Бабушка, Филька и бабушкина философия

Филькину бабушку любили все соседи и даже никогда не скрывали, за что именно они ее любят. Во-первых, бабушка никогда не говорила: "А вот я в твои годы..." Она этого не говорила не от того, что была очень мудрой, хотя и в уме ей было не отказать, а оттого, что просто не помнила себя в эти мифические "твои годы". Нет, нет, склероза у бабушки не было, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить! Но вот та бабушка, которая девочка с косичками или та бабушка - невеста в скромном платье или та бабушка, которая мама... Все это вроде бы было и вот же доказательство! Многочисленная родня! А, может, ничего и не было, а бабушка всегда была бабушкой, ведь важно жить прямо сейчас, не правда ли? Так думала бабушка и хотя вспоминала свою жизнь с удовольствием, никогда не говорила эти слова, про годы, она ведь не совсем верила в то, что в те годы была именно она, а не кто-нибудь другой.
Во-вторых, бабушка умела слушать и никогда не давала советов. Она хорошо понимала, когда люди спрашивают, как ее дела, на самом деле просто хотят рассказать о своих проблемах и что дела старенькой бабушки, сидящей целыми днями в маленьком домике, просто не могут быть кому-нибудь интересны, кроме Ольги - любимой внучки и Фильки - любимого песика. А если так, то зачем тратить время и что-то рассказывать? Все равно никто не слушал, поэтому бабушка просто говорила, что у нее все, как всегда и готовилась к длинным речам - исповедям. А когда собеседница выдыхалась и спрашивала бабушку что ей делать, та мягко говорила, что жизнь подскажет или что утро вечера мудренее или еще какую-нибудь банальность. Но ведь именно это и нужно было! Чтобы послушали и сказали, что все наладится! Вот так бабушка и стала настоящим оракулом и все говорили, что после разговора с ней все чудесным образом налаживается. Но было еще и в третьих! В третьих, бабушка никогда не жаловалась на свое здоровье, да и вообще ни на что. Она хорошо знала, что на любую ее болячку, ей скажут что-нибудь вроде: "нууу, в ваши годы..." и многозначительно посмотрят, словно она ожившая мумия. Они не знали, что бабушка совсем не чувствовала себя такой древней. Болели у нее коленки, суставы, голова, желудок, немного сердце и иногда сил было очень мало. Но разве это старость? Послушать соседок, так у них все то же самое болит, но они считают, что у них все впереди, жизнь впереди, молодость впереди, несмотря на эти больные органы. И, хотя бабушка как-то рассказала им об одном чудодейственном средстве, ей не поверили, сказали, мозги старая забыла в огороде. Грубо сказали, но она не обиделась. Средство действительно было странное и необычное - хорошенько поохать. Лет десять назад, когда бабушка сломала себе какую-то сложную косточку или даже сустав, упав в огороде, расстроенная и рассерженная родня ("потому что миллион раз говорилось ей сидеть дома и не ходить в огород!", кричала родня на бабушку и спрашивала, кто за ней теперь будет ухаживать) отвезла бабушку в больницу, бабушка тогда тоже немного плакала от страха и боли, но потом приехала Ольга, выгнала родню из больницы и сказала заниматься своими делами. Ольгу врачи конечно спросили: "Ну, что вы хотите? Возраст!" Вернее они ее не спрашивали, просто так сказали, но Ольга им ответила: "Хочу, чтобы она ходила." "Что? Что?" - переспросили врачи, не поняв Ольгу, "а возраст?" Ольга пожала плечами и сказала, что порой она чувствует себя столетней Бабой Ягой, особенно по утрам, до кофе, душа и макияжа, но как-то с этим справляется. "Хм," задумались врачи и прооперировали бабушку. С палатой ей повезло, нет, ей с врачом повезло. Он и так и сказал, что если хорошенько, от души поохать, вооот так: "Ооооох, оооох, ооооооооооох" и представить, что болезнь вся с охами и выходит, то жить станет намного легче. Его сначала не послушали, но просто лежать и слушать, что там у соседки по кровати кольнуло, скучно и тревожно, поэтому первой начала охать бабушка. Хотите верьте, хотите нет, ей тут же стало чууууточку легче и она заохала с тройной силой. Ее соседки посмотрели на бабушку, подумали и тоже стали охать. С тех самых пор около их палаты никто не гулял, боялись, потому что из-за двери раздавались такие страшные охи, все думали, там что-то страшное происходит. Не иначе, испытание новых лекарств. А обитательницы странной палаты наохавшись за целый день, сладко спали лечебным сном и видели сны. Каждая о своем, о сокровенном. Бабушке снился щеночек, которого ей обещала подарить Ольга, когда (Ольга подчеркивала это "когда") она вернется домой и сможет ходить не только по дому и огороду, но и в магазин, потому что маленькому щеночку нужен не только суп, но и мясо и творог и кефир, нужны прогулки и игры с мячиком. Вот бабушка об этом и мечтала и видела сны, в которых у нее появлялся маленький черный песик по кличке Филька.
С тех самых пор бабушка полюбила охать. Филька был не против. Насторожив уши, он смотрел, как бабушка старательно охает по расписанию: три раза в день, аккуратно, не пропуская ни дня (кроме субботы, когда родня сразу же порывалась вызвать врача, услышав ее лечебные охи). Ольга же, зная, что такие охи очень полезны, особенно когда вместе с ними выдыхаешь болезнь, с удовольствием охала вместе с бабушкой.
Ольга единственная, кому бабушка говорила, что у нее по утрам болят коленки, днями голова, а вечером может щемить сердце. Ольга приносила бабушке букетики цветов, конфеты, сладкое вино (очень редко, бабушка сказала, что она не хочет лечиться еще и от алкоголизма) и говорила, что если у бабушки ничего не будет болеть, то тогда она не узнает, жива ли она вообще. Бабушка смеялась и отвечала, что Филька ей каждый день говорит об этом.
- Гав, - подтверждал Филька. Он думал, что именно благодаря ему бабушка каждое утро просыпается и проживает еще один день, полный охов, насущных дел и бесед с соседками.