Рисунки перистых облаков

               Владимир Тутыхин


    РИСУНКИ  ПЕРИСТЫХ  ОБЛАКОВ.
 Рассказ (сценарий короткометражного фильма).

       Конец лета. Прекрасная погода. Не жарко. Товарный поезд стучит на стыках рельсов: так-так, так-так, так-так, так-так… Ровная линия вагонов проявляет скрытую кустарником железную дорогу, высокая насыпь которой разделяет городское кладбище и дачи. После тяжелого лязга огромной массы крепкого металла наступила тишина. И музыканты стали выдувать из своих легких медных труб мелодию марша: там-там-там-там, там-там-там-там… Ветер порывами нес эти звуки во все стороны кладбища. Но со стороны дач навстречу медным трубам тот же ветер нес песню-стенание, в которой два обнаженных молодых тела во сне и наяву все бегут и бегут навстречу друг другу…

       Сергей Иванович уже давно убрался на могилке, сидел на скамейке и философствовал вслух: «Да, а вот совсем недавно я был в лесной глуши на деревенском кладбище. Из звуков только гроза, да голоса очень редких заблудившихся грибников: «Ау-у! Люди-и! Кто-нибудь! Отзовитесь! Мы заблудились!», да высоко пролетающий самолет, да повторяющееся годами, веками пение птиц. Годами, веками…Все когда-то были молодыми, сильными, загорелыми... Вот, дорогие бабушки и дедушки, Дейнека вас всех запечатлел на века. И мы любуемся вами. Ах, как вы прыгали в высоту! Вы летали! Молодые, сильные, загорелые! Красивые!»

       - Это вы мне? - Спросила у Сергея Ивановича элегантная, красивая женщина лет пятидесяти-пятидесяти пяти.

       - Это я всем.
 
       - Да, все когда-то были молодыми, сильными, загорелыми… И были люди добрыми…

       - Нет, все были молодыми, сильными и загорелыми…
 
       - Да разве вы мне не дадите напиться воды, мне далеко идти до своей  машины?

       - Ха-ха-ха! И я стану добрым, дав вам воды? Скажите мне, что такое «добрый человек»? Укажите мне его. Да хоть расскажите мне о нем.
Сергей Иванович очень деликатно предложил подошедшей женщине сесть рядом с ним на скамейку. Бутылка открылась с шипением. Он налил воды себе и ей и как-то шутливо сделал несколько маленьких глотков, словно это была водка.

       - Вот сегодня, сейчас мы прощались с добрым человеком. Вот вы бы послушали, сколько людей сказали о нем много добрых слов. Вот все бы были такими. Все говорили очень добрые слова. Сколько всего было сказано…

       - И вы сказали? Пейте, пейте, мне воды не жалко. У меня несколько бутылок.

       - И я сказала. Тридцать лет назад этот добрый человек дал нам прекрасную квартиру. Мы с Петей до сих пор в ней живем. Центр города, третий этаж красивого пятиэтажного дома, балкон выходит прямо на городской парк… Прямо на колесо обозрения, которое в последнее время, к сожалению, очень редко вращается.А иногда мы с Петей и детьми махали им руками с балкона и они отвечали нам. Дети родились, выросли и разлетелись. А тридцать лет назад мы с Петей стояли на вокзале с двумя чемоданами. Нет, чемоданы нес Петя, а у меня уже был маленький животик… И у нас в этом городе не было ни знакомых, ни родственников. И мы пошли сразу к самому первому лицу города, к Роману Анатольевичу… И он нас по-отечески принял…

       - Значит, Роман Анатольевич умер…

       - Да. На восьмидесятом году жизни. Два дня не дожил до восьмидесяти лет.

       - Ирина Эдуардовна, а Петя, Петр Сергеевич, почему не пришел?

       - Он в Крыму. Уже неделю. А мы знакомы?

