Ч. 8 Заложили мину

Предыдущая страница   http://proza.ru/2020/06/13/724

Я совершенно уверен в том, что корабли «Надежда» и «Нева» доставили в Кронштадт 5 июня 1803 года британские экипажи. Затем они вернулись в Англию на одном из торговых судов. Никаких иных вариантов нет, поскольку морские команды в Лондон не отправляли.

На одном из кораблей прибыл в Кронштадт и Лисянский. Крузенштерн вместе с Лисянским осмотрел корабли и решил заменить на «Надежде» две мачты, которые показались ему ненадёжными.

Это заняло время, но было очень важно. Лисянский купил в Лондоне навигационные приборы, лоции, карты. Кроме того, он оставил на кораблях часть вооружения, боезапас и порох. У англичан всё это было более высокого качества, чем на русских кораблях.

Для команд кораблей он также приобрёл в Англии бельё и одежду. Крузенштерн позаботился, чтобы были запасные комплекты одежды. Он и Лисянский тщательно проверили заготовленную провизию. Оба прекрасно знали, как в английском флоте спасаются от цинги, поэтому запаслись противоцинготными средствами.

Корабли имели артиллерийское вооружение. На шлюпе «Надежда» - 16 орудий, а на шлюпе «Нева» - 14 орудий. Команды и офицеров набирали сами Крузенштерн и Лисянский из числа добровольцев. Кандидатуры офицеров утверждало министерство.

6 июля Крузенштерн приказал кораблям выйти на Кронштадтский рейд. Перед первым русским кругосветным плаванием на корабли прибыл император Александр I в сопровождении свиты и министров.

Он внимательно всё осмотрел, в том числе и то, что Лисянский купил в Англии, поговорил с офицерами, пожелал командам счастливого пути. Все облегчённо вздохнули, когда высшие лица империи сошли с корабля.

Команда шлюпа «Надежда» насчитывала пятьдесят два человека, а шлюпа «Нева» - сорок три. Присутствие пассажиров на судах, где и без них было тесно, естественно, добавляло трудностей  для длительного плавания.
 
Меня удивило, что в записках Крузенштерна нет упоминания о четырёх японцах из числа тех, которых спасли русские моряки, доставили сначала на Камчатку, затем японцев перевезли в Иркутск, откуда после представления императору они отправились с экспедицией.

Японцев должны были вернуть на родину в качестве жеста доброй воли.
В инструкции Крузенштерну, подписанной министром военных морских сил, говорилось, что командует экспедицией он. А в инструкции Резанову, составленную министерствами иностранных дел и коммерции, общее руководство отдавалось ему, и подписал её император.

Эта несогласованность различных ведомств привела к большим трениям между Крузенштерном и Резановым.
 
Александр I разрешил доставить грузы для Российско-Американской компании на шлюпе «Надежда», принятом на государственное обеспечение. Ранее на судно погрузили ящики с подарками для японского императора и высших чиновников.

На корабле было уже не повернуться, а по указанию Резанова всё продолжали возить с берега грузы на «Неву» и «Надежду», даже когда они стояли на рейде.

Крузенштерну  пришлось оставить на берегу девятимесячную провизию солонины, сухарей и немалое количество такелажа - не станешь же спорить с царём.

Капитан-лейтенант кипел негодованием: «…корабль был так наполнен, что не только служители помещались с теснотою, опасною для здоровья, но даже и самый корабль во время крепкого ветра мог от излишнего груза потерпеть бедствие».

Пришлось ему снова обратиться к высокому начальству. Румянцев и Чичагов прибыли на корабль и согласились с командиром. Но, чтобы снова не докладывать царю, разрешили Крузенштерну оставить в Копенгагене часть груза и сократили свиту Резанова на пять офицеров.

Только 7-го августа ветер подул в нужном направлении. На корабли прибыли главный командир Кронштадтского порта адмирал Пётр Иванович Ханыков и директора Российско-Американской компании. Адмирал по традиции проводил мореплавателей до брандвахты, обнял Крузенштерна и пожелал морякам счастливого плавания.

Но оно началось с несчастья: на «Неве» во время работы с парусами сорвался и упал в море матрос. Немедленно спустили шлюпку, но спасти человека не смогли – он камнем пошёл ко дну.

Первым портом, в который всегда заходили все русские суда, направлявшиеся в дальнее плавание, был Копенгаген. Там устраняли неисправности, проявившиеся во время плавания, пополняли запасы воды и продовольствия, покупали навигационные инструменты, карты, книги, которые невозможно было приобрести в отечестве.

Пока Крузенштерн, Лисянский и офицеры были заняты делом, бывая на берегу только по делу, Резанов и его свита развлекались. В записках  старшего офицера лейтенанта Ратманова об этом сказано так:

«Посол жил на берегу… и мало сделал чести, ибо я несколько раз напоминал ему о его звании и снял бы знаки отличия их, гоняясь за непотребными женщинами в садах и на улице. Тут я мог заметить, что мало будет делать чести его превосходительству, и чем более были вместе, тем более находили в нем и в свите подлости».

На корабле в тесном общении за короткое время людей узнают так, как невозможно их узнать за годы обычной жизни на берегу. Удивительно, что отправляя людей в такое ответственное и тяжёлое плавание, правительство не потрудилось чётко распределить обязанности между Крузенштерном и Резановым.

Корабли принадлежали Российско-Американской компании, но Крузенштерн убедил царя, чтобы они шли под военно-морским флагом. Капитан-лейтенант считал,  что так  к русским морякам, впервые отправившимся в кругосветное плавание, будут проявлять больше уважения при заходе в иностранные порты и в Японии, куда направлялось посольство.

На военном корабле командир - царь, бог и воинский начальник, как говаривали в старину, а Резанов, придя на корабль, не счёл нужным даже представиться командиру. Это было первой чёрной кошкой, пробежавшей между двумя руководителями.
 
Резанова император незадолго до отправления произвёл в камергеры, и тот был преисполнен сознанием собственного величия. Но вначале Крузенштерн и Резанов общались между собой очень корректно.

Министры, посетив корабль, не представили посланника Резанова в качестве руководителя экспедиции. Руководители ведомств понимали, что в этом случае Крузенштерн отказался бы вести корабли и подал в отставку.

Промолчал и Резанов о своих полномочиях. Словом, оставляя в неведении Крузенштерна, большие начальники решили, что командир и посланник сами между собой разберутся, а им зато не придётся объясняться перед царём.

Но такое важное и сложное плавание без единоначалия просто немыслимо. Министры заложили мину для будущего конфликта. Оставалось только ждать, когда она взорвётся.

Продолжение http://proza.ru/2020/06/15/904

Макет шлюпа "Нева". К сожалению, не знаю автора. Вполне возможно, что это работа моего однокашника по училищу Геннадия Атавина. Несколько его работ находятся в Центральном Военно-Морском музее.