Апокал. Рёв 88

"ГДЕ-ТО  ЗДЕСЬ  У  НИХ  ДЫРА!"



Иллюстрированный вариант книги "Критика чистого чувства" смотрите и читайте:
- на авторском сайте Анатолия Бочкарёва   "Ревущаябочка.рф"
https://bo4ka-rev.ru

- на авторском канале А.А.Бочкарёва - в Яндекс Дзен -  "Ревущаябочка".
Статьи и нарративы из книг автора. С использованием документальных фото, картинок и анимации.
Источник изображений: https://images.yandex.ru



                *    *    *


ТЕПЕРЬ и в "этой стране" нужно было изо всех сил бежать, чтобы по крайней мере оставаться на месте.

            
РЫНОЧНОЕ КОРОМЫСЛО (качель, балансир) непрерывно разбегающихся «спроса и предложения» на самом деле не так-то просто отрегулировать, уравновесить. Даже в рамках одного города, района, тем более региона. Даже немцам.

ПРЕЖДЕ ВСЕГО оккупанты постарались сбалансировать ОБА ПЛЕЧА РЫНОЧНОГО БАЛАНСИРА и не только предоставили режим наибольшего благоприятствования крупному, среднему и мелкому (особенно в сельском хозяйстве) производственному предпринимательству, не только отпустили чрезвычайно наэлектризованную торгово-посредническую стихию, но и предприняли действия по организации мощного противовеса самим предпринимателям и торговцам.

РЕЧЬ ИДЁТ о серьёзных попытках создания немцами в России РАЗВИТОЙ СЕТИ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ ОБЩЕСТВ, об их намерении сформировать здесь здоровую социальную рефлексию на производство и торговлю, притом довести её до уровня и статуса приоритетной отрасли, как оно в принципе и должно бы существовать в нормально сбалансированном хозяйстве: природный, а не организованный спрос потребителя должен рождать адекватное предложение производителя или ДИКТОВАТЬ ЕГО.
А не наоборот, подобно тому, что было сконструировано большевиками в их перевёрнутом мире, или даже как это осуществлено загнивающими плутократами на Западе.

Вообще любые программы (как и культуры по О.Шпенглеру) -  всегда выглядят словно кибернетические организмы. Они обязательно саморазвиваются, сами стремятся к живой биографичности. Поэтому если они работают, лучше их не трогать!
Как и живые существа, они рождаются, длятся, выгоняют плод, дряхлеют и умирают.
Столь же ярко, неотразимо биографична и программа создания нацистскими немецкими прорабами в России современной потребительской сферы.
Буквально с нуля. От совершенно дремучего, патриархального состояния: «огород -  рынок».



САМИ ПО СЕБЕ Общества потребителей явились достаточно новым для России делом. Тем  более в той сравнительно совершенной форме и при том широко развёрнутом фронте мероприятий по их созданию, предпринятых (поначалу особенно эффективно) немецкими нацистами.
Они словно бы и впрямь УЦЕПИЛИ ГЛАВНОЕ ЗВЕНО, до которого никак не могли пробиться ни Пётр Аркадьевич Столыпин, ни Сергей Юльевич Витте.

«СВОБОДНЫЙ РУССКИЙ РЫНОК» (до сих пор ужасно смешной и одновременно страшный термин) поначалу и при немцах сразу же задавил потребителя.
Торговая анархия попросту бесчинствовала. Никакие обычные рыночные механизмы тут практически не действовали. Как и при Ельцине все тротуары и рынки оказались фактически завалены непонятно какой «продукцией». Даже бульвары и набережные.
Оставалось опускаться до карательных мер и разгонять неорганизованных торговцев или продолжать с увещеваниями проделывать новую тропу в «народном экономическом сознании». Или и то и другое осуществлять вместе, что представлялось практически невыполнимым.
Однако немцы почему-то так и поступили. Выбрали наихудшее.



