Любовь вкуса фруктовой жевачки

- Простите, но вас не слышно, - и телефон буквально утонул в маленькой чёрной сумочке.  – В этом городе так шумно!
Пожалуй, каждому из вас известно, что даже в небольшой дамской сумочке может потеряться весь мир. Но ещё сложнее, проходя мимо огромных зеркальных витрин, удержаться и не заглянуть: вдруг что-то не так. Поверьте, в девяти случаях из десяти –всегда что-то не так:
- Чёрт, - раздосадовано проронила Джуди, - Что с моей головой?
Щелчок - и маленькая чёрная сумочка превратилась в чёрную дыру. Срочно! В розыск объявлена расчёска: без особых примет, средних размеров; в последний раз была замечена утром среди шариковых ручек, помад, туши и прочего барахла; предположительно, скрывается между страниц записной книжки или залегла на дно; не вооружена и не опасна, но чересчур необходима. Нашедшему – бонус к карме.
Обычно в экстренных ситуациях говорят: «главное, сохраняйте спокойствие». Но ни в коем случае не предлагаете женщине, у которой прямо сейчас всё катится к чертям, жизнь висит на волоске и одной ногой она над пропастью, сохранять спокойствие. Процесс уже необратим, но всё ещё легко усугубляем.
Джуди судорожно тормошила сумку. Это был вопрос жизни и смерти - на кон поставлено всё: репутация, честь и достоинство. А как вам это «вдруг меня кто-нибудь увидит такую растрёпанную?!» Чёрт, но ведь до этого вы прошли несколько кварталов точно в таком же виде и вряд ли кто-нибудь в этой суматохе обратил на вас внимание, тем более на вашу причёску. Но никогда, запомните, н-и-к-о-г-д-а не смейте говорить женщине об этом, тем более успокаивать её подобным образом. Вы же не самоубийца, не мессия и не кошка у которой девять жизней?! Ибо это сработает с точностью наоборот. Поэтому, если в вас не притаился любитель особо опасных приключений и вы не находитесь в наркотической зависимости от адреналина, а с вашим инстинктом самосохранения всё в полном порядке – бегите! Не оглядываясь. Не успели – осторожно, чтобы не усугублять, паникуйте заодно – это единственный, хоть и не стопроцентный шанс на спасение. Или же нужно быть гуру в этом деле и иметь какое-то там по счёту (далеко-далеко за пределами разума) чувство.
Вернёмся к Джуди и к злосчастному «вдруг меня кто-нибудь увидит»:
- Разве что те парни (бинго!), что громко смеялись, пока на перекрёстке мы ждали «зелёный», - и Джуди зависла, припоминая их лица и о чём они говорили (и пускай весь мир подождёт: да-да, вполне серьёзно). - Точно, - (загрузка завершена успешно) приговор был вынесен: - Эти щенки глумились надо мной! – прорычала от злости и обиды Джуди, и потому что держала в зубах одну ручку сумочки, продолжая в ней копаться уже обеими руками. – Есть, нашла! Нашла! – восторженно, словно ребёнок, завопила Джуди…
Если бы этот момент был представлен в замедленной съёмке, более нелепой ситуации нельзя и представить: «Н-н-а-а-а-ш-ш-л-л-а-а-а», - загробным голосом, словно "зажёванная" плёнка в кассетнике, радостно кричит растрёпанная, ещё мгновение назад отчаявшаяся женщина, привлекая всё больше внимание прохожих.
Но ведь главная тактика любой женщины в подобной ситуации как раз-таки наоборот - не привлекать к себе внимания? Видимо, в этот раз что-то не сработало или пошло не так, сбой системы. Поэтому венчал «победный клич» грохот разлетевшегося содержимого сумочки.
- Закон подлости, - подумала Джуди, которая сейчас точно была в эпицентре событий. -Не хватает только функции «провалиться сквозь землю».
В сумочку хаотично возвращалось её содержимое и всё, что попадало под руку.
- Давайте я вам помогу, - вдруг любезно предложил кто-то из прохожих.
В таком месте обычно звучит «А-а-аллилуйя! А-а-аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!» Даже несмотря на то, что до того, казалось, момент был более, чем неподходящий.
