Рассказы о животных 6. Дуся

    Еве исполнилось девять лет, когда ей подарили маленького месячного щеночка. Счастью девочки не было границ, когда она играла во дворе со своим всегда веселым, неуклюжим непоседой. А какой непередаваемой гордостью наполнялось сердце Евы, когда выйдя во двор со своим дружком, она замечала восхищенные взгляды мальчишек! Те авторитетно объясняли, что ее Индус — настоящая немецкая овчарка, и явно вырастет большим и сильным. Порукой тому его крупные лапы и широкая грудь. А черная пасть указывает на то, что в будущем это будет настоящий свирепый пес.    
    - Нет, - отвечала Ева, - свирепым Дуся не должен быть, и не будет! Ведь он живет в городе, а не на границе, где надо ловить врагов. Все зависит от воспитания, и я постараюсь, чтобы мой песик не стал злобным.
    Индус, или просто Дуся, названный так в честь преданного друга знаменитого пограничника Карацупы, рос в любви и обожании, и отвечал всем тем же. Он с нетерпением ожидал маленькую хозяйку из школы, и когда та возвращалась, бросался к ней навстречу с радостным лаем и повизгиванием, стремясь подпрыгнуть и лизнуть прямо в губы. Мама требовала от Евы, чтобы она не разрешала псу так делать, но девочка не слушалась и не сопротивлялась выражениям собачьего восторга. Разве она могла отказать другу в выражении любви?
    …Прошли чудесные детские годы. Ева из худосочного «гадкого утенка» превратилась в цветущую пятнадцатилетнюю девушку, а Дуся — в роскошного, огромного породистого пса с умным взглядом на красивой морде, увенчанной идеально стоящими ушами.
    Когда юная хозяйка, сидя на диване, готовила уроки, любимой позой собаки было сесть рядом и уткнуться мордой ей в колени. Тогда, как казалось Еве, пес замирал. Или он ложился напротив дивана и, прерывисто дыша, и высунув длинный язык, внимательно наблюдал, не спуская глаз с Евы.
    …Идиллию любви и дружбы девочки и собаки прервала война. Вскоре их город был оккупирован, наводнен техникой и чужими солдатами. Вокруг стали распространяться незнакомые запахи, вызывавшие у Индуса злобный лай.
    В их дом вломились гестаповцы – искали оставленного в подполье отца Евы, партийного работника, его документы. Собака, яростно рыча и заходясь лаем, загнала вошедших в дом в угол. Сопровождавший их солдат направил на пса автомат. Ева отчаянно закричала:
    - Не-е-е-ет!
    Внезапно один из гестаповцев остановил солдата, и, умело схватив за ошейник и холку, потащил упирающуюся собаку к двери.
    Ева готова была бежать за ними, но ее остановила мать. Девочка уткнулась в грудь матери, выкрикивая сквозь рыдания:
    - Мама, что они с ним сделают? Ты видела, как Дуся смотрел на меня? Он просил помочь…
    - Евочка, доченька, я не знаю ни того, что они сделают с ним, ни что сделают с нами...
    Это были первые дни оккупации. Вскоре, опасаясь фашистских репрессий, отец перевел и семью на нелегальное положение. Скрываться удавалось больше года. Но, выданные одним из разнюхавших полицаев, они все очутились в концлагере. Родители Евы погибли там сразу…Ее саму пока судьба миловала.
    Один из главных мучителей лагеря, Мольтке, был большим любителем и специалистом по собакам. Эсэсовец немало времени отдавал дрессировке, натаскивая овчарок вгрызаться в горло жертве. Он гордо озирался вокруг, наблюдая, как его собственный пес, огромный злобный красавец, безупречно выполнял команды. Неимоверная злоба стояла в глазах овчарки, когда та бросалась на несчастных в полосатых робах.
    Для своего «спектакля», устраиваемого для таких же как и он любителей, Мольтке обычно тщательно подбирал очередную жертву. На сей раз жребий пал на симпатичную семнадцатилетнюю девушку. Совершенно опустошенная, Ева шла на заклание, не испытывая никаких чувств, желая лишь одного — скорее бы все закончилось.
    Однако, как только послышался собачий лай, она как будто очнулась, и подняла безразличный взор на пса, нетерпеливо рвущегося с поводка, которого с трудом удерживал эсэсовец.
    По-видимому, нетерпение собаки, даже с повизгиванием, понравилось хозяину. Ухмыляясь, он что-то сказал окружавшей братии, и те весело рассмеялись. Дружески потрепав пса, Мольтке спустил его с поводка.
    Собака стремглав понеслась навстречу Еве. Девушка вздрогнула, всматриваясь:
    - Дуська...
    Подбежавший пес вместо последнего прыжка вдруг остановился, завилял хвостом и громко взвизгнул. Затем встал на задние лапы и, поскуливая, принялся лизать лицо узницы, из глаз которой лились слезы.
    Ошеломленный неожиданной реакцией пса, организатор «представления» подбежал к ним, неистово крича:
    - Фас! Фас!
    Но пес его не слышал…
    Тогда эсэсовец вынул плеть и стал хлестать жертву. Внезапно овчарка резко развернулась и бросилась к палачу, готовая вцепиться мертвой хваткой в горло.
Длинная автоматная очередь прошила и уложила рядом на траву Еву и ее верного Дусю.