Хроника одной смерти - 2

«Который уже умре» как и когда?

Как мы указывали ранее, многочисленные исследования обстоятельств смерти Иоанна Антоновича основываются на донесениях должностных лиц. В первую очередь его охранников – охранников, естественно, не в современном смысле слова, - капитане Власьеве и поручике Чекине. Детали случившегося также отражены в донесении коменданта Шлиссельбургской крепости полковника Бередникова, о котором речь пойдет позднее.
Причем исключительная важность «Рапорта», составленного по горячим следам господами капитаном и поручиком, такова, что текст его фактически разошелся на цитаты. Взять хотя бы хрестоматийную повесть Г.П. Данилевского «Мирович». Построенный на материалах Дела сюжет повести включает, правда, художественную «вставку» - историю отношений Василия Мировича с некой молодой особой, да и академик М.В. Ломоносов зачем-то включен в состав действующих лиц. Но вот сцены, описывающие попытку Мировича освободить царственного узника, фактически «списаны» с указанного рапорта. Имея в «коллегах» такого авторитетного историка, как Данилевский, можно смело предположить, что у следствия не было материалов, по-иному описывающих картину произошедшего убийства.
Впрочем, постойте, а где в этом рапорте можно увидеть слово «убийство»? Да и разве в нем речь идет об убийстве Иоанна VI? Если дать себе труд прочитать этот текст еще раз, абстрагируясь от отягощающих исторических познаний, то получится, что сей «Рапорт» описывает попытку какого-то «неприятеля», возглавляемого «означенным офицером», проникнуть в охраняемый командой капитана Власьева участок крепости, где содержался «арестант». Причем, по утверждению Власьева и Чекина, что этим арестантом был «великий император Иван Антонович» присутствующие на месте трагедии лица узнали только со слов «означенного офицера». Ни словом о том, кого именно они охраняли, сами охранники не обмолвились.
Что касается не только убийства, а и вообще непосредственных причин смерти «арестанта», то о них, строго говоря, в рапорте также ни слова. Означенный «арестант» упоминается самим тандемом Власьев-Чекин три раза, а именно:  «как мы ему показали, который уже умре»,  «взяв тело мертваго арестанта»,  «означенного арестанта тело ныне находится в крепости».
Статус арестанта обозначен, со слов Власьева-Чекина только «означенным офицером»: «приказал караульным  мертвому арестанту отдать честь с полным походом». Причем, что такое «полный поход» нам теперь остается только догадываться.
Т.е. при анализе текста рапорта проясняется следующее:
- Власьев и Чекин не знали ни имени (или же умышленно не назвали его) офицера, пытавшегося проникнуть к «арестанту», ни цели штурма, предпринятого спонтанно, как они назвали, «неприятелем»;
- причиной, по которой они с их «командой» уступили «неприятелю», была наведенная на них пушка и угроза выстрела прямой наводкой с крайне малой дистанции;
- о том, что Иоанн Антонович, якобы, погиб от рук Власьева-Чекина присутствующие в крепости лица, а это были в основном солдаты караула, узнали из слов «означенного офицера»: «как вы смели такого великаго человека погубить!»; причем самого момента смерти узника «означенный офицер» видеть не мог;
- и, наконец, Власьев и Чекин чуть сами не погибли, а остались целы только благодаря тому, что «означенный офицер» вдруг передумал их ликвидировать: «колоть вас не прикажу».

Любой уголовный следователь, прочитав подобное, решит, что эти двое – капитан Власьев и поручик Чекин, - что-то знают, но пытаются ввести следствие в заблуждение. Ибо ни о причине смерти «арестанта», ни о времени оной, ни тем более о том, кто был последним, кто видел арестанта живым, в этом рапорте нет ни слова! Три слова «который уже умре» не могут служить доказательством причастности рапортующих к смерти «арестанта». Также они не могут свидетельствовать об их непричастности к оной.
Да уж, поторопились мы назвать сей Рапорт логичным и «прозрачным» источником. После его повторной читки вопросов появилось еще больше. Впрочем, если вернуться к началу рапорта, то слова: «сего июля от 4-го числа, писанный мною всепокорнейший рапорт, для отправления вашему высокопревосходительству, я персонально г. Полковнику Бередникову, после полуночи во втором часу, вручил…», - означают, что капитаном Власьевым (вернее всего, что им одним) ранее был послан еще один рапорт.
Так может быть прочтение предыдущего рапорта поможет как-то прояснить хронику смерти? Смерти, как заявил Мирович, «великаго человека» …