Право на справедливость

-1-

По песчаной насыпи вдоль проезжей части автомобильной дороги бодрым пружинящим шагом уверенно шел молодой человек около тридцати лет. Это «около» было очень приблизительным, ему с одинаковым успехом можно было дать и 23-25 и 33-35 лет. Веселое выражение лица, блуждающая то ли саркастическая ухмылка, то ли жизнерадостная полуулыбка на лице и какая-то едва заметная бесшабашность в походке наводили на мысль о нижней планке возрастного диапазона. Взгляд же его был острым, цепким, хищным и внимательным, выдавая богатый жизненный опыт, и говорил о приближении к верхней границе. Двухдневная щетина также поднимала возрастную планку, слегка затемненные очки тоже в свою очередь не молодили его, а только дополняли образ человека постарше. Стояла довольно теплая майская почти летняя погода, но жары, не смотря на полуденное солнце, не было, люди ещё не сняли с себя легких курток, хотя водители ездили уже с открытыми окнами. На молодом человеке была надета легкая короткая кожаная куртка черного цвета, застегнутая только до половины, под курткой была видна черная сорочка. Сорочка была расстегнута на груди так, что можно было увидеть массивный золотой крест на толстой золотой цепочке.

Крепкие покатые плечи, характерно сбитые костяшки на кулаках, волевой взгляд говорили о возможной принадлежности героя к миру боевых искусств или же службе в спецподразделениях вооруженных сил. Пружинность походки и внимательная настороженность во взгляде показывали его безапелляционную готовность к отражению внезапной атаки, дополняя это впечатление.

Он быстро приближался к Т-образному перекрестку, дорога, вдоль которой он шел, перпендикулярно примыкала к главной дороге, которая в свою очередь имела по одной полосе движения в каждую сторону, перекресток был нерегулируемым. На главной дороге движение вправо относительно второстепенной дороги было сильно затруднено. Колонна машин настолько длинная, что конца ее было не видно, крайне медленно тянулась в гору к железнодорожному переезду, перед которым красовался дорожный знак «STOP», понуждающий водителя совершить обязательную остановку, прежде чем продолжить движение. Именно эту остановку и осуществлял каждый подъезжающий к переезду, затем медленно и аккуратно переезжал достаточно высоко выпирающие из земли железнодорожные рельсы. Эта заминка в движении каждого водителя и приводила к скапливанию машин перед переездом и затруднению движения. После же переезда водитель мог с облегчением набрать привычную ему скорость, почувствовав себя вырвавшимся на свободу из ненавистной «пробки».

По причине этой самой «пробки» машине, двигающейся по второстепенной дороге, если бы такая появилась, повернуть направо на главную было бы весьма проблематично, если только среди движущихся по главной дороге не нашелся бы добрый водитель и не пропустил бы своего коллегу по рулю.

Однако наш герой явно обладал нестандартным мышлением, потому как, дойдя до главной дороги, он не стал её переходить и не продолжил идти вдоль неё, а остановился прямо посреди проезжей части непосредственно на самом перекрестке, перегородив собой дорогу для тех, кто ехал по главной в сторону железнодорожного переезда. Ближайшей к нему оказалась неприметная машина «жигули-семёрка» с молодым человеком за рулем на вид довольно тщедушного телосложения, который увидев, как ему нагло отрезали путь к уже приближающемуся переезду, за которым была долгожданная свобода, удивленно посигналил, безмолвно, но возмущенно, требуя очистить ему путь.

Не обращая внимания на сигналы автомобильного гудка, после того как встав на дороге и закрыв собой путь остальным водителям, молодой человек повернулся назад, в ту сторону, откуда только что пришел, и махнул кому-то рукой, показывая жестом, чтобы к нему подъехали. Метрах в ста от перекрестка на второстепенной дороге, с которой пришел наш герой, у обочины стоял небольшой внедорожник с открытыми передними окнами, который в ответ на взмах руки, резко сорвался с места и, быстро набирая скорость, подъехал к повороту, беспрепятственно проехал направо на главную дорогу и остановился. Из внедорожника с водительского места вышел светловолосый парень на вид явно моложе нашего героя, но чем-то на него похожим – возможно короткой стрижкой и плотным, даже тяжелоатлетическим, телосложением, но с чуть менее наглыми глазами. Он быстро обошел свою машину и пересел на пассажирское место. Наш же герой, не торопясь, чуть вразвалочку и даже как будто с ленцой, подошел к водительской двери и сел за руль. Водитель сзади стоящей «семёрки» удивленно наблюдал за всеми этими передвижениями, не забывая при этом поторапливать виновников его вынужденной остановки редкими неуверенными гудками автомобильного сигнала и жестикуляцией рук, что-то говоря при этом, слов его слышно не было по причине закрытых окон в машине. Наконец водитель «классики» облегченно вздохнул, так как у внедорожника уже погасли стоп-сигналы, а значит он начинает движение, и свобода близка. Но вдруг откуда-то раздался крик, стоп-сигналы вновь синхронно вспыхнули, как будто кто-то выстрелил в упор сразу из двух стволов. Внедорожник резко встал.

