Валент. Глава 15. Праздник урожая

На южный город с неторопливым достоинством опускалась ночь. Огромной лиловой птицей кружила она над верхушками кипарисов, дожидаясь, пока уставшее за долгий день светило уляжется, наконец, в пуховую перину пышных облаков. Краешком крыла ночь задевала яркий багряный диск, деликатно поторапливая младшую сестренку и усмиряя ослепительные лучи. Своей очереди на темнеющем небосклоне дожидалась Луна в окружении звездной свиты.
Ах, есть ли что-нибудь прекраснее южного заката!
Палящий зной незаметно сменяется благословенным прохладным ветерком с моря, приносящим с собой запах свежести и острый аромат водорослей, улицы наполняют причудливые тени, привнося волшебную таинственность, темнота ложится на плечи мягким покрывалом, гладит волосы, осторожно и ласково целует в губы, но как ни вглядывайся в бархатную темноту — никого не увидишь, лишь насмешливо зашепчутся ветки кипарисов за твоей спиной, а воздух, наполненный медовым, сладким нектаром ночных цветов взбудоражит, всколыхнет глубоко припрятанные чувства, не забытые окончательно, прибереженные напоследок.
Жители Грифлиона привыкли к колдовству южных ночей, не замечали всей красоты, как не замечают обыденные вещи, самое загадочное и прекрасное время суток, дающее временное освобождение от дневных забот, они прогоняли с помощью тысяч факелов, освещающих площади и даже маленькие закоулки.
Сегодня же праздник! День Урожая!
Прочь, хохлатая темная птица! Дождись, когда тебе позволено будет раскинуть свои крылья над разгулявшимся хмельным городом!