       - Нет. Нет, Ирина Эдуардовна, я вас в первый раз вижу. Нет, а я, Ирина Эдуардовна, не пойду сегодня на могилку к доброму Роману Анатольевичу. Ах, а какая хорошая эта ваша квартира! Я там был, когда еще не было никакой мебели и слушал свое эхо… До вашего вселения туда с двумя чемоданами и маленьким животиком. И я все мерил шагами, искал подходящее место для большого кожаного дивана. Ах, как легко дышалось тогда в этой новой, просторной квартире. Я даже выпил совсем немного хорошего вина на балконе. И почти по-юношески мечтательно, распираемый всякими добрыми намерениями, счастливый, сквозь слезы смотрел на заходящее солнце… Суетился, перебегал из одной комнаты в другую, два раза упал на пол в новом, длинном, модном пальто, и долго смеялся, лежа на полу, держа в одной руке стакан с вином, а в другой бутылку вина.Я смотрел на высокий потолок как на звездное небо…  Я искал там ту самую свою звезду, чтоб отблагодарить ее… Да, Ирина Эдуардовна, Роман Анатольевич тогда отдал вам нашу квартиру. Я в тот день так и не нашел на небе свою звезду, а потом и перестал ее искать. Его секретарша потом извинялась перед нами по телефону, много всего обещала через три или через четыре года. Очень хвалила вас, много говорила о вашей многообещающей пользе для города и всего человечества. Даже очень подробно рассказала о вашей женской красоте… О вашей неотразимой женской красоте. И как все вокруг начинают улыбаться при вашем появлении.  Мой папа разговаривал с ней по телефону… И весь разговор отвечал ей: «Да, да, да», а у самого текли слезы. А когда положил трубку, то сказал: «Нет». У моей жены после этого случился нервный срыв, она несколько раз лежала в психиатрической больнице. А потом ее сбил тяжелый грузовик. А потом умер папа, а потом умерла мама… Да вот они красивые внимательно смотрят на нас. А я уехал из города далеко… Я тогда был молодым, подающим большие надежды прорабом. Уехал далеко и строил, строил, строил, строил… И даже ничего не знаю о вашей пользе для города и всего человечества. Извините меня. Вот приезжаю раз в год на могилку, чтоб пофилософствовать, рассказать им о своей жизни… Вот хорошо, что мы с вами встретились здесь… А то они от меня давно ждали этого рассказа.
Наступила долгая пауза. Ирина Эдуардовна и Сергей Иванович оба скрестили руки на груди и очень внимательно смотрели на небо, на высокие, красивые перистые облака.

       - Вот так просто вы меня записали в убийцы. Мне в жизни никто грубого слова не сказал и не обвинил меня ни в чем.

       - Выпьем еще воды…

       Сергей Иванович налил еще воды себе и ей. Они выпили и опять долго молчали, потому что шел длинный товарный поезд. И в это время Сергей Иванович и Ирина Эдуардовна чувствовали себя очень мелкими букашками, очень похожими друг на друга букашками.Которые при угрозе их жизни побегут спасаться вместе в одно и то же место и будут помогать друг другу как самому близкому человеку. Они даже на короткое время прижались друг к другу.

       - Спасибо. Вот остановилась утолить жажду, и даже нарочно свернула в эту сторону, а не пошла вслед за другими… А ведь вы могли бы мне этого не рассказывать, ведь столько лет прошло и за эти годы вы с нами ни разу не виделись. Вы думаете, я буду у вас просить прощения и плакать?..

       - Да я-то живой, вполне удовлетворен собой и окружающими меня людьми. Я еще с большим интересом живу на этой земле. Я еще переживаю за других людей и плачу от переживаний… И меня все еще ждут на больших стройках…

       - Бог добрый. Если я и виновата в чем, то он меня простит.

       - Бог не может быть добрым или злым, он справедлив.

       - Да, водица ваша оказалась горькой… Где покупали? А вы знаете…

       - Сергей Иванович. Меня зовут Сергей Иванович.

       - А вы знаете, Сергей Иванович, сегодня очень погожий день… Вот и птички поют. А я сейчас поеду к себе домой. Ко мне уже идут мои подруги и я им, своим давнишним подругам, буду рассказывать, как прошли похороны, как много людей говорили про Романа Анатольевича… Как много хороших людей говорили добрые слова про Романа Анатольевича. Выпью с ними немного вина, будем вспоминать разные истории… Постоим на балконе, посмотрим на колесо обозрения, помашем им рукой… Все будет как всегда. И никто не заметит во мне никаких перемен. Я буду плакать по ночам одна, я даже Пете не расскажу об этой нашей встрече. Я понесу этот крест одна. Я сильная, я эту чашу до самой своей смерти буду пить одна. Кстати, а то, ваше вино в бутылке… Вы совсем чуть-чуть выпили из нее… Почему вы два раза упали?

