О Михаиле Ефремове

Трагический случай с Михаилом Ефремовым очень напоминает мне по многим статьям подобный же случай, произошедший около десяти лет назад с израильской медиа-звездой Дуду Топазом. В самом деле - параллели очевидны и в общей канве событий, и в реакции близких и знакомых человека на совершенный им поступок, и в моментально наступающем отвержении человека, "праведном отмежевании" от него... Остается лишь надеяться, что финал трагической истории с Михаилом Ефремовым будет иным и более оптимистичным.

Дуду Топаз - известный в течение десятилетий израильский журналист и телеведущий радикально левого толка. Еще в 1982 году он прославился знаменитым, брошенным в отношении к выходцам из восточных общин выражением "чах-чахи", с его легкой руки прочно вошедшим с тех пор в ивритский сленг и речевой обиход. Однако - в те дни, когда это выражение было проронено журналистом, оно сыграло скорее обратную службу: на митинге в тот же вечер Менахем Бегин, который в борьбе за пост премьера опирался именно на поддержку восточных общин, изрядно притесненных и приниженных в общественной, культурной и политической жизни до его прихода к власти, умело обыграл то, собрал шквал аплодисментов на центральной площади Тель-Авива и надо полагать, немало сплотил правый и религиозно-традиционный лагерь. В 2000 году, когда я только приехал в Израиль, Дуду Топаз был мультимиллионером, известнейшим телеведущим с рядом авторских программ и шоу, уважаемым всё же наверное большинством населения. С последовавшим после воцарением и в общественно-политическом, и в медийном пространстве "правых", его постепенно стали вытеснять из эфира и фактически отправили на пенсию. Телевизионный клан Маргелитов, как выяснилось впоследствие, сыграл в этом решающую роль, что в конечном итоге, увы, имело во всех смыслах трагические последствия. Так и не смирившийся с принудительным завершением карьеры Дуду Топаз, совершил в общем тяжелое преступление - заказал криминальному элементу избиение дочки Дана Маргелита, игравшей ключевую роль в руководстве израильского Управления Теле и Радио Вещания, и по его мнению непосредственно причастной к "гонениям" на него. Что руководило Топазом - жажда возмездия, попытка найти возможность надавить или что-то другое - было не вполне понятно, однако заказ на глупый, абсурдный и грязный поступок был выполнен. Женщину избили. Не слишком сильно, надо сказать, но тем не менее. Раскрыт заказ был в течение нескольких дней, Топаза арестовали. А дальше - понеслось, как говорится. Было не счесть публичных осуждений и "отречений" от этого человека, произнесенных всеми мало-мальски значимыми медийными лицами из кажется последних тв, радио и газетных подворотен. В лучших традициях советских 30-х, 50-х и 70-х, от Дуду Топаза, не безгрешного и совершившего свинский, тяжелый проступок, но всё же прожившего известную и во многом достойную жизнь человека, делавшего немало доброго, публично и демонстративно отрекались. С нерушимой верой в то, что требующая отступничества праведность должна быть публичной и социально убедительной. В две последовавших за скандалом недели подобное публичное и демонстративное "отступление от злодея" стало чуть ли не признаком хорошего тона и соблюдения приличий, в особенности - среди самых близких и недавних коллег, друзей из "левого" журналистского лагеря, прилагавших в эти нелегкие дни немало усилий, чтобы и их под горячую руку не заподозрили в чем-то дурном. Я тогда подумал и понял многое, еще раз кое в чем убедился... Всё это было далеко от той христианской и просто человеческой морали, в которой - так уж случилось - был воспитан на постсоветском пространстве я... От всех этих Толстых и Достоевских с их Нехлюдовыми, Раскольниковыми и Сонечками, идеи такой морали проживавших и выражавших в своих книгах... Всё это было далеко от именно человеческой, а не собственно христианской морали любви, сострадания и прощения, которая вне всякого сомнения единственно верна, не отрицающей ответственности и наказания за совершенный проступок, но до последнего не прекращающей видеть в падшем и оступившемся человека и остающегося большим, нежели его деяние, обращенной в нем к этому "большему". Безусловно, подумал я тогда с отвращением, что в тоталитарном по своим истокам обществе, так или иначе, но зиждущемся на ханжеской, тоталитарной морали еврейской религиозной традиции, в которой главное - оставаться "хорошим " в глазах "всех" и не дай бог не преступить против "всеобщих" правил и настроений, по-другому и не могло быть. Так или иначе, но традиционное еврейское благочестие, перекочевавшее, быть может даже бессознательно, в мораль и установки подчас самых светских и далеких от традиции израильтян, явило себя в те дни во всей своей мощи, эталонно. Карнавал публичного осуждения телеведущего и издевательства над ним напоминал чтение "шма", то есть нечто, идентифицирующее праведность и принадлежность "ко всем хорошим". Дуду Топаза обливали грязью, оплевывали, публично и с пафосом поносили и осуждали все, я не припомню ни одного слова в его моральную поддержку, мол - да, оступился человек, упал в грязь, совершил дурное и свинское, будет нести наказание и отвечать, но давайте не убивать его своим лаем и судом перед экранами, вспомним и то достойное, что было с ним связано. Такого не было, и это