Моя фамилия - Россия, а Евтушенко - псевдоним

МОЯ  ФАМИЛИЯ  -  РОССИЯ,  А  ЕВТУШЕНКО  -  ПСЕВДОНИМ

  1 апреля 2017 года покинул нас Евгений  Евтушенко, последний из плеяды шестидесятников, последний из поэтов, собирающих зрителей на стадионы. Трудно себе представить, чтобы кто-либо не знал Евтушенко. Убеждена, что многие знакомы с его стихами, но знаем ли мы эти стихи с той русскостью, тревогой и болью, с которой они были написаны. К стихам Евгения Евтушенко надо возвращаться неоднократно, хотя они кажутся такими «ясными» и «понятными».  В стихотворении «Непонятным поэтам» он писал:
    Я так завидовал всегда
                всем тем, кто пишет непонятно.
                И чьи стихи, как полупятна
                из полудыма  -  полульда.
                И я себя, как пыткой, мучил,
                ну в чём же я недоборщил –
                и ничего не отчебучил
такого,
                словно: дыр…бул…шир…?
                Хоть формалистов обожал,
                глаза восторженно таращил.

                Я сам трусливо избежал
                абракадарб и тарабарщин!
                О, непонятные поэты…


    Первая книжка стихов  «Разведчики грядущего» вышла в 1952 г. в  «Советском писателе». Благодаря этим стихам он поступил в Литературный институт без аттестата зрелости. Почти одновременно он стал членом Союза писателей СССР. Он был самый молодой член этого Союза (20 лет).
     Евтушенко быстро становится литературной фигурой, попадает в газетные очерки и репортажи, участвует во всех литературных мероприятиях. Основное слово его молодости – «воюю».  «Воевать – в крови моей» - говорил он сам.
                Нельзя быть крошечным поэтом
                в такой громадине стране.

Он ведёт себя по-разному, в соответствии со своим миропониманием:
Мне говорят – ты смелый человек.
Неправда, никогда я смелым не был.
Считал я просто недостойным делом
унизиться до трусости коллег. 
      Устоев никаких не потрясал.
       Смеялся просто над фальшивым, дутым.
       Писал стихи.  Доносов не писал.
       И говорить старался всё, что думал.
Да, защищал талантливых людей,
клеймил бездарных, лезущих в писатели,
Но делать это, в общем, обязательно.
А мне твердят о смелости моей.
     О, вспомнят с чувством горького стыда
     потомки наши, расправляясь с мерзостью,
     то время (очень странное), когда
     простую честность называли смелостью!
        Евтушенко писал и о юморе:
Цари, короли, императоры  -
властители всей земли –
командовали парадами,
а юмором – не могли.
А позже Евтушенко говорил:  «В нашей невезучей России родился очень везучий поэт».
      Однажды, глядя на «чайные грибы»  в трёхлитровой банке (ничего это не напоминает?), он написал стихи, а композитор Эдуард Колмановский увидел в этих стихах песню. Это была его, Евтушенко, первая песня. После были разные композиторы, работавшие с Евтушенко, -  Бабаджанян, Таривердиев, Паулс, был Шостакович, написавший симфонию на стихи Евтушенко, но первый был Колмановский.
                /Звучит песня «Бежит река»/

      Встречались и издержки в стихах Евгения Евтушенко, у него много плохих стихов. Он не такой уж уникальный поэт, но уникальна его жизнь, его судьба. Он был во всех республиках СССР, во всех областях и краях России, побывал в 97 странах. Его стихи переведены на 72 языка. 
     В каждом своём стихотворении он говорит правду о себе. Его стихи – это его биография, по ним можно изучать его жизнь. Чего стоит его стихотворение  «Долголетие»:
Я, переживший по возрасту  Пушкина,
Лермонтова, Есенина, Маяковского,
удачу (мной не заслуженную),
видимо, с молоком всосал.
Я был в 64 странах – больше,
чем все поэты до меня.   
     Мне аплодировали цивилизованные народы
и первобытные племена.               
    Что говорить, - конечно,-
     счастливчик с двумя макушками,   
     ведь вообще за границу
     не выпускали Пушкина.
Я говорил с президентами,
с государственными секретарями.   
Лишь в силу определённых
      исторических обстоятельств
    не удалось установить
    контактов с царями.
После судьбы Кольцова,
    после судьбы Полежаева
моя судьба сверхъестественна,
моя судьба поражающа.
Убили Колю Отраду на фронте,
      двадцатилетнего.
А я до сих пор удивляюсь, как чуду,
      собственному уцелению.
Кальсоны елабужского милиционера
      стирала Марина Цветаева.
Ахматова, чтобы узнать о сыне,
      в очереди выстаивала.
А я выступал во Дворце спорта,
      иногда выбирался в президиум. 
Русский поэт с такою судьбою
      морально уже подозрителен.
 
