Моё

Каков! Дед- пьяница и дебошир,  угрюм и сосредоточен. Руки чешутся, наверняка.
 Брат его - местный Казанова слегка прищурился. Присматривается, что ли?
 Другой дед - балагур и весельчак. Счастливо улыбается, обнажив нарядные железные зубы. Наверное, борща поел с острым перчиком. Он всегда счастливый во время и после обеда.
Бабушка строгая. Даже жесткая. Недобрая слава была о ней на селе...
А вот сестру ее, наоборот, любили все. Мужчины. Она в корчме руководила процессом расслабления сильной половины. Красавица.
Другая бабушка - нежная фиалка. Тихая, неприметная хранительница очага и нехитрого скарба.
Всматриваюсь в старые фотографии. Это моя семья. Большая, противоречивая, не всегда дружная, но - моя.
Стены дома наблюдают, поддерживают, упрекают, контролируют меня глазами тех, кто уже ушёл. И тех, кто продолжает свой путь. Я по-разному к ним отношусь. В разные времена. Они ведь тоже бывают разными, в зависимости от обстоятельств.
И все они во мне.
 Томится на медленном огне  смешанная кровь. И чем бы ни был приправлен этот генетический  глинтвейн: раздражением, разочарованием, обидой или яростью. Никогда! Не смогу, да и не захочу отказаться хоть от одного из них. Пьяниц-дебоширов, местечковых обольстителей, неисправимых трудоголиков, закомплексованных интеллигентов, ведьм, фей, весельчаков и балагуров и сумрачных социопатов. Все они во мне. Поэтому их фотографии останутся на стенах моего дома. В альбоме. В душе. И в памяти. С благодарностью.
Независимо от того, сниму я рамку или нет. Я-то, все равно останусь прежней. Захочу ли забыть или отречься. Все они во мне. Мои далекие и близкие, любимые и не очень,  создатели истории моей семьи.
Это был длинный пролог к одному простому вопросу: если будут сносить памятники- народ от этого изменится???
Он станет другим? Лучше?
P.S. Простите, что отняла ваше время. Занудство - это от ушедшего дяди. Он смотрит на меня и улыбается