И жизнь, и слезы, и любовь Киры XII

               

                Глава тринадцатая

                1

Несмотря на то, что подполковник Павлов слыл строгим командиром, в полку его все любили. Он был легким, открытым человеком. Командирская взыскательность сочеталась в нем с простотой и добротой. .
А начальника штаба полка майора Гузеева  за его угрюмость и жесткий характер побаивались, особенно офицеры, хотя упрекнуть его в предвзятости и неоправданной придирчивости, тоже не могли.

Были ли Павлов и Гузеев в жизни близкими друзьями? Скорей приятелями. Разные по характеру, они, как сослуживцы и первые лица в полку,  всегда находили общий язык и относились друг к другу с взаимным доверием и уважением.
У обоих  был общий  любимчик: командир полковой разведки старший лейтенант Кирилл Долгалев... Фронтовыми дорогами они вместе прошли от Ленинграда до Берлина.

 После победы их пути разошлись. Подполковник Гузеев и капитан Долгалев вместе со своим полком в составе стрелковой дивизии  отправились из поверженной Германии на Дальний Восток -  участвовать в войне с Японией, а командир полка подполковник Павлов получил новое назначение. Ему присвоили звание полковника и назначили военным комендантом пригорода Берлина, города Потсдама.
Военной администрации города, возглавляемой Павловым, было поручено в кратчайшие сроки подготовить  дворец Цецилиенхоф, прилегающий к нему парк, аэродром и, связывающие с ним дороги для проведения конференции глав СССР, США и Великобритании.

Через год полковника Павлова  перевели на командную работу в одно из крупных армейских соединений в составе Группы Советских войск в Восточной Германии. Здесь он задержался на долгие годы и связь между полковыми однополчанами как-то сама собой прервалась. Год тому назад Павлову было присвоено звание генерал-майора и он получил новое назначение в Москву в аппарат Генштаба.

На днях генерал Павлов прибыл в Хабаровск в штаб Дальневосточного военного округа. Ему предстояло совместно с командованием округа определить списки офицеров, старшин и сержантов сверхсрочной службы,  увольняемых в запас  и воинских частей, подлежащих расформированию,  в связи  с масштабным сокращением  численности советских войск. 

Знакомясь с личными делами командиров и офицеров строевых частей Благовещенского гарнизона, Павлов не смог скрыть волнение, когда  на одном из из личных дел увидел  фотографию подполковника  Долгалева.Тут же возникло желание позвонить ему из штаба округа по военной связи, но поразмыслив передумал...
Спустя два дня Генерал Павлов прилетел на военно- транспортном самолете в Благовещенск для проведения оперативного совещания с командирами воинских частей гарнизона.

Когда Кирилл Долгалев вошел в зал боевой славы Благовещенского Дома офицеров, где проводилось совещание, и узнал в генерале своего бывшего командира полка, то, не справившись с охватившими его эмоциями, буквально кинулся навстречу ему… Встретившись взглядами, они какое-то мгновение молча смотрели друг другу в глаза:

    - Ну, здравствуй, подполковник Долгалев Кирилл, - у Павлова прерывался голос.

    - Здравия желаю, товарищ командир,  -взволнованно произнес Долгалев и, не соблюдая субординации, первым протянул ему руку.. Изумленные офицеры с улыбками смотрели на обнявшихся генерала и подполковника.

     - Мой боевой однополчанин Кирилл Долгалев, - справившись с волнением, представил генерал его и добавил: “Героический разведчик и любимец полка”.

Все присутствующие в зале дружно зааплодировали….

После совещания генерала Павлова ожидал сюрприз: семейное торжество в доме бывшего начальника штаба полка подполковника Гузеева и его жены бывшей радистки полка Городецкой Сони.
Это было подарком судьбы: встретить неожиданно, спустя десять лет после окончания войны,  близких фронтовых однополчан, с которыми пришлось прошагать вместе по суровым дорогам войны, терпеть поражения, терять друзей и побеждать.