       Красивая женщина встала, хлопнула как-то легонько, по-дружески Сергея Ивановича по плечу и пошла к своей машине. А Сергей Иванович сразу очень внимательно стал прислушиваться к пению птиц. Но только услышал раздраженный и ироничный голос Ирины Эдуардовны от ближайшего куста сирени, обращенный к нему: «Философ хренов!.. Мой Петя тридцать лет преподавал философию в университете!»

       На кладбище стояла тишина. С дач отчетливо доносился только детский смех. Сергей Иванович был охвачен чувством какого-то большого и очень долгожданного удовлетворения. Он много-много лет пытался представить себе эту встречу, эту картину… Вот все прошло быстро, внезапно, мягко, даже по-дружески и при свидетелях, через три могилки пожилая женщина уже давно наблюдала за ними. Конечно, Сергей Иванович думал о том, что мог бы и не говорить этой красивой женщине всего этого… Но все уже случилось. Да именно вот так все и должно было случиться: без слез, без «прости», без криков и оправданий…

       Сергей Иванович очень легко встал, быстро поцеловал фотографии на черном мраморе, смахнул слезы, которые мешали смотреть,мельком посмотрел вокруг и направился к выходу…

       - Иди сюда!.. Иди скорее сюда! Смотри, смотри! – просила его женщина и указывала ему стать с ней рядом на скамейку и смотреть на дорожку сквозь кусты.
Сергей Иванович встал рядом с ней на скамейку и стал смотреть вместе с ней. Большой крест раскачивался по дороге, а за ним шли человек пять… Сначала кусты не давали рассмотреть всю эту процессию, но потом стало все видно и слышно. Здоровенный дядька-таджик нес крест, на котором был привязан живой человек, а шедшие сзади его друзья смеялись и что-то говорили. Распятый на кресте человек не мучился, а даже радовался этому… А шедшие за крестом люди с хохотом просили распятого: «Лети, лети высоко к облакам! Ха-ха-ха! Сегодня облака очень высокие, красивые. Ха-ха-ха!»  И Сергей Иванович вопрошал:

       - Что это такое?

       - Это могильщики нашего кладбища. Светку на крест привязали… Это они так шутят над ней… Она заснет от усталости возле них, а они ее привяжут к кресту и пронесут несколько метров… Она на них не обижается, она с ними дружит… Собаки кладбищенские ее никому обижать не дают…

       Светка, с длинными волосами и очень худая, смеялась на кресте и просила могильщиков: «Ребята, хватит, хватит, опускайте меня, а то опять народ сбежится смотреть на нас. Я сегодня и так мало сделала. Ребята, хватит, хватит, опускайте меня. Только не в могилу, как в прошлый раз…». Могильщики опустили крест, отвязали Светку и долго смеялись все вместе. Сергей Иванович как-то очень быстро успокоился, будто он тоже уже не в первый раз видел эту картину. И ему даже показалось, но только показалось на малое мгновение, что и крест, и Светка, и вся эта процессия были им уже видены когда-то во сне, но тогда это действо было очень многолюдным…

       - Ко всему в жизни надо быть готовым, если начали так шутить? И кем работает на кладбище эта Светка?

       Пожилую женщину звали Ольга Андреевна.
 
       - Ты, Сергей Иванович, без машины, выпей рюмочку вина.  А за мной сейчас внук приедет, и я тебя отвезу до дома.
Сергей Иванович взял в руки маленькую рюмочку с красным вином, он давно не пил вина, и посмотрел через нее на все. Тепловоз превратился в паровоз, похоронные музыканты превратились в джазовый оркестр во фраках, мраморная фигура уголовного авторитета из 90-х в дорогой шубе превратилась в сталевара, пропеллер на могиле летчика начал с шумом вращаться, а возле театрального занавеса вместо старухи стояла молоденькая балерина. А аромат сладкой и душистой малиновой наливочки стал уже привлекать ос и Сергей Иванович, отогнав их, с закрытыми глазами выцедил этот нектар.

       - Ах, как давно я не пил вина… И, наверное, зря я ей рассказал про нас и ее квартиру. Будет теперь всем доказывать, что она не виновата, а я философ из палаты номер шесть. Ха-ха-ха!

