Ностальгия

         Наконец-то это начиналось. Догорающий костер восходящим веером рассыпал все отчетливее проступающие на фоне наступающих сумерек искры. Деревья становились все темнее и темнее. Склон сопки, на склоне у подножия которой горел костер, закрывал большую часть неба. Внизу, метрах в двадцати шумела небольшая горная речушка. Расставленная палатка, освещаемая костром, была закрытой – комары да мошки не должны были помешать глубокому спокойному сну ночью.

         Но это все потом. А сейчас Он смотрел на глубокий распадок, уходящий изгибом в тайгу, туда, к вершине темнеющего вдали хребта и готовился.

         Уже сварена и съедена каша с тушенкой, уже выпиты необходимые для расслабления сто грамм, принята правильная поза. Теперь только ждать.
 
         Пламя костра понемногу утихало и вот, наконец, остались одни угли – еще жаркие и раскаленные. Огонек над ними становился сине-желтым, завораживающим и манящим. То, что нужно, Он смотрел теперь только на кострище. Еще чуть-чуть, еще немного и …

         День в лесу подходил к своей кульминации - точке перехода. В этот миг, миг между днем и ночью  лес застывал - прекращалось щебетание птиц, замолкали шорохи, умолкал ветер.

         Очень важно было не пропустить этот миг. Потом опять нахлынут звуки, но уже несколько другие - звуки ночного леса.

         Наступала тишина. Звенящая и ненавязчивая, она-то и была нужна - точка перехода в сурреальность. Он терпеливо ждал, несмотря на снующую мошкару и комаров. Овода уже не беспокоили  – их дневное время закончилось. Лес понемногу затихал и впадал в дрему. Еще перекликались птицы, устраиваясь на ветках деревьев, еще шелестели листья деревьев, слышались шорохи и звуки, но все постепенно стихало.

         -Главное что бы не погасли угли, не ушло состояние покоя и расслабленности, были собраны воедино все необходимые условия -промелькнуло у Него в голове и Он тут же отогнал эти мысли. Они мешали настроиться.
 
         И вот наконец! На какой-то миг лес замер, словно невидимая рука дерижера своим взмахом заставила замереть огромный оркестр. Он выдохнул.

         И началось! Он взлетал. Уходил вниз его разбитый табор с палаткой и  догорающим костром. Он взмывал над верхушками деревьев беззвучно, бесстрашно и спокойно.
 
         Полет… над сумеречным лесом, повторяя изгибы распадка, полет как парящая птица, как ангел. Состояние блаженства, покоя и радости охватило его душу. Зрение перестроилось, и теперь он видел сразу во все стороны, на триста шестьдесят градусов.

         Мир расступался, раскрывался, разворачивался невидимыми доселе гранями огромного, вечного Мироздания. Такого ненужного теперь тела нет. Ощущение слияния с Пространством, узнавания и распознавания всего, что видишь. Становление этим Всем. Немыслимые картины Мира проплывали перед взором. Я - Вечность!!! Я есть Все!!! Звуки и запахи, планеты и галактики, туманности и невидимые миры, цивилизации и народы, звери и птицы. Все!

         Над сопками еще догорал день и этот неповторимый контраст - сверху еще светло а ниже уже темно, добавлял ощущений  в палитру и без того насыщенных чувств. А все вместе являлось огромным, единым миром Гармонии.

         Томительное ощущение Вечности. Он приходил сюда снова и снова именно за ним, этим ощущением. Испытав однажды это в первый раз, Он стал как будто наркоманом – человеком, зависимым от нечеловеческого состояния полета сквозь Вечность. Ощущения возвращения к себе домой после долгой разлуки в командировке. И оно этого стоило.

         Резкий вскрик ночной птицы вывел его из оцепенения. Все кончилось. Он сидел у прогоревшего костра, угли подернулись черной поволокой, чай, стоявший в котелке, уже остыл. С щемящим чувством утерянного, Он медленно поднялся, подкинул в кострище заготовленные заранее ветки. Костер, подумав немного, вспыхнул, резко осветив пространство вокруг. Шум речки стал как будто резче и громче.

         Наступила ночь. Он подогрел чай, вытащил из рюкзака пряники, поел, посидел немного, повесил рюкзак на ветку, чтобы мыши не прогрызли и пошел спать в палатку. Завтра Он уйдет.

        Уйдет, чтобы прийти сюда снова через год.  Придет, чего бы это Ему не стоило. И так год за годом, потому что по другому и не может уже быть…

        Потому что истосковавшаяся за год без этого чувства душа все сильнее и сильнее будет манить Его на этот обычный с виду склон сопки где-то там на просторах бескрайней тайги.

Где-то багульник на сопках цветет,
Кедры вонзаются в небо,
Кажется будто давно меня ждет,
Край, где ни разу я не был...