Лиора Холл. Понимание пуританской женственности

ПОНИМАНИЕ ПУРИТАНСКОЙ ЖЕНСТВЕННОСТИ
Лиора Холл

За последние 50 лет американской колониальной историографии историки предприняли множество попыток понять мышление женщин Америки XVII - XVIII веков. Какой была женщина-пуританка? Чего она хотела? Как она понимала себя и свое место в жизни? Как она смотрела на мужчин, а мужчины - на нее? После всплеска феминизма в 1960-х годах на эти вопросы было предложено несколько ответов, прежде всего женщинами-историками. Тем не менее феминистская историография и сейчас пересматривает опыт женщин-пуританок, поместив его под социальную конструкцию патриархата. Феминизм утверждает, что мужская власть - то, что  называют патриархатом - подавляла женщин на протяжении всей истории. Руководствуясь этим принципом, ученые-феминистки определяют раннюю американскую историю с точки зрения подавления или освобождения женщин, как они делают это с каждой эпохой истории. Поскольку женщины-пуританки сосредотачивали свое основное внимание на домашнем хозяйстве, многие феминистки делают вывод, что они попали под репрессивный мужской авторитет. Некоторые историки зашли так далеко, что заявили, что пуританство фактически заложило фундамент феминизма в Америке.
Феминистская перспектива стала самой распространенной исторической интерпретацией опыта пуританской женщины, совпавшей с возрастающей популярностью женских исследований и гендерной истории. Анн-Луиза Шапиро заявляет, что одним из принципов феминистской историографии является «теоретизировать важность различий в прошлом и написать свою историю". Существенная проблема с этим такова, что "настаивать на женском фокусе" приходится априорно. Возникает риск сужения и искажения всех культурных и автобиографических смыслов, и это не только поэзия и проза хорошо документированных женщин, таких, как Энн Брэдстрит, но и многие другие неясные или упущенные эпизоды у пуритан.
Во многих случаях феминистская интерпретация противоречит подлинному опыту пуританской женщины. С точки зрения широких пуританских исследований Фрэнсис Бремер отмечает, что многие области истории подверглись небрежному обращению. Интеллектуальная история вообще и история религии в частности до сих пор осваивается исследователями в богословских школах или литературоведами, и значительно реже собственно историками. Даже те, кто участвовал в недавних публичных дебатах о роли религии в жизни и государственности Америки, пренебрегают изучением пуританского прошлого, которое столь актуально для этих вопросов. Многие недоразумения остаются и в более широких пуританских исследованиях, и о положении женщин-пуританок в Америке нужны новые работы.
Этот документ намерен показать, что пуританские женщины наслаждались своей ролью жен, матерей и домохозяек, и они не были прикованы к этим ролям патриархальным угнетением. Они не воспринимали свою роль в обществе как тюремное заключение, и чуждые роли и идентичности не были свойственны им, как в культуре Америки после 1968 года. Вопреки утверждениям многих ученых, большинство пуританок были удовлетворены традиционными женскими ролями и находили в них большой смысл. Чтобы служить Христу, женщина должна была быть предана мужу, и, будучи лично равной ему, она признавала уникальную мужскую роль лидера, защитника и добытчика. Она также воспринимала воспитание детей как привилегию и радостное сотрудничество между женой и мужем. Пуританская женщина ценила свои навыки в доме, описанные в таких текстах, как Притчи 31, но в некоторых случаях - примечательных в течение этого периода - она была образованна и могла писать.
Точное историческое понимание пуританской женственности, и американской в особенности. Без этого понимания Америка теряет понимание своего наследия, драгоценного для потомков.  Как сказал Перри Миллер «Несомненно, без некоторого понимания пуританства нет понимания Америки" (Puritans. Sourcebook P.I). Весть женщин колониальной Америки важна, и это наследие всем поколениям. Переписывание пуританской истории ставит под угрозу всякое стремление найти это наследие.
Первичные источники наиболее полезны для понимания мыслей таких женщин, как Энн Брэдстрит, Сара Гудхью и Маргарет Уинтроп. Хотя ограниченность этих источников вызывает сожаление, историки Дуглас Уилсон и Эдмунд Морган утверждают, что опыт этих женщин вполне представителен для всех пуританок. Наиболее полные свидетельства в женской перспективе написаны женщинами, которые были в восторге от своих мужей, детей и Бога. Но эти голоса прошлого представляют подлинный опыт.
В историческом контексте пуританский образ мышления отличается от современного светского мировоззрения. Как утверждает Д.И.Пакер, пуританство - это мировоззрение, «полная христианская философия», основанная на Священном Писании и реформатском исповедании и вероучении. Достаточно самого беглого знакомства с текстами пуритан, чтобы  понять их приверженность чтению и усвоению Писания. Ход социальной истории на самом деле подорвал этот аспект пуританства как общей христианской философии, став дурной шуткой над многими важными текстами, фундаментальными для пуританского мышления и жизни.
Как указывает Дэвид Холл, подлинный историк Церкви - это тот, кто постигает богословие "как систему взаимосвязанных частей», осознавая важность вероучений и исповеданий в пуританстве и центральность Библии как "великого хранилища идей".«Согласно этой точке зрения, - пишет он, - любой текст XVII века расположен в многослойном поле отсчета". Эти важные тексты дают достаточные ресурсы, которые четко формулируют пуританское мышление о мужчине и женщине.
Следует отметить, что широко распространенное изображение пуритан как "убийц радости" является неточным или просто ошибочным. Возможно, некоторые из пуритан вдавались в крайности, но историки, такие как Перри Миллер, Эдмунд Морган и Леланд Райкен, развенчали этот общий миф за прошедшее столетие. Так, Райкен пишет, что пуритане одевались в соответствии с модой своего класса и времени в одежду разных цветов. Они умели наслаждаться такими вещами, как охота, рыбалка, футбол, музыка, плавание, катание на коньках и стрельба из лука. Льюис замечает, что ранние пуритане были «молодыми, жесткими, прогрессивными интеллектуалами, для той поры очень модными и современными" (Ryken L. Worldly Saints. Grand Rapids,1991. P.5).
Далеко не будучи бесчувственными законниками, пуритане наслаждались христианской свободой и чудесами жизни и очень выразительно, часто с поэтической остротой описывали свои отношения. Пуританские мужья и жены описывали свою привязанность друг к другу. Одно из самых известных выражений супружеской любви в «чрезвычайно счастливом браке», как признают большинство историков - стихи, которые Энн Брэдстрит писала своему мужу. Она подписывала их "Твоя любовь дома и везде". Это слова жены, страстно влюбленной в своего мужа, писавшиеся с тоской, радостью и восхищением. Брэдстрит писала стихи, не намереваясь их печатать, но они создают ощущение настоящей жизненной силы, характеризовавшей их брак - и это было в пуританской общине опытом достаточно обычным, а не исключительным. 