       Пока они очень медленно шли к выходу, Ольга Андреевна взяла его под руку и стала рассказывать про Светку…

       Светка появилась на кладбище в конце мая ухоженной дамой. Она пришла с маленьким, пушистым, черным пуделем и планом расположения могилки своей мамы на листке из школьной тетрадки, который нарисовала когда-то сама восьмилетней девочкой. Светке было 44 года. Она приехала из Владивостока на могилку к маме. Она всегда хотела приехать на могилку к маме, но ее не пускали. На кладбище и в городе она не была 36 лет.Она не помнила этого города, в котором прожила всего год первоклассницей с больной матерью, а когда мама умерла, ее забрала тетя, папина сестра, который к тому времени пропал ото всех, к себе во Владивосток. Вся ее надежда была на этот детский план на листке из школьной тетрадки… Вот дорога, вот большое дерево, вот серебристая пирамидка с красной звездочкой, а впереди, вдалеке железная дорога. И вот уже три месяца все на ее плане узнавали только железную дорогу. Ее черного пушистого пуделя кладбищенские собаки разорвали на следующий день. Она долго искала его, нашла и захоронила возле самой железной дороги. С листком она начинала свое раннее утро и за день так уставала, что еле добиралась до заброшенного, деревянного крайнего дома на ночлег. Через десять дней после приезда ее было совсем не узнать. Ее все принимали за сумасшедшую и только слышали от нее: «Я обязательно должна найти сама. Я обязательно найду могилку завтра. Завтра, завтра обязательно найду мамину могилку». Она ходила по кладбищу с небольшой лопатой и щеткой и убирала все неубранные могилки… Нет, она, конечно, искала мамину могилку. Но от людей она пряталась, потому что часто слышала в свой адрес только укор. Особенно ее оскорбляла одна нищенка-попрошайка: «Вот так мы помним своих родителей, что даже мамину могилку не можем найти! А на том ли ты кладбище ее ищешь?! А в том ли городе?! Ха-ха-ха! Светка убегала от нее на другой край кладбища, а обидчица все гналась за ней: «Это тебе наказание за грехи твои! Это тебе наказание за грехи твои!», хотя о Светке никто ничего не знал. И не умолкала до тех пор, пока на нее не начинали лаять кладбищенские собаки, строго следящие за порядком на кладбище. Ольга Андреевна сама хотела ей хоть в чем-то помочь, звала ее к себе искупаться и отдохнуть, предлагала ей денег. Но Светка даже не стала с ней разговаривать и убежала. Деньги у нее уже давно закончились, телефон свой она потеряла. Она только не отказывалась от еды, но не брала ее пока люди не уходили. Иногда днем она засыпала возле могильщиков на куче хвойных веток под их говор и смех и даже улыбалась во сне, потому что спать ночью одной в заброшенном доме ей было страшно. Но Ольга Андреевна все же узнала, что ищет она могилку своей мамы, Анны Семеновны Зубковой с датами рождения и смерти. Что план этот Светка нарисовала на следующий день после похорон, когда они вдвоем с тетей пришли пешком на могилку.
 
       Ольга Андреевна и Сергей Иванович стояли в тиши под высокими соснами и ждали внука-таксиста на микроавтобусе. Внук Ольги Андреевны оказался шустрым парнем и, как только они тронулись, он сразу стал рассказывать Сергею Ивановичу о дороговизне ремонта автомобиля; высокой цене на бензин; многочисленные чужие штрафы… И успокоился только тогда, когда Сергей Иванович сказал, что он всегда очень щедро расплачивается с таксистами, а в особенные дни для Сергея Ивановича, он расплачивается с ними очень щедро.

       - Ты, Леша, подвези нас сначала к ближайшей школе, мы быстренько с Ольгой Андреевной наведем одну справку.

       Школа оказалась близко и совсем небольшой. Город разрастался в другую сторону, а с этой стороны железная дорога уже давно определила границу города. В школьном архиве бережно хранили все фотографии первых классов всех годов. Нашлась и нужная фотография с подписанными именами и фамилиями. Девочка Света была в классе одна и ее даже узнала Ольга Андреевна. Одна из Светкиных одноклассниц жила напротив и часто приходила в школу до сих пор. Точнее сказать, приезжала, так как уже долгие годы сидела в инвалидном кресле, но была очень активная. С распечатанной фотографией нашли эту одноклассницу. Вика Светку помнила хорошо, потому что сидела с ней за одной партой и жила Светка над ней этажом выше… И у нее даже сохранились фотографии где они со Светкой вдвоем сидят за партой, стоят у школьного фонтана, едут на маленьких лошадках. Даже были очень хорошие фотографии, где Светка была со своей мамой.