Не разрешив Долгалеву сообщать Гузееву о своем приезде, он  поручил сопровождающему его старшему лейтенанту приобрести все необходимое для подарка к столу в буфете дома офицеров…

За праздничным столом в доме Гузеевых царило необычное оживление. Неожиданный визит фронтового командира полка придал застолью какую-то особенную торжественную приподнятость. Простота и словоохотливость генерала незаметно растопили, возникшую вначале оторопь, превратив встречу фронтовых однополчан в теплый семейный ужин.

Таким, как сегодня, улыбчивым и раскрепощенным, Соня и Кира видели его  второй раз - первый раз в конце 1943 года во фронтовой землянке под Ленинградом на свадебном вечере Киры и Кирилла.

Незаметно семейный ужин  превратился в вечер воспоминаний бывших фронтовых друзей. Участвуя в разговорах, Кира  и Соня, заинтригованные заявлением генерала о судьбе сына Ирины Константиновны, не спускали глаз с Павлова. Возбужденный и слегка захмелевший, генерал, произнося очередной тост, уловил их вопросительные взгляды, прищурившись,  улыбнулся:

      - Вижу, вижу: сгораете от любопытства? - Он подмигнул им - Кира и Соня, смутившись, опустили веки.

       - Простите, Николай Федорович, - Соня подняла на него глаза, - поверьте, это не праздное любопытство,- у меня, как матери четырех детей и бывшей сироте, по- настоящему болит душа за мальчика, потерявшего на войне своих родителей, тем более сына близкого нам человека.

Слова Сони тронули генерала. Он не ожидал, что судьба сына Ирины может так взволновать его фронтовых друзей. За столом все, даже дети, затаили дыхание. Павлов приподнялся из-за стола.

      - Предлагаю всем наполнить рюмки...Простите, друзья, я забыл вам представить своего попутчика старшего лейтенанта, - он замолчал и, обведя всех взглядом, повторил, - старшего лейтенанта ...Черных Игоря, - и после короткой паузы, подчеркнул: “ Сына Ирины Константиновны… Прошу, как принято говорить: “Любить и жаловать”... Предлагаю выпить за него.

Ошеломленные услышанным все на мгновение замерли с поднятыми рюмками.
Сидящий рядом с Павловым, Игорь поднялся. Лицо его зарделось юношеским румянцем. Растерянно улыбаясь, он перевел взгляд на Киру и Соню. Широко открытыми глазами, они не моргая смотрели на него, находя в его облике, еще не стертые годами, знакомые черты Ирины Константиновны.

Соня перевела дыхание, глубоко вздохнула и  разрыдалась на плече у Киры.
Кира обняв Соню, погладила ее волосы и тоже начала всхлипывать. Изрядно, захмелевший Гузеев, осушил поднятую рюмку и укоризненно посмотрел на Киру и Соню:

        - Ну, что же вы ,наши боевые подруги, вдруг, своими слезами сырость разводите… Радоваться надо… такому коверкоту...Кто бы мог подумать?

      - А мы, Васенька, плачем от радости, - перебила Соня Гузеева и, вытирая слезы  повернулась лицом к Игорю.

       - Подойди, Игорек, к нам поближе... Дай наглядеться на тебя...Посмотри, Кира, как похож на мать, как это мы сразу с тобой  не приметили?

       - Не приметили, - Кира, продолжая всхлипывать, посмотрела на Игоря, - потому что такое, даже в голову не могло прийти. Нет, правда, Николай Федорович, - она повернулась к генералу, - расскажите, как вам удалось после войны найти друг друга и встретиться? Или это была случайная встреча? …

       - Нет, Это была не случайная встреча. - Павлов обнял Игоря за плечи, - я искал его...Накануне нашего  наступления, Ирина Константиновна попросила меня, если с ней что- либо случится, позаботится о ее сыне и дала мне записку с адресом родителей  мужа в Ярославле, у которых она оставила его перед уходом на фронт... Если откровенно, то я, даже начал отшучиваться: “Что может случиться с вами в обозе,”- Павлов глубоко вздохнул и перевел дыхание…- .Кто мог предвидеть, что всего через два дня произойдет эта нелепая, ставшая трагической,...Он поперхнулся и закашлялся. Налил в стакан воды и сделал несколько глотков...
Я начал разыскивать Игоря еще во время войны, вскоре после гибели Ирины Константиновны... Но тщетно - на мои письма из Ярославля не приходили ответы.

