Где она?

Предостаточно небылиц в минувшие времена распространялось и о Костроме.
Говорилось, к примеру, будто города нет, а есть лишь притон ушкуйников не то на левом, не то на правом берегу не то Волги, не то Костромы.
Будто бы на флаге ее – череп и кости, а ее название означает нежелательного покойника, которого требуется незамедлительно похоронить(Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т.- М., 1986.- Т. 2.- С. 348)
Будто бы Кострому топили не в Костроме («Вали Кострому в Волгу»)(Пословицы русского народа: Сборник В.И. Даля: в 3 т.- М., 1993.- Т. II.- С. 318).
Будто бы утративший к ней доверие ростовско-костромской князь Константин Всеволодович в 1213 году раз и навсегда «пожже ю всю, а люди изъимаша»(Полное Собрание Русских Летописей.- М.; Л., 1949.- Т. XXV.- С. 110).
Будто бы его племянник и поначалу костромской удельный, а затем великий князь владимирский Василий Ярославич в 1241 году не только восстановил ее, но и через 30 лет сделал столицей Владимиро-Суздальской Руси.
Будто бы Костромой в действительности звали дворцового дьяка, в 1340 году составлявшего завещание Ивана Даниловича Калиты и дважды вставившего свое имя, отчего город подавно затерялся, и в 1371 году, к примеру, «Михайло Тферьской поиде ратью к Костроме взяти ю не случиса ему».
Будто бы в 1382 году, наоборот, когда, к примеру, «прииди цесарь татарьский Тектомышь в силе велице на землю Рускую, много попустоши земли Рускои взя град Москву и пожьже, и Переяславль, Коломну, Серпухов, Дмитров, Володимир, Юрьев. Князь же великыи, видя многое множество безбожных татар, и не ста противу им, и поиха на Кострому и с княгинею и с детме»5.
И 1408 году, когда «некоторый князь ордынский, именем Едегий, повелением Булата царя приде ратию на Рускую землю со многою силой, хотя пленити, яко же и Тактамыш. А с ним четыре царевичи Бучак, Тегибердий, Алтамыр, Булат, да с ними мнози князи татарстии князь великий Едегий, князь Махмет, князь Исуп, князь Тегиня, князь Сарай, князь Обрягим, князь Бурнак, князь Ерекли Бердей. То же слышав, князь великий Василей Дмитреевич не стал на бой противу их, но отъеха вборзе на Кострому»6.
Будто бы Афанасий Никитин в 1468 году «приехал есми на Кострому ко князю Александру с ыною грамотою великаго князя, и отпустили мя доброволно»(Афанасий Никитин Хождение за три моря // Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века / вступ. ст. Д.С. Лихачева; сост. и общ. ред. Л.А. Дмитриева и Д.С. Лихачева.- М., 1982.- С. 445-446).
Так что долгое время ее требовалось еще и поискать, да и на посещение ее без приглашения отваживались немногие и предпочитали описывать ее заочно.
Даже через четыре столетия.
«О Костроме я не мог сказать тебе много, потому что не выходил на берег. Красивый город расположен на высоком левом берегу Волги, при самом впадении в нее судоходной реки Костромы. Издали видел я Ипатьевский монастырь. Он обнесен крепкими стенами с бойницами, и за этими стенами укрывался Михаил Федорович Романов со своей матерью, когда предуведомленный Сусаниным об отыскивавшей его шайке злодеев, ушел из своего поместья Домнина. Здесь же принял 14-го марта 1613 года русский престол, предложенный ему торжественным посольством из Москвы, по избранию всей России. Ипатьевский монастырь строен предками царя Бориса Федоровича Годунова, и здесь похоронен его дед, а также отец и мать»(Ушинский К.Д. Поездки по России / сост., вступ. ст. и прим. А.Н. Иванова.- Ярославль, 1969.- С. 91), - по путеводителю описывал ее Константин Дмитриевич Ушинский (1824-1870).