       - А вам зачем это?

       - Мы должны найти могилку Светкиной мамы. Да, прошло тридцать шесть лет, никто за могилкой не ухаживал… А вдруг кто-то знает?..

       - Да почему это «вдруг»? Мы знаем, где находится могилка Светкиной мамы. Могилка тети Ани… Она недалеко от наших могилок: моей бабушки и прабабушки. Мой муж Виктор часто ходит на кладбище, и я ему всегда даю цветы и всегда напоминаю ему, чтоб он ухаживал за могилкой тети Ани. Он там даже какой-то памятник ей поставил из выброшенных… Я-то сама не хожу на кладбище… Боюсь разволноваться там и умереть, ха-ха-ха!

       - И Виктор нам сможет сейчас показать эту могилку?

       -Конечно, сможет. И я с вами поеду… Вот даже если потом вставать с кресла не смогу, ха-ха-ха!

       Она позвала Виктора, и все поехали на кладбище.

       На кладбище Виктор вез на коляске Веронику впереди, а остальные шли сзади. Вдруг впереди, вдалеке показалась фигура Светки, она остановилась и внимательно, но настороженно стала смотреть на них. Сергей Иванович остановил всех. И объяснил Виктории, что впереди стоит ее школьная подружка Светка, и что Светка уже три месяца ищет мамину могилку, и убегает от людей. И Вика одна поехала навстречу Светке.

       - Светка! Подружка моя школьная! Я Вика! Я всегда помнила о тебе! Мы с тобой сидели за одной партой! Вспомни свою подружку! Светка, я Вика!
И через какое-то время Светка побежала навстречу Вики потому, что уже больше у нее не было сил быть одной. И только потом поняла, кто это. Подруги обнялись, стали плакать и рассматривать фотографии.

       - Вика, Вика дорогая, я только тебя одну помнила…

       Подружки обнялись и громко заплакали. А медные трубы в последний раз в этот день играли очень бодро похоронный марш… И внук-таксист даже затанцевал.
 
       - А за могилкой твоей мамы мы всегда ухаживали, моя бабушка и прабабушка рядом с твоей мамой… Я же знала, что ты приедешь сходить на кладбище и зайти ко мне… Я тебя всегда ждала. Поехали, поехали…

       Светка повезла Вику и они остановились у большого старого дерева. Могилка была убрана. Стояла черная гранитная плита с отколовшимся верхним углом и открученной фотографией. Но внизу было высечено: «Маме от дочери»

       - Я сто раз приходила сюда. Убиралась, протирала крепкий гранит, читала: «Маме от дочери» и опять шла искать…

       Через какое-то время на могилку пришел директор кладбища, посланный Сергеем Ивановичем, и скотчем прикрепил к черному граниту на место открученной фотографии листок, который только что был напечатан на принтере, с фотографией Светкиной мамы и датами ее рождения и смерти. И только после этого Светка поверила, что это и есть могила ее матери и заплакала, и больше уже никого не видела вокруг. Она обнимала холмик земли: « Я все же тебя нашла, мама, дорогая, я все же тебя нашла».

        Все решили ждать Светку у машины, чтоб отвезти ее к Вике и там ее отмыть, накормить и превратить опять в даму, правда, пока без собачки... Хотя среди кладбищенских собак был маленький щенок, к которому Светка привязалась и давно уже брала его на руки, чтоб хоть кого-то обнять. А Сергей Иванович решил еще немного посидеть у своих. И он внимательно рассматривал большое дерево перед ним, и вспоминал, как это дерево росло, как стремилось вверх, к свету, а его корни глубже в землю и могильщики, ругаясь и восклицая, объявляли эту глубину. «А человек? Чем больше он стремится вверх, к свету, тем глубже простираются его корни в землю, вниз, во мрак…»

       - Эй, философ хренов, Сократ Иванович, ха-ха-ха, огонька не найдется? – раздался голос Ирины Эдуардовны от куста сирени.

       - Не курю, но зажигалка есть.

       Ирина Эдуардовна села рядом с Сергеем Ивановичем и закурила.

