Альтернативные Реальности. Глава 11. Меж вьюнков и

                Меж вьюнков и карагачей.

   

  Окружающий мир стал каким-то зыбким. Словно была я и были все остальные. Где-то там далеко, вне моего внутреннего восприятия реальности. 

  Я шла по асфальтированной дороге, машин не было. Невыносимая жара сковывала движения. Сухая жара, как в моем детстве. Но сейчас я была взрослой. Дорогу разделяла  полоса из карагачей, по обеим сторонам  дороги они росли тоже. И поэтому создавали столь блаженную для меня тень. По обочине из иссохший степной земли росли вьюнки. Их стебли вспарывали сухую почву,  устилали ее покровом зелёных, в серой пыли, листьев и  розовато-сиреневыми цветочками.

   Я шла. Между двумя домами был высокий железный забор и там я увидела своих родственников. Некоторые были живыми в реальном мире, а некоторые уже умерли. Но сейчас я пребывала во сне, и все они были в одной "упряжке" - за одним железным забором. Некоторых людей я вообще не знала. "Может дальние родственники? - подумала я. - По какой причине они  здесь, и где это "здесь"? - я не понимала.

  Две сестры отчаянно спорили за наследство умершей матери. Мать стояла рядом и укоризненно качала головой, но не вмешивалась. Я подошла ближе к забору и заглянула через прутья. "Мы не откроем, тебе ещё рано," - мысленно сказали мне они. И я пошла дальше.

  Дорога вела меня к дому, где я жила в детстве.  Малосемейка с проходными квартирами, с длинным общим балконом на одной стороне и лоджиями на другой.  Я немного постояла возле лестницы, не решаясь подняться на третий этаж. Вместо этого я прошлась вдоль  стены  дома напротив, где мы прятали возле дорожки, во влажную от полива цветов  почву, свои "клады": цветные стёклышки от бутылок, завёрнутые в фантики от конфет. В огороженном заборчиком садике росли высокие кусты золотых шаров с гигантскими желтыми цветками на стеблях, мальвы с розовыми и малиновыми бутонами, из которых я любила "делать платья" для воображаемых принцесс. И оранжевые ноготки   - календулы.

   Прошла вдоль беседки, где мы устраивали в детстве  спектакли под музыку из  проигрывателя виниловых  пластинок. И я наряжалась в мамины платья и бусы и представляла себя на сцене актрисой. А затем  вдоль карагача, где ранней весной мы срывали сладкую цветочную кашку. И это были наши первые витамины. И  свернула на дорогу, где с остервенением таскала за длинные волосы противную девчонку Сашку и "мочила" ее почем зря. За дело.

   Пройдя вверх по узкой асфальтированной дорожке вдоль пустыря с мальвами по обочинам, я поднялась вверх по лестнице и пересекла  ещё один двор, направляясь к остановке. Подъехал троллейбус, я  села в него и дала практически полукруг до дома друзей моих родителей. Я хорошо помнила дорогу, ибо ходила по ней очень много раз сама, мимо стеклянной витрины магазина на первом этаже, длиной во весь дом. И такой же длинной клумбой с цветами перед ним, на которой мне сел на руку богомол и я истошно орала, что люди  выбежали из магазина спасать девочку, а на балконы - смотреть, что же случилось, не иначе ребенка убивают...
   И вот следующая, торчащая серой в мелких щебень стеной, пятиэтажка.  Во дворе по-прежнему гуляли пацаны, такие, какими я  их помнила в юности, ибо когда начался развал Союза, мы разъехались по разным городам и теперь получается - странам. Какими парнями и потом мужчинами они стали, я так никогда и не увидела.
   Они встретили меня как ни в чем не бывало и стали расспрашивать про жизнь. Угощали молочным шоколадом в шуршащей   обёртке из фольги. "Милка", я помнила этот вкус... Звали на кофе. Родители их уже умерли, и я это знала.  Они жили одни.  Иногда к ним заглядывала младшая сестра, которую я никогда не видела в реальном мире, и хотя возрастом она была лет на 12-15 младше их, выглядела здесь их ровесницей. И сегодня, когда она пришла, началась ссора. Сестра ругала парней за бардак. И я улучила момент, чтобы сбежать из их дурдома.

   Меж домами по вытоптанной тропинке, уходящей немного вниз, меж кустами, сквозь начинающие опускаться сумерки, я вышла на ту же дорогу, которой шла много раньше, и направилась по ней в обратном направлении.

   На перекрестке, возле бетонной стены здания, с другой стороны дороги от высокого забора, мне встретился отец парня, с которым я недавно рассталась.  Но я почему-то назвала его именем  сына, а не его собственным. Родственники по прежнему наблюдали за мной из-за забора. Он обнял меня и сказал "прощай". И мне стало бесконечно горько и одиноко.



  Через пару недель, очнувшись наконец после тяжелейшего воспаления легких и температуры 40+, я узнала, что он умер. От рака.

   Но в этом двухнедельном сне я продолжала идти. По сухой выжженной солнцем пустынной улице меж вьюнков и карагачей....