СПЛОШЬ И РЯДОМ создаваемые немецкими нацистами районные и окружные ОБЩЕСТВА ПОТРЕБИТЕЛЕЙ   ещё не могли непосредственно влиять на производителей и торговцев.
(ГАСК. Р - 1059, оп. 1, д. 3, л. 122)

ПОНАЧАЛУ они вообще никак не регулировали отношения с ними потребителей, хотя бы потому, что сами были в совершенно зачаточном состоянии и во многом от бессилия сами же и организовывали скупку-продажу или даже непосредственное производство недостающих товаров (разумеется, не слишком большой сложности изготовления). 
(ГАКК.  Р - 432, оп. 1, д. 1,  лл. 4 – 5).

В РЕЗУЛЬТАТЕ возникало нечто вообще уникальное -  ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Обществ потребителей. С другой стороны в этом существовал и некоторый позитив.

В обстановке всё ещё продолжающегося военного хаоса и неразберихи, а также высоких, неснижающихся цен русский потребитель впервые не стал ожидать чьих-либо соизволений, подачек и у моря погоды, а сам попытался дать себе работу, сам себя накормить, одеть, да обуть. (Об этом среднестатистический «россиянин» и поныне имеет довольно смутное представление -  О ЛЕГАЛЬНОЙ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ САМОЗАНЯТОСТИ, без пристроенного на горбу государства.)
Конечно, это получалось не столь эффективно, как можно было бы ожидать. Прежде всего -  оказалось весьма многозатратно.
Однако и такая попытка кое-что да значила. «Заговор торговцев» в какой-то момент дал-таки сбой.

В ЦЕЛОМ даже на стадии становления такие Общества всё же обнаруживали довольно неплохо выражающуюся тенденцию к овладению (хоть бы и в неблизком будущем) контролем за настоящим производством и предложением. Младенческая слабость потребительских Обществ компенсировалась ещё и волевыми распоряжениями в их пользу оккупационной администрации. Организационными и агитационными.



ВАЖНЕЙШИМ ШАГОМ немцев в этом направлении стало массовое создание в России КОНЪЮНКТУРНЫХ КОМИТЕТОВ.   
(ГАКК. Р - 416, оп. 1, д. 2, л. 1).

В сущности именно такие комитеты (до которых путинскому режиму ещё расти и расти!) оказались способны наиболее полно и защитить права потребителей, и организовать сравнительно сбалансированное производство и сбыт.
Зачастую основной способ действия такого комитета заключался в откровенно силовом, ПРИКАЗНОМ УСТАНОВЛЕНИИ приемлемых цен на промышленные и сельскохозяйственные товары и определении форм их реализации. При немцах («под немцем») это почему-то не заслоняло и не размывало, как у большевиков, ни самого товара, ни производителя, ни посредника-торговца, ни наконец потребителя.

ТОВАРЫ ЕЩЁ НА СТАДИИ проектирования и производства тщательно «подгонялись» под нужды и требования транспортировки, сбыта, наконец под непосредственные потребительские интересы.
Шла проработка далеко не только соответствующая основному спросу, санитарным нормам и допускам -  но и наконец (по названию даже) -  конъюнктурная, то есть, с точным учётом реальной конъюнктуры -  в конкуренции производителей и коммерческих посредников. Внутри их сфер и друг с другом.

РЕШЕНИЯ любого местного КОНЪЮНКТУРНОГО КОМИТЕТА оказывались обязательными к немедленному исполнению буквально всеми сторонами. Нарушения или невыполнения заказов-распоряжений комитета, установка произвольных цен кем бы то ни было карались штрафами по 5 и выше тысяч рублей за каждый факт.

Работников, уличённых в невыполнении распоряжений Конъюнктурного комитета, немедленно увольняли вне зависимости от ранга и должности. За это же отнимали патенты, предприятия лишались права аренды, эксплуатации и торговли. Применялись и многие другие, подробно разработанные санкции.   
(Там же).

Без разрешения Конъюнктурного комитета все магазины оккупированной России страшились поднять цены хотя бы на копейку.



КОНЪЮНКТУРНЫЕ КОМИТЕТЫ в сущности становились универсальными арбитрами в поле. И на линии.
Они присутствовали повсюду и вникали во всякие мелочи. Их основная забота заключалась в арбитраже даже не столько между сплочёнными (в своих интересах) производителями и торговцами с одной стороны и разрозненными, медленно консолидирующимися потребителями -  с другой, - 
сколько между самими производителями и между самими торговцами, всегда жёстко конкурирующими и конфликтующими внутри своих взаимоотношений.