Но, честное слово поэта,   
Я славой не слишком укачивался,
прошу ко мне относиться 
    критически, но уважительно.
Поэты сорокалетние у нас на Руси –
    долгожители. 
Но как мне сполна расплатиться за славу,
    с избытком отпущенную,   
за то, что я стал долгожителем,
за то, что я старше Пушкина?

      Поэт Евгений Евтушенко завоевал мировую известность ещё в середине ХХ века, но до сих пор равнодушием не обижен: одних восхищает, других – изумляет, третьих – раздражает.
       Я разный – я натруженный и праздный,
       Я целе  и нецелесообразный,
       Я весь несовместимый, неудобный,
       Застенчивый и наглый, злой и добрый.
       Я так люблю, чтоб всё перемешалось –
       От запада и до востока,
       От зависти и до восторга!
                Он знает себе цену!
       Меня не любят многие,
       За многое виня,
       И мечут громы – молнии
       по поводу меня.
      Угрюмо и надорвано
      смеются надо мной,
      и взгляды их недобрые
      я чувствую спиной.
      А мне всё это нравится,
      мне гордо оттого,
      что им со мной не справиться,
       не сделать ничего.   

     Он был исключён из школы с «волчьим паспортом», потом из Литературного института. Он был «исключён» из всех тусовок, не принадлежал ни к одной партии, ни к одной мафии, ни к бомонду.
     В 1960 году (и позже) он был «шестидесятником».
Кто были мы, шестидесятники?
На гребне вала пенного
в ХХ веке, как десантники,

из двадцать первого.
Пускай шипят, что мы бездарные,
продажные и лицемерные.
Но всё равно мы – легендарные,
оплёванные, но бессмертные!

     «Гражданские сумерки» - так называлась композиция Евгения Евтушенко, финал шестидесятых.
      Вахту я нёс на рассвете вчера.
      Сколько мной было загадано!
      Ну а сегодня – иная пора,
      Вахта моя – закатная.
    Новизна и консерватизм были в одном флаконе. Это заметил ещё Георгий Адамович в 1963 г. в Париже.  Да. И это было…
Перебирая все мои стихи,
Я вижу безрассудно разбозарясь:
Пономарал я столько чепухи…
А не сожжёшь: по свету разбежались.

     Примерно в это же время в Иркутске появились евтушенковеды.  Первый из них – подводник Юрий Нехорошев:
          Появились евтушенковеды,
          создали свой крошечный союз. 
          В этом никакой моей победы,
          Я совсем невесело смеюсь.
              Я – поэт. Немножко даже критик
          и прозаик без пяти минут.
          Предлагают, что ни говорите,
          даже завершить Литинститут.
       Я фотографирую. Со вспышкой.
       В главной роли снялся в синема.
       Думал ли об этом я мальчишкой
       на далёкой станции Зима?

 Да, он родился на небольшой станции Зима в Иркутской области. Там же он провёл своё детство, и увидел сначала Сибирь, потом всю Россию, а позже и весь мир.       Я сибирской породы.
                Ел я хлеб с черемшой
                и мальчишкой паромы
                тянул, как большой. 
                Раздавалась команда.
                Шёл паром по реке.
                От стального каната
                были руки в огне.
                Мускулистый, лобастый,
                я заклёпки клепал
   
                И глубокой лопатой,
                где велели, копал.
                На меня не кричали,
                не плели ерунду,
                а топор мне вручали,
                приучали к труду.
                А уж если и били
                за плохие дела –
                потому что любили
                и желали добра.   
                Всё на свете я смею,
                усмехаясь врагу,
                потому что умею
                потому что могу.