Пуритане стремились выявить свое богословие брака на практике. Фундаментальный взгляд пуритан на брак - это библейская концепция любви в завете. Пуритане верили, что Бог предопределил брак, став свидетелем установления завета, в котором и муж, и жена должнылюбить и оставаться верным друг другу на всю жизнь. Бог соединил Адама и Еву как мужа и жену при творении, благословив их брак и заповедав им "плодиться и размножаться". Брэдстрит прямо цитирует Быт.2.23, где Бог творит Еву и отдает ее Адаму как "плоть от плоти и кость от костей моих".  Брэдстрит описывает союз с мужем как духовный и физический: «Поэтому человек должен оставить своего отца и мать и крепко держаться своей жены, и они станут одной плотью".
Брак как таинство творения и союз мужчины и женщины как физический и духовный универсальны в пуританском богословии. Лорел Ульрих пишет: «Роль супруги была основана на доктрине творения, которая подчеркивала равенство мужчин и женщин, идеал брака, выходящий за рамки правовых формулировок, и концепцию любви, которая была духовной и в то же время вполне телесной" (Ulrich L.T. Good Wives. N.Y.,2010. P.109). Пуритане считали, что "те, кто говорит о браке с презрением, презирают Божию мудрость и истину" (Willard S. A Compleat Body of Divinity. Boston,1969. P.125). В отличие от католиков, пуритане считали брак и сексуальность в нем святыми, хотя они не рассматривали брак как таинство. Скорее брак был торжественным обязательством и радостной привилегией, при которой «если муж и жена не смогут любить друг друга, они не только обидят друг друга, но и ослушаются Бога" (цит. по: Morgan E.S. The Puritan Family. N.Y.,1987. P.30). Писание содержит очень многое о заповедях, благословениях и практических советах для мужей и жен (Еф.5, Кол.3, 1 Пет.3, Тит 2, 1 Кор.7, Притч.5). В этих отрывках мужья призываются любить своих жен "как свое тело", "радоваться жене своей юности", а жены - уважать мужа и подчиняться ему. Понимая эти заповеди, пуритане подробно писали о том, как  мужья и жены должны были относиться друг к другу так, чтобы любовь и доброта были для них основой всех мыслей, поступков и слов.
Эдмунд Морган заявлял: "Все добрые пуритане стремились стать примером своих брачных обязанностей в повседневной жизни" (Ibid.). Так, Сэмюэл Сьюэлл объяснял сладость и глубину отношений так, что романтические эмоции есть «сахар, чтобы подсластить каждое дополнение к семейной жизни, но не существенная ее часть. Любовь должна возникать уже в браке" (Ibid. P.21). Другими словами, в идеале мужчина и женщина женились друг на друге с взаимной нежной привязанностью, но завет брака идет глубже, чем просто эмоции. Пуритане считали брак предоставленной Богом привилегией и долгом; муж и жена были призваны любить друг друга через акт воли, когда - как у всех грешных людей - их природа склонна к эгоизму и капризности. Бенджамин Уодсворт призывает мужа: «Великий Бог повелевает тебе любить ее. Мерзки те, кто не любит своих жен" (Ibid.). Но при этом брак должен не взращивать, а скорее охлаждать эмоциональность, чтобы она не ослабляла  устойчивость брака и не  определяла его подлинность.
Однако пуритане не стеснялись выражать привязанности к своим супругам. Джон и Маргарет Уинтроп - отличные примеры выразительной преданности в многочисленных письмах, которыми они обменивались. Любовь в письме Маргарет мужу не нуждается в комментариях: "Мой самый милый муж, я не могу выразить словами, как дорого твое письмо для меня. Его сладость освежила меня.   Что может быть приятнее для жены, чем слышать о благе ее возлюбленного, и как он доволен ее бедными начинаниями! Я краснею, когда слышу, что меня хвалят, зная мои собственные желания. Но это твоя любовь, которая рождает лучшее и заставляет все казаться лучше. Я хочу всегда быть милой тебе" (Bullock C. Our Own Farside. V.4. L.,1867. P.379).
В прощальном письме мужу и детям перед смертью Сара Гудхью написала: "Нежный, ласковый и любящий муж, ты был моим во всех отношениях... Во всех моих бедах ты сострадал мне и помог мне вынести их". Она продолжает вспоминать об их 20-летнем браке и о том, как муж способствовал ее благу духовно, эмоционально и физически. Как и многие пуританские женщины, когда они говорят о семье, Сара не верит, что у кого-то может быть лучший муж, чем у нее: «Я действительно думаю, что никогда не было человека, лучше относившегося к женщине". Энн Брэдстрит выражает такую же радость в своем муже: «Если когда-либо двое были одно, то это, конечно, мы. Если когда-либо мужчина был любим женой, то это ты".
Другой шаблон - как это очевидно у жен Уинтропа, Бакстера, Тейлора, у Энн Брэдстрит и других - это способ, которым супруги поощряли друг друга надеяться на Господи, будь то прощание при смерти или напоминание о том, что их любовь уступает любви Христа. Смерть в XVII и даже XVIII веке была повседневной реальностью, и поэтому пуритане оплакивали потерю любимых и напоминали друг другу о будущей надежде. Потеря мужа или жены всегда была душераздирающим опытом, но рядом с горем была вера в вечное блаженство и уверенность, что всевластный Бог ведет через все невзгоды,  о чем свидетельствует брак Сэмюэла и Ханны Сьюэлл. Сэмюэл не мог писать о кончине жены без слез. Джон Данфорт написал стихотворение по случаю ее похорон, призывающее проводить ее в "благословенные небеса, кристальную сферу чистой любви". Похвалив характер Ханны, Данфорт поощряет Сьюэлла искать "сильного утешения Всемогущего, что наполнит опустошенное сердце" (The Poetry of John Danforth. Boston,1969. P.163). Томас Шепард по смерти жены каялся в том, что он почти поклонялся ей, так он любил ее: "Мое страдание было очень горько, но  Господь научил меня многому и я нуждался в этом, потому что я тайно возгордился и исполнился чувственности, радуясь в своей жене больше, чем в моем Боге, Который обещал мне лучшее" (The Autobiography of Thomas Shepard. N.Y.,1832. P.42).