Высокие двери канцелярии тихо затворились за двумя путниками.
— Куда теперь? — парень-маг посмотрел на Валент, в задумчивости стоящую на ступеньках.
Глаза девушки в сумерках показались огромными, а лицо слишком бледным.
— Домой. Меня ждет мой учитель, волнуется, — она помолчала, задумавшись на минутку. — Наверное, еще успею выехать с каким-нибудь обозом, пока не закрыли ворота. Надо узнать, отправляется ли кто-нибудь в Зентал, думаю, еще одного охранника примут в команду, ведь денег мне не нужно.
— И не погуляешь на празднике?! — искренне изумился парень. — А ты знаешь, что на День Урожая сюда съезжаются почти со всей Империи?! Не побывать на таком празднике — это преступление! Уедешь завтра, а сейчас пошли, отметим твою должность, — он тронул ее за плечо.
Настроение мага передалось и девушке, она весело улыбнулась своему другу и попутчику, а по совместительству, бывшему грузу.
— Пойдем!
Она приняла помощь и, опираясь на руку парня, спустилась со ступеней на булыжную мостовую.
— Только я до сих пор не знаю, как тебя зовут. Скажи мне!
— Не обижайся, Валент, не скажу, — примирительно улыбаясь, парень качал головой. — Тебе лучше знать поменьше обо мне. Можешь называть Ольсо — так называла меня моя мать. Очень давно.
— А меня в детстве все звали Валентсия, — поделилась девушка.
Город обрушил на них лавину безудержного веселья. Темнело, но никто и не думал расходиться: повсюду горели факельные фонари, окрашивая струи фонтана под двумя бронзовыми грифонами в совершенно необъяснимый розово-зеленый цвет — загадочно и зловеще.
Уличные музыканты не давали отдыха своим инструментам, заводная мелодия так и уговаривала закружиться — на всей широкой площади пыль столбом стояла от топота ног танцующих пар. А рядом, сидя на бортике фонтана, бродячий бард пел протяжную жалостливую песню и в перевернутой шляпе на камне блестели даже и золотые монеты.
Праздник!
Повсюду взрывался хохот, оглушали веселые визги, добродушные и не только крики, подвыпившие горожане распевали во все горло, заглушая звуки музыки. Валент во все глаза уставилась на высокий помост — там крутила колесо тонкая девочка в серебристом трико, а вокруг нее четверо здоровенных силачей кидали друг другу короткие булавы, голый по пояс, весь блестящий от пота пятый комедиант выдыхал из себя огонь в черное небо.
Когда-то и она так же выступала перед публикой. Когда же это было? Целую жизнь назад. Не снится ли ей это?
— Идем, — тянул ее Ольсо. — Смотри!
Искры разноцветных фейерверков смешались с низко опустившимися звездами — сердце у девушки замирало от такой красоты, она не могла оторвать восторженный взгляд от сверкающих бликов, а парень тащил ее дальше, пер напролом между танцующими, нисколько не смущаясь, прокладывая локтями дорогу себе и Валент.
— Пошли, Валентсия, я знаю здесь одно местечко, там готовят такое блюдо, какого ты еще не пробовала, клянусь рогами всех демонов, за него можно продать душу!
— Какое блюдо? — смеялась девушка.
— О! Не заметишь, как проглотишь язык! — Ольсо закатил глаза. — Необыкновенно вкусно! Дороговато, правда, но оно стоит того, к тому же сегодня все продают за полцены в честь праздника, так что можем позволить себе оторваться.
— Да что это за блюдо? — не верила Валент его вздохам и стонам.
— Такая тонкая ячменная лепешка, на ней запекаются мелко порубленные овощи, грибы мясо или мелкая рыбешка, а сверху шапка из горячего сыра — ммм! Объедение!
Парень смешно закатывал глаза, облизывал губы, крутил головой — и девушка почувствовала вдруг зверский голод, еще бы, она же со вчерашнего дня ничего не ела.
— Я люблю рыбу, — заявила она Ольсо.
— Значит, тебе возьмем рыбную, а мне мясную, — кивнул парень. — А еще у них бывают такие жареные колбаски!..
— Пошли быстрее! — перебила Валент, чувствуя, что еще минута и она умрет от голода.
Хозяин маленькой пекарни колдовал над очагом на улице при свете трех факелов, и умопомрачительный запах уже кружил над головами горожан, плавал над площадью Двух Грифонов, заманивал за маленькие столики, выставленные прямо на мостовую ради праздника.
Для кого и веселье, а кому-то каторжный рабочий день — служанки сбивались с ног. Полцены за все — и кажется, попробовать стряпню их повара к ним собрался весь Грифлион, а также и все пригородные поместья, а возможно, и дальние. Уже все ноги сбили, бегая между столиками, уже и мальчишек-поварят припахали к посуде и кружкам, несколько раз замешивали тесто в огромной бадье, опустошили почти все запасы воды в бочках, а народу-посетителей все не убывает! Словно их пекарня единственная в городе! Вон опять — только столик освободился, а за него уже садятся! Да и то сказать, давненько такого праздника не было! Да и такого богатого урожая тоже.
— Половина медного драхима! — мальчишка хлопнул перед Валент деревянную тарелку с чем-то воздушным и аппетитно пахнущим.
Такую же он плюхнул перед Ольсо, дождался платы и исчез. Вот только что стоял — и уже нет его!
— Ммм! — простонала Валент, наполнив рот нежным теплым хлебом, а сок из кусочков рыбы заставил пустой желудок скрутиться в тугой узел. — Как вкусно!
По знаку Ольсо служанка поставила перед ней маленький глиняный горшочек с рассыпчатой кашей под белым грибным соусом, такой же принесли и парню-магу, на столик со стуком поставили блюдо с блинами, плошку со сметаной, кувшин с кисловатым, но прекрасно освежающим напитком из южных плодов — лимонов. Блинов хватило даже двум бродячим собакам, улегшимся под их столом. Ольсо заказал себе еще пиво, и запотевшая кружка с высокой пеной моментально появилась перед его носом, Валент же утолила жажду незнакомым ей лимонадом.
 
От такой сытной еды ее сразу же потянуло в сон, дожидаясь, пока парень расправится со своим пивом, она задремала на скамье и вздрогнула, когда над самым ухом прогремел голос Ольсо:
— Ты любишь танцевать?!
Отяжелевшая Валент поднялась вслед за ним из-за столика. Танцевать? Да она и шагу ступить не в состоянии, еле оторвала себя от скамейки.
— Не знаю, я никогда не танцевала, — внезапно засмущалась она своей неуклюжести.
Она и на праздниках-то никогда не была, чтобы вот так: в толпе горожан, только, как гимнастка, невольница-акробатка — ей казалось, что все это не с ней происходит.
Какой странный день!
Еще только утром она не могла поверить, что осталась жива, что справилась, смогла пересечь Озеро Лесного Духа, да еще и сохранить груз, правда эта тварь Клесс его чуть не убила, но Валент смогла ее усмирить.
Она прошла испытание, чуть не умерла от заражения в ране, но все закончилось благополучно, благодаря Защитнику, она уже гуляет на празднике, пробует необычные южные блюда и собирается танцевать, последний раз она это делала в глубоком детстве.
— Самое время научиться, — заявил Ольса и снова потащил ее куда-то, бесцеремонно расталкивая толпу.
На освещенной множеством фонарей площади парень-маг втолкнул Валент в самую середину отплясывающих людей и закружил, бережно поддерживая за больную руку. Удивляясь сама себе, девушка звонко захохотала от чувства беззаботного веселья, переполнившего все ее существо, она послушно следовала за руками партнера, старалась повторять его движения и не слишком сильно отдавить ему ноги.