В стихотворении «Карьера» Евтушенко продолжал раскрывать себя и свою душу:
Твердили пастыри, что вреден
                и неразумен Галилей.
                Но, как показывает время,
                кто неразумен, тот умней.
                Учёный, сверстник Галилея,
                был Галилея не глупее:
                Он знал, что вертится Земля,
                но у него была семья.
                И он, садясь с женой в карету,
                свершив предательство своё,
                считал, что делает карьеру,
                а, между тем, губил её.
                За осознание планеты
                шёл Галилей один на риск.
                И стал великим он … Вот это
                я понимаю – карьерист.
                Итак, да здравствует карьера,
                Когда карьера такова,
                Как у Шекспира и Пастера,
                Гомера и Толстого…Льва!
                Зачем их грязью покрывали?
                Талант?   Талант, как ни клейми.
                Забыты те, кто проклинали,
                Но помнят тех, кого кляли.
                Все те, кто рвался в стратосферу,
                Врачи, что гибли от холер, -
                Вот эти делали карьеру!
                Я с их карьер беру пример!
                Я верю в их святую веру,
                Их вера – мужество моё.
                Я делаю себе карьеру
                Тем, что не делаю её!
                /Звучит песня Э.Колмановского  «Вальс о вальсе»./

     Жизнью Евтушенко доказал, что  «поэт в России больше, чем поэт».  Он оказался последним советским поэтом, он овладел вниманием всех возрастных групп. Как он учился этому?
Я учился не только у тех,
       Кто из рам золочённых лучился,
а у всех, кто на паспортном фото
       и то не совсем получился.
Больше, чем у Толстого
       учился я с детства толково,
у слепцов, по вагонам хрипевших
                про графа Толстого.
У барака учился я больше,
                чем у Пастернака.
Драка – это стихия моя
     и стихи мои в стиле «барака».
Я уроки Есенина брал
     в забегаловках у инвалидов,
     раздиравших тельняшки,
     все тайны свои немудрёные выдав.
Маяковского «лесенка»
     столько мне не дарила,
     как замызганных лестниц
     штанами надраенные перила.
Я учился в Зиме
      у моих молчаливейших бабок
      не бояться порезов, царапин
      и прочих других окарябок.
Я учился у дяди Андрея
      трёхтонку гонявшего
       вместо бензина на чурках.
У Четвёртой Мещанской учился,
       у Марьиной рощи
       быть стальнее ножа
       и чинарика проще.
Пустыри – мои пастыри.
Очередь – вот моя матерь.
Я учился у всех огольцов,
       кто меня колошматил.               

Одновременно он учился любить Родину. Без любви к Родине нет поэта. И это тоже символ веры Евтушенко; без этого чувства не было бы и его самого.
Самые вдохновенные стихи продиктованы как раз любовью к Отчизне:
            Идут белые снеги,
            Как по нитке скользя…
            Жить и жить бы на свете,
            Да, наверно, нельзя.
            Идут белые снеги…
            И я тоже уйду,
            Не печалюсь о смерти
            И бессмертья не жду.
Я не верую в чудо.
Я не снег, не звезда,
И я больше не буду
Никогда, никогда.
И я думаю, грешный,-
Ну, а кем же я был,
Что я в жизни поспешной
Больше жизни любил?
            А любил я Россию
            Всею кровью, хребтом –
            Её реки в разливе
            И когда подо льдом,
            Дух её пятистенок,
            Дух её сосняков,
           Её Пушкина, Стеньку
           И её стариков.
 Если было несладко,
 Я не шибко тужил.
 Пусть я прожил нескладно –
Для России я жил.
 И надеждою маюсь
 (полный тайных тревог),
 Что хоть малую малость
 Я России помог.
 Пусть она позабудет
 Про меня без труда,
 Только пусть она будет
 Навсегда, навсегда.
         Идут белые снеги,
         Как во все времена,
         Как при Пушкине, Стеньке
         И как после меня.
         Идут снеги большие,
         Аж до боли светлы,
         И мои и чужие
         Заметая следы…
 Быть бессмертным не в силах,
 Но надежда моя:
 Если будет Россия,
 Значит, буду и я.
                В 1973 году он писал: Меня не станет – солнце встанет,
                И будут люди и земля;
                А если кто меня вспомянет –
                То это  -  Родина моя!
               