Коттон Мёзер описывает в своей Magnalia Christi Americana достоинства одной женщины, которая приехала в Новую Англию, но умерла, восхваляя ее благородные дела и жертвенное намерение приехать в Америку и начать новую жизнь. "Что касается ее добродетельного мужа, Айзека Джонсона, эсквайра, - пишет Мёзер, - он просто не смог жить без нее и умер" (MCA. V.1. N.Y.,1855. P.77). Одиночество после потери второй половины привело этого человека к печали и смерти. Преподобный Джонатан Берр так усердно заботился о своей жене, что она подбадривала его: «Не проводи так много времени со мной, но иди и проводи некоторое время в молитва: ты не знаешь, что ты можешь получить от Бога; я боюсь, чтобы ты не ждал слишком много от меня" (Ibid. P.374). Эти ответы явно подрывают утверждение социолога Саквана Берковича о том, что для стереотипных мрачных пуритан была характерна холодная реакция на смерть жен.
Эдвард Тейлор начал письмо жене, описывая ее любовь к нему как "чистое золото" и стремясь не дать ей вытеснить главное в своей жизни - любовь ко Христу. Во время путешествия в Новую Англию Джон Уинтроп писал жене, которая должна была остаться в Англии на некоторое время из-за ее здоровья. "Мне очень тяжело тебя покидать, но я знаю, Кому я вверяю тебя, Тому, Кто любит тебя намного лучше, чем я могу... и Кто может соединить нас снова в мире и утешении, и если это будет ради Его славы, сделает это... А потому я сейчас оставляю тебя и милых детей в Его  объятиях, и целую и обнимаю всех вас, и прошу также оставить меня моему Богу. Благословляю вас всех во имя Господа Иисуса" (Wintrop J. The History of a New England. V.1. L.,1853. P.442).В книге, посвященной восхвалению жизни и характера его жены, Ричард Бакстер комментирует: "За эти 19 лет я не помню, чтобы между нами в отношении любви и взаимного интереса что-то развалилось" (Life of Mrs. Margaret Baxter. L.,1799. P.36).
Очевидно, свидетельства пуританских мужей и жен показывают взаимную любовь, которая связывала их в брачном завете как духовно, так и эмоционально. Единственным, что, казалось, сдерживало силу их чувств, было их возвышение Христа как Господа, хотя пуритане считали поклонение чем-то обогащающим их семейную связь, а не ущемляющим ее. Основанный на творении и благословленный Богом в искуплении, брак оставался святой привилегией со священными обязанностями и радостями, которыми можно наслаждаться невозбранно. Брак существовал, чтобы прославлять Бога во всей жизни, хотя реалии смерти и вечности заставили пуритан очень серьезно относиться к своей практике брака, о чем свидетельствуют их письма, дневники и другие первоисточники. Такие выражения любви между мужем и женой в поэзии столь же откровенны и подлинны, как и в письмах, дневниках и книги, поскольку пуритане не намеревались демонстрировать абстрактный идеал. Морган утверждает, что «метафорическое описание... не ослабляет очевидную достоверность их языка" (Op.cit. P.11). Пуритане выражали реальные чувства и стремились раскрыть их друг другу честно и искренне. Так, Томас Хукер писал, что "та же любовь, что тянет жену к мужу, побуждает ее говорить об этом". Представляется резонным заключить, что, вопреки Моргану, взаимная страсть и любовь между пуританскими мужьями и женами, не исключительна, а довольно типична.
Концепция любви в завете руководила теологией и практикой пуританского брака, изложенными в Писании. Завет любви в браке является важной основой для веры пуритан в подчинение жены своему мужу, которой они никогда не оставляли. Все христиане были призваны «подчиняться друг другу из почтения ко Христу", во взаимном служении и любви. Долгом жены, однако, было также признавать лидерство мужа и понимать его склонности. Современный американский образ мышления - под сильным влиянием феминизма - ошибочно понимает идею библейского подчинения в пуританской культуре, приписывая это своего рода рабству или шовинистическому господству. Если разбросанные цитаты могут поддержать эту точку зрения в отрыве от других первичных текстов, неспособность получить связное понимание пуританского мировоззрения привела к ошибочным выводам, основанным на априорных предположениях о связи между мужчиной и женщиной в культуре. Например, Мэрилин Вестеркамп утверждает, что мужчины удерживали позиции политического и церковного руководства от женщин просто из властолюбия. Кэрол Карлсен предполагает, что женщины, принимая свою роль, заверяли свое спасение. Томас Вертенбейкер пишет: «Пуритане, полагая, что женщина была одним из главных инструментов сатаны для получения контроля над душами мужчин, настаивали на том, чтобы держать ее подальше от общества".
Но, вопреки таким заявлениям, пуритане верили в ценность личности как творения Бога, равенство мужчин и женщин и важность разграничения ролей для обоих полов. Изучение конкретных примеров позволит понять это. Женщина никогда не воспринималась как низшая, а обладала равным достоинством с мужчиной,   с уникальными обязанностями равной важности. Джон Уинтроп называл жену верным другом и считал, что муж и жена должны проходить свое странствие вместе как "сонаследники благодати жизни". Джон Даунейм писал, что "Бог дал жене быть не рабыней мужа, но его помощником, советчиком и утешителем" (Ryken L. Op. cit. P.40). Сэмюэл Уиллард пишет, что муж должен вести свою жену так, «чтобы жена могла получать от этого удовольствие, и не считала это рабством, но свободой и привилегией" (Morgan E.S. Op.cit. P.9). Любое другое обращение с женой, убеждает он читателей, «вытекает не из заповедей, а из растления сердца человеческого". Поэтому дурное отношение к жене - это грех, и его всегда следует избегать. Кроме того, Роберт Кливер писал: "Сам Бог называет жену помощником, а не препятствием или неизбежным злом, как говорят некоторые глупцы. Слова, унизительные для женщин, некоторые злонамеренно и неосмотрительно произносят вопреки разуму Святого Духа" (цит. по: Kegl R. The Rhetoric of Concealment. Ithaca N.Y.,1994. P.110).
Женщины также не были обязаны подчиняться мужчинам во всем. Они были лишь призваны подчиняться решениям своего мужа, если он не вредит преданности жены Христу и не побуждает ее грешить. Муж не был «посредником» между женой и Богом, как утверждает Сьюзен М. Фелч, оспаривая, что женщина со статусом и призванием духовного человека могла иметь "прямой доступ к воле Божией", а муж, принимая решения, не мог быть ее посредником перед Богом. В Священном Писании, как в Еф.5 и 1 Кор.11, пуритане усматривали подчинение жены как часть воли Божией. Таким образом, принятие решений мужа было для жены повелением и благословением, но только Христос мог быть Посредником между женой и Богом.
