тонкий, изящный луч света - пение Мирры, которая вернулась в высвеченную пирамиду.
К самому концу Рома мечущейся тенью скользил за пределами пирамиды. Когда спираль окончательно стихла, когда потухли заключительные аккорды... Тина профессионально по-английски сбежала. Аплодисменты на какое-то время перестали существовать в этой Вселенной. После короткой, но достаточной тишины Рома заговорил:
- Как они могут причинять такое удовольствие? Если бы не вы, я бы их сейчас расцеловал не на шутку.
Мирра всё ещё тяжело дышала, опустив голову и положив свою тонкую руку себе на грудь, точно в попытке утихомирить её.
- Расцеловал? Мише бы это не понравилось, - скептически заметила Софи не совсем своим голосом.
Рома снял с себя жилет и прислонил к стойке.
- Ты права. Ему не понравилось бы. А я устал. Устал! Фантазировать, что именно сказали бы или сделали исчезающие личности, фантомы. Фантомасы! Сначала Вовчик. Исчез без следа. Теперь Миша. Чёрт бы их...
Рома стянул вены на руках в кулаки и вышел из комнаты. В коридоре послышался шелест двери, ведущей на улицу.
- Я что-то не то сказала? - беспокойно спросила Софи.
- Не переживай. Думаю, такое пение пробудило в нём большую, чем привычно, чувствительность, - предположила Лена, протирая ещё влажную скулу запястьем. - Мужчины не умеют по-нашему - слезами.
- А кто такой Вовчик? - тихо спросила Мирра. Лена и Софи мягко переглянулись.
- Это такой призрачный друг детства, - ответила Лена. - Не воображаемый, но сейчас это как-будто уже и неотличимо.
- Наш общий бывший одноклассник. В начале 11-го класса он уехал со всей своей семьёй и исчез из любых пересечений в слоях. Будто сквозь Землю провалился. Отключился от всех своих сборников потоковых данных. Как и каждый член его семьи. По крайней мере, открытого типа, где всегда возможно выделить присутствие. И до сих ни разу не выходил на связь со своими лучшими друзьями. Ни в каком виде. Они всё ещё ждут.
Мирра задумчиво посмотрела в сторону двери, за которой скрылся Рома.