Дедушка Виталий Феликсович

Негодование при отсутствии воздаяния будет только нарастать.
Нет справедливости, ждите хаос, рано или поздно.
(Вселенский Закон)

Я лежал в траве возле собачьей площадки в Корабельной роще и сосал кусочек рафинада. Инга лежала рядом и с довольным урчанием грызла сосновую ветку. Инга – моя немецкая овчарка чепрачной окраски с красивыми рыжими подпалинами. Она специально расположилась так, чтобы могла задом касаться меня и постоянно ощущать контакт со своим юным хозяином.

Мы отдыхали вместе после успешного многократного прохождения полосы препятствий для служебных собак. Результаты были превосходными, поэтому мы наслаждались отдыхом, расслаблялись каждый по-своему: Инга собралась проваляться тут с хозяином вечность и расщепить палку в хлам.

«Инга! Грызи осторожно – не занозься!» - она внимательно посмотрела на меня и, получив рафинадик, вроде кивнула, мол - «Ясно дело».
«Вот и хорошо, красавица моя» – я чмокнул её во влажный носик, продолжая грызть Ингин сахар, активизируя свою память, так сказать. Ну, и так как подружка добра ко мне, всё понимает и никогда не откажет, то я и не стал ей рассказывать об уменьшении запасов в мешочке.

Пришли воспоминания, навеянные вчерашним рассказом папы, об его отце и моём дедушке – Виталии Феликсовиче. Возникли образы. Нахлынули чувства. Объяли страсти-эмоции, сравнимые по накалу с картиной Айвазовского «Девятый вал».

* * *
Судьба (рок, удел) Виталия Феликсовича (дед по папе) и Степана Егоровича (дед по маме) мистическим образом во многом схожа. Переплелись между собой в потомках их жизненные нити-пути – кому в долю, кому в недолю. Конец жизни у обоих был схож. После их гибели родные люди произносили слова, принимали решения и совершали поступки, в дальнейшем во многом повлиявшие на их судьбы и  определившие жизни последующих поколений.
* * *
Виталий Феликсович работал ведущим мастером на Томской колбасной фабрике Александра А. Фильберта. Фабрикант А.А. Фильберт интересен и памятен своим добрым, человечным и ответственным отношением к своим рабочим. Потому, после захвата власти большевиками в 1917 году и полной конфискации его имущества и капиталов, рабочие с его фабрики составили график проживания и питания бывшего хозяина по своим семейным жилищам до самой его кончины.

Так вот, Виталий Феликсович, являясь ведущим мастером производства, изготовлял столь качественную и вкусную колбасную и мясную продукцию, что регулярно занимал первые или призовые места на конкурсах-показах и международных продовольственных выставках. Поступали предложения покинуть Россию и работать на производственных фирмах Германии, Англии, Америки, но он неизменно твёрдо отказывался от столь заманчивых предложений. Почему? Я могу только догадываться, но догадки свои оглашать не буду. Родственные души и так всё поймут…

После Гражданской войны Виталий Феликсович переехал с семьёй в г. Кемерово, где с успехом продолжил применять знания и навыки своего мастерства в сфере кооперации (период т.н. НЭП*). Продукция получалась, как всегда – очень качественная и вкусная. Спрос ажиотажный, прибыль достойная, и да! душе приятен людской выбор, подтверждающий талант мастера.

В конце 1929 года на Виталия Феликсовича поступил донос в ОГПУ, и он был арестован. В тюрьме дедушка вскоре (буквально через 2-3 месяца) погиб, объявив голодовку в знак протеста против творимого беззакония. Основанием для ареста явился заявление в карательные органы, состряпанное от зависти его «товарищем на паях» - соучредителем совместной промартели.

Нацелился сей «дружок» получить «зачёт с дивидендами» от властей за сдачу нэпмана и заодно избавиться от руководителя – вообщем всё, как всегда. Мы видим, что и сегодня такие истории не редкость – отличие только в методах устранения человека. И было по стране таких стукачей ровно столько сколько арестантов, если и не больше. Статья, «пришитая» к делу, гласила об измене Родине и обвиняла дедушку в шпионаже...

Прожил он 52 года.

Естественно, что после его гибели кардинально изменилась жизнь осиротевшей семьи. Его вдова (моя бабушка), два сына и дочка-инвалид из-за категорического отказа в отречения от мужа и отца получили клеймо врагов народа; их прежняя жизнь, не лишенная приятности и радости, превратилась в отчаянную схватку-борьбу за существование…

Об этом расскажу позже.
* * *
В своих мыслях ко мне приходят образы, события и поступки из жизни моих предков. Просматриваю. Примеряю на себя. Оцениваю.

Как он работал? Чем занимался в свободное время, как относился к семье? Почему дедушка Виталий отказался от переезда в Европу? Что произошло в глубине его личности и заставило сына польского ссыльного оставаться твёрдым в своём выборе жизни и работы в России? Удивляюсь, восторгаюсь, преклоняюсь.

Почему счастливую жизнь взорвала беда? Что за высшая цель в этом (если есть такая?) За что выпало это кошмарное испытание? Откуда он приобрёл такую энергию силы воли и духа неколебимого? Как выросло в нём ясное понятие о чести и достоинстве человека! Почему он с ходу отверг предложение о сотрудничестве с внушающими страх и ужас бездушными, тёмными обвинителями?

И жизнь бы мог спасти себе, признав абсурдное обвинение в шпионаже, согласившись унизиться и склониться перед людскими мразями – миром мерзости, предательства, подлости.

И семья получила бы иную долю. Любимая и любящая жена-соратница. Два сына, дочь.
Но «…всё уже произошло и, безмятежных, нас переменило».
Иногда ощущаю ужас и страх,… но перекрывает всё чувство глубокого почтения и уважения к моим предкам.

Как бы я поступил в такой ситуации? ...

Горько плакал бы от несправедливости и бессилия? Или был одержим безумной яростью и ненавистью? Смирился бы с обстоятельствами или вёл битву с ними? с нелюдями и нежитью?

На все вопросы я знаю ответы, черпая (по возможности) живую воду из родовых источников и наблюдая за окружающим миром людей.
* * *

«Бли-и-ин, Инга, извини, но я слопал весь твой сахар! Прости, подружка!»

Инга давно сгрызла палочку и мирно дремала, прижавшись спиной к моему боку – летала где-то в собачьей нирване. Слов с извинениями не слышала. Ну, и ладно, придём домой – дам ей вкусную сахарную косточку. Вот уж нагрызётся вдоволь! Аж самому захотелось есть.

«Инга! Подъём! Домой» - и пошли два друга из Корабелки через рынок в Техгород.

г. Первоуральск – г. Сумы 2020 г.

* новая экономическая политика 1921-1929 г.г.