Женщины не были полностью лишены роли обладания властью, но должны были осуществлять власть над своими детьми, слугами и домашними делами. Как писал Самуэль Уиллард, «властью над детьми она наделена Богом". Ричард Бакстер писал, что, среди прочего, муж и жена были обязаны «помогать друг другу в обучении детей и в правлении семьей". Брак всегда был партнерством, созидавшимся в определенном порядке, а семья существовала как микрокосм, упорядочивающий Церковь и общество.
Пуритане знали, что подчинение и власть требуются, чтобы повиноваться Богу, а также - практически - потому что порядок был необходим для общества. Они ценили порядок в обществе как средство сдерживания зла, защиты невинности и свободы и предотвращения или наказания несправедливости. Как истинные потомки Реформации, пуритане поняли важность стандартов: свобода есть свобода делать правильные вещи, а не свобода делать все, что угодно, за счет морали. Согласно этой философии, люди понимали свою свободу как охраняемую границами и обусловленную ответственностью. Поэтому подчинение детей родителям, жены мужу, граждан правительству и всех Христу означало не рабство и подавление, а скорее надежность и безопасность.
На самом деле пуританский закон защищал, а не нарушал права женщин, и защищал больше, чем в родной Англии и большинстве других частей тогдашнего мира. «Тело свободы», составленное преподобным Натаниэлем Уордом на основе закона Моисея, в то время был мягче английского закона. Уилсон прямо пишет, что "введение библейского закона смягчало существующий". Конкретные случаи иллюстрируют такое же отношение в обществе. Так, соседи  Дэниела Эли сообщили, что он необоснованно приревновал жену к слуге, и, несмотря на ее протесты, он был оштрафован на 40 шиллингов. Морган пишет: "Пуританская жена Новой Англии занимала положение, завидное по сравнению с римской матроной или англичанкой средневековья и даже того же времени. Власть ее мужа была ограничена: он не имел права ее ударить, не мог   приказывать ей что-либо, противоречащее законам Бога или требованиям гражданских кодексов" (Op.cit.). Бенджамин Уодсворт отмечает, что, хотя гражданское право понималось как вытекавшее из естественного, оно не могло противоречить Божьему закону. "Если муж злится на жену, бьет ее, как последний негодяй, позволяет себе злобные слова или раздражительное, угрюмое поведение, если он не будет по отношению к ней добрым, любящим и нежным - он позорит свое исповедание, нарушает Божий закон, бесчестит своим поведением Бога и себя" (цит. по: Graham J.S. Puritan Family Life: The Diary of Samuel Sewall. N.Y.,2003. P.23). Несколько других источников содержат обширные, основанные на библейских принципах наставления об отношениях между супругами. Это "Домашние обязанности" Уильяма Гоуджа, "Обязанности женатых людей"и Трактат о затруднениях в браке"  Уильяма Уотли, работы Мэтью Гриффита, Уильяма Перкинса и Дэниела Роджерса.  Такие работы иллюстрируют убеждение пуритан в том, что доброжелательность и самоконтроль надлежат всем членам пуританской общины.
Хотя дело Энн Хатчинсон не является главной проблемой этой работы, оно иллюстрирует аспект пуританского порядка, который часто понимается неправильно. Хатчинсон считала, что она находится в непосредственном общении с Богом, и была готов следовать указаниям "внутреннего голоса" против всех наставлений Библии, церквей, разума или правительства Массачусетса. Хотя многие считают ее сторонницей свободы и прав женщин, можно утверждать, что проблемы создавал антиномизм, а не то, что она женщина. На судебных процессах XVII века мужья первые защищали жен от судебного преследования. Собрав свидетелей, которые могли бы сказать о благочестивом характере их жен, муж был вправе вмешаться и обратиться к властям в защиту жены. Однако антиномистские и антиинтеллектуальные взгляды Хатчинсон были таковы, что разрушали не только закон и порядок, но само пуританство как структуру, впервые позволившую такой объем свободы.
Историк Дженис Найт возражает на это, считая, что пуританский взгляд на подчинение вовсе не ортодоксален, а Хатчинсон - пример по-настоящему свободной женщины-христианки. "Она не вводила никакую ересь, как утверждали старейшины, а просто поддерживала довольно радикальную версию свободы... Энн утверждала свободу христианина читать свою Библию без посредничества духовенства и утверждала свою веру на частных встречах и публичных собраниях. Божий завет произвел святых, тем более усердных в их духовном труде, именно потому, что они были освобождены от системы обязательств и наград". Этот взгляд совпадает с идеей других феминисток, что пуританство не обладало связным пониманием христианской ортодоксальности и даже "не должно определяться какой-либо одной доктринальной, экклезиологической или литургической практикой или системой убеждений". Хотя пуританство действительно изменилось в последующий век, такой аргумент трудно поддержать в свете четких обязательств пуритан, особенно колониальных, перед такими документами ортодоксии, как Апостольский Символ веры, Бельгийское исповедание, их собственное Вестминстерское исповедание и катехизисы 1640-х гг.
Ярослав Пеликан резюмирует: "В некоторых отношениях возможно расценить XVI - XVII века во всех христианских традициях... как особый исторический период, называемый «конфессиональным веком». Его историческое понимание экклезиологии, библейского толкования, права и свободы связало пуритан с патристическими, средневековыми и реформатскими вероучениями. Пуритане не только придерживались реформатской веры, но они также были согласны с англиканской и всей исторической церковью в том, что, как учит Писание, Церковь живого Бога есть "столп и утверждение истины" (1 Тим.3.15), а не просто набор частных лиц. Как и реформаторы, пуритане вполне поощрял частное чтение Писания без церковного посредничества, но, как утверждает Пеликан, "веру исповедует Церковь, а не только личность. Это также церковь, которая защищает свою веру и учение от ересей и свое единство и любовь от расколов". Церковь должна быть местом порядка. "Бог не есть Бог путаницы, но мира, как во всех церквах (общинах) святых".