Звуки музыки гремели под распахнутыми крыльями грифонов: скрипачи, дудочники, гусляры только успевали прятать медные и серебряные монеты, деревянные мисочки возле их ног тут же наполнялись снова.
 
Играйте, скрипачи!
Мы будем беззаботно веселиться и верить, что лучшие дни наступят совсем скоро. Устали руки, затекли ноги? Зачем же ты пришел на праздник Урожая?
Нам дела нет до твоих проблем, ты артист — а значит, играй!
Ты бард — значит пой для нас!
Комедиант — развесели же публику!
Мы снова наполним твою миску монетами, мы хотим хоть на несколько часов забыть про тяжелый крестьянский труд, про свою нелегкую долю, мы пришли развлекаться и не собираемся слушать твое нытье!
Играй, скрипач!

Толкали со всех сторон, пару раз довольно ощутимо, но Валент даже не обернулась, потому что ткнулась носом в пропотевшую рубашку и почувствовала, как заныла больная рука, по которой врезали локтем сбоку, замерло сердце, напряглось тело, непривычное к ласковым и бережным объятиям.
— Задел? Извини, — обеспокоился Ольсо, увидев, как сморщилась от боли его партнерша.
Он быстро распихал пьяные парочки и вытянул девушку из толпы.
— Предлагаю, просто погулять, я здесь знаю каждый закоулок.
— Давай, — согласилась Валент.
Ей и правда не хотелось возвращаться в душную комнату постоялого двора, а хотелось, не торопясь, побродить по освещенным широким улицам Грифлиона, вдыхая свежий морской воздух, пропахший водорослями, смешанным с запахом кипарисов, роз, магнолий и жасмина; любоваться шарами гортензий и тонкими нежными лилиями, которые цвели здесь в теплом климате буйным цветом.
Ей хотелось вглядываться в далекую бездну ночного неба и в яркие искорки звезд, которые спустились так низко, что протяни руку и белый огонек ляжет в ладонь.
 
Не нужно загадывать желание — оно уже исполнилось.
Какой молодец Ольсо, что уговорил ее остаться на одну ночь, когда-нибудь она обязательно сюда приедет опять, она влюбилась в этот город, потому что в его неповторимую красоту невозможно не влюбиться.
Можно купить здесь дом и жить вместе с учителем и Ксанто, здесь есть распределительная Коллегия, куда можно подавать свои заявки на охрану и сопровождение караванов — все, что и нужно ей для работы.
Валент представила себе, как старенький учитель и ее названный братишка, ожидая ее возвращения с маршрута, будут сидеть на скамейке среди пышного цветущего сада и изучать географию Империии по старинному учебнику Лексигора.
 
— Чего молчишь? — голос Ольсо выдернул ее из мечтаний. — Так есть у тебя жених?
— Конечно нет! — вспыхнула девушка. — Что за дурацкий вопрос?!
— А чего так? — полез в душу бывший груз. — Ты красивая, смелая! Почему? Впрочем, не мое дело… — пошел он попятный, заглянув в сверкающие глаза.
— Да! — сердито кивнула Валент.
Все очарование волшебного вечера сходило на нет. Бывает же так: один неуместный вопрос и все настроение насмарку!
— А вот, если бы жених у тебя был, тебе не нужно было бы рисковать своей жизнью на дорогах Империи, — не мог угомониться Ольсо.
Он рассуждал вслух сам с собой, вроде бы жалея Валент, но она услышала в его словах обвинение близких ей людей в равнодушии к ней и мигом ощетинилась иголками.
— А это не твое дело, чем я занимаюсь на дорогах Империи! Не смей осуждать!
— Ладно, ладно, — парень примирительно выставил перед собой ладони и, отступив на шаг, дружелюбно улыбнулся. — Я не собирался тебя осуждать.
— И не смейся! — брови девушки снова были нахмурены, как обычно. Гневом сверкали звезды, окунувшиеся в озера больших глаз.
Парень убрал улыбку с лица, мысленно врезал себе подзатыльник и обругал себя последними словами, за то, что оборвал ниточку откровения, с таким трудом протянувшуюся между ними, нарушил беззаботное умиротворение, наслаждение праздником, на который сам же ее и пригласил.
 