имело последствия. Через две недели после ареста Дуду Топаз совершил в камере попытку самоубийства. Страдающий диабетом и имеющий доступ поэтому к сахаропонижающим лекарствам, он многократно превысил дозу во время их приема, но был вовремя найден охранником, доставлен в больницу и спасен. Благочестивая и безжалостно справедливая израильская журналистика конечно же не дала себя обмануть - новостные сообщения об этом событии выходили на разных каналах и из разных ртов с одним и очевидным подтекстом: блеф, истерика, показуха, попытка разжалобить. Он многие годы страдает диабетом и не мог не знать, что прием сахаропонижающего вызывает привыкание, и он не отравился бы. Это "не настоящая" попытка самоубийства, пусть прекратит ломать комедию и жалобить общество - подобное высказывалось почти откровенно. Ни одному не пришло в голову понять и почувствовать, что упавший, но многие годы живший и поступавший достойно человек, в конечном итоге - не приведший ни к смерти, ни даже к увечьям и травмам кого-нибудь, может погибнуть. Карнавал в СМИ продолжился, а через еще полторы недели Дуду Топаза не стало. Он повесился в одиночной камере, как то умудрившись сплести или пронести для этого подходящую веревку. Семидесятилетний человек, судьба и жизнь, деятельность и журналистика которого так или иначе неразрывно сплелись с судьбой и жизнью целой страны, так во всех смыслах страшно закончил свой путь.
Увы, всё это не может не побудить провести параллели с трагедией, произошедшей накануне с участием выдающегося русского актера Михаила Олеговича Ефремова. И опять-таки, во всех смыслах.
Михаил Ефремов совершил гораздо более тяжелый поступок - ДТП, причиной и виновником которого он однозначно был, привело к смерти человека. Да, в отличие от Дуду Топаза он не совершил умышленного преступления, но вина его тем не менее очень серьезна, по двум причинам. Он совершил ДТП, будучи в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, и поскольку пристрастие актера к алкоголю - давно известная за ним, чуть ли не всю жизнь сопровождающая его привычка, то случившееся трагическое событие было во многом предсказуемо и неотвратимо, а ответственность за то в особенности серьезна. Всё верно. Актер совершил преступление, он должен и будет за это отвечать. И то, что речь идет о выдающемся художнике, о достойнейшем человеке с мужественной и последовательной гражданской позицией, никак не должно влиять ни на суд, ни на меру ответственности и наказания, которую суд установит. Нет, не по принципам уже давно деградировавшей и почти отсутствующей российской морали, в которой в подобных случаях, происходящих ежегодно тысячами, принято подкупать следователей, если всё же дойдет до суда - судей, широко раскрывших карман еще при получении дела, свидетелей и семью потерпевшего и т.д. И конечно - не по судейской и законодательной традиции Российской Федерации, в которой "вип-персон" в этом случае принято и считается моральным всеми силами освобождать от ответственности и наказания, а не ломать им судьбу и жизнь из-за терпил из числа "быдла". Нет - именно по тем принципам, за которые Михаил Ефремов так искренно и мужественно боролся все последние полтора десятилетия, которым должны быть подчинены закон, охраняющая тот система и мораль общества.
Случилось страшное, трагическое. Один человек по глупости и безусловной вине другого погиб. Второй человек будет обречен унизительно и бесславно закончить достойный, во многом огромный путь, ведь Михаилу Ефремову уже почти шестьдесят. Однако - речь идет именно о выдающемся художнике и настоящем, достойном и мужественном человеке, который, в отличие от большинства российских "диссидентов" сегодня, точно знающих длину своего поводка, оставался искренним, принципиальным и бескомпромиссным в своей позиции. И если это конечно же не должно оградить его от ответственности и наказания, то безусловно означает другое - право Михаила Ефремова на самое глубокое и искреннее сочувствие, на моральную поддержку, которая должна сберечь его в наставших испытаниях. Этот человек, совершивший тяжелое преступление, более чем кто бы то ни было имеет право на поддержку. Гораздо более десятков, если не сотен "мажорных сынков" по всей России, которых ежегодно "отмазывают" ото всякой ответственности за подобные же деяния, которым ни в полупустую голову, ни в изувеченную душу не придет даже тень раскаяния, ощущения ответственности и вины. "Терпила" и есть "терпила", его судьба терпеть. Гораздо более подонка - сына тогдашнего министра обороны Сергея Иванова, которого на глазах всей страны просто освободили от ответственности за такое же преступление. Гораздо более многих таких же подонков. Актеру Михаилу Ефремову, мужественному и достойному человеку, не добавлять чувства вины.... как и сознания того, к сожалению, что автомобильная катастрофа стала катастрофой и уродливым концом его более чем достойной жизни. И именно поэтому он нуждается в поддержке. Не в радении об освобождении от ответственности, а в поддержке, которая придаст ему ощущения своего права на жизнь, на достоинство и уважение к себе даже при совершенном им. Ощущения того, что еще что-то может и должно быть в его жизни и судьбе, что не всё еще в них кончилось, а через отпущенное возможно и должно в борьбе пройти. Он безусловно более чем имеет на это право.