- Зихер! – крик доносился откуда-то справа, со стороны второстепенной дороги. – Зиихеер!! Стой!
Со стороны второстепенной дороги, откуда прибыли наши герои на внедорожнике, бежал долговязый худосочный парень в спортивном костюме и кричал.
- Зихер! Подожди! – добежав до главной дороги парень подошел к водительской двери внедорожника и обратился к сидящему за рулем уже знакомому читателю молодому человеку:
- Зихер, я не понял, а чо с тем барыгой-то делать?
- С каким барыгой? – вопросом на вопрос ответил тот.
- Ну, который Мацика кинул. Чо валить его, что-ли? Стрёмно же.
- Тачку спалите ему и на проценты бросьте. Первый раз, что-ли? Не е*и мне мозги такими мелкими вопросами! На крайняк делай с ним, чо сам захочешь, мне вообще на него по хер!

Долговязый не успел ничего ответить, так как в это время сзади раздался протяжный автомобильный сигнал. Это не выдержал водитель «семерки», который все это время стоял первым в скопившейся автомобильной колонне и ждал, когда же наконец можно будет ехать дальше. Тем более, что свобода так близка, ведь до железнодорожного переезда оставалось всего каких-то десять метров.

- Чо, ссск… - невнятно бросил Зихер, взглянув в зеркало заднего вида и резко распахивая автомобильную дверь, что долговязый отскочил в сторону, чтобы не быть ушибленным.

Быстро, буквально в два шага, приблизившись к «семёрке», Зихер с размаха нанес мощный боковой удар по водительскому стеклу, открыл водительскую дверь и стал наносить удары кулаком в голову ошарашенному водителю семерки. Испуганные водители машин, стоящих за семеркой, лишь наблюдали за происходящим, боясь открыть рот, пошевелиться и  даже вздохнуть, и вообще хоть как-то обозначить свое присутствие и существование, дабы не оказаться на месте избиваемого.

- Ты чо, тварь! Не видишь, люди разговаривают, с*ка!! Х*ли ты гудишь мне в жопу!!! – сопровождал руганью нанесение побоев Зихер. После чего он ударил водителя ногой в область ребер и, схватив того за ворот рубашки, вытащил на улицу, затем швырнул бедолагу на пыльный асфальт. Нанеся ещё пару уже не сильных ударов ногой потерпевшему, Зихер обратился к своим спутникам – блондину и долговязому, которые в этот момент уже стояли рядом.
- Бл*, взбесил, пёс! Гудком своим сраным! Падла!
- Куда его теперь? – спросил долговязый.
- В багажник его же засунь, тачку забирай, перебьем да толкнем кому-нибудь, или на крайняк по запчастям скинем.
- А самого куда? Валить?
- На хер надо с ним возиться. К Людоеду отвези, он там сам разберется, на кой он ему!
- К Людоеду?! – долговязый явно был в ужасе. – У него же вообще ни хрена святого нет! Он же даже детей валит!
- Делай, что говорят, - спокойно бросил в ответ Зихер и направился к своей машине.

Долговязый при помощи блондина подняли водителя семерки, дотащили его до его же багажника, и буквально запихали туда несчастного как тряпичную куклу. После чего долговязый сел за руль семерки и, резко с пробуксовкой стартанув, объехал впереди стоящий внедорожник Зихера и быстро укатил. Блондин же вернулся на пассажирское сиденье внедорожника, за рулем которого уже сидел Зихер с сигаретой в зубах, включая на магнитоле диск любимого им Сергея Наговицына.
Внедорожник тронулся. Колонна медленно и опасливо поползла за ним. На дороге вновь воцарилась относительно спокойная и вполне обычная обстановка, лишь осколки битого стекла на асфальте напоминали о недавнем инциденте.

- А чо правда Людоед детей мочит? – спросил у Зихера до сих пор молчавший блондин.
- П**дят, - выпуская сигаретный дым в открытое окно, спокойно ответил Зихер.
- А почему Людоед? – через небольшую паузу вновь спросил блондин.
- Лютый больно. Особенно когда в запале. Ссут его. Даже авторитеты наши.
- Дыма без огня не бывает, - вновь через небольшую паузу сказал блондин, - раз так прозвали, значит было что-то в его жизни такое, иначе бы просто Лютым звали! Или типа того. И про детей… Вон Длинный вообще чуть не обоссался от одного его имени только!
- Слышь, Белый! Ты чо нудный такой? Или ты опером на полставки в шараге подрабатываешь? Зачем да почему. Харэ гундеть! О деле думай лучше!
Дальше они поехали молча.