      Евгений Евтушенко всегда думал о России, о русском народе. В этом легко убедиться, если прочитать его «Сказку о русской игрушке», о Ваньке-встаньке.  Эта историческая сказка переносит нас во времена хана Батыя, во времена Золотой Орды.  В ней поэт даёт нам почувствовать связь истории с современностью.  Как тогда, так и сейчас народ (лучшая его часть) похожа на Ваньку-встаньку.
       И душа Ваньки-встаньки
                В каждом русском живёт.
                Мы народ Ванек-встанек,
                Нас ведь Бог не сберёг,
                Нас давило, топтало
                Столько разных сапог!
     Возможно, эта «Сказка» - несовершенна (как и многое у Евтушенко), но она позволяет нам понять его устремления, жизненное кредо поэта.  Россия у Евтушенко – это целая эпоха,  целая подборка стихотворений:
         Россия – женский образ Бога.
         Твои хлеба – мои хлеба.
         Твоя печаль – моя тревога.
         Твоя судьба – моя судьба.
                /Звучит песня о России/

Он рос в военное время, и много писал о войне.               
               
Я разные годы сближаю,
Ворочаюсь, глаз не сомкну.
Мне кажется, я уезжаю
На очень большую войну.
     Растерянно смотришь ты мимо,
     Боишься и правды и лжи.
     Я вижу, что я не любимый,
     Но ты мне другое скажи.
Я жду хоть случайной обмолвки,
Остриженный и молодой,
На мне и шинель, и обмотки,
И шапка с армейской звездой.
     Винтовку и штык я имею,
     И буду я насмерть стоять,
     Стрелять я не очень умею,
     Но знаю, что надо стрелять.
С любовью большой, затаённой
Шутливо скажу, что люблю.
Пушинку от кофты зелёной
Себе на шинель прицеплю.
     Вот колокол слышен. Я еду!
     В теплушку сажусь на ходу.
     Конечно, я верю в победу,
     Но, может быть, к ней не дойду.
Сквозь говор и слёзы вокзала
За поездом будешь идти,
Жалея, что ты не сказала
Обмана во имя пути.
     Старалась, но, как ни просила,
     Себя не смогла убедить.
     Не думай об этом.  Спасибо
     За то, что пришла проводить.

    Евтушенко пишет так давно. Многие были тогда молодыми, сейчас стали стариками, но продолжают читать Евтушенко.  Может быть, самое замечательное стихотворение этого, военного периода,  «Свадьбы»:
                О. свадьбы в дни военные!
                Обманчивый уют,
                Слова неоткровенные
                О том, что не убьют...
                Наряженный, взволнованный,
                Среди друзей, родных
                Сидит мобилизованный
                Растерянный жених.
                Сидит с невестой – Верою,
                А через пару дней
                Шинель наденет серую,
                На фронт поедет в ней.
                Землёй чужой, не местною
                с винтовкою пойдёт,
                Под пулею немецкою,
                Быть может, упадёт.
                В стакане брага пенная,
                Но пить её невмочь.
                Быть может, ночь их первая –
                Последняя их ночь.
                /Звучит песня композитора Э.Колмановского
                «Хотят ли русские войны…»/
               