В ситуации катастрофических последствий демонтажа большевистского управления в экономике КОНЪЮНКТУРНЫЙ КОМИТЕТ явился реальным и довольно эффективным стабилизатором, замедлителем и преобразователем развала общеэкономических связей великой страны.
(Если бы его не было -  то и при немцах случилось бы то, что произошло полвека спустя, при Ельцине, без войны и прямой оккупации. Полнейшая разруха и распад общества.)

Каждый местный КОНЪЮНКТУРНЫЙ КОМИТЕТ, будучи наиболее эффективной формой существования Общества потребителей, его «толкачом» и авангардом, всё же не был абсолютно беспристрастным арбитром. По мере развития конъюнктуры рынка он колебался, менял акценты и векторы, сдвигаясь то в сторону приоритета потребления, то посредничества, то производства.
Иногда Конъюнктурный комитет принимал решения в пользу какого-то отдельного вида производства. Он пытался находить в каждой области необходимую (и возможную) точку равновесия всей системы.

КОМИТЕТ в соответствии с конкретными местными условиями и общей ситуацией должен был объективно  оптимизировать её, пусть даже вынося ошибочные решения (лучше плохие, чем никакие). Он вводил в рамки и производство и потребление, устанавливал предел беспредельному развитию детоталитаризации. Фактически он включал в себя в неразвитом, не дифференцированном виде функции различных инфраструктур, а точнее -  исполнял за них эти функции, временно замещал.

Он стал исполняющим обязанности координатора централизованного планирования и контролирования. Может быть неким сердечным клапаном. Или «водителем ритма», вживлённым в атриовентрикулярный синус рухнувшей экономики. На период пока выборочной, пока ступенчатой, компенсаторной «реструктуризации» всего, вновь заиндевевшего, организма «русского мира».



ПРЕИМУЩЕСТВЕННО ОПОСРЕДОВАННОЕ -  тем более с подачи оккупантов -  регулирование цен и самой потребительской ситуации на становящемся рынке не могло играть на руку исключительно одному местному потребителю или наоборот производителю или коммерсанту.

Основное предназначение конечно -  общая социальная стабилизация. Выпуск пара. Сглаживание социальных перекосов, пока не заработал основной экономический, рыночный механизм. И хотя ЭТО БЫЛ ТАКТИЧЕСКИЙ ХОД НЕМЦЕВ, но стратегически он находился в узловом, ключевом месте, в самой точке неравновесности. Совсем малые усилия в ней могли теперь породить огромные последствия.

Поиски компромисса, выдержка твёрдой конъюнктурной линии поначалу в некоторой степени облегчались её калькированием с германских планов и программ. Одновременно именно в силу такого «эхолалического», некритического заимствования немецких решений -  они становились и менее гибкими, менее чуткими к глубоким «местным» подвижкам.
Где-то в совсем глубоких пластах. А потом и в совсем неглубоких.

ВПОСЛЕДСТВИИ именно это и начинало приводить ко всё большим перекосам и к накоплению огромных, никуда не исчезающих зарядов статического «социального электричества», поскольку обусловливало слипание и полную Смычку Управления (производством и торговлей) и Распределения.

Это консервировало новый, теперь уже практически непотопляемый уровень УЧРАСПРЕДА (который и был потом унаследован неблагодарными большевиками на всё своё послевоенное время, вплоть до начала следующих перестроечных конвульсий).

КОНЪЮНКТУРНЫЙ КОМИТЕТ оказался конъюнктурным в самом прямом, житейском смысле. Он по-петровски лишь модернизировал толпы непрофессионалов. Оживил их. Стряхнул снег и пыль с камзолов.
Высшей мерой профессионализма в данных ипостасях «нового порядка» вновь оказалось старинное русское умение с дурным запалом выполнять любые пожелания начальства. Всячески угождая ему.
Так и у немцев со временем стала получаться предельно конъюнктурная социальная поделка. Фактически по иному высказанный прежний тоталитаризм.
Материал ведь всегда диктует. А в России -  так и надиктовывает!


