Немка

    Ветер выкручивал руки деревьям, ступая через кусты, ломал их без жалости. Трава, та похитрее,- кланяясь привычно, умело ластилась, клялась в верности и любви. И только мак, губы упрямо сжав, смотрел гордо. Терзал ветер прозрачный сарафан цветка, а тот, охаживая его то так, то эдак, грубо ласкал полный стан. Но... маку было приятно весьма.
    Солнце краснело, но уж так ему было любопытно глядеть  на то, как бесстыдно тают тонкие алые ткани при свете, сливаются с ним, превращаясь в ломти мёда, чуть более тёмные и густые по краям, и едва не выливаются  за  пределы лепестков. Сластёна ветр старался привести цветки в чувство и вытрясти наземь мёд, да всё не выходило никак. А если бы и смог,- расплескал бы только, выпачкался попусту.
     За напрасным усердием ветра осталось незамеченным, что нефритовый зелёный бисер калины уж набирается сил, а шмели и пчёлы дружно хлопочут густым облаком подле винограда, неотрывно распевая «До» первой октавы. Земля у ног лозы и мелкая лужа пруда, усыпанная конфетти мелких зелёных цветочков, выглядела не просто пустой, но опустошённой, словно гостиная наутро первого января. Мелькание сотен трудолюбивых рук не спасало положения.
    Становилось очевидно, что кисти винограда не те, что сдерживая свою горечь по человеку, рыдают беззвучно, замирают тяжёлыми каплями, оттягивая долу ветви, без жалости ломая их копья. Хрупкие на вид, свёрнуты щёпотью лапки листочков - вот это они и есть. Перебираясь, с попутным ветром повыше, привязывают себя по месту сваечным морским узлом, и - чёрт им не брат, ибо, пройдя экватор тайника души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка, имеют право свистеть в ветер, плевать на палубу и носить серьгу в левом ухе.

      Уж - парень не промах, дока по части узлов и ловкий пловец, удобно устроившись на самом виду, ни от кого не таясь, по-большей части, спрятал голову под самый крупный камень на берегу. Поглядывая часто на враз заскучавшее небо, ужик озяб и, так и не дождавшись тепла, утёк, застёгивая на ходу тесный воротник, сшитый из лоскутов той же ткани, что пошла на пелерину одуванчика. Нора под порогом втянула его в свою ноздрю, будто бы сквозняком, уж только и успел, что расшаркаться с лягушкой напоследок. Но та ж дремала! - и, прыгнув с перепугу короче обыкновенного, сильно ушибла палец.
     Вцепившись двумя руками в лист кувшинки, прикусив его край, чтобы не выдавать своей боли, лягушка после долго парила ногу в тёплой воде. Кто знает, когда теперь доведётся услышать её мелодичное «Брю-ква...» , нет ей дела ни до морских узлов, ни до ветров с ароматом ламинарий.

    Каждый держится за жизнь, как может:  кто крутит или льстит, другой берёт покорностью, иной гордостью, некто вяжет страховочные узлы на каждом шагу, или, бывает, который,- закусит губу от боли и терпит. А разве для того она, жись, дана...

__________________________
Немка -название брюквы в Ярославской губернии;
Ламинария - морская капуста, богатая йодом