     Война, победа, атака, смерть – это всё слова женского рода. Может быть поэтому, Евгений Евтушенко относился к женщинам особо, с особой любовью. Он считал, что народ начинается с женщин, и он трепетно относился к любви. Ещё в 1960 г. он произносит:  «…чтобы убить меня – нужно две пули: две жизни во мне – и моя, и твоя».  А чуть позже он писал:
«У любви есть рожденье и смерть, у любви не бывает зрелости».
    Он с грустью отмечает, что женщину не возвысили, а унизили до равенства с мужчиной.
                Она сказала: «Он уже уснул»,
                Задёрнув полог над кроваткой сына,
                И верхний свет неловко погасила,
                И, съёжившись, халат упал на стул.
                Мы с ней не говорили про любовь.
                Она шептала что-то, чуть картавя,
                Звук «р», как виноградинку, катая
                За белою оградою зубов.
                «А знаешь, я ведь плюнула давно
                на жизнь свою, и вдруг так огорошить!
                Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.      
                И вдруг – я снова женщина. Смешно?!»
                И, как волчонок загнанный, одна,
                она в слезах мне щёки обшептала,
                и то, что благодарна мне она, -
                меня стыдом студёным обжигало.
                Мне б окружить её блокадой рифм,
                теряться, то бледнея, то краснея,
                но женщина! меня! благодарит!         
                за то, что я! мужчина! нежен с нею!          
                Как получиться в мире так могло?
                Забыв про смысл её первоначальный,
                мы женщину сместили. Мы её
                унизили до равенства с мужчиной.
                Какой занятный  в обществе этап,
                коварно подготовленный веками:
                мужчины стали чем-то вроде баб,
                а женщины – почти что мужиками!
                О, Господи!
                Как мало надо женщине, - мой Бог!-
                чтобы её за женщину считали.   

      В его стихах – мастерство, искренность, гражданственность и … страдание. Как-то Фурцева /министр культуры тогда/ сказала: «его печатают, выпускают за границу.  У него есть всё! – талант, слава, деньги, машина, дача… кажется, счастливая семья, а он пишет всё время о страданиях, о недостатках… Ну, почему?  Чего ему не хватает?»
     Снова грустью повеяло
     в одиноком дому…
     Сколько ты понаверила,
     а зачем? и кому?
          Для себя же обидная
          ты сидишь у окна.
          Ты ничья не любимая
           и ничья не жена.
    Не прошусь быть любовником
    и дружить – не дружу,
    но с моим новым сборником
    я к тебе прихожу.
          Ты опять придуряешься,
           в лжи, меня обвинив:
           «Всё, дружок, притворяешься,
           всё играешь в наив…»
   Шутишь едко и ветрено.
    Я тебя не корю,
    только долго и медленно
    папиросы курю.
           Говоришь: «Брось ты, Женечка,
           осуждающий взгляд».
           «Интересная женщина»,-
           про тебя говорят.
   Мне тобою не велено
    замечать твою грусть,
    и, в себе не уверенный,
    за тебя я боюсь.
   
       Евтушенко понимал, что  «добро должно быть с кулаками».  В стихотворении «Злость» он писал:  Мне говорят, качая головой.
                «Ты подобрел бы. Ты какой-то злой».         
                Я добрый был.  Недолго это было.
                Меня ломала жизнь и в зубы била.

  В 1955 году он женился на Белле Ахмадулиной.  Потом она ушла к Юрию Нагибину.  Евтушенко остался один:
                Я комнату снимаю на Сущевской.
                Успел я одиночеством пресытиться,
                и перемены никакой существенной
                в квартирном положеньи не предвидится.
Потом Нагибин оставил Беллу, и Евгений Евтушенко купил ей кооперативную квартиру на «Аэропорту».
     Евтушенко женился на Белле, когда ему было 25. Он расстался с 20-летней женщиной (как он сам писал), которую любил на свете больше всех.
Потом он написал (не написал, -  выдохнул) стихотворение «Со мною вот что происходит …» Евгений полагал, что это – очень личное стихотворение написал его только для себя и для неё,  надеясь, что оно им поможет.
Не помогло. Было уже очень поздно.
    Но как только оно было написано, тысяча молодых людей считали, оно написано о них и для них; ибо то, о чём там говорилось, происходило не только с Евтушенко.
    Уже много позже это стихотворение стало песней.  Песню написал Микаэл Таривердиев, и звучала она в кинофильме Эльдара Рязанова  «Ирония судьбы или с лёгким паром».
                /Звучит песня «Со мною вот что происходит…»
               