Чистому Разуму беспрерывно обыскивать жуликоватое Чистое Чувство на инфернальных русских базарах всегда получалось слишком хлопотно и опасно: материал чересчур жёсткий. Да и обязательно с дырами! Непонятно где. Когда же именно он начнёт диктовать –  в них-то всё и провалится!


НАИБОЛЕЕ САМОСТОЯТЕЛЬНЫ, без опоры на Конъюнктурные Комитеты, были «под немцем» Общества потребительской кооперации. Теперь они функционировали на новых основаниях (переформулированных старых).
Во многом нацистские преобразования в системе потребкооперации сыграли исключительно положительную роль для дальнейшего совершенствования русского традиционного хозяйствования.

1. В первую очередь, безусловно отменялись бесчисленные нахлебнические, промежуточные звенья между заготконторами, краевыми или областными организационными структурами -  и реализующей сетью.
Для этого немцы сразу отключили систему райпотребсоюзов -  самым элементарным разгоном. 
(ГАСК. Газета "Ставропольское слово", № 42, 30 октября 1942 г., с. 2).

2. Безоговорочно прекращалась деятельность госконтроля и госсубсидирования. Только полная самопомощь, самофинансирование, самоуправление, самоответственность («включительно до круговой поруки» -  немецкой навязчивой идеи в отношении русских, мол, где русские, там и «круговая порука»). 
(ГАСК.  Р - 1121, оп. 1, д. 1, лл. 261-262).

3. Вводился разумный минимум необходимой подотчётности собственным центральным, негосударственным органам (края, области, затем -  округов, комиссариатов, рейхскомиссариатов).   
(Там же).

4. Для соблюдения интересов третьего рейха в Потребкооперацию вводилась фигура немецкого уполномоченного, который должен был «давать организациям и учреждениям советы и распоряжения». 
(Там же).

5. И, наконец, главное -  завязывались прямые связи (вот тут-то минуя всякий центр и даже германского уполномоченного) между основными рабочими, то есть, низовыми звеньями потребкооперации. Это с одной  стороны. А с другой -  с ещё существующими колхозами, потом общинами, госхозами, ТОЗами, фермерами.

Таким образом, всё же как-то устанавливалась главнейшая, функциональная перемычка между основными, фундаментными блоками хозяйствования. И оно становилось хотя бы относительно эффективным. При этом сразу отпадала прожорливая армада посредников, в том числе большинство начальников. Невероятное благо для России!



ОДНОВРЕМЕННО с большей функциональностью экономического фундамента потребкооперации её центральные и низовые звенья получали большую свободу действий. Они высвобождались и от мелочной, изнуряющей опеки со стороны властных структур. И от изматывающей подотчётности и субординации. Главное -  от армии нахлебников!
В выгоде опять оказывались сами производители и потребители.

Даже ЗАГОТКОНТОРЫ ПОТРЕБКООПЕРАЦИИ теперь обладали настолько большими правами, что практически сами могли выполнять функции посредников. Они заключали во множестве договоры на поставку продукции в какие угодно районы -  не только своим местным жителям, но и на отдалённые рынки сбыта. Сами организовывали производство. Наконец, сами же и торговали.

ПОЧТИ ВСЯ ПРИБЫЛЬ за небольшими исключениями шла в бюджет этих контор с их впоследствии развившейся магазинной сетью и таким образом впрямую сказывалась к выгоде местных производителей. Теперь выходил двойной резон трудиться лучше, даже оставаясь при госхозе, общине или ТОЗе. Во-первых, больше сам получишь или приобретёшь. Когда дружишь с заготконторой.
Во-вторых, и с излишков, ушедших в другие районы, тоже возвращался навар в виде нового товарного ассортимента и более низких цен в лавках потребкооперации на непроизводимые в здешних местах товары, то  есть, на привозную продукцию. 
(Там же. л. 237).

До Ганзы ещё далеко, но уже теплее.
Рыночное коромысло уже практически выровняло оба плеча. Однако вновь и вздрагивало, словно бы прислушиваясь к уже приближающейся с востока канонаде фронта. К родному голосу старого своего «регулятора».

Дивизион «Катюш» на линии огня -  лучший в мире «экономический регулятор»!
Отрегулирует всё. Сразу. И наповал!