И что же мы видим и слышим?
 
Неделю назад меня содрогнули и заставили вспомнить о Дуду Топазе слова Собчак.

Грязная проститутка из числа "вип-сервис", на которой негде ставить клейма, начинавшая с "секс-ликбеза" в тв-шоу, продолжившая мажорными романами и "казачковым" диссидентством, наконец решившая остепениться и попытаться дожить жизнь в статусе "матроны из приличной семьи", набросилась на актера чуть ли не со злорадством - мол, вина его ужасна и неискупима, наказания он избежать не должен и будет теперь лишь смотреть на бесславный конец своей жизни. "Шлю лучи поддержки" - слова, с которых она начал свой пост в "Инстаграмме" и растиражированные СМИ, на самом деле, как в этом может убедиться всякий, были написаны с откровенным издевательством и глумлением над только что произошедшей человеческой трагедией. Что же - по сути и слова, от мажорной шлюхи российского диссидентства трудно было ожидать чего-то другого, благородство там исходит из иной от лица стороны. А где ты сволочь была в сотнях таких же случаев в разные годы? Почему ты летала в Куршавель или молчала, когда от подобных же поступков отмазывали десятки и сотни "избранных персон" и "мажорных детишек"? О прожившем значительную творческую жизнь человеке, по слабости совершившем преступление, можно, памятуя собственную семью и молодость, говорить как о "мажорном сынке" - якобы из поддержки, а на самом деле цинично и откровенно глумясь? На Ефремове легко отыграться, легко надеть на лицо мину борьбы за "демократию и законность"? Играй, надевай - ради бога, да только найди в стране хоть одного, которого это убедит, не понимающего, кто ты есть. Да вся твоя жизнь - это большее паскудство и куда более постыдный поступок, чем произошедшее несколько дней перед этим с Михаилом Ефремовым. Однако, в словах Собчак конечно проступило принципиальное для лагеря российских "либералов и диссидентов", что еще раз позволило мне непроизвольно провести параллели с Дуду Топазом. Ну как же! Ведь мы же за закон и порядок, за равную и справедливую ответственность перед законом всех. Да не дай бог не осудить публично, не отмежеваться! Да не приведи господь, если нас заподозрят в симпатиях к преступнику, в уважении и дружеском, нравственно искреннем сочувствии к нему! Для нас всех - это как лакмусовая бумага в "верности принципам", как зеркало, поставленное теми, кто в этой ситуации сходу начал бы проверять, возможно ли "потянуть мазу"... А причем здесь одно и другое? Оступившийся и упавший человек - в отличие от многих, совершивших тоже самое, достойный и настоящий - перестает быть от этого собой, утрачивает право на поддержку? Да встряхните головой, уродцы, опомнитесь. Перестаньте играть в совесть, а пойдите за ней.

И вот, позавчера пришло сообщение, что Михаил Ефремов скорее всего пытался совершить самоубийство. Актер, у которого достаточно и ощущения и сознания вины, и нравственного отношения к себе, и еще больше - безжалостного понимания краха всего, по-видимому попытался совершить поступок отчаяния и последнего достоинства. И тут конечно стало страшно. Особенно - в создавшейся вокруг него и совершенного им преступления атмосфере. Излишне объяснять.

Он виноват. Он знает это, и кажется - судит себя больше, чем смог бы и захотел иной в подобной ситуации. Он будет отвечать, и это станет трагедией уже его собственной жизни и судьбы. И важно, чтобы это не стало концом и крахом. Чтобы выдающийся русский актер, достойный человек и мужественный гражданин Михаил Ефремов стал окутан той нравственной, ничуть не отрицающей его вину поддержкой, которая даст ему почувствовать в случившемся не крах, а трагическое и тяжелое испытание, через которое нужно и можно пройти. И остается лишь молиться, чтобы этот человек сумел сам простить себя... ибо ничего страшнее суда совести и бывает - неотвратимых последствий такового, для человека совести и чести, коих, как Михаил Ефремов, в этом мире очень мало, увы нет. Всё больше "собчачек".