Этот стих непосредственно предшествует наставлению апостола: "Пусть ваши женшины молчат в церквях, потому что им не разрешено говорить, но они должны быть покорны, как и гласит закон" (KJV). Попросту говоря, Павел учит, что женщины не должны выполнять мужскую роль обучения мужчин в общинах; он не имеет в виду, что женщины вообще не могут говорить там. Из других отрывков ясно, что женщины должны учить других женщин и детей. Женщины понимали последствия ереси так же, как и мужчины. Сама Брэдстрит поблагодарила своего мужа и отца за их защиту, поскольку они занимали видные посты в гражданском правительстве Новой Англии. Энн Бредстрит пишет мужу: "Ничьи ошибки не дают другим права так злословить". Таким образом,   еретики, такие, как Хатчинсон, несли серьезную угрозу пуританам, потому что антиномизм разрушал все вероучение и общественный порядок.
 Джордж Марсден показывает, что женщины, которые домогались "земной власти духовными средствами", как Хатчинсон, были редкими случаями.  По его словам, «гораздо чаще встречались женщины, которые стали духовными, подчиняясь и Богу, и должным образом делегированным мужским властям". Для них, как и для всех христиан, повиновение Богу означало близкое общение с Ним и победу над грехом, дьяволом и мирскими соблазнами. Такие историки, как Аманда Портерфилд, полагают, что подчинение не могло быть желательным: "Нежность и покорность пуританок показала не беспомощность, а самоконтроль и косвенные средства осуществления власти". Это соблазнительное заявление смешивает все в кусу. Это правда, что женская покорность не была беспомощностью и что она действительно требовала самоконтроля, но пуритане рассматривали самоограничение как добрую и благословенную вещь. Они знали, что границы устанавливаются ради свободы, а не угнетения.
Джозефин Пирси утверждает, что Энн Брэдстрит - первая поэтесса в Америке - стремилась "найти выход для сдерживаемого бунта против того, что навязал пуританский мир". Тем не менее пуритане, и мужчины и женщины, стремились прославлять Бога и служить ближним, а не отстаивать личные права в их нынешнем понимании.  На первый вопрос в Вестминстерском кратком катехизисе: "Какова главная цель человека?" - был дан ответ: "Прославлять Бога и наслаждаться Им навсегда". Люди применяли это к своей личной жизни и работе. Когда Мэри Роулендсон впервые опубликовала «Повествование о неволе», ее целью было «провозглашать дела Господа и его чудесную силу, когда Он сохранил нас в пустыне среди врагов и вернул домой в безопасности" (цит. по: Drake S.G. Tragedies of the Wilderness. Boston,1841. P.33). Энн Брэдстрит также утверждает: "Я пишу не ради себя, но говорю истину, чтобы прославить Бога". Такие выражения не кажутся написанными сдерживаемыми мятежными женщинами, пытающимися манипулировать системой для осуществления власти. Как утверждают Мак-Элрат и Робб, Брэдстрит во всей ее поэзии "вряд ли производит впечатление подавленной жертвы эмоционально бесплодной культуры - если так вообще можно назвать эту культуру". Таким образом, аргументы, подобные Портерфилд и Пирси, кажется, предполагают, что пуританская женщина скрывала стремления, которых у нее на деле не было.
Пуритане понимали, что мужчины и женщины призваны к уникальным ролям в основном потому, что отношения между мужем и женой отражают отношения между Христом и Его Церковью. Они понимали подчинение в свете таких мест Писания, как Еф.5. Мало того, что муж нес ответственность и должен был любить и заботиться о своей жене «как о своем теле», но его молитвы могли быть затруднены, если он не сможет выполнить эту священную обязанность заботиться о жене как о "хрупком сосуде". Жена также рискует «поносить Слово Божье», если она не «послушна мужу». Параллелизм отношений между мужем и женой и Христом и Его Церковью имел огромное духовное значение, которое пуритане часто упоминали и подчеркивали. Томас Хукер был лишь одним из многих, кто провозгласил эту центральную аллегорию в своей проповеди. Иллюстрируя любовь между Христом и Его церковью, Хукер отметил: «Теперь, если Он [Христос] будет нашим Супругом, тогда мы будем любить Его, как жена любит мужа". Говоря о заместительном искуплении, в котором Христос отдал Себя за верующих, он пишет: "Если мужчина отдает себя женщине, чтобы стать ее мужем, это большое дело; но если мужчина отдаст себя за женщину, когда она должна умереть, чтобы умереть за нее, это больше. Тот, кто отдает себя ей, жертвует собой, но тот, кто отдает себя за нее, должен потерять себя. О, это любовь Христа ко всем верующим!". Как Христос пожертвовал собой ради церкви и очистил ее, так муж  призван пожертвовать собой ради жены и заботиться о ней духовно и физически, хотя и несовершенно. Троица служила другой иллюстрацией. Отец, Сын и Святой Дух - три разных Личности Бога - сосуществовали как одинаково Бог, и в то же время исполняли разные роли. Христос подчиняется воле Отца, а Святой Дух подчиняется и Отцу, и Сыну, но все Три остаются равны.
Пуритане также основывали свои общие взгляды на женщин на этих концепциях любви, подчинения и порядка. Как отмечает один авторитет в истории романтической любви, «в любой культуре обычно есть тесная связь между преобладающим взглядом на брак и сексуальность и отношением к женщине" (Bailey D.S. Sexual Relation in Christian Thought. N.Y.,1959. P.61). Как свидетельствуют первоисточники, пуритане прославили брак и сексуальность в нем, и они соответственно придерживались высокого взгляда на женщину. Они жили в эпоху реального женоненавистничества, но их отношение намного опередило свое время. Так,  Мэтью Генри написал в комментарии к Быт.2.22: «Женщина была сделана из ребра Адама: не из его головы, чтобы превзойти его, или из его ног, чтобы быть попранной им, но вне его, чтобы быть равным ему, под его рукой, чтобы быть защищенной, и рядом с сердцем, чтобы быть любимой".
Большинство пуритан яростно протестовали против унижающего взгляда на женщин среди многих их современников, а никак не защищали его. Вышеупомянутые цитаты Кливера и Уилларда поразительно похожи на то, что Джон Коттон писал о лицах, имеющих такие взгляды: "Женщины - это те, без кого для мужчин нет утешения. Те, кто их презирают и унижают, сродни богохульникам, и они называют неизбежным злом тех, кто есть необходимое добро" (Ryken L. Op.cit. P.49). Кливер также пишет:  «Наиболее верно то, что женщины, как мужчины, являются разумными существами и имеют гибкое остроумие, как к добру, так и ко злу... Но это уже не доказывает злого умысла у женщин больше, чем у мужчин, и лишь глупые позорят свой пол злостью" (Ibid. P.52). Энн Бредстрит присоединяется к защите своего пола, но не от мужчин в целом. В своей поэзии она просит, чтобы достижения женщин были признаны, и с юмором относится к так называемой «неполноценности» женского творчества. Как утверждают Мак-Элрат и Робб: «Когда Брэдстрит остроумно подходит к теме предполагаемой неполноценности женщин, она, кажется, ясно дает  понять читателем, что женщины по своей природе никак не уступают мужчинам. Она считает предрассудки ерундой, достойной осмеяния".