           В августе 1945 года во время своего первого отпуска я прежде всего поехал в  Ярославль. Нашел улицу, но вместо дома, увидел развалины.  Признаться, увидев их , сердце мое опустилось…В ЖЭКе мне стало известно, что еще в июне 1943 года во время вражеской бомбардировки под завалами дома погибли  дедушка и бабушка Игоря, а его самого определили в детский дом…

Павлов глубоко вздохнул:

       - Посещение детского дома стало для меня тяжелым испытанием.
Прошедшая война искорежила жизнь многих людей, но больше всех пострадали дети. Игорь был один из них. Война отняла у него детство, лишила родителей и в одночасье сделала одиноким круглым сиротой.

Слушая  Павлова, Соня и Кира  с полными глазами слез подошли к Игорю и обняли его.

       - Ко мне привели четырнадцатилетнего подростка.
.Видели бы вы его глаза? Они были потухшими - сиротство иссушило его сердце...Я рассказал ему о своей любви к его  маме и о том, что если бы она не погибла, то у нас после войны была бы семья и я мог стать его отчимом.... Встрепенувшись, Игорь поднял на меня глаза полные слез и, молча, всхлипнув, прижался к моей груди. Я почувствовал, как гулко, в такт, стучат наши сердца, а горло сдавливает соленый ком. ..

       - В тот самый миг во мне созрело решенье сделать все возможное, чтобы Игорь впредь не чувствовал своего сиротства и одиночества, - Павлов перевел дыхание, - я тоже был совершенно один - семьи у меня не было - жена ушла от меня накануне войны. С ее слов: “Ей надоело таскаться за мной по различным гарнизонам”...Он незлобиво, но горько, улыбнулся и развел руками” Бог ей судья, к тому же детей у нас не было.”

Павлов замолчал, нагнул голову и тяжело опустился на стул. Видно было - он заново пережил тот волнительный момент первой встречи с Игорем..
Все, сидящие  за столом, замерли и только Соня и Кира снова дали волю слезам. И в этих слезах смешались горечь и радость…

        -Ну, а что было потом, после нашего знакомства в детском доме, надеюсь, вы догадались - Павлов посмотрел на Игоря, - я заменил ему отца,  он стал мне сыном и, как видите, - глаза его посветлели, - пошел по моим стопам и стопам родного отца  - носит погоны офицера Советской армии. За его плечами учеба в суворовском училище и Московском Высшем командно-войсковом училище.
Павлов приподнялся и похлопал Игоря по плечу:
    - Одним словом я рад, что у меня такой сын, Ирина могла бы им гордиться.

     - А мы гордимся вами, дорогой Николай Федорович,гордимся, что вы не оставили Игоря в трудное для него время и помогли ему стать на ноги. - Соня и Кира, не сговариваясь, обняли его.

       - Можно мы вас поцелуем? - Павлов широко улыбнулся, переводя все в шутку.

        - Ну, если ваши мужья не против, то можно. Я уже забыл, когда меня целовали женщины, особенно такие молодые и красивые…

Гузеев и Долгалев расплылись в широких улыбках и, не сговариваясь, захлопали в ладоши. Из детей первым к ним присоединился Петька, а за ним и все остальные.

Семейный ужин в доме Киреевых подходил к концу. Детей пора было укладывать спать. Павлов посмотрел теплыми глазами в их сторону, бросил взгляд на часы- ходики.

