Перепалка

ПЕРЕПАЛКА

СОШЛИСЬ, ЧТО КЛИН С ОБУХОМ

   Центральная улица Осиновки довольно широкая.
   Навстречу друг другу, только по разным сторонам дороги, краем домов шлёпали, шкандыбали и шмыгали, опираясь на палки, два древних, лет по девяносто с гаком, поди, старика. Спины их сгорблены под тяжестью лет, глаза подслеповаты, но они ещё о-го-го, в этом сейчас мы сможем убедиться.

 - Матвей Иваныч, приветствую!- послышалось с другой стороны улицы. Это Михаил Митрофаныч окликнул.
 -Угу,- недоброжелательно ответил тот.
 - Ты ноне в сельмаге был,- спросил, не отступаясь, Михаил Митрофаныч.
 - Чаво позабыл-та в ём,- опять хмуро послышалось с этой стороны улицы.
 - Там кепки завезли и шляпы лёгкия, модныя дюже, табе б зайтить, приобресть, штоль. А то таскаисси по сялу сморчок - сморчком, на плешке-та точна блинок прилип, драная больна у табе хвуражка. Аль обнищал? Так я табе куплю.
 - Будить ещё мене всякая такая воша научать, да позорить! - взбудоражился Матвей Иваныч,- червачок капустнай, а туды жа, поучаить, тьфу! Богатей, хренов!
 - Ну, как схотишь,- будто не слыша, невозмутимо продолжил Михаил Митрофаныч довольный, видно по всему, что цапанул, взъерепенил старика, - а я вота прикупил сабе шлямпампец, все бабки таперича мои будуть!
 - Не обольщайси,- зло хмыкнул Матвей Иваныч,- у кажной бабки свой дедка имеица.
 - Так я ж о вдовых табе талдычу, жупел!- весело отозвался Михаил Митрофаныч.
 -Чаво, чаво, жу-у-упел? Мало я табе в детстве крапивой хлястал, глупова!- принял боевую стойку Матвей Иваныч .
 -А табе-та, табе Никодим Калистратыч, законоучитель, помница на лавку покладёть, бывало, да розгами, розгами мочеными отвалтузить. Задница-та вся в косуя линеичку, бывала, да и в клеточку тож. А дома табе и папашка ещё наваляить, будь-будь! Чаво уж проще-та «Отче наш» затвердить не мог, глупой потому шта, балбесина, - кинул обидное Михаил Митрофаныч,- главно, кажна бабка знаить, а етот не затвярдить, скудоумай!
 -Чаво буробишь-та, двоишник закоренелай. Аль не помню как табе батька коленями на горох становил в уголок-та, а ты рассопливисси, раслюнявисси, скулишь, тьфу!- в сторону сплюнул Матвей Иваныч.
 - Он ещё плюдаица, косоротай! Ох, да када ж ты сдохнишь, гадёныш!- в сердцах, двинув палкой об штакетник, визгливо прокричал Михаил Митрофаныч.
 - Тока посля табе, тока посля, ни как по-другому, шалопай!- театрально развёл руки в стороны Матвей Иваныч, довольный уж, что допёк дружка.
 - Да ты, гляжу из утря уж харю наварил, к людЯм приличным цеписси, - не унимался Михаил Митрофаныч.
 - К приличным? Ау! Ау! Эт иде жа ты приличного видал? Уж не ты ли по пьяни в луже посередь проулка сваво ляжал в двадцать пятом годе, на Духов день?- напомнил Матвей Иваныч, а я-та годов уж песьдесят как не примаю, ни капли.
 - Вот табе какая ж не всё одно, а? В твоём штоль проулку то былО?- угрожающе насупил брови Михаил Митрофаныч,- вот жа скотина чёртова, ты погляди-ка!
 - А как я, за все твои обзывания и давешние подлости отхожу табе дрыном, а?- взъерепенился Матвей Иваныч,- ты мене с тыща девятьсотова году противнай, страсть какой! А припоминаишь, поди, табе в молошнаю тюрю хтой-та жабу посадил? Здоровущую жабеняку, склизкаю, а? Так ета я был! Вота, получай, задрыга!- аж подскочил старик, радостный, что осмелел и признался, наконец, через семьдесят лет, поди.
 - Ты-ы-ы! Так ета ты был? Сукие жа ты сын, ну дяржися, гляди в порты не наклади, щас отвешу и за Нюрку припомню и за Настьку с Брехуновки, што увёл у мене, Жуан, выискалси, осиновскай! Всё-ё-ё, смертушка твоя пришла, гярой хренов, полюбовничик, - взвизгнул Михаил Митрофаныч, и загребая калошами пыль, ринулся через дорогу к противнику.
 - Чаво? Малахольнай! Ушибу насмерть чичас,- взвился «на дыбы» Матвей Иваныч и, тряся поднятым над головою посохом, козлом поскакал навстречу ненавистному Михаилу Митрофанычу.
... Так они, конечно, сошлись бы посреди дороги, и случился бы между ними «кровавый бой» не на жизнь, а насмерть, да в это самое время из проулка, вылетела лошадь с повозкой-водовозкой. Парень гнал лошадь, поторапливал кнутом, будто на пожар, а может так и было. Вода из бочки расплёскивалась в обе стороны, а вихляющимися колёсами повозка, веером разбрызгивала вокруг грязную воду из глубоких луж, так как всю предыдущую ночь лил дождь. Грязная вода щедро, с ног до головы окатила стариков, которые не успели отпрянуть. Они чуть не захлебнулись от злости и неожиданности. И принялись браниться, угрожающе размахивать над своими головами палками вслед, теперь уже водовозу.
   Гнев друг на друга был погашен и обращён в одну сторону. Бормоча себе под нос ругательства, каждый, мокрый, грязный и злой, поспешил своею дорогой.
   «Смертоубийство» отложено, видать, до следующего раза , как свидятся вновь, может быть.
   Сказать по секрету, то не первая перепалка! Буянят, почитай каждый год, да всю жизнь!

жупел - (здесь) нечто внушающее страх, опасение
перепалка - взаимная брань, переругивание
шалопай - бездельник, повеса
балбесина - бестолковый, тупой человек
наварил харю - пьяный
задрыга - никчёмный, глупый человек