    В 1960 году его женой становится Галина Сокол.  До этого она 16 лет была женой поэта Луконина.  Галя на роль жены подходила отлично!  Она была красива, особенно глаза; умела вить гнездо.  С нею они взяли мальчика Петю из приюта, вырастили его.
     С Галей Евтушенко прожил 17 лет.  Потом он написал стихотворение «Я разлюбил тебя…»         
 За то, что разлюбил – я не прошу прощенья,
                прости меня за то, что я любил тебя.
Однако, он часто вспоминал, что «всем лучшим, что я написал, я обязан Гале. Она была мерилом гражданской совести»
Галя просит: «Не называй меня любимой…»
У Евтушенко есть стихотворение на этот счёт:
          Любимая, и это мы с тобой,
          измученные, будто бы недугом,
          такою многолетнею борьбой
          не с кем-то третьим лишнем,
                а друг с другом.
          Ты смотришь на меня, как неживая,
          но я прошу, колени преклоня,
          уже «любимой» и не называя:
          «Мой старый друг, не покидай меня…»

После Гали у Евтушенко и «уюта нет и покоя нет»

   В 1975 он прочитал «Ольховую серёжку» англичанке Джан Батлер.
И тут произошло то, что произошло!
Бракоразводный процесс с Галей.
Джан вступила в его жизнь на правах законной жены.  В 1978 г. на берегах Альбиона появился сын Александр.  Через некоторое время появился второй сын – Антон.  Однако, рассыпалась и третья семья. Жена ушла.
Третий развод!
                /Звучит песня  «Серёжка ольховая»/


   Евтушенко – под 50!       
Немолодость угрюмо наступает,
                а молодость не хочет отступать.
   В августе 1986 он устроил долгую исповедь про всех своих трёх любимых.
И сам признавался, что ему «повезло со всеми жёнами, и во всех разводах виноват прежде всего он сам».
     Однако, в 1987 году (Евтушенко – 55) новая жизнь – Маша – (дочь библиотекарши, большой поклонницы поэта Евтушенко). И здесь его чутьё сработало без промаха – это она!
                Последняя попытка стать счастливым,
                Последняя попытка полюбить.
В 1989г. появился первый сын Маши – Женя,  в 1990г. – второй сын Дмитрий. В 1991г.  Евгений Александрович и Мария венчаются в церкви Святого Андрея Первозванного.
                Тем и страшна последняя любовь,
                что это – не любовь, а страх потери.
Сразу после венчания пришло предложение поехать в Штаты, преподавать.
У него на руках двое маленьких сыновей, и Евтушенко с удовольствием воспользовался этим приглашением и уехал в Филадельфию.  Жил на два дома, на две страны.  Но….
Я теперь счастливым стал навеки,
                потому что счастья не ищу!
С этой женой, с Машей, он и прожил до конца своих дней.
                Я люблю тебя больше счастья!
                Я люблю тебя больше любви!
В его стихах есть «Не спеши». Это стихотворение читали наизусть, а потом запели: композитор А.Бабаджанян  написал музыку, и песня пошла по свету.
Его стихи довольно мелодичные, поэтому на них написано много песен.
               
                /Звучит песня А. Бабаджаняна  «Не спеши» /

     А сколько Вы думаете, он написал стихотворений? Пока у него не отняли правую ногу по колено? Пока именем поэта не была названа звезда?
Никто этого не считал, потому что …Жизнь, ты бьёшь меня под вздох,
                а не уложить!
                До 73-х  собираюсь жить!
               