       - Ну, что дорогие мои однополчане и хлебосольные хозяева, теперь, когда на сегодняшней памятной встрече поставлены все точки над “и”, я , думаю, самое время выпить на посошок…

За окнами предвечерний полумрак сменился темными сгущенными сумерками.
Ночь вступала в свои права. В небе над Благовещенском одна за другой загорались звезды, неохотно прячась, за проплывающими  кучевыми облаками. Серп, нарождающейся луны, безмятежно нависал над монотонно бурлящими, в месте их слияния, руслами рек Амура и Зеи…

                2

После памятной вечеринки у Гузеевых Кира и Кирилл в приподнятом настроении переступили порог своего дома ближе к полуночи. Отправив  Ирочку спать, Кира вернулась к разговору, начатом , еще в машине:

        - Кирилл, ты мне так и не ответил: “Ты знал о том, что предстоит такое большое сокращение в армии? - Кира, села напротив, глядя ему в глаза.- А, если знал, почему никогда мне не говорил об этом?

У Кирилла  не было желания продолжать этот разговор. Он глубоко затянулся папиросой, выпустил дым, погасил окурок в пепельнице и улыбнулся  ей своей обезоруживающей улыбкой:

         - Кирочка! Я не пойму почему именно в этот поздний час ты затеяла этот разговор. Ну, допустим я знал. Но это все было на уровне слухов, А о  том, что это действительно произойдет, я сам узнал только сегодня.

        - И какие подробности, если это не военная тайна , ты узнал?

        - Никакой военной тайны нет, - Кирилл засмеялся, - сегодня уже и в газетах напечатали Постановление Правительства о сокращении
численности Вооруженных сил СССР на 1 миллион 200 тысяч военнослужащих. А почему Кира, - Кирилл погасил улыбку, - тебя так это так глубоко интересует?

Я сегодня неожиданно узнала, что Гузеева уже предупредили об его увольнении из армии. Как так получилось, что ты только сегодня узнаешь?

         - Строительные батальоны проходят по другому военному ведомству и именно они в первую очередь подпадают, под это масштабное сокращение, причем войсковые части в полном составе: рядовые и сержанты срочники, сверхсрочники и офицеры.

       - А в строевых частях,. например,  в твоем полку, тоже предстоит сокращение? - Кира испытывающе посмотрела на Кирилла, - вот тебя тоже могут уволить? - Взволнованно спросила она. Кирилл бросил на нее быстрый взгляд.

         - Вот не ожидал, что ты будешь так волноваться, думая что меня могут уволить из армии в запас.

     - А может быть, Кирилл, - вздохнув, Кира задержала дыхание, -  как раз наоборот, что не уволят? - Кирилл широко открыл глаза.

         - Ну, знаешь, Кира! - Он покачал головой и развел руки.  Прикурил новую папиросу. - Время позднее, пора ложиться спать- утро вечера мудреней, завтра продолжим этот разговор.

 Погасив новую папиросу, он отправился в спальню. Посмотрев ему вслед, Кира пошла в ванную. Выйдя оттуда с распущенными волосами подошла к спящей Ирочке и поправила одеяло. Затем легла рядом с Кириллом. Он придвинулся ближе к ней и положил руку на ее плечо... Она отодвинулась.

    -Не надо, Кирилл. Я устала сегодня и у меня нет настроения.

    - Ну, почему Кира? Сегодня, наоборот, был такой чудесный вечер, -
Кирилл снова обнял ее.

     - Я сказала нет!.. И потом, ты же знаешь, что я не люблю заниматься этим, когда ты сильно выпьешь.- Нахмурившись, Кирилл обиженно отодвинулся.

     - Тебе не кажется, Кира, что в последнее время ты слишком часто говоришь мне: “Нет!” - У него прерывалось дыхание, - Мне стало казаться, что ты меня не любишь.

      - Дурак  ты, Кирилл,- встрепенулась Кира, - прости, что у меня вырвалось это слово… Неужели ты считаешь это основным проявлением любви?
 
     - Да!  Я так считаю. А ты думаешь по-другому?

      - Я думаю по-другому...Правда, Кирилл, я согласно, что близость между мужем и женой является частью их семейных отношений, может быть важной, но не главной.

        - Ну, почему же тогда, когда они спят вместе, говорят, что они занимаются любовью?

