Мишка

- Что ты делаешь?

- Я играю. Вот, видишь, это мишка. Он косолапый, большой и добрый.

- Медведи не бывают добрыми, малышка.

- А вот и бывают. Мой - точно добрый. Посмотри, какой мягкий. На, потрогай. - С готовностью протягиваю Ему плюшевую игрушку с надорваным ушком и чуть поцарапанной стекляшкой глаза.

Он берёт в руки мишку, но не смотрит на него, а откладывает в сторону. Руки у него огромные, загорелые, покрытые тёмными волосами, но на солнце отливающими золотом.

- Иди ко мне на ручки, я расскажу тебе про настоящих медведей.

Вглядываюсь в глаза: такие знакомые, серо-голубые, с болотной окантовкой. Потом я ни разу не встречала больше ни кого с глазами такого же странного цвета.

Пару секунд я мешкаю, будто решаясь. Это мгновение почти не заметно даже для меня самой: спрыгнув с качели, ловко поправила задравшееся воздушное платьице, доверчиво подошла и позволила посадить себя на коленки - всё это какие-то ничтожные доли секунд.

-Девочка моя, медведь - это страшный дикий зверь. У него острые когти и зубы. А сам он огромный и ненасытный.

При слове "ненасытный", Он будто чуть крепче прижал своей тяжёлой рукой мою ногу к себе. А, может быть, мне просто показалось.

-... Он обитает в дремучих лесах и если какая-нибудь девочка встретится ему на дороге - пропадёт! Не спасётся, не выживет: медведь разорвёт и съест её, даже глазом моргнуть не успеешь.

От этих слов мне стало страшно и захотелось даже заплакать. Наверное, Он почувствовал это и развернул моё лицо к себе:
- Ты испугалась, крошка?

Я кивнула и уткнулась ему в волосатую грудь носом, стараясь не зареветь.

- Ну, ну, малышка, не бойся. Тебя медведь точно не достанет. Знаешь, почему?

Я подняла голову и снова взглянула в бездонные зелёно-серо-голубые глаза.

- Тебя медведь не достанет, потому, что я тебя ему не отдам. Медведям отдают только плохих, непослушных девочек. А ты же хорошая? Послушная? - Он прижался колючей щекой к моей голове, затем, едва касаясь, поцеловал в макушку.

- Послушная... - Неуверенно, с еле уловимым чувством тревоги, ответила я.

Он заулыбался, обнажив крепкие белые зубы, которые из-за его загара казались ещё белее:
- Вот видишь! Надо быть послушной девочкой, и тогда никакие дикие звери не страшны. А сейчас давай-ка мы проверим, точно ли ты послушная.

Он спустил меня с колен и поставил на мягкую траву, в которой копошился какой-то фиолетовый жук, взбирающийся на тонкую травинку, но, не удержавшись, слетающий на землю, и вновь упрямо принимавшийся карабкаться вверх...

-Я скажу, что тебе нужно будет делать, и если ты всё сделаешь правильно, то тогда я уберегу тебя от лап кровожадного хищника. Поняла, крошка?

Я, покосившись на упавшего под скамейку любимого потрёпанного мишку, совсем непохожего на злого кровожадного хищника, кивнула.

Листья пожухлого куста сирени щекотали плечи, когда Он снял с меня голубое платье в рубчик; а юркий луч солнца, скользнув сквозь ветки, будто целился Ему прямо в левый глаз, заставляя слезиться. А, может быть, солнце было не при чём.

Он взялся за ремень на брюках и расстегнул его. Я ждала и смотрела в Его увлажнившиеся глаза. Нужно было сделать всё правильно. Я, правда, не знала, что именно сделать, но была готова на всё, что Он скажет, лишь бы не оказаться в лапах зверя...





...Он тяжело дышал, повалившись в траву и я заметила, что от её изумрудности, глаза его стали больше зелёными. Удивительно, как легко менялся всегда их оттенок.

- Не обманула меня, правда послушная, хорошая девочка. Умничка, моя умничка... - осипшим голосом шепнул Он, и больно сжал меня в тисках своих объятий. И, то ли от боли, то ли от чего-то другого, мне снова захотелось заплакать.

- Теперь медведь тебе не страшен, крошка...

Из-под крыши летней кухни, через изгородь сада послышался мамин голос. Она напекла кружевных блинчиков, которые все просто обожали, и звала пить чай. Он заторопился, и, встав передо мной на колени, со всё ещё спущенными штанами, заговорил:

- Малышка, а теперь главное, что ты должна будешь сделать, чтобы доказать свою послушность: - Он взял мои руки своими лапами, с аккуратно подстриженными когтями, и затравлено посмотрел в глаза. - Ни маме, ни кому-нибудь другому не рассказывай про медведя и про всё остальное, что мы с тобой тут делали, хорошо?

Я увидела, как фиолетовый жук дополз до середины куста сирени, но снова шлёпнулся в траву и недовольно зажужжал откуда-то снизу.

- Хорошо, папа.