- Буду признательна, - кокетливо ответила Джуди и бросилась приводить свои растрёпанные волосы, не обращая внимания на своего помощника.
- Вот, держите, - и в его крепкой мужской руке этот «саквояж» выглядел миниатюрной сумочкой.
- Чёрт, - подумала Джуди, - Как он так быстро и ловко управился с этим хламом, что даже смог её застегнуть, - недоумевала она, - Профи! – чуть не вырвалось вслух.
Наконец их взгляды сошлись:
 – Вот так встреча, Джуди! – воскликнул молодой человек.
«Аааллилуйя! Аааллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!». Жаль, в жизни так просто не отмотать плёнку назад или хотя бы не воспользоваться комбинацией «ctrl+z».
- Чёрт, чёрт возьми… что за… твою мамочку, - завертелось в её голове, - А не пошёл бы ты в…
- Как неожиданно, Мэт, - «любезно» выдавила Джуди. - Чёрт, чёрт возьми… что за… - продолжало сопротивляться её сознание.
Порой кажется, что хуже уже не может быть, но когда понимаешь, что может – то всё, что было до того, вообще теряет всякий смыл и значение.
                * * *
- Сколько лет прошло, - сетовал Мэт. Он был искренне рад этой встрече и размеренным шагом точно так же выверено черпал воспоминания.
Но его восторженных рассказов Джуди не слышала: не потому что не хотела, а потому что не могла уже ничего слышать. Да и с математическими расчётами у неё всегда было худо: хотелось после каждого равно написать «любовь». А первая – она всегда трудно перевариваемая, не усваиваемая, мучительная и болезненная, но безусловно (до слепоты) чистая, искренняя, настоящая. К счастью, с нашей юностью угасает и наше стремление к идеалам, идеальному и вера в сие. Другие вершины, другие ценности и другие мы выходим на сцену. Премьера! «Как я обрёл счастье» или «Как я потерял себя…»
Только сейчас Джуди обратила внимание на знакомый сладостный аромат, навевавший ещё больше грусти: жвачка «тутти-фрутти» - вот что действительно не поменялось в нём за эти годы, подумала она, окинув кротким взглядом черты его возмужавшего лица.
- Хорошее было время, - вздохнул Мэт, - Хоть и легкомысленное, бестолковое, глупое…
Джуди продолжала молчать, лишь изредка невпопад кивала головой, скорее ради приличия, и чтобы не разреветься перед ним. В голове не укладывались его последние слова: «легкомысленное, бестолковое, глупое». Ведь для неё и сейчас всё было всерьёз, а не так - юношеские игрушки или ошибки молодости. Нет, она согревала и лелеяла свои чувства в глубине сердца, взращивала их как любимый цветок в самом красивом горшке на солнечном подоконнике и в этом был смысл. И всё это и сейчас не переставало иметь для неё значение, иметь место быть. «Ведь нельзя же просто взять, и выбросить даже цветок, завести себе другой, красивее?!»
Или Джуди просто не замечала, что Мэту и раньше не было дела ни до других цветков, ни до их горшков, солнечных подоконников, и тем более, что они думают на этот счёт.  Может он был единственным любимым цветком в своей жизни. И тогда отчасти он прав: так проще. «Зачем же сейчас рушить его «прекрасный мир» своими «выдумками»? Зачем нужны эти слова, если лучше от них никому не станет?»
Обида подскочила комом к горлу и неожиданно Джуди спокойно сказала, сдерживая норовившую просочиться дрожь в голосе:
- Да, пожалуй, ты прав, - улыбнулась она, горделиво задрав нос, - И всё что осталось в памяти – это вкус фруктовой жвачки, Мэт, - всеми силами Джуди пыталась удержать накатившиеся слёзы.
- Отлично подмечено, - одобрительно рассмеялся он в ответ.
И больше нечего было сказать. И стало так жутко неловко. Теперь действительно чужие: как сотни планет друг другу в нашей галактике. И уже совершенно не важно «что», «зачем» и «почему». Два коротких «прощай» - и захлопнулись двери в прошлое, где в уголке, будто невинное дитя, забилась чья-то любовь, любовь вкуса фруктовой жвачки.

Иллюстрация Мария Рыбак