 Некоторые историки раскрывают свои предубеждения, утверждая, что Брэдстрит была "сдержанной бунтаркой", лишь вынужденной восхвалять Бога, и ее поэзия  содержала «подавленные ноты возмущения». Как комментируют Мак-Элрат и Робб, ее муж«сделал ее жизнь настолько счастливой, насколько это было возможно для женщины со слабым здоровьем, притом сознательно взрастившей христианскую перспективу недолговечности удовольствий и разочарования в мире". На деле она не питала горечи, называя мужчин "другими", но скорее считала отца, мужа и сына самым дорогим в жизни. Она понимал разницу между благочестивыми людьми, которые поощряли женское предназначение и дары, и мужчинами, просто превозносившими себя. Уверенная в силе женственности, как утверждает Уилсон, Брэдстрит "знала, что люди, которые превозносят свой авторитет за счет достижений женщин, роняют себя как мужчин, являют  неуверенность - антитезу мужественности".
Энн Брэдстрит, Джон Коттон, Коттон Мёзер, Роберт Кливер и другие пуритане, которые считали необходимым защищать женщин, могли знать о выходках своих противников, таких, как "Сатирический диалог" Уильяма Годдарда (1616), где женоненавистником выступает Александр Македонский, или мизогинное "Возмездие бабам" Свитнема, появившееся годом раньше. Эти работы явно порочат характер женщины и рисуют поклеп, который пуритане не терпели никогда. Рекомендуя розги, Свитнем открыто противоречит учению пуританских брачных руководств, осуждавших не только физический, но и моральный ущерб женам. Такой резкий контраст со взглядами современных им мужчин показывает, насколько просвещенным было пуританское отношение к женщине. Если Сэмюэл Уиллард упоминает о том, что нужно обращаться с женой с любовью и уважением, то это заповедь, которая всегда была очевидна в пуританской мысли, и большинство мужчин в этой среде не терпели неуважительное отношение к женщинам, особенно к матерям.
Пуританские женщины рассматривали материнство как славный дар, повод для искренних молитв и прошений. Дети не считались бременем, но благословением и честью. Энн Бредстрит очень хотела иметь всех своих детей, зная о риске родов, и писала: "Богу было угодно держать меня долго без ребенка, что было для меня большим горем, и стоило мне много молитв и слез, прежде чем я обрела одного, а после Он дал мне еще многих" (Bradstreet A. To My Dear Children // American Lives: An Anthology of Autobiographical Writing. Ed.R.F.Sayre. Madison,1994. P.41). Она посвятила стихи своим детям и внукам с теплотой и материнской любовью. Но даже ее желание иметь детей встречается с предрассудками. Шерил Уолкер считает, что Брэдстрит заводила детей из стремления к независимости. Феминистское утверждение, что для женщин материнство должно было заменить политическое влияние, ошибочно полагает, что пуританские женщины считали домашнюю жизнь бесполезной и стремились к тем же целям, что и женщины нашего времени. Как отменчает бывшая феминистка Кэролайн Грэнгли, «феминистки рассказывают бесконечные истории об угнетении женщин на протяжении веков, но одна из величайших несправедливостей по отношению к женщинам - это успех самих феминисток в убеждении общества, чтобы оно стало рассматривать как зло все, что некоторые  женщины могут найти самым полезным занятием в своей жизни".
Пуритане отвергали дурной средневековый католический взгляд на женственность и материнство, примером чего является отказ от «очищения женщин". Этот католический обряд поддерживался англиканской церковью после Реформации и был церемонией приветствия матери новорожденного ребенка через месяц после рождения. Его целью было ни много ни мало «удалить клеймо сексуальности и родов от матери" (Cott N.F. Sexuality and Sexual Behavior. N.Y.,1993. P.234). Пуритане выступили против этого потому что они не только видели это как небиблейское ритуальное новшество, но потому, что они ценили сексуальность, материнство и роды, считая мать уважаемым членом общины. Пуритане возражали против идеи, что от родов до этой церемонии женщины не могут входить в церковь как нечистые, когда их противники могли даже не хоронить умерших родами в церковной ограде! Такая позиция указывает на веру пуритан в равенство полов перед Богом и право всех женщин на полноценное членство в общине.
 Считалось, что женщины вполне способны на интеллектуальные занятия, пока они не пренебрегают уходом за детьми и другими домашними обязанностями. Сэмюэл Торшелл писал: «Женщины способны на самые высокие дела и величайшую славу, какая вообще доступна человеку" (Torshell S. The Women's Glory. L.,1645. P.160). Хотя в пору расцвета европейской мизогинии женщинам не было предоставлено много экономических или политических возможностей, множество пуританских семей в Англии, как известно, поощряли образование своих дочерей. Отец Энн Брэдстрит обучил ее  широкой гамме христианских, гуманистических и классических текстов; он был набожным пуританином, который, по словам Берковича, «не видел противоречие между его религиозными убеждениями и наслаждением хорошей литературой, и он выделялся среди пуритан защитой философского и литературного образования для женщин" (Elliott E. The Cambridge Introduction to Early American Literature. Cambridge,2002. P.81). Такие люди, как его родственник Джон Вудбридж, опубликовавшая стихи Брэдстрит без ее ведома, Эдвард Тейлор, Натаниэль Уорд и Коттон Мазер высоко оценили талант Брэдстрит и написали посвящения к ее книгам. Брэдстрит никем не подвергалась порицанию или критике за ее стихи, и, "судя по большей части поэзии, рассчитанной на семейную аудиторию, к ней относились по меньшей мере как к равной" (The Complete Works of Ann Bradstreet. Boston,1981. P.XIII). Сам поэт, Эдвард Тейлор хранил произведения Анны Брэдстрит в своей частной библиотека как его единственный том поэзии. Клемент Барксдейл написал: "Я не могу не удивляться Аполлону, увенчавшему женское чело". Коттон Мёзер написал: «Читатель, Америка справедливо восхищается Энн Брэдстрит... Ее стихи подарили нам радость гения и воздвигли ей памятник крепче самого величественного мрамора" (МСА. V.1. N.Y.,1855. P.135).