Это – 40 лет. Потом …до 83-х,  а в итоге – пролонгация до …
         лет до 100 (и к рифме) трёх собираюсь жить…
Евтушенко знал 4 (четыре) языка! Это уникальный поэт!
2700 написано стихов, из них 2600 – опубликовано!
      Пришло время, и он впервые задумался о смерти.  Но задумался как-то весело:
Приходите ко мне на могилу.
                Приходите с трезва и в запой.            
                Я и туфельку и бахилу
                над собою услышу собой.
                Приносите еловых, рябинных ,
                и каких захотите, ветвей.
                Приводите с собою любимых,
                приводите с собою детей.
                На траву и скамейку садитесь,
                открывайте вино, если есть.
                Совершенно меня не стыдитесь,
                окажите покойнику честь.

   Из-под его пера вышло много стихотворений, но много вышло и статей: политических, критических, публицистических… Ещё в 1970г. он знал, что «поэт – политик поневоле», и тогда же он писал: «А я – гражданин. С этой кафедры уволить меня нельзя никогда»
   А кроме этого, у него масса занятий:
   - фотография - выставки в Москве, Риге, Вильнюсе и в Лондоне,
   - съёмки в кино:
                - роль Циолковского в кинофильме «Взлёт» (1979г.). Фильм получил Серебряный приз на Четвёртом Международном кинофестивале в Москве.
                - свои фильмы:  «Детский сад»,  «Наследники Сталина»
  - поездки,  выступления …и проч. и проч.
    У него тысяча всяких дел!!!  Он мастер на все руки!!!
     Он уже не молод. Он осматривается.  Видит свою жизнь.
Он заходит на сборища юных поэтов, но встречает активное неприятие, порой и хамоватое. Он понимает: «Пришли иные времена!
                Взошли иные имена!»
Но в то же время он недоумевал: «За что же цепляться?  За чужую молодость? Она не будет твоей!»  И он продолжал делать своё дело,  ибо знал, что только он сделает его:
 «Но,  живые,  те, что мёртвых сменят,
                не заменят мёртвых никогда!»
Он остро чувствует свой возраст.  Это, говорит он, «не фунт изюма».
И прощание с молодостью:  «А снег идёт, а снег идёт...»
Композитор Андрей Эшпай  положил эти стихи на музыку. Получилась чистая лирика, по сути – романс. (Этот романс звучал в кинофильме  «Карьера Димы Горина»). 
                /Звучит песня «А снег повалится, повалится…»

    Давно, ещё молодым, задумал Евтушенко создать антологию всех поэтов.
Всех – от начала и до конца.  Он опять дразнит гусей, балансируя на грани, ходит по краю. До него никто этого не делал,  каждый  был сам за себя.
              Какие есть девчонки голоногие,
              А я вот составляю антологию.
«Без поэзии я не могу представить свою жизнь» - пишет он.  Он берёт своё, а не чужое.  «Меня ненасытность вскормила и жажда вспоила меня.»
 Сейчас вышли все пять томов антологии. (Это универсальные тома, хотя и субъективные.)  Он собрал в них около тысячи поэтов.  Особое внимание он уделил незаслуженно забытым поэтам, почти ушедшим в небытие.
Если бы он выпустил хотя бы один том антологии, и тогда бы он остался заметным в литературе.
И вот сейчас на закате жизни он вспоминал, что
                Как коня, хомутали меня хомутом,
                Меня били кнутом,  усмехаясь при том.
                А сегодня мне пряники щедро дают, -
                Каждый пряник такой для меня, словно кнут…

Да, таким он и вступил в ХХI век:
                Я приду в двадцать первый век…
                Я понадоблюсь в нём, как в двадцатом.
                -     -     -     -      -      -      -      -      -
                И в поэзию новых времён,
                В разливанное многоголосье
                Я по пояс войду, как в колосья,
                И они отдадут мне поклон.

Евгения Евтушенко знают все: это человек-легенда,  человек-эпоха, человек-артист!  Он ушёл от нас,  не дожив несколько месяцев до своего 85-летия. Это о нём сказал поэт: «Не говори с тоской  «их нет», но с благодарностию «были».      
                /В заключение слушаем песню Бабаджаняна  «Чёртово колесо»

                Стихи опять же Евгения Евтушенко/ 

                К О Н Е Ц