Перед ним снова стоял хмурый, сердитый мальчишка-проводник, который, кажется, потянулся за ножом — не хватало им еще сцепиться здесь.
Но что же это за характер — чуть что не по ней, так хватается за оружие!
— Извини, Валентсия, — Ольсо попробовал исправить положение. — Просто ты такая необычная девушка, и я пытаюсь понять, какая у тебя семья, что заставило тебя заниматься не женским делом…
Валент засопела, поджав губы.
Больная рука не позволит ей напасть, о чем она отчаянно жалела, а значит, придется проглотить эту фразу, так похожую на оскорбление. Что же это, как не оскорбление, когда говорят прямо в лицо, что лучше бы тебе сидеть дома, штопать носки и крутить веретено у прялки, а огромный интересный мир предоставить осваивать тем, кто родился более свободным — мужчинам!
Девушка подобралась, незаметно потянула нож из-за голенища сапога, прижала к себе висевшую руку — только бы дождаться удобного момента…

Ольсо, казалось, ничего не замечал, продолжая разглагольствовать:
— Сначала я принял тебя за сироту — воспитанника храмовой школы. Может, ты знаешь: жрецы отбирают самых способных мальчиков в приютах для обучения грамоте и наукам, и эти мальчишки преданы служению Защитнику душой и телом, кстати, из храмовых учеников выросло много великих ученых и, вообще, известных людей — вот я и вообразил… Но ты оказалась девушкой… — парень запнулся.
Девочек, оставшихся сиротами, обычно забирали близкие или дальние родственники и растили в семье, как любимых детей или, как дармовых служанок. Тех же, кому не повезло иметь хоть какую-то родню отдавали в те же приюты, где обучали за счет государства самым простым ремеслам, но подавляющее большинство девушек, вышедших за ворота временного дома в день своего шестнадцатилетия, устраивались прислугой на постоялых дворах или вливались в ряды продажных женщин. Редко кому удавалось вырваться из беспросветной нищеты и получить, хоть какой-то шанс на нормальную жизнь.
Выходит, Валент как раз их числа упорных — да, собственно, это и так видно невооруженным глазом.
Ольсо захотелось обнять одинокую девушку, подарить ей капельку тепла и участия. Дурак! Дурак! За каким демоном он, вообще, завел этот разговор, ведь видел же, что ей не по себе от него!
Парню показалось, что Валент уже готова напасть на него, но она вдруг гордо вскинула голову и прищурила глаза.
— Я не сирота! — злые слова слетали с побелевших губ. — Моя семья — это мой учитель и названный брат. За них я любому глотку разорву! И тебе тоже! А если ты имеешь в виду моих родителей, то у меня их нет — они выгнали меня из дома в десять лет, за то, что я!.. — девушка резко развернулась, чтобы Ольсо не увидел ее слезы. Много чести для него, видеть ее слабости, и так она слишком много ему растрепала о себе.
— Валент, прости меня, — мягкие ладони легли на худые плечи. — Если хочешь, пойдем в таверну. Ты еще слаба, а я потащил тебя на праздник. Идиот! — обозвал парень сам себя.
— Это точно! — девушка спрятала оружие и, не оглядываясь, зашагала в сторону таверны. — Ты самый ужасный маг, которого я знаю! Ты неудачник! — крикнула она через плечо.
— Согласен, — тихо проворчал парень и ускорил шаг, догоняя ее.
— Если бы не я, тебе бы в жизни не дойти до Грифлиона! — оттолкнула его Валент. — У тебя топографический кретинизм, и сам ты!..
— Но-но-но! — перебил возмутившийся Ольсо. — Не настолько ты больна, чтобы не следить за речью!
Валент отбежала на несколько шагов вперед и крикнула из безопасного далека.
— Ты настолько туп, что не смог отличить девушку от парня! Ты тупой каменный болван!
— Девушки носят красивые платья и заплетают длинные косы! — крикнул вдогонку маг и поравнялся с ней в два прыжка. — Нормальные девушки не размахивают копьями налево и направо, не кидаются с кулаками в драку, не ругаются, как грузчики на пиратском галеоне и не обзываются!
Снова Валент не потерпела близкое присутствие парня рядом с собой и оттолкнула.
— А нормальные парни всегда уступают девушкам место в единственной комнате, а не валятся сами на кровать, как разжиревшие боровы! — проорала она, предусмотрительно скрываясь за темными кустами жасмина-чубушника.
— Это кто здесь разжиревший боров?! — изумленный Ольсо даже остановился на минутку, но потом кинулся вперед. — Ну все! Я вспомнил! Я же обещал вымыть тебе рот с мыльным корнем! Представляю, как удивится твой учитель, когда ты вернешься: в твоем воспитании он упустил несколько важных моментов — ну ничего, я их восполню!
Далеко впереди невидимая Валент фыркнула, как молодая лошадка, и расхохоталась:
— Мой учитель тебя даже слушать не станет! Он пачками прогоняет от дверей таких, как ты — недоучек и хвастунишек! Наш Ксанто умнее тебя в десять раз!
— Вот только не надо врать! — быстрым шагом, временами переходящим в бег, Ольсо пытался догнать неуловимую девчонку-грубиянку, но она не давала себя так просто поймать. — Говоришь, пачками прогоняет?! Сомневаюсь, что парни пачками осаждают ваш дом. Невеста должна быть красивой, а тебя не видно за твоим копьем! На тебя западет только какой-нибудь чокнутый!
— Что ты сказал?!
Маленький злой комок внезапно оказался рядом с парнем-магом и две влажные звезды задрожали, отразившись в огромных глазах.
— Значит, по-твоему, меня нельзя полюбить?!
Сверкая, маленькие небесные искорки пролились на бледные щеки, проложив блестящие дорожки.
— На себя посмотри! Что-то не вижу ни одной красотки возле тебя! Чего прицепился тогда, раз я такая страшная?! Вали отсюда!
В охрипшем голосе надрывно зазвенели слезы и горькая обида. В теплом воздухе южного города Валент стало холодно, она вдруг обнаружила, что устала и еле стоит на ногах, девушка обняла себя за больную руку и быстро пошла вперед. Таверна уже была видна, дверь распахивалась, выпуская в ночь подвыпивших посетителей и снова закрывалась, возле нее мирно догорал факел, воткнутый в железный обруч.
 