         А вот это, если хочешь знать, - Кира нахмурилась, - мне вообще не понятно...  Как и то почему  это называют исполнением супружеского долга...

        - Но, Кира…

         - Подожди, Кирилл, дай мне договорить...Хорошо, если это происходит на взаимном желании, а не только на твоем, мягко говоря, безудержном и частом, - Кира все больше распалялась, - вот скажи мне, только честно:
когда ты ложишься рядом со мной в постель, ты думаешь о том какое у меня в этот вечер настроение или самочувствие?...Молчишь?...Из жалости к тебе я уступаю и для меня с годами это становится не исполнением долга, а досужей обязанностью.

Кира замолчала и повернулась на другой бок. Кирилл не нашелся что сказать и только, лежа на спине, обиженно вздыхал. Слушая его вздохи,  Кира уже более мягко произнесла:

     - И еще я хочу сказать тебе, Кирилл, что ты не прав, думая, что я тебя не люблю. Ты дорог нам с Ирочкой, как преданный муж и отец...

Она  не успела договорить и опомниться, как он пылко, прильнув к ней, припал к ее губам долгим поцелуем... Оторвавшись от его губ, Кира,  вздохнув, обвила его шею руками:

    - Ты, Кирилл, не исправим. И, как всегда, в своем репертуаре. ..И так все десять лет...Она тихо хохотнула и, запрокинув на подушке голову, прикрыла глаза…

                3

       Солнечное утро извещало о начале выходного дня. Будильник в это утро тоже отдыхал. Можно было расслабиться и подольше поспать. Пока Кирилл и Ирочка оставались еще в постели, Кира уже по привычке, проснувшись немного раньше, готовила на кухне завтрак.: для Ирочки любимые бабушкины блины на простокваше с тыквой, а для Кирилла любимую им по выходным традиционную печеную картошку в мундирах с тихоокеанской селедкой иваси.
Когда завтрак был готов, Ира скомандовала подъем:

     - Пора вставать, лежебоки -  завтрак на столе!- Но никто не отозвался.

Ира зашла в спальню: Кирилл, лежа на спине, безмятежно спал и слегка, посапывая, ровно дышал. Кира залюбовалась им. Углом легкого летнего одеяла она пощекотала его по щеке:

     - Кирюша! - Он открыл один глаз и порывисто, обхватив ее  за талию, привлек к себе.

Товарищ подполковник, - Кира освободилась из его объятий и укоризненно посмотрела на него, - не забывайся, Кирилл, Ирочка, наверное, уже проснулась...Вставай - твоя любимая картошка уже на столе.

Кирилл резко вскочил и потянулся, а Кира вошла в комнату Иры. Она также, как Кирилл лежала на спине, и также безмятежно ровно дышала. Любуясь ею, Кира почувствовала, как теплая волна согрела ее грудь: ”Надо же, - подумала она, - так один к одному быть похожей на папу”.

     - Доченька, - тихо позвала Кира, - пора вставать.

     - Ну, мамочка, - произнесла капризно Ира и натянула до подбородка одеяло, - хотя бы еще чуть-чуть поспать.

      - Ты достаточно много спала, как говорит баба Нина: “Все спанки проспала. ” Все,  вставай! Папа уже тоже поднялся.
Ира потянулась, неохотно опустила ноги и зевнула.

       - Хватит, доченька, зевать. Иди в ванную, умойся и будем завтракать- сегодня твои любимые оладушки.
У дверей ванной Ира столкнулась с отцом:

       - Доброе утро, папочка! - Кирилл обнял ее и поцеловал в голову, - Папочка, а ты сегодня не торопишься на службу?- Кирилл кивком головы подтвердил.
Вот хорошо. Давай, сделаем все вместе твою солдатскую зарядку на 16 счетов без перерыва. Мама, присоединяйся к нам.
Ирочка любила этот комплекс вольных упражнений, ставший, в доме Долгалевых по выходным дням, семейным ритуалом…

После завтрака Ирочка вышла во двор поиграть с подружками, А Кира и Кирилл, оставаясь на кухне за столом, вернулись к вчерашнему разговору.