       - Эх, Сергей Иванович, вот так просто обидел красивую женщину. Некоторые меня до сих пор называют самой красивой женщиной города…А я принесла воды и вина. Мы же с Петей тогда твое вино выпили… Ха-ха-ха! Нам не хватало тогда вина для полного счастья. И хвалили твое вино… И потом всегда старались покупать это вино. У нас эта твоя бутылка всегда хранилась и мы по большим праздникам в нее переливали купленное вино и ставили эту бутылку на самое почетное место на столе. А я намеревалась побыть у твоих одна, но боялась, что начну оправдываться, да еще и начну обвинять  всех. Вот только еще не придумала в чем… Ха-ха-ха! Так обидеть красивую женщину… А у меня, Сократ, мой первенец, который был в моем животике, когда я приехала в этот город, умер через месяц после родов. И добрый Роман Анатольевич меня с дитем устраивал к лучшим докторам и в лучшую палату… Да ты не плачь, я потом родила еще двоих, вырастила их и они разлетелись. А ты больше не женился, и детей у тебя нет?

       - Нет.

       - Ха-ха-ха! Всю жизнь обижался на меня за эту квартиру, ха-ха-ха! Да, подружкам про тебя я не рассказала… А Пете по телефону все рассказала подробно. И он спросил у меня: «Что будем делать?» И через паузу хотел что-то добавить, но я опередила его: «Мы, конечно, отдадим ему нашу квартиру, мы отдадим ему его нашу квартиру». - Ирина Эдуардовна стала на колени перед большой, черной плитой и поцеловала все три фотографии. И прислонилась к каждой своей мокрой от слез щекой.- Я вас не знаю, но мне вас жалко и я вас люблю…

       - И что же мне там делать? Лечь в квартире на пол и умереть?

       - Ха-ха-ха! Нет, найди себе молодую Ксантипу и нарожайте с ней детей. Разве ты еще не мечтаешь об этом?! Тогда ты не философ!

       - Ха-ха-ха! Еще мечтаю. Да, если мне попадется хорошая жена, то стану счастливым человеком, а если дурная - стану настоящим философом.

       Сзади, предупредительно покашливая, подошла Ольга Андреевна:

       - Сергей Иванович, Светка на могилке заснула как мертвая, устала за эти три месяца, и мы ее отнесли в машину… А ночью могилку собрались охранять все кладбищенские собаки. Вы поедете с нами?

       - Я Сергею Ивановичу хочу вернуть его квартиру. Я хочу быть красивой и доброй… А он думает…

       И потом они долго сидели молча и знали, что еще очень много потом будут рассказывать о себе друг другу. Прошел один товарный поезд, второй, третий… И Ирина Эдуардовна прижалась своим плечом к плечу Сергея Ивановича.

      - Я думаю.

      - А мне за мою жизнь не раз говорили мои подруги и мои подруги-враги, что я очень элегантно «иду по трупам», и никто меня не остановит. И я в ответ только плакала. А тебе кого больше жалко Светку или меня? Ха-ха-ха!

       - Мне вас обеих жалко. Мне вас обеих хочется пожалеть и обнять как родных…

       - Ха-ха-ха! Сократ, да ты плачешь… Ха-ха-ха! А я так любила про себя рассказывать какая я добрая и хорошая… И поэтому всегда врала… Красиво врала. Мне так нравилась придумывать разные истории, в которых я – сама добродетель. Но я мечтала, я так мечтала рассказать о себе правдивую, добрую историю…  Вот если ты не откажешься от своей квартиры, мы ведь с Петей уже давно купили хороший дом в Крыму, то я опять соберу сегодня подруг, поставлю нашу бутылку на стол, заставлю всех выпить, тебя попрошу удобно расположиться на большом кожаном диване и расскажу о себе эту добрую и не придуманную историю…

       А с дач ветер нес репортаж футбольного матча Спартак – ЦСКА: «Го-ол! Го-ол! Го-ол! Ах, какой красивый гол! Счет стал два – два.Да, это самый интересный матч этого сезона! Да, у нас сегодня, дорогие мои, настоящий праздник!

       - Ты за кого болеешь? Мы всегда болели за армейцев.

       - А мы всегда болели за Спартак.

       - Мясо!

       - Кони!

       - А сегодня над нами весь день перистые облака. Как будто это страницы рукописи какой-то интересной истории.

       -Да. Высоко-высоко. И солнце еще долго будет их освещать.

       Сергей Иванович и Ирина Эдуардовна пошли в город пешком и говорили, говорили, говорили… И кто-то смотрел на них сверху… С этих окрашенных заходящим солнцем перистых облаков, которые над кладбищем превращались в лица.


2020 г.