Дверь маленькой съемной комнатушки захлопнулась прямо перед носом Ольсо, царапая по железу, повернулся ключ в замке.
— Валентсия! — задолбили с наружной стороны. — Впусти меня!
— Убирайся!
Голос прозвучал глухо, потому что Валент зарылась в подушку лицом.

Ольсо проклял свой язык. Девчонку хотелось пожалеть: злая, строптивая, неуживчивая, воинственная — она просто была одинока, привыкла сама решать свои проблемы и видела врага в каждом человеке, кроме своего учителя и брата. Пожалуй, стоит дать ей побыть одной и успокоиться, а то еще выхватит копье, как тогда на дороге нож.
Вздыхая, парень уселся на пол, сложил руки на согнутых коленях и опустил на них голову.
Он тоже устал, и у него тоже полно проблем.
Пока клан считает его мертвым, он в безопасности, но уже завтра положение изменится, тот плешивый советник донесет кому надо, и Ольсо начнут искать. Искать, чтобы убить.
Поэтому утром нужно уходить из Грифлиона, лучше и правильней всего на север Империи, примкнуть к каким-нибудь мелким сообществам, которые всегда нуждаются в магах, и осмотреться, а может, уйти в пустыни — Империя большая, а руки его клана коротковаты.
Ману пока стоит придержать, зачем давать возможному противнику преимущество — энергия Дракона может спрятаться внутри его тела до тех пор, пока не придет ее время.

                * * *

Рано утром, пока еще не встало солнце, Валент быстро собралась в дорогу. Теперь на обратный путь уйдет гораздо меньше времени — уже завтра она увидит учителя и обнимет Ксанто.
Девушка спешила уйти затемно и попасть к открытию городских ворот, чтобы успеть прибиться к первому обозу: нож в сапоге, короткое копье спрятано под рубашкой, сумка привычно легла на бедро, свиток с красной Имперской печатью надежно припрятан.
Больная рука выглядела уже гораздо лучше, можно снять повязку. Валент огляделась: Ольсо больше не ломился в дверь, наверняка нашел себе свободную девку на ночь, небось спит теперь без задних ног.
Ну и пусть! У них разные дороги, хотя вчера на минутку ей показалось… Девушка тяжело вздохнула и решительно шагнула в коридорчик.
Ольсо спал сидя, прислонившись к стенке, слегка запрокинув голову и чуть свесив ее на бок. Длинные ноги растянулись на полкоридора, вернее, одна нога, вторая так и осталась согнутой в колене. Во сне лицо парня приобрело умиротворенное выражение.
Валент остановилась, минутку посмотрела на него, улыбнулась своим мыслям и поспешила к лестнице. По пути она ни разу не оглянулась — уходить надо сразу и навсегда.
Наверное, Ольсо прав: любовь и, тем более, замужество — не для нее. Впереди Валент ждет совсем другая жизнь.