Первым, закурив и, придвинув к себе пепельницу, заговорил Кирилл:

     - Насколько я понял из вчерашней твоей реплики, ты была бы не против, чтобы меня сейчас уволили из армии? - Глубоко затянувшись папиросой, он посмотрел Кире в глаза.

      - Но ты же, надеюсь помнишь? - спросила Кира, не отведя глаза от его вопросительного взгляда, - я еще в 1945 году была против того, чтобы ты связал  свою жизнь с армией.

    - Помню! Хорошо помню... и ты должна помнить почему я тогда принял решение остаться в армии. И, как оказалось, это было правильное решением. Это позволило в то трудное послевоенное время нашей семье обустроиться, тебе учиться на стационаре в институте и безбедно растить нашу девочку.

       - Здесь мне возразить нечем. Ты, конечно. прав. И заслуживаешь самой большой благодарности. Но с тех пор многое изменилось. Ирочка подросла, я получила образование и приобрела специальность и уже сама  твердо стою на своих ногах...Ты еще молод. Теперь уже я могла бы помочь тебе закончить университет, если тебя демобилизуют из армии.
Движением руки Кирилл не дал Кире договорить:

      - Но ведь сейчас и  я, как ты говоришь, твердо стою на ногах. Какой смысл усложнять нашу жизнь? Все эти  десять лет мы живем в одном  городе ,нам не пришлось, как некоторым, переезжать из гарнизона в гарнизон.
Кирилл последний раз глубоко затянулся папиросой и погасил ее в пепельнице.

     - И потом, - спросил он с досадой, - чем тебе насолила моя служба в армии? - Кире не понравилось, как он произнес эту фразу. Но, чтобы разговор не перерос в ссору, Кира удержалась от резкого ответа и дотронулась до его руки.

    - Понимаешь, Кирилл, за эти последние годы ты сильно изменился.- Кира потупила глаза. - Тогда на фронте я познакомилась с интеллигентным ленинградским юношей, который читал мне стихи своих любимых поэтов. Помнишь ли ты их сейчас - я не уверена. Скажи мне: когда ты в последний раз перед сном, хотя бы листал, какую-нибудь книгу? В театр тебя не вытащишь. Иногда по настоянию Ирочки ты ходишь с ней в цирк. - Кира все больше распалялась, - за то в чести у вас офицеров рыбалки на Зее с традиционным накрыванием “поляны”. Даже после армейских учений и “казарменных положений” ты чаще всего возвращаешься с алкогольным перегаром.- Кира подняла глаза и посмотрела на него: “Мне это совсем не нравится.”

Слушая, внимательно Киру, Кирилл мял в руках новую папиросу. Видно было, что ее слова  задели его за живое, он явно заволновался: щеки зарумянились, на переносице и верхней губе выступили капельки пота. Он растерянно посмотрел на Киру:

    -Я, надеюсь, Кира, ты не ставишь мне ультиматума?- Кира громко рассмеялась.

Какой ультиматум? Как ты мог подумать? Я просто высказала тебе все то, что давно наболело у меня на душе... И может быть ты задумаешься над тем, что я тебе сказала…- Кира снова коснулась его руки…
И вообще, неужели Павлов, хотя бы по старой дружбе, не намекнул тебе о твоей дальнейшей судьбе.

        - Не намекнул, а прямо сказал, что из армии в первую очередь увольняют офицеров не имеющих высшего гражданского или военного образования.- Прикурив, наконец, измятую папиросу, он глубоко затянулся и, отвернувшись от Киры, выпустил дым.
       - Меня должны пригласить на аттестацию в Хабаровск в штаб округа.
Так что вопрос о моей дальнейшей армейской судьбе остается пока открытым, - Кирилл снова глубоко затянулся, выдохнул...- Но я тебе, Кира, честно признаюсь, что предпочел бы остаться в армии...

Кира потупила глаза, поднялась и молча вышла из кухни.