Энн Воган Лок, поэтесса и переводчица, была высоко ценима в своем кругу как убежденная защитница реформатской веры в Англии. Коллега Джона Нокса, она обменялась с ним более чем 30 письмами за период Реформации в Шотландии. Нокс относился к ней как к равной интеллектуально и духовно, используя ее помощь в суде, обсуждая с ней богословскую обоснованность Книги общих молитв и спрашивая ее советов. Кристофер Гудман, их соратник и приглашенный проповедник в соборе Эксетера, положил на музыку ее перевод 50-го Псалма, а также по заказу преподавателя музыки Андро Кемпа сочинил полифонию на часть Псалтири. Джейн Колман Турелл получила похвалу от своего мужа Эбенезера, который отметил, что она пишет "с остроумием и юмором, который понравится всем читателям" (The Cambridge History of American Literature. V.1. Cambridge,1994. P.253).
Другими писательницами Англии и колониальной Америки были Грейс Смит, Сюзанна Роджерс, Мэри Френч, Джейн Колман Гудман, Энн Хейден, Сара Кембл Найт и Энн Элиза Бликер. Эти женщины «демонстрируют знакомство со всем объемом классического, христианского, гуманистического и реформационного наследия Европы: греческими и латинскими поэтами и философами, Отцами Церкви, реформатскими и лютеранскими богословами, трудами английских пуритан, итальянской и французской литературой Ренессанса, а также поэзией и драмой эпохи Тюдоров и Стюартов. Эти женщины были также признаны в реформатских и пуританских кругах, а люди такого масштаба, как Нокс и Кальвин, включили женщин в большинство сфер мужского влияния.
Пуританки решали многие финансовые вопросы. Дневник Сьюолла свидетельствует о том, что, полагаясь на превосходное обращение жены с деньгами, он отдавал ей наличные после оплаты необходимых расходов. "Она лучше моего обращается с деньгами; посмотрим, как она распорядится моими доходами, хотя я и буду помогать ей. Господь да подаст нам Свое благословение" (Graham J.S. Op.cit. P.30). В своем завещании муж Энн Лок Генри оставил ей "свои мирские дела". Фелч признает: «Хотя доказательства невелики, это указывает, что их брак вполне отвечал идеалу, предложенному протестантскими наставлениями по браку".
Мужчины-пуритане также взращивали и поощряли духовный рост своих жен. Джонатан Эдвардс считал, что опыт его супруги Сары идеально соответствует самым высоким духовным стандартам, к которым должны стремиться самые зрелые христиане. Он был впечатлен до такой степени, что дал его описание в своем трактате «Некоторые мысли о нынешнем возрождении религии». Эдвардс показывает не только рвение к духовному возрастанию своей жены - он от души восхищался ею. Сэмюэль Хопкинс пишет, что по характеру и способностям Сара Эдвардс «подала пример, достойный подражания всем» (The Life of Edwards. P.11).
Мужья часто поощряли своих жен изучать Писание, как сказано в Еф.5. Коттон Мёзер описывает таких женщин, как дочь мистера Оливера Сент-Джона, «прекрасная женщина», которая «поддерживала ежедневное и постоянное общение с Богом... и не только записала много проповедей, которые она слышала в дни Господни, но и жила ими всю неделю" (Mather C. Antiquities. L.,1702. P.157). Жена преподобного Джона Фиска «обладала таким знанием Писания, что она сама служила своему мужу". Есть также многочисленные духовные повествования мирян Новой Англии, отмеченных как исповедания веры членов церквей в Кембридже, Челмсфорде и Ист-Виндзоре в 1637-1701 гг. Эти отчеты показывают, что мужчины и женщины имели поразительно близкое количество библейских знаний. Слуги, домохозяйки, студенты фермеры, ремесленники и магистраты одинаково связывали свои обращения и исповедание веры. Среди них были такие женщины, как   Джоан Мур, миссис Хинксман и Энн Фитч.
Таким образом, есть все доказательства, что пуритане ценили и уважали женщин в Церкви, а также взращивали их духовные и интеллектуальные способности. Сэмюэл Уиллард прокомментировал взаимную обязанность предостережения: муж и жена должны «выбрать наиболее подходящее время для обличения друг друга в вещах, к которым призывает их любовь и долг" (Ryken L. Op.cit. P.47). Мужчины и женщины также рассматривали друг друга как братьев и сестер во Христе и несли взаимные обязанности друг перед другом. Миссис Хантли, говоря о своей христианской дружбе с Джоном Уинтропом, называет его "дорогим братом", и вспоминает, что его письма часто "ободряли сердце в страданиях".
В заключение отметим, что для исторических исследований пуритан в Америке было бы крайне полезно проводить взгляд, что пуританские женщины спокойно исполняли свои традиционные роли и их никто не подавлял. Феминистки могут считать, что если культура привержена библейским концепциям любви в завете, то подчинение и верность женщины своему дому, мужу и детям - это жестокость. Но у нас есть достаточно доказательств того, что большинство пуританок воспринимали свою роль как жен, матерей и домохозяек как добрую волю Божию. Пуританские женщины, похоже, не выступали за "независимость" от семей и домашних призваний; они стремились прославить Бога в своих ежедневных обязательствах через жизнь поклонения. Вместо того, чтобы требовать личных прав и восставать против власти, женщины, которые записали свой личный опыт, выражают удовлетворение и восторг от их браков, детей и отношений с Богом. Такие женщины, как Энн Брэдстрит, Сара Гудхью, Маргарет Уинтроп и Мэри Роулэндсон, предоставляют самую обширную документацию с женской точки зрения, и их рассказы для опыта пуританок совсем не исключительны.
В основном менталитет пуританских женщин отличался от мышления большинства современных феминисток. Посвящение себя Богу, жизнь, преданная Ему, ожидание суда святого Бога и славной вечности означали, что пуританские мужчины и женщины поощряли женственность в соответствии со стандартами Писания. Они поддержали равенство полов в браке и общество, ценившее завет, любовь и подчинение как необходимые для послушания, наслаждения и порядка. Пуритане высоко ценили женщин и уважали женский характер и способности, хотя их окружала эпоха, враждебная к женщине, и потребовалось время, чтобы предрассудки преодолеть. Историки должны понимать пуритан в рамках их стремлений и мировоззрения, а не своего собственного. Тогда и только тогда мир поймет пуританскую женственность и ее важность.

Reference:
Bercovitch, Sacvan, ed. The Cambridge History of American Literature, Vol. 1. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
Bremer, Francis J. Puritans and Puritanism in Europe and America. Santa Barbara, CA: ABC-CLIO, 2006.
Hager, Alan, ed. Encyclopedia of British Writers: 16th, 17th, and 18th Centuries. New York: Facts on File Inc., 2005.
Primary:
Baxter, Richard. A Breviate of the Life of Margaret. Edited by J.T. Wilkinson.
London: Unwin Brothers Ltd., 1928.
Baxter, Richard. The Practical Works of Richard Baxter, Vol. 1. London: Paternoster Row, 1838.
Bradstreet, Anne. The Complete Works of Anne Bradstreet. Edited by
Joseph R. McElrath, Jr. and Allan P. Robb. Boston: Twayne Publishers, 1981, 180.
Doren, Mark van, ed. Samuel Sewall’s Diary. New York: Russell & Russell, 1963.
Hall, David D., ed. Puritans in the New World: A Critical Anthology. Princeton:
Princeton University Press, 2004.
Henry, Matthew. The Comprehensive Commentary on the Holy Bible: Genesis—Judges. Edited by Rev. William Jenks. Brattleboro: Fessenden and Co., 1835.
Hooker, Thomas. The Saints Dignitie, and Dutie: Together with the Danger of
Ignorance and Hardnesse. London: G.D., 1651.
Hopkins, Samuel. The life and character of the late reverend Mr. Jonathan Edwards. Boston: 1765.
Mather, Cotton. Magnalia Christi Americana. London: T. Parkhurst, 1702.
Miller, Perry and Thomas H. Johnson, ed. The Puritans: A Sourcebook of Their Writings. Mineola, NY: Dover Publications, Inc., 2001.
Swetnam, Joseph. The Arraignment of Lewd, Froward and Unconstant Women. Edited by Francisca Wilhelmina Heertum. Swedesboro, NJ: Cicero Press, 1989.
Wadsworth, Benjamin. The Well-Ordered Family. Boston: Buttolph, 1712.
Willard, Samuel. A Compleat Body of Divinity. Boston: B. Green and S. Kneeland, 1726.
Secondary:
Alden, Joseph. Anecdotes of the Puritans. New York: M.W. Dodd, 1849.
Clement, Jesse. Noble Deeds of American Women: With Biographical Sketches of Some of the More Prominent. Buffalo: Geo H. Derby, 1851.
Cowell, Pattie and Ann Stanford, ed. Critical Essays on Anne Bradstreet. Boston: G.K. Hall, 1983
Graglia, F. Carolyn. “Domestic Tranquility.”
Harris, Johanna and Elizabeth Scott-Baumann, ed. The Intellectual Culture of Puritan Women, 1558-1680. New York: Palgrave Macmillan, 2011.
Karlsen, Carol. The Devil in the Shape of a Woman. New York: W.W. Norton & Company Inc., 1998.
Knight, Janice. Orthodoxies in Massachusetts: Rereading American
Puritanism. Cambridge: Harvard University Press, 1994.
Marsden, George M. Jonathan Edwards: A Life. New Haven: Yale University
Press, 2003.
Miller, Perry. The New England Mind: The Seventeenth Century. Cambridge:
Harvard University Press, 1954.
Morgan, Edmund S. The Puritan Dilemma: The Story of John Winthrop. Boston: Little, Brown and Company, 1958.
Morgan, Edmund S. The Puritan Family; Religion & Domestic Relations in
Seventeenth- Century New England. New York: Harper & Row, 1966.
Nichols, Heidi. Anne Bradstreet: A Guided Tour of the Life and Thought of a Puritan Poet. New Jersey: P&R Publishing, 2006.
Packer, J.I. A Quest for Godliness: The Puritan Vision for the Christian Life. Wheaton: Crossway Books, 1990.
Pelikan, Jaroslav. Credo. New Haven: Yale University Press, 2003.
Piercy, Josephine. Anne Bradstreet. New York: Twayne Publishers Inc., 1965.
Porterfield, Amanda. Female Piety in Puritan New England: The Emergence of Relgious Humanism.
Ryken, Leland. Worldly Saints: The Puritans As They Really Were. Grand Rapids: Zondervan, 1986.
Strandness, T.B. Samuel Sewall: A Puritan Portrait. Michigan State University
Press, 1967.
Ulrich, Laurel. Good Wives: Image and Reality in the Lives of Women in Northern New England, 1650-1750. New York: Knopf Publishers, 1980.
Wertenbaker, Thomas Jefferson. The Puritan Oligarchy: The Founding of American Civilization. New York: Scribner, 1970.
White, Elizabeth Wade. Anne Bradstreet: The Tenth Muse. New York: Oxford University Press, 1971.
Wilson, Douglas. Beyond Stateliest Marble: The Passionate Femininity of Anne Bradstreet. Nashville: highland Books, 2001, 25.
Journal articles:
Hall, David D. “On Common Ground: The Coherence of American Puritan Studies.” The William and Mary Quarterly. Vol. 2, No. 2/3 (1975): 183-193.
Kelly-Gadol, Joan. “The Social Relation of the Sexes: Methodological Implications of Women’s History.” Signs Journal of Women in Culture and Society. Vol. 1 (1976): 809-823.
Mawer, Randall R. “‘Farewell Dear Babe:’ Bradstreet’s Elegy for Elizabeth.”
Early American Literature, 15 (1980): 29-41.
Rosenfeld, Alvin H. “Anne Bradstreet’s ‘Contemplations:’ Patterns of Form and Meaning.” The New England Quarterly. Vol. 43, No. 1 (March, 1970): 79-96.
Rosenmeier, Rosamund. “‘Divine Translation:’ A Contribution to the Study
of Anne Bradstreet’s Method in the Marriage Poems.” Early American Literature. Vol. 12, No. 2 (Fall, 1977): 121-135.
Shapiro, Ann-Louise. “Introduction: History and Feminist Theory, or Talking
Back to the Beadle.” History and Theory Studies in the Philosophy of History. Vol. 31, No. 4 (1992): 1-14.
Westerkamp, Marilyn J. “Puritan Patriarchy and the Problem of Revelation.”
Journal of Interdisciplinary History. Vol. 23, No. 3 (Winter, 1993): 571-595.
Willen, Diane. “Communion of the Saints: Spiritual Reciprocity and the Godly Community in Early Modern England.” Albion. Vol. 27, No.1 (Spring, 1995): 19-41.

Перевод, проверка цитат (С